Текст книги "Чужой"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Нам удалось установить! Все молодые люди убиты из иностранного оружия. Ещё экспертами ведётся обработка проб воздуха и других следов. Результаты скоро будут готовы. И преступники будут задержаны! Это я Вам твёрдо обещаю!

К вечеру выступил другой чин. Он уже не был так категоричен. По его словам компетентные органы установили:

"Действовала группа профессионалов. Очень высокого класса. Все пострадавшие застрелены из одного оружия! Других следов обнаружить не удалось. Поэтому следствие очень сложное. Но власти приложат все силы. Убийцы будут задержаны".

Если перевести это на простой следственный язык. Это звучит так:

"Парни! У нас очередной "глухарь!"

Но власти не дремали! По указанию главы администрации городка собрали местных бизнесменов. Не пропустили ни кого. Владельцы торговых мест на базаре Владельцы палаток, ларьков. Всю экономическую элиту. Перед ними выступил зам начальника "внутреннего органа". Он посетовал:

– Малая зарплата не позволяет привлечь на работу в органы настоящих криминалистов. Таких как:

Шерлок Холмс, комиссар Мэгре, майор Пронин.

Но самое главное это техника! Во внутренних органах всего две иномарки! У начальника и у него. Остальной транспорт это старые машины. УАЗ и "Жигули". А преступники разъезжают на новых дорогих иномарках. Обедают в дорогих ресторанах! Живут в больших домах и квартирах.

Его выступление отметили густыми аплодисментами. Слово взял глава администрации. Он объявил:

– Дело чести всех честных бизнесменов помочь органам. Материально!

Раздельно дважды назвал номер счёта и банк. Куда все должны перечислить деньги. Главным контролёром назначил прокурора. Бизнесмены прониклись. И сознательно. И добровольно. Помчались перечислять деньги. Большая часть представителей бизнеса правильно поняли своё предназначение. Укрепление органов страны! Страны, где правит народ укреплять органы и есть дело народа. Его и привлекли к этому.

Подняли цены и раскинули перечисленные на счёт суммы на своих работников. Понятно. Чуть набавив. Бизнес должен быть прибыльным. Так и привлекли к участию в сборе денег карманы всех.

Собранных денег хватило. Приобрести новые иномарки. Для главы администрации. Прокурора. Начальника органа и всех замов. Старые иномарки они списали. И оставили для себя. Привязались к ним! Ещё хватило денег на новую мебель и евроремонт кабинетов выше перечисленных лиц. В планах была и поездка в Париж. Уже и определили лиц для этой поездки. Это были Глава администрации, прокурор и начальник органа. Эта делегация направлялась для изучения опыта борьбы с преступностью. Определили и срок изучения французского опыта. Два месяца. Но денег не хватило. Собирать новые деньги? Отчитываться за использование уже собранных денег? Совестливые начальники посчитали не удобством. С этим патриотическое движение и умерло. Но событиям продолжали развиваться.

Среди убитых были родственники. Прокурора и начальника внутренних органов. Поэтому ещё три дня пошумели и затихли. Но убитые принадлежали к группировке Барнаула. Те удовлетворены следствием не были. И начали своё. В сопровождении джипа с охраной прибыл в наш городок один из авторитетов. Остатки группы местных шакалов встретили его. Выбрали они наше кафе. И вновь события затронули меня.

Я возился в сарае. Ремонтировал какой-то шнур для кухни. С отремонтированным шнуром в руках прошёл мимо стоящих машин. Возле них прогуливались трое. На этот тревожный фактор внимания не обратил и спокойно вошёл в зал. Столик у двери окружали остатки банды шакалов. Они жались друг к другу. Мой взгляд скользнул по залу. Заметил двух парней с коротко остриженными волосами. В тёмных костюмах с галстуками. Они скучали за одним из столиков. Только тогда насторожился. Но отступать было поздно. Они меня уже зафиксировали. Делать было нечего. Я продолжил свой путь. Рассеянный взгляд сидевшего отдельно авторитета скользнул по мне. Наши взгляды встретились.

Узнали друг друга мгновенно. Хотя и времени прошло много. Передо мной сидел располневший сержант. Из моей последней афганской команды.

