Текст книги "Ночь оборотней"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Один из глаз Клиата заплыл. Другим он уставился на Лиса.

– А что тебе помешает уйти, если я заговорю?

Джерин пожал плечами.

– Я управляю этой крепостью вот уже восемь лет. Люди по обе стороны Ниффет знают, чего стоит мое слово. И я даю его тебе: второго шанса ты не получишь.

Клиат внимательно посмотрел на него. Потом поднял руку, чтобы почесать подбородок, но тут же скорчился от боли и замер. Потом вздохнул.

– И что же ты хочешь от меня узнать, а?

– Скажи мне вот что. Что тебе известно о колдуне, одетом в черное, который называет себя Баламунгом?

– Ах, этот мужлан? До сегодняшнего дня я практически не имел с ним дела, да и не особенно к тому стремился. Лишь дураки связываются с колдунами, вот что я скажу, несмотря на все выгоды от такой дружбы. Какое удовольствие побеждать околдованных врагов? Не большее, чем перерезать глотку свинье, да и в том иногда больше проку. Но те, что прибиваются к Баламунгу, теперь процветают, а те немногие, что пытаются выступить против, умирают, причем порой в таких страшных муках, что и сдирание кожи в сравнении с ними покажется пустяком. Не так давно, например, прямо при мне одного бедолагу вмиг превратили в клубок извивающихся червяков. Вот была вонь!

Клиат вздохнул еще раз.

– Прошло года полтора с тех пор, как колдун-омадхаун появился у нас, и, несмотря на то что мы больше не воюем с кланом Брикриу и воришками Мериазека, я до сих пор тоскую по тем временам, когда мы могли зарубить кого угодно, не спрашивая разрешения у этого высохшего карлика Баламунга. У него и у его дурацкого талисмана! – Трокмэ сплюнул на покрытый толстым слоем грязи пол.

– У талисмана? – повторил Джерин.

– Йо. Я видел его. Собственными глазами. Такой прямоугольный, длиной где-то с мое предплечье… и такой же широкий, но, ясно, потоньше. Он открывается, когда старикашка собирается кого-то заколдовать. Или сотворить что-то такое. А потом вспыхивает… почти как факел. Я видел это собственными глазами, – повторил Клиат.

– Ты умеешь читать? – спросил барон.

– Нет, разумеется, и писать тоже. Как и летать. Ради богов, зачем тебе это все знать?

– Неважно, – откликнулся Джерин. – Я уже узнал достаточно. – «Даже больше, чем хотелось бы», – добавил он про себя. Клан Брикриу и клан Мериазека состояли в непримиримой вражде еще со времен их предков.

Он бросил варвару маленький ножик. Тот мигом засунул его за голенище одного из своих высоких сапог. Очень добротных, из сыромятной кожи. Затем Джерин провел пленника через главную залу, не обращая внимания на удивленные взгляды вассалов. Он велел изумленным привратникам выпустить трокмэ за ворота, потом сказал, обращаясь к нему:

– Как ты переправишься через реку, это твое дело, но кинжал, возможно, поможет тебе отбиться от моих крепостных.

Сверкая здоровым глазом, Клиат протянул ему левую руку.

– Грязное рукопожатие, но я им горжусь. Ты был бы отличным соплеменником.

Джерин пожал протянутую руку, но при этом покачал головой:

– Нет, уж лучше я буду жить на собственной земле, чем стану отнимать ее у соседей. А теперь ступай, пока я не вспомнил о неприятностях, которыми может обернуться для меня твое освобождение.

Северянин захромал вниз по пологому склону, а Джерин, нахмурившись, двинулся обратно к своим бесшабашным бойцам.

Поистине, Дэйнос выпустил свою свору гончих в северные леса, и главная будущая их добыча – барон.

Однако, осушив пять или шесть кружек эля, он взглянул на мир по-другому. Тот уже не казался ему таким мрачным. Спотыкаясь на ступеньках, Джерин поднялся к себе в комнату, обхватив за талию одну из служанок. Но даже лаская ее нежную грудь, какой-то частью своего затуманенного сознания он видел дымящиеся руины Лисьей крепости, пылающие границы своих владений и смерть. Одну лишь смерть, везде и повсюду.

