Текст книги "Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве) (СИ)"
Автор книги: Галина Бахмайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)
Глава 13
В TSR все новости разлетаются со скоростью света. Как только Уокер подал заявку на стажера в разведку, об этом немедленно узнали все дамы нашей конторы. Новость оказалась самой настоящей бомбой. А я попала под перекрестный обстрел косых взглядов и сплетен.
По мне и раньше проходились злыми языками – когда начались стажировки нашей группы. Но тогда я была лишь одной из многих, и нам с Энн доставалось поровну со всеми. Теперь я узнала о себе немало нового… Спасибо старой броне, без нее я бы не справилась. Иногда мне становилось смешно. Можно подумать, Чарли объявил о нашей помолвке. Это же разведка, самый страшный этап работы с утопиями! Но по-моему, сплетниц интересовало только одно: всех задевало, что я якобы становилась постоянной подружкой Уокера, да к тому же еще и единственной, ведь отныне он переходил исключительно на разведку и личные проекты. Никому и в голову не приходило, что наши отношения могут быть иными.
Пожалуй, только Кей Си, Долорес и Энн восприняли все адекватно. Остальные смотрли на меня с неприязнью и перешептывались, даже не дожидаясь, когда я хотя бы отвернусь. Самым безобидным из всего, что я слышала, было «Что он нашел в этих блеклых мощах незнамо какого пола?» Появляться в кафетерии стало сущим мучением.
– Они просто завидуют, – старалась приободрить меня Энн.
– Да чему тут завидовать? – возмутилась я. – Как кумушки на чужой свадьбе. Все бывали в оперативке и знают, каково оно. Пусть берут и идут в разведку, кто им мешает?
– Да кто их туда возьмет? – усмехнулась Энн. – А завидуют потому, что уверены – ты своего не упустишь. Многие наверняка готовы на любую, даже самую опасную оперативку, если потом каждый раз получать такую компенсацию… – Диклест расплылась в хитрой улыбке, веки ее снова затрепетали.
– Дурочка ты, Джа, – хмыкнула она. – Сама не понимаешь, чего себя лишаешь.
– Как раз понимаю, – упрямо отозвалась я. – Я хочу жить и работать спокойно, а не волочиться за ним потом, как Аннабелл.
– Ну я же не волочусь, – возразила она, и тут же проказливо ухмыльнулась. – А ведь хочется…
– Вот-вот, – угрюмо кивнула я. – Тебе просто «хочется». А мне придется уйти отсюда.
– Ты что, правда влюбилась?! – изумленно спросила Энн. Ну вот, даже парни оказались догадливее нашей заботливой подруги. Старая истина: каждый меряет всех по себе. Энн выстраивала отношения с мужчинами по потребительскому принципу. Не знаю, как там с официальным женихом, но с Марком и Чарли так и было.
– Ой, ду-ура… – протянула Энн. Я разозлилась.
– Сама знаю! А толку?..
– Да ты что?! При чем здесь… – Энн всплеснула руками. – Вот дурочка, и сама отказываешься! Да наоборот бы цеплялась изо всех сил, за каждую минутку. Да тебе радоваться надо, что все так сложилось! Пользуйся этим, пока есть возможность!
– Вот именно – пока. Если через неделю-другую выяснится, что я не гожусь для разведки, он выкинет меня из своей жизни, как и всех остальных. И все!
– За эту неделю, – резонно заметила Энн, – для вас может пройти несколько лет. Я бы на твоем месте не теряла время зря. Да и Чарли… каково ему, по-твоему, отказываться от прежнего образа жизни? Я вообще удивляюсь, как он пошел на это, с его-то запросами. Может, он надеется, что ты передумаешь?
Я вздохнула. Уже осталась в прошлом солнечная весна на берегу океана, когда сильные пальцы Чарли каждое утро искусным массажем возвращали меня к жизни. И тут мне вспомнилось, как первыми вечерами я мгновенно засыпала, едва найдя точку опоры, а утром просыпалась в палатке, раздетая и в спальном мешке. Самое интересное, что я даже не удивлялась, считая, что устраиваюсь спать на автопилоте – в студенческие годы со мной так пару раз бывало, в сильном опьянении. Но теперь я взглянула со стороны. Я не могла раздеться машинально, я должна была проснуться на том же месте, где упала.
Меня охватило замешательство. Выходит, это Чарли переносил меня в палатку, раздевал и укладывал в теплый спальник? То-то у него по утрам было такое странное лицо… словно он ждал вопросов. Но почему-то молчал. Может, ему это казалось нормальным?
Вот черт, он ведь мог делать со мной все, что угодно, и я бы даже не заметила! В самом деле не заметила бы – первые две недели я не чувствовала своего тела, воспринимала его только как комок сплошной боли. Но Чарли всего лишь заботился обо мне, устраняя все, что мешало тренироваться. И я принимала это, как должное. Вот ведь как: в первом рейде он всего лишь помассировал мне плечи, а я так отреагировала… А теперь он разминал каждую мышцу моего тела, и я ничуть не стеснялась. До чего же глупо с моей стороны было предполагать, что Уокер станет подглядывать на пляже – он и без этого, наверное, изучил меня всю в малейших деталях. А еще я никогда не задумывалась о том, что он сам должен был испытывать при этом – мне, отупевшей от усталости и боли, попросту не было дела ни до чего. Даже мысли определенного рода появились только когда я немного втянулась в изматывающий режим тренировок. А ведь Чарли так не уставал. Ему это было привычно.
Голос Энн вернул меня к реальности.
– Вряд ли Чарли взял бы в разведку первого попавшегося стажера. Наверняка они с Биллом долго выбирали подходящую кандидатуру. Скорее всего, для тебя это и в реале займет не один год. А уж в утопиях… даже представить себе трудно, – Энн покачала головой. – Ты хоть понимаешь, что тебя ждет? Целая жизнь! Так и будешь просто смотреть на него? Он же и правда теперь твой, только твой!
– Только в утопиях, – еле слышно ответила я.
– А ты чего хотела? – фыркнула она. – В реале? «Жили долго и счастливо», да? Смешная ты…
– Энни, а ты не ревнуешь? – спросила я.
– Да ну! – рассмеялась она. – Нет, жаль, конечно, что у нас больше ничего не выйдет. Все-таки это было классно, несмотря ни на что. Но знаешь, я бы если и стала с ним встречаться, то только изредка. Я бы не выдержала долгих отношений.
– Почему?
Диклест ответила не сразу.
– Он сложный человек. Мужчины обычно так предсказуемы, а Чарли… Никогда не поймешь, о чем он думает, что сделает в следующую минуту. Он будто сам видит тебя насквозь, и от этого как-то неуютно. И внутри он не такой, как снаружи, – Энн сделала паузу, подбирая слова. – Мне иногда кажется, что все, что он делает – это игра. Словно в нем и там, и тут живут по две разные личности. В утопии он поначалу просто душка – внимательный, галантный, ласковый; как вдруг резко меняется, делается холодным, безжалостным. Из-за чего – непонятно, а перехода не замечаешь, пока не станет поздно. Чувствуешь себя, как на пороховой бочке. А в реале он вообще другой: то совсем простой, веселый, открытый – и тут же отстраненный, чужой, подчеркнуто официальный. Нет, я бы не согласилась терпеть его постоянно.
Во всех выводах Энн ощущался осадок обиды на Уокера за их единственный рейд. В чем-то она была права, я тоже замечала за Чарли подобное, хотя на мой взгляд, это никогда не бывало настолько уж выражено. По-моему, Энн, привыкшая строить отношения по своим правилам, слишком уж заостряла внимание на непредсказуемых перепадах его характера. Ко всему ведь можно приспособиться, если научиться понимать Уокера и принимать его таким, каков он есть. А научиться, пожалуй, стоило. Несомненные достоинства этого неординарного человека ощутимо перевешивали все его известные мне недостатки, а ведь это так редко встречается среди огромной массы эгоистичных посредственностей, гордо именующих себя настоящими мужчинами. Я видела Чарли в условиях, требующих самых разных умений, и не сомневалась, что в любой жизненной ситуации он всегда окажется на высоте, что бы ни делал. Он был надежен, действительно надежен, несмотря ни на что.
Тут я поймала себя на том, что начинаю думать о Чарли так, словно решается вопрос о нашем совместном будущем. Я заставила себя прекратить это – все равно ни к чему не приведет.
– Мне почему-то кажется, – произнесла Энн, – что ты-то как раз и сможешь найти с ним общий язык. Любовь помогает женщине мириться со многими трудностями. А ты в этом смысле сильнее меня и вынесешь любую его жестокость.
– Чарли вовсе не жестокий, – возразила я. – Он просто предъявляет к другим людям те же требования, что и к себе самому. Он безжалостен в первую очередь к себе, и считает это нормой.
У Энн стал такой вид, будто ей в голову пришло что-то необыкновенное.
– Знаешь, а я, кажется, поняла, почему он выбрал тебя, – улыбнулась она.
Без пробуждения мнемоника неопытному рейдеру трудно помнить, что он отсутствовал в реальном мире секунды, а не месяцы. Когда командировки бывают всего раз в день, это еще можно уложить в голове, но для меня тот этап остался в прошлом. Теперь мой рабочий день был расписан полностью. Чарли показал мне, как вести дневник текущих дел для реала. Потом мы отправились в очередной незнакомый мир.
Это был влажный лес каменноугольного периода. Колючие стволы гигантских древовидных папоротников, фантастические мхи и невероятное многообразие удивительных насекомых.
– Да-а… – протянула я, восторженно озираясь по сторонам. – На такой глубине я еще не бывала.
– Палеолит – это ерунда, – явно наслаждаясь моей реакцией, бросил Чарли. – Вся история человечества занимает на шкале эволюции лишь крошечный отрезок. Я покажу тебе еще много интересного. Как насчет юрского периода? Нет, лучше попозже, когда наберешься опыта – там очень опасно. Или, например, Пангея и безбрежный океан, как ты любишь.
– А с чего ты взял, что я люблю один океан? – возразила я, сорвав чешуйчатую маковку огромного синеватого хвоща. Жесткая на вид, на ощупь она оказалась бархатной. – Мне куда интереснее то, что за горизонтом.
Уокер долго смотрел на меня, чуть улыбаясь. Потом посерьезнел и спросил:
– У тебя все в порядке в конторе?
– Да, все отлично, – автоматически ответила я, и только потом поняла, о чем он спрашивает. От Чарли не укрылась резкая смена моего настроения.
– Неправда, – уверенно сказал он. – То, что ты слышала за спиной, у меня то и дело спрашивали прямо в лоб. Неужели это не понятно?
– Тогда зачем спрашивать, если и сам все знаешь? – пробормотала я.
– В том, что они так реагируют, есть значительная доля моей вины. Но мне бы не хотелось, чтобы все эти разговоры портили жизнь тебе. Ты этого не заслуживаешь.
– Ерунда, – передернула я плечами. – С теперешним расписанием я буду появляться среди сотрудников лишь на несколько реальных минут в день. Как-нибудь переживу.
– Вот и правильно, – одобрил Чарли. – Не обращай внимания. Скоро все привыкнут и забудут.
– А что ты им отвечал? – поинтересовалась я.
– Чистую правду, – заявил он, легко забрасывая на плечо тяжелый рюкзак.
– В самом деле? – удивилась я. Как-то не верилось, что Уокер захочет испортить себе репутацию.
– Конечно, – подтвердил он. – Я отвечал, что их это совершенно не касается.
Мясное меню этой эпохи не отличалось разнообразием. Мы ловили на мелководье непугливых амфибий, да иногда примитивных рыб или огромных медлительных моллюсков. К счастью, практически все плавающее, ползающее и растущее в этом первозданном мире было съедобным и вполне вкусным. Даже щетинистые плауны, если содрать с них грубую кожицу. И даже отвратительные на вид белесые личинки, которыми Чарли, смеясь, пытался накормить меня насильно – и те оказались настоящим деликатесом, если закрыть глаза.
Тренировки продолжились в том же темпе. У меня добавилось выносливости и остались все навыки, но мускулатура опять стала слабой, и ее пришлось развивать. Было досадно приниматься за это заново – со смертельной усталостью и уже привычной болью по утрам, правда, заметно сглаживаемой дыхательной гимнастикой. Уокер продолжал делать мне массаж, и я все чаще замечала, что ему этот ритуал, похоже, очень нравится.
– Ты меня избалуешь, – однажды упрекнула я Чарли. – Я так могу и привыкнуть.
– Я очень на это надеюсь, – выразительно улыбнувшись, ответил он.
Через месяц после высадки пошли сильные ливни. Среди ночи река вышла из берегов и затопила лагерь. Нам пришлось при свете фонариков, под проливным дождем и по пояс в воде перетаскивать вещи на новое место. Чарли обрубил верхушки тесно стоящих папоротников и на этих природных сваях оборудовал настил. С горем пополам натянув одну палатку, мы устроились вместе, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, и укрываясь подмокшими спальниками. Ясное солнечное утро казалось благословлением свыше.
– Оказывается, и спокойные миры устраивают неприятные сюрпризы, – приговаривала я, кое-как развешивая мокрые вещи на колючих стволах.
– Это еще что, – хмыкнул Чарли, собираясь на поиски сухого места. – Нашей группе однажды пришлось удирать от потока лавы. Мы тогда лишились больше половины всех припасов.
– У нас тоже много чего утонуло. Сейчас поныряю, поищу.
– Там сильное течение и глубина в человеческий рост, – предупредил Уокер, связывая несколько стволов, в изобилии плавающих повсюду. – Будь осторожна.
– Да разве это глубина? – фыркнула я. – Мне в десять лет пришлось нырять на шесть метров. И ничего.
– Зачем? – заинтересовался Чарли.
– Поспорила, что достану редкую раковину.
– И как – достала?
– Да.
Уокер усмехнулся и покачал головой.
– Все равно осторожнее – вода мутная и полно обломков.
Я почему-то решила, что он задержится присмотреть за мной, пока я ныряю. Но Чарли ничуть не беспокоился и не сомневался во мне. Он оседлал импровизированный плотик и отправился выше по течению. Я поплыла к месту прежней стоянки, нащупала ногами кое-что из оружия, и принялась нырять. К тому времени, как вернулся Уокер, я разложила на настиле многое из утерянного. Остальное унесло наводнением.
Пришлось переезжать на добрый десяток миль – местность была очень низкой. Через пару дней вода спала, и жизнь вошла в привычную колею.
– Я все больше убеждаюсь, – как-то заметил Уокер, – что выбрал напарницу на редкость удачно. Убеждаюсь во всем – начиная с того, что ты не пасуешь перед повседневными трудностями, и заканчивая твоим самообладанием в экстремальных ситуациях.
– Ну, за первое можешь поблагодарить своего друга, а по поводу второго можно и поспорить, – возразила я, смущенная его развесистой похвалой.
– Ничего подобного. Например, во время наводнения… Очень немногие женщины способны в такой ситуации обойтись без единой жалобы. Большинство очень некстати вспоминают о том, что относятся к слабому полу, и во всем рассчитывают на помощь мужчины. А ты молча занималась делом.
– А на что жаловаться-то? – удивилась я. – На дождь?
– На невезение, – хмыкнул Чарли.
– А, ну да, – пробормотала я, расставляя на солнце не просыхающую от здешней влажности обувь. – Интересно, почему случаи невезения в моей жизни всегда имеют отношение к чему-то мокрому?
Поняв, что начинаю банально ныть, я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее, но Чарли словно и не слушал, думая о своем.
В каменноугольном лесу мы прожили полгода. Удивительно, как незаметно промелькнули короткие теплые дни, наполненные будничными заботами о пропитании и усердными тренировками. Я уже в который раз обратила внимание, что время в утопиях никогда не кажется затраченным впустую. Например, в реальном мире я бы извелась, если бы пришлось несколько дней провозиться, приводя в порядок наш подмокший арсенал. Нудная, но неизбежная работа в обстановке стремительно живущего мегаполиса воспринималась бы, как наказание. А здесь я постоянно помнила о том, что время идет только фактически, и оно поистине беспредельно.
– Пора переселяться, – заявил однажды Чарли. Мы уже четырежды перекочевывали на новые места, бросая обедневшие добычей и сухим топливом берега, но в последний раз это произошло совсем недавно.
– Как, опять? Здесь еще нормально.
– Не на новое место, – покачал головой Уокер. – В новую утопию. Ты уже вошла в режим, успевать за мной стало несложно. Владение оружием тоже неплохое, ты начинаешь приноравливаться к моим атакующим и защитным приемам. Это хорошо, но это говорит о том, что тебе требуются новые противники.
Я расстроилась. Конечно, однообразный и безопасный папоротниковый лес давно надоел нам, так что сменить обстановку не мешало. Но это значило и то, что я снова вернусь к началу. А я уже так привыкла к натренированному телу! И Чарли давно бросил массаж – как только я перестала маяться по утрам, тут же отказалась от его помощи. По-моему, его это немного разочаровало.
– Ничего не поделаешь, – сказал Уокер, поняв, о чем я думаю. – Закалка – дело неблагодарное, но неизбежное. Начинай как следует работать над собой в реале. Разницу нужно поскорее сократить до минимума.
– Мне никогда не достичь этого уровня в реале, уделяя тренажерам два часа по вечерам, – возразила я. – Разве что уехать на пару месяцев куда-нибудь за город, и там тренироваться дни напролет в здешнем темпе. Но реальное тело такая нагрузка попросту убьет. Нужно месяцев восемь, не меньше.
– Недостаток реального времени в том, что оно очень быстро уходит, – задумчиво произнес Чарли. – Я не могу отпустить тебя совсем, но с завтрашнего дня – реального завтрашнего дня – будешь приходить на работу к одиннадцати и уходить в два часа – этого хватит, чтобы провести хотя бы три-четыре заброса. Мы с Конни будем готовить все заранее. Утро и вечер посвящай тренировкам.
– А в конторе не станут возражать против персонального графика?
– Пусть только попробуют, – довольно усмехнулся Уокер. – Ты – моя, и я намерен распоряжаться тобой исключительно по собственному усмотрению.
Я растерянно кивнула и отвернулась. Интересно, это тоже было случайной оговоркой?
В новую утопию нам предложили взять за компанию Амброса и ребят. Меня это предложение очень обрадовало, а вот Чарли заявил, что ему некогда подрабатывать нянькой.
– Они не будут тебе обузой, – пообещал Билл и иронично добавил: – Если хочешь, мы даже поселимся отдельно.
– Правда, Чарли, почему мы не можем отправиться все вместе? – возмутилась я.
– У тебя уже другой уровень, – отрезал Уокер.
– Ну и что? Я же не собираюсь равняться на них.
– Ладно, голубки, – насмешливо встрял Билл. – Нет так нет, лишь бы вы не ссорились.
Я надулась и расстроено отвернулась, скрестив руки на груди. Ребята угрюмо смотрели на Чарли.
– Ну, хорошо… – неохотно раздалось за моей спиной. – Но если я замечу, что они мешают тренировкам…
Я просияла, едва удержавшись, чтобы не кинуться ему на шею. В глазах Уокера на мгновение промелькнуло что-то совсем незнакомое.
На этот раз в нашем распоряжении оказалась бескрайняя дубовая пуща в центре Европы. Как обычно, в первый день мы осматривали окрестности, выбирали место для лагеря и обустраивались. Я хотела поселиться в отдельной палатке, но Энн настояла на общей.
– Без тебя Билл все время брал меня только с Полом, – пожаловалась она. – Заявил, что у него нет желания постоянно разгонять влюбленную парочку. Как будто мы хоть раз давали повод! Одной скучно, а теперь можно будет поболтать перед сном.
– Ох, Энни, сомневаюсь, что в первые дни из меня выйдет собеседник. Но ты можешь вечера напролет произносить монологи над моим трупом, – усмехнулась я. – Он не будет возражать даже против песен и танцев.
– Почему это – трупом? – нахмурилась Энн.
– Потому что я буду сильно уставать. Еще хочу предупредить тебя, как «сову», что рядом со мной поспать по утрам не удастся. Чарли будит меня еще затемно, а после этого в лагере, скорее всего, уже никто не уснет. Зря вы не стали селиться отдельно.
На лице Энн появилась многозначительная ухмылка.
– О, ваши отношения наконец-то вышли на новый уровень? Так, может, я буду вам мешать?
– Ты нам – нет, но вот мы тебе точно покоя не дадим.
Подскочили ребята, и обняли нас обеих.
– Девочки, что мы нашли! Тут такая речка – и всего в двух минутах ходьбы! Песчаный пляж, мало водорослей, толстые ветки над водой – нырять с них…
– Какая речка? – одернула я их. – Мы здесь всего полчаса, еще не знаем, что вокруг творится, а вы зовете нас купаться! А если рядом живет воинственное племя? Учтите, блондинки ценятся везде.
– Ну вот, – скривилась Энн. – Как всегда, я крайняя.
– Джа, не пугай, – фыркнул Марк. – Откуда тут воинственные племена? Новичков не посылают…
– Джелайна права, – перебил его подошедший Уокер. Он холодно взглянул на Пола, и тот быстро убрал руку с моего плеча. – Во-первых, мы еще не осмотрели все как следует. Во-вторых, сейчас все идут на охоту. Пока здешние животные не испуганы нашим присутствием, можно настрелять мяса, не забредая слишком далеко. И раз уж вы с нами, то больше не новички. Утопия выбиралась не для вас, а для нас. Это понятно?
Ребята притихли.
– Запомните сразу, – строго продолжал Чарли. – От Билла ни на шаг! От лагеря по одному не отходить. По двое тоже, – добавил он, выразительно глянув на Марка и Энн. – Держаться всем вместе, и всегда с оружием наготове.
– Вот и поплавали… – разочарованно протянул Пол.
– Еще поплаваете, – успокоил его Уокер. – Когда окрестности будут только нашими, все станет намного проще.
В первую ночь ветераны по очереди дежурили, охраняя нас от зверей. Понятно, почему Чарли не стал настаивать на разделении лагеря – в этом лесу обитала прорва хищников. Несколько раз мы просыпались от стрельбы, а утром обнаружили подпорченные падальщиками останки здоровенных волков.
На второй день начались тренировки. Ребята остались возле лагеря, а мы с Чарли углубились в лес и начали кругами прочесывать местность – все дальше и дальше. Спугнули лосей, кабанов, выжили волчье логово с детенышами и нашли развалины старого зимовья. Судя по найденным внутри кремневым обломкам, охотники этого мира еще не знали металлов, но говорить об этом наверняка было рано.
Мы вернулись к лагерю, когда смеркалось. Я едва волочила ноги. На весь лес аппетитно пахло жареной зайчатиной – ребята приготовили ужин. Но я даже не помню, съела ли хоть что-то…
Утро началось стандартно. Чарли забрался в нашу с Энн палатку и разбудил меня.
– Зря вы устроились вместе, – прошептал он, оглянувшись на Диклест. – Ты вытерпишь молча?
Я обреченно вцепилась зубами в спальник. Но после первых суток сдерживаться не получалось.
– Ты чего?! – взвилась Энн. – Волки?! – и тут она разглядела Уокера, разминающего мои ноги…
– Доброе утро, Энни, – невозмутимо улыбнулся Чарли. – Закрой рот, будь добра.
Диклест снова улеглась и принялась изумленно наблюдать.
– Чарли, зачем ты ее так мучаешь? – спросила она.
– Заткнись и спи! – нервно прорычала я.
– Ну и пожалуйста, – обиженно буркнула она, отвернулась и накрылась с головой. Но уснуть под мой полузадушенный вой было нереально. Тогда Энн вылезла из мешка и, нарочито дразнясь в полумраке упругим белым телом, принялась одеваться.
– Поспишь тут с вами… – недовольно проворчала она и выползла из палатки. Наверное, отправилась досыпать под бок к Марку.
Сделав массаж, Уокер неслышно ушел. Я отдышалась, оделась и выбралась наружу, ежась от предрассветной прохлады. Возле палатки ребят алой звездочкой вспыхивала сигарета Марка. Обе наши «совы», наверное, еще спали. Разглядывая меня, Таунта ухмыльнулся.
– Джа, что он там такое вытворял, что ты теперь еле стоишь?
Из палатки раздалось приглушенное хихиканье. Спелись, заразы. Энн высунула голову наружу.
– Так и знала, что меня выжили специально, – ехидно поддержала она. – Мог бы прямо сказать…
Последняя фраза предназначалась уже Чарли, который шел от костра с дымящейся кружкой в руке. Он молча подал мне кофе, потом, как обычно, сел рядом и принялся укутывать меня пледом из палатки. Увидев это, Энн умолкла на полуслове.
– Кофе пахнет! – показался над ее головой сонный Пол. – А еще есть?
– Я сварил на всех, – отозвался Чарли.
Ребята засуетились, подтягиваясь к костру. Уокер помог мне подняться и повел завтракать.
Сегодня я тренировалась рядом с группой. Ребята вначале добродушно подшучивали надо мной, пока я разрабатывала одеревеневшие конечности, но потом перестали. К тому времени, как они в первый раз устроились отдохнуть, я только набрала темп. Ближе к полудню выдохшиеся стажеры начали обеспокоенно окликать нас, подзывая в лагерь.
– Говорю в первый и последний раз, – объявил им Уокер во время обеда. – Если вы будете отвлекать Джелайну, мы соберем вещи и уйдем выше по реке. Останетесь тут одни.
– Все-все, – примирительно сказал Билл. – Они больше не будут.
После еды Энн взялась мыть посуду, и я присоединилась к ней.
– Энни, пожалуйста, прости меня за грубость. Я не хотела тебя обидеть, просто не сдержалась.
– Так вот в чем дело, да? – пытливо спросила она. – У тебя такая нагрузка, что по утрам все болит?
– Это ненадолго, – ответила я. – Недели две, не больше. Потом привыкну.
– Мазохизм какой-то, – пробормотала Энн. – Ты и раньше так же мучилась?
– Даже хуже. Сейчас я привыкаю все быстрее.
– А Чарли что, каждый день будет тебя так будить?
– Я предупреждала. Отселяйся, пока не поздно.
Диклест усмехнулась.
– Нет, Джа, я ошиблась – ты садистка. Так издеваться над Чарли…
Давнее смущение предательски прилило к моим щекам.
– Он сам за это взялся.
– Еще бы! Если выбирать между вообще ничем и возможностью ежедневно от души мять девушке ягодицы, то любой мужчина выберет второе. Но ни один мужчина не станет мириться с этим несколько недель. Нет, я допускаю, что у тебя в это время мысли бывают совсем о другом. А вот у Чарли, похоже, как раз о том, о чем надо. Или я совсем ничего не понимаю в мужчинах.
Она натянуто рассмеялась.
– Я так старательно вертела перед ним задом, а он разок покосился – и все. Конечно, кому интересно просто смотреть на девушку в одних трусах, когда можно сколько угодно трогать другую? Которую, к тому же, еще ни разу…
– Энни, хватит, – не выдержала я. – Чарли ведет себя очень тактично.
– Угу, тактично. Жаль, что у тебя нет глаз на затылке, и ты не видишь, как Чарли при этом на тебя смотрит. На меня он никогда так не смотрел. Даже тогда…
Скорее всего, Диклест просто показалось. Вряд ли я могу вызывать больший интерес. Угловатая, с фигурой подростка, жеребячьими ногами и плоской мальчишеской задницей. Ладно бы попозже, когда тело становится рельефнее – тогда я еще ничего смотрюсь, и все же… Но ведь сейчас я еще совсем хилая.
– Не надо было мне с ним связываться, – вдруг вздохнула Энн, перекладывая тарелки. – Не стоило оно того, только Марка обидела зря. Вот, пожалуйста – вечером Чарли на руках отнес тебя в палатку. И утром – на, Джелайна, массаж, на, дорогая, кофе чуть ли не в постель, одеялко на плечи… А меня он выгнал на разминку, не дав даже поспать хоть пару часов!
– Я в первом рейде тоже не спала, – вздохнула я. – Мы поссорились, и я всю ночь не могла успокоиться. А потом он меня еще засветло заставил работать.
Энн лишь хмыкнула.
– А меня он еще и поимел. Четыре раза.
Я поперхнулась следующей фразой. Но тут мне в голову пришла занятная мысль:
– Энни, так что же, выходит, даже такой «компенсации» оказалась мало?
Диклест задумалась.
– Да нет, не в этом дело, – наконец, произнесла она. – Просто… при таком свинском отношении один только секс, даже самый лучший, ничего не компенсирует. Я даже не знаю, как объяснить…
– Ничего страшного, – пробормотала я. – Марк мне уже давно это объяснил.
Энн понурилась, вертя в руках тарелку. Потом бросила виноватый взгляд в сторону ребят.
– Джа, я беру назад все свои насмешки, – тихо сказала она.
Мне вдруг стало необыкновенно легко на душе.
– Да ладно, мы же подруги.
