Текст книги "Героический режим. Безбожие (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

  Я стиснул зубы. Надо держать себя в руках. Всё вокруг здорово напоминало бред.

  – Думаю, в этом мире за последнее время произошло куда больше дерьма, чем я смог бы сотворить за всю свою жизнь.

  – Он даже не винит себя. Думает, что виноваты другие. А в том, что делает человек, виноват только он. Не стоит винить окружение или обстоятельства, человек всегда становится на ту дорогу, что ему более комфортна. Да-а...

  – Я...

  – Ты и не думал, что такое может произойти. Ты не хотел этого. Ты не собирался вставать на эту дорогу, но встал. А теперь уже поздно. Тот, что спал в этом болоте, призвал тебя. Он слаб, но его сил оказалось достаточно для того, чтобы пришёл ты. И ты привёл с собой остальных, хотя это не их дорога. Лучше тебе было бы бросить их. Да-а...

  – Я... – я стиснул зубы ещё крепче, даже не замечая, что рот уже полон крови. – Я не понимаю о чём вы говорите.

  – Понимаешь. Ты уже встречал других. И они говорили тебе о том, кто ты и что ты. Но ты всё ещё сопротивляешься. Ты признаешь свою суть, когда тебе это выгодно. Но в другие моменты ты от неё отказываешься. Из-за этого ты уже перестал быть человеком, но всё ещё не стал тем, кем должен. Да-а...

  – Я... я не хочу. Это... плохо...

  – Нет, это не плохо. Нет абсолютного зла. Даже человек полный гнили нужен этому миру.

  – Зачем?

  – Ты узнаешь. Это твоя судьба. Если ты согласишься признать её, а это случиться в ближайшее время.

  – А что... будет с другими? Вы...

  – Они в опасности. Им грозит смерть. Но ты уже привёл их сюда, и ничего не изменить. Да-а... Таким, как ты лучше быть одним. Вы приносите несчастье своим близким. Вы желаете им только добра, но несёте лишь смерть и боль. Вы думаете, что страдаете куда больше, чем они, но вы ошибаетесь.

  – У меча Предназначения два острия, – пробормотал я.

  – И меч уже занесён. Он готов разить. И его жертвами станут тысячи и тысячи. Как знать, быть может, виной этому ты?

  Я вскочил на ноги, несмотря на то, что и сидеть-то мог с трудом.

  – Вы... – прохрипел я. – Вы горазды только обвинять! Ты... вы! И Гая, все! Вашу мать, я ещё ничего даже не сделал, а вы уже кричите о гнилой душе, о смертях, которые принесу я!

  – Ты убил кузнеца. Ты убивал ведьм. Ты собираешь молот Корда и говоришь о том, что ничего не сделал. Ты ошибаешься.

  – Но... не я же один это делаю!

  – Нет, не один. Вас тысячи. Но лишь единицы действительно влияют на происходящее. Да-а...

  – И вы хотите сказать, что я один из них? Не слишком ли велика честь?

  – Не честь. Наказание. И ты готов его принять, иначе не оказался бы здесь.

  Я закашлялся и упал на колени. Трое сидящих передо мной уже были единым целым с одним лицом.

  – Скажи, – прогремели они, – зачем тебе молот Корда?

  – Я не знаю...

  – Знаешь. Ты знаешь.

  Наваждение прошло. Я сидел рядом с костром, а рядом расположились трое дровосеков. Худые лица, оборванная одежда, гнилые зубы.

  – Что... – прохрипел я, но замолчал, поняв, что ответа не получу. Это далеко не первый приступ галлюцинаций (галлюцинаций ли?), что со мной случился. – Здесь вблизи где-то есть укрытие, где можно переночевать? – спросил я, сглотнув слюну.

  – Вон там, – протянул руку первый. Она указывала прямо на болото.

  – Мы построили полуземлянку на соседнем острове.

  – Она холодная и сырая, но это лучше, чем ночевать под открытым небом. Грейся у костра, а мы должны идти.

  И они ушли. Не оставив на снегу ни следа.

  Я сидел у костра, но замерзал всё больше и больше. Не знаю, сколько времени прошло до того, как моего плеча коснулась чья-то ладонь. Подняв голову, я увидел улыбающееся лицо Кати.

  – Задремал? – спросила она.

  Я опустил глаза. Передо мной была расчищенная от снега площадка. Здесь когда-то жгли костёр, но, наверное, ещё осенью.

  – Да, – шепнул я, – задремал. – "И мне приснился кошмар, – добавил я про себя. – Кошмар, который будет мучить меня до самой смерти".

  – Зачем нам молот Корда? – спросил я вслух.

  Все недоумённо переглянулись. Вася коротко хохотнул.

  – Даже если ты раньше не играл, то нужно внимательней слушать квесты, – сказал он. – Он нам для того, чтобы убить босса в центре материка.

  Я кивнул. Я знал это, понимал. Но... зачем он мне?

  Не стоит и говорить, что троицу дровосеков никто, кроме меня, не видел.

  При первых же шагах по болоту в животе поселилось странное тягучее ощущение. Яростно билось сердце. На миг вставший перед глазами туман мгновенно исчез, будто забившись в самый уголок моего сознания. Меня трясло.

  Остальные выглядели не лучше. Шустрика вообще вырвало на ходу, и он, тихо и испуганно матерясь, вытирал плащ снегом. Катя почти плакала. Я сжимал её плечо, стараясь успокоить, но с большей готовностью сам бы принял успокоение.

  Когда мы вышли во вторую рощу, куда более высокую и "здоровую", не похожую на болотные заросли, все невольно ускорили шаг. Снега здесь было совсем мало и, готов поклясться, гораздо теплее. Полуземлянка нашлась практически сразу, рядом с небольшой старой просекой. Она тоже выглядела очень старой – дверь покосилась, крыша проваливалась. Но за неимением другой альтернативы придётся остановиться здесь, тем более солнце уже почти исчезло за горизонтом.

  Несмотря на плохой вид, землянка явно была обжита. Еда, запас дров, одеяла на лежаках. Во второй раз упоминать о дровосеках я не стал, поэтому мы отправили Шустрика в разведку, а мы с Васей встали на часы.

  Тягучее чувство в животе ушло где-то через четверть часа. Мы недоумённо переглядывались, но помалкивали, так как сказать было абсолютно нечего. Мы стояли у двери и потели, хотя девчонки едва-едва разожгли очаг, чтобы сварить кашу. Я стянул теплую рубаху, но легче не становилось. Оставалось только стоять и гадать, что происходит.

  До тех пор, пока с воем не прилетел залитый потом Шустрик.

  – Ведьмы, – прохрипел он. – Идут ведьмы, а вокруг тает снег.

  – Сколько ведьм? – деловито спросил Вася.

  Убийца сглотнул, покосился на девчонок и, понизив голос, ответил:

  – Двадцать восемь.

  Это был конец.

  Меня внезапно разобрал смех. Я похлопал Шустрика по плечу и двинулся к двери. Вася схватил меня за плечо, но я легко стряхнул его руку.

  – Ты куда?

  – Поговорить, – улыбнулся я.

  – Это...

  – Опасно? – хмыкнул я. – Нам и так крышка, если они нападут. Почему бы не попробовать убедить их, что атаковать себе дороже? А я в любом случае смогу уйти в инвиз и вернуться сюда, чтобы умереть вместе с вами.

  Вася закусил губу, но уже после пары секунд раздумий кивнул и отодвинулся от двери.

  Снег действительно таял. Тонкий лёд на заболоченных низинах трескался. На миг мой живот пронзила чудовищная боль, но он был столь краток, что я даже не понял, было ли это на самом деле или мне пригрезилось.

  Ведьмы шли большой группой, без какого либо порядка. Их лапти тихо шлёпали по оттаявшей грязи и воде, лёгкая оборванная одежда развевалась на лёгком ветерку. Они выглядели куда хуже своих товарок, которых мы встречали раньше. Худющие, с гноящимися глазами, мертвенной кожей, покрытой незаживающими язвами, они больше походили на отряд зомби.

  Увидев меня, они немного замедлили шаг.

  – Ну что, – весело сказал я, – привет. Здесь, поди, поменьше младенцев, чтобы шить из них себе тела?

  – Поменьше, – кивнула одна из них, самая молодая, ещё сохранившая фигуру и какое-то подобие лица. Она сделала остальным знак остановиться. – Что ты здесь делаешь?

  – Хочу водицы испить, а то так жрать охота, что аж переночевать негде.

  – Ты уже нашёл всё это, – ведьма указала на землянку.

  – Нашёл, – кивнул я. – Но больно люблю один ночевать. Даже если хозяев придётся подвинуть.

  Ведьма пожала плечами.

  – Мы здесь не хозяева, а такие же гости, как и ты.

  – Не хватит землянки на столько гостей.

  Возможно, я вёл себя неправильно, но как иначе показать, что ведьм мы не боимся? Приходится незаметно стискивать кулаки и делать всё более наглый вид.

  – Так прикажи, чтобы мы ушли, – сказала ведьма. – Зачем тянуть резину?

  Прикажи? На миг я потерял самообладание. Это не походило на издевку. Она действительно...

  – Приказываю, – медленно произнёс я. – И чтобы вас здесь до следующего утра не было.

  Ведьма внимательно посмотрела на меня и пожала плечами.

  – Странный ты, господин, – хмыкнула она и, развернувшись, двинулась обратно в болото. Остальные всё так же молча последовали за ней.

  Совершенно охренев от происходящего, я вернул в землянку. Но здесь творилось что-то и вовсе непонятное. Девчонки тихо плакали, обнявшись на лежаке, Вася лакал брагу прямо из бурдюка, а Шустрик ходил из угла в угол. Кажется, всем было не до моего разговора с ведьмами.

  – Что случилось? – недоумённо спросил я.

  – Что случилось? – переспросил Шустрик, на миг остановившись. – Какой у меня уровень?

  – Двадцать... – начал я, но тут же осёкся. Я собирался сказать уровень на память, но стоило мне посмотреть на него, как я всё понял.

  Я не видел его уровня. Ни его, ни Васиного. И у меня уровня тоже не было. Так же как и опыта, статистики и умений.

  Глава 40. ???

  Было жарко, несмотря на то, что час назад я настежь раскрыл дверь. Левой рукой я утирал пот, а правой гладил влажные Катины волосы. Друидка рыдала, уткнувшись мне в плечо. Женя, засев в углу, истерично хихикала. Наш командор хлестал уже второй бурдюк с брагой, отрываясь от него только для того, чтобы выдать порцию отборного мата. Шустрика как всегда не было видно, но я не думал, что с ним всё нормально.

  Единственный, кто чувствовал себя нормально, был я. И это только добавляло пищи для размышлений. От этих чёртовых размышлений у меня уже болела голова.

  Ясно, что ничего не ясно. Прямо как в тот момент, когда я попал в игру. Теперь игра исчезла. И где же мы оказались? Ну, не на Земле. Вряд ли там бы расхаживали ведьмы. Вряд ли они бы слушали меня.

  Вряд ли в моей голове поселился бы настойчивый зов. Я ничего не слышал, а если бы и слышал, то не различил бы слов. Я ощущал желание некой сущности... или это был приказ? Чёрт его знает. Кто-то хотел, чтобы я прошёл через болото. И я твёрдо знал, что пойду туда, даже если меня бросит пати. Мне просто нужно было туда попасть. Эту необходимость можно сравнить с желанием тонущего человека вздохнуть. Я бросил бы всех, чтобы добраться до зовущего.

  Впрочем, бросать никого не надо. Мы пытались вернуться, но дорога за первым же островом обрывалась непроходимыми топями. Я сказал, что мы попробуем ещё раз, утром, но знал, что дороги назад нет.

  Что-то слишком много я знал, при этом ни хрена не понимая.

  Катя заснула. Следом за ней и остальные, так, будто их кто-то выключил. Я же спать не хотел. Чем ближе была полночь, тем больший подъём сил я чувствовал. Моё тело буквально переполняла энергия. Поэтому, осторожно расположив друидку на лежаке, я вышел. Как был, в штанах и рубахе. На улице будто бы наступило лето, жаркое и влажное.

  Сначала я почувствовал Шустрика, он сидел, забившись за дверь. И он тоже не спал.

  – Почему не зайдёшь? – сиплым голосом спросил я.

  – Так не холодно же.

  – Все спят...

  – А я не хочу.

  Я сглотнул тягучую слюну. Мне было жизненно необходимо, чтобы убийца... хотя какой он теперь убийца... Шустрик ушёл. Но... Кажется, он тоже чувствовал себя вполне нормально. Нормально, но не очень комфортно.

  – Здесь ходят ведьмы, – подал голос Шустрик. Он даже не пытался выбраться из-за двери, а я не собирался садиться к нему.

  – Сюда они не зайдут.

  – Потому что ты им приказал, да?

  – Да.

  – Но почему они тебя послушали?

  – Я... не знаю.

  – А я знаю. Ты такой же, как они.

  Я почувствовал злость. Она была настолько всеобъемлюща, что не заговори Шустрик через секунду, я бы его убил.

  – У них схожая с тобой сила. Но ты же не собираешься шить себе тело из детей?

  Я принуждённо засмеялся. Злоба ушла, оставив после себя нарастающую головную боль.

  – Не собираюсь, – буквально прохрипел я.

  – Это хорошо, что ты так говоришь, – серьёзным тоном произнёс убийца. – Знаешь, вроде как суть одна, но мотивы и поступки совершенно разные. – Он нам миг замолчал. – Извини, бред несу.

  – Нет, – с трудом выдавил я. – Ты прав.

  – Ты что-то знаешь об этом? О том, что происходит?

  – Нет, не знаю.

  Говорить становилось всё труднее. Головная боль усилилась настолько, что казалось, будто у меня вот-вот лопнут ушные перепонки, а глаз вытечет. Но, как ни странно, это сочеталось с просто чудовищным подъёмом сил. Я готов был голыми руками крушить скалы.

  Небо на юге едва видно озарилось разноцветным свечением. Краски играли, переливаясь, меняясь, больше всего зрелище напоминало северное сияние, но куда более сложное, чем на то, что я видел на записях. Или, быть может, это была галлюцинация. Нет... оно вполне реально. И в этот момент я понял, куда нам завтра идти.

  Я стоял и пристально следил за небом. И без того едва заметное свечение гасло, уступая место чему-то другому. Чему, я пока не понимал, но должен был... На миг я осознал, что головная боль прошла.

  А потом тихо всхлипнул Шустрик. Его голос вернул меня к жизни. Убийца страдал, физически или морально, не знаю, но я должен был помочь...

  Это был чёрный цвет, где-то на фоне подсвечиваемый багрянцем. Он заменил всю гамму цветов, что пару минут назад плясали на ночном небе.

  Я остановился, впиваясь взглядом в мельтешение лепестков тьмы. О, чёрт возьми, это была истинная темнота, чёрная даже на фоне ночного неба. При этом сквозь неё я видел звёзды, так, будто ничего и не было.

  – Ты видишь? – спросил я.

  – Да-а...

  Полный боли голос товарища не заставил меня даже посмотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы помочь. Наверное, нечто подобное ощущают загипнотизированные.

  А после, спустя пару минут, всё кончилось, тьма на небе исчезла. Но не насовсем. Она будто спряталась на земле.

  С облегчением выдохнул Шустрик. Я слабо понимал даже то, что нахожусь здесь не один. Меня с непреодолимой силой клонило в сон. Пошатываясь, я вернулся в землянку и рухнул на лежак рядом с Катей.

  Не знаю, спал ли я. Спал ли в обычном понимании этого слова. Возможно, мне снились сны. Или, быть может, я действительно участвовал в том, что происходило.

  Кровавые бойни сменяли одна другую, и я то участвовал в них, то управлял войсками откуда-то из штаба. Это продолжалось долго, годы, десятилетия.

  Но... после я понял, что крушащий всех двуручником воин это не я, кто-то другой. Я же сидел на кресле, поставив на колени горячий ноутбук и играл. Фигурка ассасина бесновалась на экране. Быть может, я был этой фигуркой?

  Нет, точно не я. Слишком большой уровень, слишком много способностей, вокруг незнакомые мне герои... Знакомые. Я играю с ними уже долго. Но в лицо я не знал никого, даже по имени – настоящему имени, а не игровому нику – двух или трёх.

  На миг меня охватили мысли о том, что всё нормально, что я ещё... Они ушли, даже не успев оформиться.

  Рядом села она. Она редко отрывалась от своего ноутбука. Я, впрочем, тоже, но это устраивало нас обоих. Как мы познакомились? Даже не помню, да это и не важно.

  – Пора спать, – шепчет она. – Почти три дня.

  Да, мы спим днём, по три-четыре часа. Когда это удаётся. Нет, я сплю чаще, а она реже.

  Чёрт, кто она? Я, кажется, даже имени её не знаю. Но мы уже пару недель живём вместе. Откуда-то приносят еду, даже порядок наводить приходят, что достаточно логично – нам-то некогда. Впрочем, у меня на подобное денег нет, а она... да что я о ней знаю?

  Её губы касаются моего уха. Да, точно, она предложила мне переспать, когда я в последний раз выходил за едой, а на утро осталась.

  Я не знаю, как её зовут. Я её почти не вижу, хотя мы постоянно находимся в одной комнате и спим в одной кровати. Но я счастлив.

  Мои руки скользят по её телу, я вхожу в неё. Она часто дышит мне на ухо. Дышит? Нет, шепчет.

  – А вот тебе здесь не место.

  Я проснулся. Или, скорее, очнулся. А, может быть, один мой бред сменился другим.

  Было чертовски холодно. У печи копошился Шустрик. На него больно было смотреть – щёки ввалились, под глазами набрякли мешки.

  – Ты бредил, – сказал он. – Говорил, что тебя обманули.

  – Обманули? – прохрипел я.

  – Ноутбук греется.

  – А...

  – Дом снился? – как-то обречённо спросил убийца.

  Я передёрнул плечами.

  – Да, наверное.

  – А мне ни разу не снился. Ни разу.

  – Мне до этого времени тоже.

  – Разбудим остальных? Нужно возвращаться.

  Я чуть не ляпнул, что назад дороги нет, а мне нужно попасть туда, где вчера танцевала тьма.

  – Да, – устало сказал я. – Давай.

  Но сам даже не двинулся с места.

  Зато поднялся Шустрик. Он подошёл ко мне и тихо сказал:

  – Знаешь, мне кажется, что все мы останемся здесь. Если не найдём выхода.

  – Все, – кивнул я.

  – Но не ты.

  Я ещё раз кивнул. Он откуда-то знал это, смысл спорить?

  Дорогу назад, в горы, мы, конечно же, не нашли.

  Мы с трудом брели через подмерзающее болото. Ночная жара всё ещё давала о себе знать – самые глубокие места трясины исходили паром, по кочкам прыгали ополоумевшие лягушки. Впрочем, чем дальше, тем меньше становились лягушек, а ещё через пару часов природа будто вовсе позабыла о ночном потеплении, задул ветер, пошёл снег.

  Но даже снег не мешал нам идти. Мы двигали по прямой, как стрела, тропе. Трясина будто расступалась перед нами, лишь изредка грязь захлёстывала щиколотки. Когда всё окончательно промёрзло, стало казаться, что мы идёт по столу.

  – Это ненормально, – пробубнил Шустрик на обеденном привале.

  – Что – это?

  – Всё так быстро замёрзло. Да мы едва подмёрзшую грязь должны месить всю дорогу.

  – А жара посреди зимы – нормально? – усмехнулся я.

  Шустрик пожал плечами.

  Он по-прежнему единственный из всей компании вёл себя адекватно. Остальные больше напоминали... зомби. Или роботов. Не нашли дорогу назад? О-кай, пошли через болото. Идём, идём, идём... Переставляем ноги, не отстаём. Есть пора? О-кай, давайте поедим. И всё это в гробовой тишине. Они молчали даже если обратиться к ним.

  Я беспокоился о них. Но куда больше меня беспокоил зов, становящийся всё настойчивей. Вопросов было множество, но так как я вообще ни хрена не понимал, то решил выбрать простейший план. Встречаю зовущего, а потом вытаскиваю ребят из болота. А там видно будет.

  После привала я скомандовал идти быстрее. В ответ, как всегда, безропотное послушание. Три безмолвные овцы и одна блеющая идут на бойню. Кто же, интересно, я? Пастух? Волк? Или такая же овечка?

  Ответ пришёл довольно быстро. Мы перебирались через небольшой островок, заросший кривыми берёзками, когда передо мной возникли две фигуры. Не узнать их было невозможно.

  – Стойте, – бесцветным голосом сказала одна из ведьм, видимо, старшая. Язв и гнойников на её коже, по крайней мере, было куда больше, чем у второй.

  Моя пати остановилась точно так же, как если бы приказ отдал я. Действительно, чёрт возьми, стадо овец.

  – Чего надо? – прорычал я, беря в руки арбалеты.

  – Им здесь не место, господин, – как-то даже испуганно проговорила ведьма помоложе. – Разве вы не знаете? Дальше дорога только для вас одного.

  – И что мне, здесь их бросить?

  Старая ведьма коротко кивнула, и её товарка поманила ребят.

  – Стоять! – рявкнул я. – Куда вы их поведёте?

  Тот же бесцветный голос в ответ:

  – В игру, конечно же. Здесь пустышкам не место.

  Чёрт возьми. Голова и так раскалывается от того, что здесь происходит, но никто и не думает пояснять происходящее, наоборот вопросов только прибавляется.

  – А я? Что со мной? – обречённо выдохнул я.

  – Вы, господин, идёте дальше. К Сердцу.

  – К...

  Я заикнулся. К Сердцу. Сердцу Тьмы? Так вот где я оказался?

  Остаётся стоять и скрипеть зубами.

  – Хорошо, – прорычал я. – Но за этих головой отвечаете.

  – Если они захотят умереть, я ничего сделать не смогу, – проговорила молодая. – Вы должны понимать это, господин.

  Я раскрыл рот, но тут же закрыл его. Да, наверное, я должен это понимать. Судя по всему, я должен понимать всё, что здесь происходит. Отлично.

  – Уведи их, – приказал я. – А ты, – я повернулся к старой, – веди меня к Сердцу Тьмы.

  Два молчаливых поклона. Что ж, угадал.

  Идти было недалеко. Ещё один переход между островками, и я сижу на лысой каменистой поверхности десяти шагов в диаметре. "Даже никакого босса валить не пришлось", – нервно хихикнул я. Но... я же уже не игре.

  Посреди островка торчал камень высотой в метр и вполовину меньший по толщине. Сердце он не напоминал совершенно, но... что, блин, ещё может подойти? От валуна пахло гнилью. Да и цвет у него был... Черно-багровый, будто... какое-то гнилое сердце.

  Но ничего не происходило. Пока. Придётся ждать вечера.

  А ждать было довольно долго. Я порядком замёрз и разозлился, ожидая заката.

  Но и после заката ничего не изменилось!

  Я уже наворачивал сотый, не меньше, круг по островку, когда заметил странное шевеление в болоте. Я долго вглядывался в трясину, но ничего не заметил – темнота была, хоть глаз коли. Подняв голову, я так же ничего не увидел. Это привело меня в ещё большее бешенство.

  Что-то осторожно притронулось к моей ноге, и я, не глядя, пнул это. Нога вошла во что-то мягкое, напоминающее желе. Опустив глаза, я увидел...

  Сглотнув комок в горле, я отступил к камню. Дунул порыв ветра, и я почуял тяжёлый гнилостный смрад, поднимающийся от болота. Ветер был тёплым. Болото оттаяло, зашевелилось. Теперь, несмотря на тьму, я чётко видел, что там происходит. И от этого становилось ещё хуже.

  Слизни. Мягкие, как студень, желтоватого цвета гнили. Размером они не уступали человеку, и очень походили на человека по форме, являясь при этом отвратительной пародией на всё человеческое. Короткие ручки и ножки, пустые лица, на которых видны только рты, разинутые то ли в агонии, то ли в безумном смехе. И этих слизней в болоте были тысячи, десятки тысяч.

  Вода в болота уже начинала закипать. Над моей головой плавало облако непроглядной темноты, начался дождь из пепла.

  Я стоял у Сердца Тьмы, опустив руки. Мне крышка. Как хорошо, что ведьмы хотя бы вывели ребят. Но можно ли верить им? Я оказался в ловушке. Слизни не выглядят опасными, но... если они бросятся прямо на остров, то меня просто раздавит.

  А слизни тем временем подбирались к острову всё ближе. Теперь они клали на камни острова не только руки, но и старались забраться на него целиком. Впрочем, пока им что-то мешало, но вряд ли это будет продолжаться долго. От болота уже валил пар, поднимающийся до самого облака тьмы над моей головой. Пепельный дождь усиливался. От стоящего над болотом смрада у меня кружилась голова. Никакого подъёма сил, как вчера, вонь и жара наоборот высасывали из меня последние крохи энергии.

  Всё это не могло продолжаться вечно.

  Валящего мне на голову пепла в какой-то момент стало слишком много, жара стала просто непереносимой, и в этот момент первый слизень пополз ко мне по камню. А следом ещё один, и ещё...

  Я всадил в студенистую тушу стрелы, но та ползла дальше, не обращая на них внимания. Кинжал увяз в теле твари и... сломался. Я ударил тварь кулаком, по привычке вызывая Ослепление...

  И слизень лопнул, развалившись на камнях вонючей подрагивающей массой. Но это был только один из них... А меня уже должны были просто завалить массой.

  Я огляделся. Да, слизни сотнями валили на остров, но меня они старались огибать. Да нет, не старались, они целенаправленно избегали встречи со мной. Но куда они девались?

  Ответ простой. Их принимало в себя Сердце Тьмы. Слизень прижимался всем телом к поверхности камня и исчезал. В гудящей голове пронеслись слова Гаи про вены, по которым течёт зло. Их кто-то собирает в кучу, и поэтому люди начинают вести себя безумно.

  Что же тогда делает Сердце Тьмы? Оно забирает зло, Тьму. Всё плохое, что уже случилось, и что может произойти.

  Пошатнувшись, я сделал два шага и упал на поверхность камня. Теперь я видел. Кто-то заключён там. Кто-то древний и очень могущественный, но заключившее его сюда существо ещё сильнее. И именно живущее в камне или, вернее, под островом нечто являет собой сущность Сердца Тьмы. Без него ничего бы не вышло.

  Но кто это?

  Ха, ответ прост. Гасп. Бывший бог. Не зря здесь столько его слуг, ведьм. Значит, его сюда заключил Корд. Создал Сердце Тьмы, выпивающее всё зло из этого мира. Вот в чём секрет. Но Корд исчез, а теперь кто-то баламутит воду. Да так, что Сердцу уже не хватает того зла, что к нему приходит. Гасп, натворивший кучу дерьма, теперь поглощает весь негатив, скопившийся в этом мире.

  Как всё просто... и сложно одновременно.

  Кто такой я? Что я здесь делаю? Почему мои друзья стали какими-то "пустышками"?

  Чего же от меня хотят? Чтобы я освободил Гаспа? Но я не смогу. Да и не буду этого делать. Если уничтожить Сердце, то конец этому миру придёт куда быстрее, чем от какого-то психопата, решившего забрать у Сердца зло. Кстати, ещё один вопрос – на кой хрен ему это надо?

  Шевеление за моей спиной кончилось. Я оторвался от камня. Да, слизни уползли. Их было мало, слишком мало, чтобы Сердце функционировало нормально.

  Но что я могу сделать? Мне это просто хотели показать? Ну уж нет. Но что тогда?

  Я вернулся к убитому мной слизню. Он совсем расплылся, но я умудрился собрать его в один комок и отнести к камню. Капля в море? Возможно. Но по капле море полнится. Даже этот комок слизи продлит агонию Сердца, а за это время, быть может, что-то и произойдёт.

  Я разложил студенистую массу на поверхности камня. Она задрожала активней и понемногу начала впитываться в камень...

  Часть её сгустилась, намертво захватив мою руку. А после... я впитал его в себя.

  "Приветствую, человек, – раздался голос в моей голове. Знакомый голос. – Наконец-то я с тобой".

  – Привет, – сказал я. – Кто ты?

  "Комок".

  – Что?

  "Ты собрал меня в комок. Значит, я Комок".

  – А я Алексей. Приятно познакомится. Значит, ты Комок Тьмы?

  "Да".

  – Ну что ж, Комок, что будем делать дальше?

  "Выйдем из болота. Мне нужно спасать Мать, и ты мне поможешь в этом".

  – Отлично. Но я не знаю, куда идти.

  "Я знаю".

  Мы вышли из болота под утро. По дороге я миновал какой-то барьер. Всё то же неприятное ощущение в животе, та же боль. А потом я увидел панель, на которой болталось непрочитанное сообщение.

  "Ты справился! Теперь с тобой Комок! Получи следующий уровень в качестве награды, и... до встречи!".

  Подписи нет, но я знал, что эта та девушка. Чёрт возьми, вопросов меньше не становилось, а Комок и сам ни черта не знал про игру.

  Через пять минут меня встретил Вася.

  – Привет, – сказал я, осторожно улыбаясь.

  – Привет, – его голос был глух, в глазах стояли слёзы. – Надеюсь, ты не будешь на меня кидаться?

  – С чего бы это?

  – А с того... – Вася замолчал и махнул мне, подзывая.

  На снегу лежал Шустрик. Я узнал его по одежде – от лица у него мало что осталось.

  – Он просил убить его, – прошептала Катя. – Умолял. – Она всхлипнула.

  – Хотел остаться в болоте, – глухо продолжил Вася. – Его та ведьма едва вывела. Мы-то вообще мало что понимали... А когда мы добрались досюда... Я... он правда пытался меня убить. И убил бы если бы не Женя. А я...

  – Он хотел остаться там, – сухо сказал я. – Сюда он не хотел. Это его выбор.

  – Да какой...

  – Выбор есть у всех, – усмехнулся я. – Даже здесь.

  Вася кивнул. Он с трудом сдерживал слёзы, но согнулся над Шустриком. Надо было собрать с трупа вещи.

  Глава 41. 26, 27, 10-0

  Левел ап! То ли что-то глючило, то ли дело в Комке. В сумме с прошлым апом я имел уже тридцать два очка ловкости, двадцать силы, двадцать два выносливости и двадцать четыре интеллекта. Про те десять процентов с ауры тоже забывать не стоит.

  Но дело не только в статистике. Инвиз, Ослепление и Плащ теперь не имели кулдауна. Ха! А кто-то жаловался, что здесь мало ништяков и медленное развитие. Впрочем, у остальных дела шли ни шатко, ни валко, то есть – как всегда.

  Двое суток мы следовали по заснеженной долине, ещё за три пересекли два небольших хребта. Не сказать, что расстояние было большим, но погода резко изменилась к лучшему – потеплело, практически исчез снег. Редкие местные жители говорили, что дальше к югу, через два десятка километров, снег и вовсе исчезнет, и снег вовсе исчезнет. Там, между двумя довольно продолжительными и высокими горными хребтами, располагалась долина, где населения было побольше. А на южной её оконечности и вовсе располагался целый город, по местным меркам мегаполис – "Пять тыщ населения... или, может, десять. Зуб даю! Вы, поди, и в десять раз меньше народу никогда и не видели, северяне?".

  Что важнее, здесь не было того хаоса, что происходил на севере. Да, что-то где-то случалось. То скот подохнет, то соседи передерутся, то разбойники распоясаются. Вырезанных под корень деревень мы не встречали, да и народ был как-то... подоброжелательней, что ли. Ни затравленных взглядов, ни ожидания смерти. Я уж не говорю о ведьмах, шьющих себе тела из младенцев. Нас кормили за символическую плату и говорили о том, что нам нужно обязательно посетить город. Вот там-то работа для таких крутых северных ребят как мы найдётся.

  Вася и девчонки откровенно расслабились. Но мне с каждым днём становилось всё хуже. Дело в том, что мы догоняли Павла и его отряд. Ничего удивительного – за нашими спинами маячил мощный горный кряж. Мы явно его не пересекали.

  Отряд Павла видели буквально за пару дней до нас. И среди них уже не было ни беспалого, ни изуродованного воинов. Погиб кто-то из поддержки, кто точно, я узнать не смог. Всего семеро, причём, Люду несли на руках – она лишилась ноги, причём недавно – рана ещё кровоточила. То ли Павел был добродушней Владимир, то ли... хм... в общем, единственное полезное дело, на которое способна Люда, двух ног не требовало. Крестьяне уверяли, что у одного из местных знахарей можно вырастить ногу. Жил он в десяти милях на запад от города. Что меня устраивало.

  Вечером следующего дня, остановившись на ночлег в небольшой деревеньке, мы узнали, что моя старая пати ушла из неё днём, надеясь достичь следующего поселения до заката.

  До города оставалось не больше десяти километров, то есть за день мы прошагали почти втрое больше. Именно здесь начиналась вторая дорога, по которой можно было добраться до знахаря.

  Я кивнул и, хлопнув Катю по попке, потащил её наверх, в нашу комнату. Но даже после секса заснуть не смог.

  Солнце едва поднялось, когда я вышел из таверны. Одна короткая улица, едва ли два десятка домов. Ни стены, ни часовых. Спокойно здесь. Скрипя зубами, я представил, что будет, если сюда нагрянут ведьмы. Или игроки другой фракции, даже не знаю, что хуже.