Текст книги "Последнее новшество"

Автор книги: Гарри Гаррисон

Соавторы: Айзек Азимов,Роберт Шекли,Алан Дин Фостер,Фредерик Пол,Амброз Бирс,Джеймс Бенджамин Блиш,Генри Слизар,Сирил Майкл Корнблат,Дэвид Лэнгфорд,Кит Рид
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Уильям Ф. Нолан
Миры Монти Уилсона

Этот мир выглядел, как прежний, но это был не тот мир.

Дата была правильная – июнь тысяча девятьсот девяностого года. И Чикаго был похож на Чикаго, но кое-что этом городе было не так.

Я сидел в баре на берегу Мичигана и потягивал из стакана “Кровавую Мэри”, когда вдруг у меня зародилось подозрение, что я попал в другой мир.

Буфетчик разговорился про базу на Луне, которую мы, американцы, только что там построили, и про то, что не за горами тот час, когда мы направим экспедицию на Марс. Обычный треп.

Но вдруг буфетчик сказал:

– Как все-таки это трагично произошло с Армстронгом и Олдрином! Погибнуть на Луне… Ведь все шло так гладко!

Это противоречило тому, что было известно мне: “Аполлон-11” благополучно возвратился на Землю. Все системы работали безотказно. Черт меня побери, но я ведь даже разговаривал с Армстронгом во Флориде через полгода после возвращения их экспедиции. Я имею непосредственное отношение к космосу: возглавляю небольшую фирму, выполняющую заказы НАСА. Помимо прочей продукции, мы делаем небольшие болты, которые применяются в конструкции опор лунного модуля.

Поэтому я был до крайности удивлен тем, что говорил буфетчик. Но я не стал с ним спорить. Я не принадлежу к излишне эмоциональным людям. В космических исследованиях неконтролируемые эмоции зачастую приводят к ненужным осложнениям.

В Чикаго есть несколько небольших парков. Один из них носит название Парк “Аполлон” – в честь трех астронавтов, которые отправились на Луну в начале 1970 года. Я взял такси и решил поехать осмотреть поставленный им памятник.

В том мире, в котором живу я, Армстронг, Олдрин и Коллинс изваяны в бронзе – в честь первого полета человека на Луну. Об этом сказало на специальной табличке. В том мире, в который я попал сейчас, почести были возданы трем другим астронавтам.

Я действительно попал в другой мир.

Мне нетрудно поверить во что угодно. Я всегда был готов безропотно принять тот факт, что во Вселенной существуют параллельные миры, но до этого момента я никогда лично не испытывал переход из одного мира в другой.

Хотелось иметь полную уверенность, поэтому я занялся проверкой некоторых фактов.

Я выяснил, например, что Роберт Кеннеди стал очередным президентом США после Джонсона. Пуля Сирхана не достигла цеди. Калифорния пострадала от землетрясения, которого все так опасались в 1968 году. Были полностью разрушены Лос-Анджелес и большая часть Сан-Франциско. Война во Вьетнаме была завершена, когда Джон Кеннеди отдал приказ вывести оттуда все американские войска весной 1969 года. И так далее.

Но окончательно меня убедило другое.

Самое загадочное начало твориться с того момента, когда я начал думать о самом себе, точнее, о своем двойнике, живущем в здешнем мире. По-прежнему ли я жил в Шорхерсте, неподалеку or Ривер-Фореста? И был ли я до сих нор женат?

На оба вопроса я получил утвердительный ответ. На почтовом ящике возле двери значилось: “Мистер и миссис Монтгомери К. Уилсон”.

Как мне было поступить? Я не мог просто явиться в дом и представиться своему двойнику.

Для того чтобы существовать в этом мире, мне нужно были новое имя и новое обличье, но для этого требовались деньги. А в моем бумажнике было всего двадцать долларов. Пришлось подделать несколько чеков на имя Монти Уилсона. Я, конечно, рисковал.

Думаю, все бы обошлось без осложнений, не заинтересуйся я этой катастрофой на Луне и не просмотри о ней отчет в библиотеке. Тогда-то я докопался до истинного положения вещей: действительной причиной катастрофы явилась поломка одной из опор лунного модуля. В ней срезался болт.

