Текст книги "В тылу врага"

Автор книги: Георгий Лопатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Второй раз повторять не пришлось и бойцы в тесных условиях землянки выполнили нормативы как на учениях.

Снаружи еще несколько раз грохнуло и затихло.

– Вот теперь можно по своим боевым местам рассредоточиваться.

Высоту после обстрела было просто не узнать. Всюду воронки различной глубины, местами обваленные окопы, что-то горело, и над всем этим стелился белесый туман газа скапливаясь в этих самых воронках и окопах, но большей частью "стекал" с высоты вниз.

Вадим тоже занял свое место в окопе и попробовал вызвать командира:

– Товарищ лейтенант... Товарищ лейтенант...

– Накрыло нашего лейтенанта, – сказал Белый, так же по рации. – Прямым попаданием...

Вадим еще раз огляделся. Так и есть. На месте командирского укрепления только большая воронка и крошево бетона.

– Как у тебя вообще с личным составом? – спросил Белый.

– Все целы. А у тебя?

– Шестеро... Остальные выскочили даже бронники забыв надеть. Придурки.

– Ясно. Бардова и Авдеева видишь?

– Да, вот Тимур копошится... своих проверяет... Его отделение дежурило ведь.

Это означало, что Авдеев наверняка остался без людей. Вряд ли кто-то сумел выжить после столь массированной бомбежки, а потом еще потравы. Ну может пара тройка человек уцелело.

– А Бардов?

– Не вижу. Он там дальше должен быть... Надо бы командира выбрать.

– Да... – согласился Вадим.

Без командира обороны не выстроить. Впрочем, долго ли они продержатся с такими потерями и отсутствием связи? Дальнюю рацию накрыло вместе с лейтенантом в командирской землянке.

"Остается только надеяться на соседей. Они все видели, слышали и доложат кому надо о произошедшем", – подумал Куликов.

Тем временем кто-то запустил в ночную высь осветительную шашку, над головами вспыхнуло маленькое солнце и склон обороняемой высоты осветило дрожащим светом.

– Огонь! – не своим голосом заорал Вадим увидев быстро поднимающиеся многочисленные тени и сам нажал на курок.

Впрочем, стреляли уже все кто мог стрелять, потому как все всё видели сами. Захлебывались в злобном лае пара пулеметов, кто-то выбивал очередь из уцелевшего в пронесшемся недавно по позициям урагане огня автоматического гранатомета, но большинство конечно работало из автоматов, сменяя очередь выстрелом из подствольника.

Китайцев этот шквал огня лишь ненадолго задержал, но не остановил. Если до этого они перли всей массой, то после своего обнаружения применили американский метод атаки, то есть половина залегла и открыла огонь по защитникам высоты, в то время как вторая половина продолжила атаку. Десять метров, первая волна атакующих залегает и открывает огонь, мешая защитникам вести прицельную стрельбу и в атаку идет вторая волна штурмующих.

Мины тоже их не остановили, большинство сработало во время бомбежки по склону. Не спасла и колючка, хоть и задержала давая солдатам настреляться всласть.

Кроме того по высоте работала группа прикрытия обдалбывая ее из безоткатных орудий, минометов и гранатометов. Кто-то попытался достать одну такую огневую точку китайцев, но тем самым только лишь вызвал огонь на себя всей переносной артиллерии противника с соответствующим для себя плачевным исходом.

"Да где же наши-то?!" – мысленно кричал Вадим, но даже не пытался посмотреть по сторонам, чтобы узреть спешащие на помощь самолеты или вертушки.

Все свое внимание он сосредоточил исключительно на противнике, с ним зевать опасно, быстро башку отстрелят. Он и не зевал.

Китайцы прорвались сквозь колючку оставив кучу трупов и продолжали лезть вверх, но тут их ждала еще одно минное заграждение. Сразу несколько вспышек оповестило что кто-то подорвался. Китайцы снова притормозили что дало защитникам поработать более вдумчиво и вновь забросать противника гранатами, уже ручными.

Карманная артиллерия китайцев переместила огонь с высоты на склон проделывая проходы для наступающих, что позволило десантникам стрелять еще более прицельнее, но слишком уж их осталось мало, а китайцев все еще слишком много. Куликов оценивал их число в тысячи две, а то и три. В темноте не разобрать, а осветительные шашки все показать не могут.

