Текст книги "Собрание сочинений в 10 томах. Том 7"

Автор книги: Генри Райдер Хаггард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 50 страниц)

VIII. План Леонарда

Леонард и его спутники пришли к окраине главного южного канала, на противоположном берегу которого виднелись ворота в гнездо. Но Оттер не повел Леонарда к воротам, где их могли бы заметить часовые, на вопросы которых они едва ли могли ответить удовлетворительно, несмотря на свои маскарадные костюмы. Поэтому они, не доходя до ворот, свернули в густой кустарник, покрывавший берег канала. Пройдя через него, они наконец оказались у поверхности воды, почти против юго-западного угла лагеря рабов, под тенью колючих кустарников вала.

– Слушай, баас, – тихо сказал карлик, – путешествие окончено; я привел тебя к жилищу Желтого Дьявола. Остается теперь взять его или освободить оттуда девушку.

Леонард печально посмотрел на гнездо. Возможно ли двум мужчинам и одной женщине взять это укрепленное место, наполненное десятками храбрецов? Удастся ли даже проникнуть туда? Издали это казалось возможным, но теперь все представлялось в ином свете. И тем не менее нужно было предпринять что-нибудь, иначе их труды пропадут даром и бедная девушка, освободить которую они пришли, будет отдана на позор или доведена до самоубийства.

– Оттер, – произнес наконец Леонард. – Я совершил ради этого дела длинный путь и теперь не отступлю назад. Никогда я еще не делал этого; не сделаю и теперь, хотя знаю, что верная смерть грозит мне!

– Все в руках будущего, – ответил Оттер, – но надвигается ночь, и нам пора подумать, как действовать. Смотри, баас, вот большое дерево. Влезем на него, чтобы посмотреть на лагерь!

Леонард согласился и, легко взобравшись на вершину дерева, увидел как на ладони весь лагерь. Оттер указал Леонарду подробности, знакомые ему как прожившему некоторое время пленником в лагере.

На дворе гнезда было видно множество людей разных национальностей в странных костюмах: то были торговцы черной костью различных оттенков. Некоторые гуляли группами, куря и разговаривая, другие забавлялись разными играми. Наконец, одна из групп – вожаки, судя по богатству костюмов, – стояла около магазина. Эти люди старались заглянуть внутрь здания сквозь защищенное решеткой окно, на уровень которого они поднимались, садясь один на плечи другого. Это забавляло их некоторое время, пока наконец любопытных не разогнал какой-то внезапно появившийся толстый старик.

– Это Желтый Дьявол, – сказал Оттер, – а эти люди смотрели на девушку. Она заперта там и выйдет оттуда, только когда наступит час ее продажи. Эти люди – покупатели!

Леонард не произнес ни слова: он изучал местность. Пробил барабан, и появились люди с широкими оловянными мисками, от которых шел пар.

– Это несут пищу для рабов, – снова заметил Оттер. – Сейчас им будут раздавать ее!

Люди, несшие миски в сопровождении нескольких надсмотрщиков с треххвостыми бичами в руках, перейдя двор, подошли ко рву с водой, отделявшему лагерь рабов от гнезда, и велели часовому опустить мост. Когда это было сделано, люди, несшие миски и сопровождаемые каждый еще двумя помощниками, из которых один нес деревянную ложку, а второй воду в большом сосуде, начали обходить навесы. Человек, державший деревянную ложку, захватывал ею порции и швырял рабам пищу прямо на землю, как кидают кость собаке, а раб, несший сосуд, лил рабам воду в деревянные баки.

Вдруг группа людей, обносивших рабов пищей, и надсмотрщики стали о чем-то говорить.

– Раб болен! – пояснил Оттер.

Рослый человек с бичом начал наносить удары какой-то черной массе, лежавшей без движения под навесом; наконец, заметив, что его удары не производят на лежащего раба никакого действия, перестал бить и что-то громко крикнул. Два араба подошли к сторожке и, взяв оттуда инструменты, сняли с ног жертвы кандалы и освободили ее от цепей. Затем они поволокли тело к высокому валу и, взойдя по короткой лестнице на его вершину, сбросили тело в канал.

– Желтый Дьявол хоронит своих мертвых и лечит больных! – произнес Оттер.

– Я достаточно видел, – сказал Леонард и начал поспешно спускаться с дерева.

– Ах, баас, – сказал карлик, когда они спустились на землю, – ты, однако, малодушен; сердца же тех, в лагере, рабов крепки, да и, в конце концов, лучше быть в желудке рыбы, чем в руках работорговцев. Кто делает эти вещи? Разве это не белые люди, твои братья, разве не произносят они много молитв Великому Человеку на небе, творя подобные дела?

– Дай мне вина! – произнес вместо ответа Леонард, не будучи в состоянии защищать блага цивилизации в том виде, в каком она выражалась в Африке. Он с ужасом подумал, что судьба несчастного раба может ожидать и его.

Сделав несколько глотков из бутылки с вином, Леонард некоторое время молча сидел, поглаживая бороду, смотря на сгущавшийся мрак зоркими глазами.

– Иди сюда, Соа! – произнес он наконец. – Мы пришли сюда по твоей просьбе. Посоветуй же теперь, что делать дальше. Как освободить твою госпожу из этого лагеря?

– Освободите рабов, и пусть они убьют своих господ! – лаконично ответила старуха.

– Я сомневаюсь, чтобы у рабов было много мужества! – заметил Леонард.

– Здесь должно быть около пятидесяти людей Мэвума, – возразила Соа, – они будут драться хорошо, если дать им оружие!

Леонард посмотрел на Оттера, ожидая дальнейшего развития плана.

– Мой дух говорит мне, – сказал карлик, – что огонь – надежный друг, когда врагов много. Тростник здесь сух, а морской ветер начнет дуть еще до полуночи. Да еще можно зажечь и все эти дома. Но разве у войска могут быть два предводителя? Ты – наш вожак, баас; говори, и мы исполним твою волю. Здесь один совет так же хорош, как и другой. Пусть судьба говорит твоими устами, баас!

– Хорошо, – сказал Леонард. – Вот мой план. Мы должны войти в гнездо, пока еще довольно темно. Я знаю пропуск – «Дьявол», и, может быть, часовой пропустит нас без малейших расспросов, увидев наши костюмы. Если же он задержит нас, то мы должны убить его, соблюдая полную тишину!

– Хорошо, – ответил Оттер, – но как быть с женщиной?

– Мы оставим ее в кустах. В лагере же она может только помешать нам!

– Нет, белый человек, – прервала его Соа, – я пойду с вами. Моя госпожа там, и я хочу видеть ее!

– Как хочешь! – согласился с ней Леонард и продолжал развивать свой план:

– Проникнув за ворота, мы должны идти по краю канала, отделяющего гнездо от лагеря рабов. Если мост будет поднят и мы не найдем средства опустить его, тогда нам придется переплыть канал, снять часового и проникнуть в лагерь рабов, где мы попытаемся освободить некоторых из них и пошлем их через сад в тростники, чтобы зажечь их. Тем временем я смело войду в гнездо, поздороваюсь с Перейрой, выдав себя за работорговца, прибывшего с товаром к устью реки, скажу, что хочу купить рабов и прежде всего попрошу белую девушку. К счастью, у нас есть порядочно золота. Вот мой план пока, остальное надо предоставить случаю. Если удастся мне купить девушку – хорошо, если же нет, то я постараюсь вырвать ее оттуда каким-либо иным способом!

– Пусть будет так, баас, – сказал Оттер, – а теперь нам надо поужинать: ведь ночью нам понадобится вся наша сила. После этого мы пойдем к воротам и попытаем счастья!

В девять часов они, осторожно крадясь по кустам, вышли снова на дорогу и берегом канала пошли к воротам. Дойдя до того места, где привязывали лодки и барки, они остановились. Из гнезда до них доносился шум пирушки, а из лагеря рабов – стоны несчастных пленников. Мало-помалу небо несколько прояснилось.

– Тут есть лодка, – сказал Леонард, – нам лучше немного проехать в ней; она может облегчить нам возвращение из гнезда.

Едва он успел произнести эти слова, как послышался шум весел и мимо них проехала лодка, направлявшаяся к воротам.

– Кто едет? – раздался окрик часового на португальском языке. Отвечай живей, или я буду стрелять.

– Не спеши так, дурень, – ответил часовому грубый голос. – Самый лучший из друзей, честный купец по имени Ксавье, едущий со своей плантации рассказать вам хорошие новости!

– Виноват, сеньор, – ответил часовой, – в этой темноте не рассмотришь даже и такого рослого человека, как вы. Но какие же у вас новости? Есть в виду покупатели?

– Сойди вниз и помоги нам привязать эту проклятую лодку, потом я расскажу тебе все!

Часовой быстро сбежал по ступенькам лестницы, ведшей от ворот к пристани. Человек, назвавший себя Ксавье, продолжал:

– Да, покупатели есть в виду, но не думаю, что они приедут в эту ночь из-за ветра, а завтра ты увидишь, как будут выгружать черных птиц. Один, впрочем, прибыл из Мадагаскара, капитан-иностранец, здоровый француз или англичанин, точно не знаю, по имени Пьер. Я послал ему свой привет, хотя его самого и не видал. В своей записке я известил его, что сегодня ночью будет очень интересный аукцион, что было очень великодушно с моей стороны, так как этот капитан может быть очень серьезным соперником!

– Он приедет сюда, сеньор? Я спрашиваю об этом потому, что тогда надо пропустить его!

– Не знаю, сказал, что приедет, если будет возможность. Но скажи, как идут дела с английской девушкой? Сегодня ночью она будет продана?

– О да, сеньор, в двенадцать часов будет большое собрание. Как только она будет куплена, патер Франциско повенчает ее со счастливым купцом. Старик настаивает на этом. Он сделался суеверным и говорит, что выдаст ее замуж самым настоящим образом!

Ксавье громко расхохотался.

– Я приехал за этой девушкой, – произнес он, – думаю, что мне удастся купить ее за сто унций золота!

– Сто унций золота за девушку! Это большая сумма, сеньор, но вы богаты, не то что мы, бедняки, подвергающиеся такому же риску, но получающие мало барышей.

Гребцы между тем привязали лодку к пристани и вынули из нее багаж или что-то, чего не мог разглядеть Леонард. Ксавье вместе с часовым поднялся по лестнице, сопровождаемый двумя лодочниками, а ворота сейчас же снова были заперты, как только эти люди прошли в них.

– Хорошо, – прошептал Леонард, – мы кое-что узнали, по крайней мере. Ну, Оттер, я – Пьер, французский работорговец из Мадагаскара, а ты – мой слуга; что касается Соа, то она – наш проводник. Мы пройдем в ворота, но настоящий Пьер не должен проникнуть через них. Поэтому надо устранить часового, который мог бы впустить его. Как ты думаешь, Оттер, кто это сделает лучше, ты или я?

– Мне пришло в голову, баас, что мы можем последовать примеру этого Ксавье. Я могу что-нибудь оставить в лодке, и часовой должен помочь мне взять это оттуда, пока ты будешь в воротах, а затем… я ловок, силен и не люблю шума!

– Ты должен действовать ловко, быстро и без шума. Малейший крик, и все пропало!

Подкравшись к лодке и отвязав ее от пристани, все трое сели в нее и тихо спустились по течению метров на пятьдесят от пристани. Затем они повернули лодку назад.

– Что это, дурак, куда ты едешь? – громко сказал Леонард Оттеру на испорченном арабском языке, слывшем за туземное наречие в этих местах. – Поезжай к берегу, говорю я тебе, к берегу! Проклятый ветер и эта тьма! Стой теперь, безобразная черная собака! Должно быть, это те ворота, о которых говорилось в письме, так или лет, женщина? Зацепи за пристань багром!

Окно в воротах открылось, и раздался обычный оклик часового.

– Друг, друг, – отвечал Леонард по-португальски, – иностранец, приехавший засвидетельствовать свое почтение вашему предводителю, дону Антонио Перейра, и поговорить с ним о деле!

– Как ваше имя? – подозрительно спросил часовой.

– Пьер мое имя, собака – имя моего слуги, а эту старуху можете назвать как хотите!

– Какой пропуск? Никто не входит сюда, не сказав пропуска! – сказал часовой.

– Пропуск? Ах, как было в письме дона Ксавье – «Враг»? Нет. Да, вспомнил – «Дьявол». Я из Мадагаскара, где есть еще спрос на ваше добро. Ну, впустите нас, мы не можем сидеть здесь всю ночь и пропустить аукцион.

Часовой начал отпирать ворота, но внезапно остановился.

– Вы не похожи на наших и говорите по-португальски, как проклятый англичанин!

– Да, ведь я сам проклятый англичанин, то есть, собственно, сын англичанина и креолки, родившийся на острове Маврикия. Кстати, попрошу вас быть поучтивее, а то я очень горячий человек!

Наконец часовой, ворча, открыл одну половину ворот, и Леонард стал подниматься по ступенькам лестницы, ведшей от пристани к воротам. Пройдя через ворота, он внезапно обернулся и ударил по лицу сопровождавшего его Оттера.

– Как, собака! – сердито крикнул он. – Ты забыл вынести бочонок с коньяком, мой маленький подарок дону Антонио. Ступай и вынеси его живей!

– Виноват, господин, – отвечал Оттер, – но я мал, а бочонок тяжел для меня одного. Не удостоишься ли ты помочь мне, так как старуха тоже слабосильна?

– Ты, кажется, принимаешь меня за носильщика, предлагая мне тащить по лестнице бочонок?! Вот что, дружище, – продолжал Леонард, обращаясь к часовому, – если вы хотите заслужить маленький подарок и выпить, то помогите ему втащить бочонок. В нем есть кран, и вы можете после попробовать его содержимое!

– Слушаюсь, сеньор! – уже весело ответил часовой и стал спускаться по лестнице к пристани.

Леонард и карлик переглянулись. Затем Оттер пошел вслед за часовым, держа руку на эфесе арабской сабли, а Леонард и Соа остались наверху, томительно ожидая, что произойдет дальше.

– Где же бочонок? Я не вижу его! – донесся до них голос часового.

– Наклонись, сеньор, наклонись, – отвечал Оттер, – он на корме! Позволь, я помогу тебе!

После этого наступила минутная пауза, затем Леонард и Соа услыхали звук удара и шум от падения чего-то тяжелого в воду. Затем все смолкло. Через несколько секунд Оттер был возле них, и при слабом свете фонаря у ворот Леонард мог разглядеть только его блестевшие глаза и раздувавшиеся ноздри.

– Удар был быстрый и сильный, человек тот замолк навеки, – прошептал карлик, – как баас приказывал, так и было сделано!

IX. Геройство Оттера

– Помоги мне запереть ворота! – сказал Леонард карлику.

В следующую минуту большой железный засов был вложен на свое место, и Леонард, повернув ключ, опустил его в свой карман.

– Зачем баас запер ворота? – прошептал Оттер.

– Чтобы настоящий Пьер не мог пройти через них. Второй Пьер был бы лишним.

Крадучись, они прошли вдоль вала, пока не достигли хижины или навеса, обращенного задней стороной ко рву, отделявшему гнездо от лагеря рабов. К счастью, их никто не заметил, а собак в жилище Желтого Дьявола совсем не было.

Конец навеса, за которым они притаились, был шагах в десяти от подъемного моста, представлявшего единственное средство сообщения с лагерем рабов.

– Баас, – сказал Оттер, – позволь мне пойти вперед. Мои глаза видят в темноте, как глаза кошки. Я посмотрю, может быть, мост опущен.

Не дожидаясь ответа, карлик пополз вперед на руках, не производя ни малейшего шума. Несмотря на свое белое платье, он не мог быть замечен издали, скрытый густой тенью от навеса и кустов вдоль канала.

Прошло пять минут, десять минут, Оттер все еще не возвращался. Леонард забеспокоился, не случилось ли с ним чего.

– Пойдем, посмотрим, в чем дело! – шепнул он Соа.

Пройдя к другому концу навеса, они увидели лежавшее на земле платье и оружие Оттера, но самого карлика не было видно.

– Черный человек покинул нас! – в отчаянии воскликнула Соа.

– Никогда! – сказал Леонард, недоумевая, зачем понадобилось Оттеру снять свое платье. – Очевидно, он пошел в воду. Но зачем?

Леонард посмотрел на канал. Он разглядел, что на противоположном берегу его поднимался от воды ряд ступеней, ведших к воротам, а на нижней ступени сидел человек, близ которого лежало ружье. Ноги его находились на расстоянии всего нескольких дюймов от поверхности воды. Очевидно, это был часовой.

Леонард заметил, что под ногами часового на воде появилась рябь, сверкнуло что-то вроде стали и какой-то маленький черный предмет направился к ногам часового, полусонно мурлыкавшего что-то себе под нос. Еще мгновение – и часовой, как бы по волшебству, исчез со ступенек в глубине воды.

Леонард догадался, что Оттер, подплыв под водой к часовому, схватил его за ноги и увлек за собой в глубину. Вскоре Леонард заметил, что карлик поднялся на ступени с ножом в руке и, пройдя через ворота, исчез в сторожке на верху вала. Прошла еще минута, послышался скрип канатов, и подъемный мост опустился, открыв трем смельчакам доступ в лагерь рабов. Черная тень появилась снова, на этот раз на мосту.

– Идем! – прошептал Леонард своей спутнице. – Этот герой Оттер утопил часового и опустил мост. Возьми-ка его оружие и платье!

В этот момент к ним подошел сам Оттер.

– Скорее переходи, баас, пока они не заметили, что мост опущен, – произнес карлик. – Дай мне мое платье и оружие!

– Вот они! – сказал Леонард, и все трое, перейдя мост, остановились на валу.

– Скорей в сторожку, баас, в ней никого нет; там находится ворот! Войдя в сторожку, Оттер схватил рукоять ворота и начал ее вертеть, напрягая свои могучие мускулы, и мост был снова поднят.

– Теперь мы на некоторое время в безопасности, баас, – произнес карлик, – однако мне надо одеться. Извини меня, баас, что я, такой безобразный, появился перед тобой без одежды!

– Оттер, – сказал Леонард, – ты сделал великое дело, но это еще не все. Теперь надо идти к рабам. Посвети мне, покажи дорогу. Здесь мы ведь в безопасности, не правда ли?

– Да, баас, сюда никто не может попасть, разве только после штурма, но там есть большое ружье, которое можно поворачивать кругом. Направим его на гнездо на всякий случай.

– Я не имею никакого понятия о пушках! – сказал с сожалением Леонард.

– Зато я знаю кое-что, белый человек, – вмешалась Соа. – У Мэвума есть в поселении маленькая пушка, и я часто помогала ему стрелять из нее для подачи сигнала лодкам на реке; многие из людей Мэвума, находящиеся здесь, также знают толк в этом деле!

– Отлично! – сказал Леонард.

По тропинке, идущей вдоль гребня вала, они подошли к платформе, где стояла пушка. Это было шестифунтовое, заряжающееся с дула орудие. Леонард, взяв банник, всунул его в дуло.

– Заряжено, – произнес он, – повернем его кругом!

Повернув пушку, они направились к маленькой хижине, стоявшей вблизи. Тут были спрятаны, на случай восстания рабов, боевые припасы – картечь и порох.

– Зарядов достаточно, – заметил Леонард, – этим господам не приходило в голову, что пушки могут стрелять во все стороны. Ну, Оттер, веди нас скорее к рабам!

– Надо сначала взять инструменты для отмыкания оков. Они, наверно, в сторожке! – проговорил карлик.

Взяв необходимые инструменты и фонарь, они подошли к первому навесу с рабами. Посреди его шла дорожка, по обеим сторонам которой стояли железные брусья с прикованными к ним рабами. Под этим навесом было около двухсот пятидесяти человек.

Несчастные пленники лежали на мокрой земле, мужчины и женщины вместе, стараясь забыться во сне; впрочем, большая часть их бодрствовала, и стоны их неслись отовсюду.

Завидев свет, рабы перестали стонать и, как собаки, заползали по земле, ожидая ударов. Они думали, что пришли их поработители. Некоторые, подняв кверху свои закованные руки, умоляли о пощаде, но большинство, не надеясь ни на что, хранили глубокое молчание. Нельзя было без содрогания смотреть на их искаженные ужасом лица и дрожавшие фигуры.

Соа обошла первый ряд рабов, внимательно всматриваясь в их лица.

– Ты не видишь никого из людей Мэвума? – тревожно спросил ее Леонард.

– В этих рядах их нет, белый человек; освободим их и посмотрим следующий навес!

– Не надо делать этого, мать, – сказал Оттер, – эти только выдадут нас!

Тогда они прошли к следующему навесу – их было всего четыре. – И здесь Соа остановилась подле второго человека с краю.

– Питер! Питер! – окликнула его Соа.

Раб проснулся, дико осматриваясь вокруг. Это был красивый парень, лет тридцати.

– Кто зовет меня? – спросил он хриплым голосом.

– Питер, – снова сказала женщина, – проснись, сын Мэвума, это я, Соа, пришедшая спасти вас!

Раб громко вскрикнул и задрожал всем телом, но остальные пленники не обратили на это внимания, думая, что его наказывают» плетью.

– Тише, – сказала Соа, – или мы погибли. Освободи его, черный человек, это старейшина поселения и храбрый человек!

Оковы были сняты с Питера, и он, высоко подпрыгнув от радости, бросился к ногам Оттера, чтобы поцеловать их.

– Перестань, глупый, – сурово сказал карлик, – лучше покажи нам других людей Мэвума, да живее, а то скоро опять окажешься на цепи.

– Здесь их около сорока человек, – сказал Питер, оправившись, – кроме того, несколько женщин и детей. Остальные умерли. Госпожа находится там! – показал он рукой на гнездо.

Пройдя вдоль навеса, Оттер по указанию Соа освобождал от цепей людей Мэвума. Пока карлик снимал с них железные наручники, Соа объясняла план действий Леонарда Питеру, весьма толковому малому. Он быстро понял положение дел и весьма серьезно помог Леонарду в его усилиях сохранить тишину и порядок.

– Ну, – обратился Леонард к Соа, – теперь пора действовать. Я должен уйти. Вы можете освободить остальных людей Мэвума. Теперь половина двенадцатого, и мне нельзя терять ни одной минуты. Оттер, скажи, как послать людей поджигать тростники, через сад?

– Нет, баас, я думаю, лучше их послать той же дорогой, по которой я убежал отсюда. Но для этого надо уметь плавать!

– Они все родились на берегах реки и умеют плавать! – сказала Соа.

– В таком случае четверо из них должны плыть по каналу к тому месту, где я убил часового. Может быть, путь их будет прегражден деревянными сваями, но в мое время они уже были гнилые; наконец, если они крепки, то нужно перелезть через них. Дойдя до того места, где солнце восходит и откуда сильнее всего дует ветер, люди должны поджечь тростники. Сделав это, они могут уйти за огонь и ждать, что будет. Если нам будет сопутствовать удача, они найдут нас здесь; если же мы будем убиты, то они могут убежать. Но захотят ли идти эти люди?

Соа, шагнув вперед, вызвала четырех человек, к которым обратилась со следующими словами:

– Вы слышали слова черного человека? Повинуйтесь ему, и если кто-нибудь из вас не послушается его в самой ничтожной мелочи, то…

– И Соа произнесла такое ужасное проклятие, что Леонард с удивлением посмотрел на нее.

– Да! И если я останусь жив, то перерву тому глотку! – прибавил Оттер.

– Ни к чему угрожать, – ответил один из четверых, – мы сделаем все ради нас самих, вас и нашей госпожи. Мы поняли, что надо делать, но чтобы зажечь тростник, нужен огонь!

– Вот спички! – сказал Оттер.

– Но мокрые спички не загорятся, ведь мы будем плыть.

– Глупый, разве ты будешь плавать головой в воде? Привяжите спички к волосам!

– Хорошо, – продолжал поселенец, – если нам удастся живыми добраться до тростников, то когда их надо зажечь?

– Как дойдете до конца их, а это ведь нелегко. Прощайте, мои дети. Если вы посмеете не исполнить то, что вам поручено, то лучше вам умереть прежде, чем снова увидеть мое лицо! – грозил карлик.

Через две минуты четыре человека тихо плыли по каналу.

– Опусти мост, – произнес Леонард, – пора отправляться!

Оттер опустил мост, объяснив действие его несложного механизма Соа, Питеру и прочим людям Мэвума.

– Ну, матушка, – обратился Леонард к Соа, – освободи остальных людей, кого можно, и зорко смотри, чтобы вовремя опустить мост, как только мы или твоя госпожа приблизимся к нему. Если мы на заре не вернемся сюда – значит, мы убиты или в плену, и тогда действуй сама!

– Слышу, господин, – сказала Соа. – Ты храбрый человек, и удача встретит тебя или неудача, но красный камень уже заслужен тобою!

Перейдя через мост, снова поднятый вслед за ними, Леонард с Оттером вернулись назад к тому же месту, под тень навеса. Затем, пробежав несколько шагов по открытому пространству, они оказались около ворот, откуда не торопясь направились к навесу, где производилась продажа рабов. Под навесом не было никого, но они увидели перед верандой самого гнезда большое и шумное сборище людей.

– Слушай, Оттер, – прошептал Леонард, – мы должны идти к ним. Зорко следи за мной и делай то, что буду делать я; держи наготове свое оружие, и если дело дойдет до борьбы, то убей меня как врага. Нам никак нельзя попадаться в плен!

Леонард говорил внешне спокойно, но сердце его билось сильно. Впереди было сборище всякого сброда: португальцев, арабов, мулатов, различных черных племен, каких Леонард никогда не видывал при всем своем богатом жизненном опыте. Порок и жадность были написаны на лице каждого. Большинство из них были уже пьяны и располагались спиной к ним, смотря на веранду. На ступенях веранды стоял окруженный группой избранных сотоварищей, одетых в роскошные костюмы, человек, в котором Леонард по первому взгляду угадал бы дона Перейру, даже если б Оттер не шепнул ему:

– Смотри, баас, это Желтый Дьявол!

Это был толстый старик лет семидесяти, убеленный сединами. Его маленькие черные глаза, острые, яркие, но холодные, бегали по сторонам. Желтый цвет лица Перейры оправдывал данное ему прозвище; на морщинистых щеках кожа отвисла, рот был широк и груб, а жирные пальцы беспрестанно сжимались, как будто захватывали деньги. Он был роскошно одет и, подобно своим товарищам, почти пьян.

Таков был внешний вид Перейры, главы работорговцев этой части африканского берега. Не видя его лица, на котором лежал отпечаток всевозможных гнусных пороков, трудно было вообразить, в какие бездны зла может опуститься человек. Недаром про Перейру туземцы Африки говорили, что увидеть его – значит, познать дьявола и его дела.