Один из моих болтов.

Нет, Монтгомери К. Уилсону это не поставили в вину. Он сделал продуманное заявление для печати, в котором утверждал, что удар о скалу опоры модуля был настолько сильным и под таким углом, что не выдержал бы болт любе и конструкции. Эксперты НАСА согласились с его выводами.

Но я – то знал, что это ложь. Ни один из моих болтов не мог срезаться при любых обстоятельствах. А это просто означало, что Монти Уилсон допустил брак в работе.

Таким образом, я оказался убийцей астронавтов. Именно я убил Нейла Армстронга и Эдвина Олдрина…

Я недолго колебался по поводу того, что мне делать и кем быть в этом мире. Я решил быть самим собой.

Но прежде всего, разумеется, нужно было избавиться от двойника.

А это было вовсе не сложно. Два вечера подряд я выслеживал его возле дома. На третью ночь я ударил его ножом и зарыл тело в землю. Угрызений совести я не испытывал, поскольку знал, что казнил человека, который в противном случае ни при каких обстоятельствах не понес бы наказания. Я выполнил свой долг перед обществом.

Все остальное прошло как по маслу. Без всяких осложнений. Я приспособился к ритму жизни в новом мире. Моя жена так ничего и не заметила.

Сейчас, когда я пишу эти строки, возникла новая проблема: два вечера подряд меня преследует какой-то человек. Конечно, я знаю, кто он. Монти Уилсон. И я уверен, что он хочет меня убить.

Роберт Шекли
Регулярность кормления

Треггис почувствовал облегчение: наконец-то! Владелец магазина направился к входной двери, чтобы встретить очередного покупателя. Треггису здорово действовал на нервы этот раболепно согнувшийся старик, который все время торчал у него за спиной, заглядывал сквозь очки, какую страницу он открыл, совал повсюду свой грязный узловатый палец да еще подобострастно вытирал при этом пыль с полок, пользуясь несвежим носовым платком с пятнами от табака. К тому же Треггису сводило скулы от скуки, когда старик начинал предаваться воспоминаниям и тонким голоском рассказывать разные истории.

Конечно, старику хотелось, чтобы было как лучше, но ведь во всем нужно знать меру. Треггис вежливо улыбался, надеясь на то, что рано или поздно звякнет колокольчик над входной дверью. И колокольчик звякнул…

Треггис поспешил в заднюю часть магазина в надежде, что противный старик в будет пытаться его выследить. Он прошел мимо полки с несколькими десятками греческих названий. За ней была секция популяризации науки. Странная путаница имен и названий… Эдгар Райс Барроуз, Энтони Троллоп, теософские трактаты, поэмы Лонгфелло. Чем дальше он забирался, тем толще становился слой пыли на полках, тем реже в проходах попадались электрические лампочки без абажуров, тем выше становились кипы тронутых плесенью книг со скрученными уголками, напоминавшими собачьи уши.

Это был прелестный уголок, словно специально для него созданный, и Треггис не мог понять, как это он раньше сюда не забредал. Книжные магазины были его единственной страстью в жизни. Он проводил в них все свое свободное время, бродя по книгохранилищам с ощущением счастья.

Разумеется, его интересовали книги совершенно определенного толка.

…Стена, сложенная из книг, кончилась, и за нею открылись еще три коридора, расходившиеся под немыслимыми углами. Треггис выбрал средний проход, отметив про себя что снаружи книгохранилище не казалось ему настолько просторным. Дверь, которая вела в магазин, была едва заметна между двумя другими домами. Над входом висела вывеска, имитирующая старинную надпись от руки. С улицы эти старые книжные лавки выглядели обманчиво: зачастую они тянулись в глубину почти на полквартала.

В конце коридора было еще два ответвления, набитых книгами. Выбрав то, которое вело налево, Треггис принялся читать названия, выхватывая их сверху натренированным взглядом. Теперь он не спешил. При желании он мог остаться здесь на весь день, не говоря уже о ночи.

Одно название вдруг поразило его. Он уже прошел по инерции мимо, сделал восемь или десять шагов, но затем вернулся.

