Текст книги "Чужой"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Чья-то больная голова придумала выборы на все должности. От бригадиров до начальников и директоров предприятий. Получалось, что если начальник требовательный и строгий его могли и не избрать.

Самый дружный и самый говорящий народ составляли нарушители. Кому постоянно влетало. Лентяи и пьяницы. Они и кричали больше всех.

Никакой руководитель не хотел терять свою должность. Все это принимали и закрывали глаза на всё. Пока не прошли выборы. Потом эта глупость сама по себе умерла. Но вред принесла ощутимый. Внесла свою лепту в развал страны. Но были и другие лепты.

Появились первые кооперативы. Народ напрягся и понял! Идёт золотой дождь. Все директора, начальники управлений срочно через доверенных лиц открывали при своих организациях кооперативы. Налог у кооперативов был смешной 2–5 % от выручки.

В кооперативы сбрасывали всё. Что можно и нельзя. В ожидании какой-либо услуги от государственной организации можно было просидеть и месяц. А кооператив при этой организации делал это за пару дней. За те же или чуть большие деньги.

Ни кто не обращал внимания на то, что всё делалось из материалов того же предприятия. На оборудовании и людьми тоже того же предприятия.

В жизнь хлынул поток денег. И началось. Разметалось всё. Газеты рассказывали о росте благосостояния народа и гении Генсека. Корреспонденты писали хвалебные статьи о новом Генсеке и ругали прежних Генсеков за их бездарное руководство. Фамилии под этими статьями были фамилиями тех же людей. Которые раньше подписывали хвалебные статьи о старых Генсеках. Когда они были у власти. Прозрели!

Молодой Генсек выдвинул идею о реорганизации страны и власти. Партию предложил убрать от руководства страны. Подписать новый союзный договор. Дающий больше прав республикам. Себя он предложил в Президенты СССР. Его и выбрали.

Но оказалось всё не так гладко. Имелись и другие мнения. Они окончательно развалили СССР. Сделали это его сподвижники. Им было что терять. Закачались их стулья. Привычный уклад жизни рушился. В августе 1991 года мы узнали новое слово ГКЧП. В столицу вошли танки и войска. Но здесь и проявилась бездарность наших вождей. Вернее вождя и не нашлось.

Позже скажут:

"Это народ победил! Войска отказались выполнять приказ разгонять народ!"

Придумали всё это с одной целью. Что бы оправдать свою глупость и бездарность. Когда и кто считался с народом?

Выступление ГКЧП было провалено чиновниками. Они просто спрятались. Решили переждать. А потом стать на сторону победителя. Остаться у власти хотели. Они не спешили выполнять приказы из центра. Часто просто тормозили их. А ГКЧП растерялось. Приказы не выполняются. Сотоварищи вступают в торги с врагами. Выторговывая себе власть и блага. Вот смена власти и обернулась путчем. И не просто путчем, а подавленным путчем! Это некоторым из судьбоносных власти имущих людей стоило не головы и жизни. А более страшной кары. Потери власти и хлебной должности.

После чего и последовал развал страны братских республик. На независимые государства.

Хотя раньше это всё тоже происходило.

Устранение товарища Берии. Но здесь перестарались. Объявили его английским шпионом. Чушь! Использовали рецепты вождя народов. Даже не подумав.

Келейно убрали Хрущева. А он перед этим убрал своего сподвижника маршала Жукова.

Но тогда были личности! А теперь у власти остались трусы. Вот и получили.

Партия каялась! Отказалась от передового отряда. Обвинив его во всём. Народ снёс памятник основателю передового отряда. Перед Лубянкой появилась клумба.

Передовой отряд партии то же каялся в том, что выполнял приказы власти. Можно подумать был выбор! Хотя выбор был. Пуля в висок от своей руки. Или пуля в затылок от чужой руки. Или подчиняться и исполнять. Но это не гарантировало от второго варианта. Как повезёт.

Не каялись только честные писатели и журналисты. Они опять прозрели и начали изобличать. Но как показывает жизнь в ней всё проще. "Собака лает, а караван идёт".

Конторе досталось. Её переименовали в ФСК. В связи с изменением задач из состава вывели первое управление. Разведку. Оно стало называться ГРУ. Убрали следственное управление. Вывели пограничников. Назвали их новое ведомство департаментом пограничной охраны. Назначили директора департамента.

Может это сделали и сознательно? Слишком большими силами и влиянием располагал передовой отряд партии. Да и компромата было накоплено немало. А если вспомнить Ежова? Его попытки подмять под себя всех и всё? Вопросов много. А ответов нет. Думаю, ещё долго не будет.

Убрали "Альфу" и "Вымпел" подчинив их президенту.

Провели, переаттестацию всего состава. Кто не соответствовал новым критериям. Быстро уволили в запас. Многие сами ушли на вольные хлеба. В стране возникали частные охранные структуры. Спрос на кадры был. Платили там хорошо. Даже действующие сотрудники нашей новой организации и внутренних органов подрабатывали в них. А были и такие сотрудники, которые остались на службе и успешно "крышевали" разные отрасли бизнеса. Сливаясь с преступными группами.

В стране появились деньги. Появились и те, кто заставлял всех с ними делиться. В первую очередь это были чиновники. Но возникли и конкуренты. Слово "рэкет" появилось даже в детском лексиконе. Бывшие спортсмены и прошедшие Афганистан теснили криминальных авторитетов. Стрелялись с ними и между собой. Под разборки попадали граждане и новая элита.

Новая власть не зависимого государства этим озаботилась.

И у нас создали новую структуру. По борьбе с организованной преступностью. Я попал в её состав.

Снова отвлекусь. В моём рассказе есть пропуски. Я не говорю о талонах на мыло, масло, сахар, водку. Не вспоминаю о бензиновом голоде. Ночных стояний людей за бензином на заправках. Об антиалкогольной компании. Об этом знал. Всё было перед глазами. Но я не рассказываю историю страны и о бездарных действиях властей. Я рассказываю о своей жизни. Многие события прошли мимо меня. Не влияя на мою жизнь. Не оставляя в ней следа.

Отец Зины работал директором большого продуктового магазина. Вика работала в большом ресторане. По работе имел список заправок. Там всегда был бензин для конторы. На работе в тяжёлые времена нам давали пайки. Поэтому многое и не коснулось меня.

Есть два вопроса. Над ними много думал. Но ответа так и не нашёл. Свою тягу к сбору оружия понимаю. Любой нормальный мужчина поступил бы так же. Будь у него возможность.

Но мои действия по собственному клонированию. Приобретению документов. Сбору иностранных денег. Когда этим занимались очень немногие. Необъяснимы. Что руководило мной? Что толкало это делать? Так и не понял. Хотя благодаря этому потом мог не думать о голодной и холодной старости. Я не был ясновидящим. Но верю в одном! Жизнь каждого человека. Его поступки определены при его рождении. Судьба написана. Кем-то стоящим над нами. Я это говорил и буду говорить. Ибо я в это верю!

Я не ушёл из конторы тихо. В период реорганизаций и сокращений. Когда это делали многие. Я просто струсил и испугался начать новую жизнь в 46 лет. Рассчитывал дотянуть до пенсии. Это и окунуло меня в ту жизнь. Заляпавшись по уши. От неё потом и сбежал. Меня не мучает совесть. Не сняться кошмары.

Те люди, которым я помог сесть в лодку Харона. Для переправы, в царство мёртвых людьми не были. Жалости они не достойны. Всё сделанное мной было лишь малой толикой искупления. За боль и горе. Что они причинили другим людям. Я просто был карающим мечом судьбы.

Но вернусь к своему рассказу.

В период этих событий я ещё раз воспользовался помощью полковника. Заместителя начальника городского паспортного стола.

Работник Севера обратился в милицию. У него украли в Москве паспорт. Указанный товарищ и помог ему. Получить новый паспорт. С вкладышем о гражданстве России и пропиской в Москве.

