Текст книги "Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Я заодно Элеонору Валериановну «живой водой» напоил, для профилактики. Зарядил как следует, на совесть, как раз перед встречей на студии, куда привёл знакомиться Наталью. Понятно, телеведущая сразу ощутила оздоровительный эффект, и ещё более прониклась симпатией к моей протеже. И неделю спустя состоялась запись, где Наташа исполнила эти две песни. И ещё через субботу мы могли лицезреть невесту Андрея на голубом экране. Её участие в программе прошло в том же формате, что когда-то со мной. Общение и парочка песен, в общем, знакомство телезрителей с восходящей звёздочкой эстрады, хотя насколько эстрадным было творчество Натальи – я бы ещё поспорил. Стадионов, во всяком случае, с таким репертуаром не соберёшь, это более кулуарный вид творчества, но от того не менее востребованный.

Как бы то ни было, после этой программы Наташа проснулась знаменитой. И вот уже её приглашают записаться на Всесоюзном радио. Как раз за несколько дней до свадьбы.

А что сказать про саму свадьбу… Было здорово! На этот раз гуляли в ресторане «Узбекистан», забронировав один из залов. Гостей было около тридцати человек, на этот раз обошлось без звёзд типа Высоцкого и Влади – только родственники и друзья, некоторые со своими половинками. Тамада – на этот раз была другая – конкурсами особо не докучала, танцевать ходили в общий зал, приятно было услышать парочку прозвучавших своих песен.

Время от времени я вспоминал про разговор с Вангой и последующий с Шумским. Минуло два месяца, как Владимир Борисович пообещал меня известить, когда что-нибудь прояснится, да и насчёт воды он не звонил. Пьют они её вообще или от греха подальше Шумский вылил содержимое банки в унитаз?

Вечером 3 ноября полковник позвонил. И предложил встретиться в воскресенье на явочной квартире на Гоголевском бульваре, недалеко от станции метро «Кропоткинская». Он и предложил добраться до места назначения на метро, чтобы моя машина не привлекла ничьего внимания. Перестраховщик, ёпта…

Дом №3 был явно дореволюционной постройки. Здание в три этажа, первый отдан под бакалею и овощной магазины. Явочная «хаза» была на последнем, третьем этаже, и это оказалась скромная однокомнатная квартира. Видно, комитетчики экономили.

Зато здесь имелся хоть и совмещённый, но санузел, правда, маленький, так что и одному-то между ванной и унитазом толком не развернуться. Это я выяснил, когда уже перед уходом попросил разрешения посетить уборную.

А встреча началась с чаепития. Собственно, за чаем с пряниками и конфетами весь разговор и проходил – полковник несколько раз кипятил чайник и подливал кипяток с заваркой в чашки, неудивительно, что после посиделок я напросился в санузел. И выглядел Шумский, как мине показалось, слегка помолодевшим. Я догадывался, почему, но сразу об этом говорить не стал.

– Поговорил я кое с кем, – начал он разговор. – Они уже знали кое-что о вас, поэтому мои слова откровением для них не стали. Во всяком случае, в части, касающихся ваших способностей.

Ага, отметил я про себя, выходит, там не один человек ещё замешан, а как минимум двое. Между тем Шумский продолжил:

– Очень удивило их, откуда Ванга знает о вашем даре… Не исключено, это работа болгарских спецслужб. Тогда зачем им надо, чтобы вы занялись здоровьем Брежнева? И, главное, нужно ли это нашей стране?

Повисла пауза, а мы с Шумским сверлили взглядами друг друга.

– И к какому выводу вы пришли? – наконец спросил я собеседника. – Стоит генсек того, чтобы добавить ему здоровья, или на примете есть более молодой и достойный кандидат? Впрочем, на последний вопрос можете не отвечать.

Я улыбнулся, как бы снимая напряжение, Шумский тоже хмыкнул.

– На второй вопрос я бы действительно не ответил. А что касается Леонида Ильича… Сначала превалировало решение немного его всё же подлечить. Посмотреть, как он себя поведёт, если его с месячишко попоить вашей «живой водой», эффект которой я ощутил на себе, да и жена… Хм, ну это ладно. Так вот, к Брежневу. Затем, скажем так, руководитель нашей небольшой группы выдвинул предложение подвести вас к Леониду Ильичу поближе. Вы проводите сеанс иглоукалывания, а заодно улучшаете здоровье Брежнева. За последние лет десять у него и микроинфаркты случались, и микроинсульты… В конце 74-го в поезде по пути в Монголию у Брежнева произошло нарушение мозгового кровообращения, он впал в невменяемое состояние. Новый 1975-й год Леонид Ильич встретил в больнице. После этого случая генсек резко сдал. Также он страдает астенией и атеросклерозом, в результате чего способен посвящать работе не более двух часов в день. Хорошо хотя бы сумели оградить его от таблеток, которые ему скармливал Андропов. Продолжаем выдавать, но это пустышки из комитетской лаборатории, просто того же жёлтого цвета. Однако резко превращать его в молодого козлика не надо, просто пусть после первого сеанса Леонид Ильич почувствует некоторое улучшение самочувствия. Вы должны поработать с ним несколько раз.

– Понял, – кивнул я. – Вот только Чазов меня к его телу допустит?

– Чазова мы берём на себя, – с металлом в голосе произнёс Шумский, так что я невольно поёжился. – А ваша задача – стать проводником наших идей к Брежневу. Буду откровенен, зная, что всё сказанное останется между нами… Страна сейчас оказалась в ситуации витязя на распутье с картины Васнецова. Экономика стагнирует, с каждым годом мы всё больше отстаём от ведущих мировых держав. Мы проигрываем вчистую. Спасибо нефть-газ есть, кое-как хватает дыры затыкать, но упадет баррель, и что? У руля страны дряблые и затхлые люди. А самое опасное: из-за этой вот дряблости, затхлости мы теряем молодежь. Интеллигенцию уже потеряли. Большинство тех, кто молод, или образован, или просто в больших городах живет, в сторону Запада облизываются, мечтают свалить за бугор. Хотят одеваться, как там, смотреть тамошнее кино, слушать тамошнюю музыку, читать тамошние книги. Ещё несколько лет топтания на месте, и американцы нас задавят. Тут или туда – или сюда. Следующая команда, которая встанет у руля, должна или повернуть на запад, причём стать западнее Запада, или повернуть на Восток. К Сталину. Либо рынок – либо порядок железной рукой. Понимаете, о чем я, Арсений Ильич?

– Понимаю, – кивнул я.

– Или нужно завинтить все разболтавшиеся гайки до упора, как при Сталине… За коррупцию – к стенке, за прогул на работе – срок. Пьянство искоренять калёным железом. Тех, кто слушает «вражеские голоса» – в места не столь отдалённые. железобетонная дисциплина от генсека до дворника и грузчика. Все средства – на развитие оборонных технологий. Жёсткое, последовательное наступление по всему миру. В Азии, Африке, Латинской Америке… Про строительство коммунизма болтовню прекратить, создавать у народа ощущение гордости за державу. Как было при Сталине, когда мы жили бедно, но гордились своим государством, а на Запад смотрели сверху вниз.

Или же…

Он сделал паузу, пристально глядя мне в глаза.

– Или же надо делать резкий поворот в противоположную сторону. Включать либерализацию. Сначала управляемый капитализм, как при НЭПе. Потом свободное предпринимательство. Бесцензурная пресса. Настоящие выборы всех уровней. Независимость судей. И так далее. В двадцатые годы большевики ещё не понимали, что серьёзную конкурентоспособную экономику без полноценной демократической периферии создать не получится. Потому НЭП в итоге и провалился. Органы лупили оборотистых по рукам. Отрывали с мясом. Но теперь, на исходе семидесятых, мы поумнели. Капитализм так капитализм. Чёрт с ним, если это поможет вывести страну из кризиса.

Я слушал и не верил своим ушам. Нет, понятно, что разговор приватный, но такой откровенности от своего куратора я не ожидал. Хотя и сам нередко задумывался над будущим своей Родины. И вот сейчас сидевший напротив полковник госбезопасности озвучивал то, о чём я вслух ни с кем не собирался говорить. Пока, во всяком случае.

– Еще в 1953-м Берия говорил со своими про то же самое, – между тем продолжил Шумский. – Что экономической и научной конкуренции с Америкой мы не выдержим, что надо капитально перестраиваться. Что нужен «советский капитализм». Переходить от запугивания к материальному стимулированию. Само собой, суд потом счёл эти речи доказательством того, что Берия является агентом империалистических спецслужб. Но говорил-то он дело. Понятно, что демократия как система управления обществом и экономикой приятнее, безопаснее и эффективнее. Но как избежать риски переходного периода? Как по ходу реформ не потерять контроль над страной, не свалиться в хаос? Если это никому еще не удавалось, то где гарантия, что у нас получится?

– И весь соцлагерь рухнет, – добавил я. – Грянет повсеместная «Пражская весна».

– И пусть, – пожал плечами Шумский. – В шестьдесят восьмом мы сглупили, не нужно было танки в Прагу вводить. Если у нас демократия, то пусть и у них демократия. Мы еще и поможем. Суть в экономике, Арсений. Кому те же Чехословакия, Венгрия или ГДР с Кубой нужны с их хреновыми товарами? Что они могут предложить? А у нас с соцстранами налаженные экспортно-импортные связи. Да и куда они денутся от наших нефти и газа? Нет, они будут с нами дружить, причём не от страха, как сейчас, а по взаимной выгоде.

Он встал, снял с плиты тихо пускавший пар чайник, плеснул кипятка в заварочный чайник.

– Но тут имеются проблемы. Например, сейчас у нас есть диссиденты и прочие любители свободы, но их немного. Однако если открыть вентиль, то эта горстка превратится в серьёзную силу. Раскачают народ, выведут на демонстрации, начнутся забастовки… Вторая проблема представляет наибольшую опасность на начальном этапе реформ. Это твердолобые консерваторы, номенклатура, которой так хорошо живётся. Так просто они не сдадутся. И вот третья, самая заковыристая пробелам – союзные республики. Прибалтика, Закавказье, Средняя Азия… Если местные сепаратисты

почувствуют, что центра больше нечего бояться, начнётся такое, что мы позавидуем англичанам в их борьбе с ИРА[2]. Наверняка и междоусобные разборки начнутся. Все эти азербайджанцы с армянами, грузины с абхазами…

Ещё одна пауза, во время которой Шумский разили по чашкам чай.

– И вот тут-то мы глядим в сторону Испании. Там сепаратизм исходит от галисийцев, басков и каталонцев. Испанское руководство во главе с королём Хуаном Карлосом применяет две разные стратегии: с Каталонией и Галисией одну, с басками – другую. В первом случае, поскольку национальные движения имеют ненасильственный характер, это «пряник». Король без конца гастролирует по провинциям, всюду очаровывая публику. Это его основная работа, и она приносит результат. Когда, выступая в Каталонии перед рабочими, он вдруг перешёл на каталонский – это произвело на слушателей огромное впечатление. Точно такой же фокус Его Величество провернул в Галисии – перешел на гальего. Так что главный лозунг монархии сейчас: Хуан Карлос – король всех испанцев, вне зависимости от этнической принадлежности и политических взглядов. В условиях СССР повторить эту тактику в точности невозможно, генеральный секретарь не сможет выступать на эстонском, таджикском или армянском, но специально подготовленные визиты во все теоретически проблемные регионы с демонстрацией хорошего знания местных проблем и проявлением живой заинтересованности в их скорейшем разрешении будут совершенно необходимы. И туда, где ситуация напряжённее, надо будет ездить как можно чаще.

– А баски? – спросил я.

– А вот на территории, где проживают баски, национальная борьба приняла вид терроризма, там полиция действует по-прежнему жёстко. Расчёт делается на то, что они постепенно будут уничтожены или арестованы, а основная часть населения, видя, как налаживается жизнь в других регионах, постепенно откажется от идеи сепаратизма. У нас это могут быть Северный Кавказ и Закавказье. Но это локальные очаги. А в остальном генеральный секретарь мог бы своей активностью и постоянными перемещениями по стране склонить население республик не портить добрососедские отношения со старшим братом.

– То есть, как я понимаю, вы и ваши, скажем так, соратники, склоняетесь к идее либерализации и капитализма?

– Правильно понимаете, товарищ Коренев, – без тени улыбки ответил Владимир Борисович. – И для этого нам нужен здоровый и активный лидер страны. Мы решили, что коней на переправе не меняют, тем более Леонида Ильича любят и уважают, считают этаким добреньким дедушкой. Пусть таким для всех и остаётся.

– Но если он… Если Политбюро не захочет менять курс?

– Не захочет, – легко согласился Шумский. – Однако Политбюро нужно омолаживать, и… В общем, вас этот вопрос точно не должен заботить. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Ваша задача – стать для Леонида Ильича близким человеком, видеться с ним как можно чаще. Вы не только будете поправлять его здоровье, но и внушать малыми дозами информацию, которую я буду вам передавать. У вас же получилось загипнотизировать в Куракино местного забулдыгу, а позже и Высоцкого закодировать через гипноз.

– Так я их от пьянства кодировал…

– Арсений Ильич, не прибедняйтесь, – снисходительно улыбнулся Шумский. – И мы знаем, и вы сами подавно знаете, на что способны. Во всяком случае, просто попробуйте, а там как пойдёт. Главное – поставьте генсека на ноги, верните ему физическую и умственную активность.

Я невольно вспомнил то, к чему привела Перестройка в моей истории. К развалу СССР – второго по могуществу государства мира. К тотальной нищете подавляющего большинства населения и обогащению тех, кого затем стали называть олигархами. К резкому скачку преступности, межнациональным конфликтам, чеченским войнам…

Конечно, реформы нужны, но нельзя допустить развития олигархического капитализма, нельзя допустить, чтобы рухнула социалка – образование, медицина и так далее. А потому я буду вдалбливать Брежневу то, что мне скажут мои кураторы, но при этом и добавлять кое-что от себя. Например, ликвидировать межреспубликанское деление. Страна должна быть одна, несмотря на десятки разношёрстных наций.

– А что у вас в сумке, кстати? – вывел меня из раздумий голос Шумского.

– Ах да, чуть не забыл… Ну всё равно вспомнил бы, уходя, когда сумку поднял бы. Воду вам принёс. Ещё три литра. Раз говорите, что эффект прочувствовали – в чём я, собственно, и не сомневался – то вот, пейте на здоровье. Тут вам с женой на полгода вполне хватит.

[1] Надежда Юрьевна Каратаева скончалась в 2019 году в 95-летнем возрасте, пережив мужа на 32 года.

[2] ИРА – Ирландская республиканская армия, военизированная группировка с политическим движением антиимпериализма и ирландского республиканизма, целью которой является достижение полной самостоятельности Северной Ирландии от Соединённого Королевства.

Глава 7

Прошло меньше недели с момента моей встречи с Шумским, и меня вдруг пригласили в Минздрав РСФСР. К заместителю министра Василию Николаевичу Егорову, к 9 часам утра. Пришлось отпрашиваться на первую половину дня.

Минздрав находился в Рахмановском переулке, а это от моего дома четверть часа неспешным шагом. Ещё и погода была приятной, так что я решил с утречка прогуляться. При этом по пути не переставая гадать, по какому поводу меня приглашает сам замминистра. Догадки были, конечно, но вдруг повод был совсем другим? Ничего нельзя было исключать. Потому я и прихватил с собой пару бутылочек с «живой водой».

В приёмной пришлось просидеть около получаса, дожидаясь, пока у Егорова закончится летучка. Глядя, как из кабинета выходят отдувавшиеся, словно бы получившие нагоняй ответственные товарищи, я немного напрягся. Как оказалось, не зря.

Замминистра оказался грузным мужчиной под полтинник.

– Проходите, Арсений Ильич, устраивайтесь поудобнее. Можно в этом кресле у журнального столика. Разговор у нас с вами будет долгим.

Я устроился в кресле и вопросительно посмотрел на зама, который занял соседнее кресло.

– Тут вот какая штука получается, – начал Егоров задумчиво. – Не знаем, как нам с этим поступить. Вот смотрите.

Он показал на стопку писем, лежащих передо мной на журнальном столе.

– Это все жалобы на вас. Суть их в незаконном методе лечения, отсутствия видимых изменений в самочувствии пациента и прочее в таком ключе.

Я взял одно из писем, развернул. Какая-то пенсионерка Иванова писала, что съездила в Троице-Сергиеву Лавру, где, по слухам, в один из колодцев при самом Патриархе залили заряженную каким-то московским врачом воду, и теперь, попив из колодца, можно было излечиться от всех болезней. Однако, испив воды, пенсионерка, наоборот, почувствовала себя хуже. Даже пришлось вызывать «скорую», и она три дня пролежала в больнице под капельницей из-за непонятного отравления. Думается ей, что это виновата та самая вода.

В другом письме уже какой-то аноним писал, что недавно лежал в ЦРБ Собинки, где его поили якобы целебной водой, и он вроде бы в первый день почувствовал себя лучше, но затем состояние стало заметно ухудшаться, и в больнице он пролежал даже дольше, чем обычно лежат при его заболевании.

– Что за чушь⁈ – возмутился я. – Кто все эти люди? Вам и главврач Собинской ЦРБ подтвердит, что все, кто ни принимал мою воду, отмечал лишь улучшение самочувствия, и впоследствии никакого ухудшения не наступало. Это просто происки каких-то недоброжелателей или завистников. Да ещё и анонимы! Вода заряжена мною лично положительными частицами. Я её называю «живой водой». Есть ещё «мёртвая», она используется реже, так как применяется для уничтожения разного рода гнойных бактерий типа золотистого стафилококка.

– Не спешите, Арсений Ильич. Видите вон тот мешок у шкафа? – он показал на мешок из плотной бумаги высотой около полутора метров. – Это, Арсений Ильич, письма с благодарностями от пациентов и их родственников. Чаще всего пишут, что ваши… гм… методы помогли победить практически неизлечимые болезни. Мы проверили. Всё оказалось действительно так или близко к истине. Вот и ответьте мне, дорогой товарищ Коренев, что с вами делать?

Первое, что мне приходит в голову – это сказать: «Понять и простить». Но это было на грани хамства, пусть даже фраза собеседник и не видел этот скетч с Галустяном в роли Бородача из моего прошлого-будущего. Поэтому я просто молча пожал плечами.

– Понимаете, если бы не этот мешок, то реакция была бы однозначной. Запретили бы и всё. Поверьте, у нас есть для этого все возможности. Но наличие такого количества положительных отзывов заставляет нас как минимум разобраться в этом вопросе.

Ну да, письма, оно, конечно хорошо, а наличие тестя с совсем уж нехилыми погонами и должностью в МВД ещё лучше.

– И вы знаете, Арсений Ильич, – продолжает замминистра, – вот лично я не особо доверяю таким методам. Тут скорее психологический фактор…

Тут я замечаю, что лицо Егорова наливается нездоровой краснотой.

– Что с вами, Василий Николаевич?

– А, пустяки, – морщится он, – давление, видимо, подскочило. С утра ещё голова тяжёлая была.

– Вот и хорошо, – улыбаюсь я в ответ на его непонимающий взгляд. – В том смысле, что хорошего в гипертонии, конечно, мало, но есть вариант прямо сейчас проверить, как оно всё работает.

С этими словами я открыл свой «дипломат», достал бутылочку с «живой водой», налил в стоявший рядом с графином стакан.

– Пейте.

– Что?

– Я говорю, пейте. Это та самая вода. Заряженная. Она поможет вам нормализовать давление и немного привести в порядок сердечно-сосудистую систему.

Тот с опаской обхватил стакан чуть дрожащими пальцами, посмотрел на меня, снова на стакан, поднёс его ко рту и медленно выпил. Поставил стакан на стол, вытер влажные губы тыльной стороной ладони.

– Давайте подождём минуту-другую, – предложил я, хотя уже было заметно, что краснота отлила от лица замминистра.

Прошло около минуты, в течение которой внешний вид Егорова явно пришёл в норму. Во всяком случае, он выглядел не хуже, чем до моего появления в этом кабинете.

– Ну как? – поинтересовался я, демонстративно бросая взгляд на часы.

– Хм, не могу не признать, что чувствую себя значительно лучше. Даже без тонометра могу сказать, что давление нормализовалось до привычных значений. 130/90 для меня обычные цифры.

– Я и не сомневался в успехе, – ответил я ему скромной улыбкой.

– Что же, выходит, вода и впрямь обладает лечебным эффектом?

– Знаете что… Трофимов сейчас у себя?

– Министр? Владимир Васильевич?

– Он самый. У меня с собой ещё одна бутылочка. Я хочу, чтобы он тоже при нас с вами выпил этой воды и поделился ощущениями. Это ведь не займёт много времени?

– Должен быть у себя. Но не знаю, сможет ли он нас принять…

– Но всё же давайте попытаемся.

Егоров поднял трубку телефона, на дисководе набрал три цифры.

– Елена Григорьевна, приветствую! Егоров беспокоит. Трофимов у себя?.. Свободен?.. А спросите пожалуйста, сможет ли он принять меня и ещё одного моего посетителя, всё займёт буквально несколько минут… Спасибо!

Он положил трубку, и поднял её с затрезвонившего телефона буквально минуту спустя. Выслушал, положил трубку, посмотрел на меня.

– Идёмте. Обещал для нас сделать исключение.

Министр здравоохранения РСФСР сидел этажом выше. Вошли в приёмную, на стульях вдоль стен сидели посетители. Один из них узнал Егорова, поздоровался, замминистра в ответ даже пожал ему руку.

– Проходите, Василий Николаевич, – кивнула ему секретарша, наверное, та самая Елена Григорьевна.

В спину нам кто-то негромко проговорился, мол, сколько же им тут ещё сидеть, если все будут без очереди ходить. Но чем закончилось, мы не слышали, так как уже переступили порог кабинета.

– Знакомь, Василий Николаевич, с твоим гостем, – сказал Трофимов, вставая из своего кресла и выходя к нам.

– А это тот самый Коренев. Помните, я говорил, что по поводу его воды к нам приходит много писем?

– Как же, как же, было такое… И вот вы тот самый Коренев, значит, и есть.

Мы пожали друг другу руки, после чего нам было предложено сесть на мягкие стулья для посетителей.

– И что с этой водой не так?

– Да получается, всё так, – вынужден был признать Егоров. – У меня тут по ходу разговора давление подскочило, а он мне из бутылочки воды налил в стакан, говорит, мол, пейте. Ну я и выпил. Так что вы думаете? Минуты не прошло – давление нормализовалось. Чудо, да и только!

– У меня с собой ещё одна бутылочка есть, – встрял я, прежде чем хозяин кабинета как-то отреагировал. – Вижу, у вас в данный момент особых проблем нет, но, выпив эту воду, вы всё равно почувствуете прилив сил.

Дальше повторилась та же история, что и этажом ниже каких-то десять минут назад. И эффект был аналогичным, пусть и не таким ярким, поскольку Трофимов и впрямь до нашего визита выглядел вполне работоспособным. Но были отмечены, как я и предупреждал, улучшение самочувствие, прилив бодрости и ясность ума.

– Да-а, водичка-то и впрямь непростая, – покосился на меня министр. – А что там с апробацией?

Я рассказал про больницу, про колодец при Лавре, про тех, кому помогала моя вода, включая Папанова.

– Собрана большая статистика по применению такой воды. Если не принимать во внимание те подмётные письма, что мне показал Василий Николаевич, то хуже никому не стало, все без исключения, кто доказано пил конкретно воду, а не просто черпал её из колодца, отмечали улучшение самочувствия. Если хотите, можно провести дополнительные исследования.

В долгий ящик эти самые исследования откладывать не стали. По указанию из Министерства в моей больнице две палаты были выделены специально для экспериментальных групп. Все больные – с разными диагнозами и разной степени тяжести. Под моим контролем каждый получил по стакану воды, после чего все как один отметили кто некоторое, а кто и значительное улучшение самочувствие. Я сказал, что пока воду больше давать не нужно, будем наблюдать, как долго длится эффект от одного стакана.

Когда меня три недели спустя снова пригласили в кабинет Министра, то пришлось услышать две новости. Первая – что вода обладает повышенным содержанием положительно заряженных ионов серебра, а результаты исследований признаны положительными. И второе: принято решение «обкатать» мою воду на спортсменах, школьниках и даже космонавтах.

– Если Родине нужно – сделаем, – постарался я придать своему голосу серьёзное выражение.

Ну а что, я как патриот своей станы и советского спорта в частности разве мог отказаться? В легкоатлетический манеж «Спартак» в Сокольниках мы приехали вместе с председателем Комитета по физической культуре и спорта СССР Сергеем Павловичем Павловым. Начали с прыгуна тройным, 3-кратного олимпийского чемпиона Виктора Санеева. Московская Олимпиады должна была стать для него финальным аккордом. И я помню, перед глазами стояла картинка телетрансляции, как Санеев в последней попытке прыгает дальше всех. Но судья поднимает вверх красный флажок – заступ. Причём даже на фотоповторе непонятно, был заступ или нет. В итоге обидное второе место, слабым утешением стал тот факт, что золотую медаль взял другой советский прыгун, кажется, из Эстонии.

У Санеева заранее измерили физические параметры и сделали клинические анализы до приема воды. После этого Виктор не спеша размялся, выпил стакан заряженной воды, при этом не догадываясь, что она заряженная, но отметив, что почему-то почувствовав себя бодрее, и приступил к прыжкам. Мировой рекорд в это время составлял 17, 89, и принадлежал какому-то бразильцу, многослойные имя и фамилию которого я тут же забыл. А перед ним рекордом владел как раз Санеев. И его мечтой было не только выиграть домашние Игры, но и установить на прощание мировой рекорд.

На мой непредвзятый взгляд, с моей помощью эта мечта обретала вполне реальные очертания.

Ну что сказать… С первой же попытки Санеев сантиметр в сантиметр повторяет действующий мировой рекорд. Вторая чуть хуже, а с третьей прыгает на 18,01! На попутный ветер успех списать было нельзя, в манеже, как нетрудно догадаться, никакого ветра не было, даже сквозняков.

Санеев рвался ещё прыгать, но его отправили на повторную сдачу анализов и прочие замеры. Ни в крови, ни в моче никаких запрещённых химических веществ не обнаружено. Разве что витамины, которые пьют все спортсмены.

Самое интересное, что неделю спустя Санеев на пару сантиметров обновил свой же (пока неофициальный) мировой рекорд. А мы тем временем успели заглянуть в боксёрский зал. На этот раз не к чемпиону какому-нибудь, а к простому перворазряднику. Также производятся замеры перед тем, как дать выпить «живой воды». При этом спортсмен, как и до этого Санеев, не имел ни малейшего понятия, что за жидкость употребил. И после этого сразу тренировка и спарринг. Уже на разминке тренер отмечает улучшение в «физике» своего подопечного, а в спарринге тот встаёт против КМС и оказывается не только выносливее, но и быстрее и точнее. КМС выглядит побитой собакой.

– Вы чего Семёнову выпить-то дали? – спрашивает тренер после спарринга с заговорщицким видом. – Что это за новый витаминный комплекс? Ну не бывает такого от витаминов!

– А теперь будет, – отвечает ему главный врач сборной. – Вы, Григорий Борисович, сильно-то не распространяйтесь. Мы ещё вашего Семёнова будет на анализы периодически дёргать, пусть тоже особо не треплется.

Была ещё парочка выездов к спортсменам – к баскетболистам и бегунье. Первый стал класть мячи в корзину с любой дистанции, вызывая оторопь даже у самого себя. Бегунья на средние дистанции показала результаты, близкие к мировым рекордам.

В первых числах ноября у меня состоялся разговор с Павловым. Тот выглядел немного растерянным.

– И что нам делать? – спросил о словно бы самого себя. – Результаты применения воды потрясающие. И это не допинг, наши спортивные медики доказали, что это простая вода, но с повышенных содержанием каких-то заряженных частиц. То есть, получается, мы спокойно можем давать её пить всем нашим олимпийцам, а они начнут на Играх брать золото за золотом… Представляет, как это будет выглядеть со стороны?

– Да уж, – согласился я, – у многих возникнут вопросы. Доказать что-то, пожалуй, не смогут, но вдруг кто-то из тех, кто в теме, проболтается? В спорте нужно побеждать благодаря трудолюбию, литрам пота, пролитым на тренировках, а не благодаря выпитому перед стартом стакану воды. Ну… вы думайте. Так-то я вам не советчик, обсудите этот вопрос на высшем уровне. Как поёт Владимир Семёнович, жираф большой, ему видней.

– Кто, кто? – заморгал Павлов.

– Высоцкий, – со вздохом пояснил я.

И сам подумал, что, если наши в Афганистан не войдут (а мне очень хотелось в это верить), то и бойкота Олимпиады не будет, а значит – приедет сильная американская сборная, и «умыть» их на домашних Играх – самое милое дело. Да и с кубинцами в боксе разобраться хорошо бы, а то считай всё золото игр увезут парни с Острова Свободы. Правда, душу будет глодать чувство, что сделано это нечестно… Ладно, пусть Павлов и прочие члены ЦК решают, на то они и начальники.

Оставив главу Спорткомитета разбираться со своими переживаниями, я попал пред очи Министра просвещения РСФСР Александра Ивановича Данилова. Итогом нашего разговора стало посещение мною одной из московских школ. Отпрашиваться с работы не пришлось, так как я как раз отдежурил сутки. В школе меня ждали здесь не только директор с завучем, но и сам министр просвещения. По моему предложению взяли девочку, которая не успевала по математике, и мальчика, которому английский языке давался с огромным трудом. Ребятам сказали, то они выпьют витаминизированный напиток, в который я для пущей убедительности добавил несколько капель лимонного сока, надеясь, что они не повлияют на эффективность препарата.

Результаты если и не шокировали в хорошем смысле этого слова, то в любом случае мои ожидания оправдались. Оба «добровольца» продемонстрировали улучшение когнитивных функций, и показали себя на уровне вполне успевающего ученика. А дальше, я так думаю, мои «нанороботы» продолжат свою работу, и эти двое постепенно, если лениться не будут, заметно повысят свою успеваемость.

Минуло три дня, и в воскресенье я отправился в Звёздный городок, в Центр подготовки космонавтов. Отправился в путь своим ходом, на «Жигулях». По Щёлковскому шоссе до Чкаловского, после переезда через полкилометра поворот направо до Звёздного городка. На КПП предъявил пропуск на себя и транспортное средство.

Проводили к Центру Подготовки, где пришлось миновать ещё одну проходную с проверкой. Меня тут уже ждали местные эскулапы. Вскоре я поил своей водой одного из членов отряда космонавтов – Юрия Малышева, которому в следующем году предстояло отправляться на орбиту[1]. С кандидата предварительно сняли все показатели, после чего, употребившего заряженную воду, испытуемого поместили в центрифугу.