Текст книги "Моя принцесса"
Автор книги: Гэлен Фоули
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 8
Серафина пылко откликнулась на его поцелуй. Она едва верила в происходящее. Она целовала Дариуса Сантьяго… ее кумира, ее демона, ее рыцаря!..
Он сжимал в ладонях ее лицо, снова и снова нежно целовал ее губы, так что у Серафины кружилась голова и все плыло перед глазами от несказанного блаженства. Теплый мужской вкус, вкус мяты. Дариус был так осторожен, так нежен. Под своей ладонью Серафина ощущала частые толчки его крови. Она наслаждалась тяжестью тела Дариуса, мощью его мускулов. Перебирая в пальцах черные шелковистые волосы, она страстно отвечала на поцелуи.
Дариус целовал Серафину все требовательнее, тихонько поглаживая подушечкой большего пальца уголок ее рта. Нетерпение его нарастало.
Она попыталась отстраниться.
– Я не знаю, чего ты хочешь…
– Открой ротик, – пробормотал он голосом, охрипшим от желания.
– Ты уверен? – начала было она, но едва раскрыла рот, как он завладел им в поцелуе.
Ошеломленная этой страстью, Серафина бессильно поникла в его объятиях. Дариус гладил ее язык своим… властно ласкал его… Поцелуй этот слил их в единое целое. Он был таинством – мистическим, самозабвенным. Он был их клятвой на вечную верность, вечное обладание друг другом.
Она ощутила сопротивление, когда совершился переход за предел границы, которую они оставили позади и оказались в иной Вселенной. Все изменилось.
Когда Серафина начала отвечать ему поцелуями, сначала робкими, а потом столь же неистовыми, Дариус тихо застонал:
– О Боже, я обожаю тебя.
Она впилась взглядом в его глаза.
– Ты не шутишь?
– Я умру за тебя.
Серафина задыхалась от мучительного счастья. Она еще ближе притянула его к себе, углубляя поцелуй. Долгую минуту они пребывали в этом блаженном состоянии, затем она ощутила, как рука его двинулась к вороту платья, словно Дариуса томило желание коснуться се груди, но он не осмеливался на это. Его пальцы нежно скользили вдоль скромного выреза. Серафина улыбнулась, касаясь губами рта Дариуса. Она положила его руку на свою грудь и прошептала:
– Ты этого хочешь?
Он судорожно, со стоном, вздохнул. Она же закрыла глаза и откинулась на спину, погружаясь в наслаждение, которое дарили руки Дариуса, ласкавшие ее тело, исследовавшие каждый его дюйм. Серафина почувствовала, как он расстегивает пуговички лифа, и с трудом подняла отяжелевшие веки, Дариус посмотрел на нее, словно размышляя, не вздумает ли она помешать ему. Но Серафина лишь блаженно улыбнулась. Когда же пальцы его скользнули внутрь лифа и стянули его вниз, принцесса затрепетала.
Сознание того, что она нравится ему, острой радостью пронзило ее.
Он медленно опустился над ней на колени, нежно поцеловал в лоб, поглаживая кончиками пальцев ложбинку между грудей. Дариус ласкал ее живот, затем легонько скользнул по соскам, внимательно наблюдая при этом за выражением ее лица. Соски ее мгновенно напряглись. Он склонил голову и провел лицом, щеками по ее груди.
– О Серафина! – Дариус содрогался от желания. – Какая ты нежная.
Взяв ее груди в ладони, он погрузился лицом в ложбинку между ними. Серафина ощутила, как напряглись соски под нежным давлением его пальцев и мучительно заныли от томления. Глаза Дариуса были закрыты: он целиком отдавался наслаждению. Ее глаза тоже закрылись. Тихо постанывая, Серафина баюкала его в своих объятиях.
Дариус жадно перешел к другой груди и, прихватив губами сосок, втянул его в рот.
Вдруг он замер, чем-то удивленный.
– Я испробовал тебя. Я испробовал твое молоко! – прошептал он. – Ты моя! Ты знаешь, что это так! Скажи это.
«Он спрашивает, можно ли лишить меня девственности?» – с тревогой подумала Серафина. Ей следовало бы напомнить ему, что она вскоре должна выйти замуж за другого… За человека, который, вероятно, убьет ее, если в первую брачную ночь обнаружит, что она не девушка… Но, открыв рот, Серафина ответила Дариусу тихим «да», сорвавшимся с губ как бы помимо воли.
Он коснулся се лица, погладил ей волосы и вдруг сжал в яростном объятии:
– Ангел! Я напугал тебя.
– Нет, Дариус.
Долгую минуту он продолжал сжимать ее в объятиях.
– Нам нужно возвращаться. Нас ищут.
Но ни один из них не сделал попытки двинуться с места.
– Я не должен был допускать этого, – наконец сказал он.
Серафина неотрывно смотрела на него.
– Поздно жалеть об этом.
– Боюсь, ты об этом пожалеешь. – Дариус отвел глаза. – Ты ведь знаешь: долго это не продлится.
Она нежно коснулась его щеки, повернула лицо Дариуса к себе, встретилась с ним взглядом.
– Дариус, я никогда не пожалею об этом. А ты? Он покачал головой:
– Нет. Но я не могу обещать тебе большего, чем эти дни здесь. – Дариус накрыл ее руку своей. – Если сейчас ты сблизишься со мной, тебе будет очень больно, когда придет час разлуки.
Серафина вздохнула и, положив голову ему на плечо, прошептала:
– Сколько бы времени ни провели мы вместе, это стоит любой боли.
– Бесстрашная моя принцесса! Ты постоянно изумляешь меня.
Она задумчиво посмотрела на него:
– Ты действительно отделался от моей дуэньи?
– Действительно.
– Каким образом? – Серафина уперлась руками ему в грудь. Ее волосы укрывали его, как вуаль, от всего мира.
– Сообщил в Белфорт, что сейчас опасно присылать сюда лишних слуг.
– Ты солгал отцу? – изумилась она. – Ты?! Он нахмурился:
– Вряд ли стоит называть это ложью. За каретой легко проследить.
Серафина радостно рассмеялась:
– Ты солгал папе, чтобы мы смогли побыть вместе!
– Ну и что, если я это сделал?
– Ничего. Я всегда знала, что ты любишь меня больше, чем его. А теперь ты ради меня бился с драконами. – Она любовно погладила его по щеке. – Ты знаешь, как я ненавижу, когда какая-нибудь чопорная старая дама маячит у меня за плечом.
– Знаю. Мне бы это тоже не понравилось.
– Я твоя должница, Сантьяго.
– Неужели? – Его смоляные волосы растрепались, губы слегка припухли от поцелуев, а взгляд был устремлен на ее обнаженную грудь.
Серафина широко открыла глаза.
– Право же, Дариус!
Она вспыхнула и поспешно начала застегивать платье.
Рассмеявшись над ее страхами, он слегка ущипнул заалевшую щечку и поднялся. Она едва успела одернуть одежду, как Дариус уже протянул ей руку. Она ухватилась за нее и с улыбкой откровенного обожания вскочила с земли.
Рука об руку вышли они из леса и молча направились к дому.
Дариус поймал Джихада, а Серафина подобрала свой ботанический том и корзину с травами. Она надела, не застегивая, сброшенные ранее коричневые башмачки. Дариус подсадил ее в седло, а сам устроился позади нее. Размеренным, величественным шагом Джихад нес их по полям к дому. К тому времени как вдали показались огни виллы, серебристые сумерки сменились звездной ночью. Когда они въехали в поместье, один из солдат заметил их.
– Полковник вернулся!
Полдюжины солдат мгновенно сбежались на его радостный крик.
– Полковник!
– Вы нашли принцессу?
– Все в порядке, – отозвался Дариус, как только они въехали в освещенный круг ближайшего фонаря. – Как видите, я нашел принцессу.
Серафина, краснея, огляделась. Многие солдаты были явно удивлены, увидев, что охраняемая ими принцесса сидит почти на коленях у их командира.
Дариус говорил в своей обычной манере – сухо и по-деловому.
– Вы, – сурово обратился он к юному рядовому. – пойдите на кухню и скажите там, чтобы обед ее высочеству подали через полчаса.
Дариус отдал еще несколько распоряжений, а затем отправил остальных на их посты.
Когда его люди отправились исполнять свои обязанности, Дариус прищелкнул языком, и Джихад неторопливо двинулся вперед.
– Они будут сплетничать, – пробормотала Серафина.
– Мои люди преданы мне.
Дариус чуть поморщился, произнося это, но больше ничего не прибавил и задумался. Принцесса догадалась, что он вспомнил о короле.
Она же подумала об Анатоле и с удивлением поняла, что не испытывает ни малейшего раскаяния. Однако негоже, чтобы слухи о случившемся дошли до русских дипломатов.
– А что, если они расскажут об увиденном, вернувшись в Белфорт?
– Кто сказал, что мы туда когда-нибудь вернемся? – возразил Дариус. – Может быть, я сам украду тебя.
– Укради, пожалуйста, – с надеждой попросила она.
Он засмеялся ласково и печально, затем перекинул поводья в одну руку и, притянув Серафину к себе, нежно погладил худенькое плечо. Они уже приближались к конюшне.
– Ну-ну, малышка. Не тревожься из-за моих людей. Дариус обольстительно улыбнулся и остановил коня перед распахнутыми дверьми конюшни.
– Увидимся за обедом, ангел. Надень для меня что-нибудь красивое. Желательно с глубоким вырезом… пожалуйста.
– Ты невозможен.
Его темные глаза искрились смехом.
– Я горжусь этим.
Спустя полчаса Серафина была за столом и смотрела на Дариуса, сидевшего напротив. С довольным вздохом она подумала, что нет на свете мужчины красивее, чем он. Да, Дариус самый красивый, самый умный и самый храбрый. Вообще самый лучший!
В щегольском офицерском мундире он выглядел воплощенным соблазнителем. Блестящие золотые пуговицы на отлично пригнанном алом сюртуке были расстегнуты, открывая взору белый атласный жилет и, как всегда, безупречный галстук. Из-под брюк тонкого черного сукна виднелись начищенные черные башмаки, на боку красовалась шпага в серебряных ножнах.
Дариус ничего не замечал вокруг, так как неотрывно смотрел на Серафину, на ее лицо, плечи и грудь в глубоком вырезе лилового шелкового платья, надетого ею ради него.
– Сантьяго, я обожаю тебя, – объявила она, мечтательно подперев щеку ладонью.
Он сделал глоток красного вина, вытер губы салфеткой и поманил Серафину пальцем. Она надменно выпрямилась и возмущенно воскликнула:
– Что это значит?.. Ты подзываешь меня, как султан невольницу?!
– Я лишь хочу доставить тебе удовольствие, принцесса. – Дариус взял из вазы сочную клубнику и обмакнул ее в свой бокал с вином. Затем с озорным взглядом он показал ягоду Серафине и мягко сказал: – Хочешь? Подойди и возьми.
– А-а, так это лакомство для меня? – Она, смеясь, привстала и потянулась к нему через стол.
– Нет-нет, ты должна подойти и взять ее из моих рук. Если хочешь…
Улыбаясь дьявольской соблазнительной улыбкой, Дариус завлекал девушку, пока она не взобралась на стол и не поползла по нему медленно на четвереньках, сдвигая в сторону серебряные блюда.
– Вот приближается ко мне мой десерт, – пошутил Дариус.
Она рассмеялась:
– У вас неуемный аппетит!
– Поближе, поближе, – бормотал Дариус, отодвигая сочную ягоду, чтобы она маняще маячила рядом с ее губками, но не попадала ей в рот.
– Злодей, я же хочу ее! – надула губки принцесса.
– Подойди и возьми. Торопись, а то с нее стечет вино, – прошептал Дариус, показывая глазами на каплю вина, набухшую на кончике ягоды. – Лови ее, Серафина.
Она поймала языком каплю вина, облизнула крупную алую ягоду, которую он так и не выпустил из пальцев.
– Прекрасно, – прошептал Дариус. – Хочешь откусить кусочек?
Серафина открыла рот.
Дариус вновь отодвинул ягоду, темные глаза его смеялись, когда он переводил их с клубники на Серафину.
– Ага, не получишь… пока я не скажу. – Он приблизил ягоду к ее губам, провел по ним сочным кончиком.
Серафина приоткрыла рот, пристально глядя на Дариуса.
Закрыв глаза, она кончиком языка коснулась ягоды, затем открыла рот пошире и наполовину втянула ее в себя.
– Не кусать, – ласково распорядился Дариус. Нетерпеливо фыркнув, Серафина всосала клубничину целиком.
– Никогда не думал, что позавидую какому-то плоду, – заметил Дариус, вытягивая ягоду у нее изо рта.
Серафина рассмеялась:
– Так вот что называют «запретным плодом»!
– Тебе до смерти хочется ее проглотить. Правда? – прошептал он.
Она смущенно кивнула, томясь от предвкушения.
– Серафина, я должен признаться тебе, – продолжал Дариус, – что мной сейчас владеют вовсе не джентльменские чувства.
Она широко раскрыла глаза и, задорно поглядывая на него, со вкусом облизнулась.
– Никогда бы не подумала.
– Сорванец, – покачал головой Дариус, отпуская ягоду. – Ты выиграла.
– Как всегда, – улыбнулась она, съедая клубнику.
Когда Серафина легонько прихватила зубками его палец, дверь отворилась, и потрясенный лакей замер при виде принцессы, которая, стоя на четвереньках на обеденном столе, ела клубнику из рук своего охранника.
Серафина замерла.
Воцарилась полная тишина.
И вдруг Серафина расхохоталась.
Откинув голову, она встала на колени, а затем села, вытирая ладошкой рот. Между тем Дариус пригвоздил к месту злосчастного лакея убийственным взглядом.
Лакей побелел как полотно, ожидая наказания. – Свободен, – бросил Дариус невозмутимым тоном. Несчастный исчез в мгновение ока.
– Ну вот, ты накликал на нас беду! – пробормотала Серафина, перебираясь на свое место.
Дариус откинулся на спинку стула и поднял бокал с вином, но взгляд его стал таким непроницаемым, словно он принимал какое-то неприятное решение.
После обеда Дариус ослабил галстук и вышел на воздух покурить.
Серафина пошла за его гитарой, достала инструмент из черного кожаного футляра, принесла Дариусу и робко протянула ему. Ей было известно, как не любит он играть для кого-либо.
Нахмурясь, Дариус посмотрел на принцессу, затем сунул сигару в рот и взял гитару. Двигаясь с изяществом танцора, он уселся на ступеньку и, склонив голову к струнам, настроил инструмент.
Серафина спустилась с крыльца на лужайку, ступила в сочную прохладную траву и замерла, запрокинув голову к бесчисленным звездам и ясному месяцу.
Вокруг нее в кустах и деревьях звенели цикады, светлячки, сверкнув во мраке, тут же растворялись в нем. Над головой пролетали летучие мыши. Ветерок пробежал по кронам и стих.
Серафина ощущала необычайную легкость и какую-то светлую радость, как будто еще мгновение – и она взмоет ввысь и поплывет среди звезд… просто от счастья, переполнявшего ее. Вдруг сзади прозвучал первый тихий берущий за душу аккорд. Серафина знала, что ни в коем случае нельзя поворачиваться к Дариусу и смотреть, как он играет.
Гитара говорила за него. Так было всегда. И сегодня лилась простая мелодия, сладостная, задумчивая. Иногда она нежно трепетала, как колибри, замершая в воздухе над цветком, временами взмывала ввысь, невесомая, ритмичная, напоминая бешеный полет коня, слившегося с ветром.
Подчиняясь непонятному порыву, Серафина подняла руки, свела их над головой и закружилась в такт музыке. Не отрывая глаз от звезд, она танцевала свой по-детски бесхитростный танец. Дариус все видел и решил позабавиться, играя все быстрее и быстрее. Из-под его пальцев полились головокружительные ритмы фламенко, которые всегда казались Серафине чарующе-порочными, и она закружилась, как цыганка. Своей музыкой он управлял ею, ее телом и душой. Когда он закончил мелодию, девушка упала на траву, задыхаясь от смеха.
Серафина чувствовала на себе его взгляд, но все плыло у нее перед глазами, и смотреть на Дариуса она не могла.
– Какая же ты озорница, – пробормотал Дариус. И мир вокруг нее постепенно успокоился.
– Где ты научился играть? – спросила она.
– У старика, который выращивал быков на ферме рядом с поместьем моего отца.
– Как его звали?
– Дон Педро. Он был великий матадор. В детстве я часто ходил к нему посмотреть на быков. Хотел стать матадором, – добавил он, грустно засмеявшись.
– Неужели? Почему?
– Ах, они все такие великолепные. Стоят гордо, не дрогнув, когда на них несется гора ярости в две тысячи фунтов. Представляешь себе, какую для этого надо иметь выдержку, какое мужество? Тебе следует когда-нибудь посмотреть корриду. Однако поскольку ты любишь животных, то, вероятнее всего, ее возненавидишь…
– Так почему же ты не стал тореадором, Дариус?
– Зачем убивать животных, когда в мире столько мерзких людей? А теперь помолчи: у меня есть для тебя особая песня.
Серафина вновь уставилась на звезды, а Дариус заиграл совсем иную мелодию, печальную и странную. Принцесса никогда не слышала подобной. Пожалуй, она напоминала балладу средневекового трубадура о безответной любви или древний мавританский плач. Медленная и причудливая, с внезапно подрагивающими высокими нотами на фоне мрачного гудения басовых, создающих основной ритм, эта песнь была величавой и томительной, полной сдержанной страсти. Она словно выплеснулась из бездны отчаяния и тоски, из глубин сердечной муки. Серафина лежала на траве, в двух шагах от человека, которого любила всю свою жизнь, и покорялась чарам этой песни.
Закрыв глаза, закинув руки за голову, она утратила всякое представление о времени. Ее захватила темная тайна музыки, воплощающая помыслы Дариуса и изливающаяся из его мятущейся души.
Серафина не поняла, когда эта музыка закончилась. Но когда воцарилась тишина, сердце ее заныло от невыносимой боли.
Открыв глаза, она увидела над собой черный силуэт на фоне мириад звезд. Дариус стоял над ней, и принцесса не могла пошевелиться. Взгляд Дариуса охватывал каждый дюйм ее тела.
– Принцесса, – прошептал он и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
Она не сделала даже попытки взять ее, лишь всматривалась в его глаза с нескрываемой жаждой. «Люби меня! – думала Серафина. – Закончи то, что начал!»
– Эй, принцесса! Ну же, пойдем со мной. – Дариус ждал, протягивая ей руки.
– Куда?
– Ты знаешь куда, Серафина.
Двигаясь как во сне, Серафина ухватилась за его руку и медленно поднялась.
Не говоря ни слова, они направились к дому.
«Я совершаю большую ошибку», – подумала она, когда Дариус распахнул перед ней дверь…
И все же твердо шагнула в дом.
Дариус одобрительно наблюдал за ней. Глаза его полыхали огнем. Он последовал за Серафиной в темный холл. Дверь за ними с грохотом захлопнулась. Едва уступив порог, Дариус прижал девушку к стене и стал бурно целовать. Она тихо застонала, ощутив трепет прижавшегося к ней сильного тела. Его руки пробежали по ее бокам, крепко сжали бедра.
Серафина знала, что сегодня Дариус откроет ей многие тайны, научит всему… У его рта был вкус прекрасного вина.
Дариус Сантьяго, ее демон, ее любовь, собирался подарить ей то, о чем она давно мечтала… но теперь, на пороге исполнения самых заветных желаний, Серафина испугалась.
Если сейчас она поднимется с ним наверх, как ей сохранить здравомыслие? Как выйти замуж за Анатолия?
Но руки Дариуса были такими теплыми, губы такими сладкими.
Когда наконец поцелуй закончился, дыхание Дариуса обожгло ей кожу. Он приподнял подбородок Серафины и посмотрел в глаза:
– Я не хочу, чтобы ты сегодня чего-нибудь боялась. Я не возьму твою невинность. Клянусь честью. Я не сделаю ничего не желанного тебе.
Дариус отпустил принцессу и отступил на шаг, ожидай ее решения.
Но она не двинулась к нему. Прислонившись к стене, графина замерла и закрыла лицо руками.
– Принцесса?
Она уронила руки и подняла на него несчастный взгляд, внимание медленно проступало в его черных глазах.
– О, как нелепо, – прошептал он. – Прости. Я думал… Не знаю, что я подумал…
Дариус отпрянул от нее, провел дрожащей рукой по волосам и широким шагом пошел прочь.
Серафина схватила его за сорочку и потянула к себе, заключив в объятия. Дариус вновь прижал ее к стене, покрывая неистовыми поцелуями. Губы его жгли девушку, как огонь. Она наслаждалась его страстью, потрясенная ее безудержностью.
Поняв, что принцесса покорилась ему окончательно, Дариус поднял ее на руки и понес вверх по лестнице к ее спальне.
Глава 9
Не прекращая целовать Серафину, Дариус поставил ее на ноги и достал связку ключей. Дрожащими руками он отпер замок и внес Серафину в спальню.
Закрыв дверь, Дариус потянул принцессу на пол. Она услышала, как звякнули ключи, мягко упав на пыльный персидский ковер, затем его ловкие пальцы вора пробежали по ее спине, расстегивая пуговки. Дариус и Серафина стояли на коленях, обнявшись, не в силах ждать ни секунды. У них не хватило терпения даже дойти до постели.
Его горячая ладонь сдвинула с плеча рукав ее платья, и теперь Дариус целовал шею и грудь принцессы, перебирая пальцами ее локоны.
Уложив девушку на пол и оказавшись на ней, Дариус снова завладел ее ртом. Она млела, наслаждаясь мощью его тела, приникшего к ней. Близость эта была такой упоительной, что Серафина чуть не плакала.
Спустя минуту он оседлал ее и, стоя все так же на коленях, выпрямился.
– Почему ты остановился?
– Я не остановился. – Дариус загадочно улыбнулся, зубы его блеснули в лунном свете. – Откинься.
Серафина подчинилась, наблюдая за каждым его движением. Он пристально посмотрел на нее.
– Яви мне себя… свою красоту, – шептал Дариус.
Она смущенно стянула до пояса лиф лилового шелкового платья.
Дариус быстро разделся до пояса, склонился к принцесс и нежно притянул ее к себе, давая ощутить радость соприкосновения тел. Крепко поцеловав ее в губы, Дариус оседлал бедра Серафины.
Очарованная, преображенная пережитым, принцесса любовалась его экзотической красотой. Серафине казалось, что он похож на гордого мятежного ангела, который чародейством проник в ее сон, желая соблазнить. Пальцы его легко заскользили по ключицам, бокам, талии Серафины…
– Скажи, что я первый ласкаю тебя, – попросил он.
– Конечно. Только ты. Я ждала тебя всю жизнь. Я знала, что ты придешь ко мне.
Он недоверчиво взглянул на нее:
– Как ты могла это знать? Я ведь не собирался так поступать.
– И все-таки я знала.
Дариус вновь поцеловал Серафину:
– Скажи, что я первый тебя целую. По-настоящему.
– Ты знаешь, что так и есть. Я вся твоя. Безраздельно. Дариус замер, задыхаясь от страсти, подхватил Серафину на руки и понес на постель.
– Так-то лучше.
Он лег рядом и склонился к ее груди. Коснувшись языком соска, он втянул его в себя сильно и жадно. Серафина вскрикнула от острого удовольствия. Пламя охватило все ее тело. Тяжело дыша, Дариус схватил губами другой сосок, казалось, он никак не мог решить, который предпочесть, явно желая обладать обоими сразу.
Его страсть передалась ей, доводя до безумия. Дариус решительно провел рукой по животу девушки, коснулся сквозь легкий шелк ее бедер и ног. Раздвинув бедра Серафины, он положил ладонь между ними. Когда жар его руки проник сквозь тонкую ткань платья, она затаила Дыхание и закрыла глаза.
– Боишься? – прошептал он, давая ей время привыкнуть к его прикосновению. – Н-нет.
Он нежно улыбнулся:
– Это хорошо.
Сначала Дариус лишь легонько ласкал ее там ладонью внимательно наблюдая за выражением ее лица.
Она замерла от предвкушения. Дариус приподнял ее платье.
– Так хорошо? – выдохнул он.
– Да, да! – воскликнула она, чувствуя, как сильные пальцы ласкают ее увлажнившуюся пульсирующую плоть.
– Ты почти готова принять меня, – промолвил он. – Не таись от меня, Серафина, не сдерживай себя. Отдай мне всю себя… – Он нежно поцеловал ее в губы, продолжая гладить интимное место под юбкой.
В упоении Серафина откинулась на постель, теребя пальцами покрывало.
Дариус нашел самое чувствительное ее местечко, тронул его именно так, как хотелось Серафине, и она, запрокинув голову, застонала.
– Ш-ш, – улыбнулся Дариус. – Никто не должен нас слышать.
– Я не могу совладать с собой. Такое восхитительное ощущение…
– О, мы еще только начинаем!
Дариус осторожно ввел в нее палец, и она вцепилась ему в плечи, упоенная этой лаской.
Когда Серафина снова громко застонала, Дариус нежно накрыл ей рот ладонью, тогда как другая его рука продолжала доставлять ей наслаждение.
– Ш-ш, ангел! Тихо, а то нас застигнут.
Не открывая глаз, она целовала пальцы, зажимавшие ей рот, облизывала их своим язычком. Задыхаясь от страсти, он ввел кончик среднего пальца ей в рот. Она стала жадно сосать и целовать его.
– Да, – шепнул он, прижавшись напряженной плотью к ее бедру. – Очень хорошо, Серафина.
Каждое движение его пальцев, ласкающих ее между ног вызывало ответное покачивание бедер Серафины.
Он лизал ее сосок медленными круговыми движениями. Серафина шире развела бедра, облегчая ему доступ в себя и вся устремляясь навстречу ему.
Внезапно он надвинулся на нее всем телом и лег между ее бедер, опершись на локти.
– Дотронься до меня, – пробормотал он сдавленным от желания голосом.
Серафина провела ладонью по твердому плоскому животу и мощной груди, но Дариус перехватил ее руку и с чувственной усмешкой показал ей, что хочет от нее иного.
Когда Серафина обхватила сквозь брюки вздыбившуюся мужскую плоть, ресницы ее взметнулись, а рот полуоткрылся в дерзком бесстыдном восторге. Его лицо выражало лишь жадное ожесточение страсти. Она ласкала Дариуса сквозь одежду, гладила огромный пульсирующий жезл. Дариус закрыл глаза. Его низкие хриплые стоны, рвущиеся из самой груди, разжигали желание Серафины. Он стал покачивать бедрами навстречу ее руке, и эта явная потребность в ней побудила ее действовать еще смелее.
– Я хочу видеть его, – прошептала она. Дариус, задыхаясь, рассмеялся:
– Мой ангел-озорница. Не думаю, что это разумно…
Герой грез принцессы покоился в ее объятиях, а она имела самое смутное представление о том, как доставить ему наслаждение.
– Дариус?
Он посмотрел на нее.
Она ответила взглядом, полным смущения и досады, удрученная своим невежеством.
– Мне очень жаль… – начала Серафина. В темных глазах мелькнуло понимание.
– Не извиняйся, ангел. Мне нравится твоя невинность.
С нежной улыбкой он склонился над ней и поцеловал. Обхватив большой ладонью ее руку, ласкавшую его мощный жезл, Дариус показал, как доставить ему удовольствие.
– Да, Серафина. Именно так. Это изумительно.
Еще несколько мгновений восторга, и Дариус внезапно крепко сжал ее плечи.
– Хватит. Ты доведешь меня до того, что я не выдержу, – задыхаясь, пробормотал он.
– Что это значит? – удивилась Серафина и широко открыла глаза.
Ленивая полуулыбка тронула его губы.
– Продолжай в том же духе – и узнаешь.
– Возможно, я так и поступлю. – Внимательно наблюдая за ним, Серафина чуть сильнее сжала пальцы, проверяя его реакцию.
Дариус ахнул и прикусил губу.
– В тебе совсем нет жалости, Серафина… но ученица ты талантливая! Очень!
– Благодарю вас. – Она испытывала чудесное ощущение полной раскованности, упивалась своей властью над ним, желая довести Дариуса до такого же состояния пьянящей беспомощности, какое владело ею самой.
Он устремился навстречу ее рукам. Его сильные бедра мощными толчками бились в девушку.
– О-о-о! Господи! С тобой я не могу сдержаться, – простонал он. – Серафина, это ведь пытка! Нам надо остановиться. Все зашло дальше, чем я предполагал.
– Ш-ш, – тихо отозвалась она, продолжая гладить трепещущую плоть.
– Я хочу ощутить твою влагу на себе. – Дрожащими руками он стянул брюки, и лег между ее ногами.
– О Боже! – задохнулась Серафина, когда его горячая подрагивающая плоть уперлась в нее. Он ввел пальцы глубоко меж ее бедер и окропил свой взметнувшийся жезл ее жемчужным соком. Серафина вспыхнула и затрепетала, глядя, как скользит его рука по твердой плоти, распределяя ее влагу.
Дариус снова опустился на нее, и она задрожала, ощущая, как шелковистый стержень скользнул внутрь, раздвигая нежные трепещущие складочки. Сердце ее неистово забилось.
– Господи, как же я тебя хочу! – воскликнул Дариус.
– Да! – отозвалась Серафина.
– Я не вынесу этого. – Он задыхался. – Мне необходимо войти в тебя.
– Да, пожалуйста! – взмолилась она.
– Не говори «да». Ах, Боже мой, Серафина! Это пытка.
Она хотела помочь ему. В тумане эротического инстинкта, она погладила его плоть и направила ее жаркую, влажную, напрягшуюся, в свое лоно.
– Нет, нет! – прохрипел Дариус. Отпрянув, он остановил ее руку. Глаза его сверкали тревожным отчаянием. – Мы не можем так поступить. Не можем! Я не стану…
– Почему?
– Нет, Серафина. Нет!
– Вернись. – Она распутно улыбнулась. – Мы просто понарошку…
Дариус смотрел так, словно хотел проглотить ее целиком.
Плотно обхватив его плоть, Серафина прижалась к нему. Ее бедра двигались вверх и вниз по нижнему изгибу его плоти. И все это время она ритмично сжимала ее горячей ладошкой, даря наслаждение ему и себе, потирая себя его твердой возбужденной плотью там, где ей хотелось. Казалось, тело само руководило этими движениями.
– Ты поразительна! – прошептал он.
Мгновения шли. Напряжение нарастало. Серафина обилась вокруг него, поглощая, сжигая… Она судорожно глотала воздух, но по прошествии нескольких минут остановись, нахмурилась и растерянно посмотрела на Дариуса, ощущая внезапную невыносимую неудовлетворенность… не зная, как назвать то, чего хочет.
– В чем дело, ангел? – Пожалуйста, Дариус, сделай, чтобы оно прошло.
– О, моя бедняжечка, – прошептал он, улыбаясь с любовной снисходительностью. – Да, думаю, что уже пора.
С этими словами Дариус отодвинулся от нее и лег на бок рядом.
Огорченная Серафина непонимающе уставилась на него и, когда он нежно притянул ее к себе в объятия, жалобно попросила:
– Ты должен мне помочь. Я схожу с ума.
Дариус тихо рассмеялся и ласково провел уверенной рукой по ее бедрам.
– Ты выживешь. Обещаю.
Серафина громко всхлипнула, пальцы ее лихорадочно перебирали покрывало, все тело вибрировало. Дариус властно положил руку на ее жаркий лобок. Потаенное местечко пульсировало и мучительно ныло. Он нежно погладил ее.
– Что будет, Дариус?
– Увидишь. Тебе понравится. Верь мне. – Он поцеловал ее в лоб.
Серафина обняла его, прижалась к нему изо всех сил. Сердце стучало, тело напряглось и словно окаменело.
– Ах, Серафина, ты для меня – воплощение всего самого прекрасного и доброго на свете, – хрипло бормотал Дариус, то погружая пальцы в ее влажную глубину, то вынимая их, тогда как его большой палец рисовал круги вокруг ее сокровенного центра.
Серафина всхлипывала, извиваясь от его ласк.
– Так и надо, ангел. Расслабься. Отдайся мне, – шептал он.
Она крепко вцепилась в него, издала странный сдавленный звук. Упоительный, сокрушительный взрыв сотряс ее всю, волнами наслаждения прокатился от лона по телу.
Дариус жарко и тяжело дышал ей в ухо.
Ослепительный свет, неописуемый восторг охватил Серафину, затопил, заполнил ее непередаваемыми ощущениями. В закрытых глазах замелькали разноцветные яркие огни. Ей показалось, что она умирает… А потом так же внезапно, девушка обмякла в его объятиях, задыхаясь от пережитого наслаждения. Но прежде чем она поняла, что с ней произошло, Дариус привлек ее к себе, осыпая жгучими требовательными поцелуями.
Он положил руку Серафины на свою плоть, и теперь она поняла, что ему нужно. Его рука направляла ее ладошку с грубой жадной настойчивостью. Дариус откинулся, перекатился на спину, полностью отдавшись в ее власть. Власть Серафины над ним была всеобъемлющей. Она ощущала, как пульсирует и увеличивается его жезл, который Дариус снова и снова проталкивал сквозь кольцо ее пальчиков. От прикосновений Серафины он трепетал, как натянутая струна. Сжав принцессу с неистовой силой, Дариус привлек ее к себе, жадно поцеловал и больше не отпускал. Его лицо выражало мучительное блаженство.
– Не останавливайся, – беспомощно прохрипел он. Серафина не переставая гладила и сжимала его плоть, до тех пор пока он не испустил низкий страдальческий крик освобождения. Бедра его взметнулись, Дариус замер в ее руке, стальной и нежный, и горячая струя семени окропила его твердый плоский живот.
