Текст книги "Адмирал космического флота (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Так или иначе, нам нужно заманить адмирала Вебер в ловушку, – сказал я. – А чтобы она клюнула, приманка должна быть достаточно жирной.

– Твою мать… – выругался Ткачёв.

– Да, господин адмирал, вы правильно меня поняли, – сказал я. – Именно так.

– Прошу прощения, господин адмирал, но я против такого использования «Кроноса». Он создан для линейного боя, в строю, а не для этих ваших уловок и штучек, – контр-адмирал посмотрел мне прямо в глаза.

– А я соглашусь с господином главнокомандующим, – произнёс Платонов, повертев в руках пустой бокал. – Второго боя стенка на стенку наша эскадра не переживёт, алики превосходят нас числом. Теперь.

– Но не умением! Мы должны выйти против них ещё раз! – воскликнул Ткачёв. – Нет, «Кронос» не будет приманкой. Это просто смешно! Линейный корабль! Возьмите какой-нибудь из крейсеров, из тяжёлых, возьмите «Эгиду», если вам так хочется! Нет, нет!

– Приказы не обсуждаются, господин адмирал, – напомнил я. – А это приказ.

Глава 7

Политика – дело грязное, но нужное. И если бы мы пытались одолеть Альянс одной только военной силой, то просто расшибли бы себе лоб.

Как сказал кто-то из древних, война – это продолжение дипломатии, последний довод королей. Поэтому наши дипломаты тоже работали без сна и отдыха, выдвигая требования, ультиматумы, внося предложения, отменяя положения существующих договоров и так далее.

Галактическое сообщество, к слову, никак не осудило альянсовское вторжение. Дескать, по конституции Альянса Свободных Систем, войти в его состав может любая обитаемая система. А то, что эти системы ранее присягнули Империи, так присягу они давали явно недобровольно и вообще у вас неразбериха во власти. Вот сначала разберитесь, а потом уже жалуйтесь. О том, что Свободный Флот пересёк наши границы, а уже потом системы, в которых он побывал, присоединились к Альянсу, в совете Галактики предпочли тактично умолчать, но эта организация всегда была никчёмной говорильней.

Да и этот инцидент, когда я врезал полномочному послу… Нет, в Империи у нас все рукоплескали. От высших чиновников до последних бродяг, так, мол, ему и надо. Но для Галактического сообщества это был нонсенс, ужас и кошмар. Как же так, прямо кулаком! По лицу! Какое варварство! Но если бы мне предоставилась возможность повторить этот удар, я бы ещё и добавил сверху, а не ограничился одним.

Однако этот удар здорово усложнил работу нашему дипломатическому корпусу. Даже если до этого существовали какие-то шансы договориться мирно, пойти на какие-то уступки, найти компромисс, то после него никаких шансов не осталось.

Да и союзников против Альянса у нас из-за этого не оказалось, другие государства усмотрели в моём ударе акт агрессии. Хотя в момент удара альянсовские корабли уже пересекли границы Империи.

Туран… О нём и говорить нечего, наш извечный враг. Нам просто повезло, что Туран оказался занят внутренними разборками, погряз в очередной смуте после того, как старый султан показал слабину. Турану было не до нас.

Старой Земли наши разборки не касались, она вообще не вмешивалась в межгалактические конфликты. Там тоже хватало своих проблем. Перенаселённость, беда с экологией, свои собственные войнушки между государствами. Да и она не обладала какой-то военной мощью, оставаясь в первую очередь колыбелью цивилизации и культурным гегемоном.

А вот Сино-Индскую Федерацию можно было бы привлечь, но федераты блюли нейтралитет, не прекращая, впрочем, торговать и с теми, и с другими. Торговый флот у них превосходил наши с альянсовскими, вместе взятые, а вот боевых кораблей было не так много. Да и вояки из них, прямо скажем, такие себе. Неизвестно, что хуже, федераты в союзниках или федераты в противниках.

Про всякую независимую мелочь из одной-двух систем и говорить нечего, они могли только тявкать в нашу сторону нотами протеста и тому подобными демонстративными жестами.

Так что против Альянса Свободных Систем мы стояли в гордом одиночестве, как, впрочем, и всегда. Империи всегда приходилось полагаться только на себя, на свою доблестную армию и могучий космический флот.

Что насчёт внутренней политики… Всё было сложно. Елизавета принуждала губернаторов к повиновению, уговорами и угрозами, не имея ни официального титула, ни должности, кроме звания наследницы престола, причём не первой очереди, хотя за последние месяцы она существенно приблизилась к трону. Кто-то из наследников погиб на коронации, кто-то погиб уже после, обычно при довольно странных обстоятельствах.

К примеру, супруга кронпринца Евгения умерла в родах, и младенец, внук императора, тоже не выжил. Михаил официально отрёкся от права на трон, прямая линия пресеклась, так что с очередью наследования была такая неразбериха, что проще было пристрелить всех кандидатов, чем определить очерёдность.

Но пока император, то есть, самозванец, был жив и «лечился» в больнице, этот вопрос можно было отложить на попозже. Елизавета действовала как глава комитета спасения Империи, как я его обозвал наобум, и всех это пока что устраивало. Дела решались через неё, и она понемногу сосредотачивала власть в своих руках.

В этом плане Альянс даже играл нам на руку. Самый верный способ забыть о прежних разногласиях – внешняя угроза, достаточно мощная, чтобы напугать всех.

У меня даже имелась теория, что объединиться по-настоящему человечество сможет, только если из глубин космоса вдруг нападут какие-нибудь злобные разумные ксеносы, превосходящие нас числом и боевыми возможностями. И то оставались сомнения.

Экономику на военные рельсы пока не переводили, хотя предложения поступали, и неоднократно. Зато на вербовочных пунктах космофлота было не протолкнуться от добровольцев, желающих поступить операторами. Или даже офицерами, многие возвращались из отставки, чтобы сражаться с Альянсом, чтобы внести посильный вклад в победу.

На всех верфях срочно строились и достраивались новые боевые корабли, взамен утраченных. Потерю «Титана» восполнить, конечно, не удастся, такие гиганты строятся десятилетиями, но крейсера и эсминцы в теории можно было достроить. Не говоря уже о корветах. До переделки гражданских кораблей в боевые ещё не дошло, и я надеялся, что не дойдёт вовсе.

Использовать в бою такие корабли, с необстрелянными командами, едва сошедшие с верфи, с офицерами, боевой опыт которых просрочен лет на двадцать или, наоборот, получен на ускоренных курсах… Ну уж нет. Таких можно использовать максимум как охранение, в крайнем случае, для разведки. Бросать их в бой… Всё равно что подкидывать дрова в топку, надеясь потушить ими огонь.

Но до них ещё не дошло. Команды только формировались, верфи в срочном порядке завершали строительство, но без авралов и горящих сроков. Ситуация не настолько плачевная, чтобы так спешить. Мы обходились теми силами, что были готовы изначально, причём даже не все корабли нашего космического флота сейчас находились на передовой. Тылы тоже нужно было охранять, да и оголять границу с Тураном категорически нельзя, даже с учётом того, что туранцы сейчас заняты другими делами.

Даже подкрепление я пока не вызывал, хотя периодически об этом подумывал. Конечно, чем больше в моём распоряжении кораблей, тем лучше, но я чувствовал, что пока ещё рано звать на помощь. Справимся сами, во всяком случае, постараемся.

Эскадру я всё-таки разделил. «Кронос» выступит приманкой, все остальные – зубьями капкана, который должен захлопнуться в тот момент, когда Свободный Флот пойдёт дальше захватывать наши системы. Пока что адмирал Вебер медлила с дальнейшими действиями, хотя всё говорило о том, что Альянс пойдёт дальше и не остановится на двух системах.

Для осуществления нашего плана я избрал систему ТХ-2108, единственный, по сути, путь к следующей нашей обитаемой системе, так что если госпожа Вебер захочет пойти дальше, то ей никак не пройти мимо.

Вице-адмирал Платонов этот план одобрил, хоть и с большой неохотой, скрипя зубами. Адмирал Ушаков, когда я рассказал ему о своём замысле, тоже. Старик меня даже похвалил.

– Наконец-то ты начал думать, а не бежать к врагу, сломя голову, – проворчал он, и я принял это как похвалу.

– Вправили мне мозги, – нехотя признал я.

– Жаль, что так поздно, – хмыкнул старик. – Ничего. Всякое в жизни бывает. Главное, не слушай никого. Не позволяй себя деморализовать.

– Не позволю, – заверил я.

Многие пытались. И офицеры, и гражданские чиновники, и аристократы. И в прессе на меня вылили столько грязи, причём вперемешку с абсолютно лживыми заявлениями, что я закрыл новостные паблики и больше их не открывал. Обо всём нужном мне доложат и без них, а собирать сплетни мне сейчас невместно. У меня и других дел навалом.

Как меня только не называли. Ничуть не стесняясь в выражениях, припоминая к тому же все прошлые заслуги вроде Зардоба. Кто-то даже обвинял меня в предательстве и работе на Альянс. Просто смешно.

Но с этим ничего не поделать, есть только один рецепт, как всё исправить. Перекрыть этот провал новыми заслугами, новыми подвигами. Разбить силы вторжения, прогнать их за пределы имперского пространства.

Именно этим я сейчас и занимался.

Вице-адмирал Платонов вместе со своим адъютантом перебрался на «Гремящий», в гостевую каюту, чтобы исполнять обязанности моего первого заместителя и начальника штаба, так что в центре управления мы теперь торчали вдвоём, разрабатывая план возмездия.

Не сказать, что я был особенно рад такому соседству, Платонов был весьма своеобразным человеком, с тяжёлым характером. Он признавал моё главенство, но постоянно напоминал исподволь о моей неопытности, указывал на ошибки и критиковал мои замыслы, потому что они противоречили тому, что он изучал в академии генерального штаба.

– Уставы, господин адмирал, как и техника безопасности, пишутся кровью, – упрямо твердил он.

– Если бы уставы и военная наука не менялись, мы бы до сих пор воевали палками, – возражал я.

На это ему нечего было ответить. Но слабые места в моих планах он находил с завидной регулярностью, и мне было спокойнее от того, что их находит вице-адмирал Платонов, а не госпожа Вебер. На этапе планирования, а не в бою.

Я даже находил некоторое удовольствие в этих мозговых штурмах и словесных пикировках.

Иногда подключали Ткачёва, совсем редко – адмирала Ушакова. Старик было уже совсем худо, так что мы старались его лишний раз не тревожить. Он и сам признался, что мечтает только дожить до победы над Альянсом, посмотреть, как горит Тихая Гавань, их столица.

Этого я обещать не мог. Но расстраивать старика не хотелось.

Других адмиралов я к работе не привлекал и даже не ставил в известность. Не испытывал к ним доверия, даже более того, подозревал в том, что кто-то из них сливает информацию Альянсу. Из штаба текло, я в этом ничуть не сомневался, причём на довольно высоком уровне.

Но кого-то конкретного обвинять я пока не спешил, только присматривался к людям. Возник соблазн вбросить через них дезу, или скормить главным подозреваемым разную дезинформацию, чтобы посмотреть, какая всплывёт в Альянсе, но без согласования с нашей контрразведкой я действовать не хотел. Так можно легко нарушить чьи-то планы и схемы, особенно если влезть, как обычно, размахивая шашкой, в моём обычном стиле.

Алики, похоже, обладали всей полнотой информации, и именно поэтому сумели застать нас врасплох у Диамеда. Значит, для того, чтобы ловушка сработала, придётся обмануть не только их, но и наш собственный штаб. Будем говорить одно, а делать совсем другое, и мне это совсем не нравилось. Мало того, что это создаёт путаницу, так это ещё и неуважение к командирам кораблей.

Но иначе просто нельзя. Правду будут знать только единицы, избранные. Высший уровень секретности.

«Кронос» уже прибыл в систему ТХ-2108, где расположился на гелиостационарной орбите, большой и важный, сверкая бронёй в белом свете тамошней нейтронной звезды. Совсем крохотная по космическим меркам, звезда ТХ-2108 в радиусе была всего шестнадцать километров, и размерами примерно совпадала с линкором, но недооценивать эту кроху было нельзя. Колоссальная плотность, высокая температура и гравитация, сопоставимая с гравитацией обычной солнцеподобной звезды, делали её весьма коварной. Лучше держаться от неё подальше.

Остальная наша эскадра, за исключением улетевших на разведку корветов, поделилась на две равные части. Можно было поделить и на четыре, но я счёл это излишним. Слишком распылять силы тоже не стоит.

Группу «Альфа» возглавила «Эгида», тяжёлый крейсер. Группу «Бета» – крейсер «Паллада». Только разделив силы, я понял, насколько нас ослабила потеря «Титана», «Посейдона» и «Стерегущего». Казалось бы, всего три корабля, линкор, крейсер и корвет, но в наших условиях, когда каждая пушка на счету, это всё равно большая утрата.

Обе группы отправились к системе ТХ-2108, но, согласно приказу, переход через гиперпространство закончили на пять секунд раньше положенного и теперь висели в глубоком космосе, перейдя в режим тишины.

«Гремящий» вошёл в группу «Бета», и только на нём оставалась включенной гиперсвязь, чтобы мы могли вовремя отреагировать на сигналы разведки и запрос «Кроноса». Пятисекундный рывок через гипер, и мы придём к нему на помощь, когда это потребуется. Пяти секунд должно хватить, «Кронос» должен продержаться, даже если вступит в бой.

Между собой сидящие в засаде корабли общались по обычной связи, не боясь быть разоблачёнными. Даже если целенаправленно отправить сообщение адмиралу Вебер, на скорости света оно дойдёт только через восемь стандартных лет, а она столько ждать не будет. Да и мы тоже.

Такой способ связи создавал определённый риск, из-за задержки сигнала существовал шанс не успеть вовремя. Пока «Кронос» запросит помощь, пока мы с «Гремящего» передадим приказы на «Эгиду» и «Палладу», пока они спустят приказ вниз… Пройдёт гораздо больше, чем пять секунд.

Поэтому я на всякий случай провёл учения. Без скачка к линкору, просто чтобы выяснить примерное время от полученного запроса и до перехода обеих групп в гиперпространство. С учётом задержки сигнала время получилось в районе шестидесяти секунд, и это уже куда больше, чем пятисекундная задержка.

Но контр-адмирал Ткачёв, хоть и был предельно раздражён своей ролью наживки, заверил меня, что продержится и больше.

– Я же не буду стоять посреди системы, как идиот, или мчаться навстречу снарядам, господин главнокомандующий, – фыркнул он. – У меня есть пушки, чтобы огрызнуться, у меня есть двигатели, чтобы маневрировать. Нет, я был бы рад, если бы вы пришли на помощь как можно скорее, но… «Кронос» продержится, сколько нужно, клянусь честью.

– Благодарю вас, господин адмирал, – сказал я ему.

– Благодарить будете потом, – сказал он. – Если ваш план сработает. Молитесь, чтобы он сработал, второго такого поражения Империя не выдержит.

– Поражения не будет, – холодно процедил я.

Я и сам понимал, что шанс у нас остался только один. Нужно хотя бы сравнять счёт, чтобы действовать дальше. Госпожу Вебер следует проучить, «Титан» просит отмщения, как и все другие погибшие. И возмездие случится.

В центре управления я теперь находился практически неотлучно, даже спать ложился тут же, на кушетке, совсем забросив каюту номер один и командирскую рубку. На «Гремящем» теперь почти всё время командовал Магомедов, с недавних пор старший лейтенант, хотя по совокупности заслуг он мог претендовать и на звание повыше. Все офицеры «Гремящего» могли, да и операторы тоже.

Собственно, все они и получили по новому званию. Звёзд на погоны я отсыпал щедрой рукой, ничуть не скупясь. В конце концов, наверх нужно тащить своих, близких людей, с которыми ты вместе проливал кровь, а у меня, если не считать Её Высочества, не было других близких людей. Только моя команда.

Ну и служили они все теперь, по сути, на флагмане, а не на простом эсминце, а это дополнительный почёт и уважение.

В глубоком космосе, в засаде, нам пришлось просидеть ещё четыре дня, и эта служба почти ничем не отличалась от привычной многим службы на орбите какой-нибудь планеты или станции. Безделье, мелкие ремонты, скука.

Но когда «Зоркий» доложил о том, что Свободный Флот начал движение, я ощутил настоящий азарт охотника. Даже не удержался и хлопнул в ладоши, заслышав его доклад.

– «Альфа», «Бета», объявить повышенную готовность, – приказал я. – Птичка летит в клетку. «Кронос», ждите гостей.

Глава 8

Как и прежде, адмирал Вебер не распыляла флот, а держала его в едином кулаке, оставляя лишь незначительные силы для охраны захваченных систем. В Диамеде остался только один альянсовский крейсер, все остальные отправились дальше, вглубь имперского пространства.

И их путь лежал именно через ТХ-2108.

Разведчики доложили, что Свободный Флот ушёл в гиперпространство, как раз в нужном направлении, значит, через четыре с лишним часа силы Альянса выйдут на краю ТХ-2108. Если будут идти со стандартной скоростью. Предыдущие переходы адмирал Вебер проходила на тридцати тысячах, значит, и этот, скорее всего, пройдёт на такой же скорости. Капитаны обычно предпочитают одну и ту же скорость в гиперпространстве, это дело привычки, а привычки меняются только в самом крайнем случае.

Это делало её несколько предсказуемой, что играло нам на руку. Мы могли подготовиться.

И сигнал от «Кроноса», засёкшего выход первых альянсовских кораблей, пришёл именно тогда, когда мы его ждали.

Этот момент мы отрабатывали.

– Всем кораблям, боевая тревога! «Альфа», «Бета», начать переход! – приказал я.

Пока обычный сигнал идёт от передатчиков «Гремящего» к «Эгиде» и «Палладе», а потом ко всем остальным кораблям эскадры, Свободный Флот как раз доберётся всем составом.

Я объявил боевую тревогу заранее, чтобы все заняли свои места до того, как мы выскочим прямо в тыл эскадре аликов. Группа «Альфа» зайдёт с одной стороны, группа «Бета» с другой, не совсем клещи, но перекрёстный огонь точно должен получиться.

– «Эгида», начинаю переход!

– «Паллада», начинаю переход!

Вся мощь имперского возмездия обрушится на захватчиков, мы станем молотом, а «Кронос» будет наковальней, об которую мы и размажем альянсовский флот.

– Начинаю переход в гиперпространство, – объявил по корабельному интеркому старший помощник.

Раз… Два… Три… Четыре… Пять.

И мы на месте. Всегда бы так.

ТХ-2108 встретила нас ослепительно ярким белым светом нейтронной звезды, возле которой «Кронос» отбивался от атак «Либерти» и «Индепенденса», пока вся остальная мелочь пыталась сбить с него щиты. Вебер заглотила наживку. По самые гланды.

– В атаку, в атаку! – приказал я всей эскадре сразу.

Заход с тыла в космическом бою хоть и нечасто, но всё же бывает, нас почти сразу заметили, начали разворачиваться. Я не отрывал взгляда от развёрнутой карты, даже почти не моргал, чтобы ничего не пропустить. Жалел только о том, что не могу пойти на мостик и лично повести «Гремящего» в бой.

Обе группы шли строем, второй раз я такой ошибки не допущу. И огонь мы открыли одновременно, поливая растерявшихся аликов из всех стволов.

Я с холодным мрачным удовлетворением смотрел, как гаснут иконки на карте. Минус корвет. Минус эсминец. Крейсер подбит, тушит пожар, не боец. Вице-адмирал Платонов, прищурив глаза, делал то же самое, подсчитывая вражеские потери. Перекрёстный огонь творит чудеса, по сути, мы закинули аликов в котёл и захлопнули крышку. Ещё и «Кронос», мгновение назад бывший загнанной в угол жертвой, теперь показывал себя во всей красе.

Флагман Свободного Флота резко изменил направление, ушёл вниз на предельном ускорении. Адмирал Вебер, видимо, поняла, что здесь, кроме лазеров и боеголовок, ловить нечего. Вслед за «Либерти» уходить начали и другие корабли, и мы теперь могли их практически безнаказанно расстреливать. Словно взлетевших уток или тарелочки, выпущенные машиной. Они даже огрызаться перестали, сосредоточившись на манёвре отхода. Слишком большие потери они понесли в один момент, настолько, что дальнейшее сопротивление привело бы к гибели всего флота.

– Прикажете начать преследование? – хищно улыбнулся вице-адмирал.

– До границ системы, – кивнул я. – Не увлекаться.

Платонов передал мой приказ всем кораблям, мы отправились в погоню, чувствуя настоящий охотничий азарт, будто свора гончих, преследующих лисицу.

Оба линкора Свободного Флота уцелели, хоть их изрядно потрепало, зато мы выбили чуть ли не половину всяческой мелочи, так что силы более-менее уравнялись, даже более того, мы получили незначительный перевес. Поэтому адмирал Вебер решила срочно уносить ноги.

Мы сели им на хвост всей эскадрой, алики выжимали из своих манёвровых движков всё, что могли, пытаясь ещё и уворачиваться от наших залпов. Они неизбежно растянулись, так что мы, подобно волкам, преследующим стадо оленей, выцепляли отстающих.

Адмирал Вебер вела свою эскадру до опасного близко к звезде, бомбардирующей и их, и нас огромнейшей массой заряженных частиц и излучением. Щиты пока что справлялись, но если они перегрузятся и отключатся, излучение звезды может сильно попортить нам жизнь. Вебер что-то задумала.

– Отставить! – объявил я на всю эскадру. – Отставить преследование, немедленно! Прочь от звезды!

Вся наша эскадра тут же изменила направление движения, приказ звучал однозначно и не допускал двойных толкований, а пренебрегать прямым приказом никто не осмелился. Хотя я точно знал, что многие командиры испытывают тот же самый азарт и жаждут расквитаться за прошлое унижение.

«Либерти» развернулась против движения, и я сперва думал, что она затеяла просто дать залп по «Кроносу» или какому-то из других наших кораблей, но я ошибся. Госпожа Вебер оказалась гораздо изобретательнее. Она выстрелила из всех орудий прямо в звезду.

Термоядерная реакция сама по себе достаточно нестабильная вещь. Реакция, происходящая в нейтронной звезде – особенно.

Снаряды, выпущенные «Либерти», превратились в облако раскалённой плазмы задолго до того, как коснулись поверхности, но даже в виде плазмы не растеряли своей энергии, а колоссальная гравитация звезды сделала всё остальное. Плазма ударила по тонкой внешней оболочке звезды, разогнавшись практически до релятивистских скоростей, и звезда выбросила огромный протуберанец. Словно в коровью лепёшку бросили камень.

Изобретательности госпожи Вебер можно было только позавидовать.

Свободный Флот, вернее, его остатки, покинули опасную зону, протуберанец им не грозил. Зато грозил нам, и мы начали отход чертовски вовремя. Если бы мы следовали прежним курсом, догоняя корабли Альянса, то вся наша эскадра вспыхнула бы как спичка.

– Щиты кончились! Температура критическая! – объявил Магомедов.

– Продолжайте отход! – приказал я. – Крутитесь, маневрируйте, не подставляйте одну сторону!

Будем вращаться, как курицы-гриль, чтобы прожариться равномерно, со всех сторон. Излишки тепла нужно рассеять, а если мы подставим протуберанцу только корму, рассеять их не получится. Не думал, что встречу в своей карьере проблему с отводом тепла, обычно с этим справляются щиты, но адмирал Вебер сумела меня удивить.

Свободный Флот окончательно от нас оторвался, уцелевшие альянсовские корабли теперь один за другим уходили в гиперпространство, покидая ТХ-2108. Да, система осталась за нами, так что это можно было со спокойной душой назвать победой, вот только нам пока было не до празднования.

Вылетевший протуберанец, да и звезда сама по себе бомбардировали нас излучением во всех возможных спектрах. Да, мы улепётывали со всех ног, жгли топливо как только могли, но этого пока было мало. Я вдруг представил, что ждало бы человека, незащищённого скафандром и обшивкой корабля, попади он вдруг под такое излучение. Понятно, что он бы сгорел без следа, без остатка, но даже если исключить тепловое воздействие, бомбардировка нейтронами вызвала бы острую лучевую болезнь, причём само тело стало бы радиоактивным. Засветился бы, как лампочка.

По хорошему, всю нашу броню придётся дезактивировать или вообще менять на новую. Будь у нас щиты… Но нет, они отключились от перегрузки, и теперь только броня отделяла нас от смертоносного излучения.

Гравитация звезды потянула протуберанец обратно, он прекратил лететь за нами, возвращаясь туда, откуда появился. Впрочем, наблюдать за поведением звезды нам было некогда, мы спешно уносили ноги.

Температура начала снижаться, генераторы щитов вновь заработали, окутывая корабли защитным полем.

Я наконец позволил себе расслабиться и откинуться в кресле назад. Из груди вырвался тяжёлый вздох. Нет, в этот раз никто не погиб, операцию вообще можно было бы назвать блестящей, если бы не этот инцидент со звездой. Но я даже в самых безумных фантазиях не мог ожидать ничего подобного.

– Это победа, господин адмирал, – сказал Платонов.

– Так точно, – ответил я.

Пришлось снова собраться с силами, вернуться к консоли и нажать на кнопку трансляции. Всем кораблям.

– Это победа, господа и дамы, всем спасибо за службу, – нарочито бодрым голосом произнёс я. – Первая победа в череде многих. Теперь прошу заняться сбором трофеев и спасением уцелевших.

Спасательные капсулы требовалось собрать, хотя что-то мне подсказывало, что у Диамеда-Эпсилон алики не заморачивались подобной мелочью. Это мы, со всех сторон агрессоры и захватчики, ценили каждую человеческую жизнь, даже вражескую. Гуманные и просвещённые представители Альянса или Турана без проблем уничтожали спасательные капсулы или сдавшегося врага. Не всегда, но такое бывало.

Мы, к счастью, не утратили ни одного корабля, зато Свободный Флот понёс ощутимые потери, чуть ли не половина их кораблей так или иначе оказалась повреждена, частично или безвозвратно. Оба их линкора ушли, крейсер, несколько эсминцев. Потери они понесли, в основном, среди малых кораблей.

Так что для адмирала Вебер это оказалось скорее пощёчиной, нежели полноценным ударом. Обидно, неприятно, но не смертельно. Хотел бы я посмотреть на её лицо, особенно в момент осознания происходящего. Когда мышеловка захлопнулась. Уверен, это было бы очень любопытно.

– Так, и куда же вы отправились, госпожа Вебер… – пробормотал я, погружаясь в логи.

Всё автоматически записывалось и регистрировалось. Поэтому как минимум направление, в котором ушли остатки альянсовской эскадры, можно было выяснить без всяких проблем.

– Явно не туда, куда нам хотелось бы, – проворчал вице-адмирал.

Мы бы все предпочли, чтобы силы вторжения, сверкая пятками, удрали к себе домой, оставив после себя искренние извинения за беспокойство и компенсацию за причинённые неудобства. Но адмирал Вебер ушла вглубь имперского пространства, явно не собираясь сдаваться.

Значит, будем преследовать, потому что рейд по нашим тылам может закончиться очень плачевно, в первую очередь, для нас.

А ещё все наши разведчики находятся в другой стороне. Приказ вернуться к эскадре им уже поступил, но для того, чтобы добраться, им требуется время. Придётся ждать. Пока Вебер громит наши тылы.

Но уж лучше так. Мы всё равно победили в этом сражении. Теперь, кстати, надо объявить об этом погромче, на всю галактику, пока альянсовские пропагандисты не раздули из этого блискучую победу, в результате которой эскадра вторжения доблестно отошла на перегруппировку.

– Крапивина ко мне, – приказал я вестовому.

Вице-адмирала Граубе, заместителя по военно-политической работе, я снял с должности буквально накануне, и на его место никого пока не назначил, поэтому обойдёмся помощью замполита «Гремящего».

Лейтенант явился незамедлительно.

– Господин адмирал! Лейтенант Крапивин по вашему приказанию прибыл! – отчеканил замполит.

– Проходи, садись, – сказал я.

Замполит явно чувствовал себя не в своей тарелке в присутствии вице-адмирала, он держался так, будто проглотил швабру. Даже сел, как примерный ученик, сложив руки на коленях и выпрямив спину.

– Составьте и отправьте в Новую Москву реляцию о нашей победе, лейтенант, – приказал я. – Опишите всё в красках, ничего не скрывая.

– Есть… – Крапивин уставился на меня круглыми от удивления глазами.

– В чём дело? – не понял я.

– Почему я? – робко спросил замполит.

– Можете поручить это кому-то ещё, – пожал я плечами. – Но лучше будет, если это сделаете вы лично.

– А на проверку?.. – спросил он.

– Вам, лейтенант, я доверяю и так, – сказал я. – Так что не подведите.

– Служу Империи! – гаркнул он, вскакивая с места. – Разрешите выполнять?

– Выполняйте, – кивнул я.

Воодушевлённый Крапивин вышел, чтобы немедленно приступить к выполнению приказа, мы с Платоновым проводили его взглядами, переглянулись. Это был не просто приказ, его имя и подпись будут стоять под победной реляцией, официальным документом, который будет прочитан во всём государстве, засветится перед самыми важными людьми, аристократами и не только. Это гораздо ценнее любого поощрения.

– Готовите своих людей к будущим повышениям? – криво усмехнулся Платонов.

– Тех, кому я могу доверять, – сказал я. – Адмиралу Граубе я не доверял.

– Какая неожиданность, – процедил Платонов.

На флоте, да и вообще везде, все тянули своих. Это ни для кого не было секретом, даже более того, это считалось негласной традицией, и меня бы даже не поняли, если бы я не начал продвигать своих старых соратников. Во многом лояльность командиру основывалась как раз на этом принципе, для некоторой части офицеров это было сродни вкладу в собственное будущее.

– Кадры решают всё… – изрёк вице-адмирал.

– Вы абсолютно правы, господин адмирал, – согласился я.

– Вот только их никогда не хватает, – улыбнулся Платонов.

– Набор идёт, – пожал я плечами. – Из отставки возвращаются, и молодые, и старые. Если будет нужно, курсантов раньше положенного выпустим. Всё равно не хватает. Поэтому да, буду тянуть своих, тех, кого я уже знаю.

– Это понятно, – кивнул вице-адмирал. – Но и вы поймите, я ничего не имею против команды «Гремящего», но не по чину… Лейтенант…

– Я и сам не так давно был всего лишь лейтенантом, – напомнил я.

Платонов молча посмотрел на меня. Ничего не сказал. Я и так примерно понимал, о чём он думает. Что какой-то выскочка занял столь высокий пост, минуя всё то, через что пришлось пройти ему и многим другим адмиралам. В том числе академию генерального штаба и долгие годы аппаратных интриг, где все друг друга подсиживали, выслуживались перед начальством и заводили друзей в высоких кабинетах.

Подобное отношение чувствовалось от всех, кто превосходил меня происхождением и прошлыми заслугами. Ещё одна причина работать со своей старой командой. Там ко мне относились именно так, как я того заслуживал. Потому что знали меня и в роли второго помощника, и в роли адмирала.

Но в одном Платонов всё же был прав. Не по чину. Даже не в том плане, что под победной реляцией будет стоять подпись лейтенанта, а не вице-адмирала, а в том, что для многих вещей моим старым товарищам не хватает опыта. Не только мне, но и им тоже. И если я усердно учился в любую свободную минуту, то им было не до того, они занимались кораблём.