В старом паспорте работника Севера. Украденном у него я поставил печать гражданства Украины. Таких умных людей тогда было много. Народ был не глуп! И с Большой роднёй расставаться не спешил.

Через районный отдел социального обеспечения нашёл одинокую старушку. Она жила в однокомнатной квартире в трёх этажном доме на улице Вавилова. Северянин заключил договор о её содержании до смертного часа и погребении. Его и прописали к ней. Я нанял женщину ухаживать, убирать и готовить еду бабушке. Ежемесячно давал старушке деньги на жизнь и платил женщине. Несчастной старушке я обеспечил спокойную старость. Деньги давал с пенсии майор-инвалид. Причин было несколько. Первая это то, что он был виртуален. А нет тела, нет и потребностей. Деньги не нужны. Вторая причина то же была важной. Клон помогал клону. Жизненная солидарность. Мне это было приятно и не в тягость.

В 1996 старушка умерла. Я оплатил похороны и поминки. Собравшиеся старушки хвалили внука. И мечтали о таком. Через некоторое время сделал в квартире ремонт. Сделал и несколько тайников. Туда перенёс свои военные трофеи. Квартира была очень скромная. И главное не имела ко мне никакого отношения. Обстановка тоже была скромна. Диван-кровать, шкаф, небольшой холодильник, телевизор и столик, две табуретки, шкафчик с посудой на кухне. В прихожей вешалка во встроенном в стену шкафчике. Появлялся всегда в старой не притязательной одежде. Соседи считали меня тихим алкоголиком. Я не спорил. Но с этим статусом и воров не боялся.

Работой не пренебрегал. Успевал везде.

В этот период мы занимались ещё привычным делом. Создавали картотеку преступных групп и сообществ. Они и не прятались. Действовали в открытую. С милицией, прокуратурой и нашей структурой, через денежные подношения наладили крепкие контакты. Об этом мы знали. Работали как шпионы. И это в своей стране! Картотеку внедрение и вербовку агентуры проводили тайно. Пока рэкетиры облагали данью мелкие предприятия, мелких коммерсантов и другой народ это особо ни кого не волновало.

Но аппетит приходит за едой. И наши Робин Гуды полезли на банки. Большие заводы. Полугосударственные большие предприятия. Доли в них имели жившие у власти мужи. Они имели власть! Мы получили приказ передавать данные в прокуратуру и милицию. Находящиеся на зарплате у бандитов сотрудники этих организаций. Да и нашей тоже. Прилежно информировали своих работодателей.

Исчезали улики. Свидетели меняли показания или умирали. Судьи знали свою незащищённость, да и деньги давали им не малые. Они и принимали нужные подсудимым решения. Кто-то выступал против бандитов. И получал именную или безымённую могилу. Имелись среди бандитов ребята из числа прошедших Афганистан. Людей исполнивших свой интернациональный долг. Были и просто молодые отморозки. Вот они и убивали не задумываясь.

Пресса с целью увеличения своего тиража и рейтинга с радостью описывала страшные подробности и публиковала фотографии изувеченных трупов. Не отставало и телевидение.

Обыватель читал. Смотрел. И сам себя запугивал. Страх созданный этими статьями и репортажами способствовал росту безнаказанности. Для бандитов и они наглели.

Количество особо тяжёлых преступлений достигло уровня после военной статистики.

В стране как грибы вырастали собственные силовые структуры. Службы безопасности. Охранные предприятия. Все они получали оружие. Официально. Но они защищали интересы и безопасность своих хозяев. А народ был брошен на произвол судьбы. Все представляли и защищали его интересы. Но он был никому не нужен. У нас была демократия! И ей мы упивались. Все знали всё! Как и что нужно делать. Для процветания страны. Для хорошей жизни народа. Для построения новой экономики. Но делал всё один. Его и критиковали. Говорить всегда легче и проще!

Так же на словах и боролись с преступностью. Демократическим путём. Но она этого не замечала. Явно не читала газет. Не смотрела политических дебатов. Бесполезные потуги юридическим путём уничтожить преступность провалились. Это поняли и те, кто принимал решения. Дали приказ нашему руководству. Устный. Устранить криминальный беспредел в стране. Конечно физическим путем. Ликвидацией. Это делалось и после революции и после войны. Других путей не придумал никто.

Приказ получили и работа закипела. Аналитический отдел определил самые криминальные регионы. Определил и наиболее активные группировки в них.

И здесь без зазрения совести были использованы наработки криминального сообществ. Он первым начал создавать свои охранные предприятия. Легализуя свой рэкет. Переводя поборы наличными деньгами в официальные договора и оплату услуг через банки. Но не оказался и от наличных доплат. Об этом нам доносила агентура. Материалов хватало. Чужой опыт пригодился.

В Москве зарегистрировали частную охранную фирму. В обозначенных аналитиками городах эта фирма открыла свои филиалы.

Наша новая контора некоторым банкам, учреждениям и людям не настойчиво предложила заключить договора с этой охранной фирмой и её филиалами. Директорами фирмы и филиалов стали переведенные в резерв работники конторы. Они принимали на работу наш действующий резерв. Создавая себе имидж и помогая им жить достойней. Они и занимались официальной деятельностью. Охраной и решением правовых вопросов.

При фирме и филиалах был оперативный отдел. В его дела директора не имели права лезть. Располагался эти отделы в других местах и помещениях. На удалении от офиса фирмы и филиалов. Все эти отделы имели свой транспорт. Машины с частными номерами. Средства связи и официальное оружие. Но имели технические средства и специальное оружие. Работники этих отделов были штатными сотрудниками конторы. Но должны были действовать автономно. В случае провала контора никого не прикрывал. Помогала нам контора только одним. Снабжала необходимой информацией, агентурными данными и специальными изделиями. При таких условиях нужна была и конфетка для нас. Её и дали. Нам шла выслуга лет. И мы были на хозрасчёте. Сыр в мышеловке был вкусный. О нём расскажу позже. Согласились на эту работу все. Кому предложили. Полгода ушло на организацию и оснащение этих отделов. И вот мы были готовы.

Если кто-то помнит статьи и репортажи 1993–1996 годов тот и помнит, что начался криминальный передел. Так писали и говорили. Группировки стреляли друг друга. Гибли предводители преступных сообществ. Находили трупы их сообщников и покровителей. В этой войне немало дел прошло с нашей помощью и участием. Многих особо активных устранили мы. Под видом разборок и не понятных случаев. Лично. Другое спровоцировали. Отстреливая противников. Сталкивая их лбами. Ничего нового не изобрели. Всё это в жизни нашей страны уже было. Но тогда не было демократии. Была диктатура пролетариата и решения партии. А теперь прятались. Прикрываясь от запада и правозащитников. Своих и чужих. Хотя прекрасно знали. На какие средства живут все эти пропагандисты западной демократии. Разведки без работы и средств не остались. Их работники за пособием по безработице не пошли. Навыков не растеряли. Просто мы всё это зная старались сохранить лицо и чистые руки. Зачем? Думали, что Запад нас любит? Что ему нужна сильная Россия? Что-то очень наивно. Наверно хотели показать всем, что мы забыли прошлое. И нас не нужно бояться. Не знаю. Я не политик. Историю помню. Как расправлялись с криминалом в те годы лихолетья. Знаю.

После революции преступность уничтожали. Объявив красный террор. Заодно уничтожили и оппонентов. После Великой Отечественной просто стреляли. Ничего не объявляя. В Одессе этим руководил сам Жуков!

А теперь решили бороться тайным путём. Это черта нашего времени. Но расходным материалом были и мы. Конечно, и среди нас хватало отморозков. Которым это дело нравилось. Но большинство не любили быть мясниками. Убийцами.

Они и задумывались. Что будет с нами? Знали то многовато. К этой категории наших сотрудников относился и я.

