Текст книги "Сумеречные улицы (ЛП)"

Автор книги: Гари Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава третья

– Как насчёт этого, Сьюзи?

Сьюзен Шарма взяла листовку из ящика для исходящим писем Джен Арвин и посмотрела на неё.

– Нет, я так не думаю, это всего лишь один клоун, который проводит вечеринки для детей. – Она взглянула на девушек в офисе. Это было большое помещение открытой планировки; изначально там было много стен, но несколько лет назад их снесли, чтобы создать «рабочую обстановку». Здесь, в ратуше, их было человек двенадцать, занимавшихся тем, чтобы делать мэра и его сотрудников счастливыми.

Но не в финансовом плане. О нет, финансовый отдел находился на другом этаже. У них были ковры. И стены. И своя собственная кухня.

Здесь, в администрации, все ненавидели финансовый отдел.

– Нам нужно забронировать большую группу, верно? – сказала Сьюзи, припоминая данное им задание. – Если мы закажем много отдельных артистов и маленькие группы, это будет очень дорого, и в мэрии у всех случатся сердечные приступы, если мы потратим слишком много. Этого будет достаточно, чтобы заполнить все улицы. – Она улыбнулась Джен. – Извини, дорогая, продолжай искать.

Джен указала на памятку, прикреплённую кнопками к стене.

– У нас ведь не так много времени, да? Я имею в виду, начальство хочет, чтобы всё было готово к сегодняшнему вечеру.

Сьюзи вздохнула.

– Я знаю. Неужели так трудно найти людей? Не могу в это поверить.

– Что именно тебе нужно? – спросил Том, парень, занимавшийся кулерами с питьевой водой, вошедший в офис с двумя пустыми контейнерами. – И могу я сказать, вы даже половину всех материалов не пересмотрели.

Джен улыбнулась Тому – Сьюзи думала, что он ей нравится. Оу.

– Ты когда-нибудь видел того парня, Деррена Брауна[6]6
  Деррен Виктор Браун (р. 1971) – английский фокусник, психологический иллюзионист, менталист, художник и скептик.


[Закрыть]? Или Дэвида Блейна[7]7
  Дэвид Блейн (Дэвид Блейн Уайт, р. 1973) – американский иллюзионист.


[Закрыть], в его лучшие времена? Все эти трюки с отвлечением внимания, карточные фокусы, игра слов? Что-нибудь в этом роде. Но нам нужно примерно двадцать таких. И ещё несколько клоунов, и тех жутких живых скульптур…

– Жутких кого?

– О, ты знаешь, – продолжала Сьюзи. – Те чудики, которые мажутся серебряной краской и изображают из себя ангелов или Чарли Чаплина. А потом они неожиданно двигаются, и шестьдесят детей одновременно писаются.

– О, – сказал Том. – Тут я ничем помочь не могу. Но мой приятель работает клоуном – я хочу сказать, на разных уровнях – и он мог бы поучаствовать. Думаю, что бесплатно, потому что он ещё начинающий.

Джен посмотрела на Сьюзи.

– Бесплатно? Мне это нравится. Бесплатно – это хорошо.

– Значит, если Том может помочь нам с клоуном, и есть ещё тот парень с танцующей собачкой…

Даже всего лишь произнеся это, она могла представить себе лицо мэра. Ну, то есть лицо секретаря мэра – Сьюзи не помнила, когда она в последний раз на самом деле разговаривала с самим мэром.

Секретарь посмотрел бы на неё, как всегда, язвительно и медленно повторил бы: «танцующая собачка…»

И он был бы прав. Это должно было стать катастрофой.

– Что нам действительно нужно – не в обиду твоему другу, Том – это одна компания, которая сможет предоставить нам целую группу, – сказала она. – «Уличные вечеринки – это мы».

Господи, подумала Сьюзи, может быть, ей самой стоило бы основать такую фирму. Это позволило бы ей уйти с этой бесперспективной работы. Она бы сделала состояние, все эти аристократические семьи в Роате[8]8
  Один из районов Кардиффа.


[Закрыть] летом…

Внезапное появление курьера в мотоциклетном шлеме отвлекло её от размышлений.

Прежде, чем она успела попросить его снять шлем (почему этого не сделала секретарша в приёмной? И вообще, что делает курьер здесь, наверху?), он вытащил конверт.

– Сьюзен Шарма? – из-за шлема его голос звучал глухо.

– Это я, – Сьюзи взяла конверт и начала распечатывать его. Она подняла голову, чтобы сказать «спасибо», но курьер уже ушёл.

– Интересно, как он выглядит под всей этой кожаной одеждой, – хихикнула Джен, обращаясь к одной из девушек. – В одежде он был хорош! Насколько тесными были его кожаные брюки?

Вторая девушка кивнула.

– Можно было не только увидеть, что он большой мальчик, можно было догадаться о его вероисповедании!

Они разразились кудахтающим смехом.

Том, почувствовав, что больше не является центром мира Джен, кашлянул и вышел, умудрившись ударить одним из пустых контейнеров для воды о дверь и сделав тем самым свой уход как можно более неприличным.

Сьюзи покачала головой и стала просматривать содержимое конверта.

РЕШЕНИЯ ДЛЯ УЛИЧНЫХ ВЕЧЕРИНОК

Устраиваете вечеринку, но не знаете, кого нанять?

Обратитесь к нам, ведущим британским поставщикам самых разных развлечений,

благодаря которым дети, взрослые и подростки будут счастливы

в течение многих часов.

Карточные фокусники

Мимы

Фигурки из шариков

Музыканты (вурлитцер [9]9
  Электроорган со специальным звукосветовым устройством.


[Закрыть] , аккордеон)

Клоуны

Иллюзионисты

Карикатуристы

Велосипедисты-трюкачи

Живые статуи

И многое другое!

Скажите нам, что вам нужно, где и когда.

Один телефонный звонок – и мы сделаем всё остальное.

ОТЛИЧНЫЕ ЦЕНЫ

Мы – новая, молодая компания,

поэтому мы хотим производить впечатление.

СПЕЦИАЛЬНОЕ НАЧАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Позвоните или отправьте электронное сообщение, указав следующую ссылку:

08/ТТ/45564478/БМ

Внизу помещался телефонный номер, кардиффский номер. Сьюзен улыбнулась. Её молитвы были услышаны. Позвонить или написать письмо? О, пусть Джен решает.

Она передала листовку коллеге.

– Джен, взгляни на это. Думаю, наша проблема с Третарри только что решилась! Здорово, правда?

Глава четвёртая

Йанто Джонс подышал на стекло и потёр его носовым платком – бордовым, под цвет рубашки – чтобы почистить боковое зеркало внедорожника.

Сегодня он выбрал для парковки место, обозначенное как «ЧАСТНОЕ», на нижнем уровне подземной стоянки под валлийским центром «Миллениум» у залива, возле самого Хаба.

Едва ли кто-либо из центра «Миллениум» знал это, равно как и то, что дверь с табличкой «Частное» – без ручек, замков и прочего – ведёт в извилистые коридоры базы Торчвуда.

Йанто поднял взгляд на мужчину в костюме, пересекающего парковку по направлению к красивому «БМВ», стоящему на месте номер 18.

Колин Рис: 38 лет; жена Джоан; двое детей. Переехал в Кардифф в июне 2007 года из Лланвойста, потому что получил работу в новом здании Валлийской Ассамблеи у залива. Он зарабатывал 59000 фунтов плюс премии, любил Джоан Арматрейдинг, Мэйси Грэй и Мэри Джей Блайдж[10]10
  Джоан Анита Барбара Арматрейдинг (р. 1950) – британская певица, автор песен и музыкант; Мэйси Грэй (наст. имя Натали Рене МакИнтайр, р. 1967) – американская R&B– и соул-исполнительница, музыкальный продюсер и актриса; Мэри Джей (Джейн) Блайдж (р. 1971) – американская певица в жанрах R&B, соул и хип-хоп, автор песен, музыкальный продюсер и актриса.


[Закрыть] и недавно купил своей младшей дочери, которую звали Таррин, пони, а сыну Шону – приставку «X-Box 360». Дни рождения, в сентябре и октябре соответственно, принесут им много радости.

Йанто гордился тем, что знает подобные вещи. Это была его работа. Он знал всё обо всех, кто регулярно входил в контакт с внедорожником на любом из парковочных мест, которые он обычно использовал.

– Доброе утро, мистер Джонс, – крикнул Рис. – Как туристы?

Все обитатели района залива знали Йанто как владельца кардиффского центра туристической информации на Русалочьей набережной, рядом с пристанью.

Это было хорошим прикрытием.

– Прекрасно, спасибо. Как Джоан?

– О, так себе. Летняя простуда, сенная лихорадка и так далее. Стонет, как обычно. Женщины, а?

– О, да, точно, – весело отозвался Йанто.

Рис сел в свою машину и спустя несколько секунд уже выезжал с парковки на улицу.

Йанто шумно вздохнул и пошёл к камере видеонаблюдения, направленной на парковку, рядом с дверью без ручки.

Он пристально посмотрел в глазок камеры, и спустя секунду система оптического распознавания активировала замок с временно́й задержкой. С глухим щелчком дверь открылась.

У Йанто было восемь секунд на то, чтобы войти внутрь, прежде чем дверь снова захлопнется. Расположенный изнутри засов заморозил бы системы камеры слежения, и дверь можно было бы разблокировать лишь через шесть часов.

Пройдя за дверь, он аккуратно захлопнул её за собой и прислушался, чтобы убедиться, что она закрылась. Он поднялся по короткой лесенке и прошёл по нескольким коридорам, пока свет впереди не сказал ему, что Йанто приближается в оружейному складу.

Он активировал другую оптическую систему, и дверь бесшумно открылась перед ним. Он прошёл мимо впечатляющего собрания оружия (сколько нужно пальцев, чтобы воспользоваться вот этим?) и вошёл в Хаб.

Там было пусто – другие члены команды сидели внизу, в конференц-зале, который располагался среди бесконечных извилистых коридоров, выдолбленных в камне под Кардиффским заливом много-много лет назад.

Йанто гордился новым конференц-залом – они с Тошико восстановили его (конечно, по плану Джека), когда старый зал заседаний в Хабе просто стал для них слишком маленьким. И Йанто уже был сыт по горло тем, что ему постоянно приходилось вытирать отпечатки рук на старых стеклянных стенах.

В новом зале были отделанные деревом стены и стальные подпорки.

Йанто был уверен, что когда-то раньше эта комната использовалась для других целей, но он понятия не имел, для каких. Её не было ни на одном плане Хаба. Она просто… была.

Спустя несколько мгновений он уже был у конференц-зала. Он поправил и без того идеально ровно завязанный галстук и целеустремлённо шагнул внутрь.

Джек проводил совещание. Он стоял в конференц-зале – синяя рубашка, подтяжки, фланелевые брюки, безукоризненная причёска (как он это делает?). Но лицо его было мрачно. Сегодня Джек не выглядел счастливым.

– И ещё, – проворчал он, когда вошёл Йанто, – где кофе? Или это уж слишком – просить кофе в начале совещания?

Не замедляя шага, Йанто свернул влево, открыл боковую дверь, за которой находилось небольшое пространство, занятое кувшинами, кружками и маленькой кофе-машиной – миниатюрной версией кофеварки, находящейся наверху.

Джек ещё не успел произнести следующую фразу, когда перед ним появилась кружка с горячим кофе его любимого сорта (и нет, Йанто не собирался никому рассказывать, что это за сорт).

Оуэн Харпер тихо кашлянул и многозначительно взглянул на Йанто. Тот со вздохом посмотрел на Гвен Купер и Тошико Сато.

И да, их глаза тоже говорили о том, что всем им не помешало бы освежиться.

Спустя несколько мгновений все пили кофе, и, похоже, настроение Джека значительно улучшилось.

– Хорошо, ребятишки, Йанто сделал своё дело – давайте все скажем «спасибо» Йанто.

Они сказали. Невыразительными, равнодушными голосами, как школьники, благодарящие полицейского за то, что на утреннем собрании он рассказал им, как правильно переходить улицу.

Но он кивнул, словно принимая аплодисменты.

– Рад служить.

Джек махнул рукой, приглашая его присесть.

– Итак, мне придётся уехать на несколько дней. И да, – он посмотрел на Гвен, предвидя её следующий вопрос, – мой мобильный телефон всё время будет при мне. И нет, я не исчезаю на край Земли. Мне просто нужен… небольшой отпуск.

Оуэн пожал плечами.

– Круто. Возьми с собой Йанто.

– Зачем?

– Я хочу взять внедорожник и устроить на нём гонки по бездорожью на максимальной скорости, чтобы потом вся машина оказалась в грязи.

– Почему, – повторил Йанто, – тебе этого хочется?

– Потому что, – Оуэн заговорщически наклонился поближе, – это расстроило бы тебя, и я не позволил бы себе это сделать, если бы ты был рядом. Даже я не настолько жестокий.

– Ладно, парни, – быстро сказал Джек. – Если не брать в расчёт тестостероновое сумасшествие Оуэна – помнишь, что случилось в прошлый раз, Оуэн?

Йанто посмотрел на Джека. Потом на Оуэна.

– В прошлый раз? Что, был ещё и «прошлый раз»?

– Несколько прошлых раз, – ответил Оуэн.

– Я была рада, что тебя здесь не было, – добавила Тошико. – Это было очень… грязно.

– Грязно?

Гвен мягко коснулась руки Йанто.

– Думаю, они сказали тебе, что это инопланетная слизь от падения метеорита. Но это было не так.

– Нет, – мрачно сказал Йанто. – Это была всего лишь грязь.

– И ты прекрасно соскрёб её и отдал мне для анализа, – вставила Тошико.

– И она провела все свои тесты, пытаясь найти кортеллианские нуклеотиды, – Оуэн схватил неподвижную руку Йанто. – Прости, друг, но тогда это было ужасно весело.

Тошико вертела в руках свои очки, избегая взгляда Йанто.

– Извини, Йанто. Мы не знали, когда остановиться. Но это было очень… в общем, да, весело.

Йанто кивнул, глядя на свою команду. На своих друзей. И улыбнулся – про себя.

Месть будет такой сладкой…

Джек откашлялся, возвращая разговор в прежнее русло.

– Я просмотрел свой дневник – ну, полдюжины листков бумаги на моём столе, которые я пытаюсь выдать за дневник – и ничего особенного не происходит. Тош, продолжай работать над обновлением защитных систем Хаба – в последнее время у нас было слишком много непрошеных гостей. Оуэн, позвони мне, если таммароки начнут вылупляться из яиц – я хочу присутствовать при этом. Йанто, нам нужно больше спрея для долгоносиков. И Гвен… Гвен, передавай привет Рису и реши все дела со своей свадьбой. У тебя четыре дня. Потому что, когда я вернусь, больше никаких разговоров о свадьбе в течение – о, по меньшей мере, недели.

Он ухмыльнулся, и она улыбнулась в ответ и отсалютовала ему.

Джек повернулся и взял со спинки стула свою шинель ВВС Великобритании, подмигнул Йанто и вышел из конференц-зала.

Повисла недолгая пауза, затем Гвен прервала молчание.

– Ладно. Хорошо. У нас есть работа.

– Эй, – Оуэн ткнул пальцем в Гвен, глядя на Тошико и Йанто. – Кто назначил её главной?

Тошико нахмурилась.

– Хм, когда Джека нет, Гвен всегда…

– Ага, – сказал Оуэн, – но ей сказали идти и планировать свадьбу. Она не может делать это в Хабе. – Он улыбнулся Гвен своей редкой истинно оуэновской улыбкой. – Давай, иди. Мы втроём будем защищать мир от пришельцев ещё несколько часов.

Гвен не колебалась.

– Спасибо, ребята. Но позвоните мне, если понадобится. Мой телефон всегда включён.

И она ушла.

Йанто посмотрел на оставшихся двоих.

– Итак. Внедорожник. Грязь. Не кортеллианская биомасса?

Тошико указала на Оуэна.

– Это была его идея. Всё это. Его. Не моя.

Оуэн взглянул на Йанто.

– Я? Да ну, приятель, что я знаю об инопланетных ДНК… Я имею в виду, я… Нет, это ни за что не сработает, правда?

Йанто медленно покачал головой. Потом усмехнулся.

– Не бери в голову. Хорошая шутка. – Он встал, снова поправил свой идеальный галстук и вышел из комнаты, задержавшись у дверей так, чтобы услышать, как Тошико спрашивает Оуэна:

– Что он имел в виду? «Не бери в голову»? Оуэн?

– Не знаю, Тош, – тихо ответил Оуэн. – Но я бы внимательнее относился к кофе.

Уходя, Йанто ухмыльнулся. Кофе? О, у него было куда более богатое воображение… И они это знали. И всё время будут думать об этом. Всё, что они едят или пьют. Любое оборудование, которое он даёт им. Всё. О, следующие несколько дней обещали стать весёлыми.

Даже без Джека.

Глава пятая

Джек пришёл на Уорф-стрит. Снова. Который раз это был, четырнадцатый в общем, третий в этом веке?

Мало что изменилось.

За прошедшие годы странный дом время от времени становился пристанищем для студентов (особенно популярно это было в конце 1970-х – начале 1980-х), но они никогда не оставались здесь надолго. Иногда здесь пытались найти убежище и некоторые бродяги, но они тоже в конце концов возвращались на холодные улицы Бьюттауна и Грейнджтауна, больше не желая соваться в Третарри.

К концу 1990-х (этот период Джек помнил слишком хорошо), бо́льшая часть области Кардиффского залива начала перестраиваться – власти готовились к наступлению нового тысячелетия; обычно они называли это «облагораживанием». Старые дома были снесены или преобразованы в шикарные квартиры на побережье. Появились новые фирмы, туристические объекты, а прямо над Хабом выстроили огромный комплекс магазинов и ресторанов.

Однако всего в полумиле оттуда находился Третарри, нетронутый, словно съёмочная площадка какого-то фильма или живой музей.

Хотя и казалось, что ничто не живёт здесь долго.

Джек заметил на фонарном столбе клочок жёлтой бумаги и подошёл, чтобы прочесть, что там написано. Это оказалось закатанное в пластик для защиты от дождя предложение Кардиффского муниципалитета перестроить Третарри и сделать из него район, полный дорогих домов без парковок, как в остальных частях Кардиффа.

Хорошо. Кто-то должен был наконец вернуть сюда жизнь.

Может быть, что бы ни заставляло Джека держаться подальше от этих улиц, что бы ни заставляло его чувствовать себя больным, после стольких лет оно ушло бы. Может быть, он бы купил там квартиру – просто чтобы досадить этому, чем бы оно ни было.

Он вытащил из кармана торчвудский карманный компьютер, который Тошико настроила на определение активности Разлома.

Несколько десятилетий назад он предположил, что Третарри может быть настоящей горячей точкой Разлома, но каждый раз, когда он пытался исследовать это место, ему не везло. Хотя это было работой Тошико – в таких вещах она была чертовски хороша.

Он поднял карманный компьютер и сделал шаг вперёд, уже чувствуя, как тошнота поднимается со дна его желудка, но он твёрдо решил подойти как можно ближе, чтобы попытаться получить какие-нибудь данные.

Конечно, он мог бы взять с собой Гвен или Йанто. Но это означало, что ему пришлось бы показать трещину в своём панцире – признать, что существует нечто необъяснимое, нереальное, непостижимое – нечто, причиняющее боль капитану Джеку Харкнессу. Обычно Джек спокойно относился к подобным вещам, но после стольких лет он начал думать об этой коллекции дорог и домов как о чём-то своём, личном. Он должен был сделать это сам.

Карманный компьютер моргнул. Да, в районе Третарри присутствовала энергия Разлома, но в не большей степени, чем, скажем, возле нового торгового комплекса за «The Hayes» или рядом с футбольным полем в Ниниан Парк[11]11
  Стадион в Кардиффе.


[Закрыть]. Другими словами, в Третарри не было ничего экстраординарного, ничего, что объясняло бы, почему Джек не может пройти через этот невидимый барьер, чем бы он ни был.

– Чёрт.

Он сунул компьютер в широкий карман своей шинели, сделал глубокий вдох, закрыл глаза и пошёл вперёд. Каждый раз он испытывал этот трюк, думая, что это может оказаться преграда, исчезающая, когда её не видишь (ему уже приходилось сталкиваться с подобного рода фальшивыми барьерами).

Нет, два шага – и его начало тошнить. Четыре – и желчь уже подступила к его горлу.

Он открыл глаза и повернулся в сторону, противоположную Третарри.

И обнаружил прямо перед собой Йанто и внедорожник; Йанто прижимал к груди папку с документами.

– Добрый вечер, Джек, – просто сказал он, приподняв папку. – 1912 год, – процитировал он. – Агент Харкнесс был замечен в Третарри ощупывающим воздух. Он сошёл с ума? 1922-й: засвидетельствовано, что Джек Харкнесс развлекал некую молодую особу у края Уорф-стрит. Когда она убежала в один из домов, он заволновался, и это продолжалось до тех пор, пока она не вернулась. У них произошёл половой акт на заднем сиденье принадлежащего Торчвуду «Даймлера», который был ранее реквизирован Харкнессом. 1979-й: Жако – «Жако», в самом деле? – в любом случае, Жако и парень с ирокезом бросали вещи на Бьют-террис, били окна. Неужели Институт Торчвуд должен терпеть подобное поведение? – Он сунул папку под мышку. – Это было нечасто, Джек, я вынужден это признать, но часто повторяющиеся нечастые явления – этого уже достаточно, чтобы возбудить моё любопытство.

Джек пожал плечами.

– Ты читаешь слишком много документов, Йанто. Это нехорошо. Ты испортишь себе зрение.

– Ты же знал, что рано или поздно это обнаружится. И лучше пусть это буду я, чем Оуэн или кто-нибудь ещё, после того, как мы все умрём и о нас забудут.

– О, сегодня вечером у тебя весёлое настроение. Мы с тобой на свидание не собирались? Никаких офисов, никаких крыш, да?

Йанто проигнорировал его слова.

– И что будет, Джек, если однажды ты возьмёшь свой обязательный четырёхдневный отпуск, который упоминается в этих документах, но не вернёшься, потому что то, над чем ты работаешь здесь, решит, что идущий в никуда ты ему надоел и предпримет какие-то действия?

– Ты бросаешь мне вызов? Ты? Честно? Я думал, ты предпочитаешь старую версию Йанто Джонса, который и мухи не обидит и всегда называет меня «сэром».

– Однажды ты уже исчез и оставил нас, Джек.

– Ага, а вы отправились в отпуск в Тибет. Хватит жаловаться.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Четыре дня. Тебе всегда требуется именно столько времени, чтобы прийти в себя, или ты ходишь сюда четыре дня подряд?

– Что ты вычитал в документах? – Джек усмехнулся Йанто – эта улыбка всегда срабатывала.

Йанто только пожал плечами.

– На твоём месте я бы рассказал мне.

Джек смотрел на своего друга. Наперсника. Товарища по команде. Возлюбленного? Ну…

Он вздохнул и показал за спину.

– Это место. Уже почти целое столетие я пытаюсь войти туда, пройти по улице, постучаться в дверь. Сделать хоть что-нибудь. Что угодно. Но нет, я не могу пройти через… что-то, что меня останавливает. Единственное, о чём тебе не скажут документы – почему я заболеваю от этого, потому что я не знаю.

Йанто с лёгкостью прошёл мимо Джека на Уорф-стрит. Он повернулся к Джеку и раскинул руки в стороны.

– Здесь нет ничего странного, Джек.

Джек нахмурился. Он был уверен, что, пока Йанто говорил, свет уличных фонарей стал немного ярче. И в одном из ближайших окон тоже зажёгся свет. Такого не случалось раньше.

– Возвращайся ко мне, Йанто. Медленно.

Валлиец сделал так, как ему говорили, но Джек не смотрел на него. Как только Йанто поравнялся с ним, освещение стало заметно более тусклым. Джек кивнул самому себе.

– Ты видел это?

– Что?

Определённо нет.

– Не бери в голову. Я думаю, это всё происходит только у меня в голове. В конце концов, здесь нет ничего опасного. Назови это «детищем Джека» и забудь, ладно?

– И ты всё ещё будешь в отпуске?

Джек задумался – может быть, однажды придёт время найти какие-то ответы с помощью того, чего у него не было раньше. Команды друзей, на которых он мог бы положиться. Кто ещё сделает то, о чём его просят, без потока (ну ладно, струйки) безумных вопросов, на которые он не может ответить.

Но не сейчас. Он должен сам докопаться до самого дна, решил Джек. И усмехнулся Йанто.

– Да. Несколько дней. Увидимся позже.