Текст книги "Лейтенант космического флота (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Если сделать всё в темпе, то я могу успеть прямо сейчас, так что я помчался к нашему челноку. Пожалуй, можно даже не вызывать пилота, а сесть за штурвал самому, так и быстрее, и надёжнее. Доступ старшего помощника позволял мне и это в том числе.

Однако с челноком ковырялся знакомый уже улыбчивый ефрейтор по фамилии Стыценко.

– Господин лейтенант, здравия желаю! – воскликнул он, не отрываясь от процесса.

Занят он был калибровкой двигателя, обложившись тестерами и проводами.

– И тебе привет, – хмыкнул я, оглядывая вскрытые потроха челнока.

Похоже, сегодня мы никуда не летим.

– Улететь сейчас не получится, да? – спросил я.

– Рейс откладывается из-за неблагоприятных погодных условий, – посмеялся Стыценко. – Пару часов подождать придётся.

Неприемлемо. Так я не успею вернуться вовремя.

– А в чём дело, что не так? – спросил я.

– Некорректно приходит импульс на движок, полсекунды разницы, – пожал плечами ефрейтор.

В космосе это может быть критично, особенно если учитывать задачи, которые выполняет челнок. При стыковке лишние полсекунды включения двигателей могут разбить челнок в щепки.

– Думаешь, в движке проблема? – спросил я.

– Нет, какой-то из контроллеров сбоит, – прикладывая тестер, ответил ефрейтор Стыценко. – Я отрегулирую, но придётся подождать.

Я нахмурился, борясь с желанием встрять самому в процесс ремонта. Однако калибровка двигателя это не модульный ремонт, тут нужна хирургическая точность, а я навыками обращения с малыми космическими кораблями похвастать не мог. Управиться, конечно, управился бы, улетел, даже пристыковался бы вручную, но ремонтировать и обслуживать – точно нет.

Пожалуй, можно было бы снова поменяться вахтами с Макаренко или Борисовым, но ни тот, ни другой не согласится. Слишком часто перетряхивать график лучше не надо, чревато последствиями. Придётся подождать.

– Ладно, маякни, как закончишь, – сказал я. – Мне скоро заступать, после вахты, значит, надо слетать на станцию.

Опять не спать. Но и рисковать, заставляя Стыценко везти меня на станцию прямо сейчас, мне не хотелось, это будет неоправданный риск, совершенно излишний. Так что я распрощался с ефрейтором и пошёл готовиться к вахте, приводить себя в порядок перед очередными восемью часами скуки.

Пиратов тоже нужно будет перевозить с нашего эсминца, сдавать на руки гражданским властям, чтобы уже они решали судьбу нарушителей закона. Но не раньше, чем поправятся тяжело раненые, чтобы их можно было транспортировать без угрозы для жизни. Наверное, можно будет совместить эти два дела, стоит уточнить у старшего мичмана Фидлер, спросить разрешения. Лично отконвоировать наших пленников на станцию. Это всё равно придётся делать.

Вахту у лейтенанта Борисова, тоже бледного от постоянного недосыпа и стресса, я принял быстро, не желая чересчур сильно его мучить наведением образцового порядка, просто удостоверился, что всё в норме и отпустил его отдыхать. Борисов неплохо справлялся для того, кто вышел не из Академии, а из простых офицеров.

Существовал, конечно, мизерный шанс, что к нам пришлют нового человека на должность второго помощника, но в космическом флоте громких происшествий в последнее время не случалось, и ссылать на «Гремящий» пока было некого. Обходились своими силами. Да и до выпуска из учебных заведений оставалось ещё больше полугода, так что свежая кровь будет всё равно нескоро.

Но вакансия оставалась открытой, Борисов только исполнял обязанности, по должности оставаясь артиллеристом.

Вахта моя прошла самым скучным и прозаическим образом, я даже не получил ни одного сигнала, система словно замерла, застыла. Пришлось на всякий случай ещё раз запустить проверку всех систем. Всё работало штатно, просто это обитатели U-681 боялись высунуть нос, зная, что на вахте стоит лейтенант Мясников.

Глава 19

После окончания вахты я немедленно направился к челноку. Стыценко на месте не оказалось, вполне ожидаемо. Пришлось вызывать его из жилого отсека. Пока он приводил в порядок себя и челнок, я снова зашёл в медблок. Старший мичман Фидлер в нём дневала и ночевала, так что удалось застать её на рабочем месте, пусть даже она не занималась больными и ранеными, а готовилась ко сну.

– Господин лейтенант, вы в гости или по делу? – улыбнулась она.

Она сменила форму и белый халат на майку и короткие шорты, на столике дымилась чашка чая.

– Чаю, может быть? – предложила Фидлер.

Заманчивое предложение, крайне заманчивое, но я вынужден был отказаться.

– Прошу прощения, но я всё-таки по делу. Хотя ваше приглашение трогает меня до глубины души, – произнёс я.

Ещё заманчивее выглядел треугольный вырез на маечке.

Мадам Фидлер заметно потеряла ко мне интерес.

– Все приходят только по делу, и никто не приходит просто поболтать, – фыркнула она, закрываясь чашкой. – Что у вас?

– Я насчёт транспортировки наших гостей. Они ведь вас, наверное, уже утомили? – сказал я.

Медичка похлопала длинными ресницами, глядя на меня и ожидая продолжения.

– Перевезти их на станцию, передать гражданским властям, – сказал я. – Всё-таки наш эсминец – не тюремное судно.

– Вы хотите знать, готовы ли они к транспортировке? – спросила медичка. – Забирайте в любой момент. На половине из них пахать можно.

– А раненые? – спросил я.

– В стабильном состоянии, – сказала она. – Можете забирать.

– Отлично, – улыбнулся я. – Приятного чаепития, Елена Вольдемаровна.

– Можно просто Елена, – похлопала она ресницами.

Пусть она была старше меня по возрасту, от неё всё равно исходила волна очарования, словно бы она пускала в ход весь арсенал своих женских приёмчиков.

– Тогда и вы меня зовите Алексеем, – сказал я.

– Хорошо, Лёша, – улыбнулась она, глядя мне прямо в глаза.

Перевозить арестованных пиратов придётся в несколько заходов, челнок не вместит шестнадцать человек плюс охрану. Да и на станции нужно подготовить места для этих молодчиков. Это тоже пришлось улаживать мне.

Из медблока я отправился на узел связи, где заместитель Каргина, оператор третьего класса Дулбич. Моё появление для него стало сюрпризом, и далеко не самым приятным.

– Господин лейтенант! – воскликнул он, подрываясь с насиженного места.

– Вольно. Вызови станцию, будь добр, – попросил я.

– Сию минуту, господин лейтенант! – выпалил связист.

Он что, меня боится? Вот уж чего, а поводов для того, чтоб меня боялись подчинённые, я не давал. За своих людей я, наоборот, готов был стоять до последнего.

– U-681, дежурный, слушаю, – прозвучал голос из снятых наушников Дулбича.

Связист протянул их мне красноречивым жестом.

– «Гремящий», лейтенант Мясников, – представился я, натягивая наушники на голову.

Пришлось изогнуться в не самой удобной позе, чтобы они вообще дотянулись.

– Слышу вас хорошо, лейтенант. Чем могу помочь? – донеслось из наушников.

– Может ли станция принять арестованных? – спросил я.

– Сколько?

– Шестнадцать человек, из них четверо раненых, – уточнил я.

– Одну минуту.

Дежурный справился чуточку быстрее.

– Прислать за вами челнок побольше? – спросил он.

Вот я идиот. Вместо того, чтобы капать на мозги ефрейтору, отрывать его от дел, и так далее, мог просто вызвать исправный челнок со станции. Свободный стыковочный шлюз на эсминце имелся. И на станцию я попал бы гораздо раньше.

– Буду очень признателен, – сказал я. – Только охрану пришлите свою.

Стыценко всё равно придётся вызывать, чтобы вернуться на «Гремящий». Но на станцию я лучше доберусь в компании выживших пиратов.

– Понял, ожидайте, – сказал дежурный.

Конец связи.

Вызвал взвод охраны. Да, со станции прибудут их собственные безопасники, но по эсминцу конвоировать пиратов всё равно придётся нашим. Даже если эти мерзавцы задумают что-то, у них всё равно не будет ни единого шанса на успех. На коллективный суицид – возможно.

Я и сам сходил до оружейки, взял под роспись табельный пистолет «Кракен-12». Арсенал на «Гремящем» внушал уважение, для каждого члена экипажа имелся свой личный ствол, и за мной был закреплён этот самый «Кракен». Разработан специально для космофлота, для офицерского состава. Бластер с регулируемой мощностью, батарея на пять сотен выстрелов. Я выставил силу заряда на минимум, превращая его в нелетальное оружие, но даже так пирату будет несладко, если я по нему выстрелю. Надолго выведет из строя.

А затем мы принялись выводить пиратов по одному из медблока.

Не все из них вели себя как уверенные в себе головорезы, которые отчаянно храбрились, отпуская скабрезные шуточки, многие выходили, понуро склонив головы и не реагируя на внешние раздражители. Некоторые, впрочем, хищно озирались по сторонам, косо поглядывали на наше табельное оружие, лелея надежду захватить ствол какого-нибудь растяпы и вырваться на свободу. Или хотя бы навести шороху перед смертью.

Но никому из них не давали и шанса. Выстроили лицом к стене вдоль коридора неподалёку от шлюза, лежачих выкатили отдельно, все находились под бдительным надзором нашего взвода охраны. Их взводный, лейтенант Кощеев, который меня, скажем так, недолюбливал, лично явился со своими подчинёнными. В скафандре и с таким же «Кракеном», как у меня.

– Приспичило же тебе… – проворчал он. – До завтра не дотерпел бы?

Его, как и многих других, оторвали от законного отдыха. Да, по моей прихоти.

– Нет, – сказал я.

Челнок со станции приближался к нам медленно, словно черепаха, словно муха в патоке. Я даже начал немного нервничать, особенно в присутствии шестнадцати абсолютно враждебных мне человек.

Наконец, транспорт пристыковался, шлюз открылся. Из челнока вышел безопасник в чине сержанта, с тремя полосками на погоне, пожал руку мне, Кощееву.

– Эти, что ли? – фыркнул сержант, оглядывая наших гостей.

– Они самые, – кивнул я.

– Лежачих в первую очередь… Остальные потом, заводите по одному, – распорядился безопасник.

Кощеев кивнул, его бойцы начали выполнять приказание.

– Я с вами полечу, – сказал я сержанту.

– Как хотите, – пожал он плечами. – Место есть.

Арестованных разместили в челноке, мы с сержантом протиснулись внутрь последними. Я мельком глянул на арестованных.

– А вы не слишком самонадеянны, сержант? – шёпотом спросил я.

Кроме нас с сержантом, пилота и ещё двоих безопасников, охраны больше не было. Да и то пилот будет немного занят во время полёта, значит, нас всего четверо на шестнадцать пиратов. Не самый приятный расклад даже с расчётом на то, что мы вооружены, а они – нет.

– Мы своё дело знаем, – буркнул сержант.

Я покачал головой и занял место у самого выхода, так, чтобы видеть всех сидящих внутри пиратов. Они, вновь оказавшись вместе, начали болтать и смеяться, как ни в чём не бывало, словно бы они находились не на челноке, который повезёт их за решётку, а на родной пиратской посудине. Их даже не пристегнули наручниками к сиденьям или ещё хоть как-то, просто рассадили по местам, удерживали их только ремни безопасности. Когда шлюз за моей спиной закрылся, я почувствовал, как у меня вспотела спина.

Не думаю, что станционным безопасникам часто приходилось конвоировать заключённых. С пиратами они, несомненно, имели дело, но чаще это наверняка происходило в баре, когда пара пузатых офицериков выводила какого-нибудь буяна или растаскивала дерущихся. С полноценной пиратской командой, которой не нужно было прятаться за личиной обычных торговцев или наёмников, они вряд ли сталкивались.

Транспорт наконец отстыковался от «Гремящего», мы начали движение к станции. Нервно. Я даже расстегнул кобуру, неотрывно глядя на наших подопечных. Нет, всё-таки надо было лететь со Стыценко и без заключённых.

Ещё и пилот, как назло, не больно-то спешил вернуться на станцию, предпочитая лететь медленно, но с минимальными перегрузками для пассажиров, видимо, чтобы не тревожить тяжело раненых.

– Нервничаете, лейтенант? – ухмыльнулся знакомый по первому допросу небритый пират.

Я и впрямь сидел как на иголках. Потому что видел взгляды, которыми поглядывали на нас пираты, а сержант, ответственный за перевозку, казалось, ничего не замечал или не хотел замечать, уткнувшись в свой коммуникатор.

– Не твоё дело, – грубо ответил я.

Пират ухмыльнулся.

– Да ладно, расслабьтесь, лейтенант, – сказал он. – На этом корыте нет гиперускорителя, никуда мы не денемся.

– Есть, – машинально поправил его пилот.

Идиот…

Пираты переглянулись между собой. Молча, но я буквально кожей уловил биты информации, которой они обменивались. Взглядами, едва заметными жестами, выражениями лиц.

Пришлось извлечь «Кракена» из кобуры и демонстративно прибавить мощность.

– Если кто дёрнется – пристрелю на месте, – произнёс я. – Сержант, не зевай.

– Это противозаконно! – воскликнул один из пиратов.

– Да, я гражданин Империи!

– А я полноправный гражданин Альянса!

– Меня уже сослали на самый убогий эсминец во всём космофлоте, вы что, думаете, мне есть, что терять? – фыркнул я, наводя пистолет на самых, по моему мнению, опасных.

– Я буду подавать жалобу на такое обращение, – произнёс один из пиратов.

– Пишите сразу от всего коллектива, – хмуро посоветовал я.

Обычно полёт от эсминца до станции занимал не так уж много времени. Сегодня он тянулся неимоверно долго. Не только потому, что челнок летел медленнее обычного.

– Да он не выстрелит, – тихо сказал кто-то из пиратов.

– Готов поспорить, вы так же думали, когда я застал вас с поличным возле «Днепра», – сказал я.

Это сработало, пираты снова затихли. Кто-то смотрел в иллюминатор на приближающуюся станцию, неподвижно висящую в пустоте, кто-то понуро сидел, прикрыв глаза. Но были и такие, кто не оставлял надежды. Вот за ними и приходилось приглядывать внимательнее всего.

Сержант после моих слов тоже напрягся, хмуро поглядывая то на меня, то на конвоируемых, но своё оружие не доставал, как и двое других безопасников.

– Запрашиваю разрешение на стыковку, – произнёс пилот.

– Готовим тринадцатый шлюз, ожидайте, – ответил диспетчер.

Я раздражённо втянул воздух через ноздри. Нас даже не готовы встречать. Ну что за засада на каждом шагу.

Пилот выравнял скорость относительно станции, челнок остановился напротив тринадцатого шлюза в какой-то сотне метров от него. Я поиграл желваками, глядя на арестованных. Если и попытаются захватить челнок, то лучшего момента у них уже не будет. Я украдкой вытер вспотевшую ладонь о штанину. Сам виноват. Понадеялся на станционных, на их профессионализм. Дурак.

Теперь пистолет я держал обеими руками, готовый в любой момент его вскинуть и выстрелить. На такой мощности пробоины в корпусе не будет, но какие-то из жизненно важных систем всё равно можно повредить ненароком, поэтому мне надо быть метким.

Однако никто из пиратов в моём поле зрения не пытался вскочить, захватить оружие кого-то из охраны, подорваться к пилоту и всё тому подобное, все сидели смирно. А вот лежачих я из виду всё-таки упустил.

Лежачих тут было четверо, трое тяжело раненых при захвате, один с последствиями взрывной декомпрессии. Их состоянием я не интересовался, а зря. Один из них лежал с переломами обеих ног.

Все они лежали в конце салона, возле туалета, и одному из охранников очень некстати приспичило сходить в туалет на челноке, а не донести своё золото до станции.

Произошло всё внезапно, один из лежачих просто вскочил, когда охранник протискивался мимо, выхватил пистолет у него же из кобуры, пристёгнутый ремешком, ткнул пистолетом ему же под мышку, обхватил другой рукой за шею.

– Руки вверх, мать вашу, или я ему башку снесу! – заорал пират.

Я сидел достаточно далеко от него, но всё-таки вскинул «Кракена». Ближайшие из пиратов спешно начали расстёгивать ремни безопасности, намереваясь включиться в процесс, но не успели. Я выстрелил раньше.

Бластер на минимальной мощности мигнул тусклым белым светом, заряд попал пирату прямо в лицо. Кому-то понадобится челюстно-лицевой хирург.

Заложника он выпустил в тот же миг, тот упал на задницу, растерянно хватаясь за пустую кобуру, остальные замерли. Я немедленно взял на мушку сидящих поблизости пиратов.

– Пристегнитесь обратно, – приказал я. – Не ровен час, ударитесь обо что.

Наши подопечные начали медленно усаживаться на места и застёгивать ремни, понимая, что единственный шанс упущен. Ошалевший сержант схватился за своё табельное оружие, но всё уже было кончено.

– Тише, сержант, – хмыкнул я, не сводя пистолета с пиратов. – Всё под контролем. Лучше проверьте состояние вашего подчинённого. Да и пострадавшего… Тоже.

– Д-да… То есть… Так точно! Сейчас! Сию минуту! – проблеял сержант.

Я почувствовал, как от стресса заболела голова. Все эти неприятности, идущие одна за другой… Изрядно меня уже утомили. Пожалуй, надо и впрямь просить отпуск и лететь куда-нибудь к тёплым морям. Холодный мёртвый космос уже сидел у меня в печёнках.

– Лейтенант, да ты ему всё лицо раздробил! – воскликнул один из пиратов, мельком глянув на своего товарища.

– Заткнись, – поморщился я. – Сержант, что там?

– Порядок! – дрожащим голосом откликнулся тот.

– А с этим уродом что? – спросил я.

– Без сознания! – доложил сержант.

– Может, ещё кто-то хочет поиграть в захват заложников? У меня тут ещё четыреста девяносто девять выстрелов есть, – я окинул всех остальных пиратов суровым серьёзным взглядом.

Желающих не нашлось.

– Мне доложить об инциденте? – подал голос пилот.

Сержант вопросительно посмотрел на меня, хотя формально командовал тут именно он, я кивнул. Нет смысла что-то скрывать, шила в мешке не утаишь, тем более, что инцидент и впрямь из ряда вон выходящий. Попытка захвата имперского корабля, как-никак, и им это тоже пришьют к делу. Никаких шансов на помилование у них и в помине не будет.

Пилот затараторил в микрофон, докладывая о происходящем.

– Разрешаю стыковку! Тринадцатый шлюз готов вас принять! – отозвался диспетчер, и я едва заметно выдохнул.

Наконец-то. И года не прошло.

Пилот начал осторожно подкрадываться к нужному шлюзу. Лёгкую тряску грави-захвата и лязг магнитных запоров я воспринял как избавление.

Из челнока я вышел первым, убирая пистолет в кобуру, всё остальное уже не моя забота. Разве что встречу с персоналом станции я представлял себе совсем иначе, как минимум, не ожидал, что на меня будет нацелено с десяток стволов, готовых к стрельбе. Доклад пилота восприняли со всей серьёзностью.

– Э-э-э… Добрый вечер, господа, – произнёс я, замирая на месте и медленно поднимая руки.

Стволы так же медленно опустились. Я с облегчением выдохнул.

– Лейтенант, – хмуро произнёс знакомый уже майор Игнатов, оказавшийся среди встречающих.

Похоже, на усиление выдернули всех.

– Здравия желаю, господин майор. Я как раз хотел с вами поговорить, – усмехнулся я. – Только… Не так.

– Я догадывался, – проворчал Игнатов.

– Принимайте гостей, – сказал я. – Не думаю, что они к вам надолго, вина их доказана. К тому же они пытались захватить челнок.

– Разберёмся, – сказал майор.

Он отдал несколько приказов собравшимся тут сотрудникам службы безопасности, а потом махнул мне рукой, мол, ступай за мной.

– Тебе всё не сидится спокойно, да, лейтенант? – хмыкнул Игнатов, когда мы отошли чуть подальше от шлюза.

– Я же не виноват, что эти пираты сунулись в систему во время моей вахты, – пожал я плечами.

Майор усмехнулся. История про подмену наверняка уже разошлась по станции. Всё-таки подбитый пиратский корабль это громкое событие.

– И в том, что они рассказали, где базируются, тоже не виноват, – добавил я. – В системе К-22089. Тут рядышком, можно сказать.

– Думаю, ты рассказываешь мне это не просто так, – произнёс Игнатов.

– Вы же обязаны доложить об этих сведениях в штаб сектора, не так ли? – ухмыльнулся я. – Я просто делаю свою работу, господин майор.

Глава 20

Игнатову я рассказал всё, что знал о пиратской базе, и даже предоставил ему протоколы допроса на случай, если я что-то упустил. Он, несомненно, сам ещё допросит каждого из них, по раздельности, или его подчинённые это сделают, но допрос по горячим следам может дать больше, чем допрос спустя несколько дней, когда линия защиты уже продумана до мелочей. Выкручиваться эти мерзавцы будут всеми способами.

А потом со спокойной душой вызвал Стыценко.

Хотелось упасть и уснуть, но я держался. Купил в автомате пару энергетиков, протеиновый батончик, перекусил наскоро, подождал челнок неподалёку от шлюзов в компании других обитателей станции. Поглядывали на меня хоть и искоса, но со страхом и уважением во взгляде, шептались за спиной. Я стал местной знаменитостью, моё имя знала вся станция. Это даже немного льстило.

Когда челнок с «Гремящего» прибыл за мной, я забрался внутрь и уснул прямо там, в пассажирском кресле.

– А? Что? Уже прилетели? – вскинулся я, осознав, что челнок больше не движется, а двигатель не гудит.

– Часов этак пять назад, – отозвался ефрейтор, снова занятый калибровкой. – Не стал будить.

– О… Спасибо, – хмыкнул я.

Я похрустел шеей, спиной, затёкшими от долгого пребывания в одной позе. Но я хотя бы немного выспался, хотя ощущение времени и мои внутренние часы точно сбились.

– Всё нормально? – спросил я.

– Так точно, – улыбнулся Стыценко. – До ноль-ноль трёх расхождение снизил.

– Молодец, боец, – усмехнулся я. – Жди награду, на день космофлота.

– Служу Империи, – засиял ефрейтор.

Из челнока я выполз в состоянии варёного овоща. Нет, мне точно нужен отпуск. Подобный бесконечный цикл из вахты, отдыха и подготовки к вахте меня успел изрядно утомить. Я, конечно, уже немного привык, да и понимал, что многие так живут фактически годами, но всё равно. В Академии нас к такому не готовили.

Поэтому я ввалился в свою каюту и упал на койку, досыпать перед вахтой, хотя по идее должен был привести в порядок внешний вид и форму одежды. Про повторение статей устава, прав и обязанностей вообще даже речи не было. Ни Макаренко, ни Сахаров их за всё время ни разу не проверили. Ладно хоть будильник я себе всё-таки поставил.

На вахту заступил вовремя, но на мостике сегодня я был не один, капитан Макаренко тоже был здесь, исполняя обязанности командира эсминца, так что вахта должна была быть халявной.

– Господин капитан, – поприветствовал я его.

– Здравствуй, Лёша, – кивнул он.

Я расположился в кресле, быстро просмотрел журналы и логи, проверил все показатели. Всё в норме. «Гремящий» готов к любым новым вызовам.

– Сегодня переходим через гипер, – сообщил капитан.

Вот это новости.

– Приказ пришёл из штаба сектора, – продолжил он. – Переходим в К-22089. По сообщению разведки, там обнаружены пираты.

– Ну и дела, – наигранно удивился я. – Когда переходим?

– Скоро… Подготовим всё и пойдём, – сказал Макаренко, склонившись над планшетом.

Невероятная удача. Я даже не ожидал ничего подобного, я думал, что неповоротливая бюрократическая машина ещё очень не скоро пережуёт и выплюнет моё сообщение. Когда пиратов в той системе уже и след простынет.

– Разрешите мне переход организовать? – спросил я.

– А справишься? – хмыкнул капитан, который и сам не так давно был первым помощником.

– Думаю, да, – сказал я.

С помощью Скрепки и не такое можно провернуть. Да, переход в гиперпространство требовал точности, иначе можно вынырнуть совсем в другом месте. Космос слишком велик, чтобы позволять себе ошибки в навигации, иначе можно остаться без топлива в совершенно пустом затерянном уголке. Сколько таких потерянных кораблей бороздит просторы галактики? Тысячи, если не сотни тысяч. При должном везении можно даже поймать их сигналы или даже отыскать и отбуксировать куда-нибудь. Некоторые искатели металлолома только этим и занимались.

Я заранее рассчитал курс на К-22089, Скрепка мне в этом помогла. Теперь осталось только дождаться приказа. Я нетерпеливо поглядывал на часы, мне хотелось поскорее добраться до пиратского гнезда, чтобы выжечь его под корень, но капитан почему-то медлил.

Макаренко по очереди запускал проверки всех систем, вызывал то одного, то другого офицера, выслушивал доклады, раздавал указания. Всем, кроме меня, так что мне приходилось просто сидеть и смотреть, как всё делает капитан. Я даже на месте усидеть спокойно не мог. Хотелось перейти уже от слов к делу.

– Рассчитайте маневр отхода, Мясников, – между делом попросил меня капитан.

Наконец-то. Я принялся за работу. Особых сложностей не возникло, тем более, это всего лишь расчёты, а не сам манёвр, да и к границам системы я уже дважды летал.

– Готово, – доложил я.

– Подать энергию на манёвровые, начинаем отход с орбиты, – ровным тоном произнёс в интерком капитан эсминца.

«Гремящий» начал покидать орбиту U-681,разгоняясь для последующего перехода в гиперпространство.

– Точка входа определена, погружаемся, – сказал капитан.

Переход в гипер, как всегда, прошёл незаметно. Это выход, особенно резкий, ощущается всем нутром, а тут мы зашли плавно и постепенно, скользнули в него легко и играючи, словно шли не на военном эсминце, а на почтовой яхте, предназначенной специально для быстрых переходов.

– Двадцать тысяч, – сказал капитан.

Я постепенно разогнал эсминец до двадцати тысяч световых скоростей, ныряя глубже в гиперпространство. Кому-то в экипаже наверняка поплохело, но я чувствовал только лёгкий дискомфорт. Уверен, «Гремящий» выдержал бы и больше.

Теперь снова ждём. Курс проложен, манёвр рассчитан и забит в бортовой компьютер, автоматика выдернет нас из гиперпространства, как только мы достигнем места назначения.

– Я даже соскучился по гиперу, – сказал я. – Засиделись мы там.

– Не люблю гиперпространство, – признался капитан. – Не по себе мне тут.

Вполне возможно, что именно поэтому он и не торопился начинать переход. Такое бывало, нарушение законов стандартной физики часто заставляет организм испытывать неприятные ощущения, которые чувствуешь каким-то шестым чувством, как долгий пристальный взгляд в спину или пробегающий по телу внезапный холодок. Это ощущение сложно описать, и чем глубже корабль погружается в гипер, тем сильнее оно проявляется, несмотря на то, что корабль надёжно защищён. Но если вдруг по какой-то причине произойдёт разгерметизация, мы умрём все до единого.

– Наверняка на выходе поджидают, суки, – сказал я, поглядывая на мониторы и бегущие там цифры.

– Могут, – протянул Макаренко.

– Щиты, может, сразу включить? – спросил я.

– Не, они жрут много, – отрезал командир. – Перед выходом включим, напомни.

Можно и так. Я поставил Скрепке задачу напомнить. Скоро уже будем на месте.

– Всем приготовиться, – сказал Макаренко.

Мы и так были готовы. И хотя рядовым членам экипажа не рассказывали о пункте назначения и приказе из штаба сектора, имперский боевой эсминец не станет просто так срываться с места ради увеселительной прогулки, и все понимали, что на выходе из гипера нас может ожидать что угодно.

«Гремящий» начал снижать скорость, я подал энергию на щиты. Разумеется, не на полную мощность, всего на сорок процентов, защититься от случайного попадания сразу после выхода, не более. Там уже посмотрим, нужны ли вообще нам сегодня щиты.

Выход из гипера почувствовался буквально нутром, даже раньше, чем сработали датчики и поменялись показания на мониторах.

К-22089 гостеприимной не была. Ни в прямом, ни в переносном смысле, встречать нас на выходе из гиперпространства никто не пытался, и «Гремящий» остановился на самом краю системы, обшаривая сенсорами всё вокруг.

Ярко-оранжевый шар местной звезды выглядел точно так же, как миллионы других звёзд, обитаемых планет или спутников в поле его притяжения не имелось, никакого интереса для имперской экспансии эта система не представляла. Просто ещё один горящий шар в пустоте и несколько раскалённых или ледяных булыжников вокруг него.

Пока никаких следов пиратов видно не было.

– Поближе подойдём, – пробормотал капитан. – Всем быть начеку.

Он направил «Гремящего» к звезде, начал постепенный разгон. Корабль практически крался по системе, непрерывно сканируя всё вокруг в поисках нетипичных сигналов. Если здесь присутствует хоть одно пиратское корыто, мы его увидим.

Идти приходилось на досветовой скорости, иначе мы могли просто не заметить изменений в показаниях. На такой скорости пересекать К-22089 пришлось бы несколько дней. Маленькая система, практически крохотная.

– Может, они за звездой прячутся? – предположил я.

Звезда естественным образом перегружала наши сенсоры малоинформативным шумом.

– Может быть, – кивнул Макаренко. – Проверим.

Излюбленная тактика многих контрабандистов и прочих мутных личностей. Подлететь поближе к звезде, чтобы её излучение скрыло тебя от любопытных глаз, ведь если не знать, куда точно смотреть и где искать, найти тебя по случайности не получится. Необязательно даже прятаться за звездой, можно просто выйти на низкую орбиту. Рискованно, конечно, да и на корабле, должно быть, становится жарковато, и любой выброс вещества, любой протуберанец может тебя мгновенно испепелить, но кто не рискует, тот не пьёт. Главное, чтобы теплоотвод на корабле работал исправно.

– Может, тогда ускоримся? – предложил я. – Так можно до скончания времён ползти.

– Попозже, – сказал капитан, не отрывая взгляда от монитора.

Меня подобная медлительность и нерешительность капитана скорее раздражала. Я рвался в бой, стремился уничтожить пиратское гнездо, обезопасить эту часть имперского пространства. Пусть даже комендант никаких бонусов за это не даст.

Его задание пока было выполнено только наполовину, да, пиратский корабль я уничтожил, но неделя без пиратских нападений пока не прошла. Вот только я руководствовался тем, что уничтоженная пиратская база будет гораздо эффективнее любых перехватов.

– А если найдём… Уничтожаем? – спросил я.

– Ты чего кровожадный такой? – усмехнулся Макаренко.

Ясно, пожурим, погрозим пальчиком и отпустим.

– Посмотрим по ситуации… Если огонь откроют, то деваться некуда, прихлопнем, а если убегать станут, попробуем остановить, – сказал капитан.

– А если много их там? – спросил я. – Одни стрелять начнут, другие убегать, третьи сдадутся.

– Посмотрим, – поморщился Макаренко.

Брать на себя ответственность он явно не хотел, его в целом тяготила наша боевая задача. Он был бы счастлив остаться на орбите U-681, бездельничать дальше, лишь обозначая присутствие имперского космофлота. Убедить его смотаться до К-22089 без приказа сверху мне бы точно не удалось. В мирное время капитан-лейтенант Макаренко был отличным командиром, в боевых условиях – отвратительным. Нерешительным, вялым, ленивым. Ему бы сидеть на какой-нибудь административной должности, перекладывать бумажки, а не командовать имперским эсминцем.

Я промолчал, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость или грубость. Ссылка и служба на «Гремящем» научила меня быть сдержаннее, чем я был раньше.

– Да, на этой стороне чисто, – пробормотал капитан.

Он наконец-то придал «Гремящему» ускорения, включив полную тягу и передавая импульс на несколько долгих секунд. Мы стремительно начали приближаться прямо к звезде. Так быстрее и проще всего перебраться на другую сторону системы. Опасно, спору нет. Раскалённая плазма может спалить наш эсминец, если пройдём слишком близко.