Текст книги "Правдивые истории"

Автор книги: Галина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Пятница тринадцатого
История девятая, разоблачающая

Лето потихоньку набирало силу, кончились дождливые дни, стал спадать паводок, обнажая мокрые песчаные пляжи вдоль рек и зеленую траву лугов в пойме.

Погода установилась такая, что хотелось за город, купаться и нежиться на лоне природы. Однако в выходные на дорогах караванов из машин пока не наблюдалось, и даже на собственные дачи народ выезжал неохотно.

Вот в Африке или в Индии есть сезон дождей, на морских побережьях есть курортный сезон, а у нас, словно в насмешку – сезон, когда в светлое время суток на улицу желательно даже нос не показывать. Причина тому весьма банальна и называется она 'мошка'.

Это маленькие невзрачные насекомые с крылышками, что вьются прозрачным серым облаком в воздухе. Безобидные с виду, и с отвратительными повадками, на их фоне привычные комары кажутся милыми и скромными.

Комары зудят, предупреждая 'иду на вы', мошка нападает молча, как грабитель из-за угла, комары деликатно протыкают кожу своими хирургическими хоботками, мошка выгрызает куски плоти, вызывая ее воспаление. Ее не останавливают преграды, она забирается в нос, уши, волосы, проникает под одежду и кусает, кусает, кусает….

Справиться с ней можно двумя способами: первый – не дышать, второй – обмануть, притворившись несъедобным. Первый способ сразу вступает в противоречие с нашей физиологией, второй вызывает повышенный спрос на ванилин, поэтому с появлением мошки с прилавков магазинов пахучий продукт исчезает, а горожане начинают благоухать, как сдобные булочки, создавая у приезжих впечатление, что восемьдесят процентов нашего населения работает в кондитерских. Может, ванилин помогает, лично я пока не заметила, исходя из собственного опыта, говорю, что спасаюсь только движением, мошка не умеет устраивать засады, и вообще довольно медлительна. Но стоит только остановиться…

Когда я смотрела по телевизору американские фильмы ужаса с говорящими названиями: 'Муравьи', 'Птицы', 'Пауки', то думала, что сценариста с режиссером неплохо бы зазвать к нам в город в июне месяце, когда материала для стимуляции фантазии предостаточно. Во всяком случае, на фильм под названием 'Небесная кара' точно хватит. Можно наречь по-другому: 'Бич небес', 'Прямокрылая смерть', 'Доживем до июля', или, особо не мудрствуя 'Мошка'. Даже кадры будущего фильма себе представляю.

Выцветшие от солнца улицы, маленький пыльный смерч крутит клочки бумаги, на дороге брошенная кукла (можно мячик, плюшевый мишка или что-нибудь в этом роде).

Вереница бесхозных машин, заколоченные окна домов и полное безмолвие. И вдруг – гулкая дробь шагов и хриплое сбивающееся дыхание!

По пустому городу в панике бежит мужчина. Он выбился из сил, но боится остановиться, бежит, падает, оглядывается, снова встает и снова падает, обдирая в кровь руки. Бежит, на ходу доставая ключ от дома и когда спасение уже близко, ключ заклинивает в замке, а в следующее мгновение на него с неба обрушивается серая шевелящаяся масса и уносит несчастного в воздух, на лету обгладывая жертву до костей. Страшный вопль…

И перед собачьей будкой с небес падают чистые кости, а поверх этой скорбной кучки – скалящийся череп. Ну и вместо собаки в конуре тоже, само собой, только желтый остов.

Главные герои долго спасаются, прячась по подвалам, теряя и оплакивая друзей, потом узнают что мошка – мутант, созданный в тайной лаборатории для оборонных целей.

Находят сумасшедшего биолога, ее создателя, который внедрил в себя ген кусачего насекомого и теперь даже думает, как оно. Биолог, конечно же, знает формулу секретной отравы или хранит яйца стрекозы, тоже понятное дело, мутанта, способной сожрать всю мошку за один прием.

Главные герои (желательно парень и девушка, любящие друг друга, можно взять отца и дочь, но тогда отцу придется геройски погибнуть, а дочери встретить свою будущую любовь на пороге смерти, в общем, вариантов много). Так вот главные герои убивают биолога, у которого уже стали расти крылья и дополнительные челюсти, высиживают яйца, разводят стрекозу и спасают мир в последний момент, когда мошка уже занимает ближайшие двадцать… Нет! Пятьдесят городов!

Нация, в лице президента, благодарит героев лично или по телефону, они усталые, но счастливые упоенно целуются на фоне заката и догорающего города, а в отдаленном затопленном подвале из личинки выбирается, ехидно потирая мохнатыми лапками, плод нездоровой любви мошки и стрекозы.

Завершающий кадр – голос старушки, зовущий Шарика, крупным планом собачья будка, порванная в клочья цепь и снова желтый остов собаки. На костях во весь экран следы от ужасных укусов, старушка за кадром громко вопит и замолкает. Потом энергичная пугающая музыка и титры на фоне коричневых фасеточных глаз.

Мда…Продать идею, что ли, да только наших режиссеров пока такие темы не интересуют, они все больше про криминал. Если только подождать лет этак двадцать или найти посредника в Голливуде..

Я посмотрела на вьющуюся мошку и показала ей язык. Хорошо иметь среди постоянных посетителей магов, теперь гнусным насекомым остается только тупо тыкаться в невидимую преграду и исходить слюной в бессильном желании добраться до наших аппетитных тел.

За ближайшим столом деликатно кашлянули, и я опомнилась, у меня же гость ждет чай и малиновый мусс! Я виновато посмотрела в его сторону, быстренько заварила зеленый с жасмином, достала мусс из холодильника и водрузила заказ на поднос.

Старенький маг тем временем упоенно читал прессу. Газета была древняя, предновогодняя, с большой статьей о том, что год грядущий нам готовит. Кажется, маг пугался, хотя, что ему сделается, он же все равно в этом мире бывает редко, да и то не дальше нашего двора. Не доверяет старик человечеству, у него ярко выраженная фобия, следствие неудачной встречи с инквизицией в средние века. По моему, дедулька и прессу читает только из желания убедиться, что наш мир с тех времен в лучшую сторону не изменился, а раз так, то значит, нечего на него смотреть.

Старичок поблагодарил за чай и выложил на стол карты. Я знала, чем он займется, начнет составлять собственное предсказание, которое окажется еще хуже. Сцена гадания повторялась с завидной регулярностью, я и газету из-за этого выкинуть никак не решалась, но сегодня у меня имелись собственные планы и на старичка, и на его таланты. Дело в том, что приход мошки для меня является верной приметой того, что мой собственный день рождения уже не за горами.

В этом году по мере его приближения друзья стали одолевать меня вопросами, состоится ли праздник. Это вызывало сложную смесь чувства досады и недоумения. Ну, с какой стати я вдруг стала бы менять устоявшуюся традицию?

Так уж завелось, что день рождения я справляю исключительно в день рождения, когда бы он ни выпал. Эта традиция появилась после того, как я в течение недели каждый вечер принимала гостей. И теперь, уже много лет, все мои друзья в курсе – приходить надо только тринадцатого, ни на день раньше, ни днем позже, так что совершенно непонятно к чему такие вопросы.

Почесав затылок, я полезла в календарь и обнаружила, что в этом году праздник выпадает на пятницу. Тринадцатое, да еще пятница…Классика …

Переносить или отменять событие я не собиралась, но на всякий случай решила воспользоваться услугами захожего мага, раз уж подвернулся, и узнать прогноз на ответственный день. Прогноз событий, я имею в виду, ну и погоды – до кучи. Пришлось немного поканючить 'дяденька погадайте', и подарить старичку кило шоколадных конфет, прежде, чем он согласился проверить степень опасности долгожданного праздника. На мое счастье у мага оставалось еще три часа совершенно свободного времени, он назначил встречу в нашем трактире и, забыв, явился намного раньше, чем следовало, так что волшебник не сильно сопротивлялся.

С замиранием сердца я взирала на готовящееся зрелище. На столе расстелили черный плат, маг достал темный кристалл, рассыпал вокруг него прозрачный порошок, расставил круглые разноцветные камешки, по числу планет, зажег по углам стола свечи, чем-то сбрызнул и спросил точное время, дату и место моего рождения. Я рассказала, что помнила. Имелись сомнения на счет времени, приблизительно в пределах одного часа.

Маг заверил, что такая мелочь особого влияния не имеет. Потом он принялся беззвучно шептать заклинания и чертить мелом сложные геометрические узоры на материале. Вокруг нас сгустились сумерки, и существенно потемнело, как во время солнечного затмения.

Ничего себе магия!

Тем временем, кристалл осветился изнутри, постепенно поменял свой цвет с почти черного на ослепительно-белый, и засиял, отбрасывая вокруг разноцветные блики.

Порошок по крупинкам поднялся в воздух и собрался в сверкающее кольцо, сразу напомнив мне курс астрономии в школе и одну из планет солнечной системы. Камушки тоже взлетели, медленно закружились вокруг кристалла, придав еще большее сходство с показательным уроком в планетарии. Потом сияющая пыль потянулась от камешка к камешку и образовала….пентаграмму!

Маг озадаченно помял подбородок, сделал пас руками, снова чем-то сбрызнул. Пентаграмма стала ярче.

– А если родить меня на час раньше? – с надеждой на ошибку взмолилась я.

Старик пожал плечами, собрал ингредиенты в кулак и снова повторил процедуру. Ничего не изменилось, пентаграмма продолжала вызывающе светиться в воздухе.

– А если на час позже?

Маг сердито покосился, но смолчал и пошел у меня на поводу. Пятиконечная звезда и не думала исчезать.

– Такой прогноз на тринадцатое, да? – грустно признала я свое поражение.

– Нет, – покачал головой волшебник, – Это расположение звезд в момент твоего рождения!

– Редкое сочетание, – с видом знатока причмокнул губами старик.

Так это что, на всю жизнь?! Лучше бы не гадала!

– Мало того, что родилась на чертову дюжину, так еще под таким знаком!

Маг поспешил меня успокоить:

– Хороший знак, древний. Видишь, звезда острием вверх направлена!

– И что из этого? – настороженно спросила я, готовясь к новой порции знания.

– Это добрый символ, вот если бы она вниз смотрела…

Я вспомнила, что на доброй половине флагов лидирующий государств тоже имеются звезды, и успокоилась, значит точно хороший символ.

Маг, между тем, достал еще один мешочек, высыпал из него в чистую пепельницу сухой травы и поджег. Вонючий дымок потянулся в небо и в нем, как в тумане высветилась звезда поменьше, на этот раз острием вниз. Маг смущенно хмыкнул.

– А это что, прогноз на старость? – огорченно поинтересовалась я.

– Нет, это на пятницу. Нехорошо, получается, – пробормотал маг, а то я сама не вижу что не хорошо.

– Изменить можно?

Маг скосил на меня глаза и деловито поинтересовался:

– Барбарисок добавишь?

– Добавлю! – пообещала я.

Маг с силой потер руки, а затем начал совершать всяческие манипуляции, периодически вежливо спрашивая разрешение на исправление временных энергетических потоков и очищения моей ауры. От его действий 'нехороший' знак постепенно побледнел, уменьшился и исчез, на мгновение, преобразившись в улыбающийся смайлик. Такие обычно ставят в конце приветствия старые знакомые, обнаружившие вас в инете.

– Вот и все! – облегченно сказал маг. Справляй себе на здоровье, ничего не бойся.

– Большое спасибо! – искренне поблагодарила я и хотела, было уйти за обещанными конфетами, но старичок остановил меня: – Подожди!

Потом он прихлопнул ладонями светящуюся пентаграмму, повел руками, как завзятый фокусник и сказал, – Закрой глаза и протяни руку.

Я послушно выполнила требование. В раскрытую ладонь упало что-то маленькое и легкое, а маг сказал тоном деда мороза:

– Держи, от меня, подарок на день рождения!'

Я открыла глаза. На ладони лежала маленькая серебряная пятиконечная звезда, заключенная в круг.

– Пентаграмма – древний символ защиты. Носи его с собой всегда. А еще это символ твоего выбора, – маг улыбнулся и подмигнул.

– Какого выбора? – подозрительно спросила я.

– Пять лучей, пять рождений и смертей. Во время пятой жизни надо будет выбрать, с кем ты останешься.

– А сейчас которая? – подумав, спросила я.

Маг прищурился, повел сухонькими пальцами над моей головой и уверенно сказал:

– Третья! Что, все еще хочешь узнать, кем ты была в прошлых жизнях?

– Не надо, сама догадаюсь, – отвергла я это щедрое предложение и пошла за конфетами, добавив к ним небольшой велосипедный рюкзачок, а то торба у волшебника выглядела совсем ветхой. Маг очень обрадовался нежданному подарку и ушел довольный.

А день рождения… Пятница тринадцатого и есть, пятница тринадцатого, никакого мага на нее не хватит.

