Текст книги "Чужой"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Первые три месяца мы целовались. Осмелев я сначала осторожно, а потом уверенно, запускал руки в её иностранные лифчики. Очень кстати для этого дела удобные. Но опуститься ниже, забраться в свои трусы Зина мне не давала. Она сопротивлялась так сильно, что у меня возникло подозрение. В том, что в трусах она хранит бриллианты.

Своими мыслями я поделился с Зиной. Она обозвала меня простым русским словом. Его повторять не буду. Главное понял правильно. Поэтому мне пришлось довольствоваться достигнутым успехом. Слабые попытки я продолжал, но лениво. По принципу не догоню, так согреюсь. Достигнул я этого счастья случайно. Мы с Зиной готовились к выпускным экзаменам вместе. Часто я приходил с утра, поднимая сонную Зину из кровати. Поспать она очень любила. Часто побурчав, она ложилась в постель досыпать. Это её и подвело. Мне было скучно, и я прилёг с ней рядом. Сначала целовал, привычно гладя грудь. Потом, спустился ниже. Трусов на ней не было. Из своих трусов я выскочил, даже не заметив. Когда Зина проснулась, а я пришёл в себя, было уже поздно. Я был на ней и в ней. В общем, факт уже свершился. Мы ошеломлённо смотрели друг на друга.

– Что, ты наделал?

Сказала Зина и заплакала. Я бросился целовать и утешать её. Часто повторяя одно и то же.

– Ну, чего ты? Всё нормально! Мы же любим друг друга! И скоро поженимся! Ну не плачь! Моя хорошая.

А дальше были экзамены. Выпускной вечер. Мой шикарный костюм презентованный матерью Зины. Мой первый рассвет.

Старой компанией мы проводили беззаботное детство. Вступив во взрослую жизнь. Жизнь, о которой много мечтали. Но, увы, ничего не знали. Она нам виделась в розовом свете. Счастливая и удачная.

Я сдал документы в торговый институт на факультет торгового оборудования.

Зина тоже сдала документы в торговый институт на факультет торговли промышленными товарами. Её родители суетились, подключали знакомых, раздавали деньги.

Виталик по настоянию своей матери сдал документы в медицинский институт на факультет лечения и протезирования зубов. Его мама крутилась как белка.

На мой факультет было 0,3 человека на место. У Зины было 11 человек на место, но Виталик переплюнул всех. Его конкурс 22 человека на место и один богаче другого.

Я позвонил Павел Васильевичу. Его не было на месте, он был в командировке. Услышав мою фамилию, ответивший человек, записал номер моего экзаменационного листа. Я положил трубку и забыл о том, что был Павел Васильевич. Я не понимал, что грозное ведомство обратило на меня взор и просто так не отстанет.

Экзамены прошли. Благодаря разным обстоятельствам кто деньгам и связям родителей, а я спорту экзамены были сданы успешно. Мы все стали студентами.

Я успешно выступил на городской олимпиаде по борьбе. Благодаря мне команда торгового института заняла второе место. Ректор был счастлив. Мне назначили повышенную стипендию в сорок шесть рублей. Преподаватели, не желая огорчать ректора, ставили мне зачёты и четвёрки. При условии если я мог сказать, хотя бы два слова по существу вопроса.

Зина кормила меня по старой школьной привычке. С тем, что произошло, она уже смирилась и вела себя со мной как жена.

Первые два года в институтах изучают одинаковые предметы.

Мы с Зиной занимались вместе. Вместе возвращались из института. Вместе обедали я и прижился в их доме.

Зина сдала оборону нижней половины тела. Мы периодически занимались, изучением основ половой жизни. Первый опыт и переживания не прошли даром. Зина вопрос предохранения от беременности взяла в свои руки. У неё появились книги по анатомии и физиологии человека. Ещё и книги по гинекологии. Что она там изучала, не знаю, но месячные у неё были регулярно.

Мать Зины новую литературу у дочери увидела. Смотрела на нас подозрительно. Хотя вопросов не задавала. Умная женщина. Она наверно всё решила просто. Если ничего не знаешь, то и голова не болит.

