Текст книги "Другая точка...зрения (СИ)"

Автор книги: Галка Сердитых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Глухарёв?! Ты здесь каким ветром? – немного досадно поморщилась она.

Зимина видимо только-только попыталась «сгладить углы» после встречи Стаса и Сергея у гаражей. Глухарёв рассказал ей всё после выпуска обзора ЧП по известному телеканалу. Оказывается, о дорожном происшествии на перекрёстке стало известно. Видео попало в сводки…

– Попутным, Ира, попутным! Здравствуй, Стас!

Карпов, дёргая желваками, сердито раздувая ноздри, потемневшим взглядом буравил майора. Однако, кивнул, немного хриплым голосом спросил:

– Зачем явился?

Сергей смотрел на него решительно, но без ненависти:

– Поговорить надо, Стас!

– Говори!

– Наедине, желательно, – он выразительно взглянул на Ирину.

Она сначала ошарашенно воззрилась на него, потом смиренно кивнула и вышла из палаты.

Увидев меня, испуганно отшатнулась, держа ручку двери. Поняла, что я подслушиваю разговор, хотела уже прикрыть дверь. Я умоляюще посмотрела на неё, отрицательно мотая головой, чтоб не закрывала плотно. Она всё поняла. Дверную ручку отпустила, улыбнулась, шагнула ко мне. Теперь мы подслушивали обе…

Глухарёв присел на стульчик, взволнованно облизнул губы.

– Ну, я жду! – Стас прищурил глаза, губы сжались в узкую полоску.

– Карпов, прости! – выпалил Глухарёв.

– Че-го?! – недоверчиво покосился на него Стас.

– Того! Если хочешь, ещё раз повторю: прости! – Сергей смотрел ему прямо в глаза.

Карпов был в смятении. Он хотел выдать какую-нибудь едкую фразочку, но почему-то промолчал, продолжая изучающе разглядывать Глухарёва. Потом усмехнулся чему-то, пожевал губами.

– Тебя Зимина прощенья просить заставила? – в глазах по-прежнему сквозило недоверие.

– Нет, не она. Стас! После нашего разговора там, у гаражей, я к Ире поехал. Про морду соврал, что с отморозками на улице подрался. А потом по НТВ мы с ней тебя в «Скорой» увидели.

Знаешь, я никогда не был, да и не стремился быть твоим другом. Боже упаси!

Карпов иронично ухмыльнулся на эти слова.

Глухарёв продолжал:

– Да, знаю: чистоплюем меня считаешь, добреньким, типа. Скажем так, методы работы у нас с тобой отличаются. Да, даже не в этом дело! К людям мы относимся и видим их по-разному. Карпов, мы с тобой уже сколько на службе – полжизни? И что? Чего добились-то? Нет, я не про звания, заслуги. Даже не про власть и влияние, связи там, нужные. Ни денег, ни семьи нет, а только одна работа, работа бесконечно. У тебя, ладно, хоть деньги есть. Только принесли они тебе счастье? Нет? Вот то-то! Не то и не так мы делаем. Обрыдло всё! Накипело, вот! – Сергей резанул себе ребром ладони под горло, – Наговорил я однажды вечером всё, что думал, да потом, спьяну, в Инет и выложил. Шорох-то поднялся! Ты думал, назло тебе? Да я сам не знаю! Назло себе, наверное! Захотел враз все мосты сжечь, оборвать всё, на хрен. Ментовскую форму носить больше не хотелось!

Карпов внимательно смотрел на него, грудь высоко вздымалась. Он молчал, не перебивая…

– Я только потом понял, что ты такой же, как я. Что и тебе так же хреново. Сестра. Если бы у меня так – не знаю, что бы я делал. Да ещё отдел разваливается. Тут у кого хочешь, крыша поедет.

– Знаешь, Глухарёв, почему я в тебя стрелять не стал? – вдруг спросил Стас.

Сергей сглотнул подступивший к горлу ком:

–Почему?

– Совсем хреново мне тогда было. Когда с Анькой всё случилось, себя виноватым считал. Потом мать с инсультом слегла, с Лёнькой, племянником, неприятности. Всё в себе держал, пружину закручивал. Раньше, хоть, алкоголем всё глушил. А начальником ОВД стал – пить нельзя. Времени бы мне побольше, я бы постарался наладить работу. И тут выходка твоя интернетная! Ты всегда был наравне со мной. Следак опытный, умный. Смелый, если надо. За это я уважаю. Да, крышу мне тогда перемкнуло: посчитал тебя крайним. Ты мне, в сердцах, злые слова сказал. Потому я за ствол схватился, припугнуть хотел. Но, выстрелить в тебя я никогда бы не решился, потому, что ты – товарищ по работе, сослуживец. Не важно какой ты: хороший или плохой . Неважно, как лично я к тебе отношусь. Ты свой. В одной лодке плывём. Худо-бедно – делаем одно дело. Пусть методы разные…

– Стас! За слова эти злые, прости ещё раз! Что с языка срывалось, сейчас не помню даже! Уязвить хотел больнее, потому, что злой был сам. Мне плохо, так пусть другому ещё хуже будет! Такого у меня никогда ещё не было! Уйти из отдела собирался. Не думал, что ты так близко к сердцу примешь. Вот и наговорил…

Карпов вздохнул. Печально посмотрел на Глухарёва, тихо сказал:

– Ладно! Проехали…

Сергей удивлённо расширил глаза, с надеждой произнёс:

– Стас, это значит, мир?

– Мир, – коротко ответил Стас.

– Знаешь, я , наверное, в отделе останусь. Захаров Ирку уговорил на месяц вернуться в отдел.

– Знаю, она мне говорила.

– Пока ты в больничке наладить там всё, народ вернуть, что разбежался. Помогу ей, чем смогу.

– Ты же уйти хотел? – усмехнулся Карпов.

– Человечек мне один помог всё заново понять и переосмыслить. С другой точки на всё посмотреть. С другой точки зрения, – улыбнулся Сергей.

– Какой человечек? – вскинул брови Карпов.

– Да вон, в коридоре с Иркой стоят, подслушивают! – засмеялся Глухарёв, позвал, – Девочки, заходите уже!

Мы с Ириной зашли…

Пока у мужчин шёл этот напряжённый разговор, мы, замирая и переживая, ловили их каждое слово. Иногда переглядывались. А когда Карпов и Глухарёв пришли к примирению, облегчённо обе вздохнули и радостно улыбнулись друг другу.

Ира Зимина. Я ведь её и не знала до сегодняшнего вечера. Грешным делом, приревновала её к Карпову. Подумала, что подружка его. Хм! А она, оказывается его начальница, и тоже – подполковник! Я сперва не поверила. Потом увидела под больничным халатом погоны с двумя звездочками. И ещё: было у неё в глазах что-то такое… Решительность, что ли? Или командная жилка, я не знаю, как назвать. Может она и грозной, строгой начальницей быть, и хрупкой, нежной женщиной. А как она смотрела на Глухарёва! Я сразу поняла: только влюблённая женщина может ТАК смотреть на своего избранника. Да я сама-то как на Стаса смотрела? Вот-вот! А ведь и его я узнала только вчера.

Глухарёв уступил стульчик Зиминой. Та, улыбнулась ему, присела. Сергей встал позади неё, с необыкновенной нежностью смотрел и любовно поглаживал её по плечу. Выглядели они забавно: он такой большой, высокий и она такая маленькая и хрупкая, по сравнению с ним. С Ирой я почувствовала некое родство душ.

Карпов представил меня своим сослуживцам:

– А это нежное создание – Глафира Бартеньева! Можно – Фира! – он бесцеремонно ухватил меня за руку, когда я подошла к нему, приблизил к себе, заставляя сесть на край кровати, – Фирочка, чего как неродная? – улыбнулся он мне обворожительной улыбкой. Я, честно сказать, немного растерявшись, села.

С Сергеем и Ирой мы обменялись номерами телефонов. Говорили больше они. Обычно я разговорчивая, а тут из меня клещами каждое слово надо было тянуть. Я или кивала, или отвечала уклончиво, то краснея, то бледнея. А всё дело в том, что Карпов, лежа на спине, сразу придвинулся ко мне почти вплотную. Я своим бедром, а точнее, уже тем, откуда ноги растут, почувствовала как он, под одеялом, прикасается ко мне своим бедром, да ещё и поглаживает. Сами должны понять, что со мной стало твориться! Мама родная! Соблазняет? Да ещё так бессовестно! Я была в изрядном смущении.