"Вот и всё! Вляпался! По самые…"

Мелькнула мысль. Опережая эту мысль начал действовать. Левая рука со шнуром рванулась вверх. Прикрывая лицо. В открытую дверь влетел свист какой-то птицы. Ей ответили три-четыре подруги. Резко взмахнул правой рукой. И "Браунинг" скользнул в мою ладонь. Переместился. Включил в сектор обстрела стол с двумя парнями и авторитетом. Приготовился открыть огонь веером. Фиксировал всех. Привычно анализировал и прокачивал ситуацию. "Напуганные шакалы опасности не представляли. После недавних событий предугадать их поведение было не сложно. При первых выстрелах они бросятся в дверь. И закроют меня от выстрелов находящихся снаружи. Этих секунд мне хватит! Что бы уложить охранников и авторитета. Начали!"

Мои приготовления и перекличку птичек сержант понял. Как смог. Кое-каким премудростям боя он был обучен. На мгновение застыл. Я напряжённо обдумывал, что сказать Вике и дочери. После этой бойни придётся из городка бежать. Остальное меня не волновало. Московская команда профессионалы высокого класса. Вытащат нас с любого места. В средствах они не стеснены. В их преданности и надёжности я не сомневался. Со средствами проблем не имел и я. Новые документы. Устроиться на новом месте. Жить безбедно не проблема. Хотя и жаль! Прижился. От этих мыслей меня отвлёк сержант.

– Командир! Не стреляйте! И дайте отбой своим людям! Я без оружия! Поговорим?

Срывающимся шёпотом произнёс он.

"Каким людям? Какой отбой?"

Подумал я. И вдруг пришло уже знакомоё чувство. Меня страхуют! Ситуация под контролем. Стало спокойно. Я расслабился и улыбнулся. Чувство локтя успокоило меня. Но на сержанта моё спокойствие и улыбка подействовали удручающе. Он получил подтверждение обоснованности своих страхов. По его понятиям одиночка в такой ситуации спокойным быть не мог. Моя уверенность убила его. Он побледнел и с ужасом следил за мной. Я подошёл и положил шнур на стол. Потом пригладил волосы. Даже не задумываясь о реакции на мои жесты. Пересвист птичек заставил вздрогнуть всех. Но его ждали. Поэтому страх не ушёл. Но лица у всех просветлели. Появилась отсрочка от смерти и слабая надежда выжить. Телохранители если судить по их действиям и мимике лиц в серьёзных переделках не бывали. Но боевиков насмотрелись! О событиях трёх дневной давности в городке хорошо помнили. Помнили и выводы экспертов. Пять трупов сделали очень крутые профессионалы. Помнили и вывод. Их не меньше десятка. Пробовать тягаться силами с десятком профи? Никто не хотел. Шанс стать трупом был 100 %. Шансов остаться в живых? 0. Бледный крутой авторитет решимости не добавлял. Таким они его не видели никогда! Что-то знал. Все замерли не шевелясь.

– Поговорить хочешь? Давай поговорим. Если просишь!

Произнёс я и поднял правую руку. "Браунинг" матово блеснул и исчез в рукаве. Обречённость скользнула по лицам всех. Такие фокусы в боевиках проделывали только крутые ребята. Они валят всех. Штабелями!

– И этих убери! Пусть смотрят друг за другом. Шевельнётся один! Свинцом накормят всех.

Продолжил я и металл звучал в моём голосе. Это было понятно. Так говорили в боевиках. Раньше у нас было самая читающая страна. Теперь стала самая смотрящая. И свято верящая. Всё в боевиках взято из жизни! Как и порно фильмы.

Сержант поручил телохранителям присмотреть за шакалами. Из-за них умирать никому не хотелось. Посетители помнили не давний скандал. Кафе покинули все мгновенно. Персонал укрылся на кухне. Столов для разделки хватало. Лишних свидетелей не было. Я присел к столу. Выждав пока я устроюсь. Присел и сержант.

– Командир! Я увидел Вас и всё понял. Стрелял один человек! Остальные страховали. Помню Вашу привычку стрелять в голову и шею. Стреляли Вы! Зная Вы не садист. Вы их наказали?

Я кивнул головой и рассказал о предшествовавших отстрелу событиях.

– Командир! Вы отпустите нас? Пощадите?

Спросил сержант просительно и добавил:

– Скажите и я сам этих отморозков зарою!

Я молчал. Сержант сидел и тоже молчал. Он ждал приговора. И я его произнёс:

– Ты же сказал! Я не садист. Кто тронул мою семью. Уже нет. С ними я рассчитался. А так я не моралист. Не трогай меня и мою семью и живи! Исчезни!

– Спасибо командир!

Обрадовано произнёс сержант. Он встал и направился к выходу.

– Стой! Есть ещё одно условие! Обо мне забыть! Открытый рот сочту за оскорбление. Закрою лично!

Замерший при звуке моего голоса сержант закивал головой. Лицо его выражало обиду.

– Могли бы и не говорить! Не дитё!

Ответил он и покинул зал. Вслед за ним я скользнул к двери и притаился. Увиденное зрелище вызывало смех и слёзы.

У стены с руками за головой сгрудились шакалы. Окружавшие их охранники авторитета вид имели не лучший. Вздрагивали от любого шороха. Оно и понятно. Все видели страшную картину. В их спины смотрели зоркие глаза страшных боевиков. Но и это было не всё. Они видели направленные в эти же родные и беззащитные спины. Пулёмётные стволы. Страшные и огромные. Видели в боевиках.

Их там носят накачанные коммандос. Жалко себя было до слёз! Они ещё пожить и попить вволю. Не успели. И вот абзац. Свой страх отводили на шакалах. За любое движение награждали ударами ног. Это по вине этих……, под стволы попали они. Сержант стоял на крыльце. Вид имел жалкий. Он тоже трусил.

Страх других ещё больший, чем его страх успокаивал. Он говорил почти нормально:

– Идите в машины! Не бойтесь! Люди командира без команды не шевельнутся. Я сам и……

Он назвал не известные мне клички. Многозначительно помолчал и продолжил:

– Были полгода в его команде в Афгане! В команде профессионалов из конторы. В засаде даже если по нас ползли змеи. Мы все бы умерли! Но без команды не вздохнули.

Его слова не успокоили. Они ещё больше напугали всех. Названные сержантом клички были знакомы народу. Реакция напуганных бандитов подсказала мне. Клички принадлежали авторитетам. Очень крутым! Лапшу сержант вешал профессионально!

Бандиты получили представление обо мне. Страшном и ужасном! Понятно! Этот человек заставил всех этих крутых терпеть такое! Был монстром! Безжалостная жизнь столкнула их с ним! О, горе!

Втянув головы в плечи. Вздрагивая. Телохранители быстрее лани неслись к машинам. Мысленно они видели себя, не имеющих права дышать. И ползущих по телу змей. И страшного человека наблюдавшего за ними. А сержант кричал им вдогонку:

– Да! Услышу хоть одно слово! О сегодняшнем дне разбираться не буду. Языки оторву всем! И съесть заставлю! Это утешит меня. Когда будут меня резать на куски. Люди командира!

Закончил сержант свою речь. Хотя её слышали не все. Телохранители уже спрятались в машинах. Слышали его речь полностью только шакалы. Они так и стояли не шевелясь. Заложив руки за головы. Тирада сержанта ещё переваривалась в их головах. Но сержант прервал этот процесс. Взялся за них:

– Ну а теперь вы! Мои послушные соратники! Расскажите мне вашему кормильцу и благодетелю. Кто требовал с жены командира 15 штук зелени? Кто поднял руку на его и жену? Кто брал в заложники дочь? Кто решил подставить меня под стволы людей командира?

Закричал он.

– Ну? Кому я смерть мучительную должен!

Тут шакалы и ожили. Жалобными голосами они валили всё на мёртвых. Рассудили здраво! У тех ни кто не спросит. А если и спросит? Мёртвые всё равно не ответят! Это они знали точно! Сами у тех спрашивали:

– Кто вас замочил? Братаны!

Один договорился до абсурда. Я с удивлением узнал! Они все защищали мою бедную семью от злых намерений погибших. Те даже избили их! В подтверждение своих слов этот рыцарь показал. Свежий синяк. Остальные всё поняли и тоже принялись искать. Царапины и прыщи на своих телах.

Сержанту надоела их дурость. Он громко выругался и заорал:

– Глохните! Я выкупил вашу жизнь! Под свою и других уважаемых людей ответственность. Если вы только посмотрите! В сторону кого-то из семьи командира или скажите о нём кому-то! Его люди найдут нас и укоротят на голову. Убьют нас! Ваших поручителей и спасителей. Но командир обещал дать нам время. Найти вас и живьём порезать на куски. Это утешит нас! Перед смертью. А теперь кыш! Твари!

Сам сержант не мене шустро пригнул в машину. Взвизгнули покрышками и обе машины унеслись прочь. Брошенные шакалы переглянулись. Отталкивая друг друга. Локтями и ногами. Они лезли в машины. Не дожидаясь пока закроют двери. Машины срывались с места и уносились прочь. По принципу дальше будешь. Целей будешь. Я отпустил персонал. Закрыл кафе и ушёл домой. Нервы не железные!

Прошло несколько дней. Мы ужинали дома. И Вика рассказала о непонятном происшествии.

Наступил день платежа бандитам наличную сумму. За их услуги. Но никто за деньгами не приходил. Честный коммерсант она долгов не любила. Положила деньги в конверт и носила его с собой. Надеясь встретить кого-то из них и отдать деньги. И вот в городе она увидела двух быков. Они стояли у своей машины. Вика остановила свою машину. Вышла и с конвертом в руках направилась к ним. Они её не заметили. Вика подошла. Поздоровалась и протянула конверт. На звук её голоса быки обернулись. Узнали её. Побледнели. Увидели в её руке протянутый конверт. Переглянулись. Бросили испуганные взгляды по сторонам. Вскочили в машину и под визг покрышек унеслись прочь. Растерянная Вика вернулась в свою машину. Теперь она не знает. Как поступить? Что делать с деньгами в конверте?

На меня она ещё дулась. Вопрос был произнесен в пустоту. Но адресован был мне. Я продолжал делать вид, что ничего не произошло. Нет ссоры и обид. Поэтому ответил сразу:

– Они тебе не нужны? Перечисли их в любой фонд. Фонды создают ежедневно!

Вика вздохнула и ответила:

– Тут впору открывать фонд помощи для себя. А ты говоришь, деньги не нужны! Только страшно! А вдруг придут завтра? И потребуют с процентами?

Я ответил не думая:

– Они люди честные! Наверно их совесть за нанесенную нам обиду замучила. Вот они и освободили тебя от своих поборов!

На этом была забыта наша сора. Я был прощён! И вопрос был закрыт. А я улыбнулся. Вспомнил угрозы сержанта шакалам. Викино появление с конвертом они поняли как покушение на их жизнь. У быков мог случиться инфаркт. Спасаясь от него. Бежали. Надолго ли хватит у них памяти? Не знаю! Но я ещё жив!

Через месяц сыграли свадьбу дочери и сына Андрея. Ещё до этого затеяли пристройку к дому. Ещё одну кухню, столовую и спальню. Закончить работы и обставить успели к свадьбе. Молодые сразу вселились в своё жильё. На свадьбу сестры прилетел и сын. От своей работы и друга-начальника он был в восторге. Под конец своего визита он сделал нам подарок. Торжественно пригласил всех на свою свадьбу. Заявление в ЗАГС они подали месяц назад. Спасибо! Два месяца нам дали! Осознать тот факт, что дети выросли. А мы? Увы! Постарели…

Мы с Викой проводили сына и возвращались из Барнаула домой. Внезапно Вика прижалась к обочине и резко затормозила. Я едва успел упереться руками в торпеду. Она на это внимания не обратила. Произнесла озабоченно:

– Слушай! А где сын будет жить? У него же нет квартиры!

Я вежливо осведомился:

– Может можно об этом поговорить дома? А не делать пируэты на дороге! Сердце у меня уже не молодое!

Вика виновато и возмущенно посмотрела на меня. Но ничего не сказала. Молча тронула машину. Дома снова задала этот вопрос. И так каждый день. Но мне повезло! Этими вопросами она доставала меня только одну неделю! В школе начались каникулы. И я был командирован Викой в Москву. Решать вопрос. Мне это было на руку. Назрела необходимость решить и свои вопросы. Я безропотно сел в самолёт. О своём вылете майору не сообщил.

Москва встретила меня своей обычной суетой. Город рос и хорошел. Взял такси и поехал на дачу генеральской четы. Встретили меня радостно. Как рабсилу! Чета занималась работой на участке. Я переоделся и включился в процесс. Так и провозились до вечера. А вечером….

Генеральская чета возилась на кухне. Готовила ужин. Я сидел в выделенной мне комнате и записывал прошедшие события в эту тетрадь. Звука подъехавшей машины я не слышал. Услышал только звук закрываемой входной двери и громкий голос:

– Дед! Ба! Ваши внуки пришли! Себя голодных привезли!

И громкий смех. Голос я узнал. Это был голос сына. Дружный топот бегущей генеральской четы был ответом на зов. Люблю преподносить сюрпризы! Отложил свои записи и вышёл в столовую. Картина была душевная! Два седых генерала в передниках обнимали и целовали сына и стройную девушку. После общих приветствий они разделились. Женский генерал сгрёб сына. А товарищ, мужской генерал девушку. Моё появление прошло не заметно. Но я о себе заявил!

– А мне кого обнимать? У вас кошки или собачки нет? Установим очередь? Или мне идти к соседям?

Женский генерал схватилась за сердце. Чисто мужским голосом закричала:

– Господи! Совсем забыла! Головорез в доме! Только своего чекиста отучила подкрадываться! А тут второго принесло! Да ещё и перещеголявшего учителя! Рыцаря! Плаща и кинжала! Мать твою! Будешь демонстрировать своё мастерство? Подкую!

На протяжении всей этой тирады товарищ, генерал. Предатель! Смотрел на меня укоризненным взглядом. Спелись. Девушка смотрела испуганными глазами. Сын удивлённо.

– Ба! Это же отец! Причём здесь чекисты? Он же пехотный майор!

Всё ещё сердитая товарищ генерал ответила:

– Пехотный майор? Волк в овечьей шкуре! Это он Вам всю жизнь лапшу на уши вешал! С одной они конюшни! Той самой! А если по делам судить? То твой дедушка ангел! А о папочке к ночи лучше не вспоминать! И вообще это я что-то лишнего наговорила. Пошли ужинать.

За ужином установился мир. Сын познакомил меня с невестой. В разговоре и выяснилось. Молодые уже месяц живут в генеральской квартире. На улице Тверской. Сообщила это женский генерал. Она снова набрала воздуха. Готовясь подавить мой протест. Товарищ-предатель, генерал подвинулся к супруге. Выражая согласие и поддержку. Точно спелись! Но пар женскому генералу пришлось выпускать. Я сердечно поблагодарил их за заботу. Чувство вины госпожи генерала передо мной снизошло до того, что она даже обратилась к сыну:

– Ты меня не слушай! Это я старая с перепуга на твоего папочку гадостей наговорила. Извини!

Парень, ей ответил:

– Ладно! Проехали! Теперь ты мне лапшу на уши вешаешь.

На этом и успокоились. Я и товарищ генерал знали. Если на изобличения и наговоры не отвечать и не ввязываться в спор. Доказывая, что ты не верблюд то разговор быстро забывается и затихает. Этому нас учили ещё в юности. Когда мы задирали носы и радовались. Тому, что влились в славную когорту передового отряда партии. Увы! Как давно это было.

Утром забрал эту тетрадь и папку с документами на квартиру. Сложил всё в пустую сумку и поехал на улицу Вавилова.

В квартире из тайников извлёк оружие. Остатки денег и кое-какой компромат. Аккуратно упаковал всё в сумку. Из папки с компроматом взял два листа. Их положил в папку с документами на квартиру. В самый низ. Сверху документов положил паспорт работника Севера. Хозяина квартиры. Сумку отнёс к соседке. Она присматривала за квартирой. Ей сказал:

– Вот переезжаю на Север. Квартиру продаю. Забирайте всё, что есть в квартире. Себе или отдайте соседям. Всё равно мне ничего не нужно. Буду всё выбрасывать. Освобождая квартиру. Сумку оставлю до вечера. У Вас. Если можно.

Она разрешила. Взял старый плащ, шляпу и папку с документами и отправился на Ленинский проспект в дом N 42. Там в комнате 232, располагалась фирма по торговле недвижимостью. С ласковым названием "Надежда". О шикарной женщине Генеральном директоре этой фирмы и её делах кое-что знал.

Шаркающей походкой. Сгорбившись. Натянул на уши шляпу. В таком виде вошёл в дверь офиса. Сидевшей за столом девушке объяснил своё дело. Она мне ответила:

– Вам нужно подождать директрису.

И позвонила ей на мобильный телефон. Сообщила о клиенте и его деле. Я присел на стул. Сделал вид, что задремал. Минут через 15 хлопнула дверью. В офис вошла красивая женщина. Запах её дорогих духов окутал приёмную. Она лично помогла мне подняться и пройти в свой шикарный кабинет. Девушке поручила приготовить кофе и печенье.

Шикарный кабинет. Полированный стол. Кожаная мебель. Могли вызвать зависть у любого. Но не у старика. Директриса заботливо усадила меня на стул. Сняла дорогое пальто и повесила его в шкаф. Платье с глубоким вырезом давало возможность обозреть атласную кожу и объёмистую грудь. С трудом вспомнил и осознал, что я старик отвёл взгляд от этого великолепия и уставился на поверхность стола. Сглатывая слюну. Постучавшись, вошла девушка. На небольшом подносе она принесла две чашечки кофе и вазочку с печеньем. Поставила одну чашечку передо мной. Вторую перед директрисой. Вазочку с печеньем подвинула ко мне.

Как и каждый уважающий себя старик я макал печенье в кофе. Ронял крохи на стол. С трудом жевал. Аппетитно с шумом втягивал в себя кофе. На лице директрисы застыла ласковая улыбка. Она отворачивалась и её лицо менялось. Его искривляла гримаса отвращения. Я понял, во мне умер великий актёр! Второй Станиславский! А может ещё не поздно? Оставил поиск ответа на более позднее время. Я работал!

За кофе женщина умело выспрашивала меня. О семье. О родственниках. Не скрывал ничего! Поведал, что одинок. Никого нет. Кроме далёкой родственницы. Такой же старухи. Как и я. Она доживала свой век в далёком маленьком селе. А я решил продать квартиру и переехать к ней.

– Дочка! Скажи. Мне денег за квартиру на переезд и похороны хватит?

"Дочка" заверила меня. Она очень постарается мне помочь. Я ей поверил. Именно такой один случай её помощи я и разыгрывал. Тогда её дружки помогли старику переехать в другой мир. Избавиться от всех хлопот и волнений. Просто закопали его тело в лесу. И я старался.

– Помоги! Доченька! Век за тебя молиться буду!

Просительно прошамкал я. И протянул ей папку с документами. Она открыла её и углубилась в документы. В паспорте она открыла только прописку. Остальные данные пропустила. В уме поставил ей двойку. Что, самое интересное она найдёт в конце папки. Был уверен. Сам всё положил! Поэтому приготовился. Снял шляпу. Бороду. Достал сигареты. Одну взял в губы и приготовил зажигалку. И вот она дошла до листков в конце папки. Прочла несколько строк. Побледнела и подняла глаза. И здесь побледнела ещё больше. Щёлкнула золотая зажигалка. Запах дорогого табака поплыл по кабинету. Вместо старика передней сидел крепкий мужчина с сигаретой в руке. И тяжёлым взглядом. Этот взгляд давил и ломал.

– Ну "доченька"! Дедушка подходит? Кому будешь звонить?

И я назвал ей два номера телефонов. Её хозяев и подельников.

– Решай! Чего застыла? Наши люди замучились! Слушать и следить за тобой. Как понимаешь я не из внутренних органов. И тем более не из твоих дружков-бандитов. Дела в суд мы не передаём. Действуем по методу твоих дружков. Кончу сейчас тебя! И твоё тело могут найти. Уже разложившееся. С червячками. Как тебе?

И я сильно ущипнул её за шею. От боли она вздрогнула и пришла в себя.

– Я выполню любой Ваш приказ!

Взвизгнула она.

– А у тебя есть выбор?

Затянулся. Выпустил кольцами. Спросил я. Женщина опала в кресле.

– Не дрожи! Сейчас отдашь двадцать тысяч долларов. В сейфе не вздумай брать деньги с правого угла. Их можешь взять с собой. В другую жизнь. Всучишь Харону. За перевозку. Запомни! Квартиру у тебя купит наш человек. Пароль начинаешь говорить ты: "У меня есть квартира на вашу сумму". Его отзыв " Я плачу 25 тысяч с вашими процентами за услуги". Если не обратятся в течение года. Квартиру продавай. Кому хочешь. Паспорт после оформления сделки уничтожишь. И смотри! Без внимания тебя не оставим. Нарушишь мой приказ или начнёшь чирикать. Умрёшь! И умрёшь очень плохо и больно.

Дрожащими руками она открыла сейф. Протянула мне указанную сумму. И упала в своё кресло. Я снова превратился в старика. Натянул шляпу и прицепил бороду. Направился к двери. Открыл её задом. Вышёл в приёмную. Шаркающей походкой покинул здание. По дороге бросил плащ, шляпу и бороду в мусорный контейнер. Уже нормальной походкой направился на улицу Вавилова. По дороге думал:

"Опять играю в игру! Насчёт судьбы. Пароли… Полный бред. А вдруг кому-то повезёт? Да и эту "добрую фею" хотелось напугать. Хотя прожить год? Каждый день, ожидая визита? Ждать, что решит визитёр в отношении её? Нужно суметь выдержать. Пытка, что надо! Я уже становлюсь похожим на Европу и нашу демократию. Осудили на 50 лет. Сиди и жди. Когда умрёшь. Да, становлюсь цивилизованным. Ладно, что сделано, то сделано. Пойдём жить дальше".

В квартире соседи постарались. Она стояла пустая. Даже полы протёрли. У соседки я забрал сумку. Достал тетрадь. Пристроился на подоконнике. Записал последние события. И задумался. Вся моя жизнь 54 года вместились в одной тетради. Записывал. Вспоминал и пережил их снова. Мне было хорошо и больно. Не всё проходит бесследно. А чем закончить рассказ об этом периоде жизни? Не знаю! Отдаю свою жизнь! Со всеми праведными и не праведными делами. Мечтами. Надеждами. Сбывшимися. И не сбывшимися. На суд чужого мнения и суждения.

Всё равно приговор не узнаю. Да мне и всё равно!

Это моя жизнь! Мои ошибки и преступления. Всё равно ничего не вернуть. Не переделать. Как говорил один мудрец: Дважды войти в одну и ту же воду не возможно! Да и не надо. Вы знаёте, чьи это слова?

В голове постоянно всплывают строки прочитанного когда-то стихотворения.

О прошлом не жалею, об ушедшем не грущу

Я солнышко встречаю и ветер, и листву.

Дождь скуку навевает, снег радует глаза

И я уж не страдаю, что жизнь моя прошла.

Уже большие дети и внуки уже есть

Жена уже старуха и возраст наш не счесть.

Покой земли уж сладок и ивушка родней

Кто обо мне заплачет? И вспомнит из людей.

И недруги и други давно уже ушли

На их могилах маки кроваво расцвели.

Придёт пора я тоже в их тесный стану строй

Свою печаль и радость я заберу с собой.

Прощайте! Вы живые! Не плачьте обо мне

Живите! Улыбаясь! Как жить хотелось мне!

…………

Это был последний лист. Я перевернул его. Закрыл тетрадь. Так закончился рассказ. Закончилась жизнь, о которой узнал из этой обычной тетради. В неброской клеёнчатой обложке. Теперь я понял! Почему шикарная и вальяжная директриса бледнела и дрожала. От моих слов. Ободранного и никчемного человека. Почему мне так дёшево досталась квартира! Для неё я был человеком «оттуда». Богом! Вершителем её жизни.

Последнее время я заходил в церковь. Прожитая жизнь. Отказ от бога. Не позволяли мне стать лицемером, изображающим неистового верующего. Но я всегда верил, что есть кто-то над нами. Наш судья и вершитель. Добрый. Справедливый и честный.

Человек, имени которого я не знаю, был для меня ангелом. Посланцем этого вершителя. Ангелом, подарившим мне и моей семье счастье и покой. Может его дела и черны. Может он и убийца. Судить его я не могу. И не хочу!

Жене и сыну эту тетрадь не покажу и ничего не скажу. Но пока я жив! Я буду ставить свечу. В его здравие. Молить Бога о прощении его грехов. Молитв я не знаю. Молиться буду своими словами. Словами из моего сердца. Бог простит меня и поймёт. И примет мои просьбы и молитвы. Дарует этому моему неведомому благодетелю. Прощение и покой души.

Я простой человек. То же прожил свою жизнь. Могу с сожалением заметить. Описания моей жизни хватило бы листов на десять. Да и читать их было бы не интересно. Рядовая жизнь простого человека.

В молодости верившего рассуждениям о том, что все дороги для нас открыты и все пути перед нами лежат.

А потом узнаёшь пословицу:

"Может ли сын майора стать полковником или генералом?

Нет! Не может! Ведь у полковника и генерала есть свои сыновья!"

И эту правду понимаешь, когда жизнь уже прожита. И всё уже позади. Поезд ушёл! Последний перрон остался позади! И ничего не вернёшь…