Текст книги "Героический режим. Безбожие (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

  Я потрогал языком нижнюю губу. Кажется, начала затягиваться. Дело обстоит ещё хуже, чем я ожидал. И что же делать?

  – Оно стоит восемьдесят серебряных? – спросил я.

  – Может даже, чуть-чуть больше.

  – Наверное, хватит, чтобы починить частокол? И даже, наверное, чуть-чуть останется?

  – Совсем чуть-чуть, – кивнул конунг.

  – Так почему бы не провести подрывную деятельность в стане врага?

  – Какого врага?

  – Западного, восточного – какая разница? Продать специю купцу, и...

  – За восемьдесят купцу не продашь, а этого на частокол не хватит.

  – За шестьдесят?

  – За пятьдесят пять, скорее всего. И то, если хорошо торговаться.

  – Можно продать за восемьдесят и, скажем, оказать купцу услугу...

  – Какую?

  – Выпустить из каталажки, например.

  Конунг сощурился.

  – Вот, вроде бы, уже поверил, что северный простак с края мира решил продать вкусно пахнущую травку, – медленно проговорил он. – А он тут же начинает юлить и хитрить так, будто бы что-то в этой жизни понимает. Вы с этим засранцем, случаем, не сообщники? Тогда я обоих на каторгу отправлю.

  Я мысленно выругался. Вот и всё. Совсем всё. Ну что за идиот. Впрочем, обычный идиот, возомнивший, что он куда умнее других, более старых и опытных людей.

  – Может быть, суд? – предположил я, хватаясь за последнюю соломинку.

  – Он уже идёт, все решения здесь принимаю я.

  – Божий суд?

  – Какой-такой божий суд?

  – Ну... поединок. Или там раскалённую подкову в кулаке потаскать...

  – Есть такие суды, – согласился конунг. – Но... нет. Здесь решения буду принимать я, а не твои бойцовские способности или сила воли.

  Я услышал, как скрипят мои зубы.

  – Н-да, парень, вляпался ты... Кстати, как тебя звать?

  – Алексей. А вас?

  – А меня Дибмуад. Странное имя, но какое уж дали. Послушай, Алексей. Ты, как оказалось, парень не глупый. Ну, зачем тебе, скажи, магическая метка между лопаток и цепь?

  Это был шанс, и я решил вцепиться в него зубами.

  – Скажите, что мне сделать, и я выполню всё, что вы прикажете.

  – Ничего мне не надо. Я просто тебя пожурить чуть-чуть решил. Ты же молодой, а так свою жизнь потратил. Может быть, я своим внукам буду твою историю рассказывать, когда они решат отправиться в путешествие. Вот скажи, кто тебя дома ждёт?

  – Никто, – сумрачно ответил я.

  – Ну как же никто? Родители? Жена? Дети?

  – Никто. Нет у меня никого.

  – Потому и отправился в путь?

  – Типа того.

  – А к нам что привело?

  Я скрипнул зубами.

  – Месть.

  – Месть? – переспросил Дибмуад, потирая бороду. – Есть, значит, кому мстить? Ну что ж, не самый лучший выбор, но и не самый плохой. Вот что тебе сделал этот человек или люди? Из-за них у тебя никого не осталось? Или они твою порцию специи увели?

  – Не знал я ни про какую специю! – рявкнул я, совершенно выходя из себя. Нижняя губа разошлась, на подбородок брызнула кровь. – Никто моих близких не убивал, – добавил я тише. – Наоборот, самые близкие мне люди решили убить меня. Не скажу, что они совсем не правы... Но поступать так не стоило.

  – Ясно. Всё ещё крутого из себя строишь? И сколько же их?

  Я ухмыльнулся.

  – Ты в курсе. Они несколько дней назад вырезали команду корабля, привёзшего их сюда.

  Дибмуад сморщился, как от зубной боли. Я неожиданно ощутил некий призрачный шанс. И он, наконец-то, не подвёл.

  – Так сколько их было? – спросил конунг.

  – Десять. Одна девушка. – Я коротко описал свою бывшую пати.

  Выслушав меня, толстяк принялся барабанить пальцами по столу.

  – Пожалуй, дам тебе шанс реабилитироваться, – сказал он. – Игорь, войди.

  Услышав имя, ошалело уставился на дверь. Около неё стоял сутулый парень. Короткий ёжик волос, гладко выбритый. На пальцах татуировки, а правую скулу уродует застарелый шрам. Татуировки я хорошо рассмотрел потому, что он держал в руках грубо сделанную трубку. От неё шёл тонкий дымок, но запаха курева я не чувствовал.

  На губах Игоря играла странная улыбка. Это был игрок, убийца.

  Не трудно догадаться, какую работу мне дали на следующий день.

  Я остервенело гонял по полю брауни. Они быстро респаунились, но чёртовых свёртков с каждым разом становилось всё меньше и меньше. В первый раз я выбил шесть, во второй пять... Ещё раз, и я вытащу последний свёрток. Для этого приходилось убивать каждый раз по тридцать мобов с дерьмовым вознаграждением.

  То ли издеваясь, то ли не желая терять опыт, Игорь взял меня в пати. После этого брауни-переростков стало убивать куда сложнее, что никак не влияло на награду. Да и Метка, которую на меня наложил убийца, раздражала. Сам он сидел рядом с поляной, посасывая трубку. На его коленях лежал мой двуручный арбалет, а по бокам по одноручному. Несмотря на видимую расслабленность, он был готов их использовать. Я уже проверял, решив, что лучше синица в руке... то есть единственный тесак, без другого шмота.

  Я добил последнего моба и обшарил. Пусто, как и предполагал – второй свёрток я выбил три моба назад.

  – Ещё два? – лениво спросил Игорь.

  – Да, – буркнул я, садясь поодаль. Болело отбитое камнем левое плечо.

  – Итого пятнадцать, да?

  – Да.

  – Хорошо. Сколько там?.. Со старыми девятнадцать... – Убийца завис.

  – Триста сорок, – раздражённо вставил я. – Не думаю, что у того торгаша столько есть. Быть может, завтра тоже будут падать свёртки?

  – Триста двадцать, – медленно проговорил Игорь. – Один я оставил себе. Надолго хватит, они его каким-то сушёным мхом бодяжат...

  – Завтра могут упасть ещё, – повторил я.

  – Нет. Я как-то фармил одну полянку два дня. Ничего во второй день не падает. Те, кто пойдёт следом, тоже ничего не поднимут. Так что отстающие в любом случае в жопе.

  Я повёл плечами. Ещё один повод драть отсюда когти как можно скорее. Но Дибмуад заявил, что я должен отработать пятьсот серебряных, и тогда он рискнёт своей головой и отпустит меня.

  Рискнёт своей головой, вот ублюдок! Да здесь никакой власти, кроме него...

  Я стиснул кулаки и тяжело выдохнул. В любом случае, под Меткой мне не уйти никогда. Тем более, у Игоря двадцать четвёртый уровень, и он, судя по всему, качался в Охотника. Иначе постоянная Метка ему бы не светила. Да и наконечники его арбалетных болтов неестественно поблёскивали. Яд или ещё какая-нибудь хрень.

  Нет. Я не побегу. Пока. Тем более, осталось всего сто шестьдесят... нет, сто восемьдесят монет. Чуть больше трети. Можно даже сказать, что треть. Самая малость...

  Да блин, вашу ж мать, где я в этом захолустье остальные-то заработаю!!!???

  Я покосился на Игоря. Острое лицо, тяжёлые надбровные дуги. Лысый. Татуировки, вернее, партаки. Шрам. Даже находиться рядом с таким было неприятно и неуютно. Но сейчас это меньшая из моих проблем. И, в любом случае, нужно находить общий язык. Возможно, это даст мне возможность бежать. А лучше пришить его и бежать, мне понравились его арбалеты.

  – Почему ты здесь? – спросил я.

  – Еда, деньги, – пожал плечами убийца. – Хожу, плюю в потолок, все меня боятся.

  – Есть, наверное, за что?

  Игорь хмыкнул.

  – Уделал пару НПС, Дибмуад оценил. Вот, сижу. Жизнью не рискую. Бегать, валить боссов не надо. Идиллия.

  – Но ты же не один сюда пришёл?

  Лицо моего стражника дрогнуло, но через секунду на нём появилась всё та же расслабленная улыбка.

  – Конечно, нет. Но меня выгнали. Трахнул одну бабу... Не твоё, в общем, дело, понял?

  – Понял, – кивнул я, внутренне поёживаясь. Неприязнь к нему только росла.

  Игорь затянулся, но трубка погасла. Он вытряхнул пепел её и, набивая новую порцию, метнул на меня короткий взгляд. Я поймал себя на том, что разглядываю его шрам. Отвёл глаза, но было уже поздно.

  – Собака укусила, – растянул губы в неприятной усмешке убийца.

  – Бывает. – "Как же, бывает. Розочкой в драке припечатали? Ножом порезали? Быть может, он настоящий убийца, а не игровой ассасин...

  Так же, как и я. Но я убил здесь, в этом грёбаном мире беззакония, а он, скорее всего, убивал и воровал там, на Земле. Я другой".

  Оправдание звучало жалко. Но всё же мне стало немного спокойней.

  – Скоро респаун, – сухо прокомментировал Игорь.

  Я залез в сумку, выудил оттуда кусок хлеба и принялся жевать. Перед дракой лучше подкрепиться.

  – Думаю, стоит ещё подождать следующего, – улыбнувшись, сказал мой стражник. – Может, хоть один мешок выпадет, и уже завтра ты отсюда свалишь?

  Я стиснул зубы.

  – Хорошо.

  Ублюдок, говорил же, что лута не будет. Сука.

  Но призрачный шанс поработать до поздней ночи и уйти уже разгорелся. Думаю, и не стоит говорить, что этот шанс улетучился уже через четыре часа.

  – Двести пятьдесят монет, – твёрдо сказал конунг, глядя мне в пустую глазницу. – Двести пятьдесят, и я продаю всё и сразу одному-единственному купцу. Это лучше, чем продавать дороже и по мелочи. Лучше и безопасней. Не вешай нос, за день ты заработал половину. Послезавтра уже свалишь, а? – Он подмигнул мне.

  Я сжал кулаки. Спорить бессмысленно.

  – Скажем, полгроша в день за починку частокола, – подал голос Игорь. – Один серебряный в двадцать четыре дня. А надо двести пятьдесят. Сколько это будет?

  – Шесть тысяч дней, – прошипел я. – Шестнадцать с половиной лет.

  Игорь тихо рассмеялся. Хотелось выхватить тесак и покрошить их в капусту. Но на мне по-прежнему висела Метка, а за дверью ещё трое стражников.

  – Ну-ну, – сказал, улыбаясь, Дибмуад. – Такую работу, Алексей, я тебе давать не буду. Не дай бог помру, или ты сбежишь. Да и это же издевательство? Нет, у меня есть другое дело. – Он пожевал губами. – Есть у меня на окраинах по хуторам несколько злостных неплательщиков налогов. Начальник стражи расскажет, как до них добраться. В методах, конечно же, можете себя не стеснять, я не намерен давать им спуск. Да и плательщиков перед зимой пора потрясти. Скажем... за плательщиков получите по пять монет каждый. За неплательщиков... по одной десятой от того, что сможете вытрясти. Вытрясешь две тысячи четыреста пятьдесят монет, а? – Конунг хохотнул.

  – Постараюсь, – буркнул я.

  – Постарайся. – Толстяк громко хлопнул в ладони и потёр их. – Я доверяю вам, ребята. А теперь ешьте и спать, завтра тяжёлый день.

  Я поднялся со стула. Конунг принимал меня там же, где и вчера. И за дверью оказалось не три, а пять стражников. Игорь следовал за мной тенью.

  – Налоги, значит, – буркнул я. – А вчера говорил, что работы нет.

  – Не доверять же пришлому? – пожал плечами Игорь. – Он и мне-то не доверял, думал, что стырю большую часть денег.

  И правильно не доверял, судя по твоей роже. А сейчас всё отлично – я буду за то, чтобы отдать конунгу все деньги, от этого напрямую зависит уменьшение моего долга.

  Я тяжело вздохнул. Усталость навалилась на меня неподъёмным грузом. А завтрашний день будет ещё сложнее.

  Ну что я за идиот?

  Глава 33. 22, 10

  Двух дней без дождя было достаточно – так, думается мне, решила природа. Он занялся ещё ночью, когда я пытался выломать решётку на окне. Сначала была редкая морось, но к утру, к тому моменту, как я, обессиленный, завалился-таки спать, капли покрупнели и стали падать чаще. Ливнем такой дождь назовёшь вряд ли, но он был достаточно силён, чтобы быстро всё промочить и превратить дороги в липкую грязь.

  Ссутулившись, я ковылял вслед за Игорем. Позади шла троица дружинников – необходимая помощь. По мне они не казались хорошей поддержкой: двое слишком молоды, а сержант наоборот стар, с седой бородой и трясущимися руками пропойцы.

  Жутко хотелось спать. А всё из-за грёбаной решётки. Мне постоянно казалось, что она вот-вот поддастся, что она зашаталась, но... Никаких шансов бежать. Ужинал я с Игорем и двумя стражниками покрепче, сразу после еды меня отвели в камеру, куда более меньшую, чем ту, где я два раза был, но с лежаком. Мне сунули полбутылки воды и ночной горшок и закрыли. Вот и всё. Стража не отвечала, хотя я выл часа три, жалуясь на боль. Видимо, такие штуки даже в это время не прокатывают. И тогда я взялся за решётку.

  Хлюпая сапогами по грязи, я раздумывал квест это или не квест. За специи я вчера получил только ужин и койку, ни денег, ни опыта. Сегодня, наверное, будет то же самое. Вероятней всего, это линейка заданий, бонус за которые я получу, когда освобожусь. По крайней мере, я хотел на это надеяться.

  Если и квест, то какой-то унылый. Мы обошли три хутора, собрали с них около десяти серебряных монет, медью большей частью, так что сколько точно, я не знал. Это только наша оплата. Остальные что, такие богатые? На одном хуторе, где оказалось недостаточно денег, сержант выдал расписку с суммой долга, а вторую забрал себе, чтобы отдать конунгу. Рутина. Впереди ещё одна деревня, два хутора и четыре точки на карте – неплательщики. Причём, одну мы обогнули – Игорь рассудил, что к ним лучше идти в последнюю очередь. Сержант пробубнил что-то вроде того, что туда лучше вообще не ходить, и добавил про какого-то засранца.

  Казалось бы, хуже быть не может, но к обеду, после посещения четвёртого хутора, сильно похолодало. Изо рта вырывались клубы пара, дождь, который и раньше казался невыносимо холодным, стал буквально ледяным. Я окоченел даже в плаще. Не удивился бы, если бы через часок пошёл мокрый снег.

  – Скоро деревня, – дохнул сержант. – Там погреемся.

  – Недолго, – сухо сказал Игорь, даже не оборачиваясь. Без трубки он выглядел явно раздражённым. – Мы должны успеть до ночи, чтобы вот этот субчик не свинтил.

  – Чего сделал?

  – Не сбежал. Заткнитесь и шагайте.

  – Ишь, какой дерзкий, – пробормотал сержант, но тихо. Видимо, ту взбучку, которую убийца устроил местным, все помнили прекрасно.

  Деревня стояла на вершине холма, так что мы увидели её на большом расстоянии. Такой же раздолбанный частокол, вокруг, у подножия и холма и на склонах, куча старых пней, видимо, для того, чтобы враг не подошёл незамеченным. Ну и на строительство, наверное, часть пошла, хотя пни по большей части слишком маленького диаметра.

  Скользя в грязи, мы поднялись до ворот. Игорь с громкой руганью принялся стучать. Дождь, казалось бы, усилился. Или стал громче звучать, хотя такое вряд ли возможно.

  Никто не отвечал.

  – Тихо что-то, – буркнул я, вытаскивая кинжал.

  – Да по домам все сидят, – отмахнулся сержант. – В такую-то погоду...

  Прошло минут пять, но ответа всё не было.

  – Ну-ка, двинься, – пробурчал старик, подходя к воротам. – У меня тут дружок живёт. ЭЙ! Меченый! Открывай, именем конунга, мать твою раздери! – Он трижды пнул ворота и замолчал.

  Тяжёлая давящая тишина, прерываемая только звуками дождя.

  – Может, ведьмы? – тихо спросил я.

  – Те, что с прошлым конунгом были? Вряд ли. Квесты не...

  Звук, раздавшийся за воротами, больше походил на стон. Но я и представить не мог, кто был способен издать стон такой громкости. Я попытался уйти в невидимость, но Метка помешала сделать это, сбросив заклинание на кулдаун. Я выругался.

  – Не дёргайся, – медленно произнёс Игорь. Он улыбался. В его руках практически мгновенно появились арбалеты. – Крикни-ка ещё раз, – сказал он сержанту.

  Побелевший старик, судорожно сглотнул и что-то неразборчиво прокричал, его голос дал петуха. В ответ послышался ещё один стон, куда более громкий. А потом и ещё.

  Я услышал чавканье сапог. Обернувшись, увидел, что один из молодых драпает прочь от деревни. Второй, судя по виду, вот-вот готов был сделать то же самое.

  – Твою мать, – выругался Игорь.

  Эти слова были как заклинание для двух оставшихся сопровождающих. Издавая душераздирающие вопли, они бросились бежать.

  За воротами раздался четвёртый стон, причём, звучал он так, будто нечто приблизилось. Возможно, стояло прямо за воротами. Но почему мы тогда не услышали шагов?

  Пятый стон. Где-то позади завизжал сержант. Я и сам с трудом держал себя в руках, но... что-то было не так. Звук был...

  Я подошёл к воротам и тяжело ударил их сапогом.

  – Иди сюда, ублюдок долбанный, и открой ворота, или я их выломаю к чертям собачьим и засуну эту сраную трубу тебе в жопу!

  За воротами снова зародился стон, но он почти сразу захлебнулся, взяв ноту выше.

  – Именем конунга! – заорал я, отвесив ещё один пинок воротам.

  – Вы точно от конунга? – раздался за воротами голос. Девчонка, лет тринадцати.

  – Да, точно.

  – Не врёте?

  – Если бы я врал, ты бы уже валялась в грязи мёртвая, перебраться через этот раздолбанный частокол для меня проблем не составляет.

  Я, конечно же, лгал, но на девчонку это подействовало. Послышался скрип отодвигаемого засова, и через пару секунд ворота приоткрылись. На меня смотрели две пары глаз – парень лет четырнадцати и девчушка на пару лет младше.

  – Я вас не знаю! – буркнул ломающимся голос парень. В руках он держал рожон, стараясь выглядеть мужественно. Не выходило.

  – Возможно, ты знаешь сержанта и ещё двух дружинников, но они сбежали.

  – Все сбегают, – гордо вскинул голову парень.

  – Но не мы, – напомнил я.

  – Просто нам, идиотам, нужен опыт, – хмыкнул Игорь. Улыбка всё ещё бродила на его лице. Я лихорадочно принялся раздумывать, как защитить от него детей.

  – Я пройду в деревню, а ты догони этих троих, – сказал я.

  – Чего это мне их ловить?

  – Ты же не хочешь, чтобы я сбежал вместе с ними?

  Игорь скривился, но, кивнув, побежал вниз под горку. Бежал он очень быстро, я даже не уверен, сбежал бы от него под действием Плаща.

  Я улыбнулся детям и дружелюбно сказал:

  – Мы очень замёрзли и хотели бы погреться. И, как я погляжу, у вас какие-то проблемы?

  Вместо ответа, парень неуклюже загородил собой девчонку. Та испуганно пучила глаза на меня.

  – Ах это, – я сбросил капюшон, стянул с лица маску и ещё раз улыбнулся, стараясь выглядеть хоть чуть-чуть дружелюбным, несмотря на свою щетину и мешки под глазами. – Я такой же человек, как вы, ничего страшного нет.

  Теперь оба взгляда устремлены на чёрную дыру в моей правой глазнице. Так что мешок у меня был под одним глазом. Не самая располагающая внешность, не правда ли?

  Где-то позади послышался испуганный вопль. Наверняка Игорь догнал кого-то из беглецов.

  – Мы поможем, – сказал я, ещё раз улыбнувшись.

  Мы, определённо заслуживали доверия. Примерно, как парочка оголодавших волков у стада овец. Но парень всё-таки отодвинулся, пропуская меня внутрь.

  Мы сидели в подвале таверны, душном и сыром, зато тёплом. Около двух десятков детей в возрасте от четырёх до двенадцати лет, вот и все обитатели деревни. Парень, встретивший нас, сидел в углу и хрипло кашлял. Дождевая вода на его лице давно должна была высохнуть, но его лицо лоснилось от влаги, и причиной тому явно не духота.

  Я принял от девочки кусок чёрствого хлеба и кусок солонины.

  – Спасибо, – сказал я, улыбнувшись. Но та отдёрнула руки так, будто обожглась.

  Двое детишек помладше играли с моей маской, пугая друг друга. Остальные или сгрудились в противоположном углу, или пристально смотрели на нас. Добра, кажется, они ждали. Стражники уписывали хлеб за обе щеки, а Игорь раскурил трубку.

  – Что у вас произошло? – спросил я.

  Рассказ девочки был сбивчивым, но более или менее обстановка становилась ясна. Пять дней назад, когда большинство взрослых работали в поле, собирая остатки урожая, к деревне подошёл вооружённый отряд. Они согнали взрослых в кучу, завели их в деревню, а после собрали вообще всех жителей на площади. Детей отделили и приказали оставаться здесь, а взрослых увели. Ненадолго, как выразился один из них. Грудничков и совсем маленьких детей сказали брать с собой. Всех стариков тоже, тем более среди них совсем уж старых и немощных не была – их забрала весенняя лихорадка. Напоследок вожак сунул девочке, Ласточке, как она представилась, трубу и сказал дуть, если придут плохие люди.

  – Сказал, чтобы мы вели себя тихо и дули, а люди убегут, – закончила свой рассказ Ласточка.

  – И они убегали, – прохрипел парень.

  – Странно, – медленно произнёс я. – Очень странно. Взрослых не убивали?

  – Нет, – испуганно ответила девчушка.

  – Вообще никого не убивали? Нет? И не били?

  – Почти не били, только, чтобы пошевеливались. И не сильно.

  – Ясненько, – пробормотал я. Говорить о том, что ни хрена не ясненько, смысла не было. – А сколько было... нападающих?

  – Человек пятнадцать, – раздался за спиной сиплый голос пацана. – Может, больше. Я вышел, когда их уводили. Меня брать не стали, я болел. – Он тяжело закашлялся.

  – Значит, люди, – протянул Игорь. – И никого не убивали. И увели всех, кто способен тяжело работать.

  – В рабство?

  – Вряд ли. Детей же трогать не стали. И за каким хреном тогда грудничков тащить с собой?

  – Логично, – кивнул я. – И какие планы?

  – У меня – курнуть и покемарить.

  Я стиснул зубы. Что ж...

  – Сержант.

  – А?

  – Выбери... блин... Отправь того, что быстрее бегает к конунгу. Пусть приведёт подкрепление. Взрослых надо вызволять.

  – Не думаю, что конунг согласится, – покачал головой старик. – На кой они ему хрен? Грабить их не грабили, так что можно забрать налоги...

  – Отправь солдата к конунгу! – рявкнул я. Кто-то из самых маленьких заплакал. – Пусть расскажет, что здесь произошло! И пришлёт долбанное подкрепление! Человек двадцать, не меньше, понял?

  – А ты чего тут раскомандовался? – прошипел сержант, вскакивая с ящика, на котором сидел. – Вообще-то...

  Вскочив на ноги, я схватил его за нижнюю челюсть и дёрнул на себя.

  – С того, сучий сын, что если ты этого не сделаешь, я тебе кишки наружу выпущу. Понял?!

  Послышался топот. Я повернулся. Один из молодых драпал вверх по лестнице к люку, ведущему на первый этаж.

  – Я за ним закрою, – пробормотал второй и рванул следом.

  – Надо за ними закрыть, – после паузы сказал Игорь, поднимаясь. – Ну и ссыкуны, а? Эх, повоюем...

  Я отпустил сержанта. Он рухнул на свой ящик и трясущимися руками поднял выроненную краюху хлеба.

  – Они вернутся? – спросил один из мальчуганов, играющих с моей маской.

  – Последний вернётся.

  – А мои мама с папой?

  Я стиснул зубы. Опомнившись, открыл рот, чтобы сказать, что они обязательно вернутся, но меня опередила Ласточка.

  – Конечно, вернутся, – ласково сказала она, обнимая мальчишку. – Они просто ненадолго оставили нас одних. Ты же всегда хотел подольше играть на улице с друзьями? Вот, твоя мечта исполнилась.

  – Я хотел играть на улице, – насупился парень, – а мы только здесь и сидим.

  – На улице дождь, – гаркнул я. – К тому же, мы играем в партизан.

  – В кого?

  – В партизан. Давай-ка я расскажу тебе, кто это.

  Когда мои истории про самоходные повозки, партизан и злых фашистов кончились, был уже поздний вечер. Никто из молодых не вернулся. Подкрепления не было тем более. Сержант, надувшись вина, дрых, Игорь забивал очередную трубку. И как в него лезет?

  Я глотнул пива. Горло пересохло, но это поправимо. Ласточка выдала мне ужин – копчёный окорок и хлеб, на этот раз почти свежий. Доверяет? Впрочем, не так сильно, как мальчишка, сидящий на моих коленях. Пару часов назад он решил проверить, что с моим правым глазом и ткнул в него пальцем, который до этого так долго грыз. Видимо, колеблясь. Было, конечно, больно... но это же дети.

  – А подкрепления нет, – сказал Игорь и хихикнул. – И что мы будем делать?

  Я на пару секунд задумался.

  – Наверное, сержанта с утра отправим к конунгу. Пусть предупредит, что мы ушли. И попросит-таки людей. А мы... проверим неплательщиков. Чую сердцем, они здесь замешаны.

  – Хорошо-о... аха-ха-ха-ха...

  Я скривился. Ублюдок пугал детей. Впрочем, почти все сгрудились около меня, даже больной парень.

  – А что ещё было с партизанами? – спросил мальчуган, сидящий у меня на коленке.

  – С партизанами? Они же выиграли войну, вспомни. Давай я расскажу тебе... Про беловолосого воина и колдуна, который истреблял чудовищ. У него была... возлюбленная, волшебница. И дочь... гм... красивая. Но до этого ещё долго. А началось всё с того, что он пришёл расколдовывать чудовище...

  Я рассказывал, поглядывая на детей. Неписи они или нет, я хотел вернуть им родителей, сделать всё, что в моих силах.

  Но я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. В этой долбаной игре вообще никогда не будет ничего хорошего. Я слишком хорошо помнил ведьм, чьи тела покрывали грубые швы.

  Глаз долбила тупая боль. Левый резало от дыма. Но это мелочи. Если умру я, вряд ли кто-то об этом пожалеет. Если... хоть что-то...

  Я вырежу всех, кто виноват в этом. В первую очередь – разработчиков.

  Глава 34. 22, 10

  – Пусто, – угрюмо сказал я, разглядывая замшелую землянку.

  – Пепел от костра ещё не успело размыть до конца, – откликнулся Игорь, разбрасывая носком сапога липкую серую грязь. – Возможно, они ушли около недели назад. Чуть раньше, скорее всего.

  – Примерно в то же время, как похитили взрослых в деревне, а?

  – Угу.

  Я раскрыл карту. Раньше она была у Игоря, но он отдал мне её. От него всё равно толку никакого – специя, суда по всему, вызывала жесточайшее похмелье. Да и хрен с ним. У меня чудовищно болел глаз, погода была отвратной – опять дождь – и об Игоре я уж точно собирался беспокоится в последнюю очередь. Если он отбросит копыта я просто сбегу.

  После того, как вытащу родителей тех детей.

  Из трёх точек, указывающих месторасположение неплательщиков, оставалось проверить одну, расположенную дальше всех. Судя по всему, она располагалась на холме, в трёх милях на юго-восток отсюда. Часа полтора-два ходьбы по мокрому лесу, не самое приятно времяпрепровождение. Но...

  Я свернул пергамент.

  – Двинули.

  – Угу...

  В этих местах почва была неровной. Время от времени мы натыкались на овраги, каменистые холмы, а то и вовсе огромные замшелые валуны, стоящие посреди деревьев вдали от любых возвышенностей. Нам навстречу текли небольшие речки, одну, делающую зубодробильную петлю, мы с трудом перешли вброд. Игоря сбило с ног плывущей корягой, и он порядочно искупался прежде, чем выбраться на берег. Наверное, раньше это были маленькие ручейки, но после таких дождей они распухли, неся свои грязные коричневые воды к морю.

  – Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – шипел Игорь, шагая за мной. Его трясло.

  – Может, курнёшь, легче станет? – издевательски спросил я.

  – Я всё вымочил, грёбаный ты идиот. Твою мать! Дерьмище...

  Примерно через час местность начала ощутимо подниматься. Между деревьями застряли клочки тумана, не желающего подниматься наверх. Дождь шумел в желтеющей листве. Я задубел так, будто на улице стоял мороз – изодранная одежда плохо спасала от влаги и холода. Каково было Игорю, я даже представлять не хотел. Я даже пожалел этого грёбаного наркомана.

  Мы пёрли в гору, обходя всё чаще и чаще появляющиеся рытвины. Земля стала замшелой, частенько мы ступали по плоским камням, едва торчащим из земли. Я, кажется, понял, почему Дибмуад не захотел отправлять сюда своих людей. Ну, или почему неплательщики, разбойники или какие-нибудь повстанцы, обосновались здесь. Дерьмовая местность для нападающих. Быстро не побежишь, можно ноги переломать, подъём выматывает. Выкопать здесь хороший...

  Я оступился и с размаху шлёпнулся лицом в холодную воду. Игорь тихо выругался, остановившись на самом дне канавы. Нет, не канавы. Рва.

  Тихо шипя, я поднялся на ноги. На дне рва скопилось приличное количество грязной воды, я стоял в ней почти по колено. В тумане виделся раскисший земляной вал. В общем, надо было смотреть или вперёд, или под ноги, а не куда-то посередине. В том, что Игорь ничего не заметил и вовсе ничего удивительного.

  – Дай руку, – прошипел я, подходя к краю рва.

  Тот протянул мне руку и одним рывком вырвал из ямы. С края рва посыпалась земля вперемешку с мелкими камнями.

  – Нашли неплательщиков, – хмыкнул Игорь. Впрочем, говорил он очень тихо.

  – По ходу. Кажется, наша задача сводилась к разведке.

  – Ну, или козлов отпущения, которыми не жалко пожертвовать.

  – Угу.

  – И что будем делать?

  Я пожевал губами и сплюнул. Полный рот грязи, меня это злило.

  – В любом случае надо осмотреться. Если Дибмуад хочет собрать с местных налоги, ему придётся собирать штурмовой отряд. И, я уверен, родителей увели сюда. Возможно...

  Возможно – что? Организуем им побег? Их мгновенно вернут на место. Перебьём защитников крепости? Маловероятно, здесь явно куда больше полутора десятков человек. Так что делать?

  – Ладно, – буркнул я. – Осмотреться не помешает. Снимай Метку.

  Удивительно, но Игорь послушал.

  Здесь строили крепость. Или, если быть совсем точным, восстанавливали, но практически с нуля.

  Неплательщики, которые, как я теперь удостоверился, были разбойниками, облюбовали себе почти разрушенную временем каменную башню, стоящую на вершине заросшего лесом и усыпанного валунами холма. Сейчас к этой башне пристроили два добротных сруба и несколько сараев, а всю территорию решили обнести рвом, за которым расположили крутой земляной вал.

  Именно ров и рыли жители деревни. Мокрые, измождённые, грязные, мужчины, женщины и подростки, они с трудом ворочали кирками и грубыми деревянными лопатами. Сами разбойники, которых можно было узнать по оружию на поясе, тоже не сидели без дела – таскали землю, ровняли раскисший от дождя вал. С полдюжины с луками в руках сторожили остальных. У сараев копошились старики – готовили еду, стирали одежду. Дело нашлось для всех. Если бы не лучники, я готов был бы поклясться, что крестьян никто не неволит. Впрочем, с таким же успехом они могли быть обычными часовыми – полудюжины явно недостаточно для того, чтобы остановить шесть или семь десятков беглецов.

  "Они могли шантажировать крестьян младенцами и детьми в деревне", – напомнил я себе, но это всё равно не убеждало. С детьми могли оставить пару-тройку головорезов, чтобы держать родителей при себе, а не давать им рог для отпугивания случайных бродяг. Крестьяне переговаривались с разбойниками, отшучиваясь и беззлобно ругаясь, женщины хихикали над похабными шутками под суровыми взглядами мужей, отцов и братьев.

  Насколько я понимал, строительство было практически окончено – оставалось около пяти-шести метров рва, да кое-где увеличить насыпь.

  Полутора минут было достаточно, чтобы осмотреть всё, но я не сосчитал всех разбойников и решил где-нибудь спрятаться. Оставшегося времени Невидимости хватило, чтобы я нашёл подходящее место. Ну... как нашёл. Запрыгнул в ров и спрятался за большим валуном, служившим в этом месте основанием насыпи. Других мест просто не было. Трясясь от холода, я сидел на корточках, чуть ли не касаясь пятой точкой мутной грязи на дне. Это были долгие две с половиной минуты. Я бы даже сказал – бесконечные.

  Впрочем, следующие две с половиной особых плодов не принесли. Разбойники сновали туда-сюда, кто-то мог сидеть в тепле... В общем, здесь было около семи десятков заложников – пусть уж останутся заложниками – и три или четыре десятка похитителей. Много. Слишком много, чтобы браться за это дело вдвоём. Но другого выбора, кажется, у нас просто не было.