Текст книги "Искатель. 1972. Выпуск №1"

Автор книги: Георгий Вайнер

Соавторы: Аркадий Вайнер,Морис Ренар,Ричард Гемен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Я отправился туда с землекопами, захватившими свои орудия.

Крестики оказались нетронутыми. Первый из них указывал на второй, а второй – на пещеру. Мое зрение сохранило картину расстояний: между местом, где упал Флери-Мор, и входом в пещеру было метров тридцать. Но протекшие века сдвинули край обрыва метров на двадцать, и нам пришлось бы рыть ход такой длины, если бы двумя метрами левее и в нужном направлении не был уже устроен карьер. Я отсчитал по его фронту двадцать метров; землекопы начали рыть и почти тотчас же наткнулись на глину.

Часа в три пополудни я остановил работы. Пещеры не было. Я думаю, она обрушилась вследствие геологических нарушений. Но, тщательно разыскивая, мы обнаружили в мергелистой массе конгломераты красной земли, перемешанной с костями.

Я тут же выделил части скелета. На всех костях рук и ног виднелись какие-то наросты; они не были ни механическими повреждениями, ни следами артрита, а попросту природными выступами, к которым прикреплялись сухожилия перепончатых крыльев. (Эти части, надлежащим образом собранные, образуют почти полный составной скелет; любители могут видеть его в музее под названием Pteropithecantropus erectus, и это название считается фантастическим. Его называют также антропоптерикс, или, чаще всего, кормонвилльским летучим человеком.) Как я и предвидел, раскопки не обнаружили ни керамики, даже грубой, ни кремней, даже необработанных; ни слоновой кости, готовой палицы; ни рога нарвала, могущего служить копьем. Поэтому велико было мое изумление при виде извлеченной из земли затылочной кости черепа с круглым отверстием в ней.

Я размышлял над этим обломком черепа усерднее, чем Гамлет над черепом Йорика. Это загадочное нечто, этот пустой кружок не давал мне покоя. Мне пришло в голову измерить его. Диаметр у него оказался такой же, как у пуль моего ружья 12-го калибра!

Не успел я опомниться от догадки, которой озарило меня это простое численное соотношение, когда один из рабочих принес мне только что выкопанную добычу: правую руку, плотно впаянную в глыбу глины, охватившей ее легкие, хрупкие, белые кости. Ее решетчатый кулак сжимался на каком-то предмете, который я решил высвободить.

Вот уже миллионы лет, как эта рука была погребена в недрах горы. И все-таки она держала ЗОЛОТОЙ ХРОНОМЕТР.

Никогда еще я не видел столь жалкой реликвии. Останки циферблата были усеяны крошками стекла, радужными от невообразимой древности. Шарниры срослись. Я открыл часы ножом, как устрицу. От стального механизма осталась лишь ржавая пыль с искорками рубинов. Но нетленное золото устояло перед натиском времени. На потускневшем корпусе виднелось имя продавца: «Самуэль Гольдшмидт, авеню Оперы, 129, Париж». А покрывшиеся минеральной коркой стрелки показывали – через целую вечность ПЯТЬ МИНУТ ШЕСТОГО.

Не решаюсь рассказать, какой хаос царил у меня в мыслях.

Через полчаса, захватив часы и затылочную кость, я нарушил запрет и силой проник в комнату Флери-Мора. Он сидел на постели, сложив руки.

Его прием разочаровал меня. Мое сообщение его ничуть не заинтересовало; рассеянно потрогав обе редкости, он сказал громко и решительно:

– Шантерен!

– Ну?

– Не нужно говорить этого людям.

– Чего, друг мой?

– Что люди когда-то были крылатыми…

– Как!

– Это будет слишком грустно для них, знаете ли… Не нужно ничего говорить… Я много размышлял после того, как вы ушли.

Да, Шантерен, оказывается, наше желание бороздить небеса, наше неумирающее стремление летать – это не надежда, не порыв к лучшему, более прекрасному! Это лишь смутное сожаление… сожаление об утраченных крыльях… о потерянном рае… Не об этом ли говорит нам библия под символом изгнания Адама и Евы? Может быть. Вероятно. Ах поверьте мне: все мифы древности основаны на какой-нибудь доисторической реальности! Каждый герой поочередно изображает в них человечество. Прометей – разве это не завоевание огня? Падение Икара – разве это не потеря крыльев?.. В злых или в добрых чувствах плоти сама собой передается какая-то первобытная, глухая и цепкая традиция. Когда мы хотим летать, мы, сами того не зная, оплакиваем свои потерянные крылья; а когда мы испытываем тоску по морю, нас волнует нежность изгнанника к запретной родине… Нет, нет, не нужно говорить людям, что они падшие ангелы. Это было бы слишком грустно!

– Как! – вскипел я, пораженный и возмущенный. – Вы посмеете промолчать? Но наше открытие не принадлежит нам; оно принадлежит всему человечеству! И я не понимаю, что может быть грустного в том, если оно узнает: «Некогда люди летали, но душа у них ползала!» Сознайтесь, что от перемены мы только выиграли.

– Не нужно говорить.

– А истина? – вскричал я. – Истина! Разве ее не нужно открывать наперекор всему и всем? Разве не нужно всем пожертвовать ради нее? Разве не она окрыляет душу и возносит ее выше серафимов в небесах?

– И все-таки говорить не нужно, – повторил Флери-Мор.

В смысле права честь этого открытия принадлежала нам обоим поровну. Ни один не мог распоряжаться своей долей без согласия другого. Итак, я покорился.

Вот почему прошло столько дней, прежде чем антропоптерикс появился в музее.

Он обязан этой милостью изобретению самолета. На следующий же день после решающего испытания Флери-Мор разрешил мне открыть тайну.

– Хотя эти летательные аппараты – словно ортопедические снаряды и в сравнении с крыльями они то же, что костыль в сравнении с ногой, – сказал он, – но мне кажется, что мы можем теперь говорить, ибо Адаму возвращен рай, и Дедал снова поднимается в небо.

Мы сказали. Кто нам поверил? Никто. Почему же?

Потому что скелет в музее – это скелет, и только. Крылья антропоптерикса были похожи не столько на крылья летучей мыши, сколько на перепонки летучих белок; основой у них были только мышцы, которые исчезли.

И нет других доказательств, кроме нашей памяти, что он был на самом деле – мираж, посетивший нас в туманный день 26 октября и подаривший видение тех времен, когда люди летали.

Перевод с французского 3. БОБЫРЬ