Ирина с Сергеем ещё несколько минут побыли, потом загадочно переглянулись и заторопились домой. Я пулей вскочила, найдя предлог – проводить их до двери. Карпов неохотно отпустил мою руку, попрощался с ними. Парочка вышла из палаты. Я проводила их взглядом. Увидела, как в пустом полутёмном коридоре они нежно поцеловались. Ирина вдруг сказала Сергею: «Глухарёв, я тобой горжусь! И очень люблю!» На что он радостно обхватил её, приподнял вверх, так, что её ноги повисли в воздухе. Она негромко взвизгнула, замолотила кулачками по его плечам:

– Я высоты боюсь, отпусти!– а сама весело смеялась.

– Хорошо, отпущу! – он слегка ослабил руки.

– Ой! – Ирина обхватив его за шею, соскользнула по нему вниз.

Он опять обнял её, поправил ей задравшийся китель, они вновь поцеловались…

-Эй, ты чего там увидела? Сюда иди! – донёсся до меня бархатный тенор с легкой хрипотцой.

Я закрыла дверь, медленно повернулась. Его глаза тепло лучились прозрачно-зелёным светом. Выражение лица было слегка насмешливое. Ох, уж эта его улыбочка! Она манила меня и, почему-то, одновременно пугала. Недавние ощущения пониже спины заставляли трепетать моё тело. Однако, я девушка серьёзная. На второй день знакомства и в постель?! Я же ещё плохо его знаю. Ещё вчера он чуть не умер, а сегодня уже ищет плотских услад? А не слишком ли всё быстро? Может, он вообще, сердцеед? Поматросит и бросит. Всё это смешалась в моей голове.

Он поманил меня пальцем. И я …пошла, как зачарованная. Боюсь, но всё равно иду. А в висках стучит, сердце замирает, ладошки взмокли, потряхивает всю. Мама дорогая! Тянет меня к нему. Так, что с собой поделать ничего не могу. И, к своему ужасу, понимаю – он это знает, видит, чувствует. Подхожу. Он, улыбаясь, приподнимается на кровати, руку мне опять протягивает. Я, как во сне, подаю ему свою. Наши пальцы встречаются, тесно переплетаются между собой, ладони соприкасаются, и я вновь чувствую его тепло. И сама начинаю отдавать ему уже своё тепло. Тепло своей руки, сердца, души. Это переплетение пальцев намного крепче самых крепких объятий, соприкосновение ладоней – интимнее самых страстных слияний. Он притягивает меня к себе, усаживает на кровать. Ладонь его другой руки ложится на мой затылок. Карпов смотрит мне прямо в глаза. Осторожно наклоняет меня. Я не успеваю понять, как моя голова оказывается на подушке. Я уже лежу на кровати и не могу оторваться от его манящих глаз. Стас наклоняется ко мне, его тёплые губы касаются моих непослушных губ. Он целует меня! Господи! Целует так, что схожу с ума. Отвечаю ему. Ласкает, нежно гладит мои каштановые волосы. Я же его едва знаю! То есть, как? Я уже знаю про него вполне достаточно, чтобы влюбиться. И наплевать на все условности! Он мой! Стоп, что он мне шепчет? «Фирочка, девочка моя»? Я не слышу первой буквы моего имени. Это сразу отрезвляет меня. А молчать я не желаю! – резко вырываюсь из его объятий, как чумная, вскакиваю с кровати. Моментально замёрзнув, отхожу в сторону двери.

– Ты сказал Фирочка или Ирочка? – мои глаза холодны. Я уже взялась за дверную ручку.

Он, тяжело опираясь на руку, садится на кровати. Смотрит на меня серьёзно, говорит:

– Чтобы не было больше таких недоразумений, буду звать тебя по-другому! – потом тихо просит, – Глаша, останься! Ты мне нужна!

Как он меня назвал – Глаша? Ладно, хорошо. Что он ещё сказал: «Я ему нужна»?! Стою в растерянности. Дурочка ревнивая, да ещё и глухая! Конечно же, он сказал «Фирочка»! Сама всё испортила, а было так хорошо! Мне так стыдно, даже заплакать хочется. Еле сдерживаюсь, закусываю губу. Иду к нему, сажусь на стульчик. Смотрю в его глаза. Несмело спрашиваю:

– Стас, зачем я тебе нужна?

– У тебя есть то, что я ценю больше всего: ты не предашь и не бросишь в беде. Такими людьми я не имею права разбрасываться! Действительно, поцелуй был лишним. Дружить будем? – с улыбкой спрашивает он.

Я опять таю от его улыбки. Дружить? Для меня это намного лучше, чем быть любовниками. Определённость мне нужна. Точки над «И». И они расставлены. Напряжение сразу снимается. Становится легко. Улыбаюсь в ответ:

– Будем!

– Вот и отлично!– улыбается он, – Завтра придёшь? – интересуется он.

– Приду, – киваю я, – Если ты хочешь.

– А ты хочешь? – с придыханием спрашивает он, пристально смотрит в глаза.

Медленно поднимаюсь со стула, подхожу к двери, оборачиваюсь.

Загадочно улыбаюсь в ответ. Вопросик-то провокационный!

Так же, с придыханием, в тон ему отвечаю:

– Хочу…

Вижу его реакцию: смеётся!

Глаза озорные, лукавые. У него хорошее настроение. Значит, и мне должно быть хорошо. Однако, мне немного грустно: поцелуй был замечательный, волнующий и очень нежный. Так хотелось бы повторить! НО, дружить, так дружить!

Медленно выхожу и пока прикрываю дверь, краем уха слышу, как будто ненароком, оброненную им фразу. Как бы мысли вслух:

– А поцелуй был совсем не лишним! Только немного преждевременным…

Приоткрываю дверь, заглядываю в палату, делаю беззаботное лицо:

– Ты что-то сказал?

– Нет, ничего! Спокойной ночи! – и опять эта ухмылочка, и озорные искорки в глазах.

– Спокойной ночи! – желаю ему в ответ. Быстро закрываю дверь, иду по коридору, думаю:

Да уж! «Спокойной» эта ночь будет вряд ли…

========== Часть 6 ==========

Я вернулась домой. Моя уютная квартира встретила меня покоем и дружелюбной тишиной. Папа и мама, люди состоятельные (папа у меня предприниматель, мама – стоматолог), в складчину купили мне моё первое жилище. Я, ведь, их единственная дочь – надежда и отрада. Всем бы таких родителей!

«Девочка должна учиться жить самостоятельно!»– таков был папин вердикт. Мама его поддержала. Деньги были скоплены. Сперва хотели приобрести однокомнатную. Но, мама очень надеялась, что в скором времени я обзаведусь мужем и детьми, да и двушка стоила не намного дороже, чем однокомнатная. Рассудив здраво, родители поднапряглись и, не прошло и года, как я уже была владелицей квартиры на третьем этаже стандартной пятиэтажки. За что я им была искренне очень благодарна. Дом не новый, но после капитального ремонта. Живу одна. Так проще и легче: сама себе хозяйка. Если бы ещё не бывший женишок…

Вот угораздило-то! Познакомились мы в баре, недалеко от нашей конторы. Как-то с подружкой, правда тоже уже бывшей, встретились, зашли отдохнуть после работы. Он подсел к нам. Дальше всё завертелось-закружилось. Он с чего-то решил, что мы – идеальная пара. В любви я человек неискушённый, поверила пылким признаниям, огромным букетам цветов и многочисленным подаркам. Сердце моё было свободно, и мне показалось, что я полюбила моего ухажёра. Он перебрался ко мне. Уже был назначен день свадьбы. Только, чем ближе он становился, тем больше я замечала перемену в своём женихе. Внимательный и предупредительный, великодушный и нежный , он всё чаще стал позволять себе вольности, доходящие до крайности. Мог грубо обозвать, откровенно нахамить, небрежно толкнуть. Потом извинялся, просил прощения, но в его глазах я совсем не видела раскаяния.

А однажды моя соседка Маргарита Николаевна, старушка – божий одуванчик, добрейшей души человек, подозвала меня к себе и тихонечко поведала, что в моё отсутствие Стас приводил какую-то деваху разбитного вида. По описанию – та подружка, что была со мной в баре. Чем он с ней занимался – сразу было понятно по охам-вздохам, доносящимся через стенку. Я устроила ему разборку. На что мой жених сказал на соседку, что старуха выжила из ума, что ей померещилось. И, совсем случайно, на следующий день я оказалась свидетелем неприглядной сцены: Стас припёр соседку к стенке с угрозами, обвиняя, что она хочет разрушить наше счастье. Он уже занёс над ней свой большой кулак , без малейшего зазрения совести, собираясь ударить беспомощную старушку. Я такое не стерпела! Подскочила к нему, схватила за руку. Оттащила от соседки, развернула к себе. В глаза ему посмотрела и … ужаснулась! Глаза были холодные, пустые, безразлично-равнодушные. Маргарита Николаевна, благодарно мне кивнув, успела спрятаться в свою квартиру.

«Ещё хоть раз подойдёшь к ней – пожалеешь!» – решительным и каким-то чужим голосом пригрозила я. И это – мужчина?! Мой избранник?! Как я могла даже подумать, что люблю его? Сказать, что я была разочарована – не сказать ничего! Это был шок. Я развернулась и ушла. Срочно направилась в ЗАГС, где мы с ним две недели назад подавали заявление. Забрала. Вернулась домой. Он был в квартире, начал лебезить, просить прощения, на коленях передо мной ползал. Противно! Я демонстративно собрала его вещи в его же чемодан, выставила за дверь. Он ломанулся за ним, я с силой вытолкнула его на площадку, дверь захлопнула. На моё счастье ключи от моей квартиры, что были у него, лежали в прихожей на тумбочке. «Всё, больше я не пущу его даже на порог!» – подумала я тогда. Да, любовь зла…

Чтобы отвлечься от нежданно нахлынувших печальных воспоминаний, включила телевизор. Шёл повтор обзора по НТВ. Моё внимание привлекло сообщение. Я глянула на экран и увидела знакомое лицо: я?! Стою у «Скорой», рядом депосы, медики и Карпов на каталке. Информация за кадром была немногословной:

« На перекрёстке произошло столкновение двух автомобилей. Подъехавшим на место патрульным удалось выяснить, что у водителя одной из машин случился сердечный приступ. Автомобиль повело в сторону встречной полосы, столкновения избежать не удалось. Благодаря оперативным действиям водителя «Инфинити», удар был не слишком силён. За рулём был начальник Пятницкого ОВД , подполковник Станислав Карпов. Машина выехала на обочину. Прибывшие медики подтвердили прединфарктное состояние полицейского. Подполковник был срочно госпитализирован в кардиологическое отделение. В результате ДТП обе машины отделались незначительными повреждениями, никто из пассажиров не пострадал.»

Не дай Бог, папа и мама это видели! И вдруг слышу: кто-то звонит в дверь. Пошла открывать, замерла перед дверью, посмотрела в глазок…

========== Часть 7 ==========

– Здравствуйте, Маргарита Николаевна! Проходите, всегда Вам рада! – я пригласила соседку пить чай.

– Спасибо! Фирочка, деточка, я так перепугалась, увидела тебя вчера по телевизору. Вот сейчас только повторяли. Авария там была. Что случилось, с тобой всё в порядке? А то и машины твоей у дома нет.

– У меня всё в порядке, не беспокойтесь! А машинка моя сломалась опять, в гараже стоит. Когда ремонтировать буду – ещё не знаю, денег пока нет на ремонт.

– А кто же там в больницу-то попал?

– Знакомый. Он до дому меня отвезти вызвался, да по дороге нехорошо ему стало.

– Ох, с сердцем аккуратно надо! Молодой ещё, вроде, – Маргарита Николаевна грела ладони о кружку с чаем.

– Да, не старый, – кивнула я.

– А знакомый-то хороший? – улыбнулась старушка, тепло смотрела на меня синими выцветшими глазами.

– Хороший. Я сегодня после работы ходила его проведать. Вроде, всё обошлось, – я улыбнулась ей в ответ.

– Ну, ладно. Я ведь чего пришла? Вчера, пока тебя не было, твой приходил, торкался в двери. Походу, пьяный был. Орал благим матом. Хорошо, Дима – сосед, вышел. Как раз по делам куда-то собрался, его выпроводил. Ох, ведь, какой зловредный парень, этот Стас!

Диму – соседа по площадке, я видела, может, раз пять за всё время. Средних лет, около сороковника. Жгучий брюнет. Мент, вроде бы. Вот его жену, Наташу, и двух его ребятишек, я вижу чаще. Мы всегда здороваемся при встрече, но поговорить как-то не было возможности. Всё спешим, торопимся. Да, наверное, многие так живут: утром на работу, вечером с работы. Юркнем в свою норку, и сидим там, как мыши. Раньше больше общались, всех соседей знали.

– Маргарита Николаевна! Увидите этого Диму – спасибо ему от меня передайте!

– Передам, деточка! Это уж непременно.

Мы попили чаю, наговорились вволю, обсудили все новости. Моя соседка пошла домой. Я проводила её до порога, закрылась на замок. Невольно проследила за старушкой в глазок.

Только закрылась её дверь, на площадку поднялся мужчина. Он разговаривал по мобильнику. До меня донеслось:

– Да, через два дня в наилучшем виде! – усмехнулся он. Через паузу, – Да, Стас, пробил! Диктую, записывай! – и называет цифры. А я стою, слышу и … у меня чуть челюсть не выпала! Номер моего телефона?!

Я в панике. Неужели этот Дима скорешился с моим бывшим женихом и сейчас диктует ему мой новый номер? Ведь позавчера только симку сменила специально, чтобы он не доставал меня больше! Вот тебе и «спасибо» …

Расстроилась я. Ушла в комнату. Прошло минут десять, я уже спать укладываться собралась. В ванную пошла, ко сну подготовиться. Слышу – мобильник, буквально, разрывается.

Ага, – думаю, – фигушки! Подойду я, как же! Не дождешься! – и спокойно продолжаю свои дела.

Потом, слава Богу, всё стихло. Я, довольная, вышла из ванной, с ядовитой улыбочкой посмотрела на телефон. Странно, высветился незнакомый номер! Наверное, тоже поменял, чтобы передо мной не палиться. Вот, ведь, гад! Ладно, не буду себе нервы мотать. Ну, узнал он этот мой номер – снова поменяю…

Ложусь спать. Тишина, покой. Хорошо! Так, нет же – опять звонок! Опять тот же номер.

Я, в сердцах, хватаю мобильник и ору в трубку:

–Стас, ты меня уже достал! Прекрати мне звонить, по-хорошему прошу! И Диме, менту твоему, передай, что он козёл! Ишь, номер мой новый пробил!

В трубке некоторое время висит тишина. Потом раздаётся короткое покашливание, а после – странно знакомый голос:

– Глаш, ты чё так орёшь-то? Дима-то почему козёл? Чем он виноват? Ну, пробил он по моей просьбе твой номер. И что такого? Соскучился я, услышать твой голос захотел, «Спокойной ночи!» ещё раз пожелать…

Это же… совсем не тот Стас… Боже мой, как стыдно! Перед Карповым так себя выставить…

– Ой, Стас, прости Бога ради! Это я не тебе! Хулиган один телефонный меня донимает. Я уже номер сменила, чтобы не доставал…

– Да я понял. Хулигана твоего, значит, тоже Стасом зовут? А Воронова откуда знаешь?

– Какого Воронова?

– Диму, опера моего. Ну-ка, адрес мне свой скажи! – он что-то соображал.

Я, приходя в себя, назвала улицу, дом и квартиру.

– Да вы с ним – соседи! – слышу короткий смешок.

Спрашиваю:

– Так Дима, значит, один и тот же? Я просто его фамилию не знала, – сама начинаю улыбаться.

– Один и тот же. Так передать ему, что ты просила? – по голосу слышу: улыбается!

– Нет, не надо! Обидится ещё!

– Глаш, ты меня-то рада услышать?

– Рада, Стас! Очень рада!

– А ты чем сейчас занимаешься?

– В постели лежу, спать укладываюсь.

– А бельё на тебе какое?

– А тебе зачем? – я, честно сказать, удивлена.

– Или ты предпочитаешь спать голая? Хм, моя буйная фантазия уже рисует очень соблазнительные картины!

–Стас, как не стыдно? Уйми свою фантазию. Кто говорил, что мы друзья?– спрашиваю ироничным тоном.

– Друзья, друзья! – смеётся он, – Но, от друзей, ведь, не должно быть тайн! Или ты не согласна? Я, вот, в трусах сплю, – открыл он мне свою «страшную» тайну.

– Какую расцветку предпочитаете, господин подполковник? – я уже весело хохочу в трубку, представив его в обычных семейных трусах.

–Пастэльных тонов или в клетку, – смеясь, делится он со мной пикантными подробностями.

Так мы ещё долго прикалывались друг над другом и дурачились, словно дети. Он спрашивал обо мне, я – о нём. Не заметили, как пролетело время. Было уже за полночь! Спать совсем не хотелось. А он, оказывается, такой весёлый!

Мне так не хотелось расставаться, но…

–Ой, Стасик, хорошо с тобой! Только завтра, вернее, уже сегодня на работу вставать рано. Боюсь, что не высплюсь! Давай, пока!

– Глаша, яблок зелёных мне принеси!– выдал он, нисколько не сомневаясь, что я приду к нему вечером.

– Ладно! Спокойной ночи!– пожелала я, потом ехидненько так улыбнулась, и говорю, – Целую тебя, мой хороший!

– Глафира! Ну, что ты делаешь?! Я же уснуть не смогу: буду о тебе думать. А мы, ведь, друзья! – опять смеётся. Чувствую: это он мне в отместку…

– Так я тебя по-дружески и целую, в щёчку! – а у самой улыбка шире лица.

– Издеваешься? Ладно-ладно! Я тебе припомню! Ну, всё! Пока! – он быстро нажимает отбой, пока я ничего не успела сказать.

Ох, Стасик! Умеешь ты мозги девушке запудрить…

========== Часть 8 ==========

Опять еле-еле высидела на работе своё положенное время. Забежала в ближайший магазинчик купить заказанные яблоки. Очень обрадовалась: быстро нашла, что искала! Да и в кассе народу было немного, несмотря на час пик.

Не глядя, радостно ввалилась к нему:

–Стасик, привет!

… и опять опоздала! У него гости в палате: пожилая женщина с тревожными глазами и мальчик-подросток лет тринадцати – четырнадцати. Стою у дверей с пакетом яблок. Не знаю, куда деваться.

Стас расплылся в улыбке:

–Привет, моя хорошая! – махнул мне рукой, чтобы к нему шла.

Я на ватных ногах подошла. Он потянул меня за руку к себе, наклонил, за шею обнял и в самое ухо мне шепчет:

«На сегодня ты – моя девушка! Так надо, объясню потом! – при этом его губы нежно касаются моей щеки. Успевает! Я опять невольно краснею. Он неохотно даёт мне отстраниться от него, но руку не отпускает. Держит крепко. Выпрямляюсь, слегка смущённо смотрю на его гостей.

А Стас, мило улыбаясь, говорит:

–Мам, познакомься, это моя Глашенька! – делает паузу, выжидая реакцию. Потом их мне представляет:

А это – моя мама Наталья Николаевна и племянник Лёня. Я тебе о них уже рассказывал.

Я киваю. Не знаю, что делать в этой ситуации – улыбаюсь:

–Здравствуйте!

Они здороваются в ответ. Наталья Николаевна, во все глаза, радостно рассматривает меня, говорит:

–Очень приятно, Глашенька!

Вижу, что мне искренне рады. Прихожу в себя: «столбняк» и смущение гоню прочь. « Ах, я ЕГО девушка?» Начинаю нормально общаться.

–Моё полное имя – Глафира. Папа с мамой меня Фирой зовут, а Стасик меня зовёт Глашей.

Мама Стаса серьёзно спросила:

–Так как мне называть тебя, деточка?

–Ой, как Вам больше нравится! Хотите – Глашей, хотите – Фирой! – улыбаюсь в ответ.

–Фира – тоже неплохо, – говорит она, потом насупив брови, обращается к сыну, – Стасик! Ты почему от нас прятал свою девушку? И как давно вы встречаетесь? – это она уже миролюбиво так спрашивает.

Карпов берёт опять мою руку, разворачивает, целует в ладонь:

–Мы с Глашей живём уже около года.

Я мысленно закатываю глаза: «Вот врунишка!»

–А жениться собираетесь? Или так, по-современному, без регистрации будете?

–Мы пока думаем, – без зазрения совести опять врёт «мой суженый».

–А чего тут думать-то? Если по сердцу друг другу – жениться надо, детей заводить, – советует его мама без всякой задней мысли. Хорошая, простая и добрая женщина. Она мне, правда, понравилась.

Лёня сидит на стульчике, немного удивлённо, изучающе на меня смотрит. Видимо, не ожидал, что узнает подробности дядиной личной жизни.

Я спохватываюсь:

–Стасик, я же тебе яблоки твои любимые принесла – зелёные! – выкладываю из пакета большие зелёные фрукты, набор разовых тарелочек. Лёня, увидев яблоки, сглотнул слюнки. Я фрукты помыла, положила на тарелочку. Одно яблоко, самое крупное, подала мальчику:

–Лёнь, будешь?

Он кивнул, взял, сдержанно улыбнулся. Я предложила и маме Стаса:

–Наталья Николаевна, берите!

Она отрицательно покачала головой:

–Спасибо, Фирочка! Твёрдые они, мои зубы такое не берут, да и желудок уже кислое не принимает.

Зато Карпов с удовольствием начал грызть яблоко:

–Мм, как раз по моему вкусу! Спасибо, родная! – улыбнулся он мне.

Бабушка с внуком стали собираться домой:

–Пора нам! Стасик, Фирочка, приходите к нам с Лёней в гости! До свидания!

–Спасибо, придём! – попрощалась я.

Дверь за ними закрылась…

«Уф!» – я выдохнула с облегчением. Карпов, лежа на кровати, доел яблоко, дотянулся, огрызок положил на тарелку. Облизнулся: «Вкусно!»

Я стояла у его изголовья, около тумбочки. Стас попросил: « Наклонись, сказать надо кое-что!» Блин, и вот понимаю, что не так просто он это говорит. Нет же! Опять смотрю на него, как зачарованная, послушно шагаю поближе, наклоняюсь. И попадаю в ловушку его рук…

========== Часть 9 ==========

Нежный поцелуй в щёку. Приятно. Он смотрит на меня выжидающе и вопросительно: продолжать дальше или этого достаточно? А я в легком ступоре. Замечталась опять. Губы сами тянутся к нему за поцелуем, а руки – обнять его. Что я делаю?! Это я, наверное, просто соскучилась по мужской ласке? Вижу его веселые глаза. Смеётся.

–Мда, Глафира! Мужика бы тебе хорошего!

Его фразочка сразу отрезвляет: прихожу в себя, слегка отстраняюсь от него. Он с неохотой выпускает меня из объятий, но руку по-прежнему держит. Деланно вздыхаю и, подражая ему, говорю:

–Да, очень бы не помешало! Только где его взять, хорошего-то? Всё какие-то извращенцы да уроды попадаются.

–А меня ты к какой категории относишь? – как бы, между прочим , интересуется Стас.

–Ты – ни то и ни другое. Но, садистские наклонности в тебе есть: поиздеваться любишь.

Он удивлённо и даже слегка обиженно вскинул брови:

–Я?!

–Не я же! Зачем нужен был этот цирк перед твоими родными? Они же реально подумали, что у нас что-то есть! Мама твоя такая хорошая. И племянник. А Глухарёв с Ирой потому и ушли так быстро, чтоб нам не мешать. Для чего тебе нужно было убеждать их в том, что у тебя есть вторая половинка?

Его рука дрогнула, ухмылочка с лица слетела, а потемневшие глаза вдруг стали бездонными как омут. Он посмотрел на меня в упор:

– Если честно, я просто пытался перед ними создать иллюзию, что и я кому-то нужен, что и меня кто-то любит.

–Иллюзию? Зачем врать, себе в первую очередь? – недоумевала я, – Неужели никто и никогда не любил тебя? С твоей внешностью, твоим обаянием? Стас, я никогда не поверю, что тебе не с кем спать!

Он иронично усмехнулся:

–Спать-то как раз есть с кем. Наверное, меня любили. Не в этом дело! Ты хорошо сказала: не подружка, не любовница, не жена, а «вторая половинка». Мне нужна именно она! Я, вероятно, очень строг в этом вопросе, а посему пока таковой не имеется. Так, что я сейчас, популярно выражаясь, «в активном поиске».

–А ты сам любил кого-нибудь?

–Да, по молодости было дело. Влюбился, души не чаял, почти боготворил. Только когда узнал, что не я один в её постели бываю, всю эту дурь, как рукой сняло! С тех пор зарёкся: только секс.

Карпов смотрел внешне спокойно, но слишком тревожны были его глаза, столько в них было скрытого одиночества и тоски, что я невольно сочувствовала ему. Сама же после предательства моего бывшего жениха сколько слёз пролила: выбрала не того! Была слепа, а после прозрения зареклась от всяких «любовей». Значит, и Карпов не избежал предательства. Вздыхаю, говорю ему:

–Понятно.

–Не сердишься на меня, что так откровенно говорю с тобой?

–Нет, я тоже за откровенность. И про себя расскажу.

Я поведала ему свою историю. Он внимательно слушал, потом спросил:

–А тот телефонный хулиган – это он и есть?

–Да, он.

–Что, сильно донимает? Может, помочь? Припугнуть его?

–Ой, я боюсь, это не поможет!

–Тогда ,может, вообще убрать его? – с невозмутимым лицом спросил Стас.

Я недоверчиво смотрю в его глаза, спрашиваю:

–Шутишь?

Вижу его выжидающий взгляд, таящиеся в глазах озорные искорки. Держит паузу. Потом улыбается:

–Шучу, конечно!

А я, честно сказать, засомневалась: действительно ли он шутит? ..

–Стас, пока не надо ничего предпринимать против него! Как говорится: «Не тронь г.вно – не воняет оно!» Он нехороший человек.

–Хм, ладно! Пойду навстречу твоим пожеланиям! – его весёлая улыбка вызывает у меня прилив хорошего настроения. Сама начинаю улыбаться.