Текст книги "За стеной"

Автор книги: Гарт Никс

81

Первоначально это был блистательный параграф с деталями битвы взбешенного краснозадого бабуина. Однако когда приключение 46 «Вниз, к Хлорофилловым Джунглям», оказалось коротким, пришлось все свернуть. И вы, должно быть, чувствуете себя обманутым.

82

Восемьдесят два – тоже был блистательный параграф, он описывал устрашающего вида илистую змею, появляющуюся из Слейна в стратегически важный момент. И снова этот параграф был отложен для «Вниз, к Хлорофилловым Джунглям». Честно говоря, я не знаю, как Стив Джаксон и Ян Ливингстон с этим справляются. Наверное, они хорошо умеют считать или еще что-нибудь…

83

ПЛОЩАДЬ КАМБАЛЫ

Это верхняя часть рынка на улице Рыботорговцев – приятное, открытое место, усыпанное провонявшими скелетами моллюсков и клешнями креветок, оставленных на солнце. Улыбающиеся торговцы предлагают вам чуть более свежие продукты.

Вы проходите мимо, глядя на них свысока, не желая заключать какие-либо сделки, когда из-за большого ящика выскакивает без предупреждения жирный торговец и валит вас с ног своим животищем!

Вы вскакиваете и шлепаете парня большой рыбиной? Идите на 18.

Вскакиваете и требуете двадцать византинов за порчу одежды? Идите на 69.

Лежите и надеетесь, что он на вас не наступит? Идите на 98.

84

Вы хватаетесь за один из парусов ветряной мельницы и вскоре поднимаетесь над городом. Это несколько утомительный метод для обозрения окрестностей, но очень познавательный. Вы никогда не видели городских ям, развалин, поломанных водосточных труб и трущоб, находящихся там, где прежде было прекрасно. Когда парус поднимает вас на самую высокую точку, из мельницы появляется горбун и говорит: «Она дала мне воду». Он в гневе останавливает мельницу. Вы болтаетесь на высоте семидесяти футов, и ваши руки начинают уставать.

У вас есть веревка в двадцать футов длиной? Идите на 8.

Или пластиковый святой? Идите на 51.

Если у вас нет ничего, то идите на 37.

85

Когда вы открываете дверь, взрослый бенгальский тигр прыгает сверху и, рыча, продвигается вперед.

Вы выскакиваете обратно? Идите на 9.

Стреляете в тигра из пистолета (если он у вас есть)? Идите на 43.

Говорите: «Славная пусечка» и уходите в дверь напротив, на которой написано ВЫХОД? Идите на 40.

86

Зет выглядит удивленным, затем по его лицу медленно расплывается улыбка. – Вы правы! – восклицает он. – Но я не могу позволить вам пройти, пока вы не победите меня в каком-нибудь соревновании. Мммм… как насчет того, чтобы поиграть в загадки?

С большим нежеланием вы принимаете предложение. Вы давным-давно читали «Хоббита» и знаете, что загадки могут преподнести какой-нибудь сюрприз.

Он задает загадку:

 
«Возьмите миг смертной жизни, меньший, чем дважды два,
Добавьте цифру, равную тройному сборищу колдуний,
Уменьшите год, но не век
Наиболее знаменитой золотодобычи в Америке».
 

Вы бормочете что-то по поводу рифмы, но перестаете высказывать претензии, когда он рассеянно обрезает шпагой крылья у пролетающей мухи. Идите к Ответу.

87

Вы приставляете свой пистолет к двери и стреляете. Раздается оглушительный «Трах-тарарах!». Во все стороны разлетаются щепки, вырывается дым, и вы ругаетесь, кашляете и кричите от боли. Вы отрываете несколько щепок, затем заглядываете в проделанную в двери дырку. Не видно ни евнуха, ни доктора, поэтому вы перезаряжаете пистолет, пинаете дверь и ведете ваш пистолет по всем углам комнаты с криком: «Руки вверх!» Но эта театральность – пустая потеря времени, поскольку быстрый взгляд в окно дает вам понять, что евнуха и доктора тянет прочь мягкое течение Слейна, и их преследует илистая змея из параграфа 82. Вы проверяете комнату, но там нет другого выхода, и леди Ойзокс тоже не видно. Вы идете по коридору к двери с надписью «Неправильные действия». Идите на 80.

88

ВЕТРЯНАЯ МЕЛЬНИЦА

Посреди города расположено поле. А посреди поля – ветряная мельница. Почему она здесь? Есть только одна причина: за нее ловко цепляются крючком драчуны во время дуэли.

Вы можете пойти на север—северо-запад. Идите на 59.

Или вцепиться в один из парусов ветряной мельницы. Идите на 84.

89

Трудно ухватиться за подбородок, которого нет. Вы еле-еле справляетесь с поручнем, когда воздушный шар приземляется, и оттуда спускается человек в полосатом костюме. Он представляется агентом «Выбери приключение» и предлагает вам участвовать в качестве героя в «серьезном» одиночном приключении.

Вы принимаете предложение? Идите на 66.

Вы вежливо отказываетесь? Идите на 42.

90

Евнух тащит вас в помещение Турецких бань, в которых никого нет. Он швыряет вас на лавку и исчезает в пару, пришепетывая: «Я сейчаф приведу доктора, фтобы покончить ф ним».

Вы чувствуете, что дожидаться доктора неразумно, и вы выползаете за дверь. Идите на 15.

91

ПЛОЩАДЬ ВЫПИ

Вы пытаетесь пробраться, но… о, нет… наступаете на палку около гнезда выпи. Вы слышите «крак!» палки, и затем грозное «уокка-уокка-уокка», издаваемое выпью.

Вы стоите на месте и размахиваете над головой шпагой? Идите на 46.

Или, как пламя, мчитесь в ближайшую аллею на другой стороне площади? Идите на 56.

92

Две женщины у маленького круглого стола играют в карты. Рядом спят два тигра. Когда вы входите, тигры с рычанием вскакивают.

Вы бежите обратно? Идите на 9.

Или берете стул и говорите: «Примите и меня. Что за игра? Кнопка, ничья, три наверх, два вниз, экартэ, винге-е-ун, огонек, канаста, внезапная смерть, джин-ром, пятьсот, голый валет?» Идите на 29.

93

Бум! Трах! Шлеп! Вы, подобно быку, пробиваете одну… две… три… четыре стены в доме, оставляя за собой хвост визжащих посетителей и их супруг (не говоря уж о щепках, разбитой мебели, конфузе и т. д.). Это забавно! Бам! Тарарам! Парарам! Вы падаете в Слейн, в зверской ярости плывете по-собачьи и выбираетесь на берег. Приятно расслабившись, вы немного отдыхаете, потом приводите себя в движение. Вы направляетесь обратно к Причалу Вонючих Крыс. Идите на 7.

94

Вы забыли, что дверь заперта. Вы пятитесь назад, коленки дрожат от страха, и вы бормочете что-то вроде: «Ошибся комнатой… извините… Я искал… мммм… дааа». Он говорит: «О, все в порядке. Я думал, что вы пришли сюда после правильного действия. Сейчас возьму ключ и выпущу вас наружу».

Он кладет свою шпагу в ножны и возвращается в кабинет. Вы прыгаете вперед, ударяете его рукояткой шпаги и улыбаетесь на три четверти дюйма шире. Прежде чем он успевает оправиться, вы несетесь через комнату и открываете другую дверь. Идите на 100.

95

Это последний громила. Вы собираетесь с силами и продолжаете свой путь. Скоро аллея Рыбьих Кишок будет разветвляться на две.

Вы идете на юг (вернее, туда, где должен быть юг)? Идите на 88.

Или на юг, но немножко на запад? Идите на 52.

96

Дракон выгибает спину, его голова в радужной чешуе бьется в агонии, когда ваш меч глубоко погружается в его первый мозг. Но второй мозг все еще функционирует, и вы видите, как ходуном ходит его хвост, как ядовитая слюна готова полететь прямо туда, где вы стоите, опасно балансируя между огромных желтых глаз чудовища.

Вы нажимаете кнопку и выбрасывается клинок меча? Идите на 426.

Или спрыгиваете со спины чудовища, в полной уверенности, что ваши батарейки не сели? Идите на 507.

97

Водоем сияет неземным светом. Наверняка это источник, производящий детей, которых эльфы оставляют взамен украденных, та питательная среда, где Техномансер вырастил нервную систему своего ужасного создания. Вы приближаетесь, оглядываясь в поисках опасности. В визуальном спектре ничего нет, но некроспектр показывает какое-то движение под полом. Вы настораживаетесь, отпрыгиваете назад и вынимаете свой меч, эмульсионный спрей 45-го калибра дергается у вас в левой руке.

Мордикант возникает из-под плит пола, и его руки, долго зажатые могилой, корчатся в конвульсиях!

Вы отрубаете ему голову? Идите на 650.

Или брызжете фиолетовой эмульсией на основание его мозга? Идите на 202.

98

Ааууааа! Невыносимая боль пронзает вас, когда толстый торговец садится на вас, приняв за удобный стул. Ваш дикий крик смущает его, он вскакивает и мчится прочь.

Вы медленно поднимаетесь на четвереньки и ползете к Триумфальной Арке (или куда-нибудь еще). Отнимите единицу из всех будущих сражений, которые будут еще более жестокими. Идите на 99 или на 91.

99

ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА

Огромный монумент воздвигли в честь доблестного императора, увековечив его подвиги с верблюдами. Триумфальная Арка находится около Западной стены города.

Вы продолжаете двигаться на запад (или куда-нибудь еще). Идите на 6.

Повернете на широкую авеню, которая ведет на юг. Идите на 21.

100

Вы распахиваете обитую бархатом дверь и становитесь во внушительную позу в дверном проеме. Ваша любовь, леди Ойзокс, сидит у зеркала и надевает серьги. Сначала она не обращает на вас внимания, затем говорит:

– Если уж вы пришли, то заходите. Ой! И помогите мне с сережками. Кстати, почему вас так долго не было? Раньше вы спасали меня быстрее. Подозреваю, вы устали от меня. Нет, и не говорите, что не устали. Я знаю, вы устали, иначе были бы здесь час тому назад (всхлипывает)…

Вы останавливаете ее недовольство страстным поцелуем, хватаете даму на руки и прыгаете за окно – на палубу удобно проходившей мимо роскошной гондолы. Музыканты из струнного квартета выглядят удивленными, а затем начинают играть «Историю любви». Официант откупоривает шампанское, вы и ваша леди откидываетесь на подушки, пахнущие лавандой, и гондола плывет к заходящему солнцу, к долгой счастливой жизни. [2]2
  Закоренелые циники могут предложить альтернативный, реалистический, неромантический конец (включающий отвратительные поступки, трагедию и отчаяние), если пришлют автору два доллара.


[Закрыть]

Заветное желание

– Чтобы поймать звезду, ты должна знать ее тайное имя и место на небе, – прошептал Мерлин. Его рот почти касался ее уха, его дыхание щекотало ее, ей даже захотелось рассмеяться. И только потому, что дело было слишком серьезным, она удержалась от смеха. Наконец, после многих лет ее ученичества Мерлин готов был рассказать то, что ей всегда и хотелось узнать, ради чего она трудилась долгих семь лет.

– Ты должна послать на небо это имя, как белую птицу. Ты должна написать его на зеркале. Ты должна обернуть падающую звезду своим заветным желанием. И все это надо успеть сделать в то единственное мгновение, которое существует между концом ночи и началом дня.

– И это все? – тихо спросила Нимью. – Это последняя тайна?

– Да, – не сразу ответил Мерлин. – Это последняя тайна. Но не забывай, какова ее цена. Твое заветное желание будет поглощено звездой. А из пепла, оставшегося от твоего желания, родится сила.

– Но мое заветное желание в том и состоит, чтобы иметь силу! – воскликнула Нимью. – Как же я могу в одно и то же время и достигнуть, и потерять?

– Даже маги не могут понять свое сердце, – с тяжелым вздохом ответил Мерлин. – Пойми, желание твоего сердца будет всеобъемлющим, оно будет желанием прошлого, желанием настоящего и желанием будущего. Ты покинешь время…

Мерлин наблюдал, как она смотрит на звезды. Он видел молодую женщину с темным лицом, с волосами Пикты, с горящими от возбуждения глазами. Она не была красавицей, не была даже хорошенькой, но лицо ее было строгим и живым, а каждое движение говорило о едва сдерживаемой энергии. Она была одета в простое белое платье без рукавов, ниспадающее до щиколоток, на руках блестели тонкие золотые браслеты с аметистами. Эти браслеты подарил ей Мерлин, и они вмещали в себя намного меньше магии, чем та, которой Нимью научилась у Мерлина за последние три года.

Была и другая магия, которой обладал Мерлин, обладал, даже не задумываясь о ее природе, это был дар, полученный от падающей звезды. Он видел то, чего не видела она. Он видел прошлое, настоящее и будущее. Одновременно.

В прошлом – упрямая девушка лет четырнадцати разыскала его в простом доме на мысе Корнуолл. Он велел ей уйти, но она сидела на ступеньках крыльца много недель, питаясь лишь моллюсками и водорослями, до тех пор, пока он не смягчился и не впустил ее в дом. Сначала он отказывался учить ее магии, но она выиграла и это сражение. Он не мог отрицать, что она обладает даром, и что, обучая ее, он испытывал радость. С годами эта радость превратилась во что-то большее, хотя Мерлин никогда этого не показывал. Он был почти в три раза старше Нимью и прожил много лет, готовясь к грядущей печали. Он не представлял себе, что произойдет именно так, что он просто влюбится в девушку.

В настоящем – они стояли вдвоем у черного камня, под лучами восходящего солнца.

В будущем – перед ними в разных направлениях простиралось множество дорог. Если бы Мерлин захотел, он мог бы направить Нимью к тому будущему, которое казалось ему единственно правильным. Но он не стал этого делать. Выбор был за ней.

– Мое заветное желание – добиться совершенного мастерства в Искусстве, – медленно проговорила Нимью. – Я могу приобрести это мастерство, лишь заполучив звезду, но для этого я должна принести в жертву мое заветное желание. Интересная загадка.

– Постой здесь и подумай об этом, – сказал Мерлин. Он отошел от камня, центрального в круге. Этот круг из камней он построил почти двадцать лет тому назад. Трудней всего было создать этот черный камень, хотя он был небольшим и плоским, не похожим на стоящие в круге гранитные монолиты. Он нашел этот камень в глубинах земли, камень был дымящимся и текучим, как вода. Это он, Мерлин, придал камню его теперешние очертания. – А меня призывает завтрак, и я хотел бы ответить на призыв.

Нимью улыбнулась и, скрестив ноги, села на камень. Она смотрела вслед удалявшемуся Мерлину. Когда он шагнул из круга камней, его окружал мерцающий воздух, вокруг головы и рук, извиваясь, заплясали яркие столбы света. Свет потонул в волосах Мерлина, и волосы стали такими белыми, что он показался ей совсем глубоким старцем. Нимью знала, что он воспользовался магией. Возраст ассоциировался с мудростью, и Мерлин находил полезным являться миру старым и немощным. Нимью подумала, что она, вероятно, делала бы то же самое, если бы получила силу и власть. Старуха всегда более убедительна, чем девушка.

Нимью очень хотелось стать взрослой женщиной. У нее были четкие планы, касающиеся этого шага. И Мерлин был частью этого плана, хотя еще не знал об этом. Нимью не нужен деревенский парень или один из рыцарей Артура. Единственным мужчиной, которого Нимью хотела видеть в своей постели, был Мерлин. За последние годы находилось много желающих повлиять на ее выбор и преодолеть ее нерешительность. Она превращала этих наглецов в лягушек, и некоторые из них до сих пор прыгали среди камышей на озере, квакая и грея на солнышке свои бородавчатые спины. Нимью удивляло, что они так долго живут. Большинство мужчин умирало после таких превращений. Иногда она жалела выживших и кормила их мухами, но никогда не позволяла дотронуться до себя. Никому. Ни лягушкам, ни мужчинам.

Нимью вернулась от мыслей о незадачливых кавалерах к загадке, предложенной Мерлином. Как же возможно обрести силу, потеряв заветное желание?

Она почесала затылок и улеглась на камень, подставляя солнцу ладони, ловя его лучи. Солнце было источником энергии, которой она умела пользоваться, даже не владея очень сильной магией. Особенно ей это удавалось при ясном небе. Нимью могла получать силу и от многих других источников – от земли, от бегущих потоков, даже от дыхания животных и людей.

«А что потерял Мерлин? – с интересом подумала Нимью. – Что было его заветным желанием?»

Он должен был так же, как и она, хотеть власти и силы. Он получил это и, насколько она видела, не лишился ничего. Он был самым выдающимся чародеем эпохи. Советником и создателем королей. Не было знания, каким он не обладал бы, не было заклинания, которого он не знал.

«Возможно, ему и нечего было терять», – подумала Нимью.

Заветное желание, которое могло бы осуществиться, но не осуществилось, не было потерей. Видеть будущее – не то, что жить им. Возможно, она должна увидеть свое заветное желание в сердечном огне и понять, что оно никогда не исполнится. Насколько же тогда велика потеря?

Ничто не могло сравниться с возбуждением, которое дает магия.

– Сегодня ночью, – прошептала она и свернулась на черном камне, как кошка, которая отдыхает, готовясь к очередной проделке. – Этой ночью и навсегда.

Мерлин не спал, когда она пришла в его комнату. Он лежал на кровати с открытыми глазами, они светились в тонком луче лунного света, падающем из окна башни. Нимью чуть замешкалась у двери, внезапно засмущавшись и испугавшись. Она решила прийти обнаженной, но так, чтобы ее длинные черные волосы были и покрывалом, и приглашением. Ей понадобилось много времени, но сейчас они держались, благодаря магии и заколкам.

– Мерлин, – прошептала она.

Мерлин не отвечал. Нимью вплыла в комнату. Ее кожа, казалось, сияла внутренним светом, а улыбка обещала большое наслаждение. Любой мужчина вскочил бы и тут же отнес бы ее в постель. Но не Мерлин.

– Мерлин, я пойду к черному камню перед рассветом. Но я пойду как женщина, познавшая мужчину. Как твоя женщина.

– Нет, – прошептал Мерлин. Он не шелохнулся, он лежал неподвижно, будто известняк, врезавшийся в траву холма. – В деревне много мужчин. Сегодня к Артуру приехали два рыцаря. Оба – хорошие, молодые и неженатые.

Нимью покачала головой и шагнула вперед. Когда она встала на колени у кровати, ее прическа распалась, магия истончилась, и заколки не смогли удержать массу черных волос.

– Я хочу тебя, – яростно сказала Нимью. – Тебя! И никого другого. Ты тоже хочешь меня! Я знаю это так же хорошо, как знаю десять тысяч названий зверей и птиц, которым ты меня научил.

– Я хочу, – прошептал Мерлин. – Но я – твой учитель, и понимаю, что мы не должны быть вместе, мы не равны ни по годам, ни по силам. Возвращайся к себе.

Нимью окаменела. Затем она поднялась, топнула ногой, вихрем кинулась прочь, и вслед ей заплясали свет и тени. У двери она оглянулась, и сквозь темноту комнаты сверкнула ее улыбка.

– Завтра я буду сама себе хозяйка, и ты не будешь властен надо мной, – сказала Нимью. – Я поймаю свою звезду, и мы сможем стать мужем и женой.

Мерлин не пошевельнулся и ничего не ответил. Нимью ушла, и в комнате наступила тишина. Луч лунного света медленно прокрался по лицу Мерлина, а темнота сокрыла слезы, которые струились из его ясных синих глаз. Из глаз молодого человека, из глаз, не затуманенных ни возрастом, ни чарами.

– Ну, и хорошо, – пробормотал он. – Ну, и хорошо.

Это были слова, которые отец Мерлина произнес на своем смертном одре. Простые слова, лишенные магии, приветствующие удел, которого нельзя избежать.

Нимью не пошла спать. Она надела свое самое лучшее льняное платье, которое подсинила корой дерева исатис и расшила серебряной нитью, вытянутой из глубины земли.

Серебряная нить засияла в лунном свете, когда Нимью вышла из дома и направилась на мыс. На западном конце мыса был прудик, его наполняли источники и дожди, в нем была мягкая вода. Прудик всегда был спокойным, как зеркало, и являл собою резкий контраст морю, которое разбивалось о скалы лишь в нескольких шагах от него, но на двести футов ниже. Над прудиком склонялся древний боярышник, его ветки с шипами отбрасывали причудливую тень. Из-за этого боярышник часто принимали за великана или за странное существо. Каждую ночь перед днем зимнего солнцестояния какой-нибудь злополучный пришелец, желавший получить силу от прудика, испугавшись боярышника, в панике бежал прочь. И всякий раз эти несчастные добегали до края мыса и падали в море, которое разбивало их тела о берег.

Нимью встала у края прудика и обхватила себя руками, защищаясь от порывов холодного предрассветного ветра. Она шептала сама себе, готовясь к решительному мигу:

 
Найти тайное имя звезды,
Спросить луну, которая тоже владеет небом.
Заметить место между ветвями боярышника.
Послать имя на крыльях птицы в небо.
Сжечь имя в огне над зеркальными водами озера.
Обернуть звезду в заветное желание
Между тьмой и дневным светом.
Тогда ты будешь магом…
 

Нимью посмотрела на небеса и нашла большой, желтый диск луны. Она дала свету луны упасть на лицо и на поднятые к нему руки, она приняла его силу. Но желтая луна была не тем, чего искала Нимью. Она молчаливо ждала, боярышник мягко стонал под ветром, далеко внизу разбивались буруны прибоя.

Луна медленно начала садиться. Желтый цвет померк, и по лику ночного светила стал разливаться серебристо-голубой оттенок. Нимью ощутила перемену и улыбнулась. Скоро она спросит у луны имя своей звезды. Она ее уже выбрала. Яркую звезду, но не настолько яркую, чтобы подавить ее магию. Не Вечернюю Звезду, которая никогда никому не служила и не будет служить. Она выбрала звезду такую же яркую, как звезда Мерлина, только не такую красную. Она должна быть равна Мерлину по силам.

Подала голос птица, чей-то сонный крик разбудил ее раньше времени. Ветер уснул, и боярышник затих. Нимью почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Всего лишь минута до рассвета. Луна стала серебряной – пора действовать.

Нимью призвала луну, этого призыва не могли услышать человеческие уши. Сначала ответа не было, но Нимью знала, что так и должно быть. Она снова позвала луну, использовав ту силу, которую днем взяла у солнца. В ответ на этот зов луна стала светиться чуть ярче, и сквозь безвоздушное пространство донесся ее серебряный голос. Голос луны был тихим и исполненным печали, голос звучал только для Нимью.

– Джаалиел.

Когда имя возникло в голове Нимью, она упала на одно колено и посмотрела сквозь ветви боярышника. Там, в развилке, где встречались две ветки, она увидела свою звезду, ярко светившую между двумя полосами темноты.

Нимью плеснула водой из прудика, и капли воды полетели в воздух, став белым голубем. Крылья его бились так, что поднимали птицу прямо в небо, и имя звезды голубь нес в клюве, как однажды принес в клюве оливковую ветвь.

Прудик был спокойным, спокойным и блестящим, в нем отражались женщина, дерево, луна и небо. Указательным пальцем, через который Нимью направила всю энергию, оставшуюся в ней от энергии солнца, она написала огнем по зеркалу вод три руны, которые читались, как имя «Джа-ал-иел».

В небесах падала звезда. Луна зашла, и солнце встало.

В одно мгновение между ночью и днем Нимью поймала свою звезду и привязала ее к себе навсегда, пообещав ей свое заветное желания.

Нимью почувствовала, как что-то покидает ее, и в глазах начали скапливаться слезы. Но она не знала, что потеряла, и ликовала от ощущения силы.

Нимью побежала на вершину мыса и бросилась в воздух. Как перышко, она опускалась вниз, ветер бил ее, но не причинял боли. Прежде чем холодная вода обняла ее, она стала дельфином, врезалась в волну, проскользнула под воду. Она смеялась, как смеются дельфины.

Раньше Нимью превращалась в дельфина, но превращал ее Мерлин. Это сила его звезды придавала ей облики разных существ. Теперь она сама, по собственному желанию, могла совершать эти превращения. Нимью снова подпрыгнула, поднялась над морской водой и стала соколом, взмывшим над пеной волн. Точнее, кречетом, мерлином, вот в чем была ее шутка. Изогнув назад крылья, она промчалась над мысом, оставила позади прудик и устремилась к восходящему солнцу и к Мерлину.

Острым взглядом кречета она увидела, что тот уже поднялся и ждет ее в круге камней. Он стоял на черном камне, он не был окутан чарами, и Нимью почувствовала, что в ее сердце растет любовь, такая же яркая и сильная, как поднимающееся солнце.

Она взлетела еще выше, оказалась прямо над ним, и он затенил глаза рукой, чтобы посмотреть на нее. Тогда она сложила крылья и стала падать, падать вниз в его раскрытые руки.

Они успели лишь один раз поцеловаться, лишь один раз обняться, и тут их звезды оттолкнули их друг от друга, и сам воздух разжал их объятья. Нимью закричала и направила свое желание к своей только что обретенной силе, но это не подействовало. Ее отшвырнуло от черного камня, и она упала, распластавшись в круге камней.

Мерлин не кричал. Он упал на спину, и его втянуло в черный камень, будто это был вовсе не камень, а торфяное болото, которое засосало неосторожного путника.

Мерлин не кричал, но голос его громко и ясно прозвучал в ушах Нимью, когда она попыталась подняться на ноги.

– Нимью, ты была моим заветным желанием, я ждал тебя, ждал исполнения желания. Ты была ценой, которую я заплатил за Искусство. Любовь не осуществилась. Прости меня.

Его руки вытянулись из камня. Нимью схватила их, как будто могла вытащить его назад. Но ее руки сомкнулись в воздухе, а его – исчезли под поверхностью камня. Яркая звезда зажглась в ямке ее шеи, звезда, обещавшая силу и мудрость, даже большую, чем та, о которой она мечтала. Но внутри был холод, холод осознания того, что эта сила не является ее заветным желанием. Ее истинное заветное желание лежало погребенным в темном камне. И она уже никогда в жизни не коснется его.

Или нет? Нимью сжала свою звезду и посмотрела в небо. Такое светлое! Если звезда могла упасть с неба, то, наверное, могла бы и вернуться туда? Снова занять свое место на небесном своде, распутав все нити времени, которыми она была опутана, когда падала. Если бы это произошло, то наверняка Мерлин мог бы свободно ходить по земле, а он освободил бы свою звезду и получил бы обратно свое заветное желание.

Но в мире были и другие силы. И другие места, где можно получить знание. Нимью вытянула тонкие руки над головой и в одно мгновение стала птицей с широкими крыльями. Она поймала западный ветер над открытым морем и улетела из Британии.

А с ней ушли и вся мудрость, вся сила Мерлина, все надежды на королевство Артура. Королевство, которое должно было превратиться в руины, как случилось с заветным желанием Нимью, когда оно погрузилось в камень.