Текст книги "Адмирал космического флота (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Значок на карте мигнул и исчез. Либо «Зоркий» юркнул в гиперпространство, либо… Даже думать об этом не хочу. Но ясно было одно, точку сбора нужно переносить в другое место, а значит, переходим к плану «Б». Война началась. Полномасштабная космическая война.

Глава 3

Жадность альянсовских сенаторов не знала границ и не признавала международных договорённостей. Об этой жадности ходили легенды. И в этот раз они вознамерились забрать системы, исконно принадлежащие Империи.

«Гремящий» шёл в гиперпространстве, на предельно допустимой скорости. Без связи, даже с новым оборудованием связь не работала. Некоторые законы физики обмануть нельзя. И мне бы в это время поспать, но даже сейчас я продолжал изучать документацию на новое оборудование, отчего в сон клонило ещё сильнее. И всё-таки я продолжал бороться со сном.

Доклад о вторжении отправился принцессе, просто чтобы в столице знали, а затем эсминец начал переход.

Вообще, с этим докладом старший лейтенант Демидов прыгнул через головы чуть ли не десятка своих начальников, но если бы сообщение передавалось по всей цепочке, пришло бы оно ещё нескоро, несмотря на всю срочность. Так что я был только рад такой наглости, Демидов всё сделал правильно, пусть даже ценой своего отношения с командирами. Я и сам известен был своим пренебрежением к начальству, и, возможно, Демидов просто мне подражал.

Первоначальный план подразумевал сбор всей эскадры в системе ТХ-2164 и выдвижение к нейтральным системам. Не успели. Значит, будем действовать иначе, собираться в системе ТХ-2122.

Я внимательно изучил тактику и стратегию Свободного Флота, которыми они пользовались во всех предыдущих войнах. Поднял архивы, в том числе засекреченные, разобрал несколько боёв пошагово. Полагаться только на удачу и интуицию глупо, когда есть опыт предшественников.

Действовали альянсовцы плюс-минус одинаково, потому что менять то, что работает десятилетиями, лучше не надо. Реформатора не поймут. Неизменно обламывали зубы они только о наш доблестный космофлот. Доктрина у них была такая, что эскадра вторжения заходила на вражескую территорию одним кулаком и двигалась дальше, распыляя силы по соседним системам. В случае угрозы подходил остальной флот и принимал сражение.

Это давало возможность быстро захватывать слабозащищённые системы, пока самые грозные корабли эскадры занимались взятием укреплений или охотой на вражеский флот.

У нас доктрина была совсем другая, скорее оборонительная, чем наступательная. Имперские дипломаты, впрочем, прямо и открыто заявляли, что чужого нам не надо, а вот своё мы будем защищать до последней капли крови. Принцип ведения боевых действий совпадал с этим заявлением и альянсовских мы всегда бивали. Пусть иногда дорогой ценой.

И в этот раз я тоже планировал разбить силы вторжения Альянса. В мечтах это происходило в одном генеральном сражении, по-настоящему эпическом, где все силы вторжения разбивались подчистую, а наша эскадра не несла потерь вообще. Эх, мечты-мечты…

Как обычно, переходы через гиперпространство сменялись короткими путешествиями через реальный мир, во время которых на «Гремящий» поступали тонны входящих сообщений. Доклады, донесения, телеметрия с кораблей нашей эскадры, их последнее местоположение и прочее.

Во время одного из таких моментов я и разослал всем кораблям новый приказ, в котором указывалась уже новая точка сбора. В той стороне, кроме «Зоркого» имелись ещё корабли. Им тоже предписывалось прибыть в систему ТХ-2122. Допускать, чтобы наши корабли разбили по одиночке, нельзя. Наша сила, наоборот, в единстве.

Шли примерно тем же маршрутом, что и во время похода за принцессой, и те времена я вспоминал с лёгкой грустью и ностальгией. Тогда я отвечал только за «Гремящий» и его команду, теперь же на меня давил груз ответственности за весь космический флот сразу. За всю Империю. И к нему я не был готов.

А разделить эту ответственность с другими адмиралами… Мне было страшно. Что они будут саботировать мои приказы, что будут тянуть одеяло на себя, что выставят меня идиотом, и многое другое. Заместителей мне полагалось аж четверо. Начальник главного штаба космического флота, он же первый заместитель, заместитель по кораблестроению, он же начальник новомосковской императорской верфи, начальник сил планетарной обороны и заместитель по военно-политической работе. Все с большими звёздами, всю жизнь прослужившие в космофлоте, и я для них не больше, чем очередной выскочка, круто обошедший их в гонке за званиями и регалиями.

Адмирал Бородин был как раз заместителем главнокомандующего. Затем он стал главнокомандующим, а затем вышиб себе мозги. Вице-адмирал Сырчиков, его прихлебатель, тоже был заместителем главнокомандующего. Этот сейчас под следствием. Генерал-лейтенант Коровников командовал всеми силами планетарной обороны, на всех планетах Империи, и к нему особых вопросов у меня не было, в планетарную оборону я вмешиваться не собирался.

К начальнику верфи, адмиралу Гаджибулатову, тоже претензий не было, он в перевороте не участвовал, занимая полностью нейтральную позицию и тогда, и сейчас. Строил и починял кораблики, остальное его интересовало мало.

А вот оставшиеся два, ныне исполняющие обязанности начштаба и зама по военно-политической работе, вице-адмиралы Клячин и Граубе, доверия у меня не вызывали. Первый точно вор, с хитро бегающими маслянистыми глазками и обширным пузом, второй – дурак, неизвестно каким образом дослужившийся до вице-адмирала и не отличающий параболическую траекторию от гиперболической. Оба вызывали у меня стойкую неприязнь, с которой я ничего не мог сделать.

Обоих я мог поменять своим приказом, полномочия у меня были, и принцесса не стала бы возражать. Но менять не на кого. Были, конечно, и адмиралы, и толковые командиры, но таких, кто потянул бы должность, на мой взгляд, не было. Эти двое тоже не тянули, но они хотя бы знали службу, знали свои обязанности. Кадровый вопрос вообще стоял очень остро. Я только сейчас осознал, какой в космическом флоте жуткий недобор, несмотря на престижность службы и высокие зарплаты. Особенно после того, как Бородин повыгонял из космофлота всех старых офицеров и адмиралов. Скоро впору будет досрочно выдавать звания курсантам Академии и гнать их в бой прямо из-за парты.

Я решил наконец отвлечься от утомительной учёбы и заглянуть в кают-компанию «Гремящего». В последнее время я совсем выпал из жизни корабля, что командиру противопоказано.

При моём появлении все подскочили, как по команде, хотя в кают-компании команда «встать» не подавалась. Я недовольно поморщился.

– Садитесь, вы чего? – я окинул помещение недоумевающим взглядом.

– Вам как обычно, господин адмирал? – спросил лейтенант Драчёв, хватая чистую кружку и чуть ли не бегом подбираясь к распределителю.

– Лёня, поставь кружку на место, – вздохнул я. – Что я, сам себе кофе не налью?

– Виноват! – воскликнул зампотыл.

– Да что с вами такое? – спросил я.

В воздухе висело какое-то непонятное напряжение, словно моё появление стало не очень приятной неожиданностью и нарушило собравшимся все планы.

Офицеры чувствовали себя неловко в моём присутствии, и я тоже начинал ощущать неловкость.

– Без чинов, господа, – сказал я.

Я даже снял китель и повесил на вешалку, чтобы мои новые адмиральские эполеты никого не смущали. Сам взял чистую кружку, налил кофе, отхлебнул молча, посмаковал. В общем, не отсвечивал, чтобы это дурацкое смущение у моих офицеров, с которыми я прошёл через натуральное пекло, прошло. Хотя бы немного.

Прежние разговоры возобновились, хоть и вполголоса, пара человек покинула кают-компанию, сославшись на неотложные дела. Я молча пил кофе, слушая чужие разговоры про войну и политику. Даже офицеры собирали и пересказывали гуляющие по Империи слухи. Общее настроение, однако, было боевым, никто не трусил. Альянс хоть и признавали грозным соперником, желание надавать лещей Свободному Флоту было сильнее, чем страх.

– Как настроение, господа? – спросил я после некоторой паузы.

Кофе был почти допит, к моему присутствию все привыкли и перестали обращать на меня внимание. Но после этого вопроса вновь насторожились.

– Боевое, господин адмирал, – натянуто улыбнулся лейтенант Вукович.

– Без чинов, Иван, – напомнил я.

– Виноват, – в ту же секунду отозвался лейтенант.

– Тем более, что чины на вас всех посыплются как из рога изобилия, – пошутил я. – Можете сверлить погоны.

– Сколько мы всего пережили, должны были уже по два-три звания заработать, – чуть обиженно пробормотал прапорщик Гришин.

Говорил он это не мне, а Максиму Тупикину, но я всё равно услышал. И прапорщик был абсолютно прав. Раньше и за меньшие достижения всю команду осыпали благодарностями и премиями. Моя недоработка.

– Прошу прощения, господа, – сказал я. – Приказ будет подготовлен на всех. И подписан лично главнокомандующим космического флота.

Офицеры заухмылялись. Новое звание это не только ещё одна звёздочка, большая или маленькая, это ещё и существенное повышение денежного довольствия. И, само собой, престиж.

– Скрывать не буду, ситуация сложная, – продолжил я. – Альянс напал коварно, исподтишка, в самый неподходящий момент. Будет непросто. Но я надеюсь на вас всех, господа, на ваш профессионализм. Меня успокаивает только то, что на «Гремящем» собрался, без преувеличения, лучший экипаж во всём космофлоте.

Может, это лесть, но я и взаправду так считал. С другим экипажем у меня не получилось бы победить крейсер, управляя всего лишь эсминцем, или посадить корабль на планету, пока вокруг всё сверкает от разрывов снарядов и вспышек выстрелов.

– Какой воспитали, такой и собрался, – ухмыльнулся в усы старшина Вишняков, один из старожилов, служивший на эсминце чуть ли не втрое дольше меня.

Не скрою, слышать такое оказалось очень приятно. Вот и поговорили. Взаимный обмен любезностями однозначно лучше, чем уставные такточно и никакнет. За пределами кают-компании уставщина и субординация обязательно вернутся, панибратствовать с личным составом противопоказано любому командиру, но здесь, в кают-компании, мы общались на равных. Ну или почти на равных.

– Настало время забыть все прошлые разногласия, нам придётся сплотиться, если мы хотим выстоять, – добавил я. – И пусть ещё недавно мы дрались против, например, «Минервы», сегодня мы снова встанем с ней плечом к плечу. Внешний враг гораздо важнее любых внутренних разборок.

– Господин адмирал, разрешите, я опубликую это от вашего имени? – спросил замполит.

– Я буду очень рад, если вы это сделаете, лейтенант, – кивнул я.

Крапивин широко улыбнулся. Он постоянно искал возможности поднять боевой дух команды, и у него неплохо получалось.

Я допил остатки кофе, поставил кружку в мойку, ещё раз окинул собравшихся долгим взглядом.

– Благодарю за службу, господа, – произнёс я перед тем, как выйти.

В ответ прозвучало нестройное «служу Империи», уже практически мне в спину.

Мне удивительным образом стало чуть легче, как будто я переложил часть своих забот на экипаж, немного разгрузился. Хотя ничего такого не произошло, я просто озвучил некоторые свои мысли.

Иногда, пожалуй, надо делиться переживаниями. Иначе голова лопнет от непосильного груза. А на корабле, кроме моих офицеров, мне поговорить не с кем, если раньше тут была ещё и принцесса, то теперь я не хотел отвлекать её от многочисленных дел и грузить своими проблемами. Она может неверно это истолковать.

Да и своих забот у неё было гораздо больше, чем она могла вынести. Если бы я только был рядом… Я бы непременно постарался избавить её от всех накопившихся проблем, но вышло так, что я лечу на край Галактики и не могу ничем помочь, кроме как разбить силы вторжения Альянса. Это единственное, что я могу сейчас сделать для Империи и Её Высочества.

Даже общаться с ней я мог сейчас только в форме коротких докладов, и то лишь в редкие моменты выхода из гиперпространства. Не самый лучший формат общения. Особенно если учитывать, что в это время возникала ещё масса других, не менее важных, дел.

Например, принять телеметрию от всех кораблей эскадры и сверить данные. Империя стягивала все свободные силы к границе, оставляя для защиты только минимум. На генеральное сражение я не рассчитывал, большой удачей будет, если мы просто выведем из строя достаточно сил Свободного Флота, чтобы они приняли решение о возвращении к родным станциям.

Собственно, план в этом и заключался. Раз Альянс действует, распыляя силы, мы сделаем то же самое, полагаясь на храбрость и стойкость наших офицеров и операторов. Этот план я представил адмиралу Ушакову во время одного из переходов через очередную номерную систему, в которой не было даже орбитальной станции. Только ретранслятор гиперсвязи и пара искусственных спутников.

– План – дерьмо, – выразил своё мнение старик. – Ненадёжный и глупый.

– Меня в Академии учили управлять кораблём, а не всем флотом, – вздохнул я.

– Ты слишком полагаешься на своё везение, Алёша, – проворчал Ушаков. – А оно не может быть бесконечным.

– Я… Я это понимаю, – сказал я. – Но других вариантов я не вижу.

– А они есть, – задумчиво хмыкнул старый адмирал.

Я рад был снова слышать его голос, хотя было заметно, как сильно он сдал после своего заточения в застенках имперской службы безопасности, несмотря на то, что с ним там обращались, как с героем. Так, как он и заслуживал.

Однако несмотря на весь свой колоссальный опыт, адмирал Ушаков никогда не был главнокомандующим флота. Его максимумом была эскадра из пяти кораблей, когда он командовал ей в сражении при Ёсидори-Бета. Правда, он и сражался против превосходящих чуть ли не вдвое сил, и вышел из этого сражения победителем, хитроумно использовав атмосферу газового гиганта в бою, но это тактическая победа, а не стратегическая. Ушаков, как и я, был тактиком, а не стратегом.

– Есть варианты, Алёша, – прошамкал старик. – Лишить их снабжения, измотать налётами… Заманивать вглубь нашего пространства. Отрезанные от своих, они…

– Это не подходит, – перебил я. – Мы должны дать им бой, а не бегать от них по всей Галактике, иногда огрызаясь. Это же война!

– Война, – согласился Ушаков. – А главное в космической войне что?

– Воздух на корабле не портить, – проворчал я.

– Манёвр главное, дурачина! – обругал меня адмирал, но тут же смягчился. – Тебе решать, впрочем… Ты у нас парень хоть куда, хоть во флот, хоть в армию, хоть в адмиралы.

– Была б моя воля, сроду бы я эти эполеты не взял, мне больше по душе кораблём командовать, – признался я. – Голова скоро лопнет от всех этих докладов, отчётов, метрик…

– Понимаю. Это у всех так, – сказал Ушаков. – Я бы тоже командовал себе корабликом и в ус не дул, чтобы за меня всё другие решали, там, в кабинетах. Или ещё лучше, сам по себе. Вот только так не бывает.

– Знаю… – вздохнул я.

– Короче, Алёша, прекращай эту дурость свою, за ум берись, – приказал мне адмирал. – Знаешь хоть, кто альянсовской эскадрой командует?

– Как его там… Адмирал Дж. Вебер, – сказал я, припоминая сухие строчки отчётов и разведданных.

– Его… Её! Баба это, адмирал Джессика Энн Вебер, хитрая бестия, – фыркнул старик так, словно у него имелось к ней что-то личное.

– Ну баба и баба, у нас тоже женщины служат, что такого-то, – не понял я.

– Ты видел хоть раз, как девки дерутся? – спросил меня Ушаков. – Вот то-то же. Если в драку ввязались, то всё, пух и перья летят, дерутся до последнего. Это мы, мужики, сошлись, друг другу по морде дали, а потом руки пожали, а у них… Не-ет, Алёша, у них не так.

Мне казалось, что адмирал втирает мне какой-то стариковский бред, что он не в себе или что-то вроде того. Но спорить с ним… Лучше не надо. Лучше молча соглашаться и делать по-своему.

– Так что, Алёша, – продолжил он. – Будь осторожнее. Эта адмирал Вебер жалости не знает. Ни к себе, ни к врагу.

Глава 4

Чуть позже я запросил досье на эту госпожу адмирала. Желательно бы знать своего врага перед тем, как лезть в драку, изучить его повадки и излюбленные приёмы. Иначе бой может обернуться неприятным сюрпризом.

И при взгляде на один только список наград госпожи Вебер я невольно испытывал к ней уважение. Золотая звезда Сената, национальная премия, звание почётного гражданина Альянса, бессчётное число орденов и медалей. Со всеми медалями её парадный китель должен весить не меньше чем бронескафандр. И это не юбилейные потешные медали, которые выдавали всем, кто выслужил определённый ценз, а вполне боевые награды, каждая наверняка была заслужена потом и кровью. Опыта у неё было в разы, в десятки раз больше, чем у меня.

Про неё, оказывается, даже снимали фильмы, которые я даже смотрел, будучи курсантом. Героиню, конечно, звали по-другому, но детали биографии и показанные сражения давали понять, о ком идёт речь.

Короче говоря, противник мне достался грозный. Многие поначалу госпожу Вебер недооценивали по причине грубого пещерного шовинизма, но я такую ошибку не совершу. В космосе нет разницы, что у тебя в штанах.

Но и трястись в ужасе я не собирался, наоборот, я зарядился уверенностью, почитав её досье. Надрать жопу такому прославленному полководцу… Это будет красиво. Расти над собой можно, только сражаясь с теми, кто сильнее тебя. А большие шкафы громче падают.

Корабли нашей эскадры приближались к точке сбора, в систему ТХ-2122. «Титан», «Кронос», «Эгида», «Арес», «Паллада», «Диана», «Посейдон», «Стойкий», «Верный», «Бесстрашный», десяток корветов и, само собой, малый эсминец «Гремящий». Сила внушительная. Кто-то уже добрался до точки назначения, кто-то ещё нет, но почти все были уже близко, и мы тоже, а эскадра адмирала Вебер понемногу двигалась дальше вглубь имперского пространства. Всё ещё единым кулаком. Совсем не так, как от неё ожидали.

Это заставляло меня нервничать.

«Зоркий» следовал за эскадрой вторжения, оставаясь вне пределов досягаемости их орудий, и внимания на него обращали не больше, чем на назойливую мелкую муху. Один или два раза попытались шугнуть, отправив в погоню несколько корветов, но «Зоркий» уходил в гиперпространство, а там преследовать бесполезно. Так ему удавалось снабжать нас самым важным и ценным ресурсом – информацией.

Захваченные системы попросту теряли связь с остальной Империей, пользоваться гиперсвязью становилось невозможно, перенастроенные ретрансляторы работали только в сторону Альянса. Абсолютно логичное и ожидаемое решение. Небось ещё и персонал захваченных станций круглосуточно кормят пропагандой в духе «мы вас освободили из-под имперского гнета». Уж чего, а в пропаганду Альянс умел на высшем уровне. Даже свои очевидные поражения они подавали как славные победы, изворачивались как могли, открыто лгали, хитрили и ловко воздействовали на хрупкую человеческую психику.

И, почуяв запах наживы, сенаторы Альянса готовы были на всё, что угодно, на любые преступления. А уж если эти крокодилы в человеческом обличье заглотили добычу, отобрать её становилось неимоверно сложно.

На данный момент захвачены были шесть систем, две из них обитаемые, хотя реальной ценностью из всех них обладал только Дер Эквинум. Остальные никакой практической пользой не обладали, но служили как символ, как знак того, что Империя прогнила и ослабла, раз она позволила кому-то забрать свои системы, принадлежащие ей со времён первой волны колонизации. Значит, надо их возвращать, да поскорее.

Последний рывок до ТХ-2122 прошёл для меня нервно и беспокойно, как на иголках, я безвылазно торчал в центре управления, красными от недосыпа глазами вглядываясь в звёздную карту. Вебер знает, куда мы идём, где мы собираемся. Я чувствовал это, готов был даже поспорить, хотя приказы передавались под грифом совершенно секретно в зашифрованном виде, лично командирам кораблей.

Потому что адмирал Вебер остановилась в двух системах от ТХ-2122.

Между нами лежала система Диамед, одна из немногих обитаемых систем этого сектора. В системе Диамед наши шахтёры добывали редкие газы из атмосферы Диамед-Эпсилон, газового гиганта, окружённого тремя десятками естественных спутников, на одном из которых находилась обитаемая исследовательская станция.

В системе жили всего двадцать тысяч человек или около того, сравнительно немного. Но даже эти двадцать тысяч нельзя бросать на произвол судьбы, Империя должна их защитить.

«Гремящий» вышел из гиперпространства точно в срок. «Титан» и «Кронос» уже были здесь, как и несколько крейсеров с корветами, собралось уже больше половины эскадры. Все заняли синхронные орбиты, держа строй, на случай, если алики вдруг надумают заявиться сюда.

Два линкора держались рядом, как братья-близнецы, несмотря на то, что ещё совсем недавно сражались друг против друга. Их окружали крейсера, а на периферии болтались самые маленькие корабли эскадры. В бою этот строй, разумеется, рассыплется, но для того, чтобы встретить первую атаку, он подходил наилучшим образом.

– Вахтенному, занять орбиту рядом с «Титаном», – распорядился я.

Со стороны, наверное, смотрелось очень смешно. Гигантский линкор и малый эсминец рядом с ним, как маленькая щучка рядом с большой акулой. Корветы, впрочем, ещё меньше, и я не удивлюсь, если на «Титане» есть трюмы, способные вместить корвет целиком.

Концепция корабля-матки, к счастью, не прижилась. Слишком дорого в производстве, слишком неэффективно в бою, ведь сделать гипердрайв для малого корабля проще и дешевле, чем строить огромный летающий ангар. Закон квадрата-куба и так далее. Чем больше корыто, тем больше на него требуется металла. Тем оно дороже.

Но оба наших линкора стоили потраченных на них средств. Вся мощь Империи, сконцентрированная на кончике взрывателя снаряда. Залп главного калибра мог если не расколоть, то вызвать необратимые геологические последствия у любой планеты. Прямое попадание по кораблю, не защищённому бронёй и энергощитами, могло его испарить.

Вот только оба наших линкора ещё ни разу не участвовали в реальном бою. Масштабные учения, да, стрельбы, отработка действий в составе эскадры и в одиночку, но с реальным противником ни тот, ни другой, ещё не сталкивались.

Нет, оба командира были опытными людьми, контр-адмиралами, и в целом успели понюхать пороха, но на других кораблях, да и корабль это не только его командир. Я отлично знал, что корабль кораблю рознь, даже если они одной серии. Ладно, будет им боевое крещение.

– Господин адмирал, стабилизировались на орбите, – доложил второй помощник.

Огни других кораблей в иллюминаторе смотрелись как далёкие звёзды, тёмные силуэты казались замершими в пустоте. Моя любимая космическая иллюзия. Двигатели выключены, корабли продолжают мчаться на огромной скорости, и со стороны кажется, что они висят неподвижно. Потому что мы тоже мчимся вместе с ними.

– Отличная работа, лейтенант, – похвалил я его. – Ждите дальнейших указаний. Прикажите подготовить челнок. Мы с Андерсеном слетаем в гости к «Титану».

– Есть, господин адмирал, – отозвался лейтенант Козлов.

Нужно было пообщаться с командирами кораблей лично. По традиции, я должен был принять их на флагмане, но на «Гремящем» попросту не было столько шлюзов, чтобы принять всех. Да и кают-компания эсминца не слишком-то хорошо подходила для такого мероприятия.

А вот на «Титане», который проектировался как флагман, мало того, что имелся специальный зал для совещаний, так и шлюзов для стыковки было в достатке. Он мог принимать хоть всех одновременно.

Но большое совещание будет чуть позже, когда в систему ТХ-2122 прилетят все остальные, а пока я хотел пообщаться только с командирами линкоров.

Можно было собраться на «Кроносе», это было, с одной стороны, логичнее и безопаснее, ведь его команда заняла нашу сторону, в отличие от команды «Титана», но я хотел убить сразу двух зайцев. Не только встретиться с командирами, но и лично проверить лояльность тех, кто дрался за совет.

Так что через полчаса я уже сидел в челноке. В теории, можно было пристыковать и эсминец, но на такое я не был готов, поэтому будем пользоваться челноками. Это банально проще.

Ефрейтор Стыценко запросил стыковку с «Титаном», который по размеру можно было сравнить с небольшой орбитальной станцией, его отправили к одному из десятков шлюзов.

– Ну и громадина… – пробормотал пилот, аккуратно приближаясь к линкору.

Из-за своих размеров и массы он даже обладал собственной гравитацией, то есть, подлетающий челнок тянуло к нему даже с выключенными двигателями, так что для точной стыковки требовалось определённое мастерство.

У ефрейтора оно точно было.

Челнок ткнулся в бок линкора, застегнулись магнитные замки, зашипели системы коррекции давления. Наш челнок стал с «Титаном» единым пространством, шлюз раскрылся, мы с лейтенантом Андерсеном шагнули внутрь.

Там нас уже ждали.

Лично контр-адмирал Песков в окружении своей свиты. И, судя по его виду, он был не очень-то рад моему визиту.

Однако он всё-таки козырнул и доложился по форме, нарочито медленно, с вызовом глядя на меня. Песков был чуть ли не вдвое старше меня, и я видел, как его корёжит от необходимости стоять смирно перед таким сопляком как я.

Я не стал его держать дольше необходимого, козырнул в ответ.

– Здравия желаю, господин адмирал, – сказал я, глядя ему в глаза, прямо и открыто.

– Здра жла, гспдин дмирал, – скороговоркой ответил он.

Даже говорил он как бы нехотя.

– Как добрались? – спросил я.

– Точно как и вы. Через гиперпространство, – не скрывая презрения, ответил он.

Похоже, с таким командиром мы каши не сварим. Он попросту не настроен на сотрудничество. А если что-то пойдёт не так, то виноват будет не этот своенравный дед, а главнокомандующий, который не справился с подчинёнными.

– Ясно. Ведите в переговорку, – нахмурился я.

– Прошу за мной, – сказал командир «Титана».

Члены его свиты поглядывали на меня не так враждебно, но тоже без особого пиетета. Совсем недавно они все сражались на стороне совета, и уничтожили бы мой корабль, едва завидев его в прицеле, без лишних сантиментов, а теперь вынуждены терпеть моё общество и подчиняться моим приказам. Как иронично.

На «Титане» впору было передвигаться на транспорте. Тут и жилых отсеков-то было несколько, так что операторы, служащие в разных частях корабля, могли вообще не пересекаться всю службу. И вахтенный, похоже, специально отправил нас к шлюзу, находящемуся подальше от переговорной. Или для того, чтобы мы с адъютантом могли оценить размеры и мощь «Титана», или для того, чтобы мы походили ногами чуть больше необходимого. Своего рода насмешка.

Однако с нами был командир и высшие офицеры, так что гулять через весь корабль мы не пошли. Пятнадцать минут ходьбы, и мы в переговорной.

Командир «Кроноса», контр-адмирал Ткачёв, в сопровождении пары своих подчинённых, был уже здесь. Этот на меня смотрел совсем иначе. С любопытством и интересом, как на чрезвычайно редкий экземпляр в какой-то коллекции.

Я поздоровался и с ним, пожал руку. Всё-таки он поддержал меня тогда, во время битвы за Новую Москву. Первым почуял, куда дует ветер.

А вот на своего коллегу он смотрел с неприязнью и презрением, Песков, впрочем, отвечал тем же самым. Они хоть и подрались, но так и не выяснили, кто из них победитель. И что-то мне подсказывало, что причин для драки у них имелось гораздо больше, чем разногласия по поводу того, кто будет править Империей.

– Прошу садиться, – произнёс я, когда все заняли свои места за длинным овальным столом.

Место во главе стола раньше принадлежало Пескову, а теперь его занял я, и он вновь ожёг меня неприязненным взглядом.

– Какой у нас план действий, господин адмирал? – чуть насмешливо спросил Ткачёв. – Летим навстречу противнику и убиваем там всех?

– Вы очень проницательны, – кисло ответил я. – Именно так мы и поступим, но это если очень сильно упростить.

– Ваши планы нетрудно предугадать, – сказал Песков.

– И всё-таки в прошлый раз у вас не получилось, – сказал я.

– Это оказалось чересчур дерзко даже для вас, – поджал губы контр-адмирал Песков. – Никто не ожидал.

Я не стал отвечать на этот выпад, молча достал планшет и спроецировал над столом звёздную карту. Масштаб выбрал покрупнее, показывая только ТХ-2122 и соседние системы.

– Начну без долгих прелюдий. Соперник у нас достаточно сильный, – произнёс я, демонстрируя местоположение вражеской эскадры на карте.

– Вебер… – проворчал Песков.

– Знакомы с ней? – спросил я.

– Наслышан, – холодно произнёс командир «Титана».

– Адмирал Вебер изменила привычной тактике Свободного Флота, – продолжил я. – Она держит всю эскадру при себе, а не позволяет командирам гулять по соседним системам. Похоже, она хочет генерального сражения.

Адмиралы переглянулись.

– Что-то новенькое, – сказал Ткачёв.

– Как раз это меня и беспокоит, – сказал я.

Генеральных сражений альянсовцы избегали любой ценой, даже если были в большинстве. Слишком высокий риск, слишком многое можно потерять, и речь даже не о кораблях. Поражение в большой битве похоронит дальнейшую карьеру командующего, а за свою карьеру офицеры Свободного Флота тряслись даже больше, чем за свои корабли. Большие звёзды и высокие звания открывали для них путь в политику, а слава проигравшего не нужна никому. Избиратели не поймут.

– Может, она так самоуверенна, потому что нами командует мальчишка? – хмыкнул Песков.

Я вспыхнул.

– Молодость это единственный недостаток, который проходит со временем, – прищурив глаза, произнёс я. – Боевого опыта у меня не меньше, чем у вас обоих, господа.

– Ну, что вы, не время для склок! – вмешался Ткачёв.

Песков нахмурил брови, но промолчал. Старый мудак. Говорят, с возрастом приходит и мудрость… Нет, всё-таки иногда старость приходит одна.

– Вероятнее всего, генеральное сражение придётся дать, – сказал я. – Систему Диамед нельзя просто так отдавать Альянсу.

– Именно этого Вебер и ждёт, – заметил Ткачёв. – Что мы пойдём защищать её.

Я поморщился, побарабанил пальцами по столу, разглядывая карту. Делать то, что от тебя ожидает противник… Прямой путь к поражению. Но и оставить Диамед на произвол судьбы мы не могли.

Оба контр-адмирала ждали, что я скажу. Ждали моего решения. И что-то мне подсказывало, что Песков будет недоволен в любом случае, каким бы оно ни было. Просто из-за личной неприязни.

– Ну и чем мы на это ответим, господин главнокомандующий? – спросил Песков.

Хороший вопрос. Ещё лучше, если бы у меня имелся на него ответ. Но принимать решение надо, иначе всё так и останется в подвешенном состоянии.

– Мы… Мы дождёмся остальную эскадру. А затем пойдём в Диамед и далее, – решил я. – Нельзя заставлять девушку ждать, не так ли, господа?

– Это не по-джентльменски, – усмехнулся Ткачёв.

– Вы суёте голову в пасть львице, – проворчал Песков.