Вскоре проходы были проделаны, огонь вновь переместился на высоту по окопам и укреплениям обороняющихся и китайцы рванули в решительную атаку. Они погибали десятками под огнем пулеметов, автоматов и взрывов гранат, а также мин, когда они выходили за безопасную линию, но это не могло их остановить.

– Отходим! Отходим! – прорвался в эфир голос Бардова.

Куликов и рад был бы отойти, но как тут оставить позицию?! Стоит только ослабить давление, как все, пиши пропало – китайцы окажутся на позициях и он продолжал опустошать рожок за рожком, почти не обращая внимание на взрывы вокруг.

– Отходи Демон! Мы прикроем!

И Вадим понял, что нужно отходить, во что бы то ни стало иначе ему в любом случае крышка. Но вот почему? От чего? На эти вопросы ответов он даже искать не стал, просто сменил очередной рожок и бросился прочь. Его и вправду прикрыли, причем из гранатометов. Китайцы ненадолго залегли, но это дало Куликову время отбежать. Впрочем, недалеко, взрыв швырнул его в воронку от авиабомбы.

В голове тут же зазвенело, в глазах замутилось...

Ему стало значительно лучше как только он увидел над собой фигуру китайца с примкнутым к автомату штыком. Они открыли огонь по друг другу одновременно. Китайца отбросило назад, а правый бок и левую ногу Вадима сильно обожгло. Несмотря на это он подполз к краю воронки и высадил весь рожок по китайцам бежавших в его направлении.

Снова взрыв...

Очнулся Вадим оттого, что кто-то сунул ему под нос нашатыря.

– Жить будет... – сказал военврач и пошел заниматься остальными ранеными.

Оказывается уже расцвело. Бронежилета на нем уже не было. Форму тоже изрядно порезали, чтобы быстро добраться до ран, так что ногу и бок стягивали тугие повязки.

– Что Демон, плохая карта тебе сегодня выпала, – сказал ухмыляясь Юрий Бардов, появившийся откуда-то из-за спины.

– Не важная... Зато тебе подфартило хорошо.

– Это верно. Ни царапины.

– Где мы? – спросил Вадим оглянувшись и не узнав местности.

– У себя... чуть ниже.

– Что произошло?

– Выбили китаез. Прилетели штурмовики и перепахали их всех. Потом еще десант высадили и их остатки окончательно перебили. Почти никто не ушел.

– Потому и кричал мне отходить?

– Да. Я уже видел как они подлетают...

– Ясно. А что касается карты, так могло быть и хуже, не убило ведь.

– Тоже верно, – кивнул Бардов.

– А как Тимур с Лехой?

– Белому и Авдееву карта совсем никакая выпала, – пасмурнел Юрий. – Крестовая шестерка.

– То есть?

– Убило... обоих...

Вадим только слабо кивнул, на удивление ничего не почувствовав по поводу их смерти. Только одна пустота...

А ведь они были вместе с самого начала, столько всего пережили, из стольких кровавых передряг выбрались, где умереть шансов было в десятки, сотни раз больше. А тут, можно сказать в рядовой заварушке, сразу обоих свалило.

ГЛАВА 27

Всех раненых развезли по госпиталям. Вадим попал в лазарет расположенный в поселке Памяти Тринадцати Борцов, и теперь, когда из-за огромного потока раненых на всех полноценных лазаретов не хватало, на ее базе создали госпитальный комплекс, быстренько приведя в порядок запущенные здания, куда можно отослать всех, чья жизнь уже вне опасности, или наоборот тех кого везти далеко слишком опасно для их жизни.

Ранение хоть и было двойным, но если посмотреть на то как не повезло соседям по койкам, с оторванными конечностями, с выбитыми глазами, с последствиями поражения химоружия, можно сказать что пустяковое. В теле жизненноважные органы не задеты, спасибо бронежилету. Пуля его хоть и пробила, но отклонилась вправо. Отклонись она влево или пойди прямо, половина кишок оказалось бы продырявлено. Нога так вовсе пустяк. Кость не задета и ладно. Контузия правда еще давала о себе знать. Но это тоже лечится.

Вот его и лечили. Делали перевязки, ставили уколы и капельницы.

– Есть какие-нибудь жалобы больной? – спрашивал во время очередного обхода доктор, заглядывая в карту Куликова.