А тут случилось событие. Подтолкнувшее меня принять решение.

Викина дочь заканчивала институт. Осенью она продолжала праздновать лето. Ходила легко одетая. Понятно. Возраст! Мальчики! Я пытался с ней бороться. Проводил политинформации. Она все понимала. Соглашалась и продолжала поступать по своим решениям. Результат не заставил себя ждать. Она простудилась. Но продолжала ходить на занятия. Вика пыталась уложить её в постель. Девушка слушала мать. Не спорила. Но продолжала ходить на занятия. Гулять с подружками. Пришлось вмешаться мне. Поступил грубо. Забрал её одежду и вызвал врача. Пожилая женщина-врач выслушала девушку. Диагноз был не радостный. Запущенное двух стороннее воспаление легких. Она приписала уколы и лекарства. Две недели мы боролись с болезнью. Вроде победили. Но прошёл месяц и девушка начала ощущать слабость и частые головные боли. Я записал её на приём к известному профессору. Наступило время, когда нужно было только платить и любой профессор к вашим услугам. Платная клиника находилась не далеко от нашего дома. На улице Лобачевского 43. При 31 Городской больнице. Посадил девушку в машину и повёз её на приём. Кроме консультации оплатил рентген грудной клетки и УЗИ. Профессор осмотрел девушку. Долго слушал и занялся снимки. Она вышла. Я зашёл в кабинет.

Профессор писал заключение. Он закончил писать. И поднял взгляд на меня. Помолчал и сказал:

– Обрадовать вас не могу. Воспаление дало осложнение.

Он показал снимок. Я посмотрел. Но ничего не понял. На доктора учатся годами. А я учился совсем другому ремеслу. Спасать человечество! А не человека.

Дав мне время рассмотреть снимок. Профессор продолжил:

– Вот мои рекомендации. Но лучше ей сменить климат. Неплохо было бы ей переехать. В Крым или на Алтай. И желательно не тянуть.

"Крым это другая страна. Алтай…. Попробуем"

Размышлял я по дороге домой. Это совпадало с моими планами.

Дома я всё, что сказал и рекомендовал профессор. Рассказал Вике. Она задумалась.

Её сын учился на втором курсе. Академии имени Плеханова. Его можно было оставить на родителей или на вышедших в запас товарищей, генералов.

Но девушка должна была ещё закончить институт. Получить диплом. Осталось совсем ничего. Бросать было жалко. Да и переезд не так просто. Проблем хватало! Вот и выходило. Нужно было беречься и готовиться переезжать. С Викой мы остановились на Алтае. Решили, что поиском места для жительства займусь я.

Взял недельный отпуск и вылетел в Барнаул. В аэропорту взял напрокат машину. Купил карту окрестностей и путеводитель. Почитал путеводитель. Изучил карты. Отметил понравившиеся места. И тронулся в путь. Смотрел городки, посёлки. Сравнивал и думал. Из осмотренных городков один мне понравился. Очень.

По северной окраине городка, проходили железнодорожные пути и широкое шоссе федеральной дороги. До окраины Барнаула было 32 километра. По московским меркам рядом. Ходили электрички.

Зато южная часть вытянутого эллипсом городка выходила к большому озеру, лесу и сопкам. Покрытые лесом сопки уступами уходили вдаль.

На западной части городка раскинулся тепличный комплекс. В нём выращивали женьшень и другие травы Алтая. И овощи.

В восточной пологой части начинались поля. Зеленели сочные луга. Раскинулась большая ферма. Стоял небольшой заводик. По переработке молока и мяса.

Центральную часть города стояла из сотни домов. Может и больше. В основном это были пяти этажные здания и десятка три зданий старой постройки. Центром городка была площадь с памятником вождю пролетариата. Она была очерчена семью помпезными домами сталинской постройки. Между ними ютились новые здания из бетонных панелей. Старые здания были административными. Памятниками прошлой эпохи. Бывшего райкома партии и райисполкома. Теперь там размещалась мэрия и администрация. Здание дворца культуры. Универмага и бывшего гастронома. Поликлиника. Гостиница. Ресторан и кафе. Различные учреждения занимали здания из железобетонных панелей. Государственные и частные. Я увидел среди обилия вывесок вывески трёх банков, сбербанка и аптеки. Остальную часть города составляли частные дома. Особой роскошью они не блистали. Среди них высились только четыре приличных особняка. Обычный провинциальный городишко. Этот городок, как и тысячи подобных по всей России, переживал не лучшие времена.

На берегу озера стояло не большое здание. Облупленное с выломанными дверями и покосившейся вывеской "Кафе…". Остальная часть вывески была разбита. Рядом раскинулся песчаный берег. С остатками грибков. Когда-то пляжем. Бывший пляж был загажен разным мусором. За этой развалиной шла асфальтная дорога. Через триста метров дорога выходила к пятиэтажкам и вливалась в сеть дорог городка. Эти триста метров занимали частные дома. Они уходили вправо и влево от дороги и были разными. Покосившиеся лачуги. Нормальные дома. Так было во всей стране. Народ жил или выживал. Как удавалось. Мой желудок подсказал. Его пора кормить. Спорить с ним не хотел. Я сдался и поехал в центр городка. Зашёл в ресторан и заказал обед.

Посетителей было немного. Словоохотливый официант рассказал мне все про городок. В благодарность оставил ему хорошие чаевые и снова поехал к частным домам у озера. И занялся поисками. Заходил в дома и спрашивал:

– Не подскажете? Кто-то продаёт дом с участком или участок земли.

Ко мне относились настороженно. Ужастиков знали много. Прессу читали. Телевизоры смотрели. Это было понятно. Но выхода не было. Я упорно ходил и спрашивал. В старой гостинице снял номер.

На третий день одна пожилая женщина сжалилась надо мной. Показала на соседний участок. Соток восемнадцать заросшей неухоженной земли и старый покосившийся дом. Женщина рассказала:

– Старуха хозяйка умерла два года назад. Её дочь имела квартиру в пятиэтажке.

Женщина посоветовала поговорить с ней. Дала адрес. Уточнила, что лучше зайти к ней вечером. Днём эта женщина на работе. Времени до вечера было много. Я поехал в местную администрацию. Заместитель главы администрации оказался отставным военным и тоже афганцем. Познакомились. Я представился. Показал документы майора-инвалида. Рассказал о болезни дочери и о том, что посоветовал профессор. Спросил о хозяине кафе на берегу озера. Поделился планами о переезде. Рассказал о желании купить старое здание кафе и взять в аренду пляж. Рассказал о себе. Конечно не правду. Правду рассказал только об имеющемся жилье в Москве. Наполовину. Попросил совета. Рассказал о финансовом положении и стартовом капитале. Под эти понятия подвёл имеющееся жильё в Москве. Трёхкомнатную квартиру и квартиру, оставшуюся от родителей. Эту часть рассказа не детализировал. Московские цены на жильё знала вся Россия. Представление о моём стартовом капитале он получил.

Ещё рассказал, что мне дали адрес женщины. Сказали, что она продаёт участок и дом. Заместитель главы администрации выслушал меня. И вызвался помочь. Слово с делом у него не расходилось.

Он подвинул к себе телефон и начал звонить.

Выяснил, всё м рассказал мне. Здание кафе было выставлено на продажу ещё в прошлом году. Но покупателю было выставлено условие. Профиль кафе нельзя менять. А здание перестраивать. По этой причине желающих купить его не было. Строение продавалось. Земля сдавалась в аренду на 49 лет. Здание было оценено в 106 тысяч рублей. По тем временам это примерно 21 тысяча долларов.

Я согласился стать покупателем на этих условиях. Вадим, так звали моего нового знакомого. Поручил юридическому отделу готовить договора. К завтрашнему дню. Мы были ровесниками. Он предложил быть на "ты". Я не возражал. Человек он был приятный.

Землеустроителю поручил подготовить план участка пляжа и договор аренды земли на 49 лет. Бухгалтеру сказал:

– Ты, там с платой за аренду особо не усердствуй! Покупатель мой сослуживец по Афганистану и инвалид.

Вечером мы вместе приехали по адресу к хозяйке участка. Мою просьбу о продаже дома и участка она выслушала подозрительно. Не снимая цепочки с двери. И ответила:

– Извините! Вы ошиблись! Я ничего не продаю! Вадим отстранил меня и подошёл к двери. Он был депутатом областной думы. Женщина его знала. Город голосовал за него. И его портреты красовались везде.

Цепочка была снята. Нас пригласили войти в квартиру. Она была чистенькая. Но богатством не шокировала. И бедности хозяев не скрывала. Да и откуда богатству взяться у женщины повара из садика? Да ещё и живущей вдвоём. С дочерью-студенткой. Уже в квартире она и сказала:

– Участок и дом хочу продать. Но боюсь! Как людей обманывают при покупках домов. Вы сами знаете!

Вадим за меня поручился. Рассказал всё обо мне. Я стоял и слушал. Было приятно. Хотя и правдой не было. Женщина успокоилась и спросила:

– А сколько вы мне предложите?

Полученной характеристики я соответствовал. Это и продемонстрировал.

– Цен ваших я не знаю! Обманывать не хочу!

Ответил я и посмотрел на Вадима. Он пожал плечами и ответил:

– Дом там только на снос. Поэтому цена в основном за участок. А это тысяч сорок рублей. Для наших мест это хорошая цена. Вы сами знаете. В прошлом году я подписывал документы на участок у Березовки. Его продали за 27 тысяч.

Для женщины это были огромные деньги. Она согласно закивала головой. По московским меркам это были копейки. Вот этим столица и отличается от российской глубинки. Там и люди и цены другие. Другая жизнь. Другие ценности и понятия. Всё проще и чище.

– Я дам вам сорок пять тысяч рублей. Вас устроит?

Спросил я у женщины. Она улыбнулась и кинула головой. Покупатель попался щедрый. Повезло!

Из папки достал упакованную пачку. 100 купюр по 50 рублей.

– Это пять тысяч. Задаток. Завтра к 10 часам мы заедем за вами. Подготовьте документы. Остальную сумму отдам вам после оформления документов. Договорились?

Женщина кивнула. Она смотрела на деньги. Они ей помогали решить много проблем. И они уже были её! Мы попрощались и уехали.

При гостинице был ресторан. Я пригласил Вадима поужинать. Он согласился. За ужином мы вспоминали Афганистан. Блок пост последнего места службы майора. Вадим знал. Он часто проезжал мимо него. Знал и госпиталь. В нём лежал майор и я. Вечер прошёл в воспоминаниях. Так бывает всегда. Когда встречаются люди опалённые войной.

Вадим жил не далеко от гостиницы. Мы простились.

Утром я заехал за ним. Целый день мы носились по инстанциям. Оформляя документы. Зато к четырём часам я имел на руках кучу документов. Договора купли– продажи. Участка и дома. Старого здания кафе. Договор аренды земли. Договор аренды участка у озера. Оба на 49 лет.

Я, попросил Вадима посоветовать порядочных строителей.

Маленький город, что все всех знают и всё рядом. Через 10 минут мы въехали во двор строительной фирмы. Территории двора поражала порядком. В длинном бараке находилось производство и администрация.

Нас встретил директор. Мужчина наших лет. Вместо правой руки у него был протез. Вадим нас познакомил. Мой, новый знакомый Андрей руку потерял в Афганистане. Узнав, что я тоже инвалид-афганец и переезжаю жить в их город. Обрадовался.

Хочу заметить. В отличие от чиновников власти не помогающих никому. Афганцы старались помогать друг другу и были рады встречам.

Я рассказал ему о своих проблемах. Мы съездили на место. Всё посмотрели. Вернулись. Андрей выложил передо мной фотографии домов. К ним имелись проекты. Я выбрал небольшой дом. В полуподвале гараж и котёл отопления. На первом этаже спальня, туалет, большая ванная, столовая и кухня. На втором этаже две небольшие спальни. Большой холл, туалет и душевая. И ещё крытая терраса.

Андрей уговаривал меня выбрать больший и более шикарный дом. Но я проживший жизнь в домах с типовыми квартирами. Посчитал и такой дом лишней роскошью. Ответил дипломатично:

– Денег у меня не много. Детей не ожидаю! Доживать век места хватит.

Вадим меня поддержал. Такой же чурбан как и я. Но это выяснилось позже.

Мы оформили договор. Я оставил деньги.

Попросил Андрея найти фирму. Для поставки кухонного оборудования, посуды и мебели для кафе. Через два месяца я должен был приехать и оплатить все работы и заказы. На этом с делами закончили. Я пригласил Андрея и Вадима обмыть мои покупки. Мы сидели в ресторане и вспоминали Афганистан. Погибших товарищей. В углу за тремя сдвинутыми столиками гуляла компания крепких парней в спортивных костюмах.

– Местные бандиты! Криминал!

Сказал презрительно Андрей. Заметив мой взгляд. Я их запомнил. Решив заняться ими в следующий раз. Мне здесь жить. Осторожность не мешала.

Утром в аэропорту города Барнаула сдал машину и вылетел в Москву. Вечером был дома. Вика переживала за дочь. Была задумчива и молчалива. О своей находке городка ей рассказал. О приобретениях не сказал ни слова. Это был мой сюрприз.

За прошедшее время я скопил около трёхсот тысяч долларов и четырёхсот тысяч рублей.

Сейчас пришло время выполнить обещание и рассказать о конфетке. Из-за которой мы стали нелегалами. Человек, придумавший эту конфетку для нас, был гением! Но я выразился несколько не правильно. Говоря о конфетке. Просто не хочу осознавать и принимать истину. Она не возвысит меня в глазах других. Но эта истина и есть такая. Знаете, как упрямого ослика заставляют бежать? Нет? Тогда расскажу. Берётся палка. На конце привязываю верёвку. На другом конце верёвки привязана морковка. Длину палки и длину верёвки выбирают так, чтобы качающаяся морковка моталась перед носом ослика. Всё это сооружение укрепляют на голову животного. Он и мчится за морковкой. Пока не упадёт. Этими осликами были мы! А морковкой…

При проведении операций по нейтрализации банд групп в наши руки попадали и крупные суммы денег. В валюте и рублях. По указанию руководства 40 % мы сдавали. Это была плата за работу аналитиков, оперативников и специальные изделия. Яды и прочее. Полный хозрасчёт. Оставшиеся деньги шли нам. Поступали с ними так. Оставляли 10 % в своём страховом фонде. Это была заначка на случай гибели кого-либо или для покрытия других неприятных случаев. Остальные деньги шли на оплату бойцам отдела. Деньги мы получали приличные. Поэтому покупки и стройка не затронули моих загашников. Денег хватало и на переезд и на обустройство. Оставалось жить и ждать. Назначенного часа. Здесь помогала работа. Она не давала скучать. Приключения были постоянно. Время шло быстро. Из всех дел того периода в голове застряло одно.

В один из дней мы получили пакет. В нём были материалы по преступной группе торговцев наркотиками. Они замахнулись на власть и поэтому попали к нам. Видно наркотики давали малую прибыль? Иначе невозможно понять. Зачем они это сделали? Но факт свершился. Они сделали всё, чтобы попасть к нам.

Дочь одного из замов министра посадили на иглу. Больная девушка за дозу готовая на всё. Она и похитила у отца важные документы. Бандиты начали шантажировать зама министра. Требуя от него информации по разным вопросам. Интересовались и вопросами, которые составляли тайну государства. Тот человек оказался принципиальным и об этом сообщил нашему руководству. Огласки не хотели. И приказ отдали нам. За неделю по полученным из конторы данным и установили всех лиц. Подлежащих зачистке.