Текст книги "Гибельный клинок"
Автор книги: Гай Хейли
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Когда Спадусский встал, псайкер-примарис, сидевший на несколько футов дальше, потянулся через стол и схватил флотского офицера за руку. Пронзительные глаза псайкера сияли сверхъестественной энергией, какой нельзя было увидеть во взгляде обычного человека. Псайкер был одет в роскошный костюм, импланты, вставленные в череп, торчали из волос. Он излучал ауру могущества, но его лицо было бледным и словно восковым, сияющие глаза запали глубоко в глазницы, и это впечатление усиливалось высоким пси-воротником. «Сильный человек, сжигаемый своим же колдовским огнем», подумал Банник и вспомнил имя псайкера – Мальдон. Псайкер дружески улыбался. Лицо комиссара напряглось, когда он заметил приближение сильного колдуна. Хотя они и были санкционированы, и владели тем же даром, что и сам Император, хотя и в несравненно меньшем объеме, псайкеры не имели ни той же воли, ни той же чистоты. Космодесантник тоже смотрел на псайкера с нескрываемым подозрением.
Мальдон, однако, не обращал ни малейшего внимания ни на того, ни на другого.
– Господа! Все эти разговоры о трудностях и проблемах! Не стоит ли поговорить о чем-то более приятном? Увы, машины Адептус Механикус не справляются с условиями здесь на Калидаре, но я уверяю вас, что с помощью Императора мы, Схоластика Псайкана, восполним этот недостаток. С радостью объявляю вам, что сорок четыре моих коллеги с полным штабом помощников и дополнительным полухором астропатов уже направляются на Калидар. Не так ли?
– Именно так, – подтвердил астропат со своего места. Его пустые глазницы темными провалами зияли под зеленым капюшоном его одеяния.
– Там, где могущество Омниссии бессильно, – продолжал псайкер-примарис, – воля и мудрость Императора восторжествуют! Когда новые души своей песнью вознесут хвалу Императору, мы опутаем весь Калидар сплошной психосетью, положим конец проблемам со связью, так мучившим нас, и искореним это странное явление, помогающее оркам. Господа! – воскликнул Мальдон, и беседа за столом несколько утихла. Банник посмотрел на Кортейна, сидевшего в двенадцати местах от него. Кортейн едва заметно пожал плечами.
– За победу! – воскликнул псайкер.
Послышались приглушенные возгласы «слушайте!», «слушайте!». Беседа за столом возобновилась.
Псайкер не садился.
– … так мучившим нас, и искореним это странное явление, помогающее оркам. Господа! – повторил Мальдон, его рука дернулась вверх. – За победу!
На его шее и голове вздулись вены, лицо покраснело, словно от тяжкого усилия.
– Что это за фокусы? – прошептал Спадусский, выдернув свою руку из руки псайкера и отступив в сторону.
– За… по… бе… – псайкер дернулся, словно парализованный, вино пролилось из его кубка. Его рука вцепилась в кубок с такой силой, что хрусталь раскололся, осколки вонзились в плоть. Кровь и вино полились на стол, забрызгав приборы. Глаза Мальдона страшно закатились в глазницах.
– …ааа… ааа… за по… за побеееееее….
Мальдона трясло так сильно, что черты его лица словно расплывались, его голос превратился в жуткий хрип. С его пальцев и нагрудника брызнули зеленые искры, толстый пси-воротник на его шее вдруг с грохотом взорвался, осыпав присутствующих осколками хрусталя. Внезапно сидевший поблизости астропат закричал, корчась в судорогах, не в силах двинуться; другой санкционированный псайкер взвыл, кровь хлынула из его рта и носа, и он рухнул лицом в тарелку.
Мальдон медленно поднялся в воздух, вокруг него сиял вихрь зеленых искр, псайкер воспарил над столом, охваченный волнами колдовской энергии. Присутствующие вскочили из-за стола, доставая мечи и пистолеты, но разряды варп-энергии перескакивали на оружие, и его обладатели с проклятьями бросали его.
Мальдон повис в воздухе в центре зала под высоким сводчатым потолком, медленно паря по кругу. Его лицо пылало зеленым огнем, черная жижа текла по щекам из глаз, запекавшихся в глазницах. Раздался треск ломающихся костей, и нижняя челюсть псайкера повисла, широко открывшись. Дергая челюстями в пародии на нормальную речь, сгорающий в психошторме человек заговорил.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся он. Голос был не Мальдона, а какой-то низкий, гортанный и нечеловеческий. – Я вижу вас, я вижу вас всех! Спасения нет! Этот мир принадлежит зеленокожим! А вы все уже мертвецы! Все! – рука псайкера поднялась, указывая на присутствующих в зале. – Я приду за вами!
Мальдон жутко захрипел, его сломанная челюсть упала на грудь, вывалился дергающийся язык. Зеленый огонь вырвался из его глотки, тело содрогнулось в конвульсиях, со страшным треском сломался позвоночник.
Голова псайкера взорвалась, обрызгав зал кусками мозга и осколками костей черепа. Зеленое пламя погасло. Извергнув фонтан крови, обезглавленный труп псайкера-примарис рухнул на стол, разбивая приборы.
Взвыли сирены. Вдруг «Левиафан» содрогнулся от мощного взрыва, офицеры, не устояв на ногах, полетели на палубу. С потолка обрушилась люстра, из вентиляционных люков повалил дым. Включилось зеленое аварийное освещение, придавая залу какой-то призрачный вид. Послышались новые взрывы, менее сильные. За дверями большого зала раздались крики и топот ног по металлической палубе.
– Внимание, внимание! – загремел голос из вокс-динамика. – Всему экипажу занять места по боевому расписанию! Мы атакованы, повторяю, мы атакованы!
Банник бежал за Спадусским по коридорам «Левиафана», по пути ушибив бедро, а корпус респиратора колотился по спине кирасы. Всем офицерам, присутствовавшим на праздничном ужине, было приказано вернуться на свои посты. Многие из них направились прямо на командную палубу огромного сухопутного корабля, чтобы оттуда отдать приказания подчиненным им частям. Кортейн ушел с ними. Полдюжины или около того младших офицеров, которые должны были находиться вместе со своими солдатами, направились к выходам кратчайшими путями через различные служебные коридоры и ремонтные люки. Похоже, никто не знал, где именно на борту «Левиафана» были орки. Предполагалось, что если офицеры разделятся и пойдут разными путями, то хотя бы некоторым из них удастся выбраться с «Левиафана». Спадусский намеревался добраться до поста связи и попытаться связаться со своим кораблем. Банник решил последовать за ним и по пути искать выход.
На бегу Спадусский и Банник столкнулись с отделением Атраксианской Высшей Гвардии, элитным подразделением Верховного командования. Бойцы с обеих сторон подняли оружие и неохотно опустили.
– Господа, – произнес сержант, командовавший отделением. Его лицо было скрыто панцирной маской.
В отдалении послышался треск выстрелов лазганов, рев и грохот ответного огня орочьего оружия.
– Орки. Вы знаете, где они? – спросил Спадусский.
– Большая группа их пытается прорваться через дверь № 14…
Спадусский поднял брови.
– Это в корме, сэр, их там около тридцати или больше. Но сообщают, что одиночные ксеносы бродят по всему кораблю. Они уничтожили нашу аппаратуру связи и что-то сделали с системой внутреннего наблюдения.
Мелодичный атраксианский акцент сержанта странно звучал из-под безликой бронированной маски.
Раздался мощный взрыв. «Левиафан» содрогнулся.
– И теперь они разносят это место изнутри, – прорычал флотский офицер. – Это все может плохо кончиться. Абордажный бой с этими тварями – нелегкое дело.
В вокс-аппарате связиста отделения раздался треск, сержант что-то сказал в трубку.
– Мы понемногу перемалываем их, сэр. Наши товарищи из Высшей Гвардии позаботятся об основной группе. А мы направляемся на командную палубу, на случай если кто-то из ксеносов все-таки прорвется туда и попытается убить старших командиров, – сержант на секунду замолчал, прислушиваясь к разговорам в трубке вокса.
– Вы, – приказал он шести из своих солдат, – продолжайте следовать на командную палубу, усилите отделение, охраняющее вход туда.
Он быстро заговорил в вокс, запрашивая разрешения сопровождать Банника и Спадусского.
– А мы должны проводить этих офицеров к их солдатам, – сказал он наконец. – Милите и Теск, пойдете со мной. Господа офицеры, какие вы получили приказы?
– Мне приказано вернуться к моему танку, – ответил Банник.
– Я должен попытаться установить связь с флотом, – сказал Спадусский. – Значит, аппаратура связи выведена из строя?
– Да, коммандер, – ответил атраксианец. – Она стала первой целью орков. Теперь наши возможности выйти на связь очень ограничены.
– В таком случае я должен связаться с флотом через хор астропатов. Надеюсь, они смогут отправить сообщение, несмотря на то, что их начальник впал в кому.
Сержант сказал:
– Пост связи там, по пути к хору астропатов. Мы зайдем и туда, и туда, – он повернулся к Баннику. – Милите проводит вас к ближайшему выходу с корабля. Дальше вам придется добираться самостоятельно. Основная задача Высшей Гвардии – охранять командование.
– Я понимаю.
– Хорошо. Пошли, – сказал атраксианец. Половина солдат его отделения продолжала путь вверх по коридору, продвигаясь к командной палубе.
– Удачи вам, – сказал Спадусский.
– И вам, – ответил Банник, и с сопровождавшим его атраксианским солдатом начал спускаться вниз. Они продвигались осторожно, останавливаясь на каждом перекрестке, и атраксианец проверял близлежащие коридоры. Банник стоял за ним, сжимая в вспотевших ладонях эфес меча и рукоять лазерного пистолета. Довольно часто его слуха достигали отдаленные звуки боя, но Банник не переставал удивляться, как тихо было на гигантском сухопутном корабле. Десантные палубы «Левиафана» были пусты, солдаты, которые тут могли размещаться, вероятно, были расквартированы где-то снаружи. Банник предположил, что бой с орками сейчас идет ближе к командной палубе, расположенной в верхней части массивной передней надстройки, или у орудийных башен по бортам «Левиафана», или у взломанного люка в корме, там, где орки проникли на борт – где угодно, только не здесь.
Милите остановился, слушая сообщение по воксу.
– Простите, сэр, – сказал он. – Путь ко второму смотровому порту блокирован. Трое орков еще оказывают там сопротивление. Скоро путь расчистят, но когда точно – неизвестно.
Сверившись с наручным авгуром, солдат посмотрел вверх.
– Мы пойдем туда. Придется немного вернуться назад, – сказал Милите, – но там поблизости есть люк, ведущий наружу.
Солдат повел Банника по одному из широких коридоров, проходивших по обоим бортам «Левиафана». Такие коридоры были на каждой из четырех основных палуб мобильного командного центра, давая доступ к ангарам для машин и десантным отсекам для солдат на двух нижних палубах и различным штабным помещениям на верхней. Дальний конец коридора несколько раз осветился вспышками выстрелов, послышался свирепый рев ксеноса, потом наступила тишина. Атраксианский солдат поднял руку, остановившись, пока шум не прекратился, и после этого повел Банника дальше по коридору и в боковое ответвление, заканчивавшееся тупиком. Рядом с люком размером с небольшое окно на высоте примерно метра от палубы находилась кнопочная панель.
– Это ремонтный люк, сэр, боюсь, он немного узковат.
– Я танкист, и привык к тесным пространствам, – ответил Банник, отстегивая меч, пока солдат набирал код.
– Я спустил ремонтную лестницу, она будет выдвинута из корпуса, когда вы доберетесь до выхода. Через минуту она будет убрана автоматически, да и в любом случае последние шесть метров вам придется прыгать. Внешний люк откроется по данным вашего биосканирования, но только один раз. После этого вы либо выйдете наружу, либо окажетесь заперты там, – предупредил атраксианец. – Автоматические системы защиты активируются через двадцать секунд. У вас не так много времени.
– Спасибо, – Банник передал меч солдату и забрался в служебный туннель. Солдат закинул меч в туннель за ним и закрыл люк, оставив Банника в пространстве между внешним и внутренним корпусом «Левиафана». Лейтенант прошептал короткую молитву и, пошарив руками по решетчатому полу туннеля, нащупал свой меч. Ему пришлось отстегнуть оружие, но, возможно, оно ему скоро понадобится. В ремонтных туннелях было тихо, в столь глубокие недра гигантской машины не проникали звуки боя внутри и бури снаружи. Банник пересек другой коридор, соединявшийся с тем, по которому двигался он, и, изгибаясь, скрывавшийся во тьме. Его окружали трубопроводы и вспомогательные механизмы, на многих из которых были печати и пергаменты, оставленные бродившими здесь ремонтными дронами Адептус Механикус. Банник надеялся, что не наткнется на одного из них. Освещение было ограничено мигающими индикаторами приборов и редко встречавшимися люмен-кубами, встроенными в пол.
Через несколько минут он добрался до внешнего корпуса «Левиафана». Натянув респиратор и очки, он нажал единственную кнопку рядом с люком. Широкий сканирующий луч прошел по нему вверх-вниз, проверяя его биологические параметры. Звуковой сигнал показал, что машинный дух биосканера был удовлетворен.
Люк с шипением открылся, и ярость Калидара ворвалась внутрь, хлестнув Банника горячим ветром и бритвенно-острой пылью. Широко отворившись, люк с лязгом остановился, и за ним открылось зрелище жуткой мрачной пустоты.
В ночи бушевала пыльная буря, фонари имперского лагеря казались расплывчатыми огоньками, за пределами их света все было покрыто мраком, в котором зловеще маячили еще более темные силуэты; огромные скалы, давшие имя плоскогорью Макари. Существовало двадцать четыре степени, измерявших силу бурь на Калидаре – по расчетам Банника эта буря была где-то пятнадцатой степени. Тонкая пыль, вдуваемая в легкие с такой силой, могла вызвать пневмокониоз уже через несколько вздохов. Когда такая пыль оседала, она текла, подобно воде, заполняя пустоты в земле и создавая смертельно опасные участки зыбучих песков. В тридцати метрах под корпусом «Левиафана», над самой поверхностью струились потоки более тяжелого песка, влекомые ветром – ужасным ветром, рвущим, подобно клыкам.
И в этом адском вихре Банник слышал звуки боя.
«Святой Повелитель человечества, защити меня!», мысленно взмолился Банник. Он вдруг понял, что испуган, и это осознание вызвало чувство облегчения – если бы он оцепенел до полного бесчувствия, то погиб бы. Он еще раз проверил застежки на респираторе и бросил меч за борт. Ударившись о наклонную броню мобильной крепости, меч исчез во тьме.
Банник перебросил ноги через борт, повернулся и повис на руках, держась за края люка. Он оказался между двумя бортовыми бастионами «Левиафана», прямо под их башнями, с гудением вращавшимися из стороны в сторону, пытаясь найти цель. Пару секунд его ноги беспомощно колотились о богато украшенную бортовую броню «Левиафана», и Банник покрылся холодным потом. Если сейчас люк захлопнется, ему отрубит пальцы, и тогда… Страх придал ему новые силы. Его нога нашла одно из полукруглых углублений, служивших ступенями лестницы на внешнем корпусе «Левиафана», и Банник вздохнул с облегчением. Быстро он начал спускаться, помня о том, что осталось совсем мало времени прежде чем люк закроется и лестница будет деактивирована. Наконец он добрался до того места, где лестница кончалась, в шести метрах над землей. Повернувшись, Банник оттолкнулся от борта громадной машины и полетел в темноту, шинель, развеваясь, хлопала за спиной. Он приземлился, упав в поток тяжелого песка.
– Хвала Императору за низкую гравитацию, – произнес Банник. Встав на ноги, он вынул из кобуры лазерный пистолет. Тут же рядом нашелся меч, уже почти заметенный песком. Банник прицепил меч на пояс и достал его из ножен.
Здесь, в самой пасти калидарской бури, он едва мог видеть. Песчинки стучали по его очкам, как пули из стаббера, уши были уже забиты песком. Ночь, обычно холодная, была удушающе жаркой, густой воздух бури действовал как покрывало, задерживая жару дня.
Зрение было ограничено очками и песком, слух заглушал шум бури, и Банник отступил в пространство, очерченное светом фонарей имперского лагеря. Его дыхание и стук сердца были едва слышны за ревом ветра. Он ожидал, что в любой момент из темноты выскочит орк и свернет ему шею своими огромными лапами. Несколько раз он оборачивался, с трудом преодолевая панику, будучи уверен, что сейчас на него нападут.
Но пока он видел лишь смутные силуэты в ночи, вспышки выстрелов во мраке, слышал приглушенные взрывы и треск лазерных выстрелов, звучащий громче из-за перегретой пыли, испаряемой лазерными лучами.
Только один раз он прошел мимо перестрелки достаточно близко, чтобы разглядеть подробности. Отделение гвардейцев окопалось в центре своей взводной стоянки, выпуская залп за залпом из лазганов в атакующих их орков. Но другие орки обходили их маленькую оборонительную позицию, и рукопашный бой был неизбежен. Банник на секунду подумал о том, чтобы присоединиться к гвардейцам, но пошел дальше, помня о полученных приказах, «Гибельном Клинке» и товарищах.
Внезапно он наткнулся на орка, склонившегося над чем-то у гусениц «Леман Русса». Осторожно Банник прокрался орку за спину. Пару секунд орк был чем-то занят, потом быстро скрылся в ночи, не заметив человека. Банник подождал несколько мгновений и подошел к тому месту, где стоял орк. Оказалось, что ксенос устанавливал там взрывное устройство. Лейтенант быстро осмотрел устройство – шесть гибких подрывных зарядов. Насколько Банник понял, две зеленых лампочки и механические часы, отсчитывающие секунды в верхней части устройства, были элементами детонатора. Стиснув зубы, Банник прицелился из пистолета и выпустил лазерный луч в часы. Бомба зашипела. Банник оторвал взрывное устройство и зашвырнул как можно дальше от танка. Его занесет песком, потом придется откапывать и подрывать, но лучше так, чем потерять танк.
Вдруг Банник понял, где он находится – на краю машинного парка. Бронетехника ровными рядами заполняла дно каньона, угловатые силуэты танков смутно маячили в ночи. И от танка к танку змеились дорожки орочьих следов, уже заметаемые песком.
Один Император знает, сколько бомб орки успели установить, пока внимание гвардейцев было приковано к «Левиафану».
Банник нажал кнопку вокса на боку респиратора. В наушниках злобно зашипели помехи, словно угрожающий голос самого Калидара.
– Это лейтенант Коларон Артем Ло Банник, штаб, ответьте…
Он подождал ответа. Ответа не было.
– Кто-нибудь меня слышит? Атака на «Левиафан» – отвлекающий маневр. Они минируют танки. Повторяю, орки устанавливают взрывные устройства на наши танки.
Никто не ответил. Банник выругался. Он попробовал переключать частоты в поисках работающего канала, но снова ничего кроме помех и неразборчивого треска. Он собирался попытаться сменить частоту снова, когда его внимание привлек треск иного рода. Грохот стрельбы тяжелых болтеров послышался из самого центра танкового парка.
Оттуда, где стояли сверхтяжелые танки.
Сквозь клубящуюся пыль Банник бросился туда, к «Марсу Победоносному». Во мраке поодаль мелькнули сгорбленные силуэты – орки, стрелявшие из своего оружия. Болтерный огонь стал громче – характерный сдвоенный грохот болтера, выстреливавшего снаряд, и включавшегося ракетного мини-двигателя, разгонявшего снаряд до сверхзвуковой скорости.
Банник рванулся вперед, очередь болтерных снарядов прошла над головой. Вовремя обернувшись, он увидел орка, бросившегося на него из бури. Ксенос был огромным и бородавчатым, его зеленая шкура окрасилась в коричневый цвет от пыли. Свирепо оскалившись, орк поднял громадный пистолет. Молодой лейтенант приготовился умереть.
Орк нажал спуск. Щелчок. Взглянув на пистолет, орк отбросил его в сторону. Похоже, Калидар не щадил оружия обеих сторон.
Этой секунды было достаточно, чтобы Банник, размахнувшись мечом, рубанул по ноге орка, нанеся глубокую рану сзади ниже колена. Брызнула темная кровь. Орк взревел и попытался схватить Банника, но лейтенант быстро увернулся и побежал дальше, оставив тварь хромать и вопить от ярости в буре.
Он оказался на сортировочной площадке – широком участке в центре машинного парка, обозначенном танками, стоявшими вокруг. Впереди, в центре этого участка, стояли сверхтяжелые танки 7-й роты. Все три машины уже вели бой, их тяжелые болтеры стреляли, башни вращались в поисках целей. Болтерные снаряды с грохотом рикошетили от брони, когда выстрелы одного танка случайно попадали по другому. Экипажи были уверены, что броня защитит их от случайных попаданий. С юга доносился запах дыма – ротные палатки горели, на их местонахождение указывал широкий оранжевый проблеск пламени в клубившейся пыли.
Ни один из сверхтяжелых танков не двигался. Их двигатели требовали времени для включения – в лучшем случае. В худшем была необходима помощь ротных технопровидцев. Тем не менее, в радиусе примерно тридцати метров вокруг танков сплошными грудами уже лежали трупы орков. Град огня со всех трех сверхтяжелых машин не позволял ксеносам приблизиться. Танки были неподвижны, но не беззащитны.
Банник преодолел мучительные воспоминания, возникшие, когда он ощутил запах горелого мяса: трупы людей, которых он не смог спасти, изуродованные до неузнаваемости. Он заставил себя бежать дальше. Удача была на его стороне: орки, пытавшиеся, атаковать, очевидно, были отбиты, но за шумом ветра Банник слышал, как они перегруппировались поблизости, видел силуэты, мелькавшие в буре. Он должен действовать быстро. Подождав, пока болтерные башни «Возрождения Остракана», стоявшего ближе всех к нему, повернутся в другую сторону, лейтенант бросился вперед.
Он лишь надеялся, что его не примут за врага.
Он пробежал мимо корпуса «Адского Молота», огибая его носовую часть, и упал на землю, когда над головой прошли три выстрела из левого спонсона «Марса Победоносного». Банник подождал, но больше выстрелов не было. Должно быть, его товарищи поняли, что это человек – даже в буре силуэты орка и человека было достаточно легко различить. Он подбежал к тупому носу танка, не тратя времени на то, чтобы забраться по кормовой лестнице. Благодаря низкой гравитации планеты он смог запрыгнуть на наклонную бронеплиту на высоте двух с половиной метров, перелез через пушку «Разрушитель» и добрался до носового люка наводчика. Банник вставил палец в замок и, выругавшись, когда замок не открылся, соскреб пыль с его внутренней диафрагмы. Послышался щелчок, и замок сработал. Банник рванул люк и вполз внутрь, больно ударившись лицом о респиратор, когда упал на палубу.
Люк закрылся с трудом, в его механизмах явно слышался хруст песка. Шум ветра снаружи превратился в едва слышный шепот.
Банник стоял рядом с сиденьем Ганлика. Низкое сиденье, втиснутое в носовой отсек рядом с пушкой «Разрушитель», было пусто, экраны на посту наводчика отключены. Сквозь вырез в переборке он увидел Аутленнера на сиденье водителя, как всегда без маски, не боявшегося надышаться пыли.
– Лейтенант, – сказал водитель, откинувшись на сиденье. – Как у вас дела? Вы засыпали песком место Ганлика, ему это не очень-то понравится.
Банник сорвал с себя респиратор.
– Ты не можешь завести проклятую колымагу? Там снаружи повсюду орки!
Аутленнер пожал плечами.
– Реактор выключен, мы никуда не едем. Форкосиген старается изо всех сил, но у него не хватает необходимых для этого знаний. Тут нужен настоящий шестереночник.
– Кто еще на борту? – прорычал Банник. Аутленнер был сонным, явно напившись глиса. Кортейн смотрел на это сквозь пальцы; раньше Банник удивился бы, почему так, но он уже видел, как умеет водить этот пьяница.
– Я, Форкосиген, Марселло и Ганлик, он наверху, на командной палубе, стреляет из ваших пушек по зеленокожим, – водитель вздохнул. Пока реактор не включен, от него не было толку.
– Форкосиген! – заорал Банник, поднимаясь по трапу. – Форкосиген!
Ноги и кроваво-красное одеяние техноадепта торчали из люка моторного отделения. Глаза черепа-эмблемы машинного духа были потушены. Хриплый голос Форкосигена доносился из-под блока реактора, бормоча молитвы в скверном подражании старшим иерархам Адептус Механикус. Банник подошел и встал над ним.
– Доложить, Форкосиген.
Форкосиген вылез из люка, его лицо было измазано маслом, в руках гаечный ключ. Взгляд его больших глаз, устремленных на Банника, был далеко не дружелюбным.
– Я сказал доложить, проклятье! Почему двигатель не включен? Ганлик старший на борту, правильно? Он приказал тебе включить двигатель, так?
Пауза.
– Двигатели заглушены полностью на всех сверхтяжелых, сэр, – произнес наконец Форкосиген. Он намеренно избегал смотреть в глаза Баннику, вместо этого уставившись в металлический потолок за плечом лейтенанта. Говорил он медленно, снисходительно.
– Обычно, когда мы останавливаемся, «Марс Победоносный» переходит в состояние постоянной готовности, но назавтра предполагалось полное техобслуживание, а многотопливный реактор должен полностью остыть, прежде чем…
– Избавь меня от объяснений, Форкосиген. Ты можешь включить его?
– Нет. Не могу. Я пытаюсь, но не могу включить его без технопровидцев. Реактор редко пребывает в таком состоянии. Только мои начальники знают правильные обряды для его полной реактивации, это не те секреты, которыми делятся с простыми техноадептами-аспирантами.
– Почему во имя Терры они оставили нас в уязвимом положении?
– Стандартная процедура, сэр. Мы готовились к большому бою. Я пытался провести сразу все необходимое обслуживание. Это должно было выиграть нам больше времени.
После этого Форкосиген нырнул обратно, под блок реактора.
– И чертовы орки выбрали именно этот момент, – проворчал Банник и пошел наверх, с его шинели сыпалась пыль.
Лейтенант по трапу поднялся на командную палубу. Марселло и Ганлик обернулись к нему. Здоровяк второй наводчик сидел на месте Банника.
– Что происходит?
– Садятся аккумуляторы, – ответил второй наводчик, немногословно, как всегда. – Не хотелось бы мне сейчас истощить энергию на выстрелы лазерных пушек, тем более с риском попасть по другим нашим машинам. Тяжелые болтеры еще ладно, а лазпушки… – он пожал плечами. – В любом случае, у нас хватит энергии на четыре или пять выстрелов, потом все.
– Значит, остаются только болтеры?
– Да, – сказал Ганлик.
– Форкосиген сказал, что отключение реактора – стандартная процедура. Как по мне – это глупость. Что он имел в виду?
Ганлик снова оторвал взгляд от экрана авгура, на краю которого виднелась россыпь зеленых точек. Изображение подергивалось помехами. Орки сосредотачивали силы.
– «Марс Победоносный» и ему подобные машины потребляют громадное количество энергии. Они могут использовать любое горючее…
– Как «Леман Руссы» и «Химеры»? – спросил Банник.
– Да, но у нас двигатель гораздо больше. Реактор нуждается в полном техобслуживании каждые шесть месяцев или около того, но еще ремонт проводят каждый раз, когда предполагается большое сражение или нам предстоит долго действовать в полевых условиях. Еще чаще, если топливо плохого качества или условия слишком неблагоприятны, как здесь…
– Они снова атакуют! – закричал Марселло.
– Приготовиться к бою, – приказал Банник. – Где остальные?
– Ралт, Мегген и Эппералиант в лагере, отдыхают в палатке. Они недавно сменились. А почетный лейтенант?
– Последний раз когда я его видел, он вместе с капитан-генералом шел на командную палубу «Левиафана». И капитан Ханник с ними.
Грохот взрыва сотряс корпус.
– Они напали на «Левиафан»?! – воскликнул Марселло, в его голосе слышалась паника.
– Они напали на «Левиафан», взорвали одну из басдаковых дверей и проникли внутрь. И еще они минируют наши танки в машинном парке – думаю, это там сейчас рвануло. Видимо, мы тоже их цель, – сказал Банник. – Орки напали на казармы, связали боем нашу пехоту, а другая их группа тем временем выводит из строя нашу бронетехнику. Орков там не так много, но они поставили на уши весь лагерь, атакуют и отступают, поджигая по пути все что можно.
– Орки умеют устраивать диверсии? – спросил Марселло.
– А мы тут стоим как вкопанные, – проворчал Ганлик.
Второй и третий наводчики посмотрели друг на друга.
– Ты старший офицер на борту, – вдруг сказал Ганлик.
Банник одновременно испытал облегчение и был испуган – облегчение от того, что не придется вести борьбу за власть с вторым наводчиком. А испуган потому, что теперь он нес ответственность за безопасность «Марса Победоносного».
– Ты уверен?
– Я навожу пушки и стреляю, – ответил Ганлик. – Я второй наводчик, но ты старше всех здесь по званию, и сейчас нет Кортейна, который мог бы распорядиться иначе. Какое место мне лучше занять? Могу подняться в башню и стрелять из стаббера, а вы двое займетесь спонсонами?
Банник задумался, посмотрев на командный модуль. Когда главный калибр и двигатели не действуют, от командирского блока управления немного пользы. Да Баннику и не хотелось узурпировать место Кортейна. Лучше он останется здесь, на своем посту третьего наводчика.
– Хорошо. Если можешь, не включай систему целеуказания, – посоветовал Ганлик. – Она скорее посадит аккумуляторы, а тебе в любом случае должно сильно повезти, если попадешь во что-нибудь.
Они неуклюже протиснулись мимо друг друга в узком коридоре. Банник сел на свое место, а Ганлик поднялся по трапу. Марселло и Банник надели респираторы. Люк в башне открылся, и калидарская буря ворвалась внутрь.
– Противник атакует! Приготовиться, огонь по методу «дельта», – вдруг раздался голос из вокс-динамика. Системы связи на сверхтяжелых танках были достаточно мощными, чтобы сигнал пробивался сквозь бурю, по крайней мере, на таком близком расстоянии. Это был почетный лейтенант Мартекен, командир «Артемен Ультрус», второго «Гибельного Клинка» роты. Банник почувствовал облегчение от того, что он не остался единственным офицером в роте, и, следовательно, не должен был нести ответственность за все подразделение. Он быстро отозвался по воксу. Мартекен не успел ответить – орки были уже рядом.
Орки атаковали с фланга, используя расположение танков, стоявших в парке. Они быстро приближались, на бегу стреляя из своих неуклюжих ракетометов. Пять их небольших групп были прижаты огнем или рассеяны, но отвлекая огонь имперских танков на себя, они позволяли другим группам продвинуться дальше, секторам огня сверхтяжелых танков мешал огромный размер самих машин.
«Они необычайно умны для орков», подумал Банник, «но все равно пытаются подойти как можно ближе».
И тут он вспомнил о подрывных зарядах, прикрепленных к танкам.
– Они пытаются подойти ближе с бронебойными ракетами! – закричал он в вокс. – Не пускайте их в мертвые зоны!
На его тактическом дисплее вихрем кружились зеленые точки, многие из них тут же гасли, когда болтерные снаряды, попадая в орков, разрывали их на куски. Но на смену убитым подходили новые, и их уже было около пятидесяти.
Внезапно грохот сотряс корпус «Марса Победоносного»: один, два, три, четыре взрыва последовали один за другим. В воксе раздались вопли: кричали люди из экипажа «Возрождения Остракана».