II

Он проснулся где-то после полудня. Судя по гаму, доносившемуся снизу, веселье не прекращалось. Возможно, даже на стенах никого нет, возмущенно подумал он. Если бы Баламунгу удалось воодушевить своих людей на повторное нападение, он без труда захватил бы Лисью крепость.

Девушка ушла. Джерин оделся и спустился в главную залу в поисках шестерых своих главных вассалов. Он застал Вэна и Роллана Хряка-Убийцу за непрекращавшимся обсуждением битвы: они чертили на липком от меда столе какие-то линии. Перед толстяком Фэндором тоже был мед, но он его поглощал. Верный своей застарелой привычке, о чем свидетельствовал красный нос Фэндора и завидный телесный объем, Драго спал на полу, завернувшись в шкуры. Рядом с ним храпел Симрин, сын Вайдена. Дуина нигде не было видно.

Лис разбудил Симрина с Драго и погнал своих приближенных вверх по лестнице в библиотеку. Ворча, они расселись за центральным столом и подозрительно уставились на полки с аккуратно размещенными на них свитками и старинными рукописями, переложенными кожей и тонким листовым золотом. В большинстве своем абсолютно неграмотные, как и Клиат, они тоже считали чтение чем-то излишним, но Джерин был не тем человеком, чтобы позволить им пренебрежительно относиться к своей эксцентричности. Поэтому книги и тишина немного их усмирили и даже навеяли благоговейный страх. Сегодня ему это было особенно необходимо.

Джерин почесал бороду и вспомнил, в какой ужас все пришли, когда после гибели отца он вернулся из южных земель гладко выбритым. Отец Дуина, старый строгий Борберто Мрачный, был за старшего до его возвращения. Увидев Джерина, он пробасил:

– Неужели сын Дарена хлыщ?

Джерин лишь ухмыльнулся и ответил:

– Спроси свою дочь.

Раздался дружный смех. Так он завоевал расположение своих вассалов.

Вошел Дуин, на ходу подтягивая штаны. Все непристойно захихикали. Фэндор воскликнул:

– На девчонке удержаться полегче, чем на лошади, а?

– Конечно, и гораздо веселее, – расплылся в улыбке Дуин, даже не заметив подвоха, и обернулся к Джерину, изображая комичную озабоченность. – Что вас тревожит, господин?

– Кроме всего прочего, – сухо ответил Джерин, – мост, который чуть тебя не прикончил.

– Совершенно жуткий, это уж точно, – пробурчал Роллан. Он говорил неразборчиво: на его разорванной губе красовалось целых три шрама. Высокий, крепкий и смуглый, он довольно неплохо управлял своим феодом, храбро дрался и никогда ни над чем особенно не задумывался.

– Что до меня, то я предпочитаю держаться подальше от колдунов, – справедливо заметил Драго и чихнул, – Проклятье! Я простудился, – Затем продолжил: – Этим типам нельзя доверять. Вечно они сидят, сунув нос в свои книжки, и считают себя лучше нормальных людей.

– Не забывай, где ты, болван, – прошипел Симрин, сын Вайдена.

– Естественно, я не имел в виду вас, господин, – поспешно прибавил Драго.

– Естественно. – Джерин вздохнул. – А теперь выслушайте, что я узнал прошлой ночью.

И он начал рассказывать. Лица его приближенных мрачнели на глазах, а когда он закончил, в комнате воцарилась тишина.

Ее нарушил Дуин. Кроме рыжих волос, кровь трокмэ в нем выдавал его вспыльчивый нрав. Он стукнул кулаком по столу и закричал:

– Черт бы побрал это колдовство! Выход только один. Мы должны уничтожить сукина сына раньше, чем он снова нападет на нас. Истребить всех северян, не только клан Эйнгуса.

По комнате пробежал одобрительный ропот. Джерин покачал головой. Подобный выход из положения его не устраивал. Никак. Сейчас это было последним, чего он бы желал.

– Я тоже хочу этого… и даже больше, чем вы, – солгал он, – но так дело не пойдет. На своей территории маг раздавит нас, как жуков. Однако, судя по словам этого хвастуна, немного времени у нас есть. Я собираюсь поехать на юг, в столицу, и нанять волшебника из Школы чародеев, дабы волшебство боролось с волшебством. Мне не очень-то по душе оставлять Лисью крепость под угрозой, но поехать должен именно я. У меня еще остались кое-какие связи в южных землях. Когда я вернусь, мы разделаемся с Баламунгом.

