Текст книги "За стеной"

Автор книги: Гарт Никс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

«Несущий Молнию»

Шесть лет тому назад, в пасмурный день, спустя несколько недель после того, как мне исполнилось десять лет, я впервые встретил Несущего Молнию.

Именно тогда я изобрел это имя, хотя никогда его не произносил, и никто из людей так его не называл. Большинство горожан звали его «мистер» Джексон. Люди не понимали, почему они называют его «мистер»: он был похож на обычного бродягу. Хотя, конечно, он был не из тех бродяг, которых забирает полиция.

С самого первого мгновения я понял, что он – иной. Я выходил из школьных ворот, а он стоял рядом, склонившись к своему мотоциклу. Его мотоцикл выглядел как «Харли-Дэвидсон», только он был не «Харли-Дэвидсон». На нем не было никакой марки. Человек наклонился к мотоциклу, потому что был высоким, пожалуй, шести футов и трех или четырех дюймов высотой. Его мускулы теснились под черной майкой, а на предплечье были вытатуированы две синие молнии. Длинные волосы, что-то среднее между блондинистыми и рыжими, были подвязаны банданой в белый и красный горох.

Но главное, что я отметил, – это его аура. Большинство людей обладают тусклым, неопределенным мерцанием. Его же аура состояла сплошь из голубых искр, прыгающих так, будто они собирались убить кого-нибудь, как убивают преступника на электрическом стуле.

Сначала казалось, что у парня какие-то неприятности. Но потом он улыбнулся, и если вы не видели его ауры, то по этой улыбке каким-то образом становилось понятно, что у него все в порядке, что он байкер с золотым сердцем, что он бродяга, который разъезжает по округе, помогая старикам, или что-нибудь в этом духе.

Но я-то видел, как из его ауры и улыбки выпрыгивает часть его энергии, и эта энергия будто сотни сверкающих змеиных языков, тянется к скучным цветам ореолов окружающих его людей.

Он очаровывал людей. Я видел, как это происходит, видел эти языки, которые выскакивали и освещали серые будни даже старших ребят. И потом я увидел, как все электрические потоки собрались в один, чтобы ласкать одну, особенную ученицу – Кэрол, самую красивую девочку во всей школе.

Мне тогда было только десять лет, так что я по-настоящему не ощущал, что такое Кэрол. Конечно, мне было понятно, что она выглядит, как кинозвезда с иссиня-черными волосами и большими карими глазами, с грудью и талией, какие у нее и должны быть, и с ногами, которые она взяла взаймы у куклы Барби. Но я смотрел на все это чужими глазами. Я знал – все думают, что она здорово выглядит, но сам не понимал почему. Сейчас меня волнует даже мысль о том, какова она была, когда, например, играла в баскетбол в своей узкой маечке и в плиссированной юбке… По крайней мере, я помню, что с ней произошло…

В тот день она выглядела особенно хорошо. Оглядываясь в прошлое, я полагаю, что она уже догадывалась, что очень привлекательна для мужчин, и это придавало ей определенную самоуверенность. Она вела себя как кот, который знает, что всегда получит свою порцию сливок.

Когда улыбка Несущего Молнию протянулась к ней, ее глаза затуманились, и она, как лунатик, двинулась к нему, будто больше ничего на свете не существовало. Они немного поговорили, и потом она ушла. Но оглянулась назад – дважды – и электричество бродяги все летело, трещало, обвиваясь вокруг нее, будто это были пальцы, которые уже расстегивали большие белые пуговицы ее школьного платья.

Затем она завернула за угол, и я понял, что все кончилось. Остались только я и человек, склонившийся к своему мотоциклу. Проследив за мной, сине-голубые щупальца упрятались обратно, в светящуюся раковину вокруг мотоциклиста. Затем он, откинув голову назад, рассмеялся, и смех его послал сине-белую энергию в небо.

Его смех до ужаса напугал меня, я внезапно почувствовал себя кроликом, который сообразил, что смотрит прямо на горящие огни несущейся на него машины.

Как и множество кроликов, сообразил я это слишком поздно. Я с трудом поднял ногу, уже готовый убежать, когда бродяга вдруг вырос надо мной, и пальцы его впились в мои плечи, как корни старого дерева впиваются в землю. Он вонзился в мою плоть, будто смял гнилое яблоко.

Я начал кричать, но он так меня тряханул, что я тут же замолчал.

– Слушай, детка, – сказал он, и голос его был хриплым и ломким голосом, какой бывает после недавно выпитой бутылки виски. – Я не сделаю тебе больно. Ты ВИДИШЬ, ведь верно?

Я понимал, что он говорил не об обычном зрении. Я кивнул, и он ослабил хватку.

– Я скажу тебе кое-что, задаром, – сказал он очень серьезно. Он опустился на одно колено и стал смотреть прямо мне в глаза, правда, я опустил голову, так что только одну секунду этот яростный взгляд желтых глаз прожигал мой мозг.

– Наступит день, когда ты станешь таким, как я, – прошептал он, его голос маленькими молниями, ползком пробирался в мою голову. – Ты видел, как эта девушка смотрела на меня? Я этой ночью возьму ее. Я могу получить любую женщину, какую только захочу – или любого мужчину, если бы у меня была к этому склонность. И никто даже не тронет меня. Я делаю то, что мне хочется. И знаешь, почему? Потому что я родился с Властью. Эта Власть – выше всего, видимого и невидимого, эта Власть над людьми и над полями, Власть над ветром и водой. У тебя она тоже есть, парень, но ты пока еще не знаешь, на что она способна. Если ты не будешь за ней присматривать, то она может уйти от тебя. Ее нужно всегда содержать в действии. Ты должен ею пользоваться, парень. Это правда. Ты должен кормить Власть!

Потом он поцеловал меня, точно в лоб, и вокруг моего черепа вспыхнуло пламя, и я почувствовал, как мои загоревшиеся волосы запахли горячим железом, и я кричал, и кричал, и тогда мир стал кружиться, и кружиться, и я захотел выскочить, но оказалось, что я лежу, а вокруг все черным-черно.

Когда я пришел в себя, близнецы Дарли выворачивали мои карманы, они думали найти там деньги. У меня все еще кружилась голова, но я, все еще лежа на земле, ударил одного из близнецов, и он упал на другого, так что я поднялся и поколотил их, и они убежали на улицу.

От этого я почувствовал себя лучше и подумал, что самое плохое сегодня уже случилось, а дальше, начиная с этого момента, все будет лучше и лучше.

Но я ошибался.

В эту ночь мне не было покоя. Как и всем остальным. Воздух был горячим и липким, над горизонтом нависали черные громыхающие тучи, но они стояли на месте, и жара не спадала. По телевизору не было ничего интересного, мы все ворчали и жаловались до тех пор, пока мама не потеряла терпение и не попыталась отправить всех по кроватям, включая папу, но он тоже вышел из себя, и они начали ссориться, что у нас бывало крайне редко, так что мы поскорее отправились спать.

Я помню, что думал, будто не смогу заснуть, но я заснул. Ненадолго. Мне снился ужасный сон о Несущем Молнию, будто он пробирается к нам в дом, поднимается по лестнице, и вокруг его ботинок прыгают синие искры. Потом его рука с татуировкой опускается вниз, пальцы его обвиваются вокруг моей шеи, и тут раздается неправдоподобно громкий раскат грома, и я с криком просыпаюсь.

Гроза была реальной, в ней потонул мой крик. Она принесла холодный ветер, отчего в ритме ярких вспышек молнии задребезжали ставни. Но все остальное было сном. В комнате не было никого, кроме моего брата Томаса, и он крепко спал.

И все-таки меня ужасно трясло. Я не мог понять, почему я еще не подошел к окну и не выглянул наружу. Почему бы не увидеть то, что ты видел в кошмаре.

Что ж, я и увидел. Я увидел Несущего Молнию на его мотоцикле, он остановился на нашей улице и смотрел прямо в мое окно. С ним была Кэрол, ее руки цепко обвились вокруг его могучей груди, закованной в черную кожу. На Кэрол была ярко-красная куртка и джинсы, а вместо шлема – красная шерстяная шапочка.

Несущий Молнию улыбнулся и помахал мне рукой. Затем он произнес несколько слов, которые я понял, даже не слыша их. Мне кажется, что эти слова, которые перебивались вспышками далеких молний, проникали прямо в мой мозг.

– Я могу получить все, чего хочу, малыш. И ты можешь быть таким же, как я.

Затем мотоцикл взревел, и они помчались по дороге, которая вела к горе, а вслед за ними неслись молнии.

Ни я, ни все остальные больше никогда не видели Кэрол. Ее, обгоревшую и почерневшую, нашли несколько дней спустя. Ее небывалая красота сгорела вместе с жизнью.

– Удар молнии, – сказал коронер. – Смерть от несчастного случая.

Никто, кроме меня, не видел ее с Несущим Молнию. Никто, кроме меня, не думал, что это нечто иное, чем трагический случай. Надо было быть дурочкой, чтобы пойти гулять в грозу, и в любом случае глупо было выходить так поздно ночью из дома.

Некоторые говорили, что ей еще повезло, что ее ударила молния.

Я был единственным, кто знал, что у нее не было выбора и что убила ее не обычная молния. Но я ничего никому не говорил. С кем я мог об этом говорить?

Хотелось бы сказать, что после того дня я никогда больше не думал о Несущем Молнию и о том, что он сказал, но в таком случае я соврал бы. Я думал о нем все следующие шесть лет. А с тех пор, как стал интересоваться девушками, я думал о нем каждые пять минут. Я пытался забыть обо всем этом, но не мог выбросить из головы взгляда Кэрол, которым она смотрела на него. Я хотел, чтобы девушка вроде Кэрол так смотрела на меня и делала со мной кое-что еще.

Бывало, я думал о Несущем Молнию перед уроком танцев, когда у меня еще не было свиданий. Если честно, то это бывало перед всеми уроками танцев вплоть до последних двух месяцев. Когда я встретил Анью. Она не смотрела на меня, как Кэрол смотрела на Несущего Молнию, и она не выглядела так, как выглядела Кэрол. Но она была хорошенькая, у нее было интересное лицо и умные глаза, и, случалось, она знала, о чем я думаю, даже если я этого не говорил вслух. Например, когда я захотел расстегнуть ее лифчик, она так повернулась, что я не смог дотянуться до застежки.

Это меня расстраивало, но она все равно мне нравилась. При этом у нее была интересная аура, немножко похожая на абрикосовый джем. Я имею в виду цвет абрикосового джема, и ее аура была довольно толстой, а не расплывчатой и тонкой, какие я видел вокруг. Мне часто было интересно, видит ли она ауру и как выглядит моя, но я стеснялся спросить ее об этом. Я стеснялся говорить с ней о сексе, и, может быть, поэтому она не давала мне целовать себя больше минуты.

Может быть, она бы и не возражала, если бы я с ней об этом заговорил. Может быть. Однажды я попытался не обращать внимания на ее попытки отстраниться и продолжал ее целовать, скользя руками по джинсам. Тогда она задрожала, и я подумал, что она возбудилась, но потом сообразил, что она напугана и хочет вырваться. Я отпустил ее и сразу извинился, потому что увидел по ее ауре, что она действительно испугалась. Я сам тоже испугался. Как бы то ни было, она почти целую неделю злилась на меня и целых две недели после этого даже не позволяла мне взять ее за руку.

Прошло всего несколько дней, как мы опять стали держаться за руки, как снова появился Несущий Молнию. За воротами школы, на своем мотоцикле, точно, как шесть лет тому назад. Когда я его увидел, то почувствовал, как у меня остановилось сердце, будто при дневном свете появилось нечто из ночного кошмара. Ужасный страх внезапно стал реальностью.

Что так и было, потому что в этот раз он улыбался Анье. Моей Анье! И к ней потянулись все его электрические усики и завитки. Синие, искрящиеся щупальца осьминога обвивали и ласкали ее, что и я хотел бы делать, но не знал как.

Я пытался оттащить ее назад, но она не обращала на меня внимания, и я чувствовал, что она дрожит, как дрожит собака, когда ее чешешь в правильном месте. Затем Анья вынула свою руку из моей руки и оттолкнула меня, и я увидел, что она смотрит на Несущего Молнию, точно так же, как шесть лет назад смотрела Кэрол, рот ее был слегка приоткрыт, язык облизывал губы, и грудь ее вздымалась так, что чуть не отлетели пуговки…

Я закричал на этого человека, но он только рассмеялся, и голубая энергия, хлынувшая из его смеха, ударила меня, как рукой, и я упал, будто меня сдуло ветром. Он снова рассмеялся и снова ударил меня своей Силой, так что я с трудом отполз в кусты у ворот школы, где меня вырвало.

Когда я наконец поднялся, Несущий Молнию и Анья уже уехали. Я попытался сказать себе, что она ушла домой, но знал, что это не так. У нее не было такой возможности. Если Несущий Молнию хотел ее, он должен был ее получить. И он станет делась с ней все, что ему захочется, пока он не устанет, и тогда с ней произойдет то же, что и с Кэрол. Несчастный случай от удара молнии.

Я думаю, именно тогда я и сообразил, что Анья не просто мне нравилась, а что я был в нее влюблен. Шесть лет после появления Несущего Молнию я жил в оцепенении, запуганный тем, что он мог бы сделать, но еще более темный ужас охватывал меня от мысли о том, что я могу быть таким же, как он.

Но сейчас меня заботила только Анья, и мной овладело безумное желание увести ее назад, в безопасность, до того как грозовые облака соберутся над городом и над горой. Потому что я знал: Несущий Молнию поехал именно туда. Я чувствовал это всем нутром. Он должен быть как можно ближе к облакам, и он должен призывать грозу. Гроза отвечала ему, тучи уже строились на небе, и, содрогаясь, ему отвечала земля. Скоро все они соединяться в одно целое.

Я думаю, именно в этот момент меня и подбросило. Я просто сошел с ума. Так или иначе, но близнецы Дарли позже говорили, что они видели, как я без рубахи, с кровоточащими порезами по всему телу, с пеной у рта, мчался по горной дороге. По-моему, пену они выдумали, но порезы действительно были.

В сущности, я превратился в зверя, который испытывает лишь одно чувство. Я следил за ними по следам, оставленным ее абрикосовой аурой, и по синим вспышкам, оставленным Несущим Молнию. Эти следы смешивались, и в глубине сознания я понимал, что они целовались, и его руки-плети сжимали ее, а ее руки так крепко обвивали его, как никогда не обвивались вокруг меня.

Я думаю, эта мысль заставила мою звериную часть завыть… но я быстро остановился, потому что мне нужно было равномерно дышать. И тут как раз надо мной прокатился первый раскат грома, дунул холодный ветер, упали первые жирные капли дождя, и сзади вспыхнула ужасная молния.

Я побежал еще быстрее, страшно кололо в боку, воздух обжигал легкие, и, наконец, увидев на смотровой площадке силуэт черного мотоцикла на фоне испещренного молниями неба, я рухнул. В отчаянии я оглянулся и просто носом учуял следы его ауры на земле. Затем я их увидел. Несущий Молнию придавил своим закованным в черное телом Анью, а она спиной прижалась к гранитному камню. Она была обнажена, школьное платье унесло грозовым ветром, губы ее были жадно раскрыты навстречу рту мужчины, руки ее сжали его голову. Я в оцепенении смотрел, как эти руки двинулись вниз, расстегнули молнию кожаных штанов и затем пальцы обхватили его мускулистые ягодицы.

Он поднял на себя ее ноги, затем ударил вперед, а руки его дотянулись до неба. Странная способность моего зрения дала мне увидеть потоки, взлетающие из его вытянутых пальцев, потоки, отчаянно желающие соединиться с электрическими щупальцами, которые стремились с неба вниз. Когда они соединились, то через поднятые руки мужчины и через Анью проскочил миллион вольт.

Тогда я ринулся вперед, вспрыгнул на спину Несущего Молнию и поднял руки над его руками, приняв на себя те потоки, которые он посылал вверх. Он покачнулся, и Анья упала и чуть прокатилась вниз по горе.

Затем ударила молния. В одну долю раскаленной секунды она заполнила меня чистым светом, зарядила меня Властью, слишком большой, чтобы ее удержать, Властью, которая требовала освобождения. Это была боль сдерживаемого удовольствия за мгновение перед оргазмом, увеличенная в тысячи раз. И она высвободилась прежде, чем удовольствие сожгло все мои ощущения. Внезапно я стал понимать то, что понимал Несущий Молнию, понимать, как я мог бы иметь не только Власть, но и испытывать исступление, и позволить этому исступлению пробежать через меня и сжечь все на своем пути, и не заботиться ни о чем, а лишь получать удовольствие.

– Ты видишь! – каркнул он, скрючившись передо мной и прикрывая рукой глаза, чтобы их не сожгла моя аура, превратившаяся в пылающий ад. – Ты видишь! Бери ее, выпусти свою Власть! Накорми ее Властью!

Я посмотрел вниз на Анью. Я впервые видел ее обнаженной, ее бледная кожа сверкала на фоне черного гудрона автостоянки. Она была напугана и уже почти свободна от влияния Несущего Молнию.

Я двинулся к ней, и она закричала, закрыв лицо руками. И где-то посреди горящей, летящей Силы я вспомнил о ее страхе – и еще кое о чем.

– Я люблю ее, – сказал я Несущему Молнию. А потом поцеловал его точно в середину лба.

Я не знаю, что случилось потом, поскольку я потерял сознание. Анья говорит, что мы с ним оба превратились в один огромный, огненно-синий шар из многих молний, который прыгал взад-вперед по всей автостоянке, шар иногда взрывался пламенем и растопил мотоцикл и бронзовую плиту на камне. От Несущего Молнию не осталось и следа.

Когда я пришел в себя, я не мог сообразить, что со мной, потому что голова моя лежала на коленях Аньи, и я смотрел вверх, на нее и несколько секунд не мог понять, кто она такая. На ней снова было надето платье или то, что от него осталось. У нее в глазах были слезы, но я был не в том состоянии, чтобы оценить их.

– Тебе лучше уйти, – прокаркал я ей, и голос мой был до ужаса похож на голос Несущего Молнию. – Он может вернуться.

– Не думаю, – сказала она, покачивая меня взад-вперед, будто меня надо было успокоить. Честно говоря, мне это понравилось.

– Я такой же, как он, – прошептал я, вспомнив, как не мог остановиться, целуя ее, вспомнив ощущение Власти и желание испробовать свою неотразимость, утолить свою страсть к ней, сделать ее вместилищем удовольствия…

– Нет, ты не такой, – сказала она, улыбаясь. – Ты всегда давал мне возможность выбирать.

Я думал об этом, пока пляшущие черные точки перед моими глазами не начали расплываться, пока звон в моих ушах не стих до уровня шума школьного звонка.

– Анья… а ты видишь ауру? – спросил я.

– Иногда, у людей, которых я хорошо знаю, – прошептала она, наклонившись, чтобы поцеловать мои глаза, и ее грудь коснулась моих ушей.

– Какого цвета моя аура? – спросил я. В этот момент мне было очень важно это узнать. – Она не синяя… и не… не электрическая?

– Нет! – твердо ответила она, снова наклонившись, чтобы поцеловать меня в губы. – Она оранжевая с проблесками золота. Немножко похожа на мармелад.

Вниз по кварталу Подонков [1]1
  «Вниз по кварталу Подонков» – безобидная пародия в формате игры. В этой игре также отдается дань уважения одной из моих самых любимых книг – роману Александра Дюма «Три мушкетера» и двум сериям киноверсии этой книги – «Три мушкетера» и «Четыре мушкетера».


[Закрыть]

Как играть

1. Решите, будете вы жулить или нет. Большинство людей в своих одиночных приключениях начинают жульничать, даже если поначалу они этого себе и не позволяют. Если вы не собираетесь жульничать, получите шестерочную смерть.

2. Отправляйтесь в местный магазин, где дают напрокат костюмы, и возьмите наряд одного из Трех Мушкетеров. Это называется «входить в роль».

3. Если вы достаточно взрослый человек, то по пути домой остановитесь у винного магазина и купите несколько бутылок дешевого красного вина.

4. Возьмите напрокат видео «Три мушкетера». Начните смотреть фильм и попрактикуйтесь. Вам надо научиться сбивать горлышки бутылок вашей пластиковой рапирой. Это называется «создавать атмосферу».

5. После того как вы сломаете свою рапиру, сложите оружие и откройте бутылку штопором. И выпейте вино.

6. Прочтите «Вступление».

7. Выберите пять предметов из списка снаряжения (если не сжульничаете, то в таком случае будете считать, что у вас есть все, что вам нужно).

8. Отправляйтесь к разделу «Приключение начинается!»

9. Тщательно оцените ситуацию, выберите направление действий, отправляйтесь к указанному параграфу и, когда нужно, кидайте кости.

Простой способ:

Получите сторону с шестеркой и игнорируйте 2–5.

Вступление

Ваша прекрасная госпожа, леди Ойзокс, была похищена. Есть только одна тонюсенькая ниточка, которая может привести вас к ней – записка, наскоро написанная на ее паланкине бледно-золотой краской для век.

«Ох! Это ужасно, что меня похитили! Они везут меня куда-то, чтобы продать вождю племени из пустыни, на аукционе, который, как я думаю, будет происходить в полночь, где-то около реки, и я пропущу сегодняшнюю вечеринку. А я собиралась надеть мое новое платье, расшитое рубинами и золотом и взять веер из павлиньих перьев…»

Эти несколько слов и брошюра «На продажу», которую вы держите в руке, одетой в лайковую перчатку, дают вам основание подозревать, что леди Ойзокс держат в имеющем дурную репутацию плавучем борделе «Набережная вонючих крыс», сейчас стоящем на илистом дне реки Слейн.

Потратив лишь минуту на то, чтобы уложить свою рапиру в ножны, вы закутываетесь в плащ и мчитесь в темноту ночи – к Слейн – в отвратительный, мерзкий… (бросить кости)… квартал Подонков в Старом Городе!

Вы весьма храбро проходите несколько ярдов и затем несетесь назад домой. Только полный идиот отправляется в порочный, отвратительный, мерзкий квартал Подонков без пистолета и кинжала, или даже двух. Быть может, надо было позвать ребят из Фехтовальной Академии… но на это уже нет времени. Выберите пять предметов из нижеследующего списка, прежде чем снова выскользнуть во тьму ночи…