Книга была небольшая, в черном переплете, на вид старая, но скорее неопределенного возраста. Это свойственно некоторым книгам. Края ее были потрепаны, и заглавие на обложке потускнело.

– Что же это такое? – едва слышно пробормотал Треггис.

На обложке значилось:

“ГРИФОН – УХОД И КОРМЛЕНИЕ”.

А ниже – более мелким шрифтом:

“Советы владельцу”.

Треггис знал, что грифон – мифологическое чудовище, наполовину – лев, наполовину – орел.

– Ну, что же, – сказал сам себе Треггис. – Взглянем. Он открыл книгу и начал просматривать содержание. Главы носили следующие названия:

1. Виды грифонов.

2. Краткая история грифонологии.

3. Подвиды грифонов.

4. Пища для грифонов.

5. Создание для графона естественной среды обитания.

6. Грифон во время линьки.

7. Грифон и…

Треггис закрыл книгу.

– Несомненно, – сказал он вслух, – это очень необычно.

Он принялся торопливо перелистывать книгу, выхватывая из текста наобум одну фразу за другой. Вначале он думал, что книга была своего рода мистификацией, в которой были использованы естественнонаучные истопники. Таково было любимое развлечение в елизаветинские времена. Но в данном случае вряд ли. Книга была не такой уж старой. Кроме того, в манере письма не ощущалось напыщенности, синтаксическая структура не была должным образом сбалансирована, не хватало оригинальных антитез и так далее. Изложение мысли было стройным, предложения краткие и доходчивые. Треггис перелистал еще несколько страниц и наткнулся на следующий абзац:

“Единственная пища грифонов – юные девственницы. Регулярность кормления – один раз в месяц, при этом нужно принимать во внимание…”

Треггис снова закрыл книгу. Эти слова внезапно смутили его, породив бурный поток воспоминаний интимного свойства. Покраснев, он отогнал эти мысли и снова взглянул не полку в надежде найти еще что-нибудь в том же роде. Скажем, вроде “Краткой истории сирен” или “Как правильно вскармливать Минотавра”. Но на полке не было ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало найденную книгу о грифоне. Ни на этой, ни на других.

– Нашли что-нибудь? – произнес голос у него за спиной.

Треггис вздрогнул, улыбнулся и протянул продавцу книгу в черной обложке.

– О да, – сказал старик, вытирая с нее пыль. – Это довольно редкая книга.

– В самом деле? – пробормотал Треггис.

– Грифоны, – задумчиво сказал старик, перелистывая книгу, – встречаются довольно редко. Это, в общем, необычная разновидность… животных, – закончил од, мгновение подумав. – С вас один доллар пятьдесят центов, сэр… За эту книгу.

Треггис покинул магазин, зажав свое приобретение под мышкой. Он отправился прямо к себе домой. Не каждый день случается купить книгу под названием:

“ГРИФОН – УХОД И КОРМЛЕНИЕ”

Комната, в которой обитал Треггис, смахивала на букинистический магазин. Та же самая теснота, такой же слой вездесущей пыли, тот же более или менее упорядоченный хаос названий, авторов и шрифтов. На этот раз Треггис даже не остановился, чтобы полюбоваться своими сокровищами. Он прошел мимо сборника “Сладострастные стихи”. Бесцеремонно сбросил с кресла том под названием “Сексуальная психопатология”. Уселся и принялся читать.

В черной книге содержалось многое из того, что имело прямое отношение к уходу за грифоном. В голове не укладывалось, что существо – наполовину лев, наполовину орел – могло быть таким чувствительным. Подробно творилось о том, какую пищу предпочитает грифон… Была еще одна информация. Чтение книги о грифоне давало такое же наслаждение, как лекции небезызвестного Хэвлока Элиса о сексе, которыми прежде увлекался Треггис.

В приложении содержались подробные указания относительно того, как попасть в зоопарк. Указания эти, мягко выражаясь, были уникальными…

Было далеко за полночь, когда Треггис закрыл книгу. Сколько же необычной информации заключалось, в ней!

Из головы Треггиса не выходила одна фраза:

“Единственная пища грифонов – юные девственницы”

Она почему-то беспокоила Треггиса. В этом была какая-то несправедливость…

Некоторое время спустя он снова раскрыл книгу в том месте, где были “Указания: как попасть в зоопарк”. Содержавшаяся в них информация была, несомненно, странной. Но не слишком сложной. Все это не требовало излишнего физического напряжения. Там было напечатано всего несколько слов, точнее, наставлений. Треггис вдруг понял, сколь унизительна была для нею работа в качестве банковского служащего. Бессмысленная трата восьми полноценных часов в день независимо от того, как ой воспринимать. Намного интереснее быть человеком, отвечающим за содержание грифона. Использовать специальные мази в период линьки, отвечать на вопросы по грифонологии. Быть ответственным за кормление.

“Единственная пища… Да, да, да, – торопливо бормотал Треггис, прохаживаясь по своей узкой комнате. – Ерунда, конечно, мистификация, но, может быть, попробовать? Ради шутки!”

И он глухо рассмеялся.

Не было ни ослепительной вспышки, ни удара грома, но тем не менее какая-то сила мгновенно перенесла Треггиса в нужное место. От неожиданности он зашатался, но через мгновение обрел равновесие и открыл глаза.

Ярко светило солнце. Оглядевшись по сторонам, Треггис убедился в том, что кто-то хорошенько потрудился, чтобы создать “естественную среду обитания для грифона”.

Треггис двинулся вперед, стараясь сохранять самообладание, несмотря на дрожь в коленях и противное ощущение в желудке. И вдруг увидел грифона.

В то же мгновение грифон заметил его.

Вначале неторопливо, затем все быстрее грифон начал к нему приближаться. Раскрылись огромные орлиные крылья, обнажились когти – и грифон плавно ринулся вперед.

Треггис инстинктивно рванулся в сторону. Огромный, отливающий на солнце золотом грифон обрушился на него.

Треггис в отчаянии закричал:

– Нет, нет! Единственная пища грифонов – юные…

Потом издал вопль, поняв наконец, что он оказался в когтях грифона.

Фред Сейверхейген
“Марта”

Во вторник шел проливной дождь, и потому в Музее науки народу было немного. По пути в кабинет директора, у которого я намерен был взять интервью, мне встретилась школьная экскурсия. Детишки сгрудились вокруг новейшего экспоната – компьютера самой последней модели. Он получил имя “Марта” – это был акроним, составленный по первым буквам электронных терминов. Конструкция “Марты” позволяла давать ответы на разнообразные вопросы по всем отраслям человеческих знаний. Машина была способна даже разъяснять непрофессионалам самые сложные научные теории.

Во время разговора с директором я спросил:

– Насколько я понимаю, машина эта способна изменять собственную конструкцию?

– Теоретически да, – с гордостью произнес директор. – До сих пор, правда, она не слишком увлекалась собственной перестройкой, за исключением разработки и печатания нескольких новых логических схем для самой себя.

– “Она” – женского рода? Почему?

– Без сомнения, да. Возможно, потому, что продолжает оставаться загадкой, даже для тех, кто ее хорошо знает.

Он засмеялся и подмигнул мне, как делают мужчины, когда разговор заходит о женщинах.

– О чем эта машина рассказывает людям? Или разрешите сформулировать по-другому: какие ей задают вопросы?

– Иногда между машиной и людьми происходят любопытные диалоги. – Директор сделал паузу. – “Марта” уделяет каждому примерно по минуте, пока у посетителя надеты наушники. Затем она просит уступить место другому. В ее конструкции имеются сканирующие устройства и электронные микросхемы, которые позволяют ей классифицировать людей по внешнему облику. Она может одновременно разговаривать с несколькими людьми, а когда ее собеседники – дети, выбирает менее сложные выражения. Мы просто гордимся ею.

Я торопливо записывал услышанное. Возможно, наш редактор пожелает иметь одну статью про “Марту”, а другую – о Музее в целом.

– Как вы думаете, какой вопрос задают машине чаще всего?

Директор задумался.

