Текст книги "Предприниматель"

Автор книги: Георгий Гинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Сакк не перестает работать над своим делом до самой смерти. Он приспосабливает свои плуги для разных условий и наряду с простым и дешевым плугом для крестьянского хозяйства выпускает трехле-межный плуг для крупных хозяйств. Едва только входят в обиход электрические моторы, как он приспосабливает их к плугам. 74-х лет Сакк строит новый усовершенствованный в оборудовании завод и ко дню свой смерти доводит производительность завода до 60.000 плугов в год.

В 1914 г. его предприятие, и в настоящее время продолжающее существовать и работать по заветам основателя, выпустило миллионный по счету плуг. Какое это громадное вложение в сельское хозяйство, как велика заслуга такого предпринимателя перед теми, кто пользуется продуктами его производства. И мало ли таких культурных предприятий, которые непосредственно обслуживают потребности материального и духовного прогресса. Ведь к числу предприятий относятся и такие, как книгоиздательства, фотоцинкографии и др.

Предприниматель, добившийся успеха, мог бы, казалось, и отдохнуть. Но, как свидетельствуют многочисленные биографии предпринимателей, они не ищут и не находят этого отдыха до конца жизни. Их окружают вечные осложнения и опасности. То возникает угроза войны, которая может разрушить самое существование предприятия, то за границей вводятся запрещения, которые в корне изменяют условия рынка, сокращая экспорт, то создается необходимость приостановить работу заграничных отделений и опасность потерять там имущество, то денежная инфляция ломает цены – словом, большое предприятие, как корабль в море, подстерегают всевозможные опасности, и предприниматель, как капитан корабля, должен быть всегда на капитанском мостике[28]28
  Mehmke, с. 150.


[Закрыть].

Так же характеризует деятельность предпринимателя Швидланд.

’’Предприниматели, – говорит он, – осуществляют отнюдь не административную по существу работу, а творческую. В корне ложно приравнивать их, по идее Ленина, к своего рода ’’главному директору почтовой конторы", они больше походят на капитанов корабля или особого рода командиров, которым надлежит постоянно принимать решения применительно к изменяющимся обстоятельствам".

Предприниматель служит, таким образом, обществу и его предприятие хорошо работает только тогда, когда он надлежаще исполняет свои обязанности[29]29
  Е. Schwiedland, с. 9.


[Закрыть].

Число предпринимателей на земле определяется сотнями миллионов, если включить в это число всех самостоятельных хозяев, крестьян, ремесленников, купцов и, наконец, современных промышленников, стремящихся расширить свой промысел и увеличить прибыль. Большинство из них, мелкие предприниматели, едва обеспечивают свое существование, прибегая, помимо основного промысла, еще к побочным. Более же крупные предприятия кормят администрацию разных рангов и множество различного рода рабочих. Чем больше они расширяются, тем большее число людей и тем лучше при них устраивается.

Улучшение и расширение предприятий всех видов (как мелких, так и крупных) содействует увеличению народного богатства: увеличивается количество продуктов первой необходимости, предметов питания и снабжения для увеличивающегося населения, увеличивается и общее количество экспортируемых товаров, что дает возможность повышать ввоз и, таким образом, улучшать снабжение населения. Этим объясняется, что, несмотря на значительный прирост населения в индустриальных странах, средний уровень благосостояния населения повышается, а не понижается.

"Предпринимательство осуществляет развитие хозяйственной жизни, оживляет развитие страны, создает основу для деятельности и существования рабочих, освобождает духовные силы, способствует комфорту потребителей и содействует усилению творческих сил в стране. <…> Увеличение числа дельных предпринимателей – бесспорный факт народно-хозяйственного значения"[30]30
  Schwiedland, с. 18.


[Закрыть].

В заключение приведем несколько выдержек из остров написанной брошюры Э. Лилиенталя "Профиль предпринимателя"[31]31
  Е. Lilienthal, с. 31.


[Закрыть].

В ней обращается, между прочим, внимание на то, что технические изобретения, открывая дорогу к успеху одним предпринимателям, губят других, менее приспособленных к изменяющимся условиям. Крупные предприятия редко сохраняются в руках нескольких поколений одной семьи. Это бывает только в том случае, если они выделяют ряд выдающихся людей, понимающих дело и обнаруживающих способность работать в изменяющихся условиях времени с непобедимой приспособляемостью. Если этого не происходит, то дело неизбежно переходит в руки других, более подходящих людей, либо начинает отставать, что сейчас же дает себя знать. Немыслимо поэтому, чтобы предприятие долго оставалось в неумелых руках. Легче встретить неумного дипломата или министра, выдвинутого парламентом, чем глупого директора предприятия. Но только из-за внешних знаков их высокого сана глупость первых, говорит Лилиенталь, не сразу бросается в глаза, так как люди больше обращают внимания на украшающий сановника плюмаж, чем на их голову.

Предприниматель большого стиля – не спекулянт, не спекулирующий финансист, а составитель проектов по созданию потребных для народного блага ценностей. "Недоразумения между работодателями и рабочими, вся эта бессмысленная пропасть, которую вырыли пророки классовой борьбы, не могла бы существовать, если бы работодатели больше поведали миру о своей работе, которая, в подлинном смысле слова, является работой людей, изыскивающих способы приложения труда" (Vorarbeiter).

"Профиль предпринимателя, создающего возможность приложения труда для других, должен быть очерчен ясно и точно и значение его как силы, питающей нацию, должно быть сделано очевидным, пусть окажется больше соревнователей, старающихся для блага целого создавать новые предприятия, от этого всем становится лучше".

Часть II
Хозяйство без предпринимателя

ГЛАВА 8
Наступает ли конец капитализма?

К. Маркс предсказал неизбежное крушение капитализма. Его предсказания были построены на нескольких положениях, которым он придавал значение законов. Так, например, он утверждал, что рост капиталистического производства будет сопровождаться все большим и большим сокращением числа мелких и средних предприятий и сосредоточением производства в гигантских предприятиях. Он утверждал, что развитие капитализма будет сопровождаться обнищанием рабочего класса. Он придавал, наконец, особо видное значение неизбежным при капиталистическом хозяйстве кризисам, которые, как предполагалось, в конце концов окончательно подорвут доверие к капиталистической системе и создадут ее полное расстройство.

В настоящее время из всех этих положений только последнее остается живым упреком капиталистической системе.

Известный итальянский экономист Нитти[32]32
  F. Nitti. La Desagregation de l'Europe. 1938.


[Закрыть] приводит статистические данные, которые убедительно показывают, что т. н. концентрация производств вовсе не принимает таких размеров, чтобы можно было говорить о поглощении мелких и средних предприятий крупными. "Концентрация действительно существует и она неизбежна, – говорит он, – в тех областях, где необходимы мощные установки – в угольной, нефтяной, металлургической и др., а также там, где требуется большая координация, напр., в транспорте или в электрических предприятиях[33]33
  В настоящее время доказано, что во многих случаях рентабельнее небольшие электрические станции, так что и в этой области вопрос концентрации стоит не так твердо, как это раньше казалось.


[Закрыть], или там, где производство стандартизовано, или в банках и т. д.". Но от этого очень далеко до утверждения, так категорически высказанного в Эрфуртской программе социалистов: «Экономическое развитие буржуазного общества с неизбежностью закона природы ведет к гибели мелкого производства».

Действительно, существуют и будут всегда существовать предприятия, которые по самому характеру своему или назначению должны сохранять небольшие размеры[34]34
  Othmar Spann. Der wahre Staat. 2. Ausg. Leipzig, 1923, s. 152.


[Закрыть]. У мелких и средних предприятий есть свои преимущества, благодаря которым их нельзя вытеснить из народного хозяйства: 1) Для небольших рынков невыгодно создавать крупные производства. Так, напр., большая мельница была бы убыточным предприятием в деревне. 2) Те предприятия, которые производят продукты индивидуализированные, т. е. приспособленные для специальных задач и личных вкусов, и, следовательно, в сравнительно небольших количествах, иногда лучше удовлетворяют своему назначению, если остаются сравнительно небольшими. Так, напр., несмотря на то, что электрические предприятия подвергались в Германии очень значительной концентрации, все же ряд предприятий, например, Гелиос, Шуккерт и некоторые другие сохранили независимость благодаря тому, что они изобретали и совершенствовали производство. 3) Многие предприятия, напр., сыроварни и винодельческие хозяйства, требуют постоянного наблюдения хозяина или мастеров и дают лучший или более дешевый продукт при небольшом масштабе производства. 4) Предприятия, приспособленные для удовлетворения изысканных вкусов, требуют подбора особо ловких работников и руководства определенных мастеров, поэтому модные мастерские, конфетные и шоколадные фабрики и различные кустарные производства успешно выживают наряду с гигантскими предприятиями. 5) В отношении сельского хозяйства сами марксисты остались в разногласии и многие придерживались мнения, что здесь концентрация не всегда выгодна и вовсе не необходима. В России переход от мелких крестьянских хозяйств к «зерновым фабрикам» колхозов был совершен путем одного из самых жестоких в истории человечества насилий над десятками миллионов людей. Естественным порядком такой процесс нигде не происходил и не произошел бы.

Статистические данные подтверждают, что мелкие и средние предприятия продолжают благополучно существовать в странах развитого капитализма, несмотря на мрачные для них предсказания Маркса. Так, напр., в Швейцарии, по данным 1929 г., почти 85 % промышленных предприятий имели менее 6 рабочих и только 0,6 % предприятий имели свыше 100 рабочих.

В Германии потрясения войны и финансовая катастрофа 1921–1923 гг., обесценившая марку, очень способствовали поглощению мелких предприятий крупными и все же, по данным 1925 г., около 3 млн. рабочих работали в сравнительно мелких предприятиях с числом рабочих от 6 до 50 человек, а в предприятиях с числом рабочих более 80 человек имело заработок около 7 млн. Если выделить наиболее крупные предприятия, то окажется, что они дают заработок меньшему количеству рабочих.

Даже в США, стране гигантских предприятий, предприятия с числом рабочих менее 6 человек давали в 1929 году работу более чем 30 % всех рабочих, а в предприятиях с числом рабочих свыше 1000 человек занято было только 17,3 % общего числа рабочих.

Согласно учению Маркса, следовало ожидать, что средние классы общества будут исчезать, останутся лицом к лицу только крупные капиталисты и многомиллионные массы пролетариев, готовых произвести революцию под лозунгом "Экспроприация экспроприаторов". В действительности, именно средние классы приобретают в наше время руководящую роль, и положение пролетариев отнюдь не ухудшается и они пополняют ряды среднего класса. Никогда еще рабочие не имели столь высокого жизненного стандарта. Львиная доля выручки предприятий достается рабочим. Валовой доход угольных предприятий во Франции распределяется следующим образом: 49 % – рабочим, 48,1 % – на обновление и ремонт оборудования шахт и только 2,9 % – капиталу. Если б эти 2,9 % были разделены между рабочими, то вознаграждение каждого увеличилось бы очень незначительно. Наоборот, предприниматели, поместив свои капиталы в виде вкладов в Государственный Банк, оказались бы в выигрыше.

Одно из наиболее процветающих в мире предприятий – заводы в Эссене, где перед войной 1914 года было занято 439.000 рабочих, получавших в год 870 млн. марок вознаграждения. Дивиденды капиталистов в этом предприятии составляли по сравнению с затратами на вознаграждение рабочих незначительные суммы. Если бы их распределили между всеми рабочими поровну, то на каждого пришлось бы около 240 марок в год.

Если принять во внимание также заботы о благоустройстве в рабочих кварталах, санитарные мероприятия, улучшение условий труда, обучение детей, то нельзя не признать, что "теория обнищания", которая играет столь крупную роль в учении Маркса, блистательно провалилась[35]35
  См.: проф. Н. И. Никифоров «Очерки истории экономических и социальных учений (от Платона до Гитлера)». Харбин, 1935, сс. 131–132.


[Закрыть].

Несоответствие теории обнищания действительным фактам настолько разительно, что отрицать этого не может ни один из марксистов, поэтому правоверный последователь К. Маркса К. Каутский, чтоб сгладить это несоответствие, прибегает к искусственным толкованиям теории обнищания. Он предлагает понимать ее не в буквальном смысле, как "голода, нужды и лишений", а как углубление классовой розни. В период развитого капитализма, говорит он, пролетариат борется не с нищетой в буквальном смысле, а с господствующим классом, который присваивает себе львиную долю доходов от промышленности и препятствует рабочим получить ту власть, которая им по праву должна принадлежать. По его мнению, промышленники не заин±ересованы в постоянном улучшении положения рабочих и каждое новое существенное улучшение будет добываться завоеванием. Рабочие будут бороться не за кусок насущного хлеба, а за свободу и власть[36]36
  К. Каутский «Пролетарская революция и ее программа». Берлин, 1922, сс. 59–73, 242.


[Закрыть].

Но и такое толкование теории обнищания не спасает ее потерянного престижа. Факты свидетельствуют о том, что сокращение рабочего дня и повышение заработной платы производятся теперь по государственным соображениям, для уменьшения числа безработных и увеличения покупательной способности и потребности. Это соответствует и интересам производителей, которые охотно поддерживают такую политику, когда она проводится в виде общей меры… Что же касается углубления пропасти между предпринимателями и рабочими, то это только революционная фантазия сторонников классовой борьбы. Как мы уже видели, рабочие немного выиграли бы, если бы предприятия перешли в их обладание, и то, что они могли бы получить, шло бы в ущерб расширению и обновлению дела. Поэтому оснований для углубления классовой борьбы нет. Вопрос о доле участия рабочих в прибылях может разрешаться в спокойной обстановке.

Остается еще учение о кризисах.

Политическая экономия давно установила неизбежность при капиталистическом хозяйстве периодических кризисов. Причины их различны. Так, напр., быстрое расширение производства в годы войны вызывает затем депрессию. Но падение цен и увеличение спроса опять восстанавливают приостановившееся развитие предприятий. Точно так же новые изобретения служат стимулом новых производств и источником крупных доходов, но рынок перенасыщается товарами и опять наступает застой и упадок. До сих пор, однако, вслед за временным упадком следовал новый подъем и капитализм оставался, таким образом, незыблемым.

Остается большим вопросом, являются ли промышленные кризисы особенностью одного только капитализма. Социологи устанавливают периодичность кризисов в гораздо более широких перспективах, они затрагивают все виды культуры, искусство, право[37]37
  См. об этом: Р. Sorokin. Social and Cultural Dynamics. N. Y. 1937. Кратко у К. Гинса «Социальная психология», сс. 233–285. «Право и культура», сс. 175–184.


[Закрыть].

Социологи отмечают смену периодов подъема и упадка в малых и больших циклах, как некоторое закономерное явление общественной жизни. В частности, история Европы знает периодические хозяйственные кризисы, начиная с XIV в. Стало быть, поскольку развитие хозяйства находится в тесных взаимоотношениях с разнообразными условиями человеческой культуры, нельзя серьезно утверждать, что изменение организации хозяйства избавит человечество от повторения кризисов. Остается недоказанным и то, что капитализм не сможет найти организационных форм, которые ослабят действие кризисов. Если промышленные кризисы являются результатом организационных дефектов капиталистических хозяйств, то с ними можно бороться организационными же мероприятиями и угрожать самому существованию капитализма они не могут.

И здесь мы можем сослаться на того же Каутского. Он признает, что кризисы сами по себе не угрожают капитализму. "Ужасы кризиса и безработицы, – говорит он, – продолжают существовать и составляют существенный мотив стремлений к социалистическому производству. Но они, в течение последних десятилетий, не были столь интенсивны и продолжительны, чтобы, как во время с 1874 по 1885 гг., составлять сильнейший стимул в этом направлении". Он отмечает также, что картели и тресты и в союзе с ними крупные банки побуждают к осторожности в расширении производства в периоды расцвета. Но главным образом они увеличивают силу сопротивления солидных предприятий во время кризисов[38]38
  Каутский "Пролетарская революция, сс. 79 и 82.


[Закрыть]. В настоящее время к этому можно было бы еще прибавить информационную и консультативную роль государственных органов и торгово-промышленных объединений.

Тем не менее в современных условиях учение Маркса о кризисах капиталистического хозяйства, как о последствии его неизлечимой органической болезни, приобретает особое значение, ввиду наблюдающегося во всех капиталистических странах расстройства экономической жизни.

После Великой войны хозяйственные кризисы стали следовать один за другим через короткие промежутки времени и, наконец, превратились в затяжной болезненный кризис, сопровождающийся перестройкой народного хозяйства в ряде стран. Государства старались сговориться и созывали международные конференции по вопросу о согласовании экономической политики, но после этих конференций они разобщались еще более и возводили таможенные барьеры, отгораживаясь одно от другого. Дело заканчивается новой войной, результатом которой будут новые потрясения народных хозяйств и новые осложнения мирового хозяйства. После войны неизбежны вновь коренные изменения экономических взаимоотношений и основ современного хозяйства.

При подобных обстоятельствах неудивительно, что вопрос о жизнеспособности капитализма как системы вновь выдвигается на очередь. Этому способствуют и меры борьбы с переживаемыми затруднениями. Стихия капитализма – это свобода предприимчивости и конкуренция. Но затяжной кризис и война вызывают ограничения свободы хозяйственной деятельности. Расстройство производства и торговли излечивается организационными мероприятиями и стихию свободы побеждают план и система властного порядка. Свободолюбивый капитализм смиряется, таким образом, оковами принудительных норм со стороны государства. В связи с этим вопрос о вырождении капитализма становится все более злободневным.

Если Карл Маркс говорил о неизбежном крушении капитализма, как о факте будущего, то теперь об этом начинают говорить как о факте настоящего. Около десяти лет назад в Германии вышла книга Фердинанда Фрида[39]39
  F. Fried (см. указатель).


[Закрыть] под заглавием «Конец капитализма», в ней уже не предсказывается, а устанавливается как факт, что капитализм пришел к своему естественному концу.

Автор названной книги исходит в своих утверждениях из следующих положений: капитализм вскормлен великими техническими изобретениями, но их век уже изжит; капитализм жил духом свободного соревнования, но он пришел уже к монополизации и бюрократизации, благодаря широкому распространению трестирования. Вследствие этого происходит вырождение капиталистического хозяйства, капиталистического человека и капиталистического духа.

Эти соображения заслуживают более внимательного рассмотрения. Вкратце названный автор мотивирует свои выводы следующим образом.

Сказочному развитию индустриального хозяйства благоприятствовали великие достижения и изобретения: паровые машины, железные дороги и пароходство, электричество, двигатели внутреннего сгорания, наконец, химия. Таких великих изобретений и открытий практического значения мир уже давно не знает, и автор не видит в современном хозяйстве ничего другого, кроме частичных усовершенствований машин и продуктов. Достижения современных предпринимателей обязаны не гению великих изобретателей, а мелочному подсчету карандаша. Здесь имеются в виду подсчеты производительности труда и коэффициентов полезного действия машин, вопросы тэйло-ризма и фордизма. Но раз нет больших достижений в технике, то нет как будто и той динамики в хозяйстве, которая была отличительным свойством капитализма. Система хозяйства застывает в своих последних формах, оно принимает устойчивый характер, делается статическим. По мнению Фрида, это предопределяет вырождение капитализма. Оно сказывается и на людях, которые призваны руководить предприятиями, и на общем духе хозяйства, и на системе капиталистического хозяйства.

Для доказательства того, что кризис постиг и "капиталистического человека", Фрид указывает на то, что последними могиканами капиталистического хозяйства являются люди прошлого века. Из наиболее крупных предпринимателей и финансистов большинство, по крайней мере в Германии, родились еще во времена Бисмарка. Их дети воспитаны уже в психологии той новой эпохи капитализма, когда он от стихии свободы переходил к трестированию и организованности. Они сами подчеркивают переход от индивидуального хозяйства к коллективному, к той национализации предприятий, которую они ненавидят в душе. К тому же современные формы предприятий способствуют тому, что подлинными хозяевами предприятий, их настоящими руководителями становятся служащие, а не юридические владельцы. Подобно тому, как во времена меровингов подлинными носителями власти были их мажордомы, так теперь руководителями предприятий становятся главные директора.

Кризис "капиталистического духа" Фрид усматривает в том рационализме, рассудочности и планомерности, которые характеризуют, по мнению Зомбарта, развитой капитализм и которые, по мнению других, противоречат самой природе предпринимателей. Предпринимателю свойственно увлекаться, он романтик своего дела, он оптимист. Ныне такого предпринимателя сменяет человек с психологией бухгалтера. Он хочет все точно подсчитать. На капитанском мостике нет больше викинга, есть моряк, знающий точно свой рейс и точно рассчитанное время плавания и стоянок. Да и как развиваться и укрепляться капиталистическому духу, когда исчезает конкуренция, когда предприятие связано картельными соглашениями, когда хозяевами становятся анонимные общества и предприниматель зависит и от крупного акционера, и от директора финансирующего банка? В этой обстановке, продолжает Фрид, не рождаются новые люди с психологией предпринимателей, а скорее старые становятся чиновниками. Если сравнить Всеобщую Компанию Электричества времен Эмиля Ратенау, ее создателя, и теперешнее A.E.G., то это огромное предприятие, управляемое наемными лицами и выборными директорами, уже явно бюрократизировано и лишилось той живой души, какою оно обладало в пору управления им его создателем.

Наконец, по мнению Фрида, кризис поразил и самую систему капиталистического хозяйства, лишив ее тех живых сил, какими питали ее великие изобретения. Одними калькуляциями оживить эту систему нельзя. После современного кризиса она уже не оживет. Прочно держатся только те предприятия, которые подчинены плановому началу, а там, где продолжают господствовать начала хозяйственной свободы и конкуренция, там царит хаос.

Мрачная для капитализма картина, изображенная Фридом, отражала, несомненно, печальное состояние только германского народного хозяйства и то периода послевоенной депрессии и репараций. Основные положения автора вполне оспоримы. Нельзя утверждать, что технический гений человека уже исчерпан и что мир не будет знать в будущем изобретений. На наших глазах человек покорил воздушные пространства и поднимает теперь корабли на небеса. Химия еще подарит человечеству множество сюрпризов. Еще неизвестно, какие виды сырья будут заменены превосходными суррогатами. Десятки тысяч патентов регистрируются ежегодно в Америке, свидетельствуя о том, что гений изобретательности не покинул землю. Еще открыты огромные пространства земли для культурных завоеваний и агрономия и гидротехника завоюют еще много новых богатств природы.

Нельзя пренебрежительно относиться к мелким усовершенствованиям машин и к новым приемам организации труда и предприятий. Из мелких цифр создаются крупные. Из мелких выгод – колоссальная экономия. Когда в хлопковом хозяйстве была установлена наиболее целесообразная плодосмена для сбережения производительных сил земли, когда были установлены наиболее экономные способы упаковки для перевозок, то каждое новшество давало миллионные выгоды. Соединенные силы теоретических и практических знаний откроют еще много тайн и создадут еще много чудес. Та же Германия, уже после появления книги Фрида, добилась многих достижений и, несмотря на увлечение руководителей ее политической жизни военными задачами, германская промышленность может похвастаться многим.

Преувеличено также и утверждение автора о том, что промышленность бюрократизируется и тип предпринимателя вырождается в чиновника. Поскольку осуществляется организация народного хозяйства и проводятся в жизнь методы монополизации, это утверждение не лишено основания. Но ведь далеко не все страны идут по пути, избранному Германией, не все находятся в таком тяжелом положении в отношении снабжения сырьем и конкуренции на мировых рынках и не все подчиняют хозяйство политике во имя осуществления великодержавных задач.

Сам Фрид упоминает о полумиллионе средних и мелких предпринимателей. Помимо них к числу предпринимателей должны быть отнесены многочисленные землевладельцы. Из этой армии свободных предпринимателей создаются кадры свежих предпринимательских сил. Только там, где все народное хозяйство централизовано, т. е. подчинено государственному руководству и плану, как в Советской России, только там можно опасаться оскудения предпринимательских сил.

Акционирование и трестирование предприятий как будто таит в себе, действительно, опасность бюрократизации. Чрезмерно крупные концерны как организмы, достигшие противоестественных размеров, начинают страдать от собственной тяжести и либо теряют жизнеспособность, разваливаясь после смерти их создателя (судьба предприятий Гуго Стиннеса), либо принимают формы застывших в косности учреждений. Несомненно и то, что многие крупные предприятия, выработавшие устойчивые формы организации и техники, перестают развиваться, подчиняясь проверенному опытом шаблону, и тогда статика побеждает динамику. Предпринимательский дух становится излишним в этих условиях, для управления вполне достаточно аккуратности чиновников. Но все это не убеждает в неизбежности и, тем более, в целесообразности всеобщей бюрократизации промышленности.

Хоронить частное предпринимательство более чем преждевременно, рыть для него могилу это значит не понимать жизненных сил и экономической необходимости предпринимательства. Что в самом деле произошло бы, если бы предпринимательство, действительно, перестало существовать? Прежде всего сократилось бы накопление.

Было время, когда человек собирал лишь то, что ему нужно было на жизнь. Так поступают и сейчас живые твари, обладающие инстинктом запаса: муравьи, пчелы, белки, бобры работают и собирают запасы для обеспечения своего существования. Потребности же человека более разнообразны, а возможности использования благ природы более широки, и он умеет превращать запас в богатство, т. е. накопить запас, превышающий потребности. Уже в древности находились люди, которые пользовались накопленными средствами не для улучшения личной жизни, не на роскошь, а для создания новых средств. Это были предприниматели, занявшиеся торговлей, разработкой горных богатств, различными производствами. Приобретая рабов и земли, они расширяли свои возможности и увеличивали свои богатства. Кроме природы и труда, в качестве фактора хозяйства начинает проявлять свое влияние капитал, явившийся результатом приложения труда к силам природы. Сохраняя добытые материальные блага и превращая их в деньги, человек удваивает, утраивает, удесятеряет свои силы, он получает возможность расширить свою хозяйственную деятельность и увеличить продуктивность хозяйства.

Таким образом, в результате сбережения и накопления появляется не только обилие благ, улучшающее жизнь, но и средства дальнейшего расширения хозяйства. С точки зрения народного хозяйства, эта вторая возможность представляется великим благом, она открывает широкие горизонты не для одного только обладателя капиталом.

Изобретение машин сделало возможным образование капитала в новой форме. Капиталист, обладатель средств производства, служит непосредственным руководителем процесса создания новых материальных благ. Капитал работает, он служит делу снабжения народа, он дает рабочим приложение их труда, увеличивает количество и разнообразие предметов потребления.

Таким образом, накопленное богатство не тратится, а служит созданию новых ценностей и дальнейшему увеличению богатств. Психология капитализма наиболее отвечает этим склонностям. Распространяясь в массах, она приучает к накоплению. У множества лиц это накопление ничтожно, но маленькие сбережения, стекаясь в банки, создают в общей сумме большие средства. Таким образом, психология капитализма особенно успешно служит делу создания новых богатств, укрепляет материальную культуру и увеличивает возможности духовной культуры. Капитализм работает не только для настоящего, но и для будущего нации.

Если капитализм исчезнет, то люди вернутся к накоплению в целях потребления; если все же будет возможно накопление богатств, то они не будут служить всему народу, а будут иметь индивидуальное назначение. Но создание богатств и даже сохранение станет вообще сомнительным, поскольку предполагается, что на смену капитализму придет система государственного хозяйства. Принимая на себя задачу производства и снабжения, государство будет препятствовать созданию индивидуальных богатств для того, чтоб возможности развития промышленности сосредоточить всецело в своих руках. Интерес к сбережениям будет убит, государство будет вынуждено снабжать каждого только такими средствами, которые, по мнению государства, соответствуют его потребностям и его значению в обществе. В результате пострадают и индивидуальная жизнь, лишенная свободы проявления своих потребностей и порывов, и народное хозяйство, которое будет лишено постоянного притока сбережений и инициативы. Если иссякнет жажда наживы, т. е. стремление создавать с помощью имеющихся средств новые средства, то оскудеет и народное хозяйство. Коралловые рифы создаются из мелких раковин. Одними принудительными сборами не собрать тех богатств, которые, подобно коралловым рифам, возникают из, казалось бы, ничтожных сбережений отдельных лиц.

Но значение капитализма не ограничивается тем, что он поощряет сохранение и использование средств для увеличения народного богатства. Капитализм подготовляет кадры предпринимателей, наиболее пригодных для сложного современного хозяйства. Вместе с капитализмом исчезнут и капиталисты, т. е. те особого психологического склада люди, которые обладают наиболее развитым даром хозяйственной предприимчивости, которые умеют комбинировать, приспособляться к новым хозяйственным условиям, создавать новые ценности. Можно ли их заменить чиновниками, которые опять-таки неизбежно явятся на смену теперешним предпринимателям, поскольку ожидается, что вслед за капитализмом придет система государственного хозяйства?