Текст книги "Золото Маккены"

Автор книги: Генри Уилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

16
Револьверный дым и серапе

Ближайшей проблемой были солдаты-бизоны. Нечаянные Травы, оазис апачей в пустыне Выжженного Рога, на самом деле был тайным местом для привала. Труднопроходимая тропа, извивами спускавшаяся вниз три мили до Яки-Спринг, служила единственным входом (и выходом) на чудесную поляну, удобную для отдыха лошадей и вьючных животных. Это, конечно, как теперь обрисовал своим слушателям Пелон, было веской причиной, почему апачи не пользовались убежищем в качестве обычного водопоя. Едва только секрет тропы становился известен врагу, стоянка превращалась в ловушку. Пелон и другие пользовались им лишь тогда, когда непосредственной погони, да, по сведениям, и белых людей вообще в округе не было. Неожиданное прибытие кавалерии негров, их нахождение в непосредственной близости к партии из Хила-Сити, таким образом, создавало самый настоящий кризис.

– Товарищи, – воскликнул Пелон, разводя руками, – эти чёртовы чернокожие солдаты, встав лагерем здесь, у ручья, требуют нашего внимания. С рассветом они станут выяснять, что случилось с Бешем и другими, за кем они гнались от Хила-Сити. И надолго их не обманешь. Не забывайте, что их ведёт грамотный белый офицер и что у него есть пёс-ищейка, на четверть апаче, в качестве скаута. Некоторые из нас знают этого самого скаута, и даже слишком хорошо. Зовут его Юный Мики Тиббс. Отец его был первым Мики Тиббсом, полубелым, полуапаче, и на все сто – сукиным сыном, целиком из былых времён. Матерью – чистокровная сквомескалеро. Одно время её разыскивали из-за двух белых, убитых во сне, ради старого мула и куска бекона. Вот наилучшая порода хешке,какую можно найти, а этот Юный Мики – зловреднее жеребца-мустанга. Он, правда, всего-навсего мальчишка, однако прямо из ада. Едва назавтра взойдёт солнце, он отыщет эту тропу к Нечаянным Травам. Скорее всего он уже знает о ней от какого-нибудь жалкого пьяницы, родича-мескалеро, который продал её за пинту тулупаи.

Пелон вздохнул и покачал головой.

– Спросите у Беша, – предложил он остальным. – Он скажет вам, как я сказал, – эти солдаты-бизоны заперли нас здесь. Мы могли бы уйти пешком, но не годится отправляться пешими к Сно-Та-Хэй. Вот так.

– Ты хочешь сказать, – осведомился Санчес, – что нам следует вступить в драку с солдатами или бежать пешком через эти гряды скал?

– Нет, – сказал Пелон, – мы можем встретиться поутру и сдаться им с самыми добрыми чувствами. Конечно, чувства уже не будут добрыми, когда солдаты приведут нас в форт и проденут шеи в верёвку.

Маккенна, наблюдая за говорившим, вновь услышал тот инстинктивный голос, однажды подсказавший ему, что где-то глубоко внутри этого бандита-убийцы из Соноры тлеет слабая искра человеческого достоинства, чего не скажешь про большинство обычных преступников.

– Значит, ты считаешь, что нам следует биться или бежать, – уточнил Санчес, сам по себе, конечно, не подверженный добрым чувствам, – не так ли?

Пелон, повернувшись к нему боком, бросил остальным:

– Простите его, он – солдат мексиканской армии, федералес.Они не дерутся, если их не наберётся сотня против ваших десяти.

– Что ты предлагаешь, хефе?– спросил Маккенна. – Ведь не думаешь же ты, что белые люди станут сражаться против солдат там внизу. Другой путь есть?

– Да, – ответил Пелон быстро. – Вам хотелось бы послушать? Не торопитесь, скоро услышите.

Он замолчал, изучая всех. Маккенна подумал, что к своим людям Пелон присматривается внимательнее, чем к тем, кто сидел по «белую» сторону очага. Было ясно: что бы он ни намеревался предложить, его план содержит элемент риска, даже, быть может, семена прямого бунта. Рыжебородый золотоискатель весь напрягся.

– Нам нужно, – продолжал Пелон, – ещё больше отделить плевелы от пшеницы.

– Что это значит? – резко спросил Санчес.

– Нас всё ещё слишком много. Потери Лагуны и Мартышки недостаточно. Должны уйти и другие.

– Ты хочешь сказать, – вмешался Беш, апаче, – что будут ещё убийства?

– Вовсе нет. Я не сказал этого слова.

– Не в слове дело, – отозвался Беш. – Как насчёт смысла?

– Смысл, – отвечал Пелон, – просто вот в чём: одни из нас отправятся в Сно-Та-Хэй, другие – нет.

– Мы вернулись к той ситуации, когда Хачита встал позади тебя с топором, – заметил Беш.

– Нет, нет, – отрицал Пелон, поспешно оглянувшись посреди фразы. – Ты совсем не уловил моей мысли. Я хочу сказать, что мы согласимся на том, кто поедет, а кто нет.

– Как это сделать? – пробормотал Санчес.

– Легко, – сказал Пелон. – Этот вопрос решу я.

– Ты? – прервал Вэчел, намеренно обращаясь по-английски, хотя говорил по-испански так же хорошо, как туземец. – Я не доверил бы тебе решать, сколько волос на бильярдном шаре. – Он жестом указал на своих белых спутников. – Это мы будем решать всё, что потребует решения, ясно?

Пелон вновь пожал плечами и развёл руками.

– К счастью, коротышка, – сказал он, – у нас нет предмета для спора. Я имел в виду, что моя половина слишком велика.

Тотчас же Беш и Санчес вскочили на ноги, а великан Хачита без спроса подошёл и встал рядом со своим другом Бешем. Никто из апачей ничего не сказал, предоставив дезертиру из мексиканской армии, сержанту Венустиано Санчесу, выразить общее удивление.

Последний подошёл к своей задаче весьма нерешительно. Всего несколько минут назад Пелон раскроил череп Мартышке. Всего минута прошла с тех пор, как Хачита занёс топор, чтобы разнести череп Пелону. Смерть витала всюду во тьме Нечаянных Трав. Санчес мрачно кивнул.

– И кого ты исключаешь? – спросил он.

Мгновение Пелон взирал на него, затем разразился своим леденящим смехом. Когда он совладал со своим весельем, то положил дружескую руку на плечо своего мексиканского товарища и сказал с теплотой в голосе:

– Венустиано, старый приятель, не думаешь ли ты, будто я включил тебя в столь несчастливое число? Тебя, кто был со мною на дюжине троп? Тебя, кто значит для меня больше, чем родной брат? Во имя Господа, как можешь ты стоять там и сомневаться во мне?

Лицо Санчеса посерело ещё больше. Голос его задрожал.

– Значит, ты действительно хочешь исключить меня, – прошептал он.

– Ну, конечно, – весело заявил Пелон. – Как мог ты когда-либо подозревать иное, старина?

Он доставил своему мексиканскому «лейтенанту» ещё один болезненный момент, затем неожиданно обнял его. Санчес не знал, смеяться ему или плакать. Но когда Пелон отпустил его и отступил, верхняя губа разбойника искривилась в той гримасе, которая, как все знали, считалась улыбкой.

– Однако, дорогой товарищ, – добавил он, – разлука не будет долгой. Она не будет даже болезненной. Ты – профессиональный солдат, Венустиано. Ты знаешь, бывает, что иногда приходится повиноваться приказу, с которым ты не до конца согласен. Я прав?

– Как всегда, – проглотил комок Санчес. – Чего ты от меня хочешь, хефе?

Пелон махнул своей медвежьей лапой, приглашая остальных.

– Собирайтесь ближе и слушайте, – повелел он всей группе. – Каждый должен всё хорошо понять, поскольку ошибок не должно быть. Сокровища, подобные тем, что лежат в Каньоне-дель-Оро, не завоёвываются без большого риска. Обман, который мы должны ныне употребить по отношению к солдатам-бизонам, заключает в себе малый шанс неудачи.

– Это означает, – сказал Бен Колл тихо, – что кому-то предстоит быть убитым?

– Бенито, я поражён. Ты, и задавать такой вопрос?

– Извини, – осклабился Колл. – Я не собирался забегать в мыслях вперёд тебя.

– Забегание вперёд придаёт тебе очарование, Бенито, – сказал Пелон с не вполне искренней сердечностью прежних диалогов с высоким белым. – Будь добр, однако, выслушать меня. Ведь мы говорили о куче золота там, в Сно-Та-Хэй. Оно стоит большого риска.

– Согласен, – кивнул Бен Колл и замолчал.

– Маккенна, – сказал Пелон, – а ты тоже всё ещё со мной? Ты тоже по-прежнему жаждешь сокровищ Адамса?

– Пелон, – ответил бородатый золотоискатель, – у меня нет другой жажды, кроме как сохранить жизнь. Поэтому я по-прежнему с тобой.

– Сказано искушённым человеком, – изрёк вождь-разбойник, – я буду следить за Маккенной столь же тщательно, как слежу за Бенито, – пообещал он, – но по другим причинам.

– Бога ради, – вмешался Вэчел, – отбросьте вы причуды испанской болтовни! Если у тебя есть план прошмыгнуть вместе с нами из этого кармана, поросшего соснами, вниз, сквозь лагерь кавалерии, без того, чтоб нас не перестреляли к чертям, давай его сюда!

– Нетерпение дорого обходится, – укорил его Пелон. – Не строй из себя мартышку, Вэчел.

Маккенна и Бен Колл переглянулись. Оба уловили акцент, сделанный на слове «мартышка». Оба поняли намёк бандита.

Вэчел явно упустил его.

– Иди ты к чёрту, – прошипел он, и его крысиные черты вызывающе исказились.

Пелон Лопес повёл широкими плечами, красноречивым жестом латиноамериканца выражая покорность.

– Despues de Usted, – пропел он учтиво, – после вас.

Одновременно с грациозным взмахом левой его правая рука сжала изношенную ореховую рукоять большого кольта под серапе. Он застрелил Вэчела с расстояния не больше восьми футов, из-под серапе, и без видимого изменения позы и выражения лица.

Низкорослый золотопромышленник медленно откинулся навзничь и упал, всё ещё держа в руке чашку с кофе. Когда Глен Маккенна инстинктивно подался вперёд к раненому, Пелон повёл дымящимся дулом кольта и сказал спокойно:

– Не тревожься, мой друг, этот уже отправился к тому месту, куда сам себя пригласил.

17
Тупик по-мексикански

Пелон был прав, а Вэчел – мёртв. В молчании, которое последовало за подтверждением этого факта со стороны Маккенны, медленно поднялся Бен Колл. Он, как вошёл в лагерь разбойников, ни на минуту не откладывал в сторону своего винчестера. Теперь Колл держал его одной рукой, на полном взводе, прижав большой палец к курку, словно оружие это было револьвером.

–  Амиго, – тихо сказал он Пелону, – пришла пора.

Это было всё, что он сказал. Не было никакого намёка, какая именно пора пришла. Но предводитель бандитов понял смысл сказанного.

– Бенито, – сказал он, – ты, верно, шутишь?

– Нет, поверь мне.

– Ладно, – Пелон всё ещё держал кольт. Тот свободно свисал вдоль его правого бока, как и винчестер в опущенной руке Бена Колла. – Я верю.

Колл наклонил голову, очень медленно и осторожно.

– Я покидаю этот лагерь, – сказал он. – На тебя больше нельзя полагаться. Моя очередь может прийти следующей – всё из-под этого серапе. Я не хочу ждать её.

На вид Пелон был глубоко обижен.

– Но, Бенито, – пожаловался он, – что мне было делать? Ведь я – начальник.

– Не надо мной, – заявил Бен Колл. – Я ухожу.

Пелон обдумывал ситуацию. У него были основания для уверенности, что Колл способен управляться с коротким винчестером, как он сам – с тем же эффектом, на столь же малом расстоянии. Маккенна был безоружен. Деплен вооружён. За спиной, Пелон знал, оба апаче стояли наготове с ножом и топором. Но для кого? Этого Пелон не ведал. Он надеялся, что они остаются на его стороне. Так сказал юный чирикауа. Апачи обычно держат слово. То есть чистокровные апачи. Но при теперешнем раскладе никто ни в чём не мог быть уверенным. К тому же индейцы высоко ставили Бена Колла. И он, Пелон, знал, что Беш, по крайней мере, уважал Глена Маккенну. К тому же существовало это дело с убийствами на ранчо Стэнтонов, которое так разгневало юного апаче. Пелон колебался и был в неуверенности; положение, казалось, зашло в тупик.

– Что ж, Бенито, – сказал он с пожатием плеч, – давай. Ты пришёл по собственной воле. Уходишь так же.

Бен Колл покачал головой и улыбнулся своей приятной улыбкой.

– Нет, – сказал он, – я не уйду так, как пришёл, Пелон. Я возьму с собой девушку с ранчо Стэнтонов и Маккенну. Деплен может уходить или остаться, как пожелает. Я не отвечаю за него.

– Бенито, – просительно проговорил бандит, – ты унижаешь нашу дружбу. Что значил для тебя этот Вэчел? Оборванная крыса, а не человек. Ничто. Пёс с норовом.

– Ты убил его ни за что, Пелон. Его на этом привале. Деплена на следующем. Меня на третьем. Тебе теперь невозможно доверять. Маккенна в безопасности оттого, что знает путь в Сно-Та-Хэй. Девушка тоже в безопасности: случись с ней что, Маккенна откажется плясать под твою дудку. Бен Колл в безопасности только оттого, что его винчестер нацелен на твоё брюхо. Ты подал добрый совет Вэчелу. Употреби его и для себя. Я – не Мартышка.

– Я знаю, Бенито. Отложи ружьё. Поговорим.

– Мы и говорим.

– Ну, тогда оставь ружьё.

– Оставлю, – сказал Колл, – когда окажусь там, внизу, в лагере кавалеристов.

– И ты думаешь, я дам тебе уйти?

– Почему нет?

Пелон оглядел свою группу. Он ещё не разыграл своей тайной карты и лишь хотел увериться, что она всё ещё там, в колоде. Беш и Хачита застыли неподвижно. Они не сделали ни малейшего движения под взглядом Пелона. Но в данный момент они не заботили разбойника. Он глядел на своих женщин, на старую Малипаи и Сэлли. Обе сквоапачей сидели, сгорбившись, поверх своих камней там, с краю освещённого круга. Обе были закутаны в грязные одеяла, защищаясь от нисходящего на землю холода ночи. Пока Пелон глядел на них, обе ответили ему лёгким, едва приметным кивком. Он обернулся к Бену Коллу. Пелон улыбался, и при виде этого сердце у Маккенны упало.

– Ты спрашиваешь, почему нет? – спросил полукровка. – У меня есть для этого две причины. Мухэрес,покажите ему.

Едва он отдал приказание женщинам, каждая словно едва повела плечами под одеялом. Но этого движения было достаточно. От него замызганные покровы раздвинулись настолько, чтобы обнаружить винчестеры старого образца, 73-го года, которые каждая из сквопрятала под одеялом, держа на мушке группу белых в продолжение всей беседы у костра. Эти ржавые, но хорошо смазанные ружья теперь глядели настойчиво, не мигая, на Бена Колла. Большой белый человек, оказавшись под прицелом, застыл на месте. Вместе со своей улыбкой.

Пелон извиняющимся жестом повёл плечами.

– Я не знаю, как насчёт тех двух апачей, – сказал он, поводя левой рукой в сторону Беша с Хачитой. – Но знаю всё насчёт этих двух. – Он указал жестом на Сэлли и Малипаи. – Одна – моя сестра, а другая – мать, и они откроют стрельбу на убой так же верно, как мы стоим здесь, улыбаясь друг другу.

Колл поглядел на женщин-апачей.

– Jo lo creo, – проговорил он, и улыбка его увяла. – Я верю этому.

– Поверь тогда и другому, – сказал Пелон. – У меня и в самом деле есть хороший план разделить наши силы таким образом, чтобы мы могли все пробраться мимо солдат-бизонов. Что же до того, точно ли его ждёт удача, знает лишь Господь. Но если он удастся, кровопролития не будет, и мы лишь одурачим солдат. Это ведь не преступление, так?

– Нет, – подтвердил Колл. – По крайней мере, не больше, чем совершает большинство из нас ежемесячно. Но застрелить Вэчела было преступно, Пелон, – это именуется убийством.

– Знаю, знаю, – успокоил его полукровка, – но ты ведь признаёшь, что Вэчел был вздорным человеком. Таким же был и Мартышка. Если я могу застрелить своего подчинённого, почему не могу застрелить и твоего? Я здесь главный или не я?

Колл поглядел на Маккенну. Он слегка качал головой, и последний понял это как дурной знак, сердце его вновь упало. Если Колл возьмётся за винчестер, Маккенне не удастся его остановить. Начни тот стрелять, ему ничего не останется делать, как присоединиться к попытке вырваться из лагеря отщепенцев. Но он ошибся в сигнале Колла.

– Пелон, – признал теперь тот, – быть может, ты и прав на манер апачей. По крайней мере, дай мне переговорить со своей стороной и выяснить, что она намерена делать.

Бандитский вождь на момент нахмурился.

– Можешь поговорить с Маккенной, – решил он. – Он у вас главный.

Маккенна, который испытал за последние десять минут какие угодно чувства, кроме предводительских, густо покраснел. На его глазах было зверски убито двое людей, а он ничем, даже словом, не мог вмешаться, чтобы предотвратить или хотя бы возмутиться. Он лишь тупо стоял рядом и смотрел, как всё происходило, пытаясь только защитить девушку и отстоять её, и всё. Теперь, сознавая, что она следит за ним вместе с другими, он запоздало сказал Пелону:

–  Грасиас,но это Бен Колл возглавляет нашу сторону.

Пелон скривился ещё сильнее.

– В чём дело, Маккенна? – спросил он. – Я сказал, что это ты предводитель белых. Бенито – твой помощник, как Санчес – мой. Вот как обстоит дело, понятно?

– Конечно, он понимает, – тихо заметил Бен Колл. – Для чего, ты думаешь, я собираюсь с ним говорить, если он не наш предводитель?

– Ладно, – нетерпеливо бросил Пелон. – Давай начинай своё совещание. Только помни, что двое моих женщин следят за тобою с винчестерами.

– Ясное дело, – улыбнулся Бен Колл, – и ты сам сделай то же, просто помни, что мой винчестер следит за тобою и за обеими женщинами. Надеюсь, мы доверяем друг другу?

– Да, ради Христа, – отрезал разбойник. – Пошёл!

Колл, держа свой карабин постоянно направленным на негодяев, отступил, пятясь задом, туда, где стояли Маккенна и девушка по фамилии Стэнтон.

– Что скажешь? – спросил он тихо. – Похоже на тупик по-мексикански.

Маккенна приподнял плечи, упрямо выставив челюсть.

– Не хочется сознаваться в этом, друг, – сообщил он Коллу, – но я не в силах ничего придумать.

Высокий, с осторожным взглядом человек только поглядел в ответ. Его внимательный взгляд не осуждал и не обвинял. Он лишь принимал то, что уже нельзя было исправить. На секунду Маккенне почудилось, что Бен Колл оказался здесь в положении наиболее естественном и знакомом для себя – в середине. Но если бы Колл и в самом деле играл за обе стороны, то следующие его слова полностью опровергли такую игру.

– Ты считаешь, что нам следует драться, Маккенна? – спросил он.

Бородатый золотоискатель скорчил гримасу, отчаянно размышляя.

– Нет, – сказал он наконец. – Расстановка сил слишком неравна. Сложись всё наилучшим для нас образом, кто-то один и мог бы выбраться невредимым, но мисс Стэнтон по-прежнему останется в плену у этих дьяволов. Не пойдёт, Колл. Это не для меня.

При упоминании собственного имени девушка молча выступила вперёд, оказавшись между двумя защитниками.

– Мисс Сгэнтон зовут Фрэнси, – объявила она с едва заметной улыбкой. – Это краткая форма имени Франселия.

Маккенна с Коллом переглянулись.

– Очень приятно, – ответил Бен Колл, – быть рядом с леди, обладающей вашей храбростью, в месте вроде этого, мэм. Мы вам весьма признательны, не выразить словами, как много неприятностей вы отвели от нас, помалкивая и не привлекая лишнего внимания.

– Я похожа на мистера Маккенну, мистер Колл, – промолвила та. – Дело не в храбрости, просто не в силах была придумать что-либо, чтоб открыть рот.

– Ну, ясно, – согласился Бен Колл. – Я знаю, как это бывает, мэм.

Они с Маккенной быстро посовещались. Также быстро пришли к согласию, что драться бесполезно – и даже больше того. Понадейся они хоть как-то выйти из этого приключения, всё равно было бы просто чудом избегнуть собственных надгробий; начни они только палить, прокладывая себе путь из винчестерного тупика, образовавшегося ныне между Беном Коллом и двумя сквоиз племени апачей… Не было никакого сомнения в том, что Колл мог нанести больший урон, чем две женщины-апачей. Не было также сомнения, что оставшаяся часть отщепенцев, несмотря ни на что, прикончили бы Колла. Эта арифметика была просто неизбежной.

Когда минуту назад Колл делал ставку на то, чтобы похвальбой проложить себе путь из лагеря, он надеялся, что, оставшись среди чёрных кавалеристов, пойдёт при них скаутом-следопытом и в конце концов запрёт где-нибудь Пелона Лопеса, вынудив его выдать девушку с Гленом Маккенной. Теперь, однако, замысел этот был не живее почившего Вэчела.

Им придётся пойти на сделку с Пелоном, констатировал Колл, хотя сам он поддержал бы неустойчивый «статус-кво» и подольше. Другими словами, на его взгляд, следовало принять план главаря бандитов на обход кавалерии, пусть это и делало их соучастниками возможных конфликтов с правительством. Если же у Глена Маккенны есть план получше, чтобы с большим изяществом выбраться из Нечаянных Трав, настало время его обнародовать.

– Что скажешь? – спросил он Маккенну, обращая тёплую улыбку в морозный холод. – Сказать мне Пелону, что мы отправляемся с ним?

Маккенна чуть не ответил согласием. Но тут, взглянув на живое лицо Фрэнси Стэнтон, переменил намерение. Хрупкая юная женщина не смотрела на Бена Колла, пока сам он глядел на него, принимая решение; её глаза были обращены на Глена Маккенну – эти зовущие, большие серые глаза – с такой нежной преданностью, словно на сотню миль от этой волчьей стаи, следившей за ними из-за гаснущего очага, не было больше никого из представителей мужского пола.

Маккенна покачал головой и выпрямился во весь рост.

– Нет, – тихо ответил он Бену Коллу. – Я сам ему скажу.