Текст книги "Героический режим. Безбожие (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

  – Осторожно! – бросил я за спину.

  – Осторожно! – передразнила меня рыжая тварь и расхохоталась.

  – Осторожно... – растянул леший, его смех больше походил на заторможенное совиное уханье.

  – Осторожно, – завораживающе прошептала девушка. Несмотря на приятный голос и эротичные интонации, в нём слышались потусторонние ледяные нотки, будто могильным холодом повеяло.

  Меня догнали остальные игроки. Завидев неписей, медведи оживились – один заворчал, и все они занервничали.

  – Мишка... – прошептала девушка. Она буквально спорхнула с камня и очень – очень! – быстро очутилась около медведей. Её тонкие длинные пальчики погрузились в шерсть одного из них, послышался хруст, заставивший мои волосы шевелиться на затылке, и медведь повалился на землю. Его голова была вывернута на сто восемьдесят градусов. Буквально через пару секунд к нему присоединились и другие два. Со смехом, в котором более явно слышались те самые могильные нотки, она ухватила одного, швырнула его к камню, схватила других за шерсть и оттащила туда же. Казалось, что это обычная девушка с огромными плюшевыми игрушками, но, чёрт возьми, это были настоящие огромные медведи. Девушка уселась под камень и со смехом принялась играть с трупами.

  – Хорошая девочка, – своим пронзительным голосом сказала стрыга.

  – Хорошая девочка...

  – Хорошая девочка! – И смех в три глотки. Жуткий, завораживающий... или, скорее, сковывающий тело, подавляющий волю.

  – Мы любим загадки, – сказала стрыга, обращаясь к нам. – Не хотите сыграть?

  – А что нам за это будет? – угрюмо спросил Павел.

  – Вам? – рыжая тварь расхохоталась. – А что вы хотите?

  – Опыт. Деньги. Зелья. Вещи.

  – Опыт, да. Вы получите бесценный опыт! А теперь, слушайте загадку. Пять живых тушек по лесу идут. Пять живых тушек приходят на полянку. Пять живых тушек опыта хотят. Сколько живых тушек выйдет из леса?

  – Пять? – облизав губы, спросил Павел. Костя подался вперёд.

  – Не правильно! Четыре или ни одной! Кто хочет остаться и поиграть с Топлюшей? Ему не понравится игра, но, на самом деле, умереть в самом начале куда лучше.

  Будто подтверждая слова стрыги, утопленница выдрала у одного из медведей нижнюю челюсть. Её одежда испачкалась в крови, тонкие грациозные руки теперь больше напоминали скрюченные когти.

  – Хорошая девочка!

  – Хорошая девочка...

  Утопленница подняла голову и, улыбаясь, произнесла:

  – Хочу человека!

  – На решение загадки у вас есть пять минут! – сказала стрыга. – Решайте быстрее и уходите.

  – Мы решили, – ответил Павел, усмехнувшись. – Мы уйдём впятером.

  – Неверный ответ!

  – Неверный ответ...

  – У меня будет пять игрушек, – рассмеялась утопленница. Она отбросила медведя и протянула руки ко мне. – Ты будешь первым, прячущийся.

  Она буквально телепортировалась ко мне. Тонкие пальцы вцепились мне в плечо и ухватили так крепко, что я сразу понял – мне не выпутаться.

  – Она выбрала, – прокаркала стрыга. – У вас есть тридцать секунд, чтобы уйти. Мы же не звери.

  – Мы... – начал Павел.

  – Идите, – шепнул я. – Идите. Мы не справимся. – Говоря это, я смотрел в глаза Топлюще. Бездонные чёрные, они поглощали меня. Я почувствовал возбуждение, рассудок мутнел. Мне захотелось схватить это гибкое стальное тело... и всё остальное. Смерть во время секса – не самый плохой способ, так ведь?

  – Идите.

  – Нет. Тебя зачаровали. Мы тебя не бросим.

  – Идите. Так будет лучше.

  – Вы видите? Он тоже хочет остаться. Уходите.

