Текст книги "Другая точка...зрения (СИ)"

Автор книги: Галка Сердитых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

А мне было наплевать! Я помогла Стасу осторожно снять испачканное пальто. Свернула его и, открыв дверь, аккуратно выбросила в мусорный бак.

–Вот и всё! А пальто себе новое купишь! – улыбнулась я.

–Привык я к нему,– вздохнул Стас, прислонился к стене, придерживая ребра.

–Ну-ка, ребята! Гляньте: что у меня там? – он задрал серо-стального цвета джемпер, белоснежную рубашку. Застонав от боли, с трудом снял с себя пробитый бронежилет, с застрявшими в нём пулями. На груди были два немаленьких кровоподтёка с небольшими отметинами посередине.

–Ого! Не хило! – Дима покачал головой. Антошин с сочувствием смотрел на Стаса.

«Ужас!» – моё сердечко сжалось, – «А ведь всё могло оказаться гораздо хуже!» – со страхом подумала я, невольно обняла Карпова, не обращая внимания на его оперов.

Из подъехавшей «Скорой» вышли медики с носилками. Фельдшер приблизился к Карпову:

–Вы как?

–Терпимо! Доктор, мне бы рентген сделать! Похоже, с ребрами непорядок!

У Карпова зазвонил телефон.

–Алё! Ир, да всё нормально, живой! Что мне сделается? – усмехнулся он, – Один убит, второго тоже подстрелил, но, видимо, ранен. Они его с собой увезли. Что? Нашли, говоришь? От потери крови? Ну, всё понятно! Чего им со жмуром возиться? Он уже ничего не расскажет!

Гера. Герасимов Георгий Вадимович, 79 года рождения; и с ним ещё один. Как зовут, не знаю. Да, особая примета есть! Я, кажется, ему нос сломал, – скромно сообщил Стас, пока его укладывали на каталку, – Ладно, Ир, я в больничку! Ага! Спокойно жить не дают. Пока! – он нажал отбой. Опера внимательно слушали их разговор.

–Зимина беспокоится. Машину нашли с трупом. Это второй, кого я подстрелил. Ребята, вы оформите всё, как надо! Дим, а ты тачку мою к дому моему подкинь, ладно? На созвоне! – Стас передал ему ключи от «Фини», ухватил меня за руку, потянул за собой в «Скорую».

–Глаша, поедешь со мной!

В ребре оказалась небольшая трещина, и два ушиба грудной клетки. Стасу сделали тугую перевязку, вкололи обезболивающее и противовоспалительное. Стас не остался в больнице:

–Что мне там делать? Из врачей – никого, только дежурный. Завтра приду! -он вызвал такси.

Была уже совсем ночь, когда мы с ним приехали домой. Но, не ко мне, а к нему. Стас провёл меня в квартиру:

–Располагайся! Сегодня здесь переночуем. Мне лекарства кое-какие нужны!

Я не возражала. Для меня самое главное было, что он жив и почти здоров! Я так испугалась за него! Его же, действительно, могли сегодня убить! Я держалась изо всех сил, старалась улыбаться, не подавая виду, что мне плохо. В душе я была на грани истерики. Я же его люблю! Я так не хотела его потерять.

Помогла ему снять одежду. Стас морщился от боли. Укола, что поставили в больнице, было явно недостаточно!

–Очень больно? – я сочувственно посмотрела на него.

Он прошёл на кухню, достал аптечку. Нашел там нужный препарат, набрал в шприц, уколол сам себя.

–Ничего, сейчас пройдёт! Часа четыре можно будет спокойно поспать. Глаш, помоги мне! Я помыться хочу, г*вном провонял насквозь!

–Так у тебя же повязка! – возразила я, – Намокнет.

–Ну, хоть, оботри меня. Неприятно мне. А тебе, наверное, и вовсе!

Я пожала плечами:

–Я не брезглива, Стас! Как хочешь!

Помогла ему забраться в ванну. Тщательно протёрла его плечи и свободное от повязки место на груди, спину, живот. Он слегка наклонился, сдёрнул с себя трусы, переступил через них. Вот, провокатор!

Мать моя, женщина! Я покраснела от смущения, но не могла оторвать своего взгляда от такого шикарного зрелища! А Карпов переключил кран на душ, взял «лейку» начал поливать себя. Потом, видя мой ступор, тронул меня за плечо:

–Глаша! Вот, жаль я денег за просмотр не беру! Ты бы уже разорилась!

–А, что? – я глупо переспросила, с трудом приходя в себя, робко подняла на него свои глаза.

Он иронично улыбался. Его улыбка подействовала на меня отрезвляюще.

–Карпов, ты издеваешься, да? Ты нарочно меня позвал тебя помыть? Соблазнитель коварный! – я уже сердилась, подозревая его в притворстве.

–Ага, и с бандитами так просто, шутки ради встретился, помахаться и пострелять захотелось! – язвительно выдал мне он, – Полотенце подай! – сказал он приказным тоном.

Мне стало совестно.

–Ладно, извини! – я быстро выполнила его требование.

Он замотал бедра полотенцем, закрепив его на поясе.

–Выбраться помоги! – сухо и нелюбезно сказал он.

Я помогла ему.

–Есть хочешь? – спросил он, – Я снял заказ в ресторане, а в этой квартире поесть нечего. Пиццу сейчас закажу!

Я кивнула. И правда, со всеми переживаниями я совсем забыла, что мы собирались поужинать! Но, переживания и тревоги были уже позади. И голодный желудок сейчас напомнил о себе неприятным ропотом.

Я тоже ополоснулась, закрывшись в ванной. Ещё мне пришлось состирнуть карповские труселя! Ладно, повесила их на сушилку. Взяла длинный махровый халат Карпова. Мне он был длиной почти в пол. Оделась, завязалась пояском. Моя причёска слегка потеряла форму. Волосы от влажности развились. Расчесала их, чтоб не морочиться, заплела в косу, закрепила цветной резинкой.

Через час нам привезли дымящуюся паром, горячую пиццу. Мы сели на диван, перед небольшим журнальным столиком, с аппетитом умяли её за обе щеки. Карпов, переодетый в спортивные штаны и не застегнутую клетчатую рубашку, наелся, подобрел и успокоился. Видимо, ещё и лекарство подействовало. Он сходил помыть руки, пришёл, расслабленно откинулся на спинку дивана. Я унесла на кухню пустую коробку, выбросила её в мусорное ведро. Вернулась , села на диван.

В комнате было прохладно, я поёжилась.

–Что, замёрзла? – улыбнулся Стас.

–Немного! – кивнула я.

Он поднялся, достал из шкафа плед, укрыл меня. Вновь уселся на диван.

–Обиделась, что поход в ресторан сорвался? – Карпов поставил локоть на спинку дивана, подпёр ладонью затылок. Смотрел уже, если не дружелюбно, то вполне миролюбиво.

–Нет, зачем? Я не люблю рестораны. Согласилась, потому, что ты пригласил.

–А из меня, Глафира, хреновый романтик! – усмехнулся Стас, – Только и хватило фантазии тебя в ресторан позвать. Да и это не сложилось. Не обижайся, ладно?

–Я совсем не обижаюсь! – чистосердечно ответила я, нисколько не жалея отменённого похода.

–А скажи-ка мне, моя дорогая: как ты оказалась во дворе того дома? Почему не ждала меня там, где я тебе сказал?

–Так получилось, – я скромно потупила глазки, – Приехала пораньше, захотела воздухом подышать.

–Понятно. Мне Зимина сказала, что это ты в «Пятницкий» позвонила. Олег ей сообщил. План -перехват сразу объявили. «Лансер» этот нашли. Только Гера с дружком ушёл! Товарища своего в машине умирать бросили. Не люди – шакалы.

–Да, отморозки ещё те! – согласилась я.

–А не страшно тебе было?– поинтересовался Стас.

–Страшно, Стасик. Очень страшно! Я очень испугалась: думала, что убили тебя.

–А к мусоропроводу идти не противно было, меня оттуда вытаскивать?

–Противно, но как я могла тебя там бросить?!

–Пальто жалко. Хорошее, тёплое было, служило мне верой и правдой!– усмехнулся он.

–Оно тебе очень шло. Ты в нём так элегантно смотрелся, – я улыбнулась .

========== Часть 39 ==========

-Вот-вот! Как же я дальше буду девушек соблазнять? – засмеялся Карпов.

–Ой, господин подполковник! А Вы в пальто собираетесь девушек соблазнять? Я-то думала, наоборот: без трусов! – засмеялась я, намекая на его абсолютное ню в ванной.

Карпов вздохнул, замолчал. Потом спросил:

–Правда, не противно было, когда меня, дерьмом измазанного, из-за мусоропровода выволакивала? В норковой шубке, в шикарном платье, нарядная такая!

–Стас, а к тебе дерьмо не пристаёт! Отряхнулся – и дальше пошёл!

Он глянул на меня таким чистым взглядом, протянув ко мне руку, позвал:

–Иди ко мне!

Я подвинулась к нему поближе. Он бережно меня обнял, прижал к своему боку. Опять мы сидели и молчали. Я вдруг на секунду, нет, на сотую долю секунды представила, что могла сегодня его потерять. Слёзы брызнули из глаз.

Стас недоумённо посмотрел на меня:

–Что случилось?

Я почувствовала, что вот-вот сорвусь на истерику! Натянуто улыбнулась, сказала:

–У меня реакция заторможенная. Только сейчас испуг выходит.

–Понятно! – он ласково погладил меня.

– Да, что тебе понятно?!

Забыв про всё, я бросилась ему на шею. Обхватила крепко-крепко, взахлёб принялась целовать его. Неприлично? Пусть! А вдруг его, не сегодня-завтра, убьют, и я никогда не смогу испытать радость близости с ним! Эгоистично? Да, но это было выше моих сил! Терпеть, стесняться себя и людских разговоров, ради приличия отказывать себе и ему в такой малости: заняться любовью. Он меня не любит? Неважно! Я не претендую на него, на его свободу. Но, раз сегодня он со мной, пусть всё будет!

Меня уже ничего не могло остановить. Страсть затмила разум. Я, совсем уже бесстыдно, положила руку на его «достоинство», дотронулась и стала осторожно гладить, ласкать его ладонью, с удовлетворением отмечая, как его мужское естество обретает форму, увеличивается под моей рукой.

От неожиданности Стас даже стал заикаться:

–Т-ты чего?

Он отшатнулся, вскочил с дивана, увлекая за собой. Схватил меня за плечи, буравил своим недоверчивым горящим взглядом. Мы стояли и смотрели друг на друга. Я попыталась объяснить свой порыв:

–Стас, мне очень стыдно, но я не могу так больше! Знаю, что поступаю эгоистично. Мне ничего от тебя не надо. Только, будь со мной, пожалуйста! Я хочу испытать ЭТО с тобой. Сегодня, сейчас!

Карпов сверкнул на меня своими глазищами, его грудь высоко вздымалась, он взволнованно, прерывисто дышал, руки вцепились в мои плечи, а желваки на скулах ходили ходуном.

–Ты меня хочешь? – строго спросил он.

–Да! – кивнула я, отчаянно глядя в его глаза.

–Ты точно этого хочешь? Не раскаешься потом?

–Нет, не раскаюсь! – ответила я, – Только, прости! Разреши мне не имитировать оргазм, если я его не буду чувствовать.

На что Стас улыбнулся, откровенно глядя в мои глаза, ответил:

–Девочка моя! Тебе ничего не придётся имитировать! Ты почувствуешь это!

Только и я тебя кое-о -чём попрошу!

Я внимательно его слушала.

–Не царапаться и не кусаться, хорошо? А то женщины думают, что чем больше они царапаются, тем, считается, страстнее женщина, и мужчинам это доставляет бОльшее удовольствие. Может, и есть любители – мазохисты, которых с этого прёт. Как вцепятся когтями своими! А кому приятно потом с разодранной спиной ходить? Да и ногти редко чистыми бывают. И шрамы после заживают очень болезненно и долго. Я этого очень не люблю, – поморщился он.

ЧуднО! Карпов словно пытался отговорить меня, или дать мне ещё раз осознать разумность и необходимость моего желания. Куда там! Меня уже всю трясло: то ли от волнения, то ли от страха. Я боялась саму себя: впервые так отчаянно бросилась в омут с головой, совсем не думая о последствиях! А , может, меня трясло от желания? Этот мужчина, такой необычный, порою странный и даже страшный! Карпов манил меня. Как свет лампы манит к себе маленького наивного мотылька, летящего на яркий свет, сначала согревая его нежным теплом, а потом безжалостно сжигая тоненькие невесомые крылышки, лишая жизни. Я, наверное, пожалею, что связалась с ним, но, не сейчас!

Почему-то мне вспомнилась фраза: «Жребий брошен, Рубикон перейдён, мосты сожжены.»

И, сжигая последний «мост», я сказала:

–Карпов, я очень не хочу потерять тебя! – прильнула к нему, обвила его шею руками, потянулась к нему за поцелуем.

Мужчина охнул, сжал меня в своих объятьях с такой силой, впился в мои губы с такой страстью, что я невольно затрепетала. Его глаза сверкали. Он легко меня подхватил и, подсадив на себя, понёс в полутёмную спальню. Я крепко держалась за его шею и плечи. Там он осторожно наклонился, не отпуская меня из рук, откинул одеяло в сторону. Потом опустил меня на широченную кровать, головой на подушку. Моментально уцепился за узел на пояске, развязал его, вытащил меня из халата, отбросив его за ненадобностью. Простыня была шёлковой, гладкой и прохладной. Я вздрогнула, когда прилегла на неё. По телу побежали мурашки. Я зябко обхватила себя за плечи. А он стоял и жадно, не отрывая взгляда, смотрел на меня, почти обнажённую, снимая с себя ненужную рубашку, затем штаны, бросил всё это на пол. Остался в трусах, но через пару секунд снял и их, оставшись в костюме Адама. Как он был красив! Я любовалась безупречно сложенным телом, уже не смущаясь и не краснея от стыда, а вновь загораясь от желания.

Стас приблизился к кровати, затем осторожно лёг рядом со мной. Его тело излучало такое тепло, что я захотела, чтобы он накрыл меня собой. И он, словно читая мои мысли, сделал это. Меня, прямо-таки, обдало горячей волной! Его руки заскользили по моему телу, изучая и лаская его. Он впивался в мои губы без устали: то нежно и ласково, то горячо и властно, очень настойчиво и требовательно, раздвигая их языком, подчиняя себе, явно доминируя. И я подчинялась, отвечала ему так же нежно и пылко, со всей страстью, на какую только была способна. А потом он спустился ниже, на шею и плечи, потом ласкал грудь. Губы жадно касались моей кожи, обжигая и даря невероятно приятные ощущения. И я обнимала его, ласково гладила ладонями его стриженую голову, плечи и спину, почти массажными движениями: он тихонько постанывал, и я понимала, что ему нравится, что я делаю. На наших лицах были улыбки. Мы оба были погружены в свои ощущения: наслаждались новизной восприятия, нежными прикосновениями, на ощупь, изучая друг друга. И чем больше мы это делали, тем больше разгоралось наше желание. Взаимное, непреодолимое влечение сближало нас с каждой секундой. Не просто животный голод, а именно желание доставить друг другу максимум удовольствия было нашей взаимной целью. Я замирала под его нежными руками, под страстными губами, моё сердце билось в унисон с его сердцем – пока ещё спокойно и размеренно. Его обнаженное «орудие» было уже готово к бою, упираясь в меня, своим прикосновением вызывая будоражащий прилив подступающего возбуждения. Но, Стас был искусным любовником, нисколько не торопил меня, пытаясь изведать глубину моего желания, касаясь всех самых нежных мест: целуя невесомо, а потом влажно проводя по ним языком, вырисовывая самые причудливые узоры на моей коже. Захватывал в рот небольшие розовато-коричневые соски моих грудей, перекатывая их во рту, лаская языком, поглаживая и сжимая теплыми ладонями нежные округлости. Я таяла от восторга. Было так сладко и хорошо, что одновременно с этим я почувствовала, как нестерпимо начинает ныть низ живота. Мурашки, пробегающие по моему телу от мужских прикосновений, заставляли меня вздрагивать и тихонько стонать. А его руки, огладив мой живот, спускались всё ниже, к моим трусикам.

Стас посмотрел на меня вопросительно. Я, с милостивой улыбкой , посмотрела в его глаза. Он улыбнулся, слегка лукаво, немного снисходительно: всё так, как должно было быть!

Затем , слегка отстранившись, осторожно потянул за резинку с обеих сторон. Я прогнулась, немного приподнялась, сгибая ноги в коленях, облегчая ему задачу. Он освободил меня от ненужной одежды. Теперь мы с ним были как Адам и Ева. Стас ладонью коснулся моего лобка, запустил пальцы в кудрявую поросль , и начал гладить, наслаждаясь и тихо постанывая от удовольствия.

А потом губами прошёлся вдоль моего живота. Его язык, дразня и возбуждая моё разгорячённое тело, вновь влажно и дерзко касался моей кожи. Стас немного сдвинулся вниз, держа меня за бёдра, Его пальцы чутко скользили, лаская и поглаживая их. Он осторожно взялся за мои колени, слегка развёл мои ноги в стороны, ласково погладил мои подживающие «трофеи» от шеста, потом широко провёл по всей внутренней поверхности одного бедра, потом другого.

–Глашенька, дай я тебя побалую! – вдруг сказал он, раздвинул мои ноги шире, пристроился между моих бёдер. Я, испугавшись чего-то, дотянулась и невольно закрылась от него ладонью.

Господи! Всё было словно первый раз! Впервые мужчина так внимательно относился ко мне. Я чувствовала себя совсем неуверенной, неопытной школьницей в руках умелого и опытного любовника, несмотря на печальный опыт с бывшим женихом.

Стас приподнялся ко мне, дотянулся до моих губ нежным, сладким поцелуем. Я расслабилась, а он аккуратно, пальчик за пальчиком, открывал меня, убирая мою ладонь с промежности. Я попыталась прикрыться снова. Тогда он бережно взял мою руку в свою, успокаивая меня этим прикосновением. Наши ладони соединились, пальцы переплелись. И я вдруг доверилась ему, обняла его другой рукой, позволяя делать с собой всё, что он хочет. Наши тела были так близко! Он, нависая надо мной, касался меня своим телом и возбуждённым естеством. Опираясь на локоть, спустился вниз. Пристроился между моих бёдер, дотронулся губами промежности, затем страстно покрыл поцелуями. Я замерла от нахлынувших ощущений. Тогда, не давая мне опомниться, мужчина влажно коснулся меня языком. Он ласкал меня, то касаясь бутона страсти, то настойчиво проникая внутрь, заставляя изнывать от уже нестерпимого желания. Я не могла больше терпеть: не сдерживая стоны, выгибалась ему навстречу, приподнималась и выворачивалась, как можно шире, предоставив ему полную свободу действий. Стас был возбуждён до предела. Он сжимал ладонями мои ягодицы, приподнимал их, глубоко погружаясь в мою плоть языком. Но, мне-то хотелось, чтобы он проник в меня по-настоящему! Я взяла его за подмышки, подтянула к себе. Он радостно улыбался, позволяя мне немного своевольничать. Его губы вновь впились в мои губы. Потом он отстранился от меня, приподнялся, дотянулся до прикроватной тумбочки, достал какую-то баночку, открыл её, загадочно улыбнулся:

–Это чтобы твои ощущения были полнее и ярче! И чтоб не так больно было, – тихо добавил он.

Запустив в баночку пальцы, набрал из неё что-то. Прикрыл крышечкой, поставил на тумбочку. Я уже сгорала от нетерпения. А он ласково провёл ладонью вдоль по всей промежности, оставляя влажный , прохладный след. Потом прилег рядом, опять принялся нежно и страстно целовать меня. Я почувствовала непривычное ощущение: где-то в груди, внутри меня, заполыхал пожар, сердце заколотилось, стало жарко, и безумно захотелось близости. Карпов смотрел на меня внимательно, потом в его глазах зажёгся жадный, хищный огонь. Его руки с утроенной силой сжали меня в объятиях. Он навалился на меня, развёл мои ноги, согнув их в коленях, слегка приподнял мои ягодицы, примеряясь своим «орудием», и медленно и плавно погрузился в меня. Мои глаза расширились, округлились. Я замерла под ним. Он вошёл так глубоко, заполнив меня до отказа. А на его лице отразилось такое неземное блаженство, что мне стало совсем неважно, какие ощущения испытываю я. Было не больно, только, как-то непривычно. Я ведь уже два месяца не была близка с мужчиной. А у Карпова был большой. Стас двигался очень осторожно, не погружаясь полностью. Тогда я поняла, зачем он взял эту баночку. Он беспокоился обо мне, о моих ощущениях. Не хотел причинить мне боль или неудобство. И я за это была ему очень благодарна! Я постаралась отплатить ему тем же: нежно обнимала и сладко целовала. Постепенно наш огонь разгорался всё сильнее. Когда я немного привыкла к нему, стала двигаться ему навстречу. О, Боже! Стало так хорошо, я уже приподнималась, не в силах сдерживаться, вновь начала тихо стонать. Наслаждение было таким сильным, что я стала исступлённо покрывать его лицо горячими поцелуями, благодарно стремясь ему навстречу, отдаваясь всем телом, всей душой! Что со мной творилось! Я просто сходила с ума от его нежных ласковых рук, от пьянящих разум, глубоких поцелуев, от его проникновений. Стас заходился от страсти, стонал от наслаждения, его лицо покрылось мелкими бисеринками пота и светилось в полутьме. Дыхание стало хриплым, резким, а движения стали быстрее и глубже. Я уже не просто стонала: вскрикивала от его каждого проникновения….

========== Часть 40 ==========

Наши тела сливались воедино, наши души, пульсируя, взмывали высоко вверх, потом падали камнем вниз. И для меня этот человек, этот мужчина, в чьих надёжных и сильных руках я сейчас находилась, стал единственным в мире. Никто другой не мог заменить его мне. Лишь он один был так нужен, так мил и желанен, так любим. Только сейчас я поняла, почему мне было плохо с Маркицким: просто я его не любила. А в Карпова влюбилась сразу, с первого взгляда. Вот, почему я не смогла пройти мимо него там, у гаражей. Его, почти чёрные, горящие огнём глаза, зажгли в моей душе настоящий пожар. И я была рада и счастлива сгорать в этом огне, любя всей душой и всем сердцем.

Всё вокруг словно засверкало и закружилось в невероятном фейерверке эмоций. Вот они, рядом: радость, счастье, любовь! Я была на вершине блаженства. Стас дал мне почувствовать настоящий вкус, радость и полноту ощущений от секса с любимым мужчиной. И, теперь, другого мужчину в своей постели я не то, что не хотела, а даже не представляла!

Ритм становился всё быстрее. Стас был неутомим. А я, с каждой секундой, хотела его ещё сильнее. Что-то в моей голове перемкнуло: я начисто забыла все приличия! Бесстыдно схватила ладонями его ягодицы, стала жадно и жарко прижимать его к себе, вбирая, как можно глубже. Испытав жар моей страсти, он издал звук, похожий на рычание дикого зверя, исступлённо целуя меня, едва не задушил в объятиях. Потом замер на мне, застонав протяжно, а затем, выдохнув облегчённо, расслабленно придавил меня к кровати весом своего мощного тела. Он кончил, но был ещё во мне. После того, как я приняла итог его страсти, меня накрыла волна эйфории. Внутри всё пело! Наши сердца бились часто, разгорячённые тела были влажными от любви. Да, именно: от любви. Потому, что назвать нашу близость, кроме как любовью, было нельзя. Слишком близко. Слишком нежно и страстно. Слишком откровенны друг с другом в тот миг были наши души. Мы занимались любовью. Уж я-то – исключительно! А, может, это я сама всё и придумала? Нет, не может! Это подтверждали ЕГО ГЛАЗА! В этих прекрасных и чистых глазах мной читалось чувство большее, чем дружба и нежность, чем обыкновенное проявление мужского либидо – уж точно! Да, он наслаждался мной, моим телом. Такова мужская сущность – изведать, познать, и понять, что именно это нужное и стОящее, однако, не признаваться в своих чувствах, стесняясь, скрывать их, боясь показать свою слабость.

Карпов лежал на мне, уткнувшись губами мне в шею и, горячо, слегка надсадно, дышал. Отдыхал. А мне было тяжеловато: Стасик – не худосочный Маркицкий! Я попыталась пошевелиться под ним. Он моментально понял, скатился с меня. Лежал рядом, смотрел, внимательно изучая. Протянул руку к моему лицу, убрал непослушную прядку – локон, прилипшую к виску. Ладонью очень ласково провёл по щеке. Кончиками пальцев коснулся моих губ, обвёл их контур. Я не удержалась, своей рукой прижала к губам его пальцы, поцеловала. Карпов охнул: он не ожидал, что я буду целовать его руку. Обхватил жарко, впечатал мне крепкий поцелуй в губы. Я прильнула к нему, ответила. А он, немного помучив мои губы, отпустил их, улыбнулся и спросил:

–И, как это было?

Я широко улыбнулась, мечтательно подняла глаза к потолку, с восторгом призналась:

–Стас, это невероятно! Я словно в раю побывала. Боже мой, как хорошо! – я положила голову на его плечо.И всё-таки, меня гложет любопытство, -Стас, а я вела себя не слишком развратно?

Он глянул на меня с немым удивлением, потом засмеялся, прижав мою голову ладонью к своей перебинтованной груди.

–Ты вела себя как пай-девочка! Я будто с девственницей переспал.

Я закусила губу: «А ведь он, по сути, прав! Он так бережно отнёсся ко мне, был так чуток и нежен, открывая мне новые горизонты наслаждения, ранее мне не доступные. Хоть спасибо сказать, что ли?» – но вместо этого бесхитростно интересуюсь:

–А у тебя было много женщин?

–Много-много, успокойся! – опять смеётся. А я сразу сникла.

–Эй, чего приуныла? – смотрит весело.

Вот, ведь, опер хренов, ничего-то от тебя не скроешь! Или я настолько «влипла», что не могу уже от него прятать свои чувства?

–Нет, не приуныла я. Просто вам, мужикам, гораздо проще живётся: сунул-вынул и свалил! Спортивный интерес: чем больше, тем зачётней.

–Глафира, накажу! – хмурит брови, губы в узкую полоску сжаты. Сердится: опять я свой «багаж пошлостей» достала!

Тогда улыбаюсь ехидно:

–А как, интересно?

Он, ни слова не говоря, слегка разворачивает меня и, под одеялом, как … шлёпнет меня ладонью по заднице. Не больно, но весьма чувствительно! – а руку свою потом не убрал, гладит…

–Ой! Ну, спасибо, товарищ подполковник! – недовольно морщу носик.

А он звонко чмокает меня по носу, глубоко вздыхает, потом говорит:

–Глаша, я никогда не руководствовался спортивным интересом. По мне: лучше меньше, да лучше. За качество я, а не за количество! Я уже говорил: не каждую допускаю до себя, понятно? Себя не на помойке нашёл.

–А как же блондинка? – лукаво спрашиваю на свой страх и риск.

–Блондинка мне оказала однажды одну услугу: жизнь спасла, чем заслужила моё доверие. Потому и допустил. Нет, конечно, я не святой! И у меня случайные женщины бывали, но тут уж исключительно, по пьяни, или взаимной симпатии.

–Понятно. Стас, ты не подумай, что я неблагодарная! Спасибо тебе! Я теперь знаю, что могу испытывать оргазм. Что мой бывший жених – всего-навсего жалкий эгоист и скотина. А, потому, пусть не удивляется, что я была с ним в постели, как мумия!

Карпов улыбается:

–Со мной ты была о-о-чень горяча, детка!

– Стасик, скажи, это только с тобой мне так хорошо? Или с другими тоже так будет? – кошу под святую невинность, а сама его реакцию изучаю.

–Только со мной! – слышу безапелляционный ответ. Глаза серьёзные, – Обращайся, если, что!

И опять эта лукавая ухмылочка на губах, и озорные искорки в глазах. Он неисправим!

Но, сердиться или обижаться на него у меня нет никакого желания. И только потом я сообразила: «Стоп! Не поняла: он дал добро на продолжение?»

Надо всё выяснить! Ему со мной понравилось настолько, что он готов ещё раз оказать такую же услугу? Осторожно спрашиваю:

–Стасик, я ведь только на один раз с тобой договаривалась. Как понимать это твоё «Если, что!». Что ты этим хотел сказать?

–Только то, что я сказал, – и опять ухмыляется.

–То есть, если мне приспичит, в очередной раз, я могу вновь воспользоваться тобой, как мужчиной? – ох, какая лукавая улыбочка у меня сейчас на губах, а личико невинное, как у младенца!

–Услуга за услугу, детка! – указательным пальцем он легонько касается моего соска. А тот предательски увеличивается и, сморщиваясь , твердеет. Я опять млею и таю. Мурашки бегут по телу. Поёживаюсь от зябкого ощущения. Опять у нас всё на грани флирта. После такого чудесного времяпрепровождения!

Карпов , не выпуская меня из объятий, ногой цепляет край одеяла, подтягивает его, заботливо укрывает меня и укрывается сам.

Я осторожно глажу его плечи и грудь, свободные от бинтов., ласково тереблю его шерстяную поросль. Бедненький мой Стасик! У него, возможно, трещина в ребре, а он тут со мной кувыркается! Блин, «кувыркается» – опять словечко из того ещё лексикона. Надо завязывать, – думаю так, а сама потихоньку засыпаю на плече у Стаса, в его тёплых руках…

========== Часть 41 ==========

Ночью мне снился сон: я одна на побережье неведомого южного моря. Высокое бирюзовое небо, сливающееся на горизонте с лазурно-голубой водой, зелёные пальмы, белоснежный тёплый песок. С разбега я кидаюсь в теплую-тёплую , как парное молоко, кристально-прозрачную воду. Плыву, наслаждаясь отличной погодой, морским простором. Такая благодать! Вокруг меня плавают диковинные пёстрые рыбы разных расцветок и мастей. Одна из них, длинная, как змея, серебристая рыба вьётся вокруг меня, шёлково касается моего обнажённого тела, моих бёдер. И, вдруг, неожиданно проскальзывает внутрь меня , причиняя саднящую боль. Я пугаюсь, вздрагиваю. Но, потом успокаиваюсь: боли никакой нет, наоборот, приятное тепло разливается внизу живота. Расслабляюсь: становится так приятно и хорошо, что испытываю настоящее блаженство. От переизбытка чувств, с губ слетает стон. Накатывает горячая волна, окатывает меня с головой. Боже, как хорошо! Сердце бьётся всё чаще…

Однако, мама мне говорила когда-то: если видишь во сне живую рыбу – к беременности. Что?!

Усилием воли заставляю себя проснуться. Боже мой! Так вот отчего меня качает: Карпов опять затащил меня на себя, и он … опять во мне! Его глаза закрыты, на губах блаженная улыбка, желваки на скулах чуть подёргиваются. Невероятно красив! Крепко обнимает меня одной рукой, а другой придерживает мои ягодицы и с наслаждением насаживает меня на себя, вздыхая и постанывая от удовольствия…

Я пошевелилась, попыталась слезть с него.

–Карпов, прекрати немедленно! Отпусти меня!

Не отпускает. Я ворочаюсь на нём, барахтаюсь. Он стискивает зубы от боли, на лице – страдание.

Ой! Я же забыла, что он ранен! Виновато смотрю на него:

–Стас, извини, если причиняю боль. Но, мы так не договаривались!

Он приоткрыл один глаз, совсем по-кошачьи, посмотрел на меня строго, не переставая меня прижимать к себе:

–Тихо, девочка моя! Давай ты не будешь дёргаться и возмущаться. А просто расслабишься и получишь ещё одно удовольствие! А я получу небольшое облегчение от боли! – и продолжает, убыстряя темп.

Я , уже вся в истоме, послушно расслабляюсь.

–Разве это плохо? – спокойно спрашивает он.

–Нет, не плохо, – отвечаю тихо, а сама потихонечку начинаю помогать ему, сжимаю бёдра.

Он начинает стонать ещё громче. Движения взаимно ускоряются. Он вдруг берёт мою ладонь, опять сплетает наши пальцы. И вот опять наступает это чудесное ощущение – полёт и разноцветные фейерверки вокруг. Я помогаю ему, он с силой приподнимается подо мной, чтоб усилить эффект, углубить проникновение. А потом яркий взрыв мыслей и чувств! Мы друг в друге, так глубоко и сильно, что наше единение не разорвать. Видимо, столько сил и эмоций было потрачено нами, что мы оба расслабленно, в изнеможении, моментально засыпаем друг на друге.

Просыпаюсь от будильника. Надо вставать: пора на работу! Встаю потихоньку. Карпов на своём краю кровати. Отвернулся, одеяло сбилось. Подхожу. Поправляю одеяло. Он вдруг хватает меня за руку. Ну, думаю, опять что-то затеял! Но, его рука холодна, как лёд!! Боже мой! Трогаю его лоб – раскалённый! Он с трудом поворачивается на спину, тихо просит:

–Глаша, не уходи! Останься со мной, пожалуйста!– глаза мутные, с поволокой, дыхание жёсткое.

Как его одного оставлять?! Звоню Симочке, объясняю, что и как. Прошу совета, что лучше сделать. Она предложила взять неделю в счёт отпуска. Соглашаюсь. Вызываю «Скорую» Едем в больницу. Стасу проводят комплексное обследование. Оказывается, у подполковника обыкновенная простуда….