– А мне эта поездка кажется глупостью, господин, – сказал Дуин, как всегда без обиняков. – Что нам действительно нужно, так это нанести один сильный, хороший удар…

– Дуин, тот, кто надеется противостоять колдуну, не имея волшебника у себя за спиной, просто олух. Если бы ты вознамерился взять крепость, на воротах которой установлена катапульта, ты бы тоже вооружился катапультой, не так ли?

– Да, наверное, – согласился Дуин.

Голос его звучал сердито, но собравшиеся одобрительно закивали. У Джерина отлегло от сердца. Однако самая скользкая часть разговора была еще впереди. Надо бы проскочить ее быстро, тогда, если повезет, они ничего не заметят.

– Молодчина! – сказал он и бодро продолжил: – В мое отсутствие Вэну понадобится ваша помощь. Но он хорошо управляется с делами, так что, надеюсь, все будет в порядке.

Уловка не сработала. Даже Фэндор и Симрин, которые до сих пор сидели, уткнувшись носами в свои кружки, вздернули головы.

– Прошу прощения, господин, – робко подал голос Роллан.

Джерин приготовился к неповиновению, и оно не заставило себя ждать.

– Боги свидетели, Вэн Крепкая Рука не раз доказывал нам, какой он преданный и надежный товарищ. Но, как бы там ни было, он чужак, у него нет здесь земли. Он твой гость. И для нас, чьи семьи владеют здешними феодами не одно поколение, было бы совершенно неприемлемым ему подчиняться.

Джерин готов был взорваться. Но сначала он взглянул на своих баронов и увидел, что они согласно кивают. Он поймал взгляд Вэна. Чужеземец пожимал плечами. Подавив раздражение, Лис сдался, произнеся как можно любезнее:

– Если вы так считаете, значит, так тому и быть. Вэн, ты хотел бы отправиться вместе со мной?

– Конечно, капитан, – отвечал Вэн, как всегда величая Джерина не совсем верно. – Южнее Керс я не забирался. И так много слышал о столице Элабона, что мне хочется там побывать.

– Отлично, – отозвался Джерин. – Дуин, ты занимаешь здесь самое высокое положение. Как по-твоему, справишься ты с делами, пока я буду отсутствовать?

– Йо, пусть я лопну, если не постараюсь.

Джерин боялся, что так оно и случится, но вслух произнес:

– Вот и прекрасно!

А про себя прочел молитву.

Дуин был невероятно отважен и вовсе не глуп, но здравого смысла ему не хватало, и ой как.

Драго и Роллан тоже решили остаться в Лисьей крепости, предоставив защиту собственных замков отрядам своих вассалов, которых они намеревались отправить домой. Джерин надеялся, что они сумеют обуздать Дуина. После ухода остальных приближенных он провел несколько часов, давая наставления этому малому касательно вещей вполне вероятных, возможных и совсем уж невероятных, какие только его отнюдь не бедное воображение сумело нарисовать. В конце он сказал:

– Ради Даяуса, пошли сообщения обо всем по западной и по верхней имперской дороге. Бароны приграничных земель должны быть в курсе дела, чтобы подготовиться к буре.

– Даже Вольфар?

– Поскольку его владения граничат с моими, он все равно обо всем узнает. Но этот слизняк сейчас в отъезде, а его прихвостень Шильд, хотя и не испытывает ко мне особой симпатии, все же для одной лишь потехи не убивает гонцов. Кроме того, ты можешь послать туда Сиглорела. Он самый могущественный из элабонских волшебников к северу от Керс, несмотря на то, что слишком любит эль. По последним сведениям, он сидит в крепости у Гована, сына Хагопа, пытаясь вылечить его геморрой.

Дуин кивнул. Кажется, сейчас он мыслил вполне здраво. Он даже удивил Джерина, выдвинув собственное предложение:

– Если ты собираешься бороться с колдуном при помощи магии, господин, почему бы тебе не отправиться в Айкос и не спросить совета Сивиллы?

– А знаешь, это не такая уж плохая мысль, – задумчиво проговорил Джерин. – Однажды я уже заезжал туда. Это займет лишних пару дней, не больше.

На следующий день он в очередной раз пришел к выводу, что мешать эль с медом – не самая лучшая из затей. Прохладный бодрящий утренний воздух словно бы наполнял легкие илом. В раненом боку ощущалось болезненное одеревенение. Голова раскалывалась. Скрипы и оханья легкой повозки и мерный стук копыт по дороге, которых он обычно не замечал, сейчас немилосердно отдавались в ушах. А все солнечные лучи, казалось, стремились только к нему, чтобы задать ему жару.

Но хуже всего было то, что Вэн не дремал, а горланил какую-то песню. Обхватив руками ноющую голову, Джерин спросил:

– А ты не знаешь каких-нибудь спокойных напевов?

– Йо, почему же не знаю, – ответил Вэн и вернулся к прерванному куплету.

Джерин задумался о смерти и других недоступных ему наслаждениях. Наконец песнь подошла к концу.

– Спасибо, друг, – сказал с чувством Джерин.

– Не за что, капитан. – Вэн нахмурился и продолжил: – По-моему, вчера я так вымотался, что не очень внимательно тебя слушал. Что такого ужасного в том, что Баламунгу в лапы попала книга Шабет-Шири?

Лис был рад поговорить, хотя бы для того, чтобы отвлечься от собственных тревожных мыслей.

– Давным-давно Шабет-Шири был величайшим чародеем Кидзуватны – земли, где зародилось волшебство и где оно процветает по сей день. Говорят, он первым обнаружил законы магии и записал их, чтобы обучать своих последователей.

– Но ведь это не та книга, которой хвастался Баламунг, не так ли?

– Нет. Вообще-то у меня самого есть копия того учебника. Как и у всякого, кто хоть когда-либо практиковал волшебство. Там говорится не о заклинаниях как таковых, а о тех принципах, согласно которым они срабатывают. Но, следуя этим принципам, Шабет-Шири разработал такую магию, какой еще не видывал мир. Он сделался не только чародеем, но и королем, а потом провел столько войн, что воинов у него почти не осталось. Так, по крайней мере, рассказывают. Тогда, чтобы сохранить свое господство, Шабет-Шири вызвал демонов, которых заставил сражаться в своих интересах, а также прибег к другим подобным колдовским штучкам. Представь себе, в какой ступор должна впасть армия, привольно расположившаяся за широкой рекой и полагающая себя в безопасности, когда эта самая река вдруг выходит из берегов и затапливает весь лагерь… или превращается в кровь, а демоны Шабет-Шири уже несутся на тебя с воплями по мосту… ну, примерно такому же, какой Баламунг использовал против нас.

– Ступор тут едва ли подходящее словцо, капитан.

– Полагаю, ты прав. Этот Шабет-Шири создал еще одну книгу, где описал все свои самые жуткие заклинания. Вот ее уже он никому не показывал. Говорят, берег для сына, однако, несмотря на все свое могущество, великий чародей был наконец побежден. Все остальные маги и все военачальники Кидзуватны объединились против него, боясь, как бы он не захватил весь мир. А его сын был убит, когда пала последняя цитадель Шабет-Шири – Шошка.

– Проклятая Шошка? Так это его, значит, крепость? Я ведь видел ее. Собственными глазами. Она находится далеко на севере Кидзуватны, на границе с равнинами Шанды. Жители равнин показали мне ее издали. Неприступная, мрачная, опустошенная. Там до сих пор ничего не растет, хотя прошло уже… сколько же?

Джерин вздрогнул.

– Около двух тысяч лет. Но победители так и не нашли ни тела Шабет-Шири, ни его книги. С тех самых пор чародеи продолжают ее искать. Легенда гласит, что некоторые ее страницы – из человеческой кожи. И что, когда ее раскрывают, она светится изнутри. – Он покачал головой. – Клиат действительно видел ее, это точно.

– Славный малый этот Шабет-Шири. Думаю, он бы гордился тем, кто сейчас завладел его книгой. Однако, по-моему, все кидзуватна любят кровь, – сказал Вэн. – Однажды, когда я путешествовал с кочевниками…

Но Джерину так и не суждено было ничего узнать о кочевниках, с которыми путешествовал Вэн, поскольку в этот момент из дубравы, удаленной от них на расстоянии полета выпущенной из лука стрелы, с шумом вылетели два тела.

Первое принадлежало оленю. Его обычно гордо вскинутая голова теперь клонилась к земле. Но не успел лесной красавец сделать и трех прыжков, как рыжевато-коричневая молния обрушилась на него сзади и повалила в траву. Громадные острые клыки вонзились в беззащитное горло. Раз, другой. Хлынула кровь. Сначала сильно, затем потекла слабее, оленьи копыта подергались и затихли.

Склонившись над своей добычей, длиннозуб предупреждающе зарычал на людей. Затем зверь поджал короткие задние ноги, пристроил их под животом и принялся насыщаться. Его хвост, похожий на обрубок, замысловато подергивался от восторга, пока он вырывал толстые куски мяса из еще теплой туши. Когда люди остановились посмотреть, что будет дальше, хищник издал горловой рык и потащил свою жертву в рощу.

Вэн захотел выкурить его оттуда, но Джерин не поддержал эту мысль. Как и на норовистых зубров, на длиннозубов лучше всего охотиться большим отрядом. Вэн сердито спрятал свое копье.

– Иногда, Джерин, – сказал он, – ты лишаешь жизнь всякой радости.

Лис не ответил. По мере того, как солнце поднималось все выше, его мрачное настроение рассеивалось. Он с гордостью огляделся вокруг. Да, его земли весьма богаты. И главное, это богатство не денется от него никуда.

Земли между Керс и Ниффет давно привлекали империю Элабон. Хотя бы залежами меди и олова. Однако они служили своеобразным барьером, отделявшим ее центральные области от северных дикарей. Себе же дороже было накладывать на них лапу.

Поэтому Элабон не брал с Джерина ни единой меры зерна, ни одного фунта олова, так же как и с остальных лордов, чьи земли примыкали к границе. Смотритель северных рубежей империи Карус, сын Бео, безвылазно сидел со своим крошечным гарнизоном в Кассате, в тени Керс. Раз пограничные лорды держат в узде трокмуа, то пусть творят у себя что угодно. Официальная позиция центра была именно таковой.

Движения на главной дороге вдоль Ниффет почти не было. Единственным путешественником, которого Джерин и Вэн встретили за весь день пути, оказался странствующий торговец. Худой, печальный мужчина мрачно кивнул им, он направлялся на север. На плече у него сидела тощая кошка с разноцветными глазами и одним-единственным ухом. Когда они разъезжались, она внимательно посмотрела на Джерина.

Ближе к ночи фермер с придорожного хутора принес пару птиц. Вэн качал головой, глядя, как его друг торгуется с селянином.

– Почему бы тебе просто не взять у него все, что нужно, ведь ты господин? – спросил он, – Этот сквалыга – твой подданный, в конце концов.

– Верно, но он мне не раб. Барон, который обращается со своими крепостными, как со скотом, не успеет и глазом моргнуть, как потеряет все после первого же недорода. Так что обращайся с ними повежливее, дурак.

Когда они наконец сделали привал на ночь, Джерин свернул курице шею и выжал из нее кровь в вырытую в черной почве ямку.

– Это – бродячим духам, – пояснил он. После чего ощипал птицу, выпотрошил и насадил на вертел, чтобы запечь над бивачным костром.

– Главное, чтобы им после этого не захотелось попробовать нашу кровь, – заметил Вэн. – Да, капитан, на равнинах Шанды призраки обладают нешуточными клыками и не боятся огня. Лишь шаманы кочевников в силах держать их на расстоянии, да и то не всегда. Особенно когда большинство лун не светит. Нехорошие там места.

Джерин не усомнился в его словах ни на йоту. Места, способные внушить беспокойство столь бравому малому, действительно нехорошие, их следует избегать.

Кинули жребий, кому первому нести караул. Не прошло и нескольких секунд, как Вэн уже повалился на свое спальное место и раскатисто захрапел. Джерин в быстро сгущавшихся сумерках наблюдал, как серпики Тайваз и Мэт следом за солнцем спускаются к горизонту. Когда они скрылись, взошла полная Нотос. В ее слабом тускло-сером свете и леса, и поля стали казаться чем-то несуществующим, нереальным. Вокруг пищали и жужжали ночные букашки. А когда от костра остались одни угольки, появились и призраки.

Как и всегда, глаз не мог уловить их очертания, они ускользали прочь, словно прямой взгляд давил на них. И опять возвращались к лужице крови, будто громадные навозные мухи. Вскоре сознание Джерина заполнил гул их голосов. Некоторые что-то выкрикивали на таких древних языках, что даже их названия уже позабылись. Других он почти понимал, но не мог различить слов. Один шум и горестные стенания об утраченном счастье.

Он знал, что стоит ему попытаться схватить хотя бы одну из порхающих вокруг теней, и она просочится сквозь пальцы. Словно туман. Ведь они представляли собой лишь мертвенно-бледные подобия чего-то живого. В благодарность за принесенный дар – кровь – призраки старались дать щедрому человеку полезные, на их взгляд, советы, но в голове Джерина все это сливалось в немолчную какофонию, родственную вою ветра. Если бы он не откупился от них и сидел без огня, они наверняка свели бы его с ума.

Он пробыл на посту до полуночи, глядя на звезды, полную Нотос и едва заметные очертания духов, пока Эллеб, от медного диска которой осталась лишь половинка, не выдвинулась из-за полоски темнеющих на горизонте лесов. За это время его никто не побеспокоил: мало находится смельчаков, рискующих путешествовать ночью.

Вэн проснулся мгновенно. Бывалый воин, что тут говорить.

– Духи сегодня особенно беспокойны, – пробормотал, засыпая, Джерин.

И пробудился от вопля Вэна. Столь громогласного, что он подскочил. И, пытаясь открыть глаза, пробормотал:

– Такое ощущение, будто моя голова набита песком. Фраза «разбуди меня утром» и фраза «разбуди меня пораньше» – одно и то же для тебя, да?

– Но ведь час до полудня – это уже утро, не так ли?

– Йо, это верно, но жутко раннее. Вспоминая деньки, проведенные в столице, могу сказать, что ни один из мудрецов, с которыми я общался, даже не думал раскрывать рот до двенадцати часов дня.

Джерин принялся глодать черствый хлеб, взятый в дорогу, сушеные фрукты и копченую колбасу, запивая все это горьким пивом. Хлеб ему пришлось прямо таки проталкивать в горло. Удовольствие ниже среднего. Кстати, жучкам, ползающим вокруг, этот завтрак понравился не больше, чем ему самому.

Джерин вздохнул, потянулся и принялся напяливать доспехи. Надевая шлем, он скривился от боли. Железо задело ухо, оставшееся навсегда оттопыренным после удара дубинкой. Очень давнего.

– Птицы светят, солнце щебечет, так на что же мне жаловаться?

Вэн удивленно взглянул на приятеля.

– Эй, капитан, с тобой все в порядке? – спросил он с неподдельной тревогой.

– И да, и нет, – задумчиво отозвался Джерин, – Однако впервые с тех пор, как я вернулся из южных земель, это не имеет значения. На какое-то время я отошел от всех дел. Если в моих владениях что-нибудь произойдет… ну что ж, Дуину придется расхлебывать все без меня. Знаешь, это такое странное чувство. С одной стороны, я рад, что вырвался на свободу, с другой – боюсь, как бы в мое отсутствие все не развалилось. Похоже на длинный забег: ты бежишь, бежишь и внезапно останавливаешься. Я привык к постоянному напряжению, и теперь мне его не хватает.

Их продвижение на юг было неуклонным, однако не безмолвным. Вэн извлек из дорожной сумки глиняную флейту, чем превратил дорогу в сущий кошмар. Джерин вежливо поинтересовался, не брал ли он уроков музыки у призраков, но тот только пожал массивными плечами и продолжил свои упражнения.

На границе земель Джерина и Пэлина Орла стояла пара караульных постов. Оба отряда солдат смешались и заполонили проезжую часть, убивая время за игрой в кости. Услышав скрип повозки, они оторвались от своего занятия и потянулись к оружию.

Джерин покосился на настороженных лучников.

– Привет! – крикнул он. – Что же вы не были так бдительны прошлым летом и позволили Вачо со своими разбойниками проскользнуть мимо вас? Даже не попытались что-нибудь сделать.

Начальник караула смущенно зашаркал ногами.

– Господин, откуда ж мне было знать, что он подделал свою подорожную?

– Ты мог бы и догадаться, поглядев на каракули. Этот неотесанный олух писать не горазд. Теперь уже поздно, но если подобное повторится, вам придется искать себе нового господина. Возможно, в преисподней. Ну что, нам можно проехать?

– Разумеется, господин.

И стражник взмахнул рукой, пропуская повозку. Проезжая мимо межевого камня, отделявшего его владения от земель Пэлина, Джерин приобнажил свой меч. Стража Пэлина ответила ему приветственным салютом. Уже не одно поколение оба дома сосуществовали в мире и согласии. Валун, весь потрескавшийся, покрытый серо-зеленым мхом, наполовину врос в рыхлую почву.

Когда наконец оба поста исчезли из виду, Вэн повернулся к Джерину и сказал:

– Знаешь, Лис, когда-то, впервые попав в твои земли, я решил, что Пэлин Орел – замечательный воин. Судя по прозвищу, которое ему дал народ. Откуда мне было знать, что имелся в виду его нос?

– Он, конечно, не Карлан, это верно, – прыснул Джерин. – Но и он, и его вассалы поддерживают у себя такой порядок, что я ничуть не боюсь провести ночь-другую на его землях. Ни под открытым небом, ни у кого-либо из его подданных.

– Значит, ты не хочешь остановиться прямо у него?

– Нет. С ним живет незамужняя сестра, которой сейчас уже наверное к сорока. Она в отчаянии, бедная девушка. Но и это еще не все. Она сама ему стряпает, и прескверно. В последний раз после трапезы с Пэлином я думал, у меня будет заворот кишок.

В итоге наши путники остановились на ночлег в ветхой крепости одного из вассалов Пэлина, Рафа Проворного. Плотный, незыблемый, как скала, он был человеком старого склада и носил раздвоенную бороду, доходившую ему почти до пояса. Его могучая стать напоминала Лису о Драго, наряду с другой, менее приятной особенностью: презрением к чистоте.

Зато угощение у него было что надо. В тот день он забил корову, но кроме говядины подавали еще жаркое из лягушек и мидий, выловленных в соседнем пруду, свежеиспеченный хлеб, чернику и черничный пирог и, наконец, славный ореховый эль, чтобы все это запить.

Джерин вздохнул от удовольствия, ослабил ремень, рыгнул и затем неохотно сообщил Рафу последние новости. Хозяин, явно обескураженный, пообещал оповестить кого сможет.

– Так ты считаешь, твои люди не сумеют удержать их по ту сторону Ниффет? – спросил он.

– Боюсь, что нет.

– Ну что ж, я предупрежу соседей, хотя вряд ли от этого будет толк. Все мы сейчас смотрим на юг, а не на север. Опасаемся, что неурядицы на землях барона Бевона перекинутся к нам.

– Значит, там сейчас жарко? – с надеждой спросил Вэн.

– Йо, так и есть. Все четверо сыновей Бевона грызутся за право наследования, хотя сам барон еще жив. Один из них увел двадцать овец с земли Пэлина, сукин сын.

Предупрежденные таким образом, они выехали очень рано, еще до рассвета. Чтобы защититься от призраков, пришлось зажечь факел. Но все равно у Лиса мурашки бегали по спине, пока наконец лучи солнца совсем не прогнали духов.

Утро выдалось беспокойным. Они пробирались через раздираемые междоусобицей земли. Каждый вассал держал свою крепость на замке. Часовые со стен пристально смотрели на проезжающих со стен, но никто их не останавливал, не окликал.

Около полудня они услышали шум битвы, доносившийся с бокового проселка. Вэн сразу воодушевился, однако для Джерина гораздо важней было попасть в столицу, чем ввязываться в чужую неразбериху.

Но тут удача от него отвернулась. На главный тракт выскочили два воина с копьями и лучник. Было очевидно, что они удирают. Лучник бросил быстрый взгляд на Джерина и Вэна и с криком «Предатели!» выпустил стрелу. Она пролетела между ними, возможно потому, что он не мог определиться, в кого именно ему стрелять.

Выстрелить еще раз лучнику не удалось. Джерин сидел с луком наготове, и ничто не мешало ему поразить цель. Но даже после падения лучника его товарищи продолжали бежать к повозке. Джерин и Вэн спрыгнули им навстречу.

Схватка была недолгой, но страшной. Пехотинцы, видимо уже распрощавшиеся со своими жизнями, думали лишь о том, как нанести врагу наибольший урон. Прежде, чем умереть. Сохраняя привычное хладнокровие, Лис усыпил бдительность атакующего и воткнул свой меч несчастному в ребра. Харкая кровью, тот испустил дух.

Лис развернулся, чтобы помочь Вэну, но тот прекрасно справлялся и без него. Первый удар его топора разрубил древко вражеского копья, второй – шлем и череп. Однако крошечный порез на колене свидетельствовал, что и его пытались достать. Вэн потер его, ворча:

– Этот ублюдок ткнул меня. Я, похоже, старею.

И все-таки вкус победы отдавал горечью. Для Джерина, по крайней мере. Как же глупы жители Элабона, если они дерутся друг с другом, когда в северных чащах зарождается сила, против которой не выстоять вразнобой! А сам он чем лучше прочих? Парни, мечи и копья которых могли бы разить трокмуа, лежат теперь неподвижно посреди дороги.

– Твоя цель более важна, чем они, – сказал Вэн, когда Лис поделился с ним этими размышлениями.

– Надеюсь, что так.

Однако в глубине души Джерин вовсе не был уверен, что южные волшебники в силах управиться с Баламунгом и книгой Шабет-Шири.

Заметив наконец караульные посты Рыжего Рикольфа, южного соседа Бевонов, он облегченно вздохнул. Его не удивило, что пограничный кордон укреплен и удвоен.

Чуть свысока, как и подобает барону, Джерин ответил на приветствия стражей. С некоторыми из них он был даже знаком, поскольку когда-то, проездом в столицу, провел у Рикольфа несколько славных деньков.

– Давненько вы к нам не заглядывали, лорд Джерин, – сказал один из стражников. – Рикольф будет вам рад.

– Я тоже. Он ведь мне вроде второго отца.

– Счастливого вам пути, – крикнули им вслед другие солдаты.

– И вам счастливо оставаться, – с чинной невозмутимостью откликнулся Вэн, потряхивая вожжами.

Что-что, а обычаи чужих земель он схватывал на лету.

Солнце уже клонилось к западу, когда Джерин, постепенно охватываемый воспоминаниями, заметил вдали замок Рикольфа, увенчанный ярко-красным флагом. Где-то высоко над их головами раздался крик орла. Острый взгляд Вэна вскоре различил в небе движущуюся точку.

– Справа, – сказал он. – Это хорошая примета, если ты веришь в знаки.

– Не очень-то, когда они связаны с птицами, – отозвался Джерин. – Слишком уж это туманная вещь. Кто поручится, что знак этот послан тебе, а не какому-нибудь мужлану из соседних владений? Который только и делает, что пялится на небо в надежде увидеть орла.

Со сторожевой башни донесся звонкий юношеский голос:

– Кто вступает во владения Рыжего Рикольфа?

– Я – Джерин, – крикнул Лис, – друг твоего хозяина. А со мной – мой друг и соратник, Вэн Крепкая Рука. Клянусь Даяусом и Райлином, богом дружбы, нам нужен ночлег.

– Подождите немного.

И вскоре Джерин услышал глубокий голос Рикольфа, восклицавший:

– Что? Кто? Впусти их, болван! Сейчас же впусти их!

Подъемный мост опустился и юноша прокричал:

– Во имя Даяуса и Райлина, добро пожаловать, барон Джерин! И ты тоже, Вэн Крепкая Рука.

Крепость Рикольфа, более ухоженная, чем приграничная крепость Джерина, снаружи была обнесена каменными стенами, а не бревенчатым частоколом. Окружавший ее глубокий и широкий ров порос с краев шелестящей, колеблющейся осокой. От воды шла страшная вонь, а волнистая рябь, то тут, то там возникавшая на ее гладкой поверхности, наводила на мысль, что осока и прочие водоросли – вовсе не единственные обитатели рва.