  Но вместо ответа друиды одновременно жахнули заклинаниями. Ледяные глыбы и хлысты воды обрушились на сидящих на камне мобов. Ко мне подлетел Константин, он протаранил утопленницу щитом, но та и глазом не повела, только усилилась хватка на моём плече. Давление на мою руку так усилилось, что, казалось, затрещали кости, но я по-прежнему твёрдо стоял на ногах, хотя должен был корчиться на земле от боли. Но уже через миг руки на моём плече уже не было. Утопленница, так же глядя только мне в глаза, хлестнула правой рукой по щиту воина, того будто машина сбила – он повалился на траву и прокатился по ней.

  Но мне этого хватило. Наверное, визуальный контакт не был так силён, как тактильный. Я набросил Плащ, кастанул на тварь ослепление и рванул в сторону. Утопленница завизжала.

  – Где ты, игрушка?! Я ничего не вижу!!! Плохая игрушка! Я буду долго с тобой играть... Вот ты!

  Она бросилась на меня, но промахнулась – видимо, подействовал Плащ. А вот ослепление в пустую – вряд ли утопленницу можно отнести к живым существам. Я рванул по окружности поляны, доставая арбалеты.

  Ребята успешно боролись с двумя другими чудовищами. Ну, может, не совсем успешно, но пока не проигрывали – и стрыга, и леший только успели слезть с камня, по ним хлестали ледяные осколки и вода, а ветер тормозил движение. Но либо они лягут под этим натиском, либо у ребят кончится мана, и их уже ничто не спасёт. Разве что Костя задержит, но он до сих пор не мог подняться.

  Утопленница бросилась на меня во второй раз. Я ушёл от её прыжка и разрядил ей в лицо арбалеты. Одна стрела угодила в глазницу, вторая рядом с носом, но это даже не затормозило тварь, разве что вызывало раздражённый вопль. Бросив арбалеты, я схватил тесак, нанёс на него яд. После третьего прыжка, я воткнул его мобу куда-то в область груди.

  "Яд не действует на существ, лишённых кровообращения".

  Твою-то мать! Хотя, логично было предположить.

  Я резко отступил, но теперь утопленница меня достала. Удар её крохотной ладошки зацепил мой бок, меня опрокинуло на землю. Ещё один прыжок, но я успел откатиться и подняться на ноги. По крайней мере, под действием Плаща Теней я мог сравняться с ней в скорости.

  Рядом послышался визг, переходящий в утробное рычание. Окровавленная стрыга в разодранной одежде повалилась на землю, из её левой груди торчала призрачная едва заметная стрела, один из спеллов Юли. Ледяной ливень тем временем кончился, Алексей судорожно пил зелье маны. Константин поднялся на ноги, но его шатало. Впрочем, он кое-как принял на щит удар дубины лешего. Он выглядел ещё хуже стрыги, но ещё передвигался. Впрочем, то ли силы у него было меньше, чем у утопленницы, то ли он порядком ослабел – воина только пошатнуло, а моб не торопился атаковать во второй раз, его правая рука безвольно болталась, дубина уткнулась в землю.

  А мне не надо было отвлекаться! Я с трудом увернулся от броска утопленницы, но она схватила меня левой рукой за плащ и рванула к себе. Правая рука поднялась для удара, я непроизвольно закрылся тесаком...

  Удар пришёлся мне в локоть, но он не был сильным. На траву повалились отрезанные пальцы утопленницы – она ударила прямо в лезвие. Топлюша издала вибрирующий визг, отпуская мой плащ. Я ударил её в шею. Зря. Получил мощный толчок в грудь и повалился на траву, но теперь непись не хотела меня убивать. Она бросилась к камню и нырнула в лужу рядом с ним. Готов поклясться, что лужи раньше не было.

  Тем временем Костя с Юлей совместными усилиями – ударами щита и потоками ветра – повалили лешего на землю, и воин наносил по его голове и плечам лихорадочные удары мечом. У моба уже не было половины головы, но он всё ещё дёргался. Впрочем, это продолжалось недолго.

  Когда леший затих, я осторожно подошёл к луже. Или, вернее, колодцу – дна видно не было, а мне уж очень не хотелось проверять.

  "Совет: когда дерётесь с нежитью обычным оружием, старайтесь отделить голову от туловища. Лучше на нежить действует зачарованное оружие, святая магия и магия огня".

  – Спасибо! – раздражённо буркнул я. Выносливость таяла просто на глазах, а правое плечо терзала тупая боль. Я тяжело сел на траву.

  – Ну что, Лёх, не развлёкся с девахой? – бодро спросил у меня тёзка.

  – И думать об этом тошно.

  Вообще думать было тошно...

  "Вы подверглись воздействию магии разума. За неимением заклинаний "Рассеивание" и "Очищение" вам лучше отдохнуть".

  – Лучше отдохнуть мне говорят, – сказал я и повалился на мягкую траву. – Нету же "Рассеивания"?

  Кажется, я мгновенно уснул.

  До пепелища приюта мы добрались к полудню, нас снова сопровождали три медведя – единственные мобы, встреченные нами по дороге. Полдороги надо мной беззлобно подтрунивали, но мне, в общем, было плевать. Проспал я, кстати, почти полчаса.

  На пепелище никого не было. Не считая, видимо, Смоги – петух размером с доброго страуса валялся у печи, из его брюха торчала стрела. Мы какое-то время побродили по остаткам приюта, расшвыривая сгоревшие балки и черепки, пока я не заметил в пепле следы сапог, ведущих на запад, в лес. Судя по всему, мобов было много, не меньше полудюжины. Я снова пошёл вперёд. Искать, куда ушли мобы, долго не пришлось – у края поляны, на которой располагалось пепелище, я нашёл тропу.

  Я двигался по тропе осторожно, опережая товарищей на двадцать шагов. Константин теперь замыкал процессию, прикрывая тыл, а его место заняли медведи. Мы опасались засады. Тропа постоянно делала неожиданные повороты, из-за чего я нервничал – не хотелось уткнуться в закованного в доспехи моба. Вскоре я услышал журчание ручья и мужские голоса. Я дождался, пока остальные вырулят из-за очередного поворота, сделал им знак вести себя тише и, улёгшись на брюхо, пополз.

  За следующим поворотом земля резко ушла вниз. Я был на краю оврага, на дне которого бил родник. Рядом с ним стояло пять латников, один из них держал невысокого черноволосого мальчишку. А чуть поодаль стояла абсолютно лысая старуха, лицо которой покрывала татуировка – змеи и черепа. Она тяжело опиралась на посох, а на живописных лохмотьях то тут, то там виднелось множество оберегов.

  – Где камень? – резко спросил латник, держащий Тори.

  Ага, мы вовремя. Впрочем, кто бы сомневался.

  – Здесь, – тихо ответил мальчик, указывая на камень у родника. – Под камнем.

  Один из латников склонился над камнем. Он некоторое время шарил там, пока не извлёк на свет свёрток – кусок ржавой кольчуги.

  – Дай сюда! – гаркнула старуха, протягивая руку.

  – Сначала деньги, – сухо откликнулся один из латников. – Десять золотых нам и ещё двадцать лорду Нервилу.

  – Деньги будут только тогда, когда я буду уверена, что эта та вещь, которую я ищу.

  – Знаю я вас, – покачал головой латник. – Возьмёшь свёрток и смоешься. Деньги вперёд.

  – Уговор был...

  – Уговор был о продаже камня. Камень у меня, а денег я не вижу. И даже если камня здесь нет – не хотела бы ты заплатить за оказанные нами услуги?

  Ведьма ощерила неожиданно ровные и белые зубы с ярко выраженными клыками. Наверное, это была улыбка.

  – Услуга ещё не оказана, – сказала она и подняла на меня глаза. Да, именно на меня.

  И смысл от этой маскировки, если меня каждый моб видит?

  Я набросил Плащ и откатился в сторону – у двоих мобов были арбалеты, и они не преминули ими воспользоваться. Обе стрелы просвистели мимо и вонзились в медведя, торчащего за мной. Значит, это он нас выдал?

  Я скатился по оврагу вниз. Меня заметили, но я на миг замер, а после шмыгнул под корни дерева, торчащие на склоне. Раздались проклятья. Два оставшихся медведя вяло принялись спускаться с обрыва. Очень вяло. Арбалетчики расстреляли их как в тире.

  А мальчишка тем временем как-то умудрился освободиться и дал дёру вниз по течению ручья.

  – Кастуйте! – заорал я, наплевав на то, что выдам себя. – Всё, что есть!

  Дно оврага превратилось в ледяной ад. Родник взвился вверх тонкими щупальцами, бесполезными против латников, но здорово треплющими ведьму, которая прикрылась каким-то едва заметным магическим щитом, впрочем, пропускающим некоторые удары. Я бросил на неё метку, надеясь, что она улучшит и чужую магию. Теперь её взгляд был прикован именно ко мне. Она подняла вверх руку с амулетом в виде лягушки и сдавила его.

  Моё дыхание прервалось, как будто старушечий кулак воткнулся мне в солнечное сплетение, пробил его и сжал что-то внутри. Я судорожно пытался вздохнуть, но вместо этого меня вырвало. Со вторым потоком рвоты из моего рта хлынула кровь. Если бы не магическое сопротивление, я, скорее всего, уже был бы мёртв. Но третье сжатие амулета только вызывало резкую боль в желудке. Выругавшись, ведьма бросила его и схватила второй, но я глотнул вожделенного воздуха и, практически не целясь, выпустил в неё обе стрелы. Одна вошла ведьме в бедро, вторая прошла мимо, а меня скрутило в очередной раз...

  ... Моё лицо тёрло что-то холодное и жёсткое. Чудовищно болел желудок. Выносливость почти на нуле, но я, кажется, всё ещё жив.

  – Очнулся? – спросила меня Юля.

  Я лежал головой на её коленях, а она оттирала моё лицо мокрой тряпкой. Я что-то простонал и закрыл глаза. Больше всего меня сейчас почему-то волновали сломанные зубы – они шатались, явно готовясь выпасть. Наверное, новые отрастут? На мой лоб опустилась узкая прохладная ладонь, и я забыл и про зубы. Боль в желудке понемногу утихала.

  Рядом слышались голоса. Звонкий мальчишечий описывал свои злоключения, Павел и Алексей совещались, за сколько удастся продать новый лут. Выходило не так много, потому что доспехи сильно пострадали ото льда. Наш лидер сетовал на то, что денег при ведьме не оказалось.

  – Дядя, а тебе кто так лицо поел? Дракон? – на миг прервав свой монолог Тори, но, не дождавшись ответа, начал рассказывать, как будет охотится на драконов, когда вырастет и найдёт настоящее оружие, а не "эту детскую дребедень".

  – Нормально справились? – с трудом спросил я у Юли. – Никто сильно не пострадал?

  – Нет. Пока ведьма занималась тобой, мы накрыли латников. Они даже подняться не успели. Потом Костя оглушил ведьму, и мы её добили.

  – Надо... надо было допросить её. Может...

  – Может, и надо было. Но ты лежал без сознания, а из твоего рта текла кровь. Ты уже второй раз за день меня беспокоишь.

  – Ага... и второй раз за день отрубаюсь после заруба, как размазня... И даже не левел ап...

  Я уже не различал голоса, слившиеся в один успокаивающий гул. Боль в желудке утихла. Я повернулся на бок и раскрыл глаза, мне хотелось посмотреть на родник. Всё плыло.

  Но я увидел в воде одноглазое девичье лицо. На нём была написана ненависть, обращённая только ко мне. Я дёрнулся, но слабость взяла верх.

  Глава 13. 14, 15

  До деревни мы добрались уже затемно. Спасителя, пришедшего, чтобы забрать пацана, не появилось, поэтому мы потащили его с собой по той дороге, что нам посоветовал староста. Мобов почти не было, мы не встретили ни одного босса, но я поднял уровень. Теперь мои стрелы помимо критического урона могли с десяти процентной вероятностью превратиться в теневые стрелы – попав в тело противника, они начинали движение к сердцу, нанося дополнительный урон и причиняя муки. Если стрела в течение десяти секунд добиралась до сердца, оно останавливалось. Но вся эта радость перебивалась регенерацией и прочими сопротивлениями. Ещё я получил единицу к ловкости и единицу к выносливости. На прошлом уровне, кстати, были апнуты сила и интеллект, а так же получен улучшенный яд.

  Мои сломанные зубы шатались весь день, а к вечеру я их просто выплюнул, после чего ещё минут пять харкал кровью. Десна чудовищно болела и чесалась. Ещё сильней меня доставал Тори, который вёл себя как самый настоящий десятилетний пацан, причём, не слишком-то воспитанный и чересчур энергичный. Он постоянно забегал вперёд меня, лез в какие-то кусты, а однажды полез в драку со здоровым, но медлительным ящером – основным встречаемым нами мобом. За что тот его, собственно, и тяпнул за кисть. Умереть мальчишка не умер, но рука порядком распухла, и всю оставшуюся дорогу он уже жаловался и хныкал, а не хохотал и приставал с вопросами. Впрочем, показателей здоровья у него не было, так что мы на него плюнули.

  У деревенских ворот нас встретил староста. Выглядел он, мягко говоря, хмуро.

  – Он сделал это, – зло сказал старик.

  – Да, сделал, – кивнул Павел. – И я не думаю, что он был неправ.

  – Неправ, прав, какая на хрен разница?! Кто теперь будет привлекать драконоборцев в нашу таверну? А сумасшедших магов, желающих исследовать последнего дракона? А обычных зевак, желающих увидеть лучшее, что есть на свете? Я, между прочим, деньги теряю. Дохнут, скажете? Едва ли одна десятая часть, остальные восвояси уходят, насмотревшись. А это сколько же платы за постой, пока они ждут... А те, что дохнут сами дураки, я так думаю. Не нянька же я им... А-а, хрен с вами, у нас тут, вроде бы, ещё чудище озёрное было, надо бы паре путников про него рассказать... Чего вылупились? Проходите, вредители. Вас, кстати, ждут.

  Нас действительно ждали. Одна бабка, двенадцать мальчишек и семь девчонок. Большая часть детей бегала у таверны. Пацаны с воплями бросились к спасённому Тори, девочки вели себя более сдержано, но рожицы у всех посветлели. Привлечённая звуком, к нам вышла бабка Гая. Увидев Тори, она слегка прослезилась и помахала нам рукой, приглашаю в таверну. Подсчитывающий убытки староста сопровождал нас. Судя по его лицу, он бы с удовольствием принялся рвать бы на голове волосы, если бы они у него, конечно, были.

  Мы вошли в таверну и расселись за большим столом, Гая заказала нам ужин. Староста начал возмущаться, что мы ему должны денег, но бабка успокоила его одним взглядом.

  – Как и обещала, предоставляю вам награду, – сказала Гая. Она выложила на стол две золотые монеты и полдюжины серебряников. Да ещё и по пять тысяч опыта, замечательно. – И, конечно же, этот великолепный ужин. Старик за него заплатит, если его предложение всё ещё в силе. – Бабка ещё раз зыркнула на старосту.

  – В силе, в силе, – заворчал тот. – Люблю детей, – пояснил он нам, – да и бабки у меня нет, а эта еда из таверны уже надоела. – Жених и невеста обменялись беззубыми улыбками. – А если серьёзно, – продолжил староста, – мы вам обязаны. Если вы, конечно, уничтожили банду.

  – Уничтожили, – с набитым ртом подтвердил Павел.

  – Это хорошо! Вот моя награда. – Мы получили ещё по пять тысяч опыта. Половина уровня за три минуты, шикарно. – Денег не дам, потому что вы от меня половину клиентов отпугнули. Ту половину, что ещё разбойники не напугали. Но теперь, думаю, дела пойдут лучше. Так что от души благодарю. Можете жить здесь, сколько хотите. Но бесплатно только три дня.

  – А я думаю, что ещё долго ничего не наладится, – сумрачно произнесла Гая. – Камень, который нашёл Тори, мой, я его хранительница. Каюсь, пробезалаберничала. Никто не думал, что Корд пропадёт, а наш приют спалит Смоги. Когда я хватилась камня, было уже поздно. Я не могла бросить людей, а в округе завелись разбойники. Откуда они, интересно, появились, и что им надо?

  – Не все они были разбойниками, – сказал Павел. – Как минимум латники были людьми графа Нервила, не слышали о таком?

  Лица стариков вытянулись.

  – Граф... слово-то какое поганое... конунг Нервил – хозяин этих земель, – пояснил староста. – В его подчинении находятся острова Экстрём, откуда вы прибыли, Настанэкстрём, это наш остров, и Аринтеэкстрём, следующий на юг остров, где и находится крепость Нервила. Но... по крайней мере, теперь я понимаю, почему эта шайка просто ходила кругами и распугивала народ, а не вырезала всех – с двумя десятками наёмников мы бы не справились.

  – Не везде они вели себя так хорошо, – усмехнулась Гая.

  – Те, что захватили таверну на Экстрёме, были отребья, как я понял, – пожал плечами старик. – И даже они никого не убили. Нервил – добрый и справедливый конунг. Но он жесток, когда этого требуется. Наверное, в этом и дело: он считает, что сейчас то самое время, когда надо быть жестоким...

  Гая громко фыркнула.

  – Надо быть жестоким? С чего ему вообще потребовалась неприкосновенная реликвия? Откуда такой интерес?

  – С людьми Нервила была ведьма, – пробурчал я, глядя в тарелку. Одни воспоминания о той чудовищной боли в желудке отбивали всякий аппетит.

  – Ведьма? – недоумённо спросила Гая. – Я – ведьма, других здесь нет и не было. А если б и были, я бы почувствовала, поверь мне, парень. А теперь лучше опиши, как она выглядела.

  Я коротко рассказал то, что запомнил. Кроме боли и сжатого в руке амулета, в общем-то, я ничего и не помнил, но Павел дополнил мои... гм, показания. Гая заставила меня встать, потыкала пальцем в живот и усадила.

  – Это не ведьма, – констатировала она. – А кто – я даже и не знаю. И про магию такую не слышала. Ведьмы у нас всё больше по травам и пользованию скота. Странно, странно... Я даже не знаю, что теперь и делать. Да и не касается это меня, теперь-то, когда камень у вас.

  Да, чёрт возьми, странно. Вместо объяснений и инструкции о дальнейших действиях мы получили шиш с маслом. Павел попытался разговорить ведьму, но та ничего толком не сказала, а через пару минут и вовсе торопливо ушла – кто-то из детей передрался. Староста последовал её примеру, впрочем, объяснив, как добраться до следующего острова. Мы остались одни.

  – Ну, – протянул Павел, – коль нам ничего не сказали, то и действовать будем по собственному плану. Тем более, не вижу какой-то другой перспективы. Плывём на тот остров, ищем конунга... или выбиваем из него всё дерьмо. Но коль конунг добрый, то всё должно быть нормально. Наверное... Хрен его знает, там по ситуации сориентируемся.

  – Я бы ещё по этому острову пошарил, – предложил Алексей. – Может, чего найдём или кого встретим.

  – Ты ещё не всю фауну, привлекающую туристов, здесь истребил? – усмехнулся я.

  – Да! – резко произнёс наш глава. – На счёт местной фауны. Я много думал над вашим рассказом. И над тем, что тебя, Алексей, преследует та утопленница.

  – Она могла мне померещиться.

  – Возможно. Или, быть может, это продолжение квеста с боссами – мы не получили ни бонусного опыта, ни награды. Но всё же я думаю, что нам не надо лишний раз контактировать с неписями. Если они ведут себя странно, лучше уйти подальше. Мне не хотелось бы, чтобы бессмертный НПС вроде трактирщика напал на нас.

  – Думаешь, у Топлюши тоже поехала крыша?

  – Я этого не исключаю.

  Я поёжился. Думать о том, что за мной целенаправленно охотится сильный – очень сильный – моб, было неприятно. И хрен знает, когда и где она выскочит в следующий раз. Придётся временно заболеть аквафобией.

  – И ещё, Алексей, – продолжал Павел. – Ты слишком сильно рискуешь. Скажу откровенно, я не слишком-то к тебе привязался за эти два дня, банально не было времени. Ты ко мне, думаю, тоже. Но ты уже не чужой мне человек. А всё это длинное вступление к тому, что я не хочу искать двух новых убийц вместо одного. Ты слишком рискуешь, лезешь на рожон, когда твоя задача – разведать, доложить, дождаться, пока можно будет зайти в тыл и ударить. Вместо этого ты привлекаешь к себе внимание всяких утопленниц, через несколько часов рвёшься в бой с ведьмой. Ты не танк, Алексей. Тебе жить надоело?

  – Нет, – проворчал я.

  Павел тяжело выдохнул.

  – Извини за наставительный тон – я физику у семиклассников веду, привычка. Но всё же будь поаккуратней. И не обижайся.

  – Да на что обижаться-то? – хмыкнул я. – Мне скорее стыдно, что я так подставляюсь. А ведь и вправду. Наверное, ещё не привык, что теперь у нас большая пати с танком.

  – Да, раньше у нас Лёха танчил, – слабо улыбнулся друид.

  – Ничо, – хмыкнул Костя. – Теперь я на мясо первый иду.

  – Ещё раз извини за наставительный тон.

  – Да фигня. В общем-то, спасибо.

  Конечно, я лгал. Конечно, мне было неприятно, что сверстник наставляет меня, как большой дядя маленького мальчика. Но, как я и сказал вслух, сам дурак.

  – Ладно, – бодро произнёс Павел. Он поднял кружку с вином. – Хочу провозгласить тост за нашу пати! Чтобы мы никого не потеряли! Чтобы опыт, деньги и шмот текли рекой! И пусть враги трепещут от одного нашего упоминания! Ура!

  Мы вполне искренне загалдели "Ура" и дружно стукнулись кружками.

  – Думаю, трёхдневный бесплатный отдых нам не помешает, – добавил Павел, когда мы выпили.

  Все с ним согласились.

  Я вывернул из-за угла таверны. Некоторое время постоял, глядя на луну и трогая языком болевшую десну. Это было моим любимым занятием весь день – сначала я шатал зубы, потом облизывал голую распухшую и саднящую десну, а сейчас два лезущих зуба. Быстро. Надо, наверное, попросить кого-нибудь, чтобы все запломбированные зубы выбить. Больно, зато к стоматологу не надо – большой плюс.

  За этим занятием я и не заметил, как ко мне подошла горбунья.

  – Чего не спишь? – дружелюбно поинтересовался я.

  – Не спится. Я, вообще-то, совершеннолетняя, и бабке помогаю, как младшая воспитательница.

  – Ясно.

  Я уже собрался уйти, но горбунья внезапно ухватила меня за рубаху.

  – Ты чего?

  Она долго молчала, опустив голову, но, когда я собрался высвободиться насильно, тихо произнесла:

  – Вы пойдёте к Нервилу? Я слышала, как разговаривают Гая со стариком.

  – Да, пойдём. А тебе, собственно, какое дело?

  Горбунья издала тихий и горький смешок.

  – Убейте этого не-мужчину и не-женщину. Прошу вас.

  Отпустив мою рубаху, она очень быстро ушла. Я некоторое время смотрел ей вслед (сосредоточить зрение на одной точке было уже сложновато). Очередной виток общей истории? Судя по всему. Завтра надо будет достать старуху по этому поводу.

  – Интересно, – сказал я вслух.

  – Интересно – что?

  Я повернулся. Это была Юля.

  – Завтра расскажу.

  – А-а, – хихикнула волшебница, приближаясь ко мне. – Тебя уже потеряли.

  – Я уже иду.

  Девушка повисла на моей правой руке и ещё раз хихикнула. Её грудь приятно прижалась к моему локтю. Юля подняла голову и пристально посмотрела мне в глаза. Она была приятной девушкой. Около ста семидесяти сантиметров роста, килограммов пятьдесят пять веса, ладно скроена, да и довольно симпатичная.

  А у меня, чёрт возьми, давненько никого не было.

  – Может, всё-таки расскажешь мне, что интересно? – шепнула волшебница.

  – А это не подождёт до завтра?

  – А что ты хочешь предложить мне сегодня?

  Я наклонился и поцеловал её.

  – Очень остро ощущаешь жизнь, – сказал Юля спустя двадцать минут.

  – Что? – сонно пробормотал я, лаская пальцами её сосок.

  – Остро ощущаешь жизнь, когда знаешь, что она вот-вот может прерваться. Я думала, что так только в фильмах.

  Я хмыкнул.

  – Смеёшься? А меня шестеро ублюдков хотели изнасиловать. Я отказывалась, а они не могли напасть. Но напали бы. Взяли в круг и не выпускали. Если бы не Паша, не знаю, что я бы делала.

  – Так почему тогда ты не с ним?

  – Я была с ним. Я... не шалава. Но сейчас слишком остро чувствуешь жизнь. Извини, если тебе неприятно.

  Я слабо улыбнулся и поцеловал её в плечо.

  – Неприятно. Но мы же не жениться собрались?

  Юля рассмеялась.

  – Всё равно он мне не нравится, – сказал она, отсмеявшись. – Слишком правильный. Командир он, может, и хороший, но как парень... не моё.

  – Значит, я – твоё?

  – Это я ещё не выяснила.

  Юля перевалилась через меня и села мне на бёдра.

  – Что такая симпатичная девушка делает в такой игре, как эта? – улыбнулся я.

  – А меня парень бросил, прикинь. Я очень сильно переживала, ничего не помогало... И вот решила, что коль женский способы... ну, шоппинг там, клубы... отвлечься не помогают, попробую убить время как мужлан. Чего смеёшься?

  – Думаю о том, что лучше бы пошёл шопиться.

  – Ах, у тебя тоже... – Юля наклонилась и поцеловала меня в губы.

  На первый этаж спустились мы не скоро.

  С утра мы пытались добиться от старухи связь горбуньи и конунга, но та молчала, как рыба. Вернее, отмахивалась, удивлялась и раздражалась. Было видно, что Гая что-то знает, но ничего говорить не собирается.

  – Какие противные неписи, – бурчал Костя. Он вчера выпил больше всех, и ему было не хорошо.

  Павел же меня сегодня почти полностью игнорировал. Юлю тоже. Я никогда не попадал в такие ситуации, так что совершенно не знал, как себя вести. Да даже если бы и попадал, вряд ли знал бы.

  Староста тоже помалкивал, но то ли он лучше играл, то ли действительно ничего не знал. Какой смысл был в этой хорошей игре, когда бабка так спалилась? Я без конца напоминал себе не относиться к неписям как к людям, но, возможно, скоро придётся пересмотреть свои взгляды. Особенно, после случая с Машей.

  Горбунья же как сквозь воду провалилась. То ли старуха узнала о нашем разговоре раньше и куда-то её отправила, то ли подсуетилась, пока мы доставали старосту.

  Встали мы поздно, так что время уже было к обеду, а Костя с Алексеем нуждались в опохмеле. Поэтому мы решили попить пивка на улице, тем более погода была отличная.

  Мы расположились на заднем дворе таверны – там был стол. Юля предлагала выйти из деревни, но мы решили, что лучше не рисковать – гонять мобов пьяными желания ни у кого не было. Юля почти всё время ластилась ко мне, я краснел. Павел ещё некоторое время кусал губы, но после отошёл и веселился со всеми. Позже он сказал мне, что Юля ему, в общем, была по барабану, возмущались только его собственнические инстинкты.

  Было уже совсем весело, когда у всех в головах зазвучал тот самый приятный женский голос.

  – Героический режим игры "Безбожие" закрыт. Поздравляем игроков, успевших воспользоваться этой услугой. Желаем вам удачи!

  За две недели к героическому режиму присоединились пятьдесят три тысячи семьсот сорок шесть человек из шестнадцати стран, в том числе и Китая.

  В живых сейчас числиться тридцать девять тысяч восемьсот девяносто пять... девяносто два человека. То ли ещё будет, герои!

  Трое игроков уже достигли тридцать пятого уровня, вы должны ровняться на них!

  Следующая информация касается только героев начальных уровней. Все локации, предназначенные для игроков с перового по десятый уровни будут закрыты. Не успевшие их покинуть – уничтожены. Мы заботимся о своих игроках и даём им неделю на то, чтобы покинуть их.

  Удачи вам, герои игры "Безбожие"! Героический режим игры "Безбожие" – стань героем!

  Голос затих.

  Павел поставил на стол кружку с пивом, аккуратно вытер руки об одежду и тихо сказал:

  – Думаю, надо выходить уже завтра.

  Глава 14. 15-17

  Я поскрёб щетину. Шея чесалась чудовищно. Зевая, сполз с кровати и принялся натягивать штаны. Юля ещё спала. Набросив рубаху, я осторожно пощекотал нос магички. Она сначала сморщилась, а после приоткрыла глаза.

  – Уже пора? – потягиваясь, спросила она.

  – Ага. Давно пора.

  – М-м-м... Может, мы не торопимся?

  – Нет, торопимся.

  Юля тяжело вздохнула и села в кровати.

  – Ну, куда торопиться-то?

  Я проигнорировал её вопрос. Мы уже это вчера обсудили, когда протрезвели. Впрочем, последнее заявление искина (или кто там с нами общался?) почти сразу протрезвило всех.

  – Если глючат мобы, – тихо говорил Павел, – то вполне может быть, что глюканёт и что-нибудь посерьёзней. Остров, скажем, пропадёт.