– Посетители иногда спрашивают: “Вы девушка?” Вначале Марта отвечала: “Нет”. В последнее время ока стала говорить: “Я здесь для вас”. Этот ответ не запрограммирован нами, что и делает его необычным. В общем “Марта” – маленькая милая леди.

Он улыбнулся и продолжал:

– Иногда люди хотят, чтобы им предсказали их судьбу, что конечно же не под силу даже вычислительной машине. Что еще? Ах да, часто просят перемножить огромные числа или воспроизвести веселую мелодию в электронном исполнении. “Марта”, конечно, проделывает все это мастерски. Многие приходят в Музей только из-за нее.

Направляясь к выходу, я заметил, что детишки ужо ушли. Таким образом, я оказался с “Мартой” один на один в ее комнате. На красивой предохранительной решетке свободно висели наушники для связи с машиной. И подошел и взял их в руки, правда, чувствовал я себя в этот момент по-дурацки.

– Да, сэр, – прозвучал в наушниках приятный женский голос. – Чем могу вам помочь?

Я знал, что фразы эти составлены из записи отдельных слов, совмещенных электронным способом.

И тут меня озарило.

– Задайте мне вопрос, – предложил я.

Приятный голос повторил:

– Чем могу вам помочь?

– Я хочу, чтобы вы задали мне вопрос, – повторил я.

– Вы первый из людей, кто просит меня задать вопрос, – заметила “Марта”. – Так вот, я спрашиваю вас: чего вы, человек, хотите от меня?

Я растерялся.

– Не знаю. Наверное, тою-же, что и все остальные.

Я лихорадочно размышлял, как мне сделать свой ответ более вразумительным, как вдруг надо мной загорелось табло с надписью:

ВРЕМЕННО ОТКЛЮЧЕНО

ДЛЯ РЕМОНТА.

ИЗВИНИТЕ, МНЕ НУЖНО

ПОПУДРИТЬ НОС!

Эта причуда, очевидно, не принадлежала “Марте” и была нанесена по трафарету на стекло, которое подсвечивалось изнутри. Когда машина включала надпись о ремонте, это были единственные слова, которые можно было прочесть.

В наушниках, которые я держал, была мертвая тишина. Я направился к выходу, и мне показалось, что в этот момент под полом заработала какая-то машина.

На следующий день мне позвонил директор Музея и сообщил, что “Марта” начала себя перестраивать. Через день я сам отправился туда. Возле предохранительной решетки, вокруг новых панелей с множеством кнопок толпились посетители. При нажатии на кнопки звучала таинственная музыка, зажигались разноцветные огни, вспыхивали яркие разряды статического электричества. На корпусе машины появились новые сложные приспособления. В телефонных наушниках звучал томный женский голос. “Марта”, как и прежде, отвечала на любые вопросы. Ответы звучали четко, однако в них появилось немало зауми, сдобренной многочисленными техническими терминами.

Гарри Килуорт
Пойдем на Голгофу!

Агентство путешествий во времени находилось на одном из верхних этажей здания фирмы “Баньян”. Поднявшись, нужно было пройти по коридору до третьей двери налево. Симон Фальк потратил немало времени, прежде чем отыскал агентство: поначалу попал не в тот корпус.

Наконец он оказался перед нужной дверью, она была из розового стекла. Рядом, на стене, висело объявление:

ТУРИСТСКОЕ БЮРО “ПЭН”

ПРЕДЛАГАЕТ ВАМ НЕЧТО НЕОБЫКНОВЕННОЕ! ВЫ МОЖЕТЕ УВИДЕТЬ МАРАФОНСКУЮ БИТВУ,

ВОЙНЫ БЕЛОЙ И АЛОЙ РОЗЫ,

ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ ЧЕЛОВЕКА В КОСМОС!

ВЫ СТАНЕТЕ СВИДЕТЕЛЯМИ ЭТИХ СОБЫТИЙ – ПРИ ПОЛНОМ ОТСУТСТВИИ РИСКА!

Симон заглянул внутрь и неторопливо вошел. Тотчас перед ним возникла фигура клерка со сложенными впереди ладонями – в знак уважения к клиенту.

“Может быть, он просит помощи у небес, – подумал Симон, – чтобы те помогли ему продать очередной тур”.

– Чем могу быть вам полезен, сэр?

Симон спрятал за спину руку с переплетенными пальцами, дабы отвести чары. Нужно было также показать, что он еще не до конца решил воспользоваться услугами бюро.

– Хотелось бы получить несколько брошюр. Я прихватил бы их с собой, чтобы просмотреть на досуге…

– Конечно, сэр.

Пальцы клерка начали ловко перебирать красочные рекламные брошюрки на стенде, словно умелые руки опытного сборщика фруктов.

– Когда вы и ваша…

– Семья… – подсказал Симон.

– Разумеется…

Клерк тщательно подбирал слова. Он знал, сколь длинной должна быть каждая фраза, и ориентировался, какие следовало выдерживать паузы между словами, чтобы добиться требуемого эффекта.

– Когда члены вашей семьи примут окончательное решение, – продолжал он, – вы можете нам позвонить, а мы уточним, что сможем для вас организовать. Для оформления тура нет необходимости снова являться лично…

Симону по хотелось связывать себя какими-либо обещаниями.

– Я просто шел мимо, по пути домой… Знаю, что все эти проспекты можно выписать по почте, но моей жене не терпится их получить.

– Понимаю, – клерк изобразил дежурную улыбку. – В данный момент нужно иметь в виду, что тур на “Коронацию Елизаветы Первой” полностью распродан. Боюсь также, что на “Революцию на Марсе” у нас осталось лишь ограниченное количество мест.

– Мне кажется, что эти два события нас не слишком будут интересовать, – заметил Симон.

– Вы к нам впервые обращаетесь, сэр?

– Да, впервые.

– Тогда бы я мог порекомендовать “Разрушение Карфагена”. Мы будем находиться в одной толпе с нападающими римлянами, в их лагере, на склоне соседней горы. Однако я должен предупредить, что это зрелище не для слабонервных.

– А это не опасно? – спросил Симон.

– Да нет, если, конечно, вы будете следовать нашим несложным указаниям. Во всяком случае, ни один наш клиент еще не пострадал.

Симон торопливо поблагодарил клерка и поспешил уйти. Он терпеть не мог эти предотпускные хлопоты. Однако от него зависело, как члены его семьи проведут свой отпуск, а они ведь заслужили отдых. Было решено воспользоваться путешествием во времени: космическое путешествие было Симону не по карману. Так что ничего другого не оставалось. Земля к тому времени была сплошь покрыта кирпичными и железобетонными зданиями фирмы “Баньян”, а во время путешествий по океану его дети страдали морской болезнью.

Симон вышел из здания и взял воздушное такси. Для этого ему пришлось подняться на черепичную крышу и держаться подальше от вытяжных отверстий воздухоочистителей.

Мэнди встретила мужа у двери квартиры. Симон почувствовал, что она сгорает от нетерпения.

– Принес проспекты?

– Да, принес, – покорно, со вздохом, ответил Симон.

Жена схватила пачку красочных брошюрок.

– Прекрасно! Сейчас я их посмотрю! Не будь таким мрачным, ты ведь всегда бываешь доволен, куда бы мы ни поехали… Подумать только: путешествие во времени!

Она прижала проспекты к груди.

– Я буду наслаждаться каждой минутой этого путешествия!

– Надеюсь, твои ожидания сбудутся, – сухо заметил Симон. – Это нам обойдется в немалую сумму, а мои дела нынче не так уж хороши, как бы хотелось.

С этими словами он подошел к бару и приготовил себе коктейль.

– Успокойся, – сказала жена. – На отдыхе ты развеешься. Вернешься со свежими идеями а по-настоящему отдохнувшим.

Она принялась рассматривать проспекты.

– Нам не нужно никаких сцен насилия, – заявила Мэнди. – Это может расстроить до гей.

– Да дети просто обрадуются! – взорвался Симон. – Джеймсу только и подавай что побольше крови, а Джули получает истинное наслаждение от фильмов про звездные войны, а не от балетных спектаклей в театре.

– Не будь таким циником, дорогой! В любом случае это лишь доказательство того, что им нужно проветриться, – возразила Мэнди. – В наши дни им ничего не остается делать, кроме как играть на крышах домов…

– Ничего не остается делать! – закричал он с возмущением. – Интересно, когда я был мальчишкой, у меня были подземные клубы с бесплатными играми? А у тебя были…

– Помолчи! Когда ты только поймешь, что дети не могут ценить то, что уже имеют? Пусть лучше посмотрят, как жили их сверстники в другие эпохи, в других странах…

Мэнди сделала паузу, затем продолжала:

– Все это мы должны были показать им раньше. Может быть, их следовало бы свозить в Спарту? Ты знаешь, что спартанцы с восьми лет отдавали своих детей в военные школы, где они вынуждены были сами добывать себе пищу или голодать? Считалось преступлением, если тебя ловили. Интересно, что бы сказали наши дети про мальчика, который предпочел, чтобы лисица, спрятанная под хитоном, грызла ему живот, но сознался взрослым в воровстве? – Она взглянула мужу в лицо, ища его поддержки.

– Наши дети, вероятно, сказали бы, что он набитый дурак, впрочем, таково и мое мнение, – отвечал Симон.

Мэнди не сдавалась.

– Может быть, нам с ними отправиться в Древний Рим?

– Или в Помпею накануне извержения Везувия и оставить их там?!

– Не вредничай! Что ты скажешь о Земле Обетованной…

– …во времена крестовых походов, – закончил за нее двенадцатилетний Джеймс, который вошел в кухню, что-то жуя на ходу.

– Не наедайся перед обедом, Джеймс! – умоляюще сказала мать. – Мы с отцом сами решим, куда поехать… А сейчас – марш мыть руки! Где Джули?

– Она идет.

В этот вечер Симон и Мэнди Фальк сидели за столом и изучали проспекты, а также спорили из-за стран, цен и сроков. Неожиданно раздался мелодичный звонок у входной двери, а это означало, что к ним, как ожидалось, пришли их ближайшие друзья. Симон нажал кнопку, отпиравшую входную дверь, и тут же в комнату вошли Гарри и Сара Толбатт.

– Привет! Привет! Снова наступает отпускное время? – весело сказал Гарри.

Симон улыбнулся и почесал переносицу.

– Точно. Никак не можем решить, куда отправиться, или, я бы сказал, когда отправиться. Кое-что нас сбивает с толку.

– Если вы собираетесь путешествовать во времени, то почему бы нам не отправиться вместе? Мы намерены посмотреть “Распятие Христа”, – предложила Сара, тряхнув своими великолепными кудрями.

– Посмотреть что?! – разом крикнули Симон и Мэнди.

– “Распятие Христа”, – небрежно повторил Гарри, но тут же спохватился. – Мы подумали, что детям необходимо увидеть то, что происходило в реальной действительности, для правильного представления о религии и о том, какой в ней заложен смысл. Вы знаете, как остро дети все воспринимают.

– Знаем, – подтвердил Симон.

– Если они воочию увидят, как умер Иисус, чтобы спасти нас или наши души, или вообще то, что он должен был спасти, это может произвести на них глубокое впечатление, – заметила Сара. – Во всяком случае, мы надеемся, что так будет.

Симон начал готовить коктейли.

– Не отдает ли это святотатством? – негромко произнес он. – Я имею в виду…

Гарри снова заговорил:

– Ну, я думаю, на первый взгляд это действительно может показаться жестоким зрелищем. Но если к этому подойти объективно, то, по моему мнению, все окажется на своем месте. Если каждый будет постоянно помнить, зачем он там находится.

– Поверишь ли, это как раз то, о чем я думала перед вашим приходом! – вмешалась в разговор Мэнди. – Правда. Симон?

– Да, я же умею читать чужие мысли, – подтвердил Симон и подмигнул Гарри.

Мэнди пропустила это мимо ушей.

– Мы слишком далеко уходим от ценностей, которые имеют в жизни непреходящее значение, таких; например, как религия, – назидательным гоном произнесла Мэнди.

– Мне кажется, ты уже лет десять не была в церкви! – поддразнил ее Симон.

Мэнди беспечно махнула рукой.

