Текст книги "Искатель. 1972. Выпуск №1"

Автор книги: Георгий Вайнер

Соавторы: Аркадий Вайнер,Морис Ренар,Ричард Гемен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Разве такое могло вместиться в два месяца? Хотя я забыл – это же семнадцать лет, а не два месяца. А может быть, больше? Ведь скрипке уже двести сорок восемь лет. И разве со скрипки все началось? А с чего началось?

…Качаются, шумят зеленые волны, и мелькают на гребнях белые весла сиракузских трирем.

Звяк-звяк! – ударяют в такт цепи гребцов. Тирану Миносу везут украшения для удивительного дворца, из которого нет выхода.

Тут-тук! – возводят высокие стены, за которые можно войти, а назад нет выхода.

Скрип-скрип – бежит по папирусу перо Дедала.

– Зачем, мудрый всезнатец, возводишь дворец, из которого не улететь даже на твоих крыльях?

Звяк-звяк! – Дедал тоже раб.

– Зачем, мудрость, служишь злодейству?

– Мой Лабиринт прекрасен, а прекрасное не может быть присно злодейству.

Цок-цок! – ты слышишь, Дедал, шаги чудовища?

– Но Минотавр лишь скроет здесь от взглядов людских свое уродство!

– Зачем же ведут в страшный дворец семь невинных девушек и семь прекрасных юношей?

– Я не хотел этого – я мечтал построить неслыханное чудо!

– Дедал, ты слышишь стенания и крики в твоем чудесном дворце?

– Я только раб, а деспот всегда сильнее мудреца!

– Смотри, Дедал, никогда не давало свободы и добра повиновение мудрости тирану.

– Но я жажду искупления!

– Ты получишь его, отдав богам сына Икара…

– Нет, нет, возьмите лучше мою жизнь!

– С судьбой нельзя торговаться, корабль Тезея уже отошел от берегов…

– Нет, нет, нет! A-a-a!..

– Товарищ капитан, проснитесь!

Я открыл глаза и увидел, что машина стоит около моего дома. Шофер Леша легонько тряс меня за плечо. Комиссар дремал. Я вылез из машины, осторожно притворил дверцу, и «Волга» бесшумно унеслась.

На заснеженном пустынном тротуаре я стоял еще долго, но так и не вспомнил, с чего все началось. Потом махнул рукой и пошел спать – до утра осталось совсем мало времени.

Ричард ГЕЙМЕН
МАШИНА

Рисунки В. КОЛТУНОВА

Только что я разговаривал с Джо, и сейчас в голове у меня еще больше путаницы. Неплохо бы по-настоящему свихнуться, да не тут-то было! Очень уж мне страшно, и мысли вертятся вокруг одного: чем же все-таки кончится эта история? «Эл, – твержу я себе, – ты должен все как следует обдумать». Вот почему я взялся за перо – опишу то, что с нами произошло, может, от этого мозги прояснятся.

С Джо Мак-Суином мы дружим еще со школы. Мы живем в одном квартале, и до того, как Джо мобилизовали в армию, а меня – на флот, вместе работали в механической мастерской Крага. Но, расставшись, мы с ним регулярно переписывались, а когда вернулись в родной Парксайд, решили, как прежде, работать на одном предприятии.

Пока мы отсутствовали, на окраине нашего города открылся большой завод по производству пластмасс – «Тернбулз фабрикейшн», – вы, наверно, о нем слышали. Платили там большие деньги, поэтому мы надумали разузнать, не найдется ли и для нас какой работенки. Нас наняли с ходу. Теперь мне кажется, что именно с этого и начались все неприятности.

Пока я не перешел к главному, скажу несколько слов об Эгнес Слейтер. Это из-за Эгги Джо решил пойти работать на завод «Тернбулз». До армии Джо слегка приударял за ней, а когда вернулся домой, их отношения приняли серьезный оборот. И Джо вообразил, что для него самое лучшее устроиться на «Тернбулз», потому что, когда они с Эгги поженятся, хорошая зарплата будет очень кстати.

Меня определили в отдел перевозок – местечко не блестящее, однако получше того, что досталось Джо. Его приставили к «Иксу». На «Тернбулзе» много эдаких машин, которые тут называют «изготовителями», и самая из них большая – это «Икс». Убейте меня, если я знаю, что она там изготовляет. Наверно, какую-нибудь особую пластмассу. Эту таинственную продукцию отправляют на какой-то другой завод, где ее используют в производстве. Те, кто работает на этом «Иксе», знают только, что они обслуживают огромную, гениальной конструкции машину высотой в семь этажей, полностью скрытую от глаз стенами и опоясанную на каждом этаже узкими коридорами. Джо возненавидел ее с первой секунды.

– Этот их «Икс», – сказал мне Джо, когда мы в тот день к вечеру ехали домой. – Это же черт знает что! Они поместили меня на третьем этаже. Я сижу перед пультом управления в маленькой комнатушке со стеклянными стенами. На мое обучение ушло десять минут – от меня требуется только несколько простых движений. Все автоматизировано.

Понимаете, Джо из тех парней, которые любят работать головой. Ему нравится выискивать и разрешать всякие проблемы. А этот «Икс» напрочь лишил его такой возможности.

– В чем же заключается твоя работа? – спросил я.

– Пф! – фыркнул он. – Вот послушай, Эл. В восемь часов утра я втискиваюсь в эту каморку. В восемь часов десять минут я протягиваю руку и поворачиваю диск «№» до деления «сорок». В восемь двадцать я нажимаю кнопку под буквой «q». В восемь двадцать три я ставлю диск «№» обратно на ноль. В восемь часов тридцать одну минуту я достаю с полочки масленку и впускаю две капли масла – ровно две – в маленькое отверстие у основания пульта. В восемь сорок шесть я тяну на себя рычаг. В восемь сорок семь я возвращаю его на место. В восемь пятьдесят три я снова нажимаю кнопку под буквой «q». В восемь пятьдесят девять я поворачиваю диск «№» до деления «десять» и через секунду обратно перевожу на ноль. К этому времени часы уже показывают девять, и весь процесс повторяется заново.

– Без малейших изменений?

– Да, – ответил Джо. – Так оно и крутится до самого полудня. В полдень часовой перерыв на обед, после которого я возвращаюсь на свое место и тяну эту волынку до пяти. – Он вздохнул. – Вот что представляет собой моя новая работа.

– Джо, – спросил я, – а что происходит внутри машины, когда ты все это проделываешь?

– Насколько я могу судить, Эл, – ответил Джо, – ровным счетом ничего.

– Но как она все-таки работает?

– Будь я проклят, если я знаю! Мне об этом ничего не сказали.

– И ты ничего не слышишь в те минуты, когда крутишь диски и нажимаешь кнопки?

Джо отрицательно покачал головой.

– Ни звука, Эл.

Это было выше моего понимания.

– Очень странно, Джо, – проговорил я.

– Я тоже так думаю, – сказал Джо. – Тогда, у Крага, нам не попадалось ничего похожего.

Его, видимо, тяготила эта тема, поэтому я перестал его расспрашивать. Я рассказал ему о своей работе, которая заключалась в том, что весь день я заполнял накладные на перевозки грузов. Я, механик, – и накладные.

В тот вечер Джо с Эгги отправились в кино; по дороге они на минутку заглянули ко мне. Эгги не красавица, но в ней что-то есть. Я говорю не о фигуре, фигура-то у нее отличная. Я имею в виду другое. Ее энергичность, что ли. Хотя вы, быть может, назвали бы это честолюбием. Она деятельна до предела.

В тот вечер Эгги была необычайно оживлена. Выглядела она как картинка – на ней было красное платье, которое очень шло к ее черным волосам, и вся она искрилась здоровьем.

– Джо рассказал мне о своей работе, Эл, – сообщила она мне. – Это же великолепно!

У Джо был такой вид, словно он пытается сообразить, откуда у нее взялась эта идея.

– Я хочу сказать, – продолжала она, – что, по-моему, это великолепно, если такой большой завод, как «Тернбулз», открывает перед вами, ребята, столь широкие возможности! На таком солидном предприятии у вас великолепные шансы продвинуться и сделать карьеру.

– Угу, – сказал Джо. – Проработаешь пять лет, и тебе дадут повертеть еще несколько дисков.

– Эгги, – произнес я, – нас беспокоит то, что нам неизвестно, какую продукцию выпускает «Тернбулз». Какой-то вид пластмассы – вот все, что мы об этом знаем.

– Такое впечатление, будто нынче абсолютно все засекречено, – сказал Джо. – Пожалуй, сейчас с этим даже хуже, чем во время войны. Я читал сегодня в «Курьере», что принят этот законопроект… как его там?

– Закон Челлендора-Коллендера-Уингла-Уэнгера, – выпалила Эгги.

Эгги напичкана подобными сведениями. Ей до всего дело и памяти не занимать.

– Точно, – сказал Джо. – Так вот, по этому новому закону, военное ведомство имеет право подчинить себе любое предприятие, которое будет признано необходимым для нужд национальной обороны. Есть у меня мыслишка, что, может, «Тернбулз» тоже работает на армию.

– Кто знает, – сказал я.

– Болтайте что хотите, мне от этого ни жарко ни холодно, – заявила Эгги. – Я уверена, Джо, что со временем тебе понравится твоя новая работа. И тебе тоже, Эл.

Как я уже говорил, Эгги девушка очень неглупая, но тут, по ее собственному выражению, она не попала в «яблочко». Через неделю Джо был очень подавлен, – таким я его еще ни разу не видел. По утрам, когда мы с ним ехали на работу, он почти не открывал рта. То же самое вечером, на обратном пути. Казалось, ему все время не дает покоя какая-то мысль. Но на этом не остановилось: через две недели он еще больше пал духом. Когда истекла третья, я решил поговорить с ним начистоту.

– Черт возьми, Джо, – сказал я, – что с тобой происходит? Ты прямо сам не свой.

– Я? Я в полном порядке.

– Джо, – настаивал я, – скажи мне, в чем дело. Ты маешься из-за этого «Икса», да?

– Да-а, пожалуй, ты прав. Это из-за «Икса». Я ежедневно сижу рядом с ним с утра до вечера. Нажимаю кнопки, поворачиваю диски, смазываю его; и все это время, Эл, я не более чем близкий придаток машины. Эта машина работает совершенно бесшумно, она неподвижна; и мне начинает казаться, что, возможно, она вообще ничего не производит. Вдобавок, она еще такая огромная – высотой в полных семь этажей.

На его лице было до того странное выражение, что я растерялся и не нашел, что сказать.

– Но это не все, – продолжал Джо. – Тут есть кое-что еще. Помнишь, как было у Крага? Тогда мы имели дело с честными, нормальными машинами, у которых вертелись колеса, были коленчатые валы, приводные ремни, шкивы – словом, с механизмами. То были настоящие машины, они работали, шумели и выпускали запчасти для других машин. Стоило только взглянуть на одну такую лапушку – и сразу становилось ясно, что к чему. Когда она начинала бродить, ее можно было исправить. Включишь ее – она работает, выключишь – останавливается.

– А что такое этот «Икс», я совершенно не представляю, – немного помолчав, проговорил он. – Он ведь скрыт за стенами, на него не взглянешь. Я же, как сотни других парней, сижу в своем тесном курятнике. Делаю то, что мне велят. Если в машине возникают какие-нибудь неполадки, я об этом никогда не знаю. Я там только для того, чтобы выполнять несколько простых движений. Черт побери! Я не человек, который управляет машиной, я всего лишь ее часть. Один из ее рычагов. – Он взглянул на меня. – Ты меня понял, Эл?

– Если хочешь знать мое мнение, Джо, – сказал я, – то я считаю, что тебе пора уносить оттуда ноги. Почему бы тебе не уволиться, Джо?

– Нет, – спокойно возразил он. – Все не так просто.

С минуту я переваривал это, а потом до меня дошло: я вспомнил Эгги. Позже Джо рассказал мне, что пытался объяснить ей, как обстоят дела, но не особенно в этом преуспел. Их разговор произошел вечером, на следующий день после того, как Джо поведал мне о своих переживаниях из-за «Икса», и по его рассказу этот разговор выглядел примерно так.

– Эгги, – сказал Джо, – мне думается, что нам лучше встречаться не шесть раз в неделю, а два.

Вы знаете, что за народ эти женщины. Она моментально истолковала его предложение по-своему и надулась.

– Ну, разумеется, Джо, – ледяным тоном сказала она. – Почему бы и нет, раз тебе так хочется.

– Это только потому, что меня мучает одна навязчивая идея, – пояснил Джо. – У меня от нее голова распухла, и, чтобы с ней разделаться, я стараюсь переключить мозги на другое.

– Если ты считаешь, что тебе будет приятнее проводить вечера дома, – сказала Эгги, – что ж, не мне тебя разубеждать.

– Эгги, – сказал Джо, – прошу тебя, пойми меня правильно. Мне необходимо отвлечь мысли от «Тернбулза», поэтому я изобретаю сейчас одну штуку и с некоторых пор только о ней и думаю. Мне кажется, я уже все обмозговал, но у меня туговато со временем. Я быстро управлюсь, Эгги, и все пойдет по-старому.

По словам Джо, ей вначале вроде пришлась по душе идея с изобретением, но, когда она принялась о нем расспрашивать, Джо отказался отвечать на ее вопросы. Это подкрепило ее подозрения. Вы ведь их знаете, этих женщин. Есть среди них такие, которые хотят быть в курсе всего на свете. Из-за этого в тот вечер и началась их размолвка.

Поначалу Джо даже мне ни словом не обмолвился о своем изобретении. Но где-то в середине второго месяца нашей работы на «Тернбулзе» его настроение заметно улучшилось. Сперва я предположил, что он начинает привыкать к своим рабочим обязанностям, но потом пришел к выводу, что в его жизни что-то произошло. Садясь в машину, он насвистывал, а всю дорогу до завода без умолку болтал на разные темы и шутил. Точно так же он вел себя по вечерам, на обратном пути. Больше и больше он становился похожим на того Джо, которого я знал раньше.

Однажды вечером все наконец прояснилось. У Джо был таинственный вид, и он насвистывал и улыбался еще веселей, чем в предыдущие дни. Когда я затормозил перед его домом, он сказал:

– Эл, у тебя найдется свободная минутка? Зайди-ка ко мне. Я хочу тебе кое-что показать. По-моему, это нечто потрясающее.

В тот момент я и не подозревал, насколько потрясающим оказалось это нечто.

Мы вошли в дом; мать Джо накрывала для него стол к ужину.

– Эл, – обратилась она ко мне, – ты тоже участвуешь в этой глупой затее?

– Какой глупой затее?.. – начал было я, но тут меня позвал Джо, который уже успел спуститься в подвал.

– В жизни не слыхивала о подобной глупости, – заявила мама Джо.

Я поспешил к Джо в подвал, где мы с ним, когда учились в школе, оборудовали мастерскую. У нас там поднабралось множество всяких инструментов, которые мы покупали на карманные деньги и на те, что получали, подрабатывая по субботам; короче, мастерская была что надо! Но, вернувшись из армии, мы заглядывали в нее крайне редко. Поэтому я о ней почти забыл. И честно говоря, спускаясь тогда в мастерскую, я ожидал, что это не более чем… А в общем-то, я сам толком не знаю, чего я ждал. Но, во всяком случае, не то, что увидел.

– Взгляни-ка сюда, – с гордостью сказал Джо. – Что ты об этом думаешь?

Не стану утверждать, что я изъясняюсь на самом изысканном английском языке, но, когда нужно, я свободно выражаю вслух свои мысли. Почти всегда. Однако на этот раз я сплоховал.

Посреди мастерской на массивных деревянных колодах стояла машина. И какая машина! Основание – восемь на восемь футов, высота – четыре фута. По виду это был самый сложный механизм из всех, с какими мне когда-либо приходилось встречаться. Тут были колеса, зубчатые передачи, шестерни, коленчатые рычаги, шкивы, поршни, приводные ремни, винтовые транспортеры, лампочки, рукоятки, кнопки, вентили, выключатели – словом, все. Даже свисток.

Эта машина состояла из такого количества разнообразных деталей, что я даже не берусь ее описать. Не машина, а мечта механика.

Пока я стоял столбом, взирая на нее и пытаясь сообразить, что это такое, Джо нажал на верстаке кнопку. Два больших колеса в передней части машины начали поворачиваться, медленно набирая скорость. Сбоку выдвинулась стрела типа крановой и, сделав пол-оборота, захватила и приподняла несколько хомутков, потом вернула их на место. Вспыхнула зеленая лампочка, затем красная. Джо подошел к машине, повернул какую-то рукоятку, и машина заработала все быстрее и быстрее. От ее грохота дом ходил ходуном. Просвистел свисток. Где-то в недрах этого проклятого механизма запрыгал челнок. Вслед за этим из машины, пройдя ее насквозь, выскользнул смазанный маслом вал, сделал два оборота и втянулся обратно. Замигала синяя лампочка, и стрелка на одном из циферблатов поползла к красной линии. Сроду не видывал эдакой чертовщины.

– Разрази меня гром, Джо! – воскликнул я. – Что это такое?

Он одарил меня взглядом, который недвусмысленно дал мне понять, что, по его мнению, у меня мозги клерка из отдела перевозок.

– Секрет, – расплывшись в улыбке, ответил он.

– Секрет?

– Конечно, – сказал Джо и расхохотался. – Нет, Эл, никакой это не секрет. Просто я всем так отвечаю – помнишь, мы как-то говорили о том, что в наше время все засекречено. – Вроде этого «Икса». Так вот, в моей машине нет ничего секретного; по правде говоря, в ней вообще ничего нет. Машина, да и только.

– Какого рода машина, Джо?

– О господи! – простонал Джо. – Обыкновенная сложная машина старого образца.

– Верно, Джо, – терпеливо согласился я. – Я вижу, что это сложная машина. Но каково ее назначение?

– Назначение? Да у нее нет никакого назначения, – она только работает. Вот и все. Просто работает. – И прежде чем я успел открыть рот… – Какая муха вас всех укусила? Тебя, маму, моего соседа Херба? Вы все точно сговорились. «А каково ее назначение?» Нет у нее никакого назначения. Это просто машина, которая работает. Моя машина. И она подчиняется мне, Эл, а не я – ей.

Когда мне показалось, что я начинаю постигать его идею, я задал ему еще несколько вопросов. И запутался окончательно. Думаю, что теперь я понимаю, какие чувства испытывал тогда Джо к «Иксу» – вернее, как «Икс» повлиял на его психику, вызвав у него потребность создать машину, которой он непосредственно сможет управлять. То, что он молол о засекреченности, было чистой мистификацией. Но тогда я еще не до конца в этом разобрался. Когда я уходил, Джо стоял перед машиной, лаская ее взглядом гордого папаши.

Выходя из дома, я столкнулся на пороге с Эгги.

– Эл, ты это видел? – запыхавшись, спросила она. – Что это такое, Эл?

– Эгги, – сказал я, – я всегда считал тебя достаточно сообразительной.

Взгляд у нее стал жестче.

– Эл, скажи мне!

Тут я слегка обозлился.

– Это секрет, Эгги, – заявил я. – Я не могу сказать больше того, что узнал от Джо. Это машина, которая работает.

Она вздернула подбородок и прошествовала в дом. «Ладно, – подумал я, – пусть так». Я вышел на улицу, сел в машину и поехал к себе.

Как потом оказалось, в то время события еще только назревали. Вам хорошо известно, что в таком маленьком городке, как Парксайд, новости распространяются быстро. Быть может, мама Джо поделилась со своими приятельницами, и они зашли к ней, чтобы поглазеть на машину. А может, о машине прослышал кто-нибудь из парней, работавших на «Тернбулзе». Так или иначе, но по городу поползли слухи. Одни рассказывали другим, а те, в свою очередь, спешили выложить эту новость третьим, и вскоре прохожие стали с особым интересом поглядывать на дом Джо. До самого Джо это дошло тогда, когда, желая познакомиться с ним и с его машиной, к нему заявился репортер из «Парксайдского курьера».

Точно не скажу, знал ли Джо, что этот тип был репортером. Возле его дома толкалось такое количество народа, что на то был один шанс из десяти. Репортер забросал его вопросами, на которые Джо ответил общими фразами, ввернув ради шутки, что его изобретение засекречено. И добавил: «Это машина, которую я смонтировал в свободное от работы время. Машина, которая работает». После этого он попытался как можно вразумительнее объяснить, что побудило его этим заняться.

Как видно, ответы Джо репортера не удовлетворили. Поэтому на некоторые из своих вопросов он ответил сам. И его статья на первой странице «Курьера» была озаглавлена так:

«НЕ АТОМНАЯ ЛИ ЭНЕРГИЯ? ИЗОБРЕТЕНИЕ ЗАСЕКРЕЧЕНО».

Ниже был напечатан плод безудержной фантазии нашего друга репортера:

«В подвале дома Джозефа Мак-Суина, проживающего в нашем городе на Парксайд-авеню, 378, находится нечто такое, что, возможно, совершит переворот в науке. Это машина, но какого рода машина – Мак-Суин умалчивает. Из него удалось вытянуть только то, что это засекреченная машина, «которая работает». По мнению автора этой статьи, парням из Оук-Риджа и Хэнфорда не мешает покрепче держаться за свои лавры. Провалиться мне на этом месте, если в подвале у нашего парксайдского Джо Мак-Суина не стоит машина, которая работает на атомной энергии! Об этом красноречиво свидетельствует одно только его отношение к этому механизму. Мак-Суин работает над своим изобретением в течение…»

Я считаю, что для вас этого вполне достаточно – дальше этот деятель размахнулся еще на двенадцать абзацев. К статье прилагалась фотография Джо, относившаяся ко времени окончания им средней школы, – они раздобыли ее в архиве. Не обошли вниманием и меня: в статье говорилось, что, создавая свою атомную машину, Джо прибегал к моей помощи.

Вы знаете, что за этим последовало. В тот же день статью засекли все телеграфные агентства, и на следующее утро она появилась во всех газетах страны. «ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО, ЧТО ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ИЗ МАЛЕНЬКОГО ГОРОДКА ДЕРЖИТ В СВОИХ РУКАХ КЛЮЧ К КОСМОСУ» – утверждала одна нью-йоркская газета. «АТОМ В ОПАСНОСТИ!» – вопила другая. Скажи вы мне раньше, что поднимется такая свистопляска, я бы счел вас душевнобольным.

В тот день Джо позвонил мне около девяти вечера.

– Эл, – спросил он, – ты видел?..

– Да, – ответил я. – То же самое передают по радио.

– Мне некогда слушать радио, – сказал Джо. – С того самого времени, как вышел «Курьер», мой телефон не умолкает ни на минуту. Даже сам мэр звонил. Эл, еще немного – и я сойду с ума. Как этого паршивца угораздило такое наплести?

– Джо, – сказал я, – не все понимают шутки. Вероятно, ему показалось, что он напал на сенсацию.

– Возможно, – согласился он. – Чтоб ему пусто было! Репортеры обрывают телефон, вымотали мне душу вопросами – я пытаюсь им объяснить, что это ошибка, но они меня не слушают. Спрашивают о том, о чем я не имел ни малейшего представления, а когда я их уверяю, что ничего в этом не смыслю, они приписывают это моей скромности. Минуточку, Эл, мальчишка с почты принес очередную телеграмму. Я получил сегодня тридцать две телеграммы.

– Что ты собираешься предпринять, Джо? – спросил я его.

– Не знаю, – ответил он. – Стоит мне что-нибудь сказать, как они, ссылаясь на меня, еще столько же добавляют от себя. И я не могу… Эл, я вынужден прервать наш разговор. Там этот мальчишка с почты. Позвони мне завтра утром.

Легко сказать: «Позвони», а попробовали бы вы это сделать. Часов в восемь утра я пытался дозвониться до него дважды, но оба раза его телефон был занят. Потом мне уже пора было ехать на работу, и я покатил к дому Джо, чтобы, как обычно, за ним заехать. Какая наивность! Улица перед его домом была забита машинами, а у подъезда толпились какие-то люди, поэтому я остановил свое авто на некотором расстоянии и остаток пути прошел пешком.

– Вы из какой газеты? – спросил меня какой-то субъект.

Тут я заметил, что половина мужчин и кое-кто из женщин держали наготове кино – и фотокамеры. Пресса была во всеоружии.

Эта публика налетела сюда из больших городов.

– Я всего-навсего друг Джо, – ответил я.

И сморозил большую глупость.

– Вы друг Джо Мак-Суина?! – взвизгнул субъект. – Эй, ребята!

Они облепили меня со всех сторон и наперебой стали задавать вопросы: «Где сейчас Мак-Суин?», «Как ему удалось это сконструировать?», «Правда ли, что ему достаточно двух капель воды, чтобы заставить работать двигатель военного корабля?», «А его босс действительно предложил ему три миллиона в обмен на двадцать пять процентов прибыли от реализации изобретения?», «Давно ли вы об этом знаете?» Я выслушивал эту муру, пока у меня не лопнуло терпение, потом вырвался от них и бегом припустил к своей машине. Прыгнул на сиденье, дал газ, и, оставив позади восемь кварталов, влетел в аптеку, и кинулся к телефонной будке. Телефон Джо был по-прежнему занят. Через пять минут я снова набрал его номер. Напрасный труд! Пробовал пробиться к нему еще три раза, и на четвертый мне наконец повезло.

Я услышал очень усталый голос Джо.

– Алло? – почти что прорычал он.

– Это Эл. Я остановился около твоего дома, но…

– Знаю. Я видел тебя в щелку между занавесками. Эл, я не спал всю ночь. Где ты сейчас?

Я объяснил.

– Попытаюсь до тебя добраться, – сказал он. – Жди меня там.

Я повесил трубку, вышел из будки и присел возле фонтанчика с содовой.

Из приемника несся какой-то танцевальный мотивчик, но внезапно музыка оборвалась, и раздался голос диктора.

«Передаем специальный бюллетень из Парксайда, штат Нью-Йорк, – произнес голос. – Сейчас, когда вся страна рукоплещет талантам молодого Джозефа Мак-Суина, который, как полагают, изобрел атомную машину века, городским властям Парксайда стало известно, что военное ведомство незамедлительно приступает к изучению изобретения Мак-Суина и расследованию всех привходящих обстоятельств. Полковник Джордж П. Трикс, прославившийся своими заслугами в создании атомной бомбы, уже вылетел в Парксайд специальным самолетом в сопровождении своих помощников. Это…»

– Военное ведомство! – подскочив, воскликнул я.

Продавец содовой зевнул.

– Бывает, – заметил он.

– Но они же там свих… – Я замолчал, чтобы послушать, что радио скажет еще.

«…по закону Челлендора-Коллендера-Уингла-Уэнгера, – продолжал диктор, – военному ведомству дано право тщательно изучить любое новое изобретение, которое, по его заключению, может быть использовано для обороны страны. Предполагают, что машина молодого Мак-Суина поступит в распоряжение правительства».

– Правительства?!

Я не верил своим ушам и потряс головой, чтобы избавиться от этого наваждения.

– А вы чего ждали? – спросил продавец содовой. – Атомы – это вам не игрушки.

«…и сегодня на утреннем заседании сената, – вещал голос из приемника, – сенатор Бердж Фулсам заявил, что он собирается представить на рассмотрение сената законопроект об ассигновании одного миллиона долларов на охрану этого новейшего оружия. Не исключено, что в палате представителей Хейдер Крейтчер предложит законопроект о выделении такой же суммы на укрепление службы государственной безопасности страны. «Наш долг – любой ценой добиться в этом случае полной секретности, – сказал сегодня утром репортерам сенатор Крейтчер, – и бережно хранить это изобретение в чреве демократии, где оно зародилось».

– Какого черта!..

Я снова захлопнул рот и стал слушать.

«…Пока не ассигновано средств на продолжение работ по усовершенствованию машины Мак-Суина. Один сенатор, выразивший желание, чтобы его слова не получили огласку, сказал, что, возможно, такой законопроект будет представлен на рассмотрение в следующем месяце, и добавил: «Мы не намерены с этим спешить». Изобретение может повлечь за собой серьезнейшие последствия, в Голливуде ряд кинофирм пытаются заполучить право на экранизацию биографии Мак-Суина. Нью-йоркское издательство «Стаб пресс» сообщило, что собирается выпустить книгу под заглавием «Наконец-то!» – о веке атомных машин. И. Р. Риско, мэр Парксайда, сегодня утром заявил, что хочет обратиться в муниципалитет с просьбой об ассигновании тридцати семи тысяч долларов на отливку статуи Эдолфа Мак-Суина – отца молодого изобретателя – и на сооружение ему памятника. Мак-Суин-старший был убит во время второй мировой войны, и скульптор изобразит его в военной форме с младенцем-сыном на руках. Дитя же, в свою очередь, будет сжимать ручонками атом в натуральную величину».

Меня взяло сомнение, действительно ли я сижу в аптеке около фонтанчика с содовой или это галлюцинация.

«…этим утром корреспонденты нашего радио неоднократно пытались взять специальное интервью у самого Мак-Суина, но им удалось передать нам только краткое заявление его матери. «Мне известно, что Джозеф хранит что-то в нашем подвале», – сказала миссис Мак-Суин».

В аптеку вошла какая-то женщина и уселась рядом со мной.

– Привет, Эл, – сказала она басом. – Мотаем отсюда.

Меня так и подбросило: начали сдавать нервы.

– Джо, – воскликнул я, – зачем ты напялил на себя эти тряпки? – Я оглядел большую, украшенную цветами шляпу, платье, пальто с меховым воротником. – Как ты ухитрился оттуда выбраться?

– Я надел вот эти мамины вещи и через черный ход шмыгнул в соседний дом к Хербу. А потом вышел на улицу из его парадного. Должно быть, они приняли меня за мать Херба. Бежим!

Я было полез в карман, чтобы расплатиться, но вспомнил, что так ничего и не заказал. Мы вышли из аптеки и сели в мою машину; но только я включил мотор, как увидел идущую по улице девушку.

– Взгляни-ка, Джо, – сказал я, – это часом не Эгги?

– Она, – сказал Джо и, выскочив из машины, с быстротой зайца помчался по улице.

Я пошел следом за ним на тот случай, если понадобится моя помощь. Она-таки понадобилась. Эгги презрительно отвернулась от Джо и продолжала свой путь. Джо потащился сзади, потом нагнал ее и попытался взять ее за руку.

– Эгги, я все объясню, ты только меня выслушай, – сказал он.

Эгги обернулась и дала ему пощечину.

– Эгги, ну, пожалуйста…

– Пожалуйста! – Она саркастически усмехнулась. – Джозеф Мак-Суин, кто бы мог подумать, что вы выкинете по отношению ко мне такой номер!

– Какой номер?

– Кто бы мог подумать! Кому пришло бы в голову, что, изо дня в день работая над своей машиной, вы мне даже не намекнули, что это атомная установка! Я никогда…

– Эгги, это не…

– Джозеф Мак-Суин, теперь уже нет никаких сомнений, что вы самый низкий, самый гнусный…

Вокруг них начала собираться толпа. Оно и понятно: не часто увидишь парня в женской одежде, который ссорится на улице с девушкой. И не каждый день услышишь, чтобы девушка так ругалась, как тогда Эгги.

Джо стоял и слушал. Спустя немного он, как видно, понял, что бесполезно ждать, пока она утихомирится. А тут еще раздался чей-то крик:

– Это же Мак-Суин! Тот самый атомник!

Мы с Джо рванули через дорогу к моей машине, прыгнули на сиденье, и я дал газ. Потом я оглянулся – Эгги даже не смотрела в нашу сторону.

Я вел машину, а Джо сидел как пришибленный. Через некоторое время он снял шляпу с цветами, расстегнув «молнию», стянул с себя платье и бросил все это на заднее сиденье. На нем остались одни шорты.

– А знаешь, Эл, – проговорил он, – если б я на самом деле изобрел атомную машину, мне б никто не поверил.

– Возможно, – сказал я.

К этому моменту лично я уже готов был уверовать во что угодно. Я повел машину по направлению к Сидэ-Хиллу, маленькому городишке милях в пятнадцати от Парксайда; там я остановился возле универсального магазина, и Джо купил себе рабочий комбинезон: к счастью, он захватил с собой бумажник. Он по-прежнему молчал – так и сидел молча с закрытыми глазами.

Когда мы проехали миль этак тридцать пять, Джо наконец заговорил.

– Эл, – произнес он, – я считаю, что мне необходимо сделать еще одну попытку. Останови машину у следующей заправочной станции.

Я выполнил его просьбу; Джо вошел в помещение станции, набрал номер «Парксайдского курьера» и попросил к телефону редактора. Редактора позвали.

– Говорит Джо Мак-Суин, – сказал Джо. И тут же на его лице отразились растерянность и недоумение. Он перевел взгляд с телефонного аппарата на меня. – Он сразу бросил трубку – не поверил, что это я. Посоветовал, чтобы я вкручивал шарики кому-нибудь другому.