Текст книги "Сатана. Биография."

Автор книги: Генри Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

[Касательно Адама:] «Она [Премудрость] сохраняла первозданного отца мира, который сотворён был один, и спасала его от собственного его падения: она дала ему силу владычествовать над всем».

(Прем. 10:1-2)

[Касательно Каина:] «А отступивший от неё неправедный во гневе своём погиб от братоубийственной ярости. Ради него потопляемую землю опять Премудрость{ 60 } спасла, сохранив праведника посредством малого дерева.

(Прем. 10:3-4)

Очевидно, что здесь Адама не обвиняют в связи со Смертью, как и Еву, и Змея, так как Адам раскаялся. И хотя убит был Авель, духовно погиб именно Каин.

Каина обвиняют также в том, что он стал причиной потопа. Понятно, что автор Книги Премудрости Соломона не верит в падение Стражей и, возможно, никогда о них не слышал (не зная еврейских и арамейских межзаветных писаний). Возможно, он считает «Сынов Божиих» в 6-й главе Книги Бытия потомками Сета, а «дочерей человеческих» – проклятыми потомками Каина. Такое видение данной главы соперничает с интерпретацией Стражей в более поздние века.

Подводя итоги, можно сказать, что Климент Римский, писавший на поколение позже Павла, обвинившего Адама в том, что он привёл на землю Смерть, снял с Адама этот грех. Мы увидим, что в евангельских рассказах о жизни и проповедях Христа грехопадение Адама вообще не упоминается.

Таким образом, Сатана не только не имеет отношения к грехопадению Адама, но и само грехопадение не получает широкого освещения в книгах Нового Завета, за исключением Послания к Римлянам, а также Первого и Второго посланий к Коринфянам. Как мы увидим, оно будет упомянуто ещё раз в Первом послании к Тимофею, но только для того, чтобы подчеркнуть второстепенную роль женщины.

Глава 4 Четыре Евангелия

4.1 Сатана в Евангелии от Марка, самом раннем Евангелии: испытание и обструкция Иисуса

Теперь обратимся к рассмотрению Евангелий. Считается, что наиболее ранним из них является самое краткое, Евангелие от Марка.

Марк не повествует о детстве Иисуса. Сначала он говорит об Иоанне Крестителе, предсказавшем пришествие человека, который будет крестить не водой, а Святым Духом. Иисус принял крещение от Иоанна, и тотчас же произошло явление Святого Духа. Во время крещения разверзлись небеса, появился Святой Дух в виде голубя, и голос свыше сказал: «Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Моё благоволение!»

Вслед за тем Иисус направился в пустыню. Марк говорит следующее: «И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый Сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему» (Мк. 1:13). Марк не поясняет, как Сатана испытывал Христа. Но совершенно очевидно, что испытания эти были назначены Богом и Святым Духом, чтобы Иисус преодолел их, как часть его подготовки.

Марк не считал необходимым вдаваться в подробности и даже не указал на само собой разумеющийся исход, при котором Иисус блестяще преодолевает все испытания. Однако можно предположить, какие испытания Марк имел в виду, если воспользоваться иудейским псевдоэпиграфом «Апокалипсис Авраама». Эта книга была написана спустя поколение после Евангелия от Марка и детально описывает, каким испытаниям подвергался Авраам (об этом мы упоминали раннее, при рассмотрении 22-й главы Книги Бытия и «Книги Юбилеев»). Здесь описываются испытания, которые имеют некоторые схожие черты с испытаниями Иисуса в пустыне. Вполне возможно, что Марк следует близкой традиции.

«Апокалипсис Авраама» по сути мидраш{ 61 }, или размышление, над 15-й главой Книги Бытия, в которой повествуется о первом явлении Бога Аврааму. В Библии сказано, что Яхве приказал Аврааму принести Ему в жертву животных, а во время жертвоприношения налетели хищные птицы, и Авраам отгонял их от тел животных. Затем Авраам засыпает, и ужасающая мгла окутывает его, и тогда Яхве говорит ему о том, что дети его будут в рабстве четыреста лет (Быт. 15:9-13). В апокалиптическом мидраше Бог повелевает принести Ему жертву на высокой горе, после сорокадневного поста. Прибыв на гору Хорив{ 62 }, Авраам находит обещанных животных для жертвоприношения, отдаёт их Иехоэлу и другим ангелам. Тут появляется Азазел в виде хищной птицы и пытается отговорить его приносить жертву, но Авраам не реагирует («Апокалипсис Авраама», гл. 9-14). Азазель, как мы помним, был предводителем Ангелов-Стражей в «Книге Еноха», научившим людей плохому. Странно видеть его живым и здоровым, всё ещё весьма активным, после того как мы прочитали, что он был заточён и ожидал Страшного Суда.

В Евангелии от Марка Сатана традиционно исполняет роль искусителя. Присутствие ангелов может напомнить конфронтацию в Книге пророка Захарии между «первосвященником Иисусом» и «Дьяволом», как это переведено в Септуагинте, где Ангел Яхве говорит в защиту Иисуса. Конечно, здесь уже нет роли для животных.

После рассказа об испытании Иисуса Марк повествует, как Иисус начал собирать апостолов и лечить больных. Первым он исцелил «человека, одержимого духом нечистым» (Мк. 1:23). Очевидно, что этот нечистый дух обитал внутри человека как невидимый паразит.

Но в отличие от обычных внутренних паразитов – микробов, вирусов, ленточных червей и т.п. – это паразит мыслящий, очень осведомлённый и очень шумный. Он громко заявляет, что знает, кто такой Иисус, что тот пришёл из Назарета и является «Святым Божиим»; ему известно также, что Иисус пришёл погубить «нас». Иисус приказывает ему замолчать и выйти из того человека (Мк. 1:23-26). Здесь тоже выражается «мессианская тайна», о которой я говорил ранее (см. 3.1).

Далее Иисус исцеляет тёщу Петра, у которой была лихорадка. Когда Иисус берёт её за руку, лихорадка оставляет её (Мк. 1:30-31). Возможно, подразумевается, что лихорадка являлась следствием «внутреннего паразита», но об этом прямо не сказано. Позднее описывается, как Иисус исцелил ещё много людей от разных болезней и некоторые из них были вызваны демонами [бесами] ( Daimonia). Иисус их изгонял. Эти паразитирующие демоны явно того же происхождения, что и нечистые духи, о которых говорилось выше: они знают, кто такой Иисус, а он приказывает им молчать (Мк. 1:34).

Пока ничто не связывает нечистых духов с Сатаной, но вскоре положение изменится. Я имею в виду историю о Вельзевуле, в которой, как считают многие, Сатана отождествляется с правителем демонов, с Главным Демоном. Я считаю это ошибкой. Давайте рассмотрим данный эпизод.

Марк рассказывает, что книжники из Иерусалима объясняют способность Иисуса изгонять демонов [бесов] тем, что он сам одержим Главным Демоном: «Он имеет в себе Вельзевула{ 63 } и... изгоняет бесов силою бесовского князя» (Мк. 3:22). В Евангелии от Иоанна иудеи тоже обвиняют Христа в том, что он одержим Демоном [бесом] (см. 3.1). Иисус воспринимает их обвинение серьёзно или, по крайней мере, делает такой вид. Он призывает их и «говорил им притчами». Мы можем насчитать пять притч, следующих одна за другой:

«[1] Как может сатана изгонять сатану?

[2] Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то.

[3] Если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот.

[4] Если Сатана восстал на самого себя и разделился, не может устоять, но пришёл конец его.

[5] Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его».

(Мк. 3:23-27)

Не поняв, что Иисус приводит эти пять сравнений именно для того, чтобы опровергнуть заявление, будто князь демонов, Вельзевул, заинтересован изгонять демонов, исследователи заключили, что Иисус считает Вельзевула Сатаной, а также говорит о том, что у Сатаны есть царство, что это царство распадается, что он будет вскоре свергнут и лишён прав, а его имущество конфисковано.

Но сейчас, уяснив, что Иисус всего лишь приводит пять сравнений и что Сатана фигурирует только в одном (или, возможно, в двух) из них, давайте разберёмся, что же конкретно говорится здесь о Сатане. Помните, мы ничего не знаем о Сатане, кроме того что он искушал Иисуса в течение сорока дней в пустыне.

В первой притче Иисус говорит, что сатана, то есть противник, не будет действовать против своего союзника. Так как в этом случае не употребляется определённый артикль (не ho Satanas, а просто satanas), ясно, что Иисус имеет в виду не Сатану. В четвёртой притче Иисус говорит именно о Сатане: не имеет смысла Сатане восставать против самого себя. Итак, мы можем сделать вывод, что Сатана всё ещё «в седле», ничто ему не угрожает и неизвестно, когда наступит его конец. В то же время мы можем прочитать между строк, что очень плохо, если Сатана не разделяется и если его конец не близок. Правда, это ничего не говорит нам о функциях Сатаны, кроме того что он искуситель, о чём мы знали и раньше.

В следующей главе Иисус рассказывает народу притчу о Сеятеле. Его ученики просят растолковать притчу, и он объясняет им её значение, потому что им дано знать тайны Царствия Божия. А другие, которым не дано их знать, «своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют...» (Мк. 4:12). Здесь Иисус цитирует слова Бога к Исаии, которые мы приводили ранее (см. 3.3).

Итак, мы видим, что Бог и Его пророки в древности вводили в заблуждение израильтян, Павел, как он сам рассказывает, грешил этим, а теперь то же самое делает и Иисус. Но, объясняя притчу, Иисус говорит и о Сатане, вводящем в заблуждение людей. « Посеянноепри дороге означает тех, в которых сеется слово, но к которым, когда услышат, тотчас приходит Сатана и похищает слово, посеянное в сердцах их» (Мк. 4:15).

Это всё, что нам становится известно о Сатане из Евангелия от Марка, да ещё эпизод, в котором Пётр «прекословил» Христу, когда тот говорил о том, что ему предстоит пострадать, умереть, а потом воскреснуть из мёртвых. В ответ Иисус называет его Сатаной. «Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, Сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мк. 8:33). Возможно, это вариация испытания, через которое Сатана проводил Иисуса в пустыне, уговаривая уклониться от Божия промысла. Если это так, то мы можем быть уверены, что Иисус отверг предложения Сатаны так же решительно, как он сделал это с Петром, когда тот исполнял роль Сатаны.

В конечном счёте Евангелие от Марка не создаёт впечатления, что Сатана является действительно важной фигурой. Самое большее, он обструкционист. Основная его задача – уговорить людей, в том числе Иисуса, уклониться от исполнения своего долга, а другая – не дать людям понять свой долг. Но Иисус сам делает то же самое, что делали и Бог, и пророки до него, а Павел после них.

4.2 Диалог Иисуса и Сатаны: трёхактная драма искушения в Евангелии от Матфея

Евангелия от Матфея и Луки схожи по содержанию с Евангелием от Марка, и поэтому они называются синоптическими, от греческого synopsis, что означает «обозрение»; а в данном случае имеется в виду тесная связь между текстами, делающая возможным обозреть их вместе. Но в Евангелиях от Матфея и Луки есть много общего материала, которого нет в Евангелии от Марка. Иногда это объясняют тем, что они были написаны на основе одного источника – утерянных проповедей или собрания высказываний Иисуса. Сторонники этой гипотезы называют его Q (от немецкого слова Quelle, то есть «источник») или – как эквивалент – X (неизвестное искомое).

Другое возможное объяснение: Матфей добавил нечто к тексту Марка, а Лука затем использовал Евангелие от Матфея (или оба – от Матфея и от Марка). Среди исследователей эта трактовка распространена не очень широко. Что касается меня, то для упрощения я сфокусируюсь в данной главе на тех материалах Евангелия от Матфея, которых нет в Евангелии от Марка (не имеет значения, берут ли они своё начало из Q или откуда-то ещё), а в следующей главе я рассмотрю Евангелие от Луки. Конечно, вполне вероятно, что сегодняшние тексты Евангелий отличаются от исходных вариантов. Создание Евангелия от Марка обычно относят к 70-м годам, Евангелий от Матфея и Луки – к 80-м и от Иоанна – к 90-м годам н.э.

В начале Евангелия от Матфея (главы 1 и 2) идёт повествование о рождении и детстве Иисуса. Когда Иоанн крестил Иисуса, явился Дух Божий в виде голубя, и был голос Бога Отца, который слышали все, а не только Иисус (глава 3). Затем, в начале 4-й главы, Иисус «был возведён» Духом в пустыню «для искушения от Диавола» (Мф. 4:1).

В отличие от Марка, согласно которому Иисуса искушали все сорок дней, Матфей говорит, что тот постился сорок дней и лишь после этого пришёл «Искуситель» искушать его. Дьявол искушает его тремя «предложениями». Первое предложение связано с долгим постом Иисуса. Давайте послушаем слова Дьявола, так как это один из редких случаев, когда ему достаётся роль со словами. Мы встречали его говорящим в Книге Иова как одного из Сыновей Божиих (или, по версии Септуагинты, как одного из Божиих Ангелов), а также как Мастему в «Книге Юбилеев», когда он просит позволения разрешить мерзким привидениям помочь ему дисциплинировать человечество. В Евангелии от Матфея он выступает под именем «Искуситель».

«И приступил к Нему Искуситель{ 64 } [ ho Peirazon– «тот, кто испытывает»] и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами».

(Мф. 4:3)

Мы видим, что Сатана не утруждает себя представиться. Вскоре становится ясным, что Иисус отлично знает, кто он такой, так как называет его Сатаной, но не вполне понятно, знает ли Сатана, кто такой Иисус. Может быть, он пытается выяснить, действительно ли Иисус – Сын Божий, ведь он тоже слышал голос с небес во время его крещения? Является ли он таким же Сыном Божиим, как и Сатана, одним из Bene ha-Elohim? В переводе вопроса Сатаны: «если Ты Сын Божий» – обычно допускается неточность. Перед словом «Сын» в греческом тексте отсутствует определённый артикль, то есть вопрос подразумевает существование и других «Сынов Божиих».

Вместо того чтобы ответить прямо, Иисус приводит цитату из Второзакония (8:3): «Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4). Говоря так, Иисус не только отказывается от идеи Сатаны мгновенно сотворить еду, но и уклоняется от ответа на вопрос, кто он и есть ли у него сила превратить камни в хлеб. С точки зрения Иисуса, получается, что следовать словам Бога важнее, чем утолить муки голода.

Следующее искушение: Сатана переносит Иисуса из пустыни в Иерусалим и ставит на крышу Храма.

«Потом берёт Его Диавол в святой город и поставляет Его на крыле Храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнёшься о камень ногою Твоею».

(Мф. 4:5-6)

Здесь Сатана цитирует 11-й и 12-й стихи псалма 91{ 65 }. Этот псалом обещает, что тому, кто верит в Бога, не причинят вреда. Но это обещание настолько оптимистично и нереально, что его относят только к особым (мессианским) фигурам, таким, как «Сын Божий» в узком смысле.

Иисус отвечает ещё одной цитатой из Второзакония (6:16): «Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего» (Мф. 4:7). Здесь, как мы можем предположить, Иисус говорит, в сущности, что хотя принуждать ( peirasmoi) человеческие существа, включая Иисуса, совершенно согласуется с обязанностями Сатаны, но испытывать Бога путём peirasmos(искушения), как это предложил Сатана, то есть подвергнуть чью-то жизнь опасности в надежде, что Бог совершит чудо и нейтрализует опасность, – никому не позволено.

Последнее искушение Иисуса также включает в себя физическое перемещение или, возможно, перемещение на духовном уровне, так как нет указания на конкретное местонахождение этой высокой горы.

«Опять берёт Его Диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне».

(Мф. 4:8-9)

Здесь Сатана опять указывает на то, что он вправе даровать Иисусу царства мира и что ему в этом мире поклоняются.

И вновь Иисус отвечает цитатой из Второзакония (6:13), говоря, что поклонение, на которое претендует Сатана, принадлежит одному Богу. «Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, Сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4:10). Искусителю нечего на это возразить. «Тогда оставляет Его Диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему» (Мф. 4:11).

Какие выводы мы можем сделать из этого обмена фразами? Первый вывод очевиден: данный эпизод не замышлялся как реальное столкновение между Иисусом и Дьяволом. Это скорее воображаемое рассуждение на тему, заданную Марком в эпизоде с искушением, переросшее в типичный раввинский «показательный спор». Такие дебаты были формой мидраша (размышление над Священным Писанием), когда авторитетные люди высказывались по разным проблемам, цитируя отрывки из Священного Писания.

В более поздней еврейской литературе существуют чёткие параллели этому небольшому спору в Евангелии от Матфея ^[13]. Например, в «Вавилонском Талмуде» (Sanhedrin 89b) Сатана сначала ставит под вопрос набожность Авраама, побуждает Бога испытать его, приказав принести в жертву собственного сына. Затем, когда Авраам подчиняется, Сатана три раза приходит к нему и пытается отговорить. Каждый раз Сатана в подтверждение своих слов цитирует Священное Писание, а Авраам отвечает ему, тоже приводя подходящую цитату из Священного Писания.

В «Большом Мидраше» на Бытие (Genesis Rabbah, 56:4) тоже рассказывается о трёх попытках отговорить Авраама приносить в жертву Исаака, но в роли искусителя выступает не Сатана, а Ангел по имени Саммаэль («Яд Бога»). Когда ему не удаётся уговорить Авраама, Саммаэль обращается к Исааку, и на этот раз более успешно: ему удаётся убедить Исаака попросить отца не приносить его в жертву, однако его мольбы остаются без ответа.

Другой пример мы находим в «Большом Мидраше» на Второзаконие (Deuteronomy Rabbah, 11:5). Ангел Смерти (иногда эту роль играл Саммаэль) приходит к Моисею и говорит: «Бог послал меня к тебе, так как пришло твоё время умереть». На каждую из трёх попыток Ангела (в одной из которых он цитирует Псалмы) Моисей отвечает цитатами из Второзакония. В конце концов он соглашается с Ангелом, видя, что такова действительно воля Бога. (Далее – см. 5.3, – рассматривая Послание к Евреям и Послание Иуды, мы увидим, что Дьявол иногда исполняет обязанности Ангела Смерти. В Послании Иуды он спорит с Архангелом Михаилом о теле Моисея.)

Одним из результатов инсценировки у Матфея техники искушения, используемой Сатаной, является постановка отношений между ним и Иисусом на «джентльменскую» основу. Иисус с готовностью отвечает на вопросы Сатаны и не обвиняет его в том, что он «зло». Карл Кун «критиковал» Матфея за изменения, внесённые им в эпизод с искушением, описанный у Марка, так как он потерял смысл ^[14]. Он писал, что Марк следовал традиции изображать искушение как часть жизни в этом мире. А Матфей свёл это к мини-дебатам, изобразив дело так, что Иисус победил Дьявола, просто цитируя верные отрывки из Священного Писания. Другие исследователи, однако, считают этот эпизод более важным, видя в нём отражение трёх основных испытаний, которым подверглись израильтяне во время сорокалетнего хождения по пустыне.

Тем не менее подмена тремя специфическими дебатами глобального и долгого испытания приводит у Марка к замечательной иронии, особенно в случае со вторым искушением. Мы помним, что Марк уже показывал Иисуса, говорящего с Сатаной, в роли которого выступал один из его учеников – Пётр. Иисус воспротивился Петру и его уговорам, назвав его Сатаной. Мы предположили, что это был вариант искушения, подобного тому, которому подвергся Иисус в пустыне. Но теперь, по рассказу Матфея, мы видим, что предложение Дьявола подвергнуть себя опасности в Иерусалиме было отвергнуто Иисусом на том основании, что нельзя таким образом искушать Бога. Однако, когда Матфей доходит в своём Евангелии до описания разговора Иисуса с Петром, получается, что Иисус обвиняет Петра в том, что он протестует против плана, согласно которому Иисус не просто подвергается опасности, но встаёт на опасный путь, в конце которого он будет убит. Иисус называет Петра Сатаной, повторяет, как в Евангелии от Марка, что Пётр выступает против Бога, и добавляет: «Ты Мне соблазн [ skandalon]!» (Мф. 16:23). Мы цитировали этот фрагмент ранее, когда говорили о Сатане как помехе в случае с Павлом (см. 3.1-3.2).

Возможно, Матфей развил тему искушений Иисуса Дьяволом под впечатлением от двух эпизодов в описании Страстей Христовых у Марка, которые Матфей тоже включил в свой рассказ о Крёстных Муках. Оба описания включают три испытания, не имеющие отношения к Дьяволу. Первое из них – молитва в Гефсиманском саду. Марк пишет, что Иисус предупреждает своих последователей, чтобы они не впали в искушение. Вначале он обращается к Петру. «...И творит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час?» Потом к Иоанну и Иакову: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение [ peirasmos]: дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14:37-38; Мф. 26:40-41).

Второй эпизод – троекратное испытание Петра, которое он не проходит, во дворе у первосвященника (Мк. 14:66-72; Мф. 26:6975). Иисус предупреждал Петра об этом ещё на Тайной вечере: «Истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня» (Мк. 14:30; Мф. 26:34) – и в Гефсиманском саду (Мк. 14:37; Мф. 26:40).

Вопрос, насколько Сатана злой, мы обсудим, продолжая говорить о других добавлениях Матфея к информации, данной Марком. Для начала нужно отметить, что в притче о Сеятеле вместо слова «Сатана» употребляется «Злодей» («the Evil One»){ 66 } (Мф. 13:19). По крайней мере, именно так обычно переводится греческое слово ho Poneros. Но я с этим переводом не согласен, потому что он заранее даёт ответ на вопрос о моральной принадлежности Сатаны. Прилагательное ponerosпохоже на латинское malusи английское bad: оно многозначно. Оно может означать и «лукавый», и «причиняющий беспокойство». Тем не менее «зло» неизбежно означает моральную злобность очень интенсивного свойства. Мы сами наделяем его такой глубиной злобности, мы персонифицируем его, говоря о «существовании Зла». Для нас странно говорить о «равнодушном зле» или о «злой погоде», разве только в случае, когда мы позволяем себе юмористическое преувеличение. Точно так же кажется забавным говорить о «существовании Плохого» или о «широком распространении Скверности».

Однако сама странность таких выражений помогает нам сохранить нашу решительность и предохраняет от преждевременных выводов, которые ещё не могут быть обоснованы. Мы предположили, что Сатана не несёт вины за «всеохватывающее зло», то есть за всю совокупность всех чинимых несправедливостей или злых поступков, и мы видели, за какие специфические проступки он может быть признан виновным. Другое возможное толкование ho Poneros– «Пагубный» («the Harmful One»), или «Причинающий Беспокойство» («the Troublesome One»), или просто «Вред» («Harm»), или «Беспокойство» («Trouble»). Равным образом мы можем говорить «Злоба» («Malice»), не думая о ней как о всецело находящейся по ту сторону всех пределов или как о мильтоновском негодяе, чуждом всех добродетелей и благих намерений и бесповоротно осуждённом на вечное наказание.

Молитва «Отче наш», которой Иисус научил апостолов (Мф. 6:9-13), заканчивается такой фразой: «и не введи нас в искушение [ peirasmos], но избавь нас от лукавого» или «от Лукавого». Мы не можем сказать, какое значение имелось в виду, так как существительное стоит в родительном падеже: аро tou ponerou– и может означать нейтральное to poneron(«лукавое») или ho Poneros(существительное мужского рода, означающее «Лукавый»). В любом случае Иисус учит нас просить нашего Небесного Отца не вводить нас в искушение и избавить от проблем. Он не даёт дальше подробного разъяснения этому, но можно понять, что является самым важным обращением этой молитвы. Мы должны прощать долги других нам прежде, чем Бог станет прощать нам наши. «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный...» (Мф. 6:14).

Матфей сокращает число притч о Вельзевуле с пяти до четырёх, употребив слово «сатана/Сатана» только один раз, но подчёркивая тем самым, что у него есть своё царство. «И если Сатана Сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?» (Мф. 12:26).

Далее Матфей добавляет другие интересные примеры использования слова «плохой» («bad») ( poneros):

1) «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой [bad] человек из злого сокровища выносит злое» (Мф. 12:35).

2) «Но Он сказал им в ответ: род лукавый [bad] и прелюбодейный ищет знамения...» (Мф. 12:39).

3) «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого.

Так будет и с этим злым [bad] родом» (Мф. 12:43-45).

В следующей главе, после того как Иисус рассказывает притчу о Сеятеле, Матфей сообщает, что Иисус рассказал притчу о ещё одном сеятеле, который сеял хорошие семена, в то время как враг сеял сорняки. Он объяснил, что плевелы есть «сыны Лукавого», а враг – «Дьявол». И в конце века Сын Человеческий пошлёт своих ангелов, и они соберут все соблазны ( skandala) и всех, кто творит беззаконие, и ввергнут их в печь огненную, а праведники воссияют, как солнце (Мф. 13:38-43).

В данном отрывке мы узнаём об ангелах, которые служат Иисусу, но в другом упоминании – о конце света – Иисус говорит об ангелах Дьявола. Он обещает, что все мужчины и женщины, не совершившие хороших поступков, будут отправлены «в огонь вечный, уготованный Диаволу и ангелам его...» (Мф. 25:41). Это означает либо что Дьявол и его ангелы будут наказаны за свои грехи, либо что они будут наказывать людей за их плохие поступки.

Мы увидим, как Сатана будет наказан огнём в тексте Апокалипсиса (см. 6.2). Но идея о том, что он будет отвечать за эсхатологическое (в конце времён) наказание, выводится из текста «Книги Образов» («Book of the Similitudes»), которая была добавлена к «Книге Еноха» в I веке н.э. (она составляет главы 37-71 «Книги Еноха»). В данном тексте говорится о видении Еноха.

«Все же грешники погибнут пред лицом Господа Духов, и будут они изгнаны с лица Его земли, и умрут они навеки. Ибо видел я всех Ангелов Наказания, пребывающих [там] и готовящих все орудия Сатаны. И спросил я Ангела Мира, который пошёл со мной: „Для кого они подготавливают эти орудия?“ И сказал он мне: „Они готовят их для царей и сильных мира сего, чтобы с их помощью уничтожить их“».

(«1 Енох». 53:2-5)

В «Книге Образов» мы встречаем слово «Сатаны» во множественном числе; именно они обвиняют людей перед Господом Духов («1 Енох». 40:7). Там говорится также о злодеяниях Сатаны на земле (65:5), а ранее мы узнаём о «воинстве Азазеля», которое будет наказано за злые дела, которые оно сотворило как «посланник Сатаны» (54:6).

Резюмируя, можно сказать, что Матфей показывает нам софиста Дьявола, который выясняет, действительно ли Иисус – Сын Бога, предлагая ему сотворить чудо, превратив камни в хлеб, затем подвергнуть себя гибельной опасности и в конце концов предлагая править миром в качестве преемника Дьявола (Мф. 4:1-11). Затем Иисус учит своих учеников молиться, чтобы избежать искушений и избавиться от «Лукавого» (6:13). Позднее Иисус уверяет своих слушателей, что Сатана не изгоняет сам себя и царство его ещё стоит (12:26). Дьявол похищает посеянное слово Божие из сердец людей (13:19) и сеет плевелы (13:38-39). Иисус называет Петра Сатаной, так как он противится тому, что уготовано Иисусу в Иерусалиме (16:23), и мы узнаём, что после конца света Дьяволу и его ангелам уготован огонь (25:41).

Как и в Евангелии от Марка, у Матфея Дьявол не появляется в ходе повествования о страданиях, смерти и воскресении Иисуса. Но возможно, что некоторые аспекты описания Страстей у Марка (молитва в Гефсиманском саду, три вопроса к Петру) появились под воздействием трёх искушений Иисуса в пустыне.

4.3 Две книги Луки (Евангелие и Деяния апостолов): Сатана-начальник и его предсказанное падение, «подобное молнии»

Третье Евангелие – анонимное, но традиционно считается, что его автором был греческий врач Лука, язычник, обращённый в христианство, который, как мы видели, сопровождал св. Павла (см. 3.1). Он написал также Деяния апостолов и адресовал обе свои книги некоему высокопоставленному человеку, возможно римлянину, по имени Феофил.

Ориентируясь на Евангелие от Марка, Евангелие от Луки добавляет несколько элементов к образу Сатаны. Как и Матфей, Лука начинает своё повествование рассказом о детстве Иисуса, но, в отличие от Матфея, включает сюжет о рождении Иоанна Крестителя. Отец Иоанна, Захария, говорит о пришествии Мессии, при этом он практически уподобляет его Люциферу, Утренней Звезде, называя его Anatole, «звездой, возвещающей пришествие дня»{ 67 }, которая посетит нас, чтобы «просветить сидящих во тьме и тени смертной» (Лк. 1:79).

Начав крестить, Иоанн говорил о пришествии Мессии, о том, что этот Мессия будет крестить не водой, а Духом Святым и огнём. Он добавляет, что Мессия соберёт пшеницу в житницу свою, а «солому сожжёт огнём неугасимым» (Лк. 3:16-17). Это похоже на работу, исполняемую Ангелом Уничтожения, или Ангелом Смерти – или Сатаной. После того как Иисус был крещён и на него снизошёл Святой Дух, раздался голос с небес, как и в Евангелии от Марка, обращавшийся к Иисусу: «Ты Сын Мой Возлюбленный» (Лк. 3:22).

Далее Лука прерывает повествование, чтобы сообщить Феофилу, что Иисусу к тому моменту было около тридцати лет и что он «был, как думали, Сын Иосифов, Илиев, Матфатов, Левиин» (Лк. 3:23) и так далее, перечисляя ещё семьдесят имён, включая ещё одного Иисуса, Давида, Авраама и Ноя. После Ноя он продолжает: «Ламехов, Мафусалов, Енохов, Иаредов, Малелеилов, Каинанов, Еносов, Сифов, Адамов, Божий» (3:36-38). Таким образом, несмотря на громогласное утверждение о том, что Иисус является не сыном Иосифа, но непосредственно Сыном Бога, Лука приводит длинную генеалогию Иосифа, которая указывает на его происхождение от Бога через Адама. Но в таком случае все мы дети Божии! Универсализм такого рода – одна из главных тем Евангелия от Луки. Но мне хотелось бы отметить, что Лука не видит никакой «помехи» в таком происхождении, и нет указания на то, что происхождение от Адама создавало какую-либо проблему. Короче говоря, в данной связи нет никакого упоминания о «первородном грехе».