– Да нет, все в норме Виктор Акталович. Ничего не беспокоит.

Вадим невольно подумал, как бы вел себя сейчас Юрий Бардов узнай он что его лечит китаеза? На самом деле доктор был алтайцем, но разве для нацика это аргумент?

– Замечательно. Месяц другой полежите и к началу нового года вы снова можете встать в строй.

"В этом-то как раз ничего замечательного нет", – подумал Вадим, но вслух сказал:

– Спасибо. Вы меня обнадежили...

Доктор кивнул и пошел дальше по палате, задавая свой профессиональный вопрос очередному раненому и выслушивая его жалобы, если таковые имелись.

В госпитале было скучно. Тут только и оставалось что целыми днями лежать на койке и пялиться в потолок. Единственное развлечение: различные медицинские процедуры. Ночью становилось уже веселее... многим снились кошмары, они переживали все что с ними случилось и жутко кричали во сне. Просыпались сами, будили остальных...

И Вадим был им благодарен, за то что они вырывали его из объятий бога сна Морфея, прерывая тем самым его собственные кошмары. Кошмар Куликова имел сложную структуру. Он видел не просто картинку события врезавшегося в подсознание и воспроизводимого раз за разом, а состоял из нескольких компонентов наложенных друг на друга.

В своей основе кошмар содержал последний эпизод его последнего боя под Дивногорском, когда на него лежащего в воронке из разрываемой вспышками взрывов тьмы и минисолнц осветительных шашек в небесах выскакивает китаец.

Дальше действия замедляются. В очередной вспышке света осветившего фигуру китайского солдата Вадим видит лицо. Лицо того самого китайца что допрашивал его в плену. Этот китаец начинает жутко смеяться и продолжает приближаться. Его лицо превращается в какую-то жуткую маску демона, вроде той что используются в народных китайских театральных постановках, с огромными глазами, густыми бровями над ними и кулаками, все в крови... Штык на его автомате превращается в длинную толстую иглу из которой начинает что-то капать.

– Не уйдешь! – дико кричит он и делает колющий выпад.

Вадим хочет его пристрелить, как то он сделал в реальности с солдатом противника, но почему-то не может... не может даже на курок нажать. А когда все же нажимает, автомат отказывается стрелять.

Многие разбуженные, кто мог, шли прочь из палаты и подолгу курили на свежем воздухе. В такие моменты Вадим жалел что у него нет такой вредной привычки помогающей достаточно быстро успокоиться или правильней сказать, создающей иллюзию успокоения.

Засыпалось после такого долго и неохотно. Оно и понятно, не очень-то хочется вновь увидеть только что виденный кошмар.

***

После очередного укола Куликова повезли на перевязку в процедурную.

– Привет, – поздоровался Куликов с занявшейся с ним сестрой.

– Привет, – дежурно улыбнулась она, даже не глянув на лицо пациента, продолжая ловко снимать с Вадима старые пропитанные антисептиками бинты, скручивая их обратно в валик.

– Что и требовалось доказать, – продолжил Вадим с усмешкой, – шанс встретиться во второй раз у нас появился именно при моем ранении.

Медсестра медленно прекратила свою работу, что-то припоминая, и только теперь более внимательно вгляделась в своего подопечного.

– Ой! Это вы?! – выдохнула Елена Акжал.

– Это я.

– Простите... я вас не узнала.

– Это как раз понятно, столько людей приходится обрабатывать, что лица быстро превращаются в одно нечто усредненное.

– Но вас я должна была узнать.

– Бросьте... столько времени прошло.

Елена опомнившись продолжила снимать бинт.

– Сейчас будет больно, – предупредила она, когда дело дошло до раны.

– Рвите.

Елена смочила раствором рану и резким движением оторвала присохший бинт.

– Рана чистая. Нагноения нет.

– Почти ничего не почувствовал, – улыбнулся Куликов. – У вас легкая рука.

Елена тем временем обработала рану и начала накладывать новую повязку. Потом занялась второй раной на боку.

– Как у вас вообще дела? После того случая больше не приставали?

– Нет, все нормально. Да и в тот раз наверное не пристали бы если бы не ваш сослуживец. Как они вообще?

– Только он да я и остались...

Елена понятливо кивнула, продолжая работу.

– Что вы сегодня вечером делаете?

Елена только улыбнулась.

– Что, – тоже улыбнулся Вадим. – Каждый второй пристает с подобным вопросом, не считая каждого первого?

– Да нет... не так уж часто.

– Тогда?

– Да в принципе ничего... если новых раненых не будет.

– Понятно, значит работы у вас сегодня будет завались.

– Думаете?

– Уверен. С каждым днем китайцы только усиливают давление. Больше нет сдерживающего фактора в Забайкалье. Партизаны больше не взрывают пути и китайцы без задержек поставляют на фронт пополнение, вооружение с боеприпасами и все прочее необходимое для штурма.

– Я все же постараюсь выделить для вас...

– Давай на "ты".

– ...Для тебя, – согласно кивнула Елена, – время.

– Буду очень рад.

Через три недели в госпиталь прибыла делегация офицеров во главе с каким-то полковником и произвела награждение нескольких раненых вновь под прицелом видеокамер. Досталась и Куликову медалька "За мужество".

– Да вы оказывается уже орденоносец! – заметила награду Елена.

После того как комиссия уехала она вывезла его на прогулку по внутреннему парку.

– Я вам тут пирожки принесла. Мама специально их для вас приготовила, когда я ей о вас рассказала.

– Спасибо. Передайте, что я очень благодарен, а то больничное меню не шибко разнообразно.

– Непременно.

***

Доктор Виктор Акталович Туим проснулся от звука вертолетных двигателей заходящих на посадку. Это плохо. Обычно вертолетами переправлялись тяжелые раненые и если их доставляют так далеко от Красноярска, значит завязалась тяжелое сражение, о чем свидетельствовали даже до сюда доносящиеся раскаты грома, и в скором времени стоит ждать еще большее количество раненых, а госпиталь и без того переполнен.

Но делать нечего, нужно идти принимать новых пациентов, распределять их по степени тяжести и срочности оперирования. А потом собственно оперировать: отрезать руки, ноги, собирать по кусочкам перебитые кости если это возможно, сшивать пробитые потроха...

"Чертовы китайцы, не могли до утра с атакой подождать?" – вяло подумал доктор, одевая халат, а поверх телогрейку.

К счастью больше этой ночью раненых не подвозили, распределяя их по другим госпиталям, а со срочными из тех что ему привезли он разобрался к девятому часу утра, проведя полсотни операций. Как ни странно после такой неурочной тяжелой работы он больше совершенно не хотел спать. Более того, даже появлялись какие-то дополнительные силы, но тратить их было уже не на что.

В его кабинет вошла сестра с большой чашкой кофе, ассистировавшая ему в доброй половине операций, и поставила ее перед ним на стол.

– Спасибо Елена... это очень кстати.

– Не за что Виктор Акталович.

– Присядьте...

Елена послушно села на кушетку. Доктор Туим подсел чуть-чуть поближе.

– Вы хорошо справляетесь со своей работой Елена... Еще немного и вы можете проводить собственные операции.

– Спасибо доктор.

– Хотя, пожалуй уже сейчас можно доверить вам операции вплоть до средней сложности. Пойдете главой третьей операционной бригады? Там как раз образовалось вакантное место...

– О! Большое спасибо Виктор Акталович! Я даже и думать не смела...

– Пустяки.

Доктор подсел к Елене еще ближе и взял ее за руку.

– Виктор Акталович?..

– А там глядишь и начальником всего отделения станете. Как вам такая перспектива роста?

– Виктор Акталович... – посерьезнев произнесла Елена Акжал и попыталась высвободить руку. Такого поворота событий она явно не ожидала. Одно дело получить повышение благодаря своим умениям и знаниям, и совсем другое дело через кушетку...

– Ну что вы Елена?..

– Меня ждут больные...

Елена наконец смогла высвободить руку и вскочила с кушетки.

– Подумайте над моим предложением, – сказал доктор несколько двусмысленно.

Когда сестра выскочила из кабинета, он выдохнул явно раздосадовано. Неизвестно откуда появившаяся энергия после многочасовых операций требовала выхода и вот казалось выход найден в сексуальной плоскости, но тут его ожидала неудача. И силы не найдя точку приложения стали быстро покидать его словно через какую-то пробоину отчего он чувствовал себя еще более опустошенным, раздавленным, даже обманутым.

– Ничего, она умная девочка... – сказал он себе скорее для того чтобы убедить самого себя в своих выводах. – Ну поломается для виду день другой и все равно будет моей.

Приободрившись такими мыслями, он продолжил заниматься своими непосредственными обязанностями.

Но день проходил за днем, а она никак не шла навстречу его ухаживаниям. Туима это начало изрядно злить, что не очень хорошо могло сказаться на его работе, еще зарежет на столе кого-нибудь отвлекшись от работы. Это конечно нестрашно, раненые и так через один умирают на операционном столе от тяжелейших ран, но все же, показатели есть показатели и портить их глупыми ошибками не дело. И тут как-то глянув в окно он увидел причину холодного отношения к себе со стороны Акжал. Она гуляла с каким-то солдатом. Они разговаривали и время от времени весело смеялись.

– Вот она значит как! – буквально зарычал доктор, сжимая кулаки. – Ну я им покажу!

Но увы, по размышлению выяснилось что, что-либо "показать" им он не мог в принципе. Ну в самом деле что он мог сделать этому солдату? Ошибиться в назначении лекарства и вколоть что-то не то? Так его за эту ошибку самого того... он ведь уже семимильными шагами на поправку идет, тут его смерть никакой ремиссией не объяснить.

Ей тем более ничего не сделать. Уволить, что вряд ли удастся или перевести в другой госпиталь, что непосредственно на передовой? Тогда с кем он останется? С недоучками, которые в медицинский пошли только потому, что никуда больше не попали или запихали по блату папа с мамой и отсюда уровень умения и знаний.

"Солдатика значит выбрала, – продолжал негодовать Виктор Туим. – Ну да, оно и понятно. Все бабы падки на блестяшки. А этот орденоносец... медальки какие-то имеет. Герой... мать его".

– На выписку ублюдка! Сейчас же! Тем более что он почти здоров! Ну а то, что недельку не долежал так это не страшно. Места нужно освобождать для новых раненых. Отлежится уже на месте, подальше отсюда. Подальше от Елены...

От найденного решения доктор почувствовал себя значительно лучше.

– Поворкуйте, поворкуйте, недолго вам осталось ворковать...

***

Лечение подходило к концу. Вадим это чувствовал те только по меньшему количеству глотаемых таблеток и уколов что ему ставили, но ощущал всем телом. Раны зажили и почти не беспокоили. Он даже прогуливался с Еленой уже без палочки, производя впечатление старичка из-за прихрамывания. Но ходить нужно, чтобы разрабатывать поврежденную мышцу. А это значит что скоро выписка и здравствуй фронт с ненавистными китайцами в прицеле автомата.

"В прошлый раз мне удалось вывернутся из лап смерти, – размышлял он, – а в следующий раз она может сжать свои объятья гораздо крепче..."

В общем обратно на передовую смерть как не хотелось. Но что можно реально сделать? Надеяться на то что его по ранению отправят куда-нибудь подальше от передовой глупо. Конечно такой шанс есть и он весьма реален. Но это лишь отсрочка неизбежного возвращения в строй. Кроме того лежать и на что-то надеяться, что что-то произойдет само собой да еще в его пользу, Куликов просто не мог. Не тот склад характера. Он привык всего добиваться сам ни от кого не завися, вот и сейчас лучше подсуетиться самому, так сказать направить судьбу-лодку в нужное русло.

Опять же ситуация на фронтах крайне тяжелая. Об этом свидетельствовало все, начиная от усиленного потока раненых и заканчивая поредевшими сводками по радио и занимание освободившегося за счет этого молчания эфира большим количеством заводных патриотических песен. Вот и сейчас из динамика лилась композиция по батяню-комбата, за которым Россия, Москва и Арбат...

– Есть какие-то жалобы больной? – как-то странно зыркнув на него глазами и натянуто улыбнувшись, спросил доктор.

Вадим занятый своими тяжелыми думами этих моментов не заметил и уже привычно ответил:

– Нет доктор, все в норме...

– Замечательно... Тогда завтра на выписку.

– Так скоро?..

– Увы... сами видите мест не хватает, а вы уже почти здоровы.

– Да-да...

Доктор пошел дальше и когда он закончил обход Вадим последовал за ним.

– Можно? – спросил он постучав в дверь кабинета Виктора Туима.

– В чем дело? – резко спросил Туим, мгновенно вспомнив событие получасовой давности.

Он видел как этот русский и Елена целовались в подсобке. Они были так заняты собой, что даже не заметили, что дверь закрыта не плотно.

– Я хотел бы с вами поговорить... на очень деликатную тему доктор.

Куликов закрыл за собой дверь.

– Я вас слушаю...

Вадим невольно замялся, не зная как начать щекотливый разговор. Да и доктор какой-то нервный... Ну да ладно.

– Доктор... времена сейчас тяжелые... а вы как я погляжу женаты?

Вадим указал взглядом на золотое кольцо на пальце доктора.

– Женат... – признал доктор и отчего-то вдруг сильно смутился.

– И дети наверное есть?

– Да... К чему вы клоните Куликов?

– Так вот доктор, как я уже сказал, время военное, тяжелое, вам и вашей семье наверняка приходится нелегко... может чего-то не хватает из-за развившегося дефицита...

– О чем вы?!

– Так я вполне могу помочь в обмен на небольшую услугу с вашей стороны, – закончил свою мысль Куликов несмотря ни на что.

– Вот оно что...

Вадим кивнул.

– И что за услугу я вам должен оказать?

– Для вас это наверняка сущий пустяк. А если и не пустяк, то не такая уж и большая сложность.

– А конкретнее?

– Конкретнее... Очень не хочу возвращаться на фронт доктор, – облизав высохшие губы таким же сухим языком сказал Вадим. – Думаю не нужно объяснять почему?

– Не нужно.

– Так вот, я думаю, вам не составит труда найти во мне что-нибудь такое, что не позволит мне туда вернуться. А еще лучше, если меня с новым диагнозом отправят куда-нибудь подальше, за Урал.

– Например?

– Да я-то откуда знаю?! Вы доктор, вам должно быть виднее, что у меня может быть.

– Допустим. И во сколько вы оцениваете мою услугу по отматыванию вас от вашего воинского и гражданского долга?

– В половину своего состояния, что у меня осталось на счетах... Я готов отдать вам половину лишь бы иметь возможность воспользоваться второй половиной.

– Половина, это сколько?

– Пятнадцать тысяч зеленых именно в зеленых, а не рублях. Как вы считаете, ваша услуга стоит таких денег?

Доктор на минуту замолчал. Деньги да еще доллары при нынешней инфляции рубля действительно хорошие. Очень хорошие.

Возникло сильное подозрение, что это проверка особистов на вшивость, но по размышлении Туим с большой долей вероятности решил, что это не так. Тогда вопрос в том, брать или не брать предложенные деньги, тем более что он действительно мог устроить этому поганцу подобный подставной диагноз.

"Елена..." – вспомнил доктор и ненависть к этому русскому отбившего ее у него застелила глаза.

А ну как он вместе с ней умотает?! А он здесь совсем один останется!

Подобная вероятность развития событий была для него невыносима.

– С-стоит, – с трудом преодолев себя, выдавил Виктор Туим. – Я могу устроить вам перевод в глубокий тыл. Только вам придется хорошо симулировать перед тамошними врачами.

– Отлично! Тогда готовьте заключение! А что касается симуляции, то не беспокойтесь, я сделаю все в лучшем виде!

"Заплачу еще пятнадцать тысяч", – подумал он.

– Здесь где-нибудь есть терминал, с которого можно перевести деньги?

– Да, в поселке...

– Мы можем попасть в него, желательно уже сегодня?

– Вполне. Через три часа заканчивается моя смена и мы можем провести операцию по перечислению средств.

– Тогда сделаем так. Вы готовите заключение, я при вас перевожу деньги и вы при мне ставите печать и подпись. Полный контроль. Идет?

– Годится.

– Тогда до встречи!

Вадим буквально вылетел из кабинета доктора, чувствуя необыкновенную легкость во всем теле. Наконец-то ему удалось свалить из армии! Еще несколько часов и он свободен! Закончились его мытарства и хождения по лезвию бритвы. Скоро все это останется в прошлом.

***

– Ты чего так светишься? – удивилась Елена на очередной медицинской процедуре.

Вадим невольно вздрогнул.

– И нервный какой-то стал.

– Лена... а ты хотела бы уехать отсюда? – обнял он ее за талию и привлек к себе.

– В смысле? Куда уехать?

– Да вообще, – неопределенно взмахнул Куликов рукой. – За Урал для начала.

– Для начала?

– Ну да. Мало ли мест куда еще можно уехать? Для начала за Урал, а там глядишь и еще дальше. Не волнуйся, деньги у меня есть. Их не так много после проплаты всех барьеров останется, но при экономии и мудром вложении и управлении их может хватить на очень долгий срок.

– Дима... о чем ты сейчас вообще говоришь? – прекратила работу Елена. – Война же... Как и куда тут можно уехать? Это же... дезертирство.

– Ну почему сразу дезертирство? Все будет обставлено по высшему разряду. Не подкопаться. Этот докторишка все сделает.

– Нет.

– Но почему?!

– Я нужна здесь. Это мой долг.

– Твой долг? – в свою очередь удивился Куликов. – По отношению к кому и чему? Ты еще скажи: Родине.

– Именно так, – серьезно ответила Елена Акжал. – К родине в том числе. Даже в первую очередь.

– Особенно если учесть твое гражданство, – невольно хмыкнул Вадим.

– У меня двойное гражданство Казахстана и России. Россия является моей второй родиной. И меня удивляет твое отношение к таким понятиям как долг и родина, особенно если учесть что у тебя Родина одна и она сейчас в беде.

– Родина... да что это вообще такое?! – вспылил Вадим.

– Родина это Родина, не больше и не меньше и каждый для себя это понятие определяет сам. Для большинства людей это то место где он родился, где жили его предки и где будут жить его потомки... Для других, как правило беспринципных дельцов, это то место где они делают свои деньги, а точнее прячут их от налогообложения и живут также прячась от правосудия. Живут там где им удобно жить красиво на эти деньги, заработанные на настоящей Родине, но растрачиваемые вне ее. Большинство людей справедливо считает таковых дельцов предателями, забывших где их корни. Сознательно отказавшихся от своего прошлого. Неужели ты тоже такой Дима?

Куликов поджал губы. Откровенно говоря он никогда об этом не задумывался. Выходит, что он ничем не лучше этих олигархов, кого он поносил в споре с Авдеевым, чьи богатства он не хочет защищать, отдавая за это жизнь, в то время как они и их сынки там, в нейтральных швейцариях отсиживаются?..

– Корни, – сквозь зубы зашипел Вадим. – Какие могут быть корни у детдомовца от которого отказалась собственная страна?!

– Исторические. Да, тебе не повезло с родителями, в том числе и с приемными и это частично объясняет твое негативное и даже враждебное отношение к высоким понятиям, но это не значит, что ты должен предавать свою землю. Она твоя. Как только ты забудешь об этом, ты станешь Иваном родства не помнящим. Или ты уже такой?

Елена Акжал встала.

– Если это так, то мне жаль тебя.

Елена резко развернувшись вышла из процедурного кабинета не закончив работу. Вадим даже возмутиться этим не успел.

– Что за страна? Сплошные Александры Матросовы...

Впрочем, очень скоро появилась другая медсестра что и завершила начатое.

"Ну черт со всем этим", – мысленно отмахнулся Куликов, точнее попытался отмахнуться, но появившаяся в душе непонятная тяжесть не отступала.

Но, несмотря на тяжесть в душе, от предстоящей сделки он решил не отказываться.

***

Куликов едва дождался того момента когда с доктором направились непосредственно в поселок Памяти Тринадцати Борцов по направлению к зданию отделения Сбербанка. Здесь на автоматическом терминале они провели все необходимые операции по переводу денег и визировании документов.

– Вот все проставлено... – излишне громко и четко произнес доктор.

– Да, – кивнул Вадим. – Отлично...

Неожиданно в здание ворвались военные полицейские числом пять человек, Вадима тут же схватили, заломили руки за спину и заковали в браслеты. После этого в отделении Сбербанка появился майор протянув Вадиму под нос красное удостоверение.

– Особый отдел. Вы задержаны.

Куликов понял все сразу по глумливой улыбке доктора. Он где-то перебежал ему дорогу. Впрочем, где именно даже гадать не пришлось, вспомнив пару брошенных взглядов на Елену Акжал. Как же он был слеп!

От постигшего его вселенского разочарования, досады и осознания того что с ним будет дальше, оставили силы, и Вадим чуть не свалился на пол, но полицейские удержали. Даже врезать по этой ухмыляющейся роже не хотелось, так все стало до фонаря.

– Приехали...

Стихи В. Высоцкого.

Автор неизвестен