Текст книги "Другая точка...зрения (СИ)"

Автор книги: Галка Сердитых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Я возмутилась и потребовала:

–Немедленно застегни!

–Глаша! Не надо меня стесняться! Что я, женщин голых не видел? Я же друг! – он сделал наивное лицо и хлопнул глазками, изображая святую невинность.

–Тоже мне! Друг, называется! – я сердилась, хотела сама застегнуть . Но, у меня не получалось. Нужно было снять злополучный лифчик и надеть его снова. А, сами понимаете, мокрую вещь надеть не так-то легко! Я взбрыкнула, отскочила от Карпова в сторону, отвернулась. Таки я его надела! Потом, успокоившись, повернулась к Стасу:

–Можешь продолжать! – и вновь подставила спину.

–Он вздохнул, сполоснул мочалку в тёплой воде, капнул геля. Вновь потёр мою спину круговыми короткими движениями, потом одним длинным прошёлся вдоль позвоночника, опять заставляя меня трепетать, на этот раз, остановив ладонь уже почти на моих ягодицах.

–Карпов, без фанатизма! Смывай!

Он послушно смыл пену.

– А теперь моя очередь! – заявила я, плеснула на полок горячей воды из бака, – Ложись! – скомандовала я подполковнику.

Он удивлённо посмотрел на меня, потом улыбнулся, забрался , улегся на дымящийся паром полок:

–Ух, горячо!

–Ничего! Сейчас ещё горячее будет! – пообещала я, взяла его мочалку, макнула в горячую воду, намылила и старательно принялась тереть его спину:

–О-о! – застонал подполковник.

–Что, плохо? – встревожилась я.

–Нет, хорошо! – повернув ко мне голову, улыбнулся Стас, – Продолжай, детка! – расслабленно прошептал он.

Я продолжала массажными движениями тереть его спину. Спина стала розовой от моего старания. Он лежал и постанывал от удовольствия.

А я плеснула на каменку кипятка. Помещение наполнилось горячим паром. Тогда я взяла из шайки веник, полила на него из ковша немного кипятка, стряхнула его на раскалённую каменку. Баня заполнилась густым ароматом берёзовых листьев.

Я приблизилась к Карпову:

–Ну, Стасик, берегись! Сейчас я тебе покажу высший класс! – я мысленно злорадствовала.

И как принялась его охаживать веником вдоль и поперёк!

Ой-ёй-ёй! –заверещал Стас. –Потише, детка!

–Тише, Стасик, тише! А то ещё не так поймут! – улыбнулась я, продолжая…

========== Часть 31 ==========

Короче, подполковник был отшлёпан мною «с тыла» от шеи до пяток. Я не слишком злоупотребляла: у человека – сердце. Нагрузку дала посильную. Да и жар был – так себе! Но, на его заднице я оторвалась…

Улыбнулась и спросила:

– И, как ощущения?

–Отлично! Балдею от удовольствия. Ты разве не видела: меня, как домкратом, приподнимало от удовольствия? – Стасик перевернулся на спину, устроился удобнее, – Теперь парь спереди! – потребовал он.

Ой, мама! Вот я и нарвалась на удовольствие! Смотрю на него и только сейчас понимаю, про какой домкрат он мне сейчас говорил! Боксёры натянуты до предела, а в них та-а-а-кой домкрат! Вот-вот из трусов выскочит! Я, аж, испугалась. Нет, у Маркицкого тоже был ничего себе, но этот…

А Стасик по моим глазам реакцию читает и, поганец, улыбается:

–Что, впечатляет?

–Ага! Впечатляет…

А у самой внутри всё дрожит – так разволновалась. Отвернулась я и говорю:

–Прости, Стасик! Но передок ты уже сам попарь!

Выскакиваю в предбанник, хватаю ртом воздух. Бли-и-ин! Чуть не реву. Вот скажите, как тут сдержаться? От одного его вида низ живота ноет, и голову обносит, а в груди жар! Пытаюсь мысленно успокоиться, а в это время Карпов сам из парной вышел. Я как шарахнулась от него! В бане два входа-выхода: можно зайти и с тёплого коридора, и с улицы. Так вот, я в эту дверь и ломанулась…

А около бани был большой сугроб. Ну, я туда и свалилась. Остудить, так сказать, пожар в душе. Лежу, снегом себя растираю. А Стас испугался: следом за мной выскочил, меня из сугроба вытащил:

–Глаш, ты чего?! – и растирает меня ладонями своими, смотрит тревожно. Беспокоится обо мне.

Снег, всё-таки, сделал своё дело! Я мало-мальски успокоилась.

–Закаляюсь, – отвечаю ему.

–Ну, ты – экстремалка! – он качает головой.

–Попробуй, знаешь как классно!

–Нетушки! – смеётся он, – Я не морж!

–Конечно, не морж! Ты гораздо симпатичнее! – я нагибаюсь, черпаю в ладонь снега, и быстро начинаю ему растирать грудь!

Стасик от избытка эмоций опять заверещал, потом со словами: «Ну, тебя!»,

удрал от меня обратно в баню. Я зашла следом. В бане уже становилось прохладно, я опять поплескала на каменку. Хорошо! Карпов сидит на верхнем полке, смотрит, а в глазах искорки озорные. Потом говорит:

–Глафира, я ведь не могу уже себя сдерживать. Это вредно для здоровья! Импотентом так с тобой стану!

Я, не подумав, ляпнула:

– А с другими переспать – не вариант? Сколько в Москве красивых женщин! – и тут же горько пожалела, услышав его ответ:

–Хм, с другими? – он усмехнулся, – Три раза в неделю я сплю с одной знакомой блондинкой. Секс у меня есть. А иначе, в постели с тобой, давно бы уже не удержался! Как ТЫ терпишь, не понимаю! – через паузу, – Другие – это другие. Я тебя хочу! – и сверлит меня своим взглядом.

За доли секунды у меня, как говорится, бай отнялся и челюсть выпала…

Изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие на лице, а сама злюсь и негодую:

«Сволочь! Сам спит с другой, а ещё и меня хочет? Вот, ведь, гад! И у него хватает наглости мне заявлять такое?! Кобель! Нет, я за такое по морде ему надавала БЫ! Стоп, иначе сорвусь, нахамлю ему, и мы поссоримся. Ссориться с ним я не хочу. Ах, ты ж мой честный! Взгляд изучающий: каждую мою эмоцию ловит; как я отреагирую, интересуется. Перевести в шутку, что ли? Сейчас выдам ему что-нибудь этакое! Господи, дай мне терпения, не выдать себя и свои чувства к нему!»

Делаю очень серьёзное лицо, со стёбом, говорю:

–Ох, Стасик, а как я себя хочу, кто бы знал! – и, томно поглядывая на него, беру в ладошки свои груди, глажу их. Потом мои руки скользят вниз – по животу до талии и дальше, по бедрам. При этом улыбаюсь надменно, с издёвкой.

Вижу, глаза подпола округляются от осознания услышанного и увиденного. Бедолага! У него, аж, горло перехватило – сказать ничего не может! В глазах удивление и немой вопрос: «Это что такое творится?» Вот тут я вполне откровенно начинаю ржать. Провокация моя удалась! Стасик, ты всё равно не узнаешь, что я думаю по этому поводу. Мда, не ждал он такого от меня. И я, пользуясь его замешательством, начинаю:

–Карпов, а ты, оказывается, на блондинок падкий? Сочувствую! Учти: я перекрашиваться в угоду тебе не стану!– и весело хохочу.

Он несколько секунд сидит загруженный, потом улыбается:

–Шутишь?

–Ага, шучу! – киваю ему, а сама думаю: «Да уж, а что ещё мне остаётся?! Так, всё! Замяли тему!» – перевожу разговор, – Стасик! Я тебя попарила, а теперь – ты меня! Сумеешь?»

Плещу на каменку. Беру из шайки запаренный веник, доливаю кипятка, подаю Карпову. Окатываю полок ковшиком горячей воды, ложусь животом. Чувствую приятное тепло. Расслабляюсь.

Стас осторожно начал пошлёпывать мою спину веником.

–Стасик, не бойся! Можно посильнее и с оттяжечкой! – инструктирую его попутно.

Ой, зря сказала! Подполковник быстренько вошёл в раж: уже довольно прилично надавал мне по спине, по заднице и бёдрам. Чую: спина уже красно-розовая и всё остальное такое же!

–А теперь в шайку веник макни и ещё раз по мне пройдись!

–Слушаюсь! – улыбается он.

Ох, кайф! Лежу, балдею! А Стас веник взял не за ручку, а обеими руками за лиственную его часть, и меня им как мочалкой протирает. Прямо, опытный банщик! Чувствую через тоненькие прутики веника его влажные, горячие ладони на своей спине. Он гладит меня.

Мм… Массаж я очень люблю! Реально помогает…

Сама не заметила, как под его руками начала постанывать и вздыхать.

–Ох, как хорошо! Стасик, ещё, пожалуйста! Да-да! – его мягкие, нежные руки скользят по мне.

Я так расслабилась, что чуть не уснула! Опомнилась, когда сообразила: а где веник-то? Стасик уже вовсю меня своими ладошками наглаживает от шеи до мягкого места, а я млею и таю…

А Стас меня, осторожненько так, переворачивает на спину и начинает массировать мне плечи, руки, захватывает локтевой сгиб, запястья. Потом переходит на ключицы, спускается ниже. Я спохватилась, когда его чуткие пальцы коснулись моих грудей. Я, хоть, и в лифчике, но это оказалось настолько чувствительно, что сил моих больше не было . Надо было прекратить это безобразие или продолжать его, уже находясь в другом статусе, а это было чревато для нас обоих…

Нет, хватит! Хорошего понемножку…

–Стасик, большое тебе спасибо! Это было великолепно! – отсыпаю ему горсть комплиментов, – Старался, ведь! Правда, опять для себя старался!

Поднимаюсь. Сколько времени прошло? Не слишком ли долго мы в бане?

–Стас, пора уже закругляться! Нас уже, наверное, потеряли! Давай-ка, по-быстрому: ещё раз моемся, на этот раз с головой и всем прочим, и отчаливаем!

Не прошло и десяти минут, как мы справились. Я деликатно отвернулась, когда Карпов снял с себя боксёры и домывал своё «хозяйство». Я, грешным делом, краем глаза успела за ним подсмотреть, когда он отвернулся поставить на лавку флакон с гелем для душа.

Ох, до чего хорош! Сильное, крепкое тело. Вот, вроде, он плотного телосложения, а совсем не толст. Я бесстыдно рассматривала его. Карпов, будто нарочно, медлил: «На, любуйся! Типа, вот, от чего отказалась!» – выражал он всем своим видом. Потом резко повернулся:

–Эй, не подсматривай! – и засмеялся, прикрывая ладонью причинное место.

Я ойкнула, будто нечаянно засмотрелась, прикрыла глаза ладошкой:

–Прости, Стасик, увлеклась! – и опять мы оба захихикали. А потом я его выставила за дверь, в предбанник. Сама домылась, постирала свой лифчик и трусики, а также Стасиковы боксёры; сполоснула горячей водой полки, смыла берёзовые листья с пола, хотела выйти. Дверь открыла, а он одетый уже сидит на лавочке, меня ждёт! И смотрит. Блин, я же не сообразила совсем, что выходить-то голая буду! Хоть бы простынку взяла, чтоб завернуться.

–Ай! Карпов, ты почему не ушёл?– я обратно спряталась за дверь.

–Тебя ждал! – улыбается он.

–Дай мне полотенце! – попросила я, выставила руку из-за двери. Он подал мне, что я просила. Завернулась я в полотенце, вышла, прихватив с собой мочалки, мыло и постиранное исподнее.

–Отвернись, я оденусь!

Он отвернулся. Я очень быстро оделась. К ночи мороз крепчал: предбаннике было прохладно. Собрала грязную одежду в пакет, принадлежности для бани и полотенца, бельё в другой пакет. Всё, можно идти в дом!

Стас улыбнулся:

–С лёгким паром!

–Спасибо! И тебя, с лёгким паром!

Он кивнул, потом потянулся ко мне, обнял и поцеловал меня в щёку.

–Стасик, пойдём! А-то и меня надо будет отпаивать горячим чаем с малиной!

–Пойдём! – он забрал у меня из рук пакеты, понёс их в одной руке. Другой рукой ухватил меня за руку, и мы отправились по тёплому коридорчику в дом…

И опять: рука в руке. Я, наверное, просто сошла с ума! Это прикосновение – именно НАШЕ, такое интимное, такое сладкое и пьянящее, такое крепкое. Я чувствовала: это МОЙ МУЖЧИНА, мой человек, с которым я хочу быть, хочу – всей душой , всем сердцем. Но, как оказалось, он спит с другой! Узнать мне это было больно. Не смертельно, конечно, но, очень и очень неприятно. С другой стороны, он говорит, что хочет меня. И не трогает. Вернее, трогает. Ещё как, трогает! Провоцирует каждый раз, а обещал не трогать. Его тоже тянет ко мне! Похоже, что и он, и я мечемся в этих рамках, как можем. Я всячески пытаюсь избежать близости с ним, потому, что хочу считать его своим другом. А он, извините, регулярно спит с другой, чтобы не трогать меня. Другой мужик давно бы применил силу. Но, насколько я узнала его, он считает это ниже своего достоинства: обидеть женщину таким образом. Как-то в разговоре он обмолвился, что ударить женщину для него – западло, говоря криминальным языком. И я уважаю его за это. Или это, опять же, сугубо моя идеализация его образа. Карпов – он может быть разным…

========== Часть 32 ==========

Нас не потеряли, но… Родители поглядывали на нас с доброй улыбкой. Папа, как он думал, «незаметно» подмигнул подполу, имеющему весьма довольную мину на лице. Он и сам как-то неестественно широко улыбался.

Ага, стало быть, папа и дедушка уже «посидели» в его «кабинете»! Я знала, что есть у Леонида Аркадьевича в его комнате небольшой шкафчик (этакий мини-бар), где он хранил бутылки с ягодными настойками и даже … самогоном, приготовленным по его словам, исключительно, для «медицинских» целей.

После бани у нас разыгрался аппетит. Мы хорошо подкрепились за большим столом в зале. Моя дорогая мама успела его накрыть, наготовить всего, чтобы завтра уже не отвлекаться на готовку. Лёнька сидел и смотрел какой-то боевик по НТВ, время от времени откликаясь на звонки школьных приятелей. Папа, в отличном расположении духа, постепенно задремал на диване. Дедуля позвал Карпова в «кабинет», поговорить «за жизнь». Дверь прикрыл. Всё понятно: Карпову за руль завтра лучше не садиться! Придётся мне семью везти.

Мы с мамой прибрали со стола, на кухне перемывали посуду. Дверь тоже прикрыли, чтоб сильно не шуметь водой и не брякать посудой. Мама смотрела на меня с улыбкой.

А я была загружена своими мыслями. Мысли, мысли. Носятся в моей отчаянной головушке, как чумные. Что делать?! Вернее, чего мне делать не следует? У мамы надо совета спросить. Они с папой в прошлом году серебряную свадьбу отмечали. Опыт семейной жизни – его можно почерпнуть , либо на примере родителей или друзей, либо упрямо идти вперёд своим собственным, непроторённым путём: набивая синяки и шишки, учась, исключительно, на собственных ошибках. Говорят же: умные люди на чужих ошибках учатся! Ой, как не хочется быть дурой! Или плюнуть на всё: переступить через себя, уступить ему? Нет, боюсь опуститься в его глазах ниже плинтуса.

Посуда была перемыта, вытерта насухо полотенцем, расставлена по полочкам. Вот и мне надо было так же поступить со своими мыслями. Видимо, вопрос так и застыл в моих глазах, потому, что мама, присев за небольшой кухонный стол напротив меня, подперев щёки ладонями, спросила:

–Фирочка, о чём задумалась?

–Мама, я хотела спросить… – начала я…

Начала ей рассказывать. Не смогла сдержать слёз, когда упомянула блондинку.

–Ты чего, Фирочка?! Не вздумай реветь по этому поводу! Ты – женщина, и должна быть сильной духом. Такова мужская натура – не могут они хранить физическую верность долго. Даже у женатых людей любовь, а проще говоря, самая первая страсть после трёх лет супружества слегка охладевает. И если у супругов не остаётся даже общих тем для разговора – нужно либо прилагать совместные усилия по сохранению и укреплению любви, если таковая ещё присутствует, либо разбегаться в разные стороны.

–Что же мне делать, мамочка?! – слёзы катились по щекам, я вытирала их ладошкой, но они набегали вновь.

–Сам признался, что изменил? Честно, по-крайней мере! Стоп! Так, вы не спите вместе?! Фира! – мама возмущённо – вопросительно посмотрела на меня.

Я покраснела, кивнула.

– Отказывать в близости такому мужчине? Дочь, ты сошла с ума! Жёны, обижаясь на мужей, поступают очень недальновидно, отказывая им в этой радости. Чем сами обрекают себя на вынужденное одиночество! Где ему искать близости, как не у любимой жены? Конечно, на стороне.

–Это, если жена любимая. А, если нет?! Мама, мы со Стасом не женаты, и мы знакомы с ним всего десять дней! Близки мы ещё не были, – призналась я.

Мама несколько секунд была в ступоре. Она-то была уверена, что у нас уже давно очень близкие отношения.

–Я не поняла: ты же сказала, что вы спите вместе!

–Да, в одной постели, но каждый сам по себе. Секса у нас нет.

–Обалдеть! – мама изумлённо посмотрела на меня, потрогала мой лоб, – Ты здорова?

–Да, здорова, но…

Дело в том, что я даже от мамы скрывала, что не чувствую удовольствия от секса после близости с бывшим женихом, что боюсь показаться Карпову легкодоступной.

–Бедная моя девочка! – сокрушалась мама, – Всё ясно! Этот негодяй нисколько не позаботился о тебе, не подготовил тебя, как следует! Почему ты вбила себе в голову, что с Карповым будет то же самое?! Он должен быть очень деликатным в этом вопросе. У меня о нем создалось именно такое впечатление. И, поверь мне, деточка: он так нежно на тебя смотрит! Это не похоть, уверяю тебя.

–Мама, но он спит с другой!

Мама вздохнула:

–Ну и пусть! А ты, если любишь его, и хочешь удержать около себя: доверься ему. Даже если ошибёшься, то хотя бы попробуешь, каков этот мужчина в постели. Ты же сама нас с папой уверяла, что любишь его.

–Я-то люблю, а он?

–А ты полюби его так, чтобы он полюбил тебя! Люби, не смотря ни на что, вопреки здравому смыслу и досужим разговорам. И что тебе какая-то блондинка? Ты разве хуже?! Ты же у нас с папой такая умница-красавица! – мама подсела ко мне, обняла, утёрла мои слёзы.

–Да, вам с папой хорошо! Вы уже столько лет вместе.

Она улыбнулась задумчиво, будто вспоминая что-то из своего прошлого:

–Ох, Фирочка! Всякое бывало! – она улыбнулась слегка натянуто, потом её подбородок дрогнул.

–Мама, ты чего? – встревожилась я, погладила её по плечу.

–Так, ничего! – она покрепче обхватила меня, взяв себя в руки, заговорила:

–Была и у папы «одна блондинка».

Я вытаращила глаза:

–Не может быть? Папочка, мой дорогой папочка изменил маме? Я требовала объяснений.

–Помнишь, тебе было девять лет. Ты маленькая ещё была. У папы тогда только бизнес начал налаживаться, первые деньги появились. Он всё чаще на работе стал задерживаться. А потом начал ездить в «командировки». А оттуда приезжал с помадой на воротничке, на одежде я находила чужие женские волосы, и пахло от него чужими женскими духами. Он, после приезда, сразу шёл ванную мыться, делал вид, что ничего не произошло. Но, я-то всё замечала, за десять лет нашей совместной жизни уже знала: когда он врёт, когда говорит правду. Я ничем не попрекала его, потому, что любила. По-прежнему делала вид, что верю, готовила, стирала, убирала, доставляла удовольствие в постели, и самое главное: заботилась о тебе, посвятила почти всё свободное время. Ты успешно училась в школе, занималась иностранным языком, танцами, рисованием. Мы с тобой повсюду были вместе. Арик выдавал мне денег на расходы. Он не хотел, чтобы я работала. Это было не престижно в их среде: жена предпринимателя работать не должна! Вот я и занималась домом, создавала уют и комфорт. Муж придёт, а у меня прибрано, сготовлено, всё всегда – пожалуйста! Потом началось: денег он стал выделять меньше, начал попивать. Я решила поговорить с ним начистоту. Сказала, что мне не важно, будет он меня содержать или нет, у меня есть образование и работу я всегда найду, но только, чтобы ты не страдала. Тебя он любил, и обделять не хотел. После нашего с ним разговора он собрал часть своих вещей в чемодан и ушёл к своей пассии. Ты этого, разумеется, не знала. Для тебя – папа уехал в долгую командировку на месяц. Потом приходил к тебе по субботам или воскресеньям.

От меня он не услышал ни одного упрёка, и ты не слышала от меня ни одного плохого слова о нём. Папа для девочки должен оставаться идеалом мужчины, которого она, впоследствии, встретит и полюбит. Арик приходил частенько издёрганный и изрядно голодный. Он похудел, новая подружка, видимо, не особо заботилась о нём! Не стало в нём того лоска, что был ранее. Он приходил и успокаивался, а однажды остался на ночь. Я не отказала ему в близости: сама так соскучилась, что страсть была просто бешеной. Такого даже в первую брачную ночь не было! А мы тогда честно терпели до свадьбы.

Арик остался раз, потом второй, третий, а однажды пришёл с чемоданом обратно. Упал передо мной на колени и умолял о прощении. Я простила, потому, что очень его любила. Я поняла, что прожить-то без него я, наверное, смогла бы, но без него мне было очень плохо. При тебе и на людях я была весёлой и счастливой, но кто бы знал, что творилось в моей душе!

Оказалось, что новая подружка хотела женить его на себе, однажды соблазнила, уверяла в вечной любви. Потом стала просто тянуть из него деньги, стала капризничать, ссориться с ним. Последней каплей для него стало то, что она потребовала, чтобы Аристарх подал на развод, на раздел имущества и нашей квартиры. Этого он уже не смог вытерпеть! И «блудный муж» вернулся в семью, где было тепло и хорошо, где вкусно кормили и заботились, и никогда не отказывали в близости…

Мама замолкла, а я всё никак не могла прийти в себя от таких неожиданных откровений.

Потом вздохнула и посмотрела на маму, улыбнулась ей:

–Мамочка! Я поняла, что буду делать дальше!

–Если любишь – люби! Ведь, блондинка не мешает тебе его любить?– строго спросила мама.

–Теперь не мешает! Мамочка, а я и не знала, что ты у меня такая сильная!– я восхищённо посмотрела на неё.

Мама улыбнулась:

–Ты у меня тоже сильная! Я вижу эту силу в твоих глазах…

========== Часть 33 ==========

Вечер незаметно перешёл в ночь. А мне ещё предстояло спать с господином подполковником.

Я подошла к дедову « кабинету». Услышала разговор двух поддатых мужчин:

–Стасик, ты Глашеньку не обижай, понял? Она у меня единственная внучка.

–Да кто её обижает-то? Её обидишь, пожалуй!

–Что, с характером девка? – засмеялся дед.

–С характером, – согласился Карпов, – Но, без характера сейчас нельзя!

–Это верно! – поддакнул дедуля, – Ну, ещё по одной, и – спать! – предложил он.

–Нет, мне – хватит! Глаша пьяных терпеть не может! Как я с ней, такой датый, спать буду?

–Ох, прости старика! Не подумал. Да ведь я один почти всё время. Даже поговорить не с кем, не то, что выпить! Это летом тут дачников полно, а сейчас – тишина, покой! Ну, ладно! Иди уж к Глафире. Не прогонит, поди-ка! Жена, так понимать должна.

–Она хорошая, всё понимает, – Стас шумно поднялся со скрипучего старинного кресла.

–Любишь её? – спросил дедуля.

–Люблю! – услышала я его ответ, послышались нетвёрдые шаги к двери.

–Ну-ну! Ладно уж, живите дружно! – напутствовал его дедуля.

–Ага! – Стас был всё ближе к двери.

Я тихонечко, на цыпочках, убежала в свою комнату. Почистила зубы, умылась, надела ночную рубашку, улеглась в постель, накрылась одеялом, будто уже сплю.

Через некоторое время услышала шаги по лестнице: Стасик поднимался в спальню.

Он старался шагать бесшумно (И это, кстати, ему неплохо удавалось!), чтобы не беспокоить меня. Пришёл, расстегнул брюки, покачиваясь, снял их, аккуратно повесил на спинку кресла. Потом снял с себя рубашку, повесил туда же. Всё это в полутьме! Вот, видимо, сила оперской многолетней привычки. Каким бы пьяным не пришёл – одежда должна быть в порядке! Лежу тихо, жду, что будет дальше. Дело в том, что я, действительно, пьяных терпеть не могу! Откуда он узнал? И почему он меня женой назвал? Сказал, что любит. Странно!

Карпов осторожно забрался под одеяло, лёг на краешек кровати. Видимо, едва он приклонил голову к подушке, сразу вырубился. Уснул очень крепко. Даже не слышал, как я подобралась к нему и обняла его сзади, прижалась к нему, тихонько гладила его по волосам, и опять, слушая ритм его сердца, спокойно уснула. Так и прошла эта ночь…

Было ещё совсем темно: часов, наверное, семь или восемь, когда я проснулась. И было от чего проснуться! Я, открыв глаза, испугалась: Карпов навалился на меня, придавил весом своего тела к кровати. Он, буквально, душил меня в объятиях, обжигая своим тяжёлым, алкогольным дыханием. Дышал он резко и сбивчиво, исступлённо покрывая моё лицо, шею и грудь страстными поцелуями. Моя ночная рубашка была задрана до талии, но … трусики были на мне! Его возбужденное «орудие» ритмично скользило по их шёлку, протискиваясь между моих бёдер. Карпов стонал от наслаждения, имитируя близость. Я невольно дёрнулась: «Стас!»

Он понял, что я проснулась, и, видя, что я испугана и открыла рот, чтобы сказать ему что-то, не дал мне этого сделать, накрыл мои губы своими тёплыми, чуть подрагивающими, пальцами. Провёл по ним нежно, и прошептал горячими, сухими губами мне в ухо:

–Тихо, тихо! Девочка моя! Я ничего тебе не сделаю, не бойся! Дай, хоть, помечтать об этом!

Его рука заскользила по моей щеке вниз к шее, под волосы. Другая рука жадно обхватила мои плечи. Щёку обжёг горячий поцелуй. Потом мужчина быстро впился в мои губы, захватил их в плен. Дерзко, властно, но совсем не грубо. И объятия его были очень сильные, но тоже, совсем не грубые. Он заходился от страсти, целуя меня, приговаривая мне в порыве нежные и ласковые слова. То приподнимался надо мной, давая мне вздохнуть, то обрушивался на меня всей своей невероятной мощью необузданного темперамента. Что-то первобытное, дикое было в его движениях. От возбуждения его трясло, глаза горели хищным огнём, дыхание стало хриплым. Кровать скрипела и ходила ходуном под нашими телами от его бешеного напора.

Я не знала, что мне делать, была в полной растерянности. Нет, я знала, что он не причинит мне вреда. Нисколько не боялась его. Первый мой испуг был просто от неожиданности. И, самое досадное, что я сейчас сама безумно хотела его! Мой низ живота нестерпимо заныл, а предательски повлажневшие трусики были подтверждением взаимной страсти к этому мужчине. Мне очень хотелось, чтобы он проник в меня по-настоящему. Пусть даже будет больно или неприятно! Лишь бы ему было хорошо…

Меня всю словно судорогой свело. Я изогнулась под ним, невольно сжала бёдра, когда он толкнулся в очередной раз. Стас стиснул зубы, застонал, уткнулся лбом в моё плечо:

–Глаша, ты чё творишь? Я же не выдержу! – он приподнял голову, взглянул мне в глаза.

На его лице было страдание, в глазах немой укор. Но, он продолжил двигаться, ускоряя темп.

–Прости! – вырвалось у меня. «Эх, Стасик! Если бы ты только знал!»– подумала я .

Всхлипнула, слёзы побежали сами. А он, заходясь от страсти, негромко вскрикнул , вдруг резко отпустил меня, сорвался с постели, и, зажав своё «достоинство», быстрыми шагами ушёл в туалет, оставив меня одну.

Я лежу, плачу, а сама вспоминаю каждую секундочку нашей с ним «близости». И вдруг чувствую: на лице появилась улыбка и она всё шире! От радости. Что он мне говорил в порыве страсти? «Глашенька, солнышко моё! Ты моя сладкая, моя хорошая! Нежная моя девочка! Ты всё равно моя! Только моя!»

А потом моя улыбка скисла: «А вдруг он это и блондинке своей говорит? Ну и ладно!» – я вздохнула, поправила ночнушку, легла, укрылась одеялом. Низ живота ещё немного ныл. Я положила на него ладонь, согрела. Вроде, отпустило. Потом соображаю:

«Ё-моё! У меня же вот-вот месячные прийти должны! Не сегодня-завтра.»

Я скинула одеяло, посмотрела на свои трусики – точно! Небольшое влажное пятно было бурого цвета. Срочно поменяла трусики, пока прокладку-ежедневку подложила. Снова улеглась.

Пришёл Карпов. Губы, в раздумье трубочкой делает, в глаза мне не смотрит. Прошёл, лёг. Лежит , молча, только вздыхает печально. От меня опять отвернулся.

Мы оба были заложниками этой ситуации. Боялись оба. Он боялся испугать меня, невольно причинить мне вред, обидеть. А я боялась, что он неправильно поймёт, если я сейчас САМА обниму его и предложу себя, что будет совсем по-другому относиться ко мне, если уступлю. И так мне стало обидно и досадно из-за всего этого, я опять всхлипнула.

Он сразу же обернулся, придвинулся ко мне, тронул за плечо:

–Глаш, прости, а? Я не хотел тебя обидеть, правда! – его голос был такой искренний, без привычных подколок и насмешки. Он обнял меня сзади, прижал к себе.

–Не могу я больше терпеть! Так тебя хочу: аж, там всё сводит! Я очень боюсь, что не выдержу однажды, а ты потом меня возненавидишь. Я напугал тебя. Ты на меня сердишься? – он нежно поцеловал меня в макушку.

От его нежных объятий я успокоилась, улыбнулась. Потом, сильно смущаясь, изо всех сил подавляя своё сомнение, сказала:

–Стасик, я не сержусь на тебя, честно! Испугалась я не тебя, а себя. Потому, что поняла: я тоже хочу тебя . Может быть, так же сильно, как ты меня. Ведь, зачем-то мы с тобой встретились? Дружба у нас есть, она никуда не денется. Но, если нас так тянет друг к другу – это не случайно!

–Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Стас.

–Только то, что говорю.

У меня опять начался мандраж, глаза на мокром месте. Я не истеричка, просто такие сильные эмоции у меня были впервые в жизни. И сейчас меня просто захлестнуло ими. Я опять разревелась, как ребёнок.

Карпов развернул меня, прижал к себе:

–Глашенька, маленькая моя! Ну, чего ты? Зачем опять слёзы? – ласково улыбнулся он. Я немного успокоилась, прижимаясь лбом к его мохнатому плечу. Собралась с мыслями, и, наконец, выдала ему всё, что хотела сказать:

–Карпов, я хочу переспать с тобой, только мне стыдно предложить себя первой! Я боюсь, ты подумаешь, что я легкодоступная или у меня какие-то планы на тебя. Это не так, уверяю тебя! Всего лишь один раз, пожалуйста! – я умоляюще смотрела на него.

Реакцию Карпова надо было видеть!

========== Часть 34 ==========

Он изумлённо смотрел на меня, на лице то ли недоверчивая ухмылка, то ли насмешливое удивление. Сначала он не поверил своим ушам. Потом подумал, что не так услышал или не так понял. Когда до него дошло, он пробормотал:

–Нет, не может быть! – выглядел он весьма озадаченно.

–Может! – я выдохнула облегчённо. Груза на душе больше не было.

–Глафира, я тебя правильно понял: ты согласна переспать?! – в его глазах зажглись озорные искорки.

«Ну, вот! Сейчас опять будет изводить меня своими подколочками и шутками, а ещё насмешливо и ехидно улыбаться! Нарвалась! Нет уж! Надо всё чётко обозначить!»

–Да. С тобой. Всего один раз. Однажды ты обмолвился, что девушки под тобой стонут и кричат от страсти. Я ни разу этого не испытывала. Поможешь? – я вопросительно смотрела на него.

–С удовольствием! – улыбнулся он, продолжая обнимать меня.

–Только, Стас… – я закусила губу, – Давай подождём недельку, ладно? У меня причина…физиологическая.

–Хм, месячные, что ли? – прямо спросил подполковник.

–Ну, вот! Ничего от тебя не скроешь! – улыбнулась я.

–А ты не скрывай! Я всё равно всё узнаю! – засмеялся он, -Так! Значит, права пословица народная: «Дружбу сексом не испортишь!»

–Не-не, Стасик! Немного не так: «Один раз – не… – продолжать я не стала.

–Глафира! Ты где набралась этих пошлостей?! Чтоб я больше не слышал, понятно?

Ух, как грозно посмотрел! Делает вид, что сердится, а сам – ржёт!

–Карпов! Только ты не заносись от польщённого самолюбия! А-то попрошу переспать кого-нибудь другого!– я решила слегка уколоть его.

–Я тебе попрошу! – глаза сузились, лоб нахмурен.

Он так крепко сжал меня в объятиях, что я заверещала:

–Ладно-ладно! Не буду никого другого просить, дороже обойдётся!– и смеюсь.

Морщинки на лбу расправились, глаза подобрели, объятия стали нежными:

–То-то! Не буди лихо, женщина! – самодовольно предупредил подполковник.

Затем Карпов приблизил своё лицо, накрыл мои губы своими губами. Я ответила. Не смогла не ответить. Было так сладко и хорошо. Я опять таяла в его руках. И вновь почувствовала его желание. Оно настырно упёрлось мне в бедро. Я с трудом оторвалась от требовательных губ Карпова: