Текст книги "Чужой"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Агентура сообщила о предстоящей встрече торговцев наркотиками и другой группой бандитов. Покупающей у первой группы партию наркоты. Место и время встречи тоже узнали. Это был старый заброшенный завод. В районе Капотни.

На место мы прибыли заранее и заняли удобные позиции.

Бандиты имели покровителей в силовых структурах. Деньги от наркоты были не малые. На оплату услуг благодетелей им хватало. За информацию платили.

Отрабатывая получаемые деньги благодетелей, предатели и сообщали обо всех намерения своих структур. Этот предатель становился раковой клеткой своей структуры. Она поражала весь организм. Заражая других. Так росли ряды сообщников бандитов. Они прикрывали попавшихся членов бандитской группы. Закрывали дела. Из отъявленных преступников делали ангелов. Кровью других повышали своё благосостояние. На скромные зарплаты строили дворцы. Покупали дорогие машины, драгоценности, квартиры. Об этом явлении знали. Вот руководствуясь этими знаниями о нас, не говорили никому. Что мы существуем, знало очень ограниченное количество людей. Из высшего руководства. Но даже они не знали наших планов.

Поэтому приехавшие бандиты бегло осмотрели место встречи и выставили своих снайперов. Нас они не обнаружили. Не та подготовка. Против нас они были мелки.

В условленное время прибыли покупатели. Пока одни проверяли товар. Вторые проверяли деньги. А мы снимали их снайперов. Заменили на своих снайперов. И вот передача товара и денег завершилась. Наступила самая сложная часть. Разойтись. Покупатели и продавцы внимательно следили, друг за другом и приготовились расстаться. В наши планы это не входило. И мы открыли огонь. И по покупателям. И по продавцам. Различия не делали. Ликвидации подлежали все! Первые тела рухнули на землю.

Я уже говорил. В бандах были не только обычные быки. Были и афганцы. Были и бывшие сотрудники органов. Да они были морально опустившимися людьми. Людьми, не считавшимися с чужой жизнью. Людьми, не имеющими понятия о сострадании. Но они были солдатами. И это была их привычная среда.

Быстро разобравшись в обстановке они открыли ответный огонь. Закипел настоящий бой. Бандитов было раза в четыре больше нас. Даже застигнув их врасплох. Своим неожиданным огнём мы не сравняли счёт.

Но недаром мы были элитой! Бой закончился быстро. У нас был потери. Трое раненых и один боец погиб. Это было платой за конфетку или морковку. Называйте как угодно. Но операция продолжалась. Разделение обязанностей у нас было отработанно давно. Дело было не первое. Одни осматривали трупы бандитов. Другие собирали оружие и кейсы. Третьи шприцами вводили в пакеты с порошком специальный состав. Через сутки этот наркотик будет пригоден только, как добавка в побелку.

Дело в том, что часто конфискованный наркотик пропадал из хранилищ прокуратуры и внутренних органов. Лекарства от этого не было. И вот его нашли.

В наших лабораториях был разработан специальный состав. Анализ показывал да это наркотик. А через некоторое время можете красть и белить стены. Трупы продавцов не трогали. Трупы покупателей грузили в их машины. Эти машины в сопровождении двух наших машин уехали. Машины с трупами отогнали за километр от места встречи. Там их обстреляли из автоматов. Создав видимость нападения. До встречи с продавцами.

Этой же ночью прошлись по адресам торговцев наркотиками. Не всех, а только верхушки. Кого захватили дома, ликвидировали. Труп оставили. Квартиру разгромили. Инсценировав ограбление.

Изъяли похищенные у замминистра бумаги. Оставшейся в живых части бандитов отводилась роль мстителей. Они не подвели. Такая ситуация криминальным группам, была не выгодна. Она нарушала возможность получения денег. Больших денег! Все жившие этим делом и всполошились. Начались следствия и разборки. Привычными методами. Загремели выстрелы. Трупы авторитетов, бригадиров и быков находили ежедневно. С попавшими под подозрение коллегами не церемонились. Сначала пытали. Потом стреляли. Так искали истину.

Внутренние органы отрапортовали об успешно проведенной операции против наркомафии. Как обычно они сообщили. Операция готовилась давно. Под видом покупателей были внедрены оперативники. Наркоторговцы оказали сопротивление и все уничтожены. Наркотик изъят. Потерь среди работников органов нет. Ура, ура! Очередная победа!

Оставленные нами в живых наркоторговцы победным репортажам в прессе поверили. И взяли в оборот своих осведомителей. Из силовых структур. Те говорили правду. На месте встречи были обнаружены только трупы и порошок. Всё что говорится о проведенной операции мишура! Им не верили.

Несколько милиционеров и прокуроров с не маленькими звёздами на погонах погибли при странных обстоятельствах. Их коллеги помогавшие погибшим в долгу не остались. Они быстро добили остатки банды-наркоторговцев. В этом рвении причина была одна. Никто не хотел погибать при странных обстоятельствах.

Мы и руководство не обольщались. На месте разгромленной банды появиться другая банда. Очень большие и лёгкие деньги на кону. Но ведь и мы ещё есть!

Два набитых зелёными американскими рублями кейса и приличная сумма денег досталась нам. За эту операцию я получил семьдесят тысяч долларов. Такова была цена крови. Нашей и чужой.

Через неделю мне нужно было вылетать в Барнаул. До этого я снова отвёз дочь Вики к тому же профессору. Снова она прошла все процедуры. Профессор осмотрел её. Девушка вышла. Как и в прошлый раз зашёл в кабинет.

Профессор обрадовал и огорчил. Затемнение на лёгких не увеличивается. Но и не уменьшается. Ещё раз посоветовал. Быстрее сменить климат.

Я всё сказанное профессором пересказал Вике. До получения диплома девочке оставалось два месяца.

– Что будем делать?

Спросила Вика.

– Слушай! Может, съездим в тот городок? Где я был. Там есть у меня пара друзей. Они говорили, что помогут во всех вопросах. Природа там чудесная! Давай съездим на той неделе? Посмотрим вместе. Решать нужно. Время идёт!

Вика повеселела. Она даже что-то замурлыкала. На следующий день пошла на работу и договорилась со сменщицами. Она отработает за них на этой неделе. А на следующей неделе они подменят её.

В конце недели в воскресенье мы вылетели в Барнаул. Стояла весна и алтайская природа встретила нас во всей своей красоте. В аэропорту нас встречали Вадим и Андрей. Ещё по телефону я предупредил их. Жена о том, что мной приобретено ничего не знает. Хочу сделать ей сюрприз. Ребята обещали молчать. Они привезли нас в гостиницу. Номер уже был заказан Вадимом.

Я с Викой умылись и переоделись после дороги. Вика навела боевой марафет московской красавицы. И уже вчетвером поужинали в ресторане. За ужином Вика рассказала о нашей беде и о последнем разговоре с врачом. При знакомстве Вики с ребятами я представил её. Назвав женой. Поэтому в Викином рассказе её дочь стала нашей дочерью. Я не возражал. В принципе так и было. Снова прижился! Ребята принялись расхваливать природу своих мест и Алтая. Предложили переехать к ним, Обещая помочь во всех вопросах. Проведенным временем все остались довольны. При расставании договорились. Утром они заедут за нами.

Андрей покажет два объекта. На них работает его фирма и расположены они в прекрасных местах. А потом Вадим покажет город. Так и решили. Я с Викой отправился в наш номер. Ребята по домам.

По дороге в номер Вика упрекнула меня.

– Ты об этих людях никогда не рассказывал! Они такие добрые и хорошие! У тебя ещё много друзей, о которых я не знаю?

– Хватает.

Буркнул я подумав:

"Да и врагов не мало!"

Но основной, вопрос Вика задала в номере.

– Ты представил меня своей женой. Позволь узнать. Давно ли мы женаты?

Я с недоумением посмотрел на неё.

– Девять лет! На следующий год у нас юбилей! Что с тобой? Ты даже этого не помнишь?

– Не делай из меня полной дуры!

С обидой и негодованием выкрикнула Вика.

Я достал из кармана и протянул ей наши паспорта и свидетельство о браке.

Она спрятала руки за спину. И с изумлением смотрела на документы в моих руках.

Потом нерешительно взяла и долго вертела в своих руках. Не решаясь открыть. Первым она открыла свидетельство о браке. Долго смотрела и читала его. Потом перешла к паспортам. Рассматривала их. Листала страницы.

Это изучение документов продолжалось около получаса. Потом она закрыла документы. Из своих рук не выпустила. Так и села прямо на пол.

– Хочу выпить! И очень крепкого!

Бутылку коньяка и коробку конфет я заранее взял в ресторане. Щедрой рукой налил до половины два стакана из номерного набора. Вика сделала два приличных глотка. Хотя спиртное она не любила. А сейчас пила как воду.

– Слушай! А я ни чего действительно не помню! Как такое может быть? Ущипни меня!

Я добросовестно исполнил её просьбу. Щипок был долгий и мы порядком подустали. Вика свернулась клубком.

Я решил, что она уснула и начал дремать сам. Внезапно Вика произнесла:

– А почему у нас нет ребёнка?

Сон от меня сбежал. Вопрос был хороший и по существу. Ответил первое, что пришло на ум:

– А как ты представляешь? Маму далеко за тридцать и папу далеко за сорок с грудным младенцем? Хочешь посоревноваться с дочерью и сыном?

Вика махнула рукой.

– Убедил! Опоздала! А жаль!

И уснула. Я ещё долго ворочался. Думая над её словами.

Утром мы встали. Приняли душ. Позавтракали в буфете. Спустились вниз. Вадим и Андрей уже ждали нас. Сначала мы поехали к озеру. Величественная природа для жительницы Москвы была раем.

Вика любовалась и восхищалась. Одновременно. Территория части пляжа, отведенная нам по договору аренды, была огорожена крепким забором. Согласно одному из пунктов договора, мы должны были очистить весь берег. Берег был очищен и мусор вывезен.

В углу огороженной территории красовалась пристань и навес для хранения лодок. Сарай для инвентаря примыкал к навесу. Дорожки и территория вокруг здания на расстоянии десяти метров от стен была выложена цветной дорожной плиткой. Само здание преобразилось. Большие витринные окна тёмно-бордового цвета. Декоративно отделанные стены. Дверь сделана под старинные ворота.

Слева от здания застеклённый навес. Его пол выложен той же дорожной плиткой. Но другой формы. Отделочные работы шли внутри. Андрей показал эскизы.

Большой зал был разделён перегородкой обложенной звукоизолирующими плитами на два зала. Меньший и больший. Меньший был отделан под старину. Канделябры и тяжёлая мебель дополняли интерьер. В углу небольшая сцена.

Больший зал светлый с панно на стенах уставлен лёгкой деревянной мебелью. Небольшая эстрада. Отделанные зелёной плиткой с большими зеркалами туалеты. У входа гардероб. Просторная кухня. Холодильные камеры и кладовка. Комната и туалеты для персонала. Под застекленным навесом пластмассовые столики. Летом у навеса лицевая сторона фасада открывалась.

Зимой на территории детского мелкого пляжа можно было устроить каток. К застеклённому навесу были пристроены две раздевалки.

Мне всё понравилось. Но Вика кое-что посоветовала изменить. Андрей с ней согласился. Я не вникал. Сидел и всем любовался. Вскоре они закончили спор. Нас повезли к дому. Я помнил старое состояние этого места. Его было не узнать.

Участок был очищен и спланирован. Широкая подъездная дорожка к дому выложена цветной тротуарной плиткой. На участке работали озеленители. Сажали кусты и деревья. Территория была огорожена не высоким ажурным забором. Дом уже был выведен под крышу. Рабочие заканчивали покрывать её финской металлизированной черепицей. Другие рабочие отделывали дом снаружи. Вставляли окна, двери. Работа кипела.

Андрей с эскизом и проектом в руке подошёл к нам. Он показал бумаги Вике. Они оживлённо заговорили. Мне было не интересно. Я бродил по дому. И прикидывал более важные. Где сделать тайники?

В Москве приобрёл датчики движения и обзорные камеры. Всё это решил установить позже, когда дом будет готов. Сделать это собирался сам. Научили.

Вика закончила разговор с Андреем. Вадим предложил показать нам город. Я отказался. Сказал, что есть ещё дела. И они с Викой уехали. Андрей разобрался с рабочими. Мы поехали с ним в его контору. Пришло время расчёта. Мне нужно было рассчитаться с ним. В конторе он протянул мне счета. На материалы. Сметы и кучу бумаг. С тоской посмотрел на этот ворох и сказал:

– Андрей пожалей! Я не бухгалтер! Ты только скажи мне. Сколько я тебе ещё должен? Я заплачу. И закончим с этим!

– Но ты должен всё проверить! Это ведь деньги! И немалые!

Настаивал он.

– Что проверять? Умеешь ты считать или нет? Проверять, не обманул ли ты меня? Нас с тобой проверили "духи"! Они проверили нашу порядочность и честность пулями. Подтверждали её мы. Деля последний сухарь на всех. Оставляя могилы товарищей. В чужой земле.

Ответил я. Андрей притих. Воспоминания о тех днях мелькнули в его глазах. Они повлажнели.

– Извини! Ты прав! Я не подумал. Совсем не хотел тебя обидеть. Спасибо за доверие!

Сказал он после паузы.

– Мебель для кафе я сделаю сам. У меня есть хороший мастер. Посуду столовые приборы холодильное оборудование и всё для кухни уже поставили. Сейчас поедим в фирму нужно рассчитаться. В другой фирме закажем всё для дома. А вот расчёты твоего долга за кафе и дом.

Он протянул мне две бумаги. Я попросил его пересчитать всё в долларах. Андрей провозился ещё минут пять и протянул мне бумаги. Я посмотрел на цифры и едва не закричал. Вот это да! В Москве за такие деньги капитальный ремонт с заменой сантехники и отопления не сделаешь! А здесь за всё…

За кафе и пляж я должен был доплатить 56 тысяч долларов. За дом 38 тысяч! Сказка!

Достал из дипломата, десять пачек по сто долларов и протянул Андрею. Он взял деньги. Девять пачек отложил в сторону. А десятую пачку разорвал и начал отсчитывать лишние деньги. Я остановил его и сказал:

– Не нужно! Считать умею и сам. Бери все. Заплатишь премию рабочим. Если закончат в срок.

Покончили с расчётами и поехали в фирмы поставщики. В одной я рассчитался за поставку. В другой заключил договор и оставил предоплату. С директорами договорились, все вопросы они будут решать с моей женой. Она к ним подъедет. Так и пролетел день.

На ужин нас пригласил к себе домой Вадим. Вика, жена Андрея уже были в квартире Вадима. Они накрывали стол. Помогали Вадима жене. Вадим тоже работал. Мешал женщинам. Вертелся под руками. Усердно пробуя блюда. Они дружно гоняли его. Но он не сдавался. Мой с Андреем приезд Вадим встретил с радостью. Можно было сесть за стол.

Жена Вадима работала учительницей в одной из школ городка. Один из сыновей уже закончил, военное училище. Служил в Приморском округе. Второй сын учился в военном училище.

Жена Андрея работала главным бухгалтером в их фирме. Сын закончил, университет в Барнауле. Сейчас учился в аспирантуре.

Все жили одни. Я с грустью подумал:

"Вот так и проходит жизнь. Дети вырастают и разъезжаются. А мы стареем!"

Разговор за столом вертелся вокруг наших проблем. Переезда. Работы. Местных цен на жильё. Разошлись уже за полночь. Прощаясь, спросил у Вадима:

– Скажи, пожалуйста! Где можно взять две машины? На 3–4 дня?

Вадим протянул ключи от своей "девятки". Стоявший рядом Андрей отдал ключи от своей "пятёрки". Я поблагодарил товарищей. Мы с Викой пошли в гостиницу. Вадим с женой уговаривали нас остаться у них. В большой трёхкомнатной квартире места хватало. Но мы поблагодарили и отказались. Не хотели их обременять.

Утром проснулся часов в 9. Вика сидела у стола и сосредоточенно что-то писала.

Заметив, что я проснулся и зашевелился. Она встала и с листком бумаги в руках подошла к кровати. Улеглась поверх одеяла и сказала:

– Спишь лентяй! А я уже час работаю! Тружусь яко пчела! Вот прикинула, что мы сможем собрать для переезда. И сколько нужно нам денег. На обустройство.

В роль жены и хозяйки вжилась быстро. Отбросив все сомнения. Есть в документах отметки и штампы? Значит так и есть! А помню, не помню это амнезия. И точка.

Я потянулся и попытался обнять её. Но она увернулась.

– Тебе на уме только глупости! А решать нужно серьёзные вопросы.

Обиженно произнесла она. Я сдался. И она начала говорить:

– Мою и твою квартиры мы продадим. Это тысяч 130–140 долларов. Ещё продадим и машины. Но это не много. Сына пропишу к родителям. Мать давно говорила. Они и присмотрят за ним пока он учиться. А там будет видно. Денег купить квартиру и обстановку хватит. Я спрашивала у Вадима. Будет трудно с работой. Но выкрутимся! В крайнем случаи поищем в Барнауле. Как ты считаешь?

Я кивнул головой и сел на кровать. И произнёс, подделываясь под восточный выговор:

– О, женщина! Тебе повезло! Имеешь мужа– султана. Была бы доброй и нежной предложил бы тебе другой план. Сейчас выдерну три волоса с груди…

Вика надулась и перебила:

– Я о серьёзных вещах! А ты как всегда. На всё готовое! На взрослых детей. На меня.

Тут я не выдержал и возмущенно крикнул:

– Ах, так! Вот как ты заговорила? Женщина!

Из стоящего у кровати дипломата достал бумаги и положил перед Викой.

– Владей и помни о щедром султане! Кротком! Добром! Отныне развод и девичья фамилия!

Голосом Отелло произнёс я. Вика уже забыла, что она сердится. Она рассмеялась.

– Не дождёшься! Свой паспорт и свидетельство о браке я забрала и ношу в секретном месте. Никто не найдёт!

Ответила она и взяла бумаги. Минут двадцать читала и перечитывала их. Потом вскочила и заметалась по номеру. Лихорадочно одевая одежду. Что-то бормотала под нос. На слух не обижаюсь. Подумал, ослышался. Ибо услышанные слова очень походили на мат. Может так выражала радость? Потом села и опять уставилась в бумаги. Я молчал. Вика перечитывала документы. Так понял. Я их уже читал раньше.

ЗАО " Семь Я" имело трёх учредителей. Вику, её дочь и сына. Лицензия на право предоставлять услуги в сфере питания и досуга. Договор аренды земли. Договора на её имя о покупке здания кафе и аренде земельного участка. Договора сметы на ремонт и строительство дома. Квитанции об оплате. Договора о поставке оборудования и всего остального для кафе и мебели для дома. Квитанции о внесении задатка. Все документы были выписаны на её имя. Как частного лица, так и генерального директора ЗАО.

Вика бросилась к двери. Я еле успел отдать ей ключи. От машины Вадима и папку с бумагами. Двери номера захлопнулись за ней. Я остался в номере один. Пора было двигаться по делам. Встал. Принял душ. Сходил в буфет. Съел завтрак. Вернулся в номер. Взял ключи от Андрея машины и вышёл. Дел было много. Очень! Ими и занялся.

Через три дня знал о местных рэкетирах всё. Бабушки и ребятишки, щедро угощаемые конфетами, дали мне полную информацию. Добавил к ней и свои наблюдения за ними. Знал все имена и фамилии. Адреса и даже их базы. Это были квартира в одном из домов и старенький домик в частном районе у леса. В домике они содержали не сговорчивых коммерсантов. Если такие попадались. Один из крутых парней был племянником начальника УВД. Другой крутой парень был зятем заместителя городского прокурора. Они считались бригадой от группировки из Барнаула. И по московским меркам были почти ангелами. Самым страшным их деянием было несколько избитых коммерсантов и владельцев магазинов. Да ещё две драки с залётными коллегами. Два не понятных убийства приписывали им. Это было убийство хозяина двух ларьков. И похищение дочери директора местного рынка. Её нашли затем мёртвой. Эти дела были не раскрыты. В них было много не понятного. Так и висели. А молва народа рассказывала страшилки. И определила их в герои этих страшилок. В бригаде было семнадцать человек. В заведенной тетрадке всё это и записал.

Вика металась. Занималась делами. Я заехал на две фирмы. Вика там уже побывала. Заказы уточнила. Я рассчитался. Директора знали Вадима. Я попросил все вопросы согласовывать с ним.

К субботе мы закончили все дела. Вечером собрались у Андрея. Посидели. Поговорили. В воскресенье утренним рейсом вылетели в Москву.

Только в самолёте Вика спросила:

– А где ты взял деньги? Щедрый султан!

– Продал свою квартиру и взял кредит под залог твоей квартиры. Хотел заложить и тебя. Но тебе повезло! И так хватило!

Вика сказала только одно слово. Но я на мгновение отключил слух и его не услышал. Вот и остался при своих понятиях.

"Я муж и глава семьи! Мои поступки не обсуждаются. Я всегда прав! Если это не касается финансов, воспитания детей и ещё сотни вопросов. И не противоречит решениям жены!"

Странная логика. Не правда ли?

В Москве Вика уволилась с работы. Она паковала посуду, бельё, одежду. Выписала нас всех из квартиры. Сына прописала к родителям. Я скромно поинтересовался:

– Меня куда-нибудь пропишут? Хотя бы в собачью будку?

Вика ответила. Лучше бы и не спрашивал!

Через две недели нашёлся покупатель на квартиру. Он купил квартиру с мебелью. Но без нас. За 153 000 долларов. Вика оставила три тысячи себе на расходы. Остальные деньги отдала мне. Для погашения кредита. Честная жёнушка! Продала и свою машину. Деньги снова забрала себе!

Жили мы в квартире товарищей. Генералов. Свою квартиру я ведь продал! Вот товарищи и приютили нас. Увы! Она у них теперь была лишней. Мать генерала умерла и чета двух генералов, отставников жила на даче. Развивая сельское хозяйство или точнее садоводство и огородничество.

Мы занимались сборами. В один из вечеров в приютившей нас генеральской квартире раздался звонок телефона. Я снял трубку. Услышав голос не генеральской четы. Говоривший представился. Я тоже. Но шутливое настроение пропало. Голос Борис Валерьевича я не узнал. Он был потухший. Никакой.

– Паша умер! Сердце…

Сдавленно выговорил он.

Я опешил. Минуту мы молчали. По моим щекам катились слёзы. Я их не замечал.

– Сейчас заеду за генералом. Мы выезжаем!

Проглотив горький ком в горле. Выдавил из себя. Сел. Немного пришёл в себя и позвонил генералу. Сообщил скорбную новость и сказал, что сейчас выезжаю за ним.

Вика была на товарной станции грузила вещи в контейнер. У неё был мобильный телефон. Мы купили его для сына. Так решила Вика. Это было не дешёвое удовольствие. Но услышать сына она могла легко. Позвонив в любое время.

Сейчас это пригодилось мне. Я позвонил и сказал ей о скорбной вести. И сообщил об отъезде в Киев. Быстро схватил пачку долларов из стола. Побежал к своей машине.

По дороге до генеральской дачи купил две канистры и залил полный бак бензина. К генеральской даче мчал на всех парах. Генерал в мундире при орденах ждал меня у ворот. Молча, сел в машину и мы понеслись. Мундир генерала отпугивал инспекторов ГИБДД. Так теперь называли ГАИ. Мы неслись. Выжимал из машины всё. Что мог. Товарищ, генерал скорость свыше 70 километров в час считал лихачеством. Сейчас стрелка спидометра не опускалась ниже ста двадцати. Опускалась она только там, где выбоины шли очень густо. Вскоре мы подъехали к границе.

Два независимых государства отделились границами и таможнями. Вереница автомобилей встретила нас. Очередь была часа на 4–5. Ждать было некогда. По обочине объехал стоявшую очередь. Подъехал к шлагбауму и посигналил. Возмущённый пограничник и два таможенника обернулись к нам. Но увидели генеральский мундир и подняли перекладину. Отогнали мешавшую машину. Отдали честь и пропустили нас.

Украинская граница встретила нас ещё большей очередью и вконец измученным и обозлённым народом. Они ругали тех, кто разделил страну. Поимённо. Здесь была неувязка. Со всех трибун говорили:

"Страну разделили по воле и желанию народа! Желание это было высказано народом на референдуме! Вот и возникает вопрос. Если не эти люди, то кто голосовал? И кто народ? Не понятно".

Но отложил эти мысли и вопросы подальше. По бровке подъехал к шлагбауму. Сигналить и просить было бесполезно! Бывшие братья нас не любили. Если была малейшая возможность, радостно шкодили. У пограничника спросил:

– Где найти начальника?

Минут пять он думал. Потом указал пальцем.

– Воны там!

Я обошёл шлагбаум и пошёл к указанному домику. Толкнул дверь с надписью "Начальник поста". Вошёл. За столом сидел молодой подполковник и читал бумаги. Лицо сидевшего человека мне показалось знакомым. Подняв голову от бумаг человек, устало посмотрел на меня. И вдруг его лицо изменилось. Стало более человечным.

– Командир? Это Вы?

Всматриваясь в моё лицо. Произнёс подполковник. Его вопрос всколыхнул память. Ушли прожитые годы. Я тут же узнал его. Это был молодой старший лейтенант из моей второй не счастливой командировки в Афганистан. Мы обнялись. Прошедшие двенадцать лет изменили нашу внешность. Жизнь. Но солдатская дружба осталась. Рождённая под огнём она жила в нас.

– Извини! Очень рад тебя видеть! Но у меня сейчас горе. Умер мой друг! И мы спешим проводить его. В последний путь. А очередь здесь на сутки! Как минимум. Помоги!

Произнёс я. Имени его не помнил. Прошедшие годы выветрили многое из седеющей головы. Пропустив меня вперёд, подполковник вышёл на крыльцо. Подозвал капитана и приказал ему пропустить нашу машину. Капитан направился к шлагбауму.

Обняв и поблагодарив подполковника, я побежал к своей машине.

По команде капитана пограничники подняли шлагбаум. Я запустил двигатель и двинулся вперед. Два таможенника возмущенно замахали руками. Капитан только посмотрел на них. Они сразу и вернулись к прерванному делу. Усердному досмотру вещей стоящих машин.

Наша машина неслись вперед. Генеральский мундир все пограничники провожали, взяв под козырёк. Стоящий на крыльце подполковник последовал их примеру. И потом долго смотрел нам вслед. Он встретил свою молодость и прежнюю жизнь. Она была не так уж и плоха, но осталась позади. А будущее……

К вечеру мы были на месте. Борис Валерьевич ушёл в отставку в 1992 году. Павел Васильевич в начале 1993. Без дела не остались. Первый работал в службе безопасности первого частного банка. Который теперь разросся и стал ведущим банком нового государства. Павел Васильевич тоже возглавлял службу безопасности большой транспортной фирмы. Её фуры перевозили грузы и за рубеж. На дорогах было не спокойно. Грабили и собирали дань с транспортных средств, все. Кому было не лень. Павел Васильевич навёл порядок. Фуры с эмблемой фирмы ездили без сопровождения. Затронуть их решался только самоубийца. Или человек потерявший разум. Ибо обиды нанесенные фирме не прощались. На разборки выезжала бригада охранников. Бывших элитных бойцов. И горе было тем, кто затронул перевозимый груз и машины. Не зависимо от покровителей или принадлежности к власти.

Мои товарищи, генералы в отставке получали хорошие деньги. О той пенсии, что им платили и не думали. Жили нормально. Но жизнь не бывает дорогой гладкой. Павел Васильевич умер. Сердце остановилось. Спасти не смогли. При новой власти он практически не работал. Хоронить его как ветерана органов безопасности? Значить признать стаж чекиста? Признать, что когда-то в горе и радости мы были одной семьёй? А как же национальные идеи?

Положение спасла фирма, где умерший генерал-чекист работал. Ему были обязаны многим. Полированный гроб установили в большом зале. Он был окружён венками и цветами. У гроба стояли товарищи и сослуживцы. В почётном карауле.

На стоявших стульях сидела семья ушедшего генерала. Жена, сын, жена сына, двое их детей. Осиротевшая семья. Там же сидели Борис Валерьевич и бывший мой начальник. Полковник уже был генерал – лейтенантом. На груди его блестела звезда Героя СССР. Борис Валерьевич то же был в форме при орденах. Остальные участники этой печальной церемонии в форме и штатском толпились в зале.

Генерал-полковник прошёл к семье выразил свои соболезнования и замер у гроба. Я встал рядом. Мы стояли долго. Думая об ушедшем товарище. Он был первым. Нас узнавали. Лица многих пришедших почтить память нашего товарища были знакомы. Не знаю, какие легенды ходили обо мне. Но взглядов ловил на себе много. И они были разные.

Похороны были назначены на следующий день на 13.00. Ночь мы и семья умершего провели у гроба Павла Васильевича. Только отправили детей. С утра начал собираться народ. Пришёл и бывший член моей команды второй афганской эпопеи. Бывший капитан. Он был начальником отдела. В этом отделе начинал работать я под командованием Павел Васильевича. Он дохаживал последние дни полковником. Представление на генерал-майора уже было направленно на подпись.

Пришло много бывших и действующих сотрудников СБУ. Приемника конторы в независимом государстве. Военкомат расщедрился и выделил отделение курсантов с карабинами. Они и отдали последний воинский салют ушедшему генерал-лейтенанту. После похорон мы заехали в зал транспортной фирмы, где раньше стоя гроб. Теперь за накрытыми столами поминали усопшего. Я подошёл к жене Павла Васильевича.

Отдал ей конверт с пятью тысячами долларов от друзей Павла Васильевича. Она заплакала. Слова утешения были бесполезны. Свежая рана горечи утраты болела очень сильно. Её могло вылечить только время.

Впятером мы поехали в наш любимый ресторан. Время изменило и его. Сидели. Молчали и выпивали. Поминая товарища ушедшего от нас в другой мир. Если он существует. Товарища ушедшего первым. Это было страшно. Старуха с косой подобралась к нам. Настала наша очередь платить своими друзьями.

Ночевать генерал-полковника забрал к себе Борис Валерьевич. Они потеряли друга детства. Их дружба выдержала испытание временем и жизнью. Но оказалась бессильна перед ликом смерти. С этим приходилось смириться. Пережить понимание этого. Осознать это и понять. Им нужно было вдвоём.

Прощаясь с генералом моим товарищем и бывшим начальником, попросил его решить вопрос с границей. Мы въехали без документов и деклараций. При выезде могли иметь большую головную боль. На кого нарвёшься.

Он выслушал просьбу и попросил не беспокоиться. Ехать спокойно. Больше он не сказал ничего. Но я знал, что он настоящий друг и никогда не подведёт, не предаст, не обманет. Об этом не говорят. Ночевать я поехал к отцу. Он сильно постарел. Сдал. Жизнь не баловала его. Доставалось по полной программе теперь это стало заметно. Мы сидели на скамейке у его дома. Он дремал. А я думал…

Не виделись долго, а через час говорить было не о чём. У каждого своя жизнь. Свои проблемы и горечи. Это печально! Но каждый сам по себе. Утром мне нужно было уезжать. На работе я отпросился на три дня.

У нас была проблема и очень большая. Но о ней позже.

Я протянул отцу пятьсот долларов. Мог дать и больше. Но знал, куда они перекочуют. Отец начал отказываться. Говорил у него хорошая пенсия и за аренду моей квартиры отдают регулярно. Ему на всё хватает. Я промолчал. Хотя правду знал. Деньги моего квартиросъёмщика у него не задерживались. Отец отдаёт их моей сестре. Она их собирает для его внуков. Так она ему внушила.

Что-то говорить отцу не хотел. Для него это была больная тема. Спорить не стал. Деньги положил на сервант и лёг спать. Утром меня ждала дорога.