День вроде бы начался удачно. Я легко проснулась, муж вручил подарок, который к тому же оказался долгожданным, всей семьей успели убраться к приходу гостей, как раздался звонок в дверь. Гадая, что за ранние пташки изволили пожаловать, я открыла калитку и узрела…черное легковое авто буржуйского происхождения, дольно потрепанное, и представителей доблестной милиции, в количестве двух человек. Представители представились, монотонно пробарабанив свои должности, фамилии и причину прихода.

Из этого словарного потока я выделила ровно два четких слова: 'обыск' и 'понятые'. Сначала я решила, что нас зовут на обыск понятыми, но, оказалось, искать будут у нас!

– А что собственно ищем? – осторожно поинтересовалась я.

– Сектантские документы, религиозную литературу того же направления, сатанинские символы, останки жертвоприношений, списки членов секты, – бодро отрапортовал один из следователей.

– Чего?! – изумилась я, а потом поняла, откуда ветер дует, и едва сдержала истерический смех.

Несколько дней тому назад мой ребенок опрометчиво пустил на порог члена распространенного в нашем городе религиозного течения, чего-то там свидетелей. Тощая тетенька с блаженным выражением на лице с ходу принялась втулять моему сыну о грядущем конце света, единственном пути к спасению и прочую муть. Я этих товарищей вообще-то не жалую.

У меня с детства аллергия на все лозунги про 'единственно верный путь'. И вот теперь одна из этой братии, вела душеспасительный разговор с моим несовершеннолетним сыном, одновременно цепко оценивая наше хозяйство опытным глазом доморощенного финансиста! Я моментально разозлилась и выскочила завершить беседу, как была, с ножом в руке и с Адольфом на плече, в компании вьющегося под ногами черного кота.

Блаженная улыбка слиняла с лица проповедницы, буклеты с изображением разноцветных смеющихся лиц посыпались на землю, и она попятилась к выходу.

– Вам чего? – сердито поинтересовалась я, приготовившись разразится тирадой, если серой лохудре вдруг вздумается и мне проповедовать.

Женщина невоспитанно ткнула пальцем в мою сторону, потом несколько раз беззвучно открыла рот, и завопила, как в известном фильме Гайдая:

– Демоны!

После чего кинулась вон. Адольф тут же возмущенно застрекотал, обидевшись на ругательство. А проповедница со страху никак не могла сообразить, в какую сторону дверь открывается, и пыталась ее снести немощным плечом. Ничего, калитка у нас железная, и не такое может выдержать!

Пока женщина билась о железо в истерике, я с подозрением оглянулась. За спиной стоял ухмыляющийся орк. То-то она вопила во множественном числе.

Орк демонстративно оскалился, обнажая красные десны и острые зубы, перекинул с руки на руку топор и громко спросил:

– Подарок для мессира?

Это он так шутить изволил. Я помянула про себя собственную глупость и день, когда решила прочитать ему книгу Булгакова. Показала тайком орку кулак, и стала осторожно приближаться к припадочной, которая, услышав слова Воржека, забилась в угол и приготовилась умирать.

Не успела я к ней подобраться, как глаза 'свидетельницы' снова остекленели, и она прошептала: – Нет им числа…И будут они искушать душу человеческую! – И снова воздух сотряс крик, – Сгинь суккуб!

Даже оборачиваться не стоило, я и так знала, что к орку присоединился кто-то из остроухих, больше никто из моих посетителей своим видом 'искушать' невинные души не мог. Для меня же в тот момент было важным только одно – быстрее освободить двор от посторонних, потому что Адольф на плече начинал нервничать, а чем это кончается, я прекрасно знала.

Я спешно открыла даме дверь и отошла в сторонку, сопроводив акт доброй воли довольно невежливыми словами:

– Катись-ка ты милая отсюда, пока мы в хорошем настроении, а то передумаем и все-таки искусим тебя, только всем миром!

Несостоявшаяся мученица опрометью вылетела на улицу, растеряв оставшуюся литературу.

– Макулатуру забери! – крикнула я ей вслед, но свидетельницы и след простыл.

А Адольф все-таки ее обгадил. Летает он быстро.

После бегства проповедницы пришлось на крайний случай обновить защитные заклинания, а то известно, чем в нашем мире с демонами борются, и провести пару поучительных бесед с Воржеком и Илварителем на тему 'Что такое конспирация и почему она так важна'. Несколько суток у дома маячили неизвестные личности, но ни во что это не вылилось. Во всяком случае, я так думала, но оказывается, несостоявшиеся пасторы все-таки настучали на наш дружный коