Текст книги "Око Пейфези (СИ)"

Автор книги: Галина Бахмайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Галина Владимировна Бахмайер
Око Пейфези

Сиквел к «Огонь джинна». Чтобы правильно понять события, изложенные в продолжении, необходимо прочесть приквел.

Дисклеймер: Все узнаваемое принадлежит Дж. К.Роулинг. Вольное использование персонажей арабской и иранской мифологии. Попурри из стихотворений арабских, персидских и турецких поэтов VII–XVI вв.

От горя плавилась душа, сгорала,

В самозабвении себя теряла,

Завороженная незримой целью,

Скиталась по земле, себя терзала.

Сокровище искала понапрасну,

Чужих молить о помощи дерзала,

И все ждала, и верила обетам,

И тщетно к милосердию взывала.

Надеялась: все будет, как и прежде,

Все повторится снова, как бывало.

Душа! Ты голубь, ты попала в сети,

Упала в бездну, в глубину провала.

Хафиз (пер. М.Курганцева)

Пролог

497 г по христианскому летосчислению Персия, безымянный городок – будущий Рей, близ современного Тегерана.

Усталый бородатый человек в насквозь пропыленном бурнусе быстро шел по узкой кривой улочке, поминутно оглядываясь, словно чувствуя за спиной погоню. Выйдя на людную базарную площадь, он слегка успокоился и постарался слиться с толпой.

Покружив по площади некоторое время, бородач шмыгнул в темный переулок и встал, как вкопанный. И без того мокрые, его виски покрылись крупными градинами пота.

Из-за угла глинобитного дома навстречу ему шагнула женщина в темных одеждах бедуинки, из-под которых на секунду выглянул край арабского платья из дорогого тонкого шелка. В тени наголовного покрывала блеснули пронзительные глаза, под взглядом которых мужчина съежился и торопливо попятился назад, в спасительное многолюдье. Женщина изящно засеменила следом, откинув покрывало и открыв копну тяжелых, окрашенных хной кудрей. Красивое, но порочное лицо озарила жадная, многообещающая улыбка.

– Хамди-ис… – протянула она низким, грудным голосом, медленно, но верно приближаясь к бородачу. – Тебе от меня не спрятаться.

Мужчина тихо охнул и, повернувшись, кинулся бежать. Пересек площадь, расталкивая окрикивающих его людей, и остановился отдышаться у лавки торговца кожами. Кому-то со стороны, кто не видел его обезумевшего лица с непрерывно бегающими глазами, могло показаться, что он просто сомлел от солнца. Бородач испуганно вглядывался в толпу в поисках знакомого силуэта. Не найдя его, он слегка успокоился, повернулся – и вскрикнул. Женщина уже стояла перед ним.

– Хамдис… – красавица улыбнулась еще шире и приблизилась, позванивая золотыми браслетами. – Не убегай. Я все равно тебя поймаю. Ты не можешь сбежать, и защищаться не сможешь…

– Нет… нет… – быстро зашептал мужчина, отступая в толпу. – Ты не станешь…

Не посмеешь… Люди! – отчаянно воскликнул он, но сорвавшийся голос надломился.

Окружающие с подозрением посмотрели на странную парочку, но женщина вызывающе хихикнула и с видом опытной блудницы прижалась к бородачу одним проворным движением. Тотчас же на них перестали обращать внимание.

– О, Хамдис, я посмею, – жарко зашептала она. – Что мне эти люди? Мне нужно только твое согласие.

– Ты не ведаешь, что творишь, Сатия! У тебя ничего не выйдет. Он не позволит…

Не верь писцам Соломоновым. Никому еще не удавалось…

– А мне удастся! – глаза женщины полыхнули диким огнем. – С согласием или без, но я это сделаю.

Тонкие пальцы, унизанные массивными перстнями, скользнули в рукав и извлекли оттуда оливковую ветвь.

– Видишь? – женщина провела по своим губам нежно-зеленым верхним листочком. – Чувствуешь? – листок коснулся губ мужчины. Его и без того безумные глаза и вовсе вылезли из орбит.

– Нет!

– Да, Хамдис, я его получила.

– Обманом!

– Неважно. Это мощь. Это власть, бесконечная власть…

Ветка скользнула по лицу мужчины вверх. Иллюзия стремительно рассеивалась, зелень таяла, оставляя только тонкий упругий стебель, тихо зашипевший на кончике.

Бородач, еле дыша, все дальше наклонял голову.

– Пощади… – прошептал он.

Женщина лишь глухо рассмеялась, хищно прищурив глаза.

– Ты будешь проклята, Сатия! – прохрипел бородач. – Будь проклята плоть и кровь твоя до последнего колена! Не будет тебе удачи!

Улыбка красавицы немедленно исчезла. Шипящий кончик палочки уперся мужчине в лоб.

– Hul'am! [1]1
  здесь – раб, рабство (арабск.) Древний восточный вариант заклинания Imperio.


[Закрыть]

Глава 1

Турция, Анатолия, наши дни Невзрачный блекло-сизый голубь, то паря, то часто махая крыльями, стрелой летел над горами. Горячие лучи солнца, повернувшего за полдень, отражались в круглых блестящих глазках. Местные пернатые хищники редко обращали внимание на столь неприметную добычу, что было очень кстати. Делать крюк, чтобы удрать от преследования, сегодня было некогда. Малыш Арно очень торопился.

Внизу, в широкой долине между двух скалистых отрогов, показался огромный светлый утес, одиноко торчащий на серо-зеленом фоне хребта. Словно остаток дна древнего моря Тетис, которого не коснулась неумолимая мощь времени, он остался напоминанием о давно минувших тысячелетиях.

Так мог бы подумать любой маггл, мечтательно глядящий в иллюминатор пролетающего над Тавром одинокого самолета, случайно избравшего редко используемый и трудный маршрут – аэродинамика здешних мест была просто отвратительна.

А вот турецкие маги увидели бы нечто иное, очень знакомое. Беломраморный пирамидальный дворец, окруженный садами с отдельно стоящим минаретом-обсерваторией.

Школа Волшебства и Колдовства Эль-Муфди, в которой учились многие поколения их предков. Надежно укрытая от постороннего взгляда и практически неприступная даже на зачарованном ковре, если только вам не известен единственно возможный извилистый путь над тремя перевалами, где не сталкиваются магически направленные ветры, рвущие на части все, что крупнее птицы.

Арно камнем спикировал вниз, сделал обзорный круг над куполообразной крышей и влетел в высокое арочное окно на втором этаже Южного сектора. На миг его темный силуэт перекрыл солнечные лучи, пускавшие зайчики через распахнутые витражные створки. Хлопанье крыльев возвестило о том, что цель достигнута, и голубь суетливо заходил по подоконнику, то и дело наклоняя головку и довольно курлыкая.

Из глубины комнаты раздался обрадованный возглас:

– Арно!

Яркий шелковый вихрь взвился с дальней кровати девичьей спальни. Смуглая миниатюрная девушка подбежала к окну и нетерпеливо протянула руки. Голубь повернулся, давая возможность снять привязанный к его лапе пергаментный свиток.

Вознаградив усердного почтальона порцией зерен из специально припасенной для таких целей банки под окном, Лейла Адишани тут же развернула свиток и принялась читать.

– О, Аллах! – воскликнула она, пробежав глазами первые строчки. – Наконец-то!

И заплясала по комнате, размахивая пергаментом и радостно сообщив голубю:

– Я знала! Я знала, что все образуется!

На шум в спальню вбежали две девушки.

– Что случилось? – одна из них заметила голубя. – Хорошие новости?

– Лучше не бывает! – сияя, напевала Лейла. – Халифа возвращается в школу!

* * *

Специально выделенный канал каминной сети действовал только в течение двух минут.

Торопливо переправив багаж, Мохаммед в последний раз поцеловал дочь.

– Удачи, хайби.

Халифа шагнула в камин, где вовсю шумело зеленое пламя.

– Эль-Муфди, кабинет классной дамы.

Наставница уже поджидала ее, быстрым взмахом палочки отставив чемоданы Халифы к стене, в сторону от каминного жерла. Когда девушка в облачке сажи вышла наружу, она так же деловито почистила ее одежду.

– Здравствуйте, ханым-эфенди, – поклонилась Халифа.

Фарида Ташенайни внимательно посмотрела на нее и отвела взгляд. С их последней встречи прошло почти десять месяцев. Классная дама все еще чувствовала вину за неслыханное поведение своего дальнего родственника по материнской линии – князя Исмаила Задейни, дважды похищавшего девушку, зверски убившего ее жениха Селима Баранди, и едва не погубившего ее саму.

– Здравствуйте, Халифа-ханым. Приятно видеть вас… – наставница хотела добавить что-нибудь приличествующее ситуации, но кроме «живой», в голову ничего не приходило, а говорить это было невежливо. Здоровой девушка не выглядела, и неудивительно. – …снова, – с облегчением закончила классная дама.

Халифа смущенно кивнула.

– Я очень рада, что мне позволили сдавать экзамены.

Ташенайни жестом пригласила ее присесть.

– Надеюсь, вы к ним готовы? Все наставники, разумеется, будут снисходительны к вашим обстоятельствам…

– По материалу последних трех месяцев я позанималась дома с отцом и читала книги, – с готовностью ответила Халифа. – Думаю, что справлюсь.

– Ну хорошо, – помявшись немного, женщина торопливо затараторила, словно опасаясь остаться невыслушанной: – Я хочу попросить у вас прощения. За то, что позволила тогда… Клянусь вам, я и не подозревала, что все так обернется. Я отговаривала его. Но он вынудил меня помочь ему, угрожая устроить так, что мне придется расстаться с преподаванием и…

– Я все знаю, не вините себя, ханым-эфенди, прошлого не изменишь, – быстро отозвалась девушка. Ей невыносимо было смотреть на душевные терзания наставницы – пусть уж лучше мучается оттого, что ее так легко простили. И потом… в конце концов, Халифе тут еще учиться, так что лучше сразу сделать вид, что у нее нет никаких претензий и выразить свое расположение, дабы заручиться преподавательской поддержкой.

В голове промелькнула мысль – она же рассуждает, как… слизеринка! Осознание этого оказалось столь неожиданным, что Халифа расплылась в растерянной улыбке. А почему бы и нет?!

Ташенайни приняла улыбку на свой счет и заискивающе улыбнулась в ответ.

– Ну, тогда… идите, устраивайтесь. Дорогу ведь помните, надеюсь? Сами дойдете или вас проводить?

Халифа снисходительно покачала головой и вышла в коридор.

Запрокинув голову, девушка шагала, дыша полной грудью и наслаждаясь невероятным ощущением… солнца в душе. Все вокруг казалось таким знакомым, таким чудесным – высокие сводчатые расписные потолки, цветные витражные окна, затейливые колоннады, обсаженные цветами ажурные балконы, резные двери, фрески на стенах…

На какую-то минуту ей показалось, что ей снова одиннадцать лет, и она тут впервые.

И тут вспомнился Хогвартс. Замок, башни, движущиеся лестницы, мрачные, холодные подземелья… Постоянно горящие камины, доспехи, привидения, живые портреты…

Запретный лес, озеро, Хогсмид…

Джордж…

Халифа остановилась, будто споткнувшись. Прижала руку к груди, мысленно успокаивая тотчас заколотившееся сердце. Сделала глубокий вдох и двинулась дальше.

"Не думать. Ни о чем не думать. Только о деле…" Отец предупредил – никаких волнений, даже приятных. Иначе – опять беспробудно спать.

Все будет… потом… А сейчас главное – учиться. Сдать экзамены за шестой курс.

Это – минимум. Девушка давно уже перестала загадывать вперед. День прошел – и ладно. Предстоящие экзамены ее не беспокоили. Наставники будут опасаться лишний раз задеть ее неосторожным словом, не говоря уж о чем-то более существенном.

Сложнее будет справиться с собой.

Халифу обогнал маленький див – явно молодой – и услужливо распахнул перед нею двери, ведущие к нефу со спальнями шестикурсниц. Девушка удивилась – давно ли тут завели такое обслуживание? Но див, как оказалось, торопился сюда же по своим делам. Он пробежал вперед и исчез. Халифа обогнула фонтан и нерешительно открыла дверь спальни. Тут же раздались радостные крики. Девушки повскакивали со своих мест и бросились к ней. Лейла повисла у нее на шее.

– Сестрица! Как здорово, что ты вернулась! Какая я сегодня счастливая!

Халифа обняла ее, стараясь не позволить себе расчувствоваться.

– Хватит, ты меня задушишь!

Лейла расцепила руки, заглядывая в лицо подруги. И тут же шагнула назад, охнув и прикрыв рот рукой.

– О, Аллах! На кого ты похожа?!

Халифа потупила глаза. Ну да, бледная, вся в шрамах, лицо – краше в саван заворачивают…

– Ты это… – Лейла смутилась, осознав свою бестактность, и громко заявила с нарочитым возмущением. – Одна кожа да кости! Тебя что, в Англии голодом морили?

Безобразие! Так обращаться с иностранной гостьей!

Остальные девушки напряженно заулыбались. И Халифа поняла, что им ничего не известно. Или почти ничего. Она взглянула на Лейлу с благодарностью. Та лишь слегка пожала плечами.

Больше никто об этом не заговаривал. И хоть по лицам было заметно, что девушек просто раздирает любопытство, ужасный вид Халифы удерживал их от расспросов.

Пересказав ей последние новости, одноклассницы разошлись по своим делам.

Лейла забралась на кровать к Халифе, задернула полог и наложила заглушающее заклинание.

– Шрамы сойдут? – деловито осведомилась она, взяв подругу за подбородок и поворачивая ее голову туда-сюда.

– Должны, – уверенно отозвалась Халифа..

– У тебя брови будто выщипаны. И ресниц почти не осталось.

– Отрастут.

– И ногти тоже, – подцепила Лейла ее руку.

– Все постепенно восстановится.

– А нельзя было применить заживляющие заклинания?

– Ни в коем случае, – твердо ответила Халифа. – Я теперь не переношу чужую магию.

То есть, заклинания на меня действуют, но тому, кто их накладывает, приходится плохо. На любое магическое воздействие джинн во мне отвечает огненным щитом.

Даже колдомедика, который попытался после трансформации просканировать мое состояние, очень сильно обожгло. И сильнейшие зелья еле-еле помогают. Все должно зажить само.

Лейла потрепала ее по торчащему ежику волос.

– Такая смешная… Только страшная, – и вздохнула: – Где теперь твоя красота, сестрица?

Халифа прикрыла глаза. Красота осталась там – на пустыре, недалеко от Хогсмида.

На том месте, где до сих пор, как писал Джордж, еще видна маленькая воронка с оплавленной землей. Все непосвященные считают, что это – работа дракона. Огонь и аура магии… Вот только когда дракон успел незаметно побывать возле Хогвартса?

И снова – Джордж… Не думать о нем не получалось.

Девушка открыла глаза и встретилась с проницательным взглядом Лейлы.

– Расскажи мне о нем, – прошептала та. – Расскажи мне все. С самого начала.

И Халифа заговорила. Слова лились, словно прорвало плотину. Она рассказала все, о чем не могла или не хотела писать в письмах. О своем одиночестве в огромном замке. О подчеркнуто издевательской отчужденности слизеринцев. О череде унылых дней, заполненных порой одними только уроками и домашними заданиями, книгами и собственными мыслями. О Селиме. О похищении в аэропорту. О планируемой князем насильной женитьбе. И о его кошмарном "свадебном подарке"…

Лейла молча плакала, даже не пытаясь вытирать бегущие по щекам слезы. Только теперь она узнала в подробностях то, чем скупо и неохотно делились родители Халифы.

Рассказ продолжался своим чередом. Помолвка с Драко Малфоем. Постоянные склоки с ним – единственное тогдашнее развлечение. Появление нового боггарта. Кровавые кошмары по ночам. И тот самый, судьбоносный поход в Хогсмид… Первый день весны, необратимо изменивший ее тело и душу. Две недели, пролетевшие как во сне, и сны, разрушавшие ее ночь от ночи. Две недели, за которые она превратилась в огненное чудовище…

– Самое странное – это то, что я все-таки осталась жива, – задумчиво бормотала Халифа. – Я до сих пор пытаюсь разобраться, как у меня это получилось. Какой-то дремлющий инстинкт проснулся в нужный момент и подсказал, что нужно делать.

– А что было потом? – не унималась Лейла. – Ты спала всего два месяца, хотя твой отец сказал…

– Да, знаю. Я должна была спать целый год. Но что-то изменилось. Однажды рано утром приехал Джордж и сказал папе, что хочет жениться на мне. Что ему неважно, какая я сейчас, что он помнит меня прежней и ничего не боится. Что они с братом Фредом и их наставником по Алхимии придумали для меня выход, – она улыбнулась. – С того дня я начала стремительно поправляться, как будто у меня открылось второе дыхание, и за последующие две недели стала почти прежней! Почти… Но и кое-что новое появилось.

– Что именно?

Помедлив, Халифа потянулась к стоящей на прикроватной тумбочке свече, зажгла фитиль и накрыла огонек рукой. Язычок пламени принялся безмятежно облизывать ладонь, которую девушка и не думала отдергивать.

Глаза Лейлы расширились.

– О, Аллах! Ты не обжигаешься?! Не больно?

– Нет. Я теперь вообще нечувствительна к ожогам. Можно сказать, закалку прошла.

Халифа продемонстрировала подруге невредимую ладонь.

– Конечно, всему есть предел, и от сидения в литейной печи мне вряд ли поздоровится. Папа собирается летом провести испытание на предел моей устойчивости. Но вот такой огонек совершенно нипочем, и в камин могу руки-ноги сунуть. Даже бодрит…

Лейла восхищенно погладила ее ладошку.

– Здорово! Ты теперь неуязвима для огня!

– Зато все еще очень уязвима для эмоций. Горькая ирония, не правда ли?

Улыбка подруги погасла.

– Тебе теперь вообще нельзя волноваться?

Халифа задумчиво покачала головой, вытащила из-за пазухи висящий на цепочке удлиненный флакон из темно-синего хрусталя, открыла и уже автоматическим движением забросила в рот крохотную полупрозрачную гранулу. Она делала это периодически, примерно каждые два часа – принимала кристаллы наркотического зелья для стабильного самочувствия.

– Не знаю. Я каждый день думаю обо всем, что произошло – и с каждым разом мне все легче и легче. Я как будто обрела логичное завершение. Понимаешь, я словно всю свою прежнюю жизнь двигалась к этому, только недостаточно быстро.

– Ой, ты как скажешь! – протянула Лейла, прижав ладони к щекам. – Тебя послушать – так всех, кто «помог» тебе стать джинном, теперь и простить можно. А то и поблагодарить.

Халифа поджала колени к груди и мечтательно посмотрела на пляшущий язычок огня свечи.

– Я не могу вернуть прошлое, и никто не может. Но что-то во мне изменилось, и меняется с каждым днем. Я словно иду к чему-то лучшему, к чему-то стабильному.

Раньше я была вроде гусеницы – простым существом, ограниченным в своих возможностях, очень слабым. Потом стала беспомощной куколкой, застряла в коконе разрушительных эмоций. Они держали меня в плену, пока я изменялась внутри себя.

И у меня был выбор: либо задохнуться, либо вырваться наружу…

– И стать бабочкой, – с улыбкой закончила Лейла.

– Да! Рано или поздно я все равно пришла бы к этому. Сейчас я постепенно расправляю крылья. Они еще слабые, меня может сдуть малейшим ветерком. Но они крепнут день ото дня, и однажды… – Халифа взмахнула руками. – Я полечу!

* * *

– …Пол-унции сушеной ульвы, собранные в полнолуние семена торицы, крылышки шелкопряда, яд и чешуя двухлетнего самца индийской кобры…

Перечисляя вслух необходимые компоненты, Халифа аккуратно расставляла баночки на полке. Котел с практическим заданием – зельем Прояснения внутреннего зрения – аппетитно булькал на огне, а рядом с ним под расписным полотенцем исходил ароматным паром заварочный чайник. Анвар-эфенди заранее предупредил Халифу, чтобы та приходила сдавать Алхимию последней, когда все уже уйдут. Теперь уставший за день Бизаль быстро читал теоретическую часть экзаменационной работы девушки, а сама она в это время без применения магии – было в этом что-то душевное, церемониальное – неторопливо накрывала на стол. Будто все вернулось на пару лет назад, и стало как прежде…

Услышав позвякивание чашек, Анвар-эфенди свернул пергамент и отложил его в сторону.

– Просто прекрасно, – с довольным видом изрек старик. – Ханым, в Британии вы определенно не теряли времени зря.

Девушка грустно улыбнулась и села на стул напротив.

– Увы, – тихо возразила она, отвергая натянутую похвалу. – Теряла. Фактически, я потеряла почти всю зиму и начало весны. Целых четыре месяца, которые можно было провести с гораздо большей пользой.

– Не вините себя, – успокаивающе пробормотал престарелый наставник. – Такие внутренние изменения не могли не повлиять на ваше душевное состояние. Да еще такой возраст – шестнадцать лет! Об учебе ли мысли? Хотя, гормоны тут, конечно, не при чем. Но вы наверстаете, наверстаете…

– Я постараюсь, эфенди, – пообещала Халифа. – И в этом году, как и раньше, хотела бы брать дополнительные уроки.

– Это само собой, – кивнул Бизаль. – Думаю, в Хогвартсе вы не осмелились просить дополнительных занятий?

– Мм… нет, – смутилась девушка. – Я хотела, но… как-то не получилось.

Анвар-эфенди понимающе усмехнулся.

– Северус Снейп не располагает к интенсивному общению, верно? Сложный человек.

За всю жизнь мне довелось увидеться с ним лично всего два раза, и говорили мы только через переводчика, но… Свои впечатления о нем могу характеризовать одним словом – напряжение. Конечно, мое мнение об англичанах довольно субъективно, да и две короткие беседы нельзя считать полноценным знакомством. Но алхимик он гениальный, факт общеизвестный, и в этом нет никаких сомнений. Я рад, что вы смогли поучиться у него, пусть даже и недолго, – Бизаль немного помолчал и добавил: – Мохаммед отзывался о нем очень уважительно. Думаю, в данном случае дело не только в достоинствах Снейпа, как ученого. Я прав?

Сдержанно кивнув, Халифа вернулась к котлу и тщательно помешала содержимое.

Потом взглянула на часы.

– Еще три минуты. Осталось добавить две капли стекловидного тела драконьего глаза.

Бизаль порылся в кармане.

– Это в закрытом шкафчике. Вот, возьмите ключ.

Глядя, как девушка переставляет сосуды с редкими ингредиентами, отыскивая нужный, наставник сообщил ей:

– Да, кстати. В этом году я подготовил новый учебник. Его вот-вот должны издать.

Пойдет как вспомогательный материал для школьной программы.

– Это замечательно! – отозвалась Халифа, оборачиваясь с драгоценным пузырьком в руке. – Как называется? Или это страшная тайна?

– О, нет, что вы! – махнул рукой Бизаль. – "Использование запрещенных к продаже животных компонентов в Высшей Алхимии, их заменители, и совместимость со стандартными рецептурами". Меня давно возмущало отсутствие полных систематизированных учебных данных в этой области. Все монографии разрознены, и мне, и ученикам приходилось перекапывать по несколько увесистых томов ради пары нужных страниц и крупиц информации.

Девушка чуть улыбнулась своим мыслям и спросила:

– Учебник издадут только в Турции?

– Пока да. Я собираюсь подготовить еще экземпляр рукописи на арабском. Но надеюсь, в ближайшие лет десять его переведут и на другие языки.

– Десять лет… – разочарованно протянула Халифа. Но тут же ее лицо осветилось улыбкой. – А давайте я попробую перевести книгу на английский!

Бизаль прижал руку к груди.

– Это большая честь для меня, ханым. – И тут же, хитро улыбнувшись, спросил: – Вы стараетесь только для меня, или старик стал чересчур подозрителен?

Девушка отвела взгляд и слегка покраснела.

– Я так и думал, – спокойно констатировал Бизаль. – Не забудьте принести мне первые английские экземпляры – для дарственных надписей.

Просияв, ученица поклонилась своему наставнику.

– Меня всегда восхищала ваша изумительная проницательность, эфенди. То же самое качество я нашла и в вашем британском коллеге. Возможно, именно оно отчасти спасло мне жизнь.

Девушка принялась процеживать готовое зелье. Анвар-эфенди принял у нее маленький стаканчик, понюхал его содержимое, одобрительно кивнул и произнес:

– Что ж, проверим, – и сделал глоток. – Начинайте.

Халифа села напротив, дождалась кивка наставника и объявила с самым серьезным видом:

– Вы – молодой, коварный соблазнитель.

Бизаль расхохотался до слез.

– Ух ты! Радикально! Но зелье действует… да, превосходно действует! Чистая работа. Еще!

Девушка подумала.

– Я – отвратительное чудовище.

Улыбка враз сошла с лица Бизаля. Он нахмурился и сердито проворчал:

– Не слушайте вы эту пустышку Салтинэ! Она кичится чистотой своей крови, и теперь сходит с ума от радости, узнав, что вы теперь йени, что ваша кровь лишь частично человеческая. Для сепаратистов вроде Хаджер-ханым и ее родни любая примесь – грязная. Даже если эта примесь еще более волшебная, а может, как раз именно поэтому, ведь для некоторых это – повод для зависти. А зависть – повод для ненависти. Но непохоже, чтобы подсознательно вы так уж убивались из-за этого.

Еще!

Халифа вздохнула.

– Ну… раз уж вы видите все так ясно… Я ни о чем не жалею. Я обрела настоящую себя. Я горжусь тем, кем я стала.

Анвар-эфенди откинулся на спинку стула. Брови его сошлись на переносице.

Несколько минут он пристально изучал выражение глаз девушки, внутренне прислушиваясь к эффекту, даваемому зельем. Потом лицо наставника разгладилось.

– Это очень серьезно, – тихо сказал он. – Ваше подсознание полностью с этим согласно. И я вижу, что вы с надеждой смотрите в будущее.

– Это правда, – так же тихо ответила Халифа. – Я стала йени именно потому, что увидела впереди это будущее. У меня есть, к чему стремиться. Я нашла цель… – …которая еще не достигнута, – неожиданно закончил за нее Бизаль. – И дело тут вовсе не в вашей помолвке с англичанином. Это только ступенька лестницы, ведущей вас к чему-то большему.

Девушка удивленно посмотрела на наставника.

– Я сначала думала, что это только мои фантазии! Но это правда, эфенди! Мне даже снится иногда… я не знаю… не помню… Мне стала сниться бескрайняя пустыня и что-то вдали… Что-то зовет меня.

Бизаль потянулся за чашкой с остывающим чаем.

– За свои семьдесят восемь лет я не раз убеждался в том, что люди, отмеченные судьбой, всегда получают ее знаки. Не обращать на них внимания – значит, глупо пренебрегать шансом на полшага опережать роковые события. Сны относятся как раз к таким знакам.

– В этом я и сама уже имела возможность убедиться, – задумчиво согласилась Халифа.

Несколько минут они молча пили чай, наслаждаясь терпким вкусом и тонким ароматом.

Потом девушка спросила:

– Ну так как? Я… выдержала экзамен?

Бизаль многозначительно улыбнулся.

– Полагаю, да.

Пока чай не закончился, об экзаменационном задании больше не было сказано ни слова. Да и вообще, о нем ли шла речь?