Текст книги "Мой неотразимый граф"

Автор книги: Гэлен Фоули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 21

Чудесные образы проплывали в голове Джордана: загородный дом, озорной смех, Мара в семнадцать лет. Сейчас он видел ее такой, какой она предстала пред ним на балу много лет назад.

Вот она покрутилась на месте, с гордостью демонстрируя нежно-розовое платье. Глаза девушки горели ярче, чем свечи в канделябрах. Она вздернула подбородок, и шелковистые темные локоны рассыпались по белым плечам, словно приглашая его губы коснуться их. Вся она искрилась очарованием, тайные беды и горести прятались под игривым лукавством.

Конечно, Джордан видел ее недостатки, но эти несовершенства делали Мару еще милее. Они означали, что он ей нужен, а Джордан всегда хотел помогать другим. Ее достоинства и прелестные недостатки очаровали его с первой встречи. В тот миг юная красота взрослеющей девушки заколдовала его на всю жизнь.

Видения прошлого рассеялись. Вернулась реальность, в которой была только боль. Джордан почувствовал, что его тело чем-то стянуто. Бинты на груди, туго обмотанная талия, там, где… ах да, там, где его ткнули ножом.

Ясно.

– Доброе утро, – произнес нежный голос. – Точнее, добрый день.

Туман перед глазами рассеялся. Расплывчатые пятна превратились в знакомые лица.

На краю кровати сидела Мара и с тревогой смотрела на Джордана. Увидев ее, он слабо улыбнулся. На сердце стало теплее.

– Значит, я буду жить? – прохрипел он.

– Более того, – Мара осторожно взяла в ладони его левую руку, – ты будешь процветать. Я лично за этим прослежу. Правда, боюсь, что на груди у тебя появится очень впечатляющий шрам, – добавила она.

Джордану казалось, что звучание этого мягкого голоса действует на него как бальзам.

– Гм-м… Правда? Больше, чем у Роэна? – Джордан слабо улыбнулся герцогу, возвышающемуся над ним как сторожевая башня. Однако эта шутка, напоминание об их вечном мальчишеском соперничестве, подняла ему настроение.

– С возвращением, брат. Отличная работа, – негромко проговорил Роэн. – Наконец-то ты разделался с этим мерзавцем. Я и сам бы не справился лучше.

– Он был здесь все время, – сообщила Джордану Мара. – Как и остальные. – Джордан проследил за ее взглядом и увидел Бошана, прислонившегося к столбику кровати.

– Ты нас немного напугал, Фальконридж.

– Виноват. Не собирался устраивать такой переполох. – Джордан хохотнул, но тут же поморщился. Да, смеяться пока рано.

Мара положила ладонь на повязку.

– Тебе плохо?

Джордан слабо покачал головой. Теперь к нему наклонился Макс, командир его отряда.

– Молодец, что вернулся к нам, старина. – Но его серьезный взгляд противоречил легкости тона. – Думаю, ты понимаешь: нам без тебя не обойтись.

– А я вам сколько лет это говорил, – пошутил Джордан.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Макс.

– Как рождественский гусь с распоротым брюхом. А в целом – отлично.

Мара вдруг заплакала.

Джордан взял ее за руку.

– Прости. Я пошутил.

Она кивнула, избегая его взгляда, и утерла слезы. Видно, он считает, что ей не стоит знать о его боли. Такой уж человек.

Макс успокаивающим жестом положил руку ей на плечо, а Джордану сообщил:

– Вирджил захочет с тобой поговорить. Мы очень обеспокоены.

– Пойду передам старику, что ты очнулся, – сказал Бошан. – Знаешь, он сам тебя штопал, – добавил он и взглядом показал на повязку.

– Вот как? Да, шотландец всегда ловко управлялся с иглой. Надеюсь, он потратил не слишком много любимого солодового виски, чтобы очистить раны.

– Видно, посчитал, что ты того стоишь, – отозвался Макс.

Бошан направился к двери, а Макс похлопал по плечу Мару.

– Тебе досталась смелая леди, Фальконридж. И возница из нее получился отличный.

– Правда, она чуть не переехала нашего пса, – вмешался Роэн с искрящимися смехом глазами.

– Он успел отскочить, – запротестовала Мара.

– Как и все мы, – рассмеялся Макс и бросил на Роэна многозначительный взгляд.

– В общем, мы пойдем, – кивнул герцог. – Если что надо, Джорд, посылай за нами. Здорово, что ты опять с нами.

Джордан был растроган такой заботой. Мужчины ушли. Джордан и Мара остались наедине. Они долго молчали, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза. Мягкий дневной свет падал ей на лицо, но в глазах Мары еще читалась тревога. Она вздохнула с запоздалым облегчением, нагнулась и поцеловала Джордана в лоб.

– Принести тебе попить?

Он покачал головой.

– Как Томас?

Лицо Мары засветилось от радости. Она усмехнулась:

– К сожалению, ему здесь нравится.

Джордан расхохотался и опять сморщился.

– Твои друзья так его развлекали, что он почти забыл о вчерашних бедах.

– О вчерашних? Сколько же времени я проспал?

Мара оглянулась на часы над камином.

– Около восемнадцати часов.

– Бог мой, – пробормотал Джордан. – Неудивительно, что я так голоден.

Мара улыбнулась:

– Это хороший признак.

– Да я прекрасно себя чувствую, – заверил ее Джордан.

Она с сомнением приподняла бровь.

– Но с другой стороны, если все будут со мной так носиться…

Мара насмешливо покачала головой. Джордан улыбнулся, но уже в следующий миг его лицо помрачнело.

– Как дела у кучера Джека?

– Вирджил сказал, что он не скоро поправится, но сейчас его состояние стабильное. Миссис Басби тоже потихоньку оправляется от шока.

– Вот и хорошо. А теперь самое важное: как ты сама?

Мара посмотрела на него глазами, полными слез.

– Чудесно, – тихонько произнесла она. – Ты открыл глаза, заговорил. О большем я не могла и мечтать.

– Думаю, нам о многом надо поговорить.

– На самом деле – нет. – Мара покачала головой и нежно погладила его по голове. – Мне больше не надо ничего объяснять, если, конечно, ты сам не захочешь что-нибудь добавить. Хочу, чтобы ты знал – я вовсе не сержусь на тебя за историю с прикрытием для Карлтон-Хауса.

– Не сердишься?

Мара отрицательно покачала головой.

– Теперь я знаю, что ты и твои друзья посвятили жизнь борьбе со страшными злодеями. Я сама столкнулась с одним из них. И конечно, я не могу обвинять тебя в тех поступках, которые помогли выполнить свой долг. – Мара вздохнула. – Конечно, мне хотелось бы, чтобы ты прямо попросил меня о помощи, но я понимаю, что это было невозможно.

Джордан, тронутый ее словами, опустил глаза.

– Мара, ты благородная женщина.

– А вы, мой друг, настоящий герой.

Джордан хмыкнул и покачал головой:

– Нет. Если хочешь увидеть истинного героя, посмотри на Роэна, на Вирджила, на Макса.

– Уверена, что это так и есть. Но знал бы ты, в каких слюнтяев они превратились, когда увидели твои раны. – Мара улыбнулась ему как влюбленная девочка. – Судя по тому, что я видела, ты вроде… клея, который держит всю конструкцию.

Как только Мара произнесла эти слова, Джордан тотчас осознал, что это правда, просто раньше никто не говорил этого вслух, а сам он был слишком скромен, чтобы требовать признания такой жизненно важной роли.

– Я клей? – недовольно переспросил он.

Мара кивнула.

– Роэн сказал, что именно благодаря тебе они все остаются в здравом уме.

– Да ты только посмотри на них! – с иронией воскликнул он. – Тоже мне комплимент! – Однако если бы не большая потеря крови, Джордан наверняка покраснел бы как рак.

Мара понимающе улыбнулась.

– Пока ты витал неизвестно где, мы о многом поговорили. Я узнала столько интересного!

– Боже мой! Не слушай их. Это все выдумки.

Мара захихикала.

– Мне даже рассказали, как ты все двенадцать лет сох по мне.

– Сох? – изумился Джордан. – Это они тебе так сказали?

– А вы отрицаете это, сэр?

– В общем, нет, – пробормотал Джордан и хотел ухмыльнуться, но блеск в его глазах говорил о серьезности момента.

– Послушать Макса, так ты никогда не мог решить, любишь меня или ненавидишь. Однако маркиз утверждает, что сам он всегда знал правду. Интересно, да?

– Ну, Макс всегда думает, будто все знает. – Джордан хотел пошутить, но взгляд Мары стал задумчивым.

– Я рада, что увидела, насколько вы все близки, – сказала она, поглаживая его руку. – Насколько вы полагаетесь друг на друга. Мне легче оттого, что ты не был одинок, пока мы оставались в разлуке. Теперь я понимаю, какую жертву ты принес, оставив меня. Макс рассказал, что ты даже хотел покинуть орден, едва начав службу.

– Это правда.

– Тогда ты только что закончил многолетнюю учебу. А ради меня едва все не бросил.

Джордан кивнул.

– Но их я бросить не мог.

– Конечно. Разве ты смог бы? Ты ведь клей, и уже тогда это знал, и Вирджил знал. Поэтому и давил на тебя так сильно, чтобы ты оставил меня.

– Ты говорила с Вирджилом?

Она ответила ему задумчивым взглядом.

– Мы оба сидели возле тебя в эту ночь. По-моему, Вирджил считает тебя, и не только тебя, а всех вас своими сыновьями. А потому я не думаю, что он хотел тогда воспрепятствовать твоему счастью. Просто он не верил в истинность наших чувств – считал, будто ты просто увлекся черноглазой кокеткой. Представь себе, Вирджил просил у меня прощения.

– Да неужели? – изумился Джордан.

– Признался, что, когда ты пришел к нему и заявил о своем намерении просить моей руки, он посоветовал тебе немного остыть и сначала хорошо все обо мне разузнать. – В тоне Мары появилась печаль. – Нельзя удивляться его выводу, что я слишком легкомысленная и неуравновешенная, чтобы доверить мне те тайны, которые вы обязались хранить.

Джордан с горечью покачал головой.

– Мне следовало бороться за тебя. Нельзя было принимать его мнение как окончательный приговор.

– Успокойся. – Мара снова погладила его по руке. – Мне не хочется копаться в прошлом. Для нас с тобой важно только будущее. Но ведь я и сама понимаю, что в те дни вела себя неразумно, капризничала.

– У тебя имелись на то причины. К тому же я отлично знал, что все твое кокетство – это лишь маска.

– Что касается меня, то я вполне удовлетворена тем фактом, что ты оставил меня не из равнодушия, а подчинившись долгу, из верности ордену и своим друзьям.

Джордан грустно улыбнулся:

– Да, мы явно недооценили тебя, и я, и Вирджил. Вчера я понял, в какую фурию ты превращаешься, когда опасность грозит тем, кого ты любишь. Очень впечатляющая картина, миледи. Теперь никто не сомневается, что тебе можно доверить тайны ордена.

– Да, но если бы я не вышла замуж за Пирсона, у меня не было бы Томаса, – вставила Мара и, став вдруг серьезной, добавила: – Благодарю тебя за то, что спас моего сына.

– А я тебя – зато, что ты дала мне еще один шанс. Мара?

– Да, любовь моя?

Джордан взял ее тонкие руки в свои ладони.

– Ничто не должно разлучить нас. Я не хочу терять этот самый шанс. Что бы ни случилось, куда бы мы ни попали, ты должна обещать мне, что мы всегда будем вместе. Я люблю тебя, Мара, – прошептал он. – Всегда любил и всегда буду любить.

– Джордан, – едва слышно прошептала Мара и, когда он притянул ее в свои объятия, осторожно прижалась губами к его щеке.

Наверное, он все-таки не выжил в том бою, а погиб, думал Джордан, ведь все это так похоже на рай.

– Я тоже тебя люблю, мой дорогой, мой бесценный человек, – сдавленным от волнения голосом призналась Мара. – Ты всегда владел моим сердцем.

Душа Джордана была переполнена счастьем, но он не изменил своей слегка ироничной манере:

– Означает ли это, миледи, что вы решились пожертвовать своей свободой и выйти за меня замуж?

Мара смахнула с глаз счастливые слезы.

– Да, сэр, означает. И очень быстро, иначе люди будут сплетничать о дате рождения вашего наследника.

Джордан отстранился, взял Мару за плечи и впился глазами в ее лицо.

– Моего… моего наследника?

Мара загадочно улыбнулась.

Глаза Джордана вспыхнули синим огнем:

– Ты имеешь в виду…

– У меня задержка. Да не смотри ты так удивленно! – Мара рассмеялась, когда Джордан схватил ее в объятия, притянул к забинтованной груди и с жаром поцеловал.

Бошан спускался в подвал, подземное убежище ордена, выдолбленное в известняке под трехсотлетним Данте-Хаусом. Шел и радовался мысли, что Фальконридж снова числится среди живых.

Он глубоко уважал спокойную силу графа, но сегодня, когда триада Ротерстоуна воссоединилась, Бошан, наверное, в стотысячный раз за эту неделю задумался о судьбе его собственной команды. В сердце рождались самые безрадостные предчувствия. Пора было получить хотя бы какие-то известия либо от Ника, либо от Тревора, но ничего не было. Страх за товарищей доводил его до сумасшествия.

Неудивительно, что Дрейк рехнулся, когда потерял обоих членов своей команды. Это все равно что потерять семью, думал Бошан. Хуже того, Дрейк был старшим в команде, а значит, их смерть – его вина. Бошан тоже будет виноват, если Ник и Тревор не вернутся с континента.

«Да где же они, черт возьми?»

Он попытался прогнать тревогу, уговаривая себя, что все обойдется. Что-то им помешало, надо иметь терпение, думал Бошан, шагая через освещенный факелами просторный зал собраний и стараясь не наступить на медальон с древним мозаичным изображением архангела Михаила на полу.

Лампа на столе бросала красноватые блики на белый мальтийский крест ордена, висевший на темной необработанной части стены подземного штаба.

Бошан отправился в ту часть подвала, где скорее всего находился Вирджил – у двери камеры, в которой содержался Нилл.

Старый горец и двух часов не мог протянуть без того, чтобы не сходить посмотреть на молодую копию своей персоны, надежно запертую мощными засовами.

«Да, племянничек! Кто же поверит!»

Повернув в отделение, где располагались камеры, Бошан услышал, как шотландцы перебрасываются лаконичными фразами. Родня они или не родня, но их командир должен сознавать, что нельзя доверять такому, как Нилл.

Неужели Бошан один понимает, что молодой Бэнкс без раздумий перережет глотки всем, включая самого Вирджила, если это даст ему шанс сбежать?

Когда Бошан вошел в помещение, Вирджил сидел на стуле с высокой спинкой напротив дверей в камеру Нилла.

– Сэр?

Старый горец вопросительно посмотрел на вошедшего. Угнетенное состояние духа из-за так называемого племянника отражалось в его горящем взгляде.

– Джордан пришел в себя, – сообщил Бошан.

Вирджил сразу взбодрился и вместе с ним быстро пошел к выходу из тюремного коридора. Нилл проводил их злобным взглядом. Бошан ответил ему тем же.

– Как он себя чувствует? – с обычной своей угрюмостью пробормотал Вирджил.

–Лучше, чем ожидалось. Думаю, у него есть сильная мотивация, чтобы выжить.

Вирджил почти улыбнулся, но тут же сурово прищурился:

– Ты уже предпринял что-нибудь, чтобы выяснить, откуда взялся тот список и ключ, который, по словам леди Пирсон, дал ей Мясник?

– Насчет ключа – никаких мыслей. А насчет списка я бы сообразил, но Фальконридж так измазал его кровью… Бумажка лежала у него в нагрудном кармане, когда этот ублюдок ударил его кинжалом. Боюсь, будет трудно узнать что-нибудь сверх того, что уже сообщил секретарь регента.

– Помню, что он пришел из министерства иностранных дел. Но мы до сих пор не знаем, из какого отдела. И чьей рукой это написано. – Вирджил покачал головой. – Что-то не складывается.

– Сэр, а вы допускаете возможность, что предатель может быть внутри ордена? – шепотом произнес Бошан.

– Трудно сказать. Но кто, кроме наших людей, мог знать имена всех агентов? Это или саботаж, или… чья-то глупая ошибка. Кто-то мог послать эту бумагу регенту из самых лучших побуждений. В любом случае нужно выяснить правду. В чем дело? – Вирджил заметил злобный оскал на лице своего сотрудника.

Бошан возмущенно тряхнул головой.

– Меня сбивает с толку, что этот клоун в короне не сообразил, как опасно держать такой документ в столе!

– Лорд Бошан! – Горец нахмурился, выражая ему неодобрение за критику в адрес королевской особы.

– Сэр, вы же сами знаете, что это правда. Как он мог быть таким беспечным и не понимать, что подвергает нас опасности, оставляя такую информацию почти на виду. Он, конечно, любит поиграть в войну и даже утверждает, что был при Ватерлоо, но, черт возьми, мы делаем все, чтобы защитить его, а он в ответ играет в рулетку на наши жизни.

– Я с ним лично поговорю на эту тему, – пообещал Вирджил, хотя Бошан ожидал от него трепки за свои высказывания.

– Правда? Регент даст вам аудиенцию? – На лице Бошана появилась широкая улыбка. – Сэр, а возьмите меня с собой! Я буду молчать, не скажу ни слова, просто посижу и…

– Хватит, Себастьян, – скривился Вирджил.

Бошан снова набычился. Он терпеть не мог свое имя.

– Основательно займись этим списком, по крайней мере до тех пор, пока не вернутся твои ребята.

– Да, сэр.

Вирджил хотел было уйти, но оглянулся и негромко сказал:

– Не волнуйся, парень. Они вернутся.

Бошан ответил благодарной улыбкой.

– Да, сэр.

Мара держала Джордана за руку, влюбленные не сводили друг с друга глаз. Вирджилу пришлось громко прочистить горло, чтобы его заметили.

Молодые люди одновременно повернули головы к дверям. Джордан рассмеялся, а Мара скромно потупилась. Старый воин тоже не сдержал кривой улыбки, увидев, что его пациент пришел в себя.

Джордан послушно ответил на лаконичные вопросы Вирджила о полученных ранах и теперешнем состоянии, потом сообщил о последних новостях – свадебных колоколах и ожидаемом прибавлении.

– Я хочу, чтобы вы первый узнали.

Вирджил поздравил их с неожиданно теплой интонацией и даже смутил Мару своим отцовским подходом к делу.

– Благодарю вас, – сказала она, принимая его поздравления, но в этот момент в комнату влетел Томас в самом восторженном расположении духа.

– Ах ты, маленький негодник! – услышали они из коридора голос Роэна. – Ну-ка вернись! Да где же он? Собачки, вы не видели Томаса?

Томас взвизгнул от радости, услышав, как Роэн разговаривает со сторожевыми псами ордена.

– Я спрятался! – воскликнул мальчик и быстро взобрался на кровать между Джорданом и Марой, которая сидела на краешке кровати.

– Полегче! – Мара подхватила сына, чтобы он совсем не затоптала раненого героя. Но Джордан не возражал, он был рад видеть Томаса, а тот с восторгом спрятался за спину человека, которому предстояло стать для малыша вторым отцом.

– Кто-нибудь видел Томаса? – с деланным беспокойством спросил Роэн, появляясь в дверях.

Из-за полога раздалось хихиканье.

– Никакого Томаса здесь нет, – ответил Джордан.

Мара накрыла простыней выпуклость на кровати.

– Ш-ш-ш… А то он тебя найдет.

– Не нашел! Не нашел! – радостно завопил мальчик.

– Интересно, куда же он делся? Пойду еще где-нибудь поищу. – Герцог с понимающим видом улыбнулся Маре. – Пошли, собачки, посмотрим, где он спрятался.

Когда Роэн удалился вместе со сворой собак, следующих за ним по пятам, Томас выбрался из-под простыни с растрепанными волосиками и сверкающим новым зубиком.

Вирджил усмехнулся.

– Пожалуй, я вас оставлю.

Когда он ушел, Мара посадила сына к себе на колени.

– Мне надо сказать тебе кое-что важное, Томас.

Но мальчик был не в настроении сидеть у мамы на коленях. Он перебрался к Джордану, прильнул к нему и заглянул в глаза.

– Ты болеешь? – заботливо спросил он.

– Уже поправляюсь, – заверил его Джордан, чувствуя, как сжалось у него сердце. – Обо мне не беспокойся. Со мной все будет в порядке.

Они с Марой переглянулись над головой малыша, но того уже занимал другой предмет:

– А я играл с собачками!

– Правда? Расскажи! – попросил Джордан, пропустил мальчика в уютную ямку между двумя взрослыми и осторожно обнял одной рукой.

Томас принялся что-то лепетать о сторожевых псах в Данте-Хаусе, явно принимая своего нового друга Роэна за одного из стаи.

– Обычная ошибка, – со смехом сообщил Джордан матери малыша.

Мара засмеялась в ответ, но чем более возбужденно рассказывал Томас, тем непонятнее становилась его речь. Джордан вообще не понимал, что он говорит, да это и не имело особого значения. Звонкий голосок, что-то лопочущий на птичьем языке, музыкой звучал у него в ушах.

Томас болтал, а Мара и Джордан нежно смотрели друг на друга с надеждой, что для них началась новая, семейная, жизнь.

Эпилог

А на другой стороне Па-де-Кале Эмили уверенно продвигалась по альпийскому лесу, стараясь не слишком удаляться от предмета своего внимания, но не позволяя ему заметить, что она идет следом.

Дрейк со стариком, которого он защищал так яростно, как будто тот был его отцом, ушел в замок высоко в горах.

Скоро, думала Эмили, она пошлет в орден известие и сообщит, где находится. Она жалела, что тогда в Лондоне пришлось бросить камень в того джентльмена, но ведь он мог застрелить Дрейка. Однако в будущем ей может понадобиться помощь. Вдруг у нее не получится в одиночку уговорить Дрейка вернуться домой?

Тем временем Дрейк стоял за креслом Джеймса в большом зале горного замка и напряженно следил за каждым из членов совета прометеанцев, которые собрались, чтобы увидеть то, что приготовил для них Джеймс.

Доверять было нельзя ни одному из них, но Джеймс изо всех сил старался убедить их в необходимости свержения Малькольма.

– Смотрите же! – торжественным тоном провозгласил Фолкерк. – Я представляю вам одно из драгоценнейших сокровищ, оставленных нашими предшественниками. Это «Свитки Алхимика».

Дрейк не стал слушать дальше. Его не слишком интересовали оккультные суеверия. Его единственной заботой была безопасность Джеймса, желавшего, чтобы Дрейк сумел нанести поражение отцу Нилла.

Сначала он внимательно изучил суровые, жесткие лица могущественных людей, чья тайная власть простиралась на всю Европу, а потом перевел взгляд на открытое окно, в котором россыпями драгоценных камней сияли альпийские звезды.

Наверное, Дрейк действительно отчасти лунатик, ведь он мог поклясться, что ощущает присутствие Эмили. Он всегда его чувствовал, но сейчас это был не просто ангельский образ, идеал, за которым он шел вперед. Нет, на сей раз она действительно была здесь – женщина из плоти и крови, с руками, способными исцелять, ясной головой и таким мужеством, какое найдется в сердце не каждого мужчины. И она шла за ним следом.

Дрейк даже немного боялся ее. Он ни разу не заметил Эмили с тех пор, как они покинули Лондон в ту ночь, когда он спас Джеймса от Нилла в отеле «Палтни». Но Дрейк постоянно чувствовал ее близость, а сейчас сильнее, чем когда-либо прежде. Ему казалось, будто ветер доносит ее запах.

Шорох ночного ветра в сосновых ветвях, аромат горного воздуха, звук ручейка за стенами замка… Во всем обострившиеся, глубинные инстинкты Дрейка улавливали ее имя – Эмили.