Текст книги "Чужой"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Нашу контору реформировали, переименовывали, реорганизовывали, сокращали, делали, что кому в голову взбредёт. Но люди работали, стараясь не дать растущему криминалу, всё захватить и подмять под себя. Были и другие причины роста преступности. Чисто экономические. Закрывающиеся предприятия. Отсутствие работы.

Сотни не нужных нищающих людей вливались в ряды криминала, а очень часто просто сами совершали преступления. Переполненные голодными заключенными тюрьмы и лагеря. Тоже вносили свою лепту. Конечно, и до этого времени были такие язвы, как проституция, организованный преступный мир. Но со всем этим боролись просто. Ничего этого не замечали. Нет такого явления и всё.

Нефть была под особым контролем. Это ясно. Она и именуется стратегическое сырьё. Моего сослуживца с группой в шесть человек и послали в этот район. По первой легенде, это была бригада монтажников-электриков. Но кроме отвёрток и плоскогубцев, бригада имела пистолеты и автоматы. Поэтому по второй версии. Возникшей среди, народа легенде они были командой от "Белой стрелы". Простые люди всегда прятались за выдуманных героев, которые защитят их не нужных власти. Так возникали сказки и легенды. Служа утешением.

Все семь монтажников-электриков обладали боевой подготовкой. Они это доказали всем этническим группам. Приказа уничтожать эти группы не было. Им просто показали черту, переступать которую можно, только если надоела жизнь. Но у бандитов кружилась голова и они периодически переступали. Работы у ребят хватало.

Мой сослуживец оформлял временную регистрацию в посёлке на себя и своих людей. В коридоре он увидел майора милиции и узнал своего сослуживца по Афганистану. Обнялись.

Здесь же выяснили, что майор начальник поселкового отдела милиции. Прошли в кабинет начальника. Что бы, не было лишних вопросов мой сослуживец, показал своё удостоверение. Добавил и приказ министра внутренних дел. В нём всем сотрудникам не зависимо от должности и звания приказывалось оказывать содействие и помощь предъявителю удостоверения N…., личный знак N…

Была и приписка. Выполняемое ими задание является государственной тайной. Любые сведения о нём и его задании переданные другим лицам, являются разглашением служебной и государственной тайны. Лицо, повинное в этом деянии подлежит ответственности согласно УК РФ.

Всё это прочитал начальник поселкового отдела. Как и положено, при ознакомлении с такими документами, он на обратной стороне приказа расписался. Указав свою фамилию номер удостоверения и личный. После чего предложил отметить встречу.

Во время отмечания он и рассказал, как выпустил джина из бутылки. Но мне кажется, переживал он напрасно. Так поступали многие и уже давно.

Я просто высказал своё мнение, как помогали создавать толику преступности, рассказав об этих двух случаях. Конечно, преступность должна была возникнуть. Появлялись деньги. А делить и отнимать, было легко. Но то, что я рассказал, тоже имело место. Кто-то хотел возвыситься. Получить должность и звание. Кого-то заклевали. Отстаёшь от всех! И вот сначала на бумаге рождался джин, а потом он шёл к людям и забирал их жизни, счастье, здоровье. Вторая причина, как я уже говорил, была разваливающаяся экономика. Но вернусь назад к прерванному рассказу.

Когда я в третий раз пролистал папку, меня осенило! Все три раза адрес при задержании. И исходная точка похода на магазин был одни и те же. Везде был указан один и тот же адрес. Адрес штаб-квартиры.

Просмотрел все восемь папок ещё раз. Понял, что не ошибся. Больные люди, а так оно и есть на самом деле в своих привязанностях, постоянны. Чем чёрт не шутит! А вдруг……

Товарищ майор уже вернул. Цветными карандашами он разрисовывал план камеры места побега. Мой приказ следовать за собой выполнил молча. Хотя подозреваю, в душе возмущался, оторвали от дела. Ещё больше он занервничал тогда, когда мы в дежурной части получили оружие.

Водитель моему приказу ехать в городской отдел "внутренних органов" за оружием, не обрадовался. Он не видел его, пять лет и от горя не страдал. Товарищ капитан с довольным лицом, он выиграл борьбу за открытие мне двери машины, расцвёл ещё больше. Причину его радости я и мои помощники узнали позже и не обрадовались.

Мы подъехали к зданию городского органа "внутренних дел". Водитель обречённо поплёлся получать оружие. Радостный товарищ капитан полетел ему вслед. Через пять минут скучный водитель вышел и сел за руль. Он не был героем. Не мечтал о подвигах. И не хотел стать Героем Советского Союза. Посмертно. Его печаль была земной и понятной.

Товарищ капитан, появился, через двадцать минут.

Увидев его, я и мои помощники поняли причину его радости. Голову украшала армейская каска. Он забыл или не знал, что под каску одевают подшлемник. Она периодически сползала ему на лицо, закрывая глаза. Увы, тогда на этот факт внимания я не обратил. О чём и пожалел. Позже.

Капитан поправлял её. Стойко перенося неудобства. Тело прикрывал армейский пехотный бронежилет с фартуком. Дополнительно подложенные титановые пластины прикрывали, одна грудь, вторая……

Ну, в общем одно место, что на пятьдесят семь сантиметров ниже.

В правой руке он держал автомат АК-74 с примкнутым магазином. Я только надеялся на одно, что патрона в стволе нет. И что флажок предохранителя поднят. Но это предстояло выяснить.

Во второй руке он сжимал два магазина к автомату. Приготовился капитально. К многочасовому бою. Когда он подошёл, бежать в бронежилете не мог, я задал ему мучивший меня вопрос. Капитан успокоил меня.

– Да патрон в ствол я загнал, но на предохранитель автомат поставил!

Я был, благодарен ему и за это. Но кое-что решил уточнить:

– Ну, а гранаты ты взял?

– У нас их нет! А нужно?

С надеждой в голосе спросил он. Я успокоил его:

– Жаль! Ладно, обойдёмся! Если что танки вызовём!

По поведению моих двух остальных помощников понял, товарищу они не поверили и всё время пути, жались к своим дверцам. Надеялись выскочить на ходу. Наивные. Такие надежды и это при их подготовке? Но этих моих мыслей они не знали. Занимались другим. Внимательно следили за движениями товарища капитана. Длинный и нервный путь казался бесконечным. Но вот и приехали.

Нашим взглядам представился невзрачный ободранный дом. Он стоял в окружении таких же красавцев. Зашли в ободранное парадное. Оно источало ароматы туалета и помойки.

Дверь в нужную нам квартиру была открыта. Судя по состоянию замка, она открыта была уже давно. Воров и грабителей здесь не боялись. Товарищ капитан отстранив нас мужественно, ринулся вперед. Он приседал, водил стволом автомата по сторонам. Флажок предохранителя автомата был установлен на стрельбу очередями. Свой опыт захвата он почерпнул из просмотренных боевиков. Каска сползла ему на лицо. Мужественному и смелому бойцу приходилось не сладко.

Водитель первый оценил опасность, исходящую от товарища капитана. Выход нашёл сразу. Остался охранять входную дверь парадного. Товарищ майор тоже не оплошал. Низко пригибаясь, бросился, осматривать туалет, ванну, кладовку и кухню. Я подозреваю, он просто старался укрыться не от выстрелов в упор, а от автомата товарища капитана. Все были умные!

Но у меня выбора не было. Ведь я командир! А позорить это гордое звание не мог.

Вспомнил все свои грехи и попросил прощения у Бога. А выполнив всё это, шагнул вперед. И старательно заметался. Стараясь оставаться за спиной товарища капитана. Виртуозно уходя от чёрного зрачка ствола автомата.

Это был мой единственный шанс! Не попасть под пули. Старался честно от души качать "маятник". Так, как все мои силы и внимание были сосредоточены на этих действиях вокруг по сторонам, не смотрел. Не до того было!

Наконец товарищ капитан остановился. Слава Богу закончилась квартира! Мне она показалась, бесконечной.

Живут же люди!

Товарищ капитан повернулся ко мне. Доложил, что все помещения осмотрены. Разыскиваемые беглецы не обнаружены. Но я не отвлекался, бдительность не терял. Как оказалось, жажда жизни была во мне сильна. Виртуозно изогнувшись, уклонился от ствола его автомата. Здесь и проявилось коварство товарища капитана.

Палец его правой руки лежал на спусковом крючке автомата, удобно и надёжно фиксируемый спусковой скобой. Там он и остался. Левая рука, оставив упор автомата, метнулась вверх поправить каску. Ствол автомата пополз вниз, но я не терял бдительность, не расслаблялся. Нырнул под его левую руку, прижался к его ногам и шустро проскочил ему за спину. Даже не переведя дыхания, дорога была каждая секунда. Нейтральным голосом, посоветовал ему включить предохранитель. Он выполнил мой совет. Услышав щелчок предохранителя, товарищ майор отирая пот, вошёл в комнату. Его жалкий измученный вид вызывал сочувствие. Но мне было не до жалости. Вид и состояние у меня были не лучше. Пот струйками сбегал по моей спине. Ноги противно дрожали. В таком состоянии и придумал решение проблемы.

Товарища капитана направил к входной двери квартиры. В засаду. Пусть теперь помечется хитрый водитель! Ведь товарищ капитан, даю голову на отсечение, отключит предохранитель.

Товарища майора тоже не пожалел. Поделился с ним своим мнением. Рассказал ему своё мнение и представление, как пули калибра 7,62 прошьют эти хлипкие стены.

Товарищ майор оказался сообразительней меня. Он заметался по квартире, на ходу простукивая стены перегородок. Искал капитальные перегородки!

При этом он поделился со мной, своим опасением. Вдруг товарищ капитан не правильно меня понял? Возьмёт и займёт позицию для обороны от противника могущего напасть изнутри, квартиры. А не снаружи! Его опасения нашли во мне отклик. Я чуть не заметался по квартире вслед за ним. Но вовремя вспомнил! Я командир! Страшным усилием воли подавил свой страх. Взяв себя в руки.

Потом осмотрел комнату, где стоял. Теперь, когда самая страшная опасность миновала, сделать это было возможно.

Две старые кровати. Грязное бельё. На одной кровати лежала старуха. Безучастным взглядом она смотрела в облупленный потолок. Покосившийся шкаф с треснутым зеркалом. Вот и всё. Перешёл, в соседнюю комнату. Она была больше первой, но такая же, облезлая и грязная. Диван, старый буфет, стол, два поломанных стула. Телевизор мой ровесник на старой тумбочке вот и вся обстановка.

Прошёл на кухню.

За столом, уставленным грязной посудой, сидела женщина не определённого возраста. Перед ней стола пустая бутылка. С наклейкой дешёвого вина. Известного в народе под названием "чернила". И стакан на одну треть наполненный бурой жидкостью.

Женщина была далеко. Думаю на Марсе или Венере. Возвращать её на Землю, было долго и сложно. Поэтому пошёл дальше. В туалет заглядывать не стал, побоялся за съеденный обед. Ванна была не лучше. Но под ней заметил скомканные брюки и рубашки. Они были испачканы уже подсохшей землёй. Наши беглецы побывали здесь. Может, укрылись поблизости? Версия имела смысл. Нужно было искать.

Чердак не подходил для укрытия, но я отправил своих помощников осмотреть его. Водитель и товарищ майор потребовали, оставить товарища капитана охранять тыл.

Они боялись нападения с тыла. Пришлось им уступить и нервничать самому. Товарищу капитану всё время требовалось общаться со мной. При этом он старался ткнуть, ствол автомата в меня. А подлые помощники не спешили возвращаться с осмотра чердака. Они отдыхали в безопасности. Набираясь сил перед новым этапом опасности. Но прятаться до утра не могли. С обречённым видом отряхивая пыль, спустились к нам.

Товарищ майор и водитель уговаривали товарища капитана, дать им подержать автомат. Или хотя бы магазины с патронами. Разумеется все три имевшиеся у него в наличии. Но он был, не умолим. Я даже не пытался им помочь. Заранее прикинув ситуацию. Из всех мест дома не обследованным оставался подвал. Но здесь была одна проблема. У нас был только один фонарик. Был он у водителя. В подвале уже давно стояла вековая тьма. Как всегда встал извечный вопрос:

– Что делать?

Он стоял перед всеми великими людьми. Они даже статьи писали с таким названием. Мы их конспектировали и учили. Поэтому этот вопрос для меня был ясен. Сказать ничего не успел. Товарищ капитан высказался первым. Он бодро и радостно объявил, что видит в темноте даже лучше чем при свете. И ему фонарь не нужен. Товарищ майор и водитель, услышав его слова, страшно побледнели. Они отказались участвовать в эксперименте. Верили товарищу на слово. Но он не унимался. Выход они нашли. Заявив в один голос, что обиделись на него. Он сам виноват. Не дал им ни автомата, ни магазинов с патронами. Препираться могли сутки. Мне пришлось оставить их охранять отдушины из подвала. Они имели размер 10Х15 сантиметров. Вроде бы и мелочь. Но враг коварен! Может просочиться. Так они мне объяснили. Пришлось поверить. Для операции осмотра подвала осталось двое. Я и смертельно опасный капитан. Выбора не было. Ухватив за ворот бронежилета товарища капитана одной рукой, пропустил его вперёд. Во второй руке у меня был фонарь. Все мои мысли были заняты одним. Думаете чем держать пистолет? Нет! Думал совсем другое. Смогу ли не дать товарищу капитану, повернуться и прошить меня очередью из автомата? Таким построением мы и двинулись в подвал.

Я прикрывался товарищем капитаном не от возможного огня врагов, а от него своего товарища. Вот и вспомнил слова великого человека:

"Сбереги меня Бог от друзей, а уж от врага я оберегусь сам!"

Какие мудрые слова! Так мы прошли два закутка. В третьем закутке на двух старых грязных матрасах лежали тела наших беглецов. Между матрасами был расстелен кусок картона. На нём стояли две бутылки вина и остатки какой-то еды. Пустые бутылки были аккуратно сложены в углу. Возвратная тара. Стоявшим бутылкам повезло! Выпитыми им быть не грозило.

Я придержал руку товарища капитана. Вдруг рубанёт длинной очередью? В половину магазина? С него станется! Слава богу, обошлось!

Он сам застыл от неожиданности. Я толкнул его в шею, бдительно не ослабевая хватку на его вороте. Он очнулся. Не теряя бдительности в прежнем порядке, пятясь задом, мы покинули подвал. Автомат был поставлен на предохранитель. Я расслабился.

– Ну, давай вызывай!

Сказал я капитану. Контора своё дело сделала. Она уходила в тень. Дальше пожинать лавры будут "внутренние органы". Для этого они и нужны организму.

Товарищ капитан схватил рацию и заорал. От его крика в некоторых окнах стоявших вокруг домов, загорелся свет. Народ у нас, знаете ли, любознательный. Если честно это было не важно. Скоро всё равно, проснулись все. И глухие, и слепые. Операции поимки милиция проводить умела. Со всей широтой советской души.

Во двор влетали машины с включёнными сиренами и проблесковыми маяками. И скоро ими был заполнен весь двор.

Из машин выскакивали смелые и сильные милиционеры. Они бесстрашно окружали дом. Блокировали выход из подвала. Скоро они стояли стеной в четыре ряда.

Но вот во двор въехал руководитель операции по розыску и задержанию бежавших особо опасных рецидивистов. Начальник городского органа внутренних дел выскочил из машины. Вслед за ним выскочил замполит той же организации. Начальник отдавал приказы. Замполит дублировал их.

Куча приехавших с ними фотографов и кинооператоров занимала удобные позиции. Устанавливала "Юпитеры". Во дворе стало светло, как днём. Во всех окнах толпились проснувшиеся жители.

Три чёрные "Волги" нашей местной конторы скромно стояли в стороне. Товарищ полковник делился своим прорабским опытом. Начальник нашей местной конторы и два его зама внимательно слушали товарища из центра. Я с майором отошли к ним скромно, став в стороне. Но слушавшие бросали в мою сторону любопытные взгляды.

Товарищ полковник заметил меня. Оборвав свой рассказ, бросился ко мне и обнял. Забыв о своих слушателях. Он шёпотом, прижавшись ко мне, рассказывал эпизод из рассказов о майоре Пронине. Местные товарищи деликатно не подходили. Они поняли, товарищ полковник отчитывается или докладывает. Слух обо мне страшном и ужасном им уже донесли. С товарищем полковником мы обнимались не долго. Нас отвлекли творившиеся во дворе действия. События развивались стремительно. Дирижировал главный оператор. Начальник местного УВД.

За это время во дворе всё было приготовлено для заключительного акта. Задержания особо опасных рецидивистов.

Десяток одетых в бронежилеты и каски милиционеров выстроились за также одетым товарищем капитаном. Ему уже дали подшлёмник и каска не падала на лицо.

По команде начальника городского внутреннего органа продублированной товарищем замполитом, прикрывая друг друга, бойцы устремились на штурм подвала.

Так, как для участия в штурме отбирали только отличников боевой и политической подготовки, а они были несколько полноваты, вышло не очень страшно. Спасал наш капитан. Товарищ капитан прыгал и орал за всех. Так толпой они и скрылись в подвале.

На фотографиях и камерах звук не записывали. Куда нужно наложат потом. Поэтому взрывов гранат и автоматных очередей не требовалось. Через двадцать минут по переданной по рации команде штурмовая группа вышла из подвала. Две группы по четверо бойцов втягивая солидные свои животы, тащили тела. Одной рукой каждый из них тащил за руку или ногу кому, что досталось тело. Во второй руке сжимал автомат. Тела стучали по земле, ступенькам подвала, задевали углы.

Но продолжали оставаться телами. Сзади шествовали двое счастливчиков, они ничего не несли. Их автоматы были направленные на тела. Показывали готовность открыть огонь. Если захваченные тела оживут. Но это было не реально.

Сзади прикрывал всех товарищ капитан. Он снял каску и подшлемник, что бы лучше было видно его лицо. И хищно водил автоматом страхуя двух коллег с одного тела на другое.

Я очень надеялся, что магазины с патронами у него отобрали. Но зная его упрямство, решил не рисковать. И бдительно уклонялся от ствола его автомата. Выделывая потрясающие финты. Брейка тогда ещё не знали. Но я уже танцевал его. Товарищ майор не отставал от меня. Не смотря на возраст. Увидев автомат в руках товарища капитана, он как поётся в песне:

"… и всё былое, в душе моей отозвалось…".

Товарищ полковник и местные начальники нашей конторы неуклюже, но старательно повторяли наши движения. Они думали, что все крутые бойцы передового отряда партии так отмечают свою победу над врагами! Ведь исполняли танец индейские воины над поверженным телом врага!

"Понятно. Майор почти четыре дня пробыл с этим из центра. Вот и научился! Да и товарищ полковник из центра, старается. А чем мы хуже? Провинция? Нет, уж извините! Вон и Генеральный секретарь откуда?"

А я подумал: "Знали б они товарища капитана! То и старания и прыти у них прибавилось. Жить хочет каждый!"

Под молнии вспышек пойманных преступников погрузили в "луноходы" милиции.

Но тут выяснилась не приятная вещь. Руководитель операции и товарищ замполит не попали ни в один кадр. Все засуетились.

Как всегда нашёлся один умный человек. По его команде тела выгрузили, оттащили под кустик. Руководитель и замполит присели на корточки, рассматривая беглецов. В руках замполит держал журнал "Коммунист".

Снимки сделали. Ошибку не повторили.

Тела забросили назад в "луноходы". Так, как уже не снимали то и бдительной охраны и напряженных суровых лиц доблестных милиционеров отличников политучёбы с автоматами в руках уже не требовалось.

Даже ожив, пьяные "особо опасные рецидивисты" для окружающих людей опасности не представляли. Поэтому их просто и забросили в отсеки для задержанных врагов. Представление закончилось. Съёмка тоже. "Юпитеры" погасли. Наступило время писания отчётов. Все участники этой героической акции начали разъезжаться.

Наш товарищ водитель довёз меня до гостиницы. Я поблагодарил его и товарища майора за службу. Пожал руки. Водителю пообещал прислать руководству "внутреннего органа" письмо, с рассказом о его мужестве. Он тут же слёзно попросил не делать этого. И честно привёл причины отказа. Боялся изменить свою размеренную жизнь. Живёт как человек. Спокойно крутит баранку. Вовремя ест и спит. Вот и боится, что если прочтут письмо да переведут в уголовный розыск? К товарищу капитану? А тому разрешат ходить всё время с автоматом? Такого напряжения он не вынесёт! А у него, трое детей, жена, тёща, мама, семь поросят и три коровы! Пожалейте!

Вот какого скромного человека я встретил. Со слезами на глазах пришлось дать ему обещание этого не делать. Водитель от души пожелал мне доброго пути и уехал. Отвезти домой товарища майора.

Буфет и ресторан уже были закрыты. Выпив воды, лёг спать.

Утром позавтракал в буфете и вернулся в номер. Лёг на кровать и задумался чем заняться до вечера. До отхода поезда. Но в номер ворвался товарищ полковник. Он сообщил, что на одиннадцать часов нас пригласил на приём первый секретарь обкома.

В партийные органы всегда приглашали. Но попробуй не пойти!

Я быстро оделся. Утром я побрился, поэтому только освежился одеколоном и спустился вниз к стоящей машине. Вскоре товарищ майор и подполковник топтались рядом со мной. Товарищ полковник выскочил без десяти одиннадцать.

Накричал на товарищей майора и подполковника:

– Копаетесь как сонные мухи. Из-за вас и опоздать можем! Бегемоты!

Закончив кричать. Пожал мне руку. Плюхнулся на переднее сиденье. Мы как селедки утрамбовались сзади. Машина тронулась. Обком был не далеко.

Выстроившись по ранжиру, вошли в огромный кабинет.

Первый секретарь обкома шёл нам на встречу. Поблагодарил за помощь, оказанную нашей группой местным органам, в розыске и поимке особо опасных преступников. Пожал руки всем. Задержался возле меня. Окинул взглядом. Приветливо отечески улыбнулся. Похлопал по плечу.

Я понял, что сказок ему страшных и геройских рассказали от души. Заведующий общим отделом долго тряс мою руку. Причину такой нежности одну я знал. Вторую узнал позже. Нас проводили в обкомовскую столовую.

В отдельной комнате стоял шикарно накрытый стол. На правах хозяина был заведующий общим отделом. Мы славно, не спеша пообедали. После обеда и хвалебных речей нас отвезли в гостиницу. Отдохнув и собрав вещи с чувством исполненного долга, поехали на вокзал.

В газетном киоске товарищ полковник купил все газеты. Где были фотографии и репортажи о задержании совершивших побег особо опасных рецидивистов.

Дорога домой прошла прекрасно! Товарищ полковник был занят. Он составлял списки, кому подарить газеты. Всё время пересчитывал количество экземпляров и корректировал списки. Вычёркивая одних и внося других. Этот титанический труд занимал всё его время. Он даже пожертвовал сном! А я спал и скучал без цитат из прочитанных им книжек. Привык как-то!

С вокзала товарищ полковник помчался в контору. Доложиться. Разнести газеты. Товарищ майор помчался за ним вслед. Кадры и партийные органы шли рука об руку.

Я и товарищ подполковник поехали по домам.

Товарищ подполковник был задумчив и трезв. Он прекратил свои опыты и изыскания. Пил только воду. И точно знал, что добился успеха и совершил подвиг. Но не мог понять. Какого успеха достиг? Какой подвиг совершил? Какую принял для этого дозу?

Выход из прострации. Резкий отказ от опытов. Дело страшное. Записей он не вёл. И теперь мучительно пытался восстановить всё по памяти. Это было очень трудно! Но он духом не падал. Старался.

Вечером я отобедал в кругу семьи. Они очень переживали моё отсутствие. Подрастающий ребёнок бросился ко мне. Уселся на колени и сказал:

– Па! Не езди к кимендировке! Она плохая! Я лучше!

Довольные родители Зина и Виталик заржали. Тёща поперхнулась.

Я всей рвался к ней. Хотел помочь. От души постучав по её спине кулаком. Она не далась. Так и кашляла весь вечер. Бедняга!

На следующее утро пошёл в контору. Встретили добром с радостью.

Народ уже ознакомился с газетными фотографиями и статьями. О том, что в подвале я побывал раньше группы захвата. Никто не сомневался. И это было правдой!

То, что тела несли и два руководителя рассматривали их, было понятно. Трупы не ходят! А товарищи милицейские чины рассматривали страшные раны. Учились, устранять врагов.

В статьях о том захвачены трупы или живые бандиты не было ни слова. Упустили!

Спросить меня, чем устранены страшные бандиты? Стеснялись. Но воображение, включили на полную катушку. Шептались и долго обсуждали версии. Правда, шептались очень громко.

Основных версий было две. Первая. Страшным ударом перебиты шейные позвонки. Вторая. Тонкая заточка в сердце. Фотографии в газетах рассматривали внимательно. Использовали и технические средства. Микроскоп и увеличительное стекло. Искали следы крови на земле и одежде. Но газетные снимки были крупнозернистые. Поэтому и пришлось остановиться на этих двух версиях.

Товарищ полковник на поставленный вопрос ответа не давал. Рассказывал только о цементе, арматуре, каких-то полах и камерах. Старый и опытный чекист!

Но настоящее возмущение вызывали товарищ майор и подполковник.

Первый на поставленный вопрос отвечал краснея:

– Виноват! Не успел проверить все дела! Слишком мало времени ему дали.

А второй затравленно озирался. В рот не брал грамма спиртного и раздражённо орал: – Не мешайте думать!

Змеи, ползучие! Конспираторы! Или им так приказано? Тогда……

Через неделю пришёл приказ.

Товарища полковника назначили начальником политотдела! Дали медаль. Ещё раньше его наградили грамотой ЦК ВКПУ.

Товарищу майору присвоили очередное звание. Подполковника. Он краснел и заверял всех, что использует свой очередной отпуск для работы. Закончит проверку. Всех дел!

Товарищу подполковнику вручили приказ. О переходе на пенсионное обеспечение и третью звезду с папахой. Из этого щедрого подношения он понял одно. Пребывая в полной прострации, он совершил смертельно опасный подвиг. Больше спиртного он не потреблял. И очень боялся совершить ещё более страшный подвиг. И погибнуть. Так и поняв. Почему? За что? Поэтому был хмур и молчалив.

Как узнал героев статьи, тоже не обидели.

Руководитель операции получил орден " Красной Звезды" и внеочередное звание. Так же отметили товарища замполита.

Товарищ капитан получил звание майора и медаль "За отвагу".

Это он мне потом отработал. Его папа извлёк урок из этих событий. Человек умный сделал свои выводы. Не смотря на сопротивление боевого сына, он добился его перевода в паспортно-визовый отдел. Где тот в тиши кабинета обложенный бумагами и делал карьеру. На вечеринках и собраниях товарищей по новой службе. В кругу красавиц и не красавиц в форме и платьях. Боевой офицер рассказывал о своих подвигах. Которые совершил. Бдительно оглянувшись по сторонам. Убедившись, что вражеских ушей нет. Шёпотом добавлял по секрету. Всем. Конечно на ухо:

– Операцией руководил староватый старший лейтенант. Ну, оттуда….. Сами понимаете. Этого переростка старшего лейтенанта сопровождали полковник, майор и подполковник. Своими глазами он боевой офицер видел, как полковник обнимал! Этого старшего лейтенанта! И прижавшись к нему, докладывал! Полковник был связным! Но это нормально. Специфика тайной работы. А ещё было чудо! Случилось не виданное и никогда никем ни слышанное дело. От взгляда и двух слов этого старшего лейтенанта личный водитель заместителя начальника городского отдела получил оружие! И участвовал в боевых операциях!

Последнее сообщение было самым страшным и не понятным. Касту личных водителей руководства все знали лично. Если обращались к лицам из этой касты. То те не удостаивали их ни взглядом, ни словом. Если кто-то пытался добиться большего от них. Они спокойно посылали….. А тут оружие получил и участвовал….. Уму непостижимо!

Мне дали звание капитана. Павел Васильевич обещал ещё три дня отгулов. Но потом забыл.

Ещё друг называется!

Уже товарищ майор, уже заместитель начальника финансового отдела. Моя верная подруга. Первая красавица нашей конторы горячо поздравила меня.

В коридоре она бросилась мне на шею. Теплыми поцелуями покрыла всё лицо. Проходящий в этот момент по коридору народ только умилялся. Чья она дочь и жена помнили все. Сплетничать по её адресу опасались. Лучше умереть от старости, чем молодым героем. За сплетни.

Наступило спокойное время.

Я ходил на работу, тренировки и занятия. Вкусно накормленный и прилично одетый. Отсиживал положенные мне часы за столом. Перебирал и переписывал бумаги.

Изучал потолок и мух. Их поведение в разных ситуациях. В серьёз увлёкся изучением жизни насекомых. И думал, что так будет продолжаться вечно.

Но наше правительство под руководством партии не дремало.

Полицейские операции 1948, 1953, 1956 и 1962 года проведенные в братских социалистических странах и братских республиках. Успешно отбили попытки врагов социализма. Разрушить наш лагерь.

Взоры наших вождей бдительно следили за всем миром.

Когда восставший народ Афганистана решил встать на путь строительства социализма. Для чего захватил дворец эмира. Преодолев отчаянное сопротивление охраны, сверг его. Образованное народом народное правительство заключило договор о дружбе и помощи. С нашей страной. Конечно, мы радовались! Прославляли братский народ. Народ, следующий по нашему пути. Сильно и сразу мы влюбились в них. Наших братьев в чалмах и халатах. С винтовками и маковыми полями.

От имени всех нас наш Генеральный секретарь горячо целовал их избранного главу. Любил и умел он это делать.

В конторе все проводимые операции и разработки не афишировались. Участники и готовившие их люди не болтали. Но народ был ушлый. Умел читать и видеть между строк, а главное клеркам всегда скучно. Выдержать канцелярскую работу сложно и трудно. Нужно иметь силу и мужество. 60 %, наших работников занималось этой рутинной работой.

Вот мы и знали многое. Восставшим народом была группа "Зенит". А сопротивляющаяся охрана, оставшаяся верной эмиру, была подготовлена и обучена инструкторами из "девятого" управления. Свои атаковали своих. Потому, что эмир решил нашу дружбу, сменить на дружбу и помощь американцев. Наших врагов. Вот и получил восставший народ.

Потери нападавшей стороны были не большие. Защищавшаяся сторона понесла большие потери. За счёт молодых безрассудных бойцов. Взрослые бойцы быстро разобрались в обстановке. Всё поняли. Не раздумывая, они влились в ряды любопытных. Собравшихся на звуки выстрелов у стен дворца.

После подписания договора о помощи. А думаю ещё до подписания этого судьбоносного документа. Наш Генеральный штаб разработал планы этой помощи. Вообще Генеральные штабы всех стран мира имеют планы "помощи" соседям и странам оппонентам. Так, на всякий случай. А тем более то, что правители люди тонкие и не предсказуемые. Улыбаются, целуются, а что думают не понятно. Вот и приходится всегда работать, как говорят на упреждение.