Родители Зины приходили поздно. Отец уже стал директором большого нового "Гастронома". Мать заместителем директора универмага.

От скуки, я гонял младшую сестру Зины, пытаясь сделать из неё человека. Зина была ленива. Убирать, выносить мусор, она считала не достойным её занятием. Так, что я пришёлся к месту, подключая в воспитательных целях младшую наследницу семьи.

Она противилась моему воспитанию. Выражалась не цензурными словами, но покорялась благодаря моим педагогическим методам. Они были простые. Я выволакивал её за дверь квартиры, вручив мусорное ведро или авоську и деньги. А дальше выбор был за ней. Или сидеть под дверью квартиры, или выполнить поручение. Как теперь говорят "полная демократия".

Сначала зловредный ребёнок сидел под дверью. В знак протеста. Но девочка была умной. Она быстро усвоила, что крутясь в квартире, она может досадить нам больше. Ни тебе поцеловаться, ни….

Поэтому все поручения выполняла бегом. С радостью смотря на моё расстроенное лицо, когда она через десять минут влетала в квартиру. Я ласково звал её "Змеёнышем".

Родители Зины понимали, к чему идёт. Мать пыталась образумить Зину. Основной её аргумент был прост. Тебе ещё рано связывать себя семьёй! Зина из упрямства отбивала просто:

– Ты с отцом, во сколько лет связалась? Молчишь? Вот и не лезь!

Когда рядом с их домом начали строить новый кооперативный дом, они оплатили пай и через год я помогал переносить вещи в их новую трёхкомнатную квартиру.

Двух комнатная квартира и вся мебель в ней осталась Зине.

Три дня она билась в истерике, что ей, как не любимой дочери оставили старье годное на свалку. При этом я вспоминал старый шкаф и буфет фабрики имени Боженко, стоявшие у меня дома.

По сравнению с чешской жилой комнатой "Хельга" оставленной Зине родителями, это было настоящим хламом. Успокоилась она только, получив от отца уведомление, что в следующем квартале подходит её очередь на получение автомашины "Жигули".

Уведомление было выписано на её имя, как и чек о внесении денег.

Через два месяца мы поженились. По закону, после подачи заявления в ЗАГС, полагалось ждать до росписи три месяца. Но это по закону и для простых смертных. Директор "Гастронома" и заместитель директора универмага, простыми смертными не были. Вопрос стоял только один:

– Когда вы хотите?

Конечно, для меня эта женитьба была удачей. Я уже привык к сытой и беззаботной жизни. Когда не нужно думать, как прожить от зарплаты до зарплаты. Что можно купить, а что нельзя. К хорошей жизни человек привыкает быстро. А для чего это нужно было Зине? Долго искать ответов на вопросы мне было лень. Предпочитал перекладывать, проблему поиска ответов на других. Вот и задал этот вопрос Зине. Она объяснила мне просто.

– Ты ведь всё равно живёшь у меня! Родители съехали. Кто-то должен убирать стирать готовить? Не нанимать же прислугу? Вот ты и пригодишься! Заодно решим и вторую проблему. В доме нас все знают. Если не распишемся то, что люди скажут?

В то время по молодости я не обратил внимания на аргументы Зины. Думаю, это и было одной из причин того, что наш брак распался. Но пока всё было хорошо.

Свадьбу сыграли в ресторане "Мир". С моей стороны народа было немного. Отец, мачеха, сестра и конечно дядя с тётей. Со стороны Зины то же было десятка полтора родственников и друзей её родителей. Причину такого скромного по количеству гостей составу я понял позже, когда поумнел.

Я был не завидной партией. И родители Зины перед своими знакомыми не хотели позориться родством с моей семьёй. Пригласили они только тех на чьи разговоры, могли плевать. Потом они об этом пожалели. Когда пришли мои родственники дядя и тётя. Их знали многие. Из друзей мы пригласили Виталика и его родителей. Мать и отец Виталика объяснил всем статус моих родственников. Заведующий промышленным отделом горкома партии и заместитель главного врача районной больницы. Это впечатляло.

Так я не только незаметно женился, но и убыл на курсы водителей. Три месяца прошло. Новые права водителя позволили мне сесть за руль новеньких "Жигулей" бежевого цвета.

Преддипломную практику я проходил в институте. А куда ещё могли направить талантливого спортсмена третий год завоёвывавшего первые места для института в городской Олимпиаде?

Зина, в должности заместителя заведующей секцией готовой одежды практику проходила в универмаге под руководством мамы. Она так хорошо работала, что универмаг в лице директора ходатайствовал перед Министерством после окончания института этого торгового работника распределить к ним.

Вот, что значит знать, в какой семье родиться!

Занятия в институте не мешали мне утром, отвозить тестя и тёщу на работу, Это было экономически выгодно. Они совали мне деньги, прячась друг от друга на бензин и содержание машины. Понятно моей стипендии для этого явно не хватало. Доставив их к местам ударного труда, возвращался домой. И здесь выполнял самую тяжёлую и опасную работу. С трудом будил добрую, нежную и ласковую жену. В процессе выслушивая от неё, какой я изверг и сука. Это было самое ласковое. Ко второй паре мы приезжали в институт. Так и проходила пора студенческих лет. Продлённое беззаботное детство. Но тогда на уме было только одно. Поскорее закончить эту грёбанную учёбу и начать работать. Эх, глупые были!

Наконец диплом получен. Учёба закончена. Мечты идиотов осуществились! Зина получила направление в универмаг. Нужно было определяться и мне. Мечта звала!

Откладывать было некогда, боялся не успеть. Ну, и пошёл в первый отдел института за направлением и документами. Туда меня направили из секретариата института. Шёл и ломал голову:

"Причём тут первый отдел? Может меня направляют обслуживать торговое оборудование в горком партии? Или повыше?"

Ответа не нашёл, а уже стоял у двери первого отдела. Постучал и вошёл. Начальник отдела, явный отставник сидел за барьером. Рядом стоял стол помощницы молодой девушки студентки-вечерницы. Она изображала работу, особо не усердствуя. Я поздоровался. Улыбнувшись девушке, назвал свою фамилию.

Она поискала мои документы и не нашла. О чём удивлённо сказала начальнику. Тот очнувшись от дрёмы ему было лет за шестьдесят, переспросил фамилию. Документы лежали у него, на столе.

Строго посмотрев на девушку, он попросил её выйти прогуляться, покушать, ну попросту говоря исчезнуть. Она выскочила из помещения, от души хлопнув дверью.

Начальник первого отдела, не поднимая на меня глаз, подвинул ко мне документы.

В журнале, где я должен был расписаться, в получении документов лежала бумажка. На ней было написано "Павел Васильевич". Я расписался и подвинул журнал к нему. Он встал и плавным движением, забрал бумажку.

Я думал, он её съест. В институте болтали, что он был порученцем у Берии. Но я в это не верил. Народ мог выдумать такое, что и понять трудно.

Скомкав бумажку, он направился к двери, указав глазами на телефон. Я с трудом сохранил серьёзное лицо, не желая обижать старика.

Почти пять лет прошло, но номер я помнил всегда. После второго гудка трубку подняли, я назвал свою фамилию. Знакомый не забытый голос Павел Васильевича поздравил молодого специалиста.

– Приезжай! Надежда и опора! Оформим отношения, с женой ведь оформил!

Пошутил он. Я действительно был рад слышать его.

– Ох уж это ЧК! Ничего не скроешь!

Радостно, ответил я на шутку.

– Куда направили?

Спросил Павел Васильевич. Я ответил.

– Не пойдёт!

Услышал я в трубке командный голос начальника.

– Позови деда! Между прочим, он был моим учителем так, что ты там не юродствуй!

Я приоткрыл дверь. Старый чекист стоял на посту.

– Вас!

Я указал на телефон и вышел, подыгрывая старику.

Он жил в привычном родном мире, тайн и интриг, вдруг оказавшись снова при деле.

Переговорив по телефону, старый чекист заменил мне направление.

Меня направили в трест по ремонту и монтажу холодильного и торгового оборудования объектов торговли и общественного питания. По прибытию в трест, я должен был зайти в первый отдел. Его начальника предупредили.

Клацнув каблуками, я вышел из кабинета. Старик даже не заметил, он готовил операцию по внедрению. Снова родная контора нуждалась в нём.

Входные двери института закрылись за моей спиной. С сожалением окинул взглядом жёлтое здание старой постройки пять лет бывшее моим домом, я направился в новую жизнь.

Вечером за торжественным обедом я назвал бы это пиром, тесть с тёщей поздравили нас с началом трудовой жизни. Тёща с женой вначале расстроились, узнав о моём назначении в ряды передового рабочего класса, который решает всё. Но только на словах и бумаге. А в жизни кричит ура и ищет, что украсть. Но тесть заступился за меня, успокоив. Он сказал, что механику– холодильщику, закреплённому за его магазином, он доплачивает пятьдесят рублей в месяц! Так делают все, если хотят что бы холодильники у них работали. Кроме того механик, имеет четыре-пять магазинов. Так, что полторы-две зарплаты кроме официально получаемой зарплаты механик имеет. В общем, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Женская половина нашей торговой семьи с облегчённым вздохом притворно приняла это слабое утешение.

Я подозревал, хотя разговора об этом не было, что для семьи моя персона ни происхождением, ни работой, идеалом и гордостью не была. Надежда была только на саму Зину и младшую дочь. Не повезло одной с зятем, второй с мужем.

Следующий день я провёл в процессе трудоустройства. С утра завёз тестя, тёщу и жену по их рабочим точкам. Машину оставил во дворе универмага. Сам отдался в надёжные руки городского транспорта.

Сначала поехал в место расположения конторы передового отряда бойцов, партии. В бюро пропусков мне выписали пропуск. Цель визита была указанна, оформление в штат.

На этот раз постовой у входа уже видел во мне не врага, а своего брата и соратника. Он улыбнулся и отдал честь.

Павел Васильевич спешил к начальнику. В связи с этим он передал меня парню моего возраста или на год старше. С ним мы и пошли по кабинетам. К обеду я уже был стажёром, о чём извещало моё удостоверение простенькое внутри и снаружи.

Павел Васильевич объяснил мне, что работу для меня подобрали такую, что бы я мог постигать знания и умения бойца передового отряда, партии. Все тайные знания я буду получать, занимаясь по вечерам.

Наверняка, что бы враги, не подсмотрели. Себе я это представлял просто.

Подвал. С потолка капает вода и я под плащ-палаткой с огарком свечи в руках. Романтик! С этим и покинул стены моей новой тайной семьи.

Предстоял второй этап трудоустройства в организацию прикрытия будущего разведчика.

Здание треста по монтажу, ремонту и обслуживанию торгового оборудования встретило меня после обеденной тишиной. Первый отдел находился рядом с отделом кадров на первом этаже. Я зашёл в первый отдел.

Начальник отдела отставник с ежиком седых волос прочёл мои документы и стукнул в стену. В открывшуюся дверь вошёл его двойник, но ёжик волос окантовывал лысину. Первый ёжик кивнул второму.

– Вот пришёл! О нём мы говорили.

Сказал начальник первого отдела ёжик N 1, передавая мои документы ёжику N2.

Вошедший человек кивнул и пригласил меня следовать за собой. Мы перешли в соседний кабинет. Пока я заполнял анкету и заявление, начальник отдела кадров заполнил карточку и позвонил по телефону.

– Степанов! Завтра к тебе придёт новый механик. Парень после института. Примешь без глупостей! Осенью он уходит в армию. Так, что без паники!

Забрав заполненные мной бумаги, он протянул мне направление на участок по обслуживанию объектов районного гастроном торга Железнодорожного района. На втором этаже этого же здания заполнив анкету и сдав открепительный талон, я стал на учёт в комсомольской организации треста. Преисполненный гордости я влился в трудовой коллектив. Всё, что планировалось, я выполнил! С чувством исполненного долга, направился домой. Жена добрая и ласковая встретила меня на кухне. Я поразился и напрягся. На кухню, она выходила только попить кофе и перекусить. А так это была моя рабочая комната. Там я готовил яичницу и бутерброды. Мыл грязную посуду и смотрел телевизор. Телевизор в комнате был владением жены. Как и телефон. А здесь сюрприз! Зина и в переднике с видом героини, поджёгшей конюшню и попавшей в лапы врага. Да и стол говорил о многом.

Тарелки с нарезанными в магазине продуктами, колбасой, бужениной, сыром и рыбой, украшали стол. Вклад моей работящей жены был большим и тяжёлым. Она помыла помидоры, огурцы и зелёный лук! А так же, нарезала хлеб!

Я приготовился к очередному скандалу. Но здесь ошибся. Ангельский голос моей любимой жены сообщил, что папа взял нам путёвку в дом отдыха в Крым.

Но моя родная и любимая жена подумала, что я не смогу поехать? Ведь мне нужно на работу выходить! В её голосе было столько горя и надежды, что я не смог обмануть её ожиданий. Со слезами в голосе подтвердил её слова.

Она сразу взяла себя в руки, поборов терзающее её горе. Молнией метнулась к телефону, оповещать подруг о появившейся вакансии на поездку и о проведении конкурса.

Я отнёсся к этому спокойно. Своих забот хватало. Вечером я отвёз жену её подругу и четыре огромных чемодана на вокзал. Билеты на поезд были приложены к путёвкам.

На следующее утро отдохнувший, я выполнил свой долг. Доставив тестя и тёщу на работу. Тесть чувствовал себя виноватым, тёща была готова к бою, если я начну возмущаться отъездом их дочери моей дорогой половины.

Но я молчал и был учтив. Оставив машину тёще, поехал городским транспортом на улицу Саксаганского. Там находилась моя новая работа. В старом доме в полу подвале располагался участок нашего треста.

В комнате, на дверях которой красовалась табличка с надписью "Прорабская" сидели двое. Постучав в приоткрытую дверь, вошёл, поздоровался и протянул направление на работу. Мужчины по очереди ознакомились с ним. Потом тот, что был моложе, обратился ко второму грузному и седому.

– Ну, давай Леонидович! Принимай кадра!

Тот кивнул и вышёл, позвав меня за собой. Мы прошли в соседнюю комнату.

Десятка два мужчин разных возрастов и комплекций оживлённо беседовали. Шум стоял такой, что они наверняка не слышали друг друга. Но это их не смущало.

Леонидович был бригадиром и громко хлопнул по столу. Установилась тишина.

– У нас новенький!

Произнёс бригадир, указав на меня.

– Антон бери к себе на стажировку.

Так я влился в дружный коллектив. С Антоном я проработал неделю.

Здесь не могу, не вспомнить отца. Руками работать он научил, да и возиться с машиной мне приходилось немало. Так, что через неделю мне выделили участок для самостоятельной работы.

Девять магазинов в самых неудобных местах. Самый большой магазин имел две низкотемпературные витрины и один холодильник. Два продавца и директор, парень после института составляли его штат. Остальные магазины были ещё меньше. Один холодильник. Один продавец.

Каждое утро, просмотрев журнал заявок, мы расходились по объектам. В штате вверенных мне объектов торговли, в связи с их огромным оборотом товаров грузчиков не было. Вот я и помогал разгружать привозимые товары, получая два-три рубля. За месяц выходило сорок рублей наличными деньгами по тем временам, это были деньги не плохие.

В связи с выполнением своих обязанностей по доставке, тестя и тёщи, к местам их ударного труда я пользовался машиной объезжая свои объекты. Это было удобно и быстро.

Вечера были заняты освоением моей второй профессии бойца передового отряда партии.

Занимались мы в разных местах группами по два-три человека. Изучали психологию иностранные языки. Мне достался английский и французский, языки. Ещё изучали самооборону без оружия, вождение, оружие. Стреляли в тире.

… Немного отвлекусь.

С детства во мне жила страсть к оружию. Она осталась, на всю жизнь. Сначала мой арсенал состоял из пистолетов, изготовленных мной самим. Потом появились самопалы.

Для молодого поколения, опишу этот шедевр, конструкторской мысли.

Из дерева выпиливался каркас пистолета. Вместо ствола к каркасу крепилась медная трубка, заклёпанная с одной стороны. В трубке просверливалось отверстие. Из головок спичек счищалась сера. Через открытую часть трубки она засыпалась внутрь.

Что бы, сера не высыпалась, сверху забивался пыж, из картона или тряпок. В просверленное сбоку в трубке изображавшей ствол пистолета отверстие вставлялся запал. Проще говоря, заталкивался кусочек верёвки из пеньки, вымоченный в керосине. Этот кусочек верёвки поджигался спичкой.

Оглушительный хлопок и дым имитировали выстрел. Конечно, была опасность переборщить с зарядом и стать калекой. Такие случаи были. Но я мужественно шёл на риск.

Отец мои эксперименты приветствовал и поощрял.

Изготовленные с трудом пистолеты ломал. А душевное поощрение выражалось солдатским ремнём моему заду. Было больно. Я плакал, обещал больше глупостями не заниматься. Но проходило время, и я снова изготавливал свои шедевры. Борьба у нас с отцом продолжалась. Победа чаще была за ним и ремнём.

Первый настоящий ствол появился у меня в двенадцать лет. Это был дамский бельгийский "Браунинг" калибра 6,5. Он был хорош, но имел три не больших недостатка.

У него был просверлен ствол. Отсутствовал боёк с пружиной, и не было патронов. Заделать отверстие в стволе я так и не смог, хотя изломал много инструмента. До бойка и патронов так и не дошёл. Этот кусок железа удачно сменял на банку шариков от подшипников. Ими классно было стрелять из рогатки.

Второй ствол уже серьёзный я приобрёл лет в шестнадцать. Это был "Кольт" 9 калибра. Он был в рабочем состоянии и имел в барабане два патрона. А кроме этого наверняка имел за собой и несколько трупов.

Но об этом я не подумал. Месяца два счастливый и гордый таскал его с собой. Заткнув за пояс на спине под курточкой. Потом надоело. И я спрятал его в сарае среди металлического хлама. Уже соображал, что металл ищут металлоискателем! В общем, предусмотрел вроде всё. Увы, как оказалось позже, немного ошибся. За что и поплатился.

Перебирая старый хлам в сарае отец, нашёл ствол. Поиски владельца, были не долгими. Сестра и сам отец отпали сразу. Остался я и неизвестный. Но это уже из области фантастики. А отец ей не увлекался. Драгоценный ствол был утоплен, в выгребной яме. Была такая канализация в частных домах. А я и отец с ремнём в руке, начали игру в догонялки. В случае победы отца мой зад получал шанс повстречаться с ремнём. Предыдущий опыт таких встреч говорил о том, что это моему заду не в радость.

Себе я доверял. Вот и носился по саду со всем старанием. Увы, как оказалось сад, был не очень велик. В один из моментов оказался, загнанным в углу между двумя заборами. В те времена, как и сейчас заборы ставили высокие. Вот и наш был высотой более двух метров. Передо мной было препятствие, а сзади ремень в руках отца. Выбор был не велик! Я выбрал препятствие. Ведь легких путей мы не ищем? Как зверь ринулся на забор. Птицей, перелетев через него. Свой зад в тот день я спас.

После этого не однократно пытался повторить это спортивное достижение. Но свой рекорд так и не смог повторить. Отца с ремнём не было сзади. Вот, что значит стимул!…

Интересно, как память сохраняет такие подробности, давно ушедших лет. Но вернусь к описываемым событиям.

… Были и другие предметы, которые я изучал на своих вечерних курсах. Оперативная и агентурная работа, методика наблюдения за объектом, и обнаружения слежки за собой или объектом. Были и другие специальные предметы. Но один предмет, а именно политучёба, как вы понимаете, занимали среди них очень важное место. Учиться было интересно, вот и старался. Так шли дни.

Тёща не спускала с меня глаз. Мои вечерние занятия были ей подозрительны. Пришлось сказать, что занимаюсь в аспирантуре. Павел Васильевич соответствующей бумагой обеспечил. Тёща проверила, но контора всегда всё делала основательно. На том и успокоилась. С гордостью сообщив всем, что безродный зять взялся за ум. Поступил в аспирантуру. Может дочь не ошиблась? И с него будет толк? Этот вопрос она обсуждала долго. Выясняя мои перспективы после аспирантуры.

Мою спокойную жизнь прервала пришедшая телеграмма.

В ней моя отдохнувшая, измученная разлукой половина напоминала мне, что завтра её нужно встретить. Перед зеркалом я даже изобразил обиду ведь я и так плохо спал ночами, считая дни до приезда ненаглядной. На мой взгляд, то, что отражалось в зеркале, было очень убедительным, по крайней мере, для меня.

На следующий день с букетом роз, купленным на левые деньги, я с нетерпением метался по платформе. Поезд, как всегда опаздывал. Наконец он прибыл!

Моя загоревшая шикарно одетая жена ступила на землю. Она взяла букет роз, рассеяно подставила щеку для поцелуя любимому мужу. При этом она ни на мгновение не прекратила разговора с шикарной подругой! Видно двадцать один день отдыха, плюс время в дороге не хватило для разговоров.

Подвернувшийся носильщик, с трудом вытащил из вагона четыре больших чемодана. Уже вместе мы с трудом запихнули их в машину. Мимоходом запихнув в салон, двух не прекращающих беседу красавиц. Рассчитавшись с заломившим цену носильщиком, я повёз красавиц по домам. Дорогой думал:

" А если их обоих отвезти и продать в рабство шейхам? Они, заметя это или нет?"

Препятствий было не много. Я не знал где искать шейха, и у меня было мало бензина. Пришлось от опыта отказаться. А жаль!

Первой завезли подругу её муж, пыхтя, таскал чемоданы. В это время я пытался, напрягаясь изо всех сил оторвать, друг от друга, расстающихся на всю жизнь подруг. Расстаться это так трудно!

До нашего дома мы ехали, молча, жена переживала горечь утраты. Доверив мне, занести чемоданы моя ненаглядная жена, помчалась к родителям. Понятно! Она их так давно не видела! И так хорошо загорела и отдохнула, что не похвастаться не могла. Вот и помчалась.

Я благополучно занёс чемоданы и нагло уснул, не дождавшись, жены. Через день она вышла на работу. Тяжёлые будни захватили её. Так в учёбе, трудах и заботах проходило время.

Осень и осенний призыв в ряды Советской Армии пришёл к нам, как всегда внезапно. У нас в институте была военная кафедра, я её окончил. Получив звание "лейтенанта" запаса. Но для получения звания в моей новой, тайной семье, должен был пройти годичное обучение. Окончить специальные курсы. Поэтому, меня призывали на год, как после окончания института без военной кафедры.

Вызванный повесткой я явился в военный комиссариат для прохождения медицинской комиссии.

В трусах и без них под любопытными взглядами молоденьких медсестёр я прошёл всех врачей. Мне повезло, как и большинству простых парней у кого не было родителей с деньгами и связями. Вот и был признан годным.

Выслушав поздравления заместителя военкома с папкой, где было моё личное дело, я вошёл в кабинет военного комиссара.

Радостно доложил о прибытии и назвал свою фамилию. С улыбкой счастливого идиота на лице замер, ожидая назначения.

Военком седой не глупый человек, глупых на такое хлебное и деликатное место не ставят. Подозрительно посмотрел на меня. Слишком большой восторг призывника был не понятен. Разве, что врач-психиатр просмотрел.

Но на всякий случай он просмотрел список парней нужных Родине дома. Там моей фамилии не было. Военный комиссар решил, что виноват таки психиатр. Но просмотрел ещё один небольшой список. Моя фамилия стояла в нём.

Не поднимая глаз, наверно он думал, что запомнить лицо человека из передового отряда партии опасно для жизни военком вызвал помощника. Вошедшему майору он прошептал на ухо, что-то очень страшное. Майор скис. Его глаза нашли, что-то интересное на полу и больше не поднимались. Я, то же попытался увидеть то, что так заинтересовало майора. Но, к сожалению не увидел. Жаль.

Через полчаса я покинул военкомат. В моих руках был большой коричневый пакет, опечатанный сургучной печатью.

Военный билет, повестку на расчёт и листок бумаги с адресом военной части, куда я должен прибыть своим ходом, положил в карман плаща.

В отделе кадров конторы моей тайной работы мне выписали направление и командировочное предписание. Ещё один запечатанный конверт лег в мой карман. В кассе получил проездные и месячное содержание. Павел Васильевич напутствовал меня и пожал руку. Этот вопрос был решён. Оставался ещё один. Его и помчался решать в трест. Там повторилось всё снова. Сдал повестку на расчёт, в бухгалтерию. В отделе кадров получил трудовую книжку. В других кабинетах получил профсоюзный и комсомольский билеты. Выслушал пожелания быстрей отслужить и вернуться в родной коллектив. Поблагодарил и пошёл в бухгалтерию в кассу. Получил расчёт и помчался на участок.

По дороге в магазине купил три бутылки водки, две пива и две минеральной воды. Батон и арнаутку, килограмм колбасы докторской. По цене рубль шестьдесят копеек за килограмм! Сказка, в которую молодые люди не поверят. Так я простился с коллективом. Выставив всё это на стол.

Дома мой уход в армию вызвал грусть и сожаление всех. С моим уходом ребром вставал вопрос. Кто будет возить нас на работу? Мы привыкли ездить туда и обратно машиной!

Своё удовлетворение по поводу возникших трудностей семьи я постарался скрыть.

Думаю, моё озабоченное лицо соответствовало их горю. Здесь же решили, что Зина пойдёт на курсы водителей.

Просветлели лица, печаль покинула всех!

Две недели я ещё выполнял свои обязанности, доставляя семью на работу и обратно.

Но вот наступил знаменательный день.

Одел, старые китайские парусиновые брюки, свитер, ботинки и куртку. В сопровождении толпы родных и близких в полном одиночестве направился на автовокзал. Мне нужно было ехать в город Чернигов.

Отец отпросился с работы, ждал меня на платформе автовокзала. Автобусы на Чернигов отправлялись через каждые час двадцать.

Взяв билет, попрощавшись с отцом, я занял место в автобусе. Взревел мотор "Икаруса", собранного в братской Венгрии и я отправился выполнить свой гражданский долг.

Через четыре часа вошёл на КПП воинской части охранявшей и обслуживавшей аэродром Черниговского авиационного училища.

Молоденький сержант бдительно просмотрел моё направление из военкомата и военный билет. Наблюдая за его действиями, я понял, враг здесь не пройдёт!

О чём и сообщил радостным тоном бдительному воину. Тот по непонятной мне причине обиделся. Подозвал мощного молодого солдатика, достававшего мне до середины груди, и строго приказал сопроводить к начальнику штаба. Его дружеский взгляд, устремлённый мне в спину, обещал нежное отношение старшего товарища. Он не знал то, что знал я. Увы, наша дальнейшая жизнь пойдёт разными путями. Поэтому я душевно поблагодарил его. Указав на его штык, осведомился:

– Скажи любезный! Выдадут ли мне такой автомат?

А он опять, обиделся. Я, так и не понял, почему он всё время обижается?

Бравый солдатик проводил меня к кабинету начальника штаба батальона. Постучал в дверь, приоткрыл её. Всунул голову в получившуюся щель и доложил о нашем прибытии. Меня удивило. Как его голова влезла в такую щель? Благополучно вытянув голову, он отошёл и кивнул мне. Я точно знал, что в такую щель не пролезу. Поэтому открыл дверь во всю ширину и вошёл.