Текст книги "Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве) (СИ)"

Автор книги: Галина Бахмайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

Глава 4

Вскоре мы снялись с насиженного места и отправились на юг. Со дня прибытия в палеолит наш багаж заметно уменьшился и полегчал. Большей части свежих овощей, круп, консервов и боеприпасов давно уже не было. Целую неделю мы тащились по бездорожью, проходя в день от силы тридцать миль и останавливаясь только для ночевок. Поначалу нам было тяжело шагать пешком весь день, таща по очереди тележку с вещами, не влезшими в рюкзаки, и есть только рано утром и поздно вечером. Но человек привыкает ко всему. К концу недели мы даже перестали жаловаться друг другу на усталость – мы и к ней привыкли.

Билл казался неутомимым. Он вел нас по каменистой долине, руководствуясь какими-то известными ему одному приметами. Помогал отстающим, подбадривал.

– Запомните на будущее, – говорил он на ходу. – Когда идете на долгосрочный заброс, нужно обязательно как следует подготовиться в реальном мире. Все рейдеры непременно проходят разминку в спортзале. Согласитесь, есть разница – ложиться в капсулу, едва проснувшись, вялым и плохо соображающим, или же бодрым, с разогретыми мышцами и ясной головой. Именно от этого зависит то, как вы будете чувствовать себя на протяжении всей командировки, как будете двигаться и принимать решения.

– А я вот «сова», – вздохнул Пол, – и разминаться с утра для меня всегда было проблемой: суставы плохо гнутся, голова кружится…

– Значит, тебе противопоказаны командировки с раннего утра, – объяснил Билл. – В TSR никто никого не заставляет насиловать свой организм. Хорошее самочувствие рейдера выгоднее, чем соблюдение стандартного графика рабочего дня. Время реального мира, являясь отправной точкой заброса, не имеет значения, если рейдер идет в прошлое.

– Я тоже «сова», – тяжело дыша, пробормотала Энн. Сейчас была ее очередь тащить тележку. – Приспособилась, конечно, но лучше всего чувствую себя ближе к вечеру.

– «Жаворонки» в группе есть? – осведомился Билл у нас с Марком.

– Мне все равно, – ответила я. – Могу рано вставать, если надо, могу поздно ложиться. Но сочетать это в один день не хотелось бы.

– Мне, в принципе, тоже все равно, – отозвался Марк. – Но до самого вечера тянуть не стоит, а то я становлюсь рассеянным, могу ошибаться.

– Тогда вам повезло, – улыбнулся Амброс. – Если в группе нет явных антагонистов, подобрать оптимальное время для заброса легко. Вот, например, в моей группе обе девушки – Кей Си и Долорес – «совы», а мы с Чарли – «жаворонки», причем, и мы, и они – типичные, характерные. Сейчас мы редко ходим в рейды вчетвером, но поначалу, доложу я вам, это было просто мучением. Долли раскачивалась только к одиннадцати, а меня уже к семи тянуло зевать. Вот мы обычно так и работали – к полудню по одному сползались в спортзал, после ланча готовили снаряжение, и только к четырем ложились в капсулы.

– Здорово, – хмыкнул Пол. – Я уже люблю эту работу.

Билл покосился на него и ничего не сказал.

– Все, пришли, – объявил Амброс на восьмой день. – Раскладывайтесь.

– Что здесь? – спросил Марк, вглядываясь в редкий подлесок.

– Никого, – сообщил Пол. – Кроме птиц.

– Эти полдня вообще никого, – подметила Энн. – А ведь еще вчера нам то и дело попадались разные животные. Но никто не подходил слишком близко.

– Люди, – осенило меня. – Где-то рядом живут люди.

– Угу, – кивнул Билл, разглядывая старые следы на звериной тропе. – Стадо обезьянок постепенно истребляет всю живность в округе, и та научилась опасаться и избегать всяких двуногих с палками в руках.

Я посмотрела на ребят. Они следили за Амбросом, и в глазах у каждого застыл безмолвный вопрос. Обращенный ко мне, между прочим.

– Билл, – позвала я. – Зачем мы искали стадо людей? Ведь мы именно их и искали, верно?

– Верно. Целью нашего путешествия была встреча со стадом человекообразных, – он выпрямился и пристально оглядел группу. – Джа, ты же умная девочка, ты ведь давно все прекрасно поняла. Так объясни своей команде, зачем мы шли все эти дни, и что вам предстоит.

Ребята уже поняли, чего ожидать, но все равно скисли. Я глубоко вздохнула, повернулась к ним и объявила:

– Мистер Амброс не успокоится, пока мы не изведем всех палеопитеков в утопии. Отныне эту землю будут наследовать только неразумные твари. Аминь.

– Ну зачем так глобально? – усмехнулся Билл. – Достаточно по одному на каждого. Я предупреждал, что мои задания всегда выполняются. А мы ведь высадились на редкость удачно, сразу попали близко к стойбищу. Если бы вы послушались меня и действовали незамедлительно, то сейчас уже были бы дома. Вместо этого нам пришлось пересечь всю долину ради случайной встречи с другим кочующим стадом. Ради того, чтобы каждый из вас смог сделать свой дебютный выстрел, – жестко добавил он.

Никто больше не произнес ни слова. Мы молча поставили палатки и пообедали. Неутомимый Билл остался караулить, а нам велел отдыхать.

Это стадо оказалось многочисленнее первого. В лесотундре палеопитекам жилось лучше, чем злополучным обитателям ледниковой пещеры – теплее климат, больше добычи и ничем не ограниченное пространство для жилья. После наблюдений в бинокль все единодушно высказались, что это племя, несомненно, более развито. Налицо были явные признаки зачаточной организации быта, да и детенышей в стойбище подрастало гораздо больше, а вокруг даже сновало несколько прирученных собак.

Мы изо всех сил старались относиться к ним, как к животным, но получалось все хуже. Тем более, что эти люди уже делали попытки прикрыть наготу обрывками шкур. Не такие волосатые, как их северные собратья, и обладающие значительно более высокими лбами, они выглядели гораздо человечнее и подавали надежды на вполне благополучное будущее.

– Вот и прекрасно, – заявил Билл, выслушав наши выводы. – Психологически это усложняет вашу задачу, но не отменяет ее. Надеюсь, вы усвоили урок? Учтите, я не собираюсь отказываться от задания… но могу усложнить его еще больше.

Мы испуганно переглянулись. Амброс мог, да. Запросто.

– В конце концов, – примирительно произнес Марк, словно извиняя нас всех, – если племя лишится всего троих, оно ведь не вымрет.

– Четверых, – уточнил Билл. Я возмущенно уставилась на него.

– Четверых, – повторил он. – И стрелять по людям. Больше не устраивать никаких несчастных случаев. С тобой, Анерстрим, мне придется держать ухо востро и тщательно продумывать формулировки.

– Это несправедливо, – сказала Энн. – Она выполнила задание.

– Да, но сделала это неправильно. Отчасти по моей вине. Теперь я не собираюсь давить на вас. Убиваете по палеопитеку – возвращаемся домой.

– И это называется «не давить»? – проворчал Пол.

– Почему TSR не вербует тех, для кого убийство человека не является проблемой? – спросила Энн. – Зачем вам нужны такие, как мы – мирные, добропорядочные граждане, пусть недостаточно религиозные, но соблюдающие закон и уважающие жизнь других людей. Нет, я не говорю, что хочу лишиться этой работы, но… ведь для подобных поручений можно нанимать профессиональных киллеров?!

Хороший вопрос, надо признать. Энн высказала то, что волновало и меня. Билл задумчиво прищурился.

– Я мог бы сделать это вашим домашним заданием. Но я отвечу. Только сперва скажите: что произошло бы, если б наемников брали в Патруль Времени? Если бы позволили разгуливать в нашем реальном прошлом людям, не обремененным моральными принципами, жалостью к обывателям и уважением к чужой жизни?

Воцарилась тишина. Не знаю, как ребятам, а мне почему-то показалось, что я вот-вот пойму ответ.

– Все равно у патрульных несколько уровней императивных ограничений, – нерешительно высказался Марк. – Им категорически запрещено причинять даже малейший ущерб.

– А вы разузнайте про любого из них – каким он был до Патруля? Вы удивитесь. Большинству этих ребят ограничения и не требовались. Императивы лишь дополнительно помогают им воздерживаться от соблазна творить добро.

Что?! Добро?! Я не ослышалась?!

– Мы не имеем права менять наше прошлое, – продолжал Билл. – Но в наших силах создавать лучшее будущее. У TSR задачи гораздо шире, чем это кажется на первый взгляд. Мы не случайно тесно сотрудничаем с Патрулем, и дело не только в использовании похожих технологий и оборудования. Со временем вы многое поймете. Пока скажу одно – мы должны доверять своим рейдерам. Задайте себе вопрос: стали бы вы безоговорочно доверять наемнику? Человеку, от рождения наделенному чрезмерно гибкой моралью?

– Вам проще, – с расстановкой сформулировал Пол, – выработать в изначально хорошем человеке равнодушное отношение к сознательно творимому им злу.

– Почти верно, – согласился Амброс. – Но это не проще, поверь мне. Зато надежнее. Хороший человек на первых порах может часто ошибаться, но впоследствии, набравшись опыта, просчитывает все варианты, и делает только самое необходимое. В любой ситуации, кроме совсем безвыходной. А плохой при тех же исходных условиях никогда не стесняется ни в средствах, ни в масштабах разрушений. И при этом портит всю картину, ведь в задачи подобных рейдов, как правило, входят только точные операции.

– Я плохой человек, – пробормотала я, неприятно пораженная этим открытием. Билл хмыкнул.

– Не стоит путать неопытность с намеренным изуверством. На первых порах в TSR брали и профессионалов, и даже дилетантов с преступными наклонностями, как бы странно это ни выглядело сегодня. Но время показало, что это было огромной ошибкой. Профессионалов интересуют только деньги, причем, неважно, кто и за что их платит, а вот любители… Как думаете, что делает дурной человек, встречая в утопии двойника своего заклятого врага? Пусть даже там это вообще другая личность.

Мы промолчали, хотя варианты ответов определенно имелись у всех. Билл вздохнул.

– Представляете, ни один из них не смог выдержать этого простого экзамена. А вот такие, как вы, выдерживают все и всегда. У хороших, нравственных людей никогда не возникает соблазна позабавиться, пострелять шутя, просто так.

– Да ведь и смысла нет в том, чтобы просто так отобрать чью-то жизнь, – растерянно сказала Энн. Амброс кивнул.

– Вот вы и ценны именно этим вашим уважением к жизни. Запомните это. И не надо так переживать – вам вовсе не придется в каждой командировке изображать терминаторов. Девяносто восемь процентов наших задач – банальное наблюдение и сбор информации. Но поверьте, даже если приходится убивать, жертвами, как правило, становятся крупные политические фигуры. Думаю, вам и так известно, что они никогда не бывают святыми.

– Ну, хорошо, – завелась я. – Но зачем нас тогда заставляют отстреливать ни в чем не повинных палеопитеков? Понятно, что нам нужна подготовка, нужно с чего-то начинать, но… – я умолкла, не представляя, что можно предложить взамен.

– О, тень Патруля! – Амброс с силой потер лицо. – Нет, честное слово, такой группы у меня еще не было! Ребята, вы или рассыплетесь через год, или станете лучшими. И будь я проклят всеми утопиями, если возьмусь предсказать результат!

Он отошел от нас, постоял в стороне, зло сплюнул и вернулся.

– Значит так, чертовы моралисты, – отчеканил он. – Я нагло врал вам, когда подтвердил, что сейчас в будущем ждут результата. Я надеялся, что собственная догадка поможет вам отпустить тормоза, но вы вообще непонятно из какого теста. Вам объяснили, что эта утопия у нас зовется тренировочной. Для всех. Почему? Да потому, что всем этим обезьянам осталось жить чуть больше года. Все живые существа здесь обречены. Стреляйте хоть всех подряд – на их развитие это не повлияет.

– То есть как – обречены? – ошарашено спросили мы.

– Геологический катаклизм, – отрывисто произнес Билл. – Точнее, поначалу космический. Через тринадцать месяцев атмосферы Земли коснется хвост распадающейся кометы. Основной метеоритный удар придется на этот регион. Восемнадцать тысяч квадратных километров поверхности будут выжжены дотла. Видите эти горы на востоке? Там проснется вулканическая активность, расползется паутиной, формируя новый ландшафт. Новая жизнь появится здесь спустя долгие годы. Из лавы и пепла появится почва, ветер принесет семена растений, из других краев мигрируют новые стада животных… ну, и так далее.

Мы потрясенно молчали, переваривая новость. Амброс тем временем разложил наш арсенал, сердито ворча:

– Мне надоело нянчиться с вами. Я соскучился по жене и детям. Уверен, вам тоже хочется домой. Выбирайте оружие, – холодно приказал он. – Идите, пристрелите по одному палеопитеку, и возвращаемся.

Мы нерешительно разобрали пистолеты, не сговариваясь взяв одинаковые.

– Выходит, все новички тренируются именно в этом регионе? – спросил Пол.

– Да. Умерщвляя этих несчастных легко и безболезненно, мы оказываем им услугу. Поверьте, их предстоящая массовая гибель будет на порядок мучительнее и страшнее. Хотите вернуться сюда через год и посмотреть?

Мы синхронно замотали головами.

– Их планомерно истребляют, а они что же, ничего не помнят? – удивился Марк.

– Шутишь? Здесь знаешь, сколько племен? Да и откуда такая память? У них и речи-то как таковой еще нет. Примитивное, животное общение.

Дойдя до вершины холма, возвышающегося над стойбищем, мы задержались, глядя на бугры насыпных землянок. Потом ребята перевели взгляд на меня.

– Что? – уныло спросила я. – Опять?

Они виновато опустили головы. Их можно понять – я ведь уже делала этот чертов первый шаг.

– Как же с вами сложно, – пробормотал Билл.

– А как ведут себя другие группы? – спросила я. – Просто идут и стреляют?

– Да, просто идут и стреляют! – не выдержал он. – И не маются дурью. Черт возьми, мне надо было сразу отдать вас Уокеру! Чарли никогда так не церемонится. Знаешь, Анерстрим, как бы он излечил твою нерешительность? Взял бы тебя за шкирку, как щенка, содрал бы всю одежду и вышвырнул в толпу этих примитивных мужиков с дубинками – с одним пистолетом в руках. Поверь, твое отличие от местных мохнатых женщин их нисколько не смутит. И я бы посмотрел тогда, на сколько секунд хватило бы твоей морали? Жалела бы их или стреляла во всех подряд без разбора?

Зря он об этом сказал, если честно. Мое богатое воображение немедленно нарисовало фантастическую картину – Чарльз Уокер, срывающий с меня одежду…

– О-о, Анерстирим, тебе уже пора домой, – протянул Билл, закатив глаза.

Мне пришлось отойти в сторону, чтобы скрыть от всех запылавшее лицо. В стойбище наметилось движение. Похоже, палеопитеки заметили человеческую фигуру, одиноко торчащую на вершине холма.

Дальше я действовала на автопилоте. Спустилась вниз и зашагала к ним.

– Джа, ты куда? – понеслось мне вслед. Не оглядываясь, я вытащила пистолет и передернула затвор. Я хочу домой, черт побери!

Когда я миновала заросли и вышла на открытое место, ко мне с громким лаем бросились четыре собаки. Из стойбища выбежали несколько палеопитеков. Все мужчины, на вид молодые. Да и доживают ли у них до старости? Один из мужчин – возможно, вожак – вышел вперед и выпрямился во весь рост. Крупный, сильный экземпляр – так и просится слово «самец». По меркам своего времени он, возможно, был самым что ни на есть красавчиком. И весь этот многообещающий генофонд через год исчезнет… Вот этого красавчика и прибью. И без малейших колебаний.

Я подняла пистолет и прицелилась в лоб вожаку. Непуганое порохом дитя природы, он не усмотрел в моем движении ничего, кроме пустой угрозы. Палеопитек оскалил желтые зубы с крупными клыками и зарычал, ударяя себя в грудь кулаком. Все это так напомнило мне знаменитого «Тарзана», что я, не выдержав, опустила пистолет и рассмеялась. Открытая улыбка явила поразительный эффект. Вожак перестал рычать и принялся внимательно рассматривать меня с ног до головы. Потом выпятил мощную грудь и глухо заворчал – но с другой интонацией. Ага, разглядел-таки мои малозаметные выпуклости? Мужчина рыкнул на собак, сделал отмашку волосатой рукой – животные послушно умолкли и попятились. Вот тебе и самая настоящая дрессировка. Как там Билл говорил – примитивное, животное общение?

Ворчание вожака стало утробно-низким. Остальные отступили назад. Понятно. Одинокая самка, прибившаяся к стаду, достается тому, кто ее поймает. А право ловить первым всегда принадлежит вожаку. Такая вот первобытная демократия. Кстати, я ведь тоже вожак стаи. Интересно, узнай он об этом – и что было бы? Эта мысль меня развеселила. Ну что, красавчик, поиграем – кто, кому и чего вставит?

Я сорвалась с места и бросилась бежать. Нервы собак не выдержали и они, снова бешено залаяв, помчались за мной. Позади раздался рычащий окрик, и лай стал отрывистым, игривым. Я на бегу оглянулась. Вожак тоже бежал за мной, помогая себе длинными руками. Один. Ну, правильно, догонялки – элементарный первобытный минимум ухаживания за дамой. И судя по довольному ворчанию «ухажера», он ожидал вполне предсказуемого финала.

Спасибо Биллу за тренировки на выносливость, но, однако, быстро же этот «тарзан» бегал! Для меня местность была незнакомой, а палеопитек на своих четырех легко перемахивал через камни и ямы. Собаки радостно подлаивали по бокам. То, что я – чужая, их уже не беспокоило, очевидно, по результатам забега я неминуемо должна была стать «своей».

Когда палеопитек приблизился на расстояние вытянутой руки, я вильнула в сторону и побежала обратно. Рык вожака стал недовольным. Видимо, по негласным правилам я должна была эффектно «споткнуться» и остаться лежать задницей кверху. А я вот заигралась. Нелогичное поведение странной самки раздосадовало его настолько, что он даже отстал. Но собаки восприняли это по-своему. Я снова стала чужой. Свирепо лая, они стали меня окружать. Вот это уже не игрушки. Если прыгнет одна, набросятся все. Я остановилась и обернулась. Палеопитек замедлял шаг, злобно скаля зубы. Похоже, в его разумении непослушную самку ожидала предварительная трепка. Будь я из его племени, мне, наверное, следовало как-то выразить свою покорность. Но я давно решила, что именно этому парню сегодня очень не повезет. И похоже, он начал о чем-то догадываться, потому что поднял палку и угрожающе потряс ею.

Одна из собак все-таки напала. Естественно, остальные последовали за ней. Звуки выстрелов явно не были знакомы палеопитеку. А вот вмиг замолкнувшие и упавшие собаки насторожили его. Он прекрасно видел, что я даже не замахивалась. Теперь он, похоже, озадаченно соображал – пристукнуть меня сейчас или подождать соплеменников, которые торопились сюда, привлеченные странным шумом.

Однако, сюда спешили не только его соплеменники, но и мои тоже. Это меня порадовало. Если ребята не могут стрелять просто так, пусть защищают вожака своей стаи. Палеопитек тоже заметил мою группу и, яростно взревев, бросился вперед. Я подняла пистолет и уже спокойно спустила курок. Сам нарвался, а ведь теоретически я еще могла пощадить его. В последнее мгновение в маленьких темных глазках промелькнуло удивление – отчего я не пытаюсь защититься в привычном понимании? Но узнать ответ на эту загадку ему было не суждено. Пуля остановила всякую работу мысли.

Рев и топот возвестили о пополнении на поле битвы. Со стороны мы выглядели несопоставимо: два десятка могучих, волосатых самцов с одной стороны и четверо довольно субтильных молодых людей, облаченных в узкую черную форму – с другой. Ребята обступили меня, наставив оружие на палеопитеков. Увидев убитого соплеменника, те не задумываясь ринулись в атаку. Загремели выстрелы. Я выпустила в чей-то заросший лоб последнюю пулю из обоймы и невольно залюбовалась ребятами. Они словно век этим занимались! Точные, бесстрастные, безжалостные. И только защита! Тех, кто не подходил близко, они не трогали. «Мы станем лучшими!» – в каком-то диком восторге подумала я. – «И плевать на чужие стандарты!»

Все закончилось меньше чем за минуту. Разобравшись, что от слабых на вид пришельцев исходит смертельная опасность, уцелевшие палеопитеки бросились наутек. На земле вокруг нас причудливым пасьянсом остались лежать двенадцать мохнатых трупов. Недавний восторженный запал погас, как и не было.

– Кто уложил четверых? – выдавила я, подавляя подкатывающую дурноту. Запах крови был невыносимым. – Мои только двое.

– Марк, – тихо ответила Энн. Лицо ее было неестественно-белым, аж перламутровым. Наверное, и я выглядела не лучше. Во рту была невыносимая горечь. Пол поморщился и сплюнул.

– Вот дерьмо! Но лучше уж так, правда?

Амброс спустился с холма и неторопливо зашагал к нам. Оказывается, все это время он подстраховывал группу сверху. Остановившись рядом, наш наставник оглядел кровавый расклад, заметил еще живого, шевелящегося палеопитека и точным выстрелом в глаз добил его. Вот теперь меня действительно затошнило.

Потом Билл приблизился ко мне – мрачный и зловещий.

– А без выкрутасов ты никак не можешь? – прошипел он.

– Ерунда, – пробормотала я, скалясь не хуже своего недавнего «ухажера», и то и дело срываясь на истерический смешок. – Немножко поиграли в догонялки.

Лицо Амброса закаменело. На миг показалось – сейчас ударит… Даже истерика прошла. Но он повернулся и побрел наверх, бросив через плечо:

– Собирайте вещи.

Некоторое время мы озадаченно смотрели ему вслед. Я облегченно вздохнула. Марк обернулся.

– Он весь издергался, пока ты бегала от этого громилы. Не шути так больше, – процедил он. – Там, где вы разворачивались, сначала показалось, что тебя сцапали. Билл заорал и первый кинулся следом. Мы его обогнали.

– Мне послышалось «он меня прибьет», – негромко заметила Энн.

– Кстати, а кому Билл будет отчитываться, если что-то случится? – ни к селу ни к городу поинтересовался Пол. – И вообще, вы в курсе, кто наше начальство?

– Ишь, чего захотел, – фыркнул Марк. – Так тебе и раскроют секретную информацию. Ты поработай сначала, заслужи доверие. Сможешь?

– Да, – протянула Энн. – Работа, оказывается, будет не из легких.

Амброс поджидал нас возле лагеря, отрешенно созерцая золотисто-розовый закат. Только сейчас, в лучах заходящего солнца, я заметила, какой у него на самом деле уставший и измученный вид.

– Прости меня, – сказала я, подойдя и виновато потянув его за мизинец.

– Все нормально, – рассеянно проговорил он, глядя вдаль невидящим взором. – Предупреждал ведь… только я забыл…

– Что? – не поняла я. – Что ты там бормочешь?

Билл будто очнулся. Взгляд его прояснился.

– Все нормально, – повторил он, улыбнулся мне и пошел к остальным.

Когда мы закончили сборы, он скомандовал:

– Все сложили, ничего не забыли? Устанавливайте сумки рядом с собой. Компактнее, а то здесь все останется. Готовы? Драйверы. На счет «три».

Обратный путь по ощущениям занял меньше секунды. Иглы капельниц больно впились, проникнув под рукава формы сквозь сетчатые вставки на сгибах локтей. Я зашипела, дернувшись всем телом от неожиданности. Крышка капсулы отъехала в сторону и надо мной склонился техник.

– Тихо, тихо, – успокаивающе сказал он, придерживая мне руки. – Потерпи, сейчас они отключатся.

Потом он помог мне вылезти. С непривычки сильно кружилась голова. Гипотоник Пол сидел на корточках, опустив голову чуть ли не ниже острых коленей. Энн ожесточенно терла глаза. Марк с кислым видом облокотился на капсулу. И только Билл выпрыгнул нам навстречу бодрый и веселый.

– С боевым крещением, салаги! – ухмыльнулся он. Вся его усталость, похоже, осталась в утопии. Интересно, как быстро мы привыкнем к TS-перемещениям?

– Присоединяюсь к поздравлениям, – донеслось откуда-то справа. От соседнего ряда капсул к нам не спеша подошел Чарльз Уокер. Пожав Биллу руку, он поинтересовался:

– Как все прошло?

– Как по нотам, – ответил Амброс. Я не видела потом выражения его лица, но тут Чарли повернулся и посмотрел прямо на меня.

– Как самочувствие, Джелайна?

– Просто супер, – смущенно отозвалась я. Предательский голос сорвался в последнюю секунду.

Уокер внимательным взглядом окинул остальных ребят и посмотрел на Билла. Тот усмехнулся.

– Ну что, рейдеры, очухались? Запоминайте порядок возврата. Сейчас на очереди перекачка мнемоников.