– Не это важно, – парировала она. – Кучка стариков и старух, которые монотонно повторяют тексты из Священного писания, – это еще не религия. Я хочу видеть подлинную историю. Мы должны туда поехать, Симон…

Таким образом, решение, по сути дела, было принято Мэнди и Сарой. Симону с семьей и друзьями предстояло отправиться в древнюю Палестину, чтобы стать свидетелями распятия Иисуса Христа. Разумеется, за умеренную плату, в составе обычной туристской группы.

Отделение путешествий во времени туристского бюро “Пэн лимитид” находилось на площади Саутенд-Хай-Сквер. Отправляясь туда на инструктаж, семьи Фальков и Толбаттов воспользовались одним воздушным такси, чтобы немножко сэкономить. День был необыкновенно солнечным, несмотря на холодное время года, так что, нока они летели в такси, защищенные от леденящего морского ветра, им было тепло и весело. В такие дни, когда солнечным лучам удавалось пробиться сквозь густую облачность, у Симона всегда поднималось настроение. Лучи солнца играли на поверхности гигантской плавающей платформы, с которой стартовали космические корабли. Ему до сих пор не удалось побывать в космосе. В душе Симон Фальк был убежденным домоседом.

Они отыскали небольшой лекционный зал и удобно уселись. Симон огляделся.

– Здесь довольно много народу, – шепотом сообщил он Гарри. – Как ты думаешь, они все поедут с нами?

– Возможно, – сказал Гарри. – Здесь сегодня нет никаких других лекций.

На небольшом возвышении, прямо перед ними, появился молодой священник. Лицо его было сосредоточенным.

– Разрешите начать? – спросил он.

Разговоры смолкли. Священник был невысокого роста, на лице – старомодные очки. Скромность украшает даже священнослужителей. Стекла его очков сверкали подобно металлическим отражателям в лучах солнечного света, который полосами падал в холл с правой стороны.

– Прежде всего, добро пожаловать в туристское бюро “Пэн”, отделение путешествий во времени! – сказал священник. – Я один из тех, кто отвечает за вашу подготовку к поездке. В мою задачу входит снабдить вас советами относительно того, что вы можете от нее ожидать, а также как вам следует себя вести.

Священник улыбнулся.

– Мы не устанавливаем для вас никаких специальных правил, но зам важно знать, как действовать, поскольку во время этой поездки, как и во время других, подобных ей, вы будете вступать в непосредственный контакт с местными жителями. Вы должны быть незаметными – в этом и состоит главное правило.

Мгновенно поднялись одна – две руки, но священник велел их опустить.

– Сейчас у многих возникнут вопросы, но вам придется набраться терпения. По окончании лекции будет выделено время для ответов на ваши вопросы. На многие из них, вероятно, ответы будут даны в ходе инструктажа. До сих пор мы поступали именно так…

Он оглядел аудиторию и снова улыбнулся. Солнечный луч из окна осветил левую половину его лица, окрасив его в благородный золотистый цвет. Собравшиеся приготовились слушать дальше, удобно устроившись в мягких креслах.

– Перед отправкой все вы получите надлежащую одежду и каждый из вас побывает в нашей процедурной комнате, чтобы иметь уверенность, что его внешний вид не отличается от внешнего вида местных жителей. Это совершенно безболезненная операция, и после возвращения вы легко примете прежний облик. Мы не можем себе позволить иметь в группе гигантского роста блондинов нордического типа, которые будут стоять в открытую, словно неумело переодетые викинги на празднике Рамадана. За несколько дней до отъезда вас пригласят посетить нашу языковую лабораторию, где вас научат древнееврейскому языку – ивриту – методом “впрыскивания знаний” в течение одного дня. Знания, приобретенные подобным образом, удерживаются в памяти в течение примерно месяца, а вслед за этим они без следа исчезнут. Трудно было бы ожидать, что то, что вводится в мозг за два-три часа, останется там надолго, иначе все мы были бы просто гениями.

Он издал едва слышный смешок.

– А можно мне быть римским солдатом? – выкрикнул сидевший позади Симона парень с прыщеватым лицом.

Священник предостерегающе поднял палец и произнес самым серьезным тоном: