Текст книги "Чужой"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Для нас троих поставили три стола в одной из комнат. Они так и остались пылиться не востребованными.

Товарищ полковник убыл в тюрьму. Так сказать решил работать на месте совершения побега. Как майор Пронин. Мне с глазу на глаз было приказано. Сообщать в контору о его героических усилиях. Кадровик засел в отделе кадров. Он проверял все личные дела. Выявлял не правильность их ведения местным отделом кадров. О чём и писал на листах бумаги. Ну, а товарищ подполковник засел в номере гостиницы. Его опыты требовали тишины и покоя.

Ещё забыл основной момент.

По прибытию мы представились первому секретарю обкома. Он пожал руку нашему товарищу полковнику. Кивнул подполковнику и майору, а старшего лейтенанта даже не заметил. Напрасно!

Начальник общего отдела обкома, присутствовавший при этом приеме, тоже крутился возле нашего полковника. Причину я узнал позже. Она была жизненна и банальна.

Его сын бездельник 27 лет успешно делал карьеру во внутренних органах, а именно в уголовном розыске. К его чести могу сказать, он был безобидным и безвредным. Что собой представляет, знал и жил без претензий. Звёздочки капитана не мешали ему жить полной жизнью. Получать скандалы от жены такой же дочки кого-то из власти. Пустоголовой куклы получившей диплом местного института. Но не ходившей туда. Конечно, она считала себя умной и светской дамой. Из этого и исходила.

Начальник городского отдела внутреннего органа, был человек умный и осторожный. Молодого подающего надежды работника уголовного розыска он назначил начальником созданной спецгруппы. Оставив общее руководство операцией за собой. Рассудил здраво. Повезёт и он при деле. Не повезёт папа сына, не бросит. Всех поставит на ноги. А так, как он близок к первому секретарю обкома, то отдадут на съедение какого-то сержанта. Его посадят. А остальным дадут по выговору. От этого не умирают. Выговор, с собой надрываясь, не носят. Это было в духе времени того. Да как я вижу и сегодня, все делают так же. Подставь чужую……. Прикрой, свою… Она, роднее и ближе.

Контора, как обычно в деле не мелькала. Но руководила всем. Без нее ни шагу!

В помощь мне наша местная контора выделила майора. Он готовился перейти в действующий резерв, на пенсию был исполнительный и осторожный. Без эмоций он признал моё старшинство. Кто знает их посланцев столичной конторы? Затопчут и не заметят. Старательно козырял мне. С учётом возраста и полной бесполезности я усадил его, дежурить на телефоне. Писать бумаги. Их было множество! План розыскных мероприятий. Планы допросов, справки. Запросы и много других. За два дня его стараниями, папка розыскного мероприятий стала толщиной в кирпич.

Ещё ему было поручено, решить вопрос продовольственного обеспечения. Он обратился к секретарше начальника. Местная хозяйка послала его, найти еду в общественном заведении. Помещения находящегося в конце коридора каждого этажа здания.

Он подумал и пошёл к начальнику. Тот вызвал секретаршу. Назвал её, одним словом. Та поняла и позвонила в буфет конторы, Передала приказ заведующей.

Майор доложил мне обо всех своих действиях, когда я поедал вкусный обед и слушал его. Вопрос он решил, а методы меня не волновали.

Капитана я назначил руками и ногами. На более высокий пост он не годился.

Себя головой. Вот и получился человек.

Осталось решить вопрос с транспортом.

Я поручил капитану, решить этот вопрос с начальником городского "внутреннего органа". Тот и решил его, выделив нам патрульный " луноход". Капитан обиделся.

Он высказал мысль о том, что товарищ из столичного передового отряда партии может испугаться. Гремящий, дребезжащий, исторгающий хлопки чёрного дыма патрульный "луноход", он может принять за дракона. И отразить это в своём рапорте далёкому и грозному начальству. Которое может понять это, как не уважение к нему. И сделать оргвыводы. Например, послать товарища начальника в помощь селу. Кому это нужно?

Начальник "внутреннего органа" согласился. Он забрал серую "Волгу" у своего зама. И великодушно отдал в распоряжение товарища капитана вместе с водителем.

Водители начальников это особая каста. Я уже это говорил. Так было и так есть и сегодня. Водитель уже пять лет возивший зама тоже был из этой касты. Он рассказал товарищу капитану во временное распоряжение, которого он поступил, как мы будем работать. Вернее утвердил распорядок дня.

С половины восьмого до девяти утра он отвозит дочек. Одну в садик. Другую дочь в школу. Жену на работу. Потом до двенадцати часов уделяет время нам. С двенадцати до трёх забирает дочь из школы. Кормит себя и её обедом. Отдыхает. С трёх до пол шестого опять уделяет внимание нам. В шесть ему нужно забрать жену с работы и дочь из садика. Ну, а дальше он отдыхает.

И то если не возникнет у него чего-то срочного. Приедет в гости мать или тёща, или какой-то родственник.

Капитану повезло! Машину ему дали в 10 часов утра.

Он приехал на ней к конторе местного передового отряда партии. Войдя в кабинет, доложил мне об условиях работы нашего транспорта. Утверждённых! Самим товарищем сержантом– водителем.

Товарищ майор присутствовавший, при докладе товарища капитана ехидно улыбнулся. Я не мог, допустить, падения авторитета головы нашей группы! Которой я себя назначил. Всплеснув руками, радостно заорал:

– О, нам повезло! Такой добрый водитель!

Капитан и майор уставились на меня. Первый с недоумением. Второй подозрительно. "Может он просто "дурак"?"

Прочёл я их, мысли. Наверняка обладаю даром читать мысли!

Я собрался ехать, в тюрьму бывшую. Теперь это был областной изолятор временного содержания. Нужно было решить вопрос:

– Помогал ли в организации побега кто-то из охраны или нет?

Понять это можно было, только осмотрев место. Совершения побега. Майор увязался с нами. Прикрылся он грамотно.

Для розыскного дела ему нужно описать место побега и нарисовать план. Всё это уже было сделано до нас. Я понял, что это просто предлог. Майор хотел посмотреть, как я упаду на колени перед водителем. Ну, что ж так даже лучше. Что я главный увидят оба мои помощника.

Мы вышли из подъезда и направились к стоявшей в стороне машине.

Первый и последний раз я шёл к машине пешим ходом.

В дальнейшем она или стояла у крыльца здания. Где я пребывал или подлетала. Только я показывался в дверях. Водитель, капитан и майор устраивали соревнование.

Толкая друг друга, они рвались к ручке задней двери, что бы открыть её передо мной. Получить рассеянный кивок благодарности. Им было наплевать, что думают люди, видящие их потуги.

А сейчас я шёл к стоящей машине, в которой дремал наш грозный водитель.

В первый и последний раз открыл левую заднюю дверь машины. Капитан уселся на переднее пассажирское сидение. Майор сел сзади за водителем. Такое размещение у нас соблюдалось и в дальнейшем. Я аккуратно прикрыл двери, стараясь не потревожить грозного водителя. Мои товарищи оказались более грубыми. Их закрываемые двери хлопнули.

Вожатый "телеги" приоткрыл один глаз.

– Аккуратней с дверями!

Проорал он грозно.

– Это вам не колымага а "Волга"!

Через зеркало заднего обзора он посмотрел на меня. Ухмылка полная презрения украсила его лицо. Опустив голову извиняющимся голосом, я представился. Назвал свою фамилию и имя, а так же своё презренное звание.

Водитель, продолжая ухмыляться, повторил моё имя.

– Ладно. Постараюсь запомнить!

Величественно произнёс он. Не скрывая своего презрения. Я поднял голову и посмотрел на него. Полный железа взгляд бойца передового отряда партии, устремился на водителя. Тот сжался. Его голова развернулась на 180 градусов.

Взгляд кролика на удава, устремился на моё окаменевшее лицо. Он страшно побледнел. На его лице появился даже синий оттенок.

Мои сподвижники недоумевая, смотрели на лицо водителя. Голосом полным стали, я спросил у водителя:

– Как вы, относитесь к возможности, валить лес в Сибири? Там комсомольцы закаляют свой характер! Становясь стойкими членами партии! Или осознают свои заблуждения и ошибки. Искупая вину!

Мой голос и произнесенные слова дошли до моих помощников. Они сползли по сиденьям машины и забились в углы. Их лица по цвету и выражению, повторили лицо водителя. Установилась тишина. Только муха билась о лобовое стекло.

Но мой взгляд требовал ответа.

Срывающимся голосом водитель сообщил, что у него двое маленьких детей. Мать, тёща, у которых больные свинья и корова. Он всю жизнь жил в средней полосе мягком климате. Поэтому суровый климат Сибири не закалит, а погубит его. Ещё в детстве болел "ветрянкой". А у кроликов было воспаление лёгких. Да и вообще в машине нужно заменить трамблёр. Завгар гад! Не даёт новый!

Из его ответов понял, он не любил Сибири!

Теперь вспоминая те события, понял. Уже тогда открыл причину, распада нашей страны. Сейчас я твёрдо знаю! Отделение нашей братской республики, превращение её в независимое не братское государство имело одну причину. Весь народ этого государства не любил суровой Сибири. И поэтому бежал от страны. Страны, которой достался этот край.

Даже сейчас они предпочитали жить в нищете. Правительственном бардаке но только без Сибири. Вот какой мужественный народ! Но это я понял только сейчас.

А тогда я толкнул капитана в спину. Выводя его из шока.

– Командуйте!

Майора я не трогал, пусть отдыхает старик! Хотя он тоже был в состоянии шока.

Не маленький оклемается!

Очнувшийся капитан, держась от меня подальше. И с трёх раз произнёс:

– В…. Тюрьму!

Водитель вздрогнул. Обречённо вздохнул. Завёл двигатель. Включил сирену. Распугивая кошек, собак и народ, мы устремились к цели нашего пути. Отчаянно сигналя мигающая проблесковым маячком и ревущей сиреной машина, остановилась у ворот тюрьмы. Я для краткости буду называть её так, как она называлась в годы царизма. Пока угнетённый народ не сверг власть угнетателя. Хотя думаю и тогда, и сейчас его никто не спрашивал. Сказали вперед и всё! А кто не пошёл, просим к стенке с врагами, не возятся. Их перевоспитывают или……….

Мои два помощника вылетели из машины. Вдвоём подбежали к воротам. При помощи мата объяснили дежурному по КПП. Кто приехал. Тот понял мат и включил привод открытия ворот. Медленно створки ворот поползли в стороны.

Желая ускорить их движение мои помощники, вместе с присоединившимся дежурным по КПП, принялись толкать их. Но ворота были сильнее. Поняв это мои товарищи, впрыгнули на свои места в машине. Душевно хлопнув дверями. Водитель этого не заметил. Так с сиреной и включённым проблесковым маяком, мы подлетели к крыльцу. Стоявшая у крыльца "Волга" начальника местной конторы конфискованная без вопросов и сомнений нашим товарищем полковником взревев двигателем, отлетела в сторону.

Наверное, водитель подумал. Это нападение!

Мои помощники и водитель бросились к дверце машины. Где сидел я. Так, как ручка на двери была одна, а их трое, то завязалась потасовка. За их борьбой с обречённым видом наблюдали вышедшие на крыльцо начальник тюрьмы пожилой полковник и его замы. Подполковник и два майора.

За три дня товарищ полковник, так забил их цитатами и примерами с двух прочитанных книг, что они покорились судьбе. И с радостью ожидали появления монстра. Монстра, который порвёт их на куски. Смерть в муках была избавлением от ежедневной пытки.

В борьбе за право открыть мне двери, в этот раз победил капитан. Вытянувшись в струну, он замер у открытой дверцы. Побеждённые противники тоже замерли с досадой на лице. Стоявшие на крыльце тоже застыли, приложив руки к фуражкам. Они отдавали честь. Я вышёл из машины. Растолкав офицеров, стоявших на крыльце по ступенькам, сбежал товарищ полковник.

Он заключил меня в объятия. Лишив возможности доложиться. Наверно он очень, скучал. За моей персоной. Целых два дня проявляя невероятную изворотливость, я избегал его. И вот попался!

Я похлопал его по спине. А что мне оставалось делать?

Он воспринял это, как сигнал. Поддерживая меня под руку, повёл к корпусу тюрьмы. Где содержали преступный элемент.

Мои помощники, оттолкнув несчастных руководителей тюрьмы, пристроились за нами. Покорившись доставшейся им судьбе. Избиваемых мальчиков. Руководство учреждения поплелось в конце. Нашей колонны. Водитель остался охранять наше транспортное средство.

Мы вошли в здание.

Коридоры перегораживали перегородки, сваренные из толстой арматуры, выкрашенной в жёлтый цвет, потемневший от времени. Стоявшие у перегородок контролёры в засаленной форме, открывали перед нами двери. Двери тоже были сварены из толстой арматуры.

Они прятались за этими дверями. Наверно раньше умели перемещаться между мирами. Но теперь это умение потеряли.

Конечно, сначала мы поднялись на второй этаж. Там под руководством товарища полковника-прораба шёл ремонт камер. Стены, пол и потолок перекрывал каркас из сваренных решёток. Материалом для решёток служила двадцати миллиметровая сваренная арматура. Поверх она заливалась 300 миллиметровым или 30 сантиметровым слоем бетона. Из такой камеры не убежит и мышь.

Я выразил своё восхищение.

Товарищ полковник-прораб вспомнил о своём долге. Извинившись передо мной, убежал гонять рабочих. Он напомнил мне члена правительства-прораба в предвоенные годы строившего московское метро. Мне до сих пор не понятно, почему метро назвали метрополитеном имени В.И, Ленина? А не……

Обоих товарищей прорабов объединял энтузиазм и добротность. Оба были старыми членами одной и той же партии.

Во всём остальном они были дети разных народов.

Уходу товарища полковника, как я заметил, был рад не я один. Некоторые товарищи были рады гораздо больше.

Этим дружным коллективом мы спустились на первый этаж. Двое вооружённых автоматами солдат охраняли двери. Запертой камеры. Начальник заведения достал два полукилограммовых ключа и открыл дверь.

Войдя в камеру, окинул её взглядом. И я сразу похоронил версию о сообщниках из охраны. Из этой камеры не бежать мог только очень ленивый человек.

Прогнивший пол. Потрескавшийся цемент слоем сантиметров в пять. Земля под полом за сотню лет с момента постройки здания просела и была ниже фундамента.

Особо опасным рецидивистам терять было не чего. Позже, я узнал ещё одну причину, толкнувшую их на побег. Но, по моему глубокому убеждению, эта причина, была основной и единственной. Оба особо опасных рецидивиста были обычными алкоголиками. Больными людьми. Четыре месяца пребывания в камере предварительного заключения это не сахар.

Они иногда пили "чефир" но это не спасало от похмельного синдрома. А тут шанс. Вот и бежали. Прокопавшись под фундаментом, вышли у пивных автоматов. Где такой же грязный и испитый народ лечил себя. Думаю, отобрали у кого-то пару стаканов пива. Взбодрились и исчезли. Растворившись среди своих собратий алкашей.

Вот только куда?

Товарищ майор организовал себе помощников. Вручив рулетку подполковнику и одному из майоров. По его указаниям они замеряли стены высоту фундамента отверстие в полу. Составляли план камеры и подкопа. Меня это уже не интересовало.

Бумажки майор писал и составлял грамотно. В этом деле был докой.

Попросив начальника заведения, доставить моего майора, когда он закончит в контору. Я направился к выходу. В своей импортной одежде я выглядел чужим. В этом суровом, грязном и облезлом мире. В сопровождении лично начальника шёл по коридорам СИЗО. Контролёры отдавали мне честь. Отвечал им капитан. Мог бы и сам. Но придерживался уставов.

"Дооррогие товарищи! К пустой голове, руку не прикладывают! Мы не американцы!" Эти слова нашего героя Генсека звучали в моей голове.

Водитель на этот раз успел первым. Он стоял у открытой для меня задней дверцы с видом победителя поглядывал на товарища капитана.

"На-ка, выкуси!"

Ясно читалось на его лице. Я и подумал:

"Может достать каждому из них по дверце? Ублажить?"

С воем сирены, распугивая редких прохожих и ещё более редкие машины, мы доехали до крыльца конторы. Здесь товарищ капитан открыть мою дверь, успел первым. В представленном мне кабинете дверь за креслом вела в маленькую комнату. Так называемая комната отдыха. Это был, остаток тех дней, когда отец всех времён и народов мог позвонить в три-четыре часа ночи. Отсутствие ответа на телефонный звонок, стоило не только места. Могло стоить и жизни. Не зависимо от должности отсутствовавшего на рабочем месте чиновника. Те времена ушли, но эти комнатки остались. Вот в такой комнатке и был накрыт стол. Деликатесами меня не удивишь. Зина столы накрывала. Дай Бог каждому! Но здесь! Густой украинский борщ с большими кусками мяса. Обжаренная курица, рыба. Моя слабость. Котлеты по-киевски! И ещё пирожки пяти видов.

Время обеда прошло. Но есть почему-то хотелось!

Я предложил товарищу капитану разделить со мной трапезу. Он отказался. Заняв место перед дверью кабинета, охранял мой покой. Хотя в кабинет никто не рвался.

Я поел и позвал его. Он зашёл и доел остатки моего обеда.

Не думаю, что он голодал. Папа и родители его жены были люди у власти. А он ел и кейфовал! Ведь он сидел на моём месте! Ел из тех же тарелок что и я!

Извращенец! Но мешать ему не стал. Пусть наслаждается.

Пока он ел, я думал.

Когда счастливый капитан предстал передо мной, я изложил ему задание. Через полтора часа весь в пыли он положил передо мной шесть запыленных папок и две новые. По количеству судимостей беглецов.

Я углубился в чтение. Думаю, уголовный мир весь повесился. Узнав кто эти особо опасные рецидивисты! На самом деле. Их дела были написаны как под копирку.

Первая судимость. Двое восемнадцати летних парней выпили, отмечая перейденный ими рубеж. Они жили в одном дворе. Но собирались в квартире, где жил один из них на два месяца младший. У первого в двух комнатной квартире жили бабушка, отец с матерью и он с сестрой.

Второй жил вольготней.

Их двухкомнатную квартиру занимали бабушка, старшая сестра и он. Поэтому они и избрали её штаб-квартирой. Семьи как понимаете, были пьющие. Парни от души выпили дешёвого суррогатного вина. Ну, а какой праздник без песни? Они вышли во двор уселись на скамейку и запели. Кобзон, Боярский, Антонов думаю, от горя, что у них такие конкуренты. От горя три дня не выступали бы. Но один зловредный старикан ветеран, пенсионер, который ничего не понимал в пении. Сделал им замечание! На увлечённых пением парней оно не подействовало. Они только прервались и послали заслуженного человека по известному адресу. По старости лет он не знал, где это. Поэтому вооружился палкой и вышёл во двор. И грянул бой.

Старость уступила молодости. Старика увезли в больницу. Молодых победителей в камеру при местном отделении милиции. Потом поместили в КПЗ. Следователь оценил их работу и талант. Суд поддержал его. Им вручили премию. Поездку на зону по статье 206 части 2 УК УССР. Так начался их путь к вершинам славы. Через 2 года они вернулись.

Возвращение нужно было отметить. Они и отметили. Уже тремя бутылками суррогатного вина запиваемого "чифиром". Так, как они праздновать начали с утра, то к вечеру оклемались. Взглянули на часы. Водочный отдел работал до семи. Времени было в обрез, а выпить хотелось до икоты. Помчались за добавкой.

Стоявшая очередь их причину, уважительной не признала. Пропускать не согласилась. Они бросились отстаивать своё право по понятиям. Опять завязался бой. Потери были не только со стороны очереди. Пострадала и обстановка вокруг. В пылу боя разлетелась витрина магазина. Пол усыпали осколки бутылок. А сколько добра смешалось в лужах на полу! Ужас! И опять они выиграли конкурс по той же статье. Но часть вторую сменили на более высокую третью. Плюс материальный ущерб. Плюс порча государственного имущества. Частных магазинов тогда не было. И это была вторая судимость. Их удостоили почётного звания "рецидивист"!

Уже знакомым путём поехали на зону. Где и отбыли срок. От звонка до звонка. Но уже в кругу почитающих товарищей. Приобрели татуировок, как и положено по их почётному званию.

В родные пенаты вернулись через 5 лет.

Снова требовалось отметить возвращение. От традиций не уйти. На этот раз они проявили осторожность. Опыт подсказал выход. Чай и вино закупили с запасом. Но его хватило на неделю. Всё имеет свойство заканчиваться. Однажды они пришли в себя. С ужасом бедняги мучимые жаждой обнаружили, что запасы кончились. Тщательная ревизия подтвердила это. Их охватил ужас. Собрав пустые бутылки и наличные деньги, они бросились в магазин за лекарством. До этого они были счастливы. Как известно счастливый человек, времени не замечает.

А так, как они были счастливы давно, то приобрели эту дурную привычку. В свой поход за лекарством отправились в 2 часа ночи. Люди бессердечны, а торгаши….. Всё было закрыто. Они оббежали все точки. Результат был тот же. Вот и стояли перед витриной водочного отдела. Болела душа. Горело внутри. Только стекло витрины отделяло наших страдальцев от лекарства. Собравшись с силами и духом, они преодолели эту преграду. Лекарства было много! И всё в их руках. Схватив по бутылке водки тут же с горла, начали лечение. Но проклятая жидкость подвела. Она коварно ударила в голову и ноги. Что они могли сделать? Что бы сделал кто-нибудь другой? Попав в их положение. Это можно гадать. Они сделали, как получилось. Оба упали. Сжимая в руках, не допитые бутылки и отключились. В таком положении и были обнаружены милицейским патрулём. Доставленные в отделение милиции тела, не смотря на титанические усилия всех сотрудников, так и остались телами. Они были обысканы.

И здесь к общей радости установили их личности. Оп-па! Это же опасные рецидивисты! Установили это легко. Благо просроченные справки, об освобождении с зоны с фотографиями и печатями, были в их карманах. Старший патрульный ППС узнав, что задержанные рецидивисты дописал в рапорте ещё на двух страницах. Что тела оказали отчаянное сопротивление при задержании. Но благодаря умелым и самоотверженным действиям наряда под руководством начальника отдела и замполита были задержаны. В первом варианте написал об оказании вооружённого сопротивления. Подумав, это убрал. Рассудил сразу. Раз было вооружённое сопротивление, то должно быть и оружие, и стреляные гильзы. Могли потребовать раненых и убитых, среди личного состава. И что делать? Руководствуясь, этими соображениями и заменил. Вооружённое сопротивление на сопротивление. Хотя было жаль! Хотелось ордена или медали. Не получилось! Но рапорт получился.

Согласно их заслугам и чина задержанные были отправлены в КПЗ.

Местный криминал принял уважаемых людей. Отпоил "чифиром" и вином. Товаром, поставляемым за вознаграждение охранной КПЗ.

Через два дня добрый следователь угостил их сигареткой. Он и сообщил, что из магазина похищены материальные ценности. Перечень похищенного товара установили после переучёта. И он протянул список. Длинный и обширный.

Ящик макарон, мешок крупы, ящик сливочного масла, два ящика консервов, три коробки сигарет, десять батонов колбасы, три ящика вина и два ящика водки.

Всего на сумму……..

Услышав сумму и количество похищенного ими товара, рецидивисты впали в шок. Ещё легко отделались. Если посмотреть на эти суммы и количество недолго хлопнуться в обморок. А следователь, оценив их размеры и качество, предложил им выдать главаря и сообщников. Пообещав, что суд учтёт их помощь следствию и добровольное признание. Последнее предложение он произнёс для проформы. Рецидивисты на такую глупость не покупались. Честные ответы клятвы и уверения задержанных, что сообщников и главаря у них не было, совпадали слово в слово.

Но ничего другого от этих уголовников следователь не ждал.

Законы уголовного мира, очень строги. За нарушение их расплата жестока.

Товарищ следователь и подключившийся товарищ следователь по особо важным делам от прокуратуры, пытались уговорить их назначить одного из них главарём. Но они упорно не соглашались. Утверждая, что это их совместное решение.

Тогда товарищи следователи предложили им взять на себя два зависших дела.

Ограбление пивного ларька и киоска "Союзпечати". Эти преступления произошли полгода назад. Взамен им пообещали пять пачек чая и две бутылки вина. Обещанная награда захватила обоих опасных преступников в свои сети. Они даже не вспомнили, что полгода назад топтали зону. И подписали все бумаги.

Следователи не обманули! С допроса они вернулись пьяными с пачками чая в карманах. На суде говорили правду. Но суд решил, что они упорно скрывают главаря и сообщников в первом деле. Но учитывая их добровольное признание и помощь, по двум другим эпизодам смягчил наказание. Назначив на год меньше, чем просил государственный обвинитель.

Тюремная почта, опережая их движение к месту назначения, пронеслась по этапам. Она достигла зоны раньше, чем туда доставили их. Они не выдали главаря и сообщников. Всё взяли на себя. На зоне их встретили как героев! Определив на хорошие места. Обеспечив уважением и чифиром.

Так эти горемыки получили и провели третий срок. Но уже в качестве особо опасных рецидивистов.

Заявления граждан сидельцев о том, что тюрьма и зона их родной дом. И что они рвутся туда. Мягко говоря, ложь!

Поэтому отсидев полученный срок, наши герои вернулись с готовым планом. Как больше не попадать в "дом родной". Учли и продумали всё! Времени хватило.

На следующий день после возвращения, встали на учёт. Сразу же подали документы на паспорт и прописку. Только после этого сделали нужные запасы и начали праздновать освобождение. Наслаждаясь свободой!

Каждое утро, придя в себя, сразу проверяли запасы. Если обнаруживалось, что они иссякают, принимали меры. За пополнением запасов отправляли бабку или сестру. Сами нос не высовывали из штаб-квартиры. В качестве платы за услуги по доставке, гонцы получали дополнительный стакан вина.

Денег хватало. Теперь они принадлежали к воровскому сословию. Как и положено получали помощь из "общака". Но злую шутку с ними сыграла любовь к свежему воздуху.

В один из дней они выползли из логова. Подышать кислородом. Помня о печальном песенном выступлении, они не пели. Просто дышали и курили.

На двух скамейках не далеко от них расположилось десяток молодых людей с гитарой. Они не уважительно ответили воровским авторитетам на какое-то, замечание. Обозвав их "алкашами" и "вонючками".

Законы преступного мира суровы. Требовалось ответить. И снова бой. Силы были не равными. Получив, по лицам и другим частям тел криминальные элементы бросились в квартиру за оружием. Хотели уровнять силы. Отступать не собирались.

Быстро схватив два столовых ножа. Ничего другого не нашли. Бросились назад. Бой продолжился. С огромным трудом своими тупыми ножами, по протоколу холодным оружием. Они нанесли целых три раны! Представителям другой стороны. Думаю, это были царапины. Бдительные жители позвонили в милицию. Прибывший наряд пресёк бой. Убийцам не дали довести дело до конца.

Личность задержанных бандитов установили. Учитывая их социальную опасность, сразу отправили в тюрьму. Предписав держать, отдельно от остальных задержанных. Четыре месяца шло следствие. Поднимались все старые дела по нападениям и убийствам. Проверялась возможность причастия к ним этих особо опасных рецидивистов.

А они сидели и изнывали, без привычного допинга. В тюрьме назревал очередной косметический ремонт. Сидельцев со второго этажа перевели на первый. Потеснив народ уже сидевший в камерах на этом этаже. А что было делать? Не по домам же отпускать!

Так, как на карточках двоих особо опасных рецидивистов имелась отметка о содержании в особом режиме их, и поместили отдельно. Вдвоём. От безделья и муки кто-то из них вспомнил о прочтённом в детстве романе Дюма "Граф Монте Кристо". Хотя это я загнул. Читать они точно, не читали. Времени не имели свободного. Скорее один из них просто ковырнул потрескавшийся пол. А дальше всё уже известно. Они бежали. Переполошив всех. Первых лиц и их семей взяли, под усиленную охрану. Подстраховались и проявили заботу!…

Я захлопнул последнюю папку и задумался. Что-то уцепилось за край сознания. Снова начал листать папки.

Немного отвлекусь.

Через десяток лет один из моих сослуживцев за накрытым столиком в ресторане рассказал мне историю. Его товарищ по службе в Афганистане работал начальником поселкового отдела милиции. Посёлок находился в трёхстах километрах от города Нефтеюганска. Входя в состав одноимённого района.

В посёлке постоянно проживало около сотни человек. Да ещё тысячи две человек работающих вахтовым методом. Они прилетали со всех уголков нашей Родины. Статус посёлка подразумевал поссовет и милицию. Всё это имелось. Жили нормально до той поры пока прозревшая власть, не обнаружила, что в стране есть этнические преступные группировки. И началась охота на "ведьм".

Начальство на местах всегда было народом сообразительным и покладистым. Вверху решили, что такое есть! Значит нужно найти затаившихся преступников! Ну, а уж искать врагов умели давно ещё с тех времён. И понеслось…

Везде обнаруживали преступные сообщества. Пресса оповещала об этом. Запугивая граждан и извещая хулиганов, что теперь они бандиты. Узнав об этом, они и делали всё, что бы быть достойными этого гордого звания. На них списывали всё.

И то, что они делали и то, что делали сами органы. По существу общество разделилось. Власть и деньги имущих людей усиленно защищали и охраняли все силовые структуры. Создавались службы безопасности. Зачастую криминальные. Весь остальной народ и мелких коммерсантов отдали на разграбление и кормление всем кому не лень. Органам, рэкетирам, мошенникам.

Товарища, моего сослуживца, били и песочили, на всех совещаниях. Ну не мог он обнаружить среди сотни постоянно прописанных жителей посёлка этнические банд группы. Как не старался.

Он нашёл двух проституток, но они были местными отбросами. Доказать, что они оказывают услуги интимного характера за деньги он не мог. За выпивку да они в этом и признавались. Охотно называя своих сексуальных партнёров. Таких же алкоголиков мужского пола. Как и они.

Но однажды его осенило или подсказал кто. Есть вахтовые работники! Он засел за листки временной регистрации и прозрел. Сложным оперативным путём установил три этнические бандитские группы.

Дагестанскую группировку, скрывающуюся под видом водителей и экспедиторов отдела рабочего снабжения.

Чеченскую группировку, носившую лица строителей одного строительного управления.

Молдавскую группировку, работавшую в ремонтном сантехническом управлении.

Двое оперативных работников, трое участковых за два дня нарисовали оперативные и наблюдательные дела. Начальник поселкового отдела, взял дела и помчался в районный центр. Там и доложил о находке. От него отстали.

А кривая преступности не в отчётах, а в настоящей жизни поползла вверх. Этнические бандитские группы узнали, что они бандиты. И начали делать всё, что бы быть достойными. Путём побоев и удушением не до смерти, а до испуга шнурами от утюга. Они убедили местных лавочников бывших кооператоров, директоров частных фирм, воришек бензина и других платить им дань. Позже каждый улетающий на отдых рабочий, платил им небольшую сумму. Но этого им показалось мало и они, входя во вкус, начали грабить кассиров и бригадиров развозившим деньги по участкам и бригадам. Вымышленная преступность стала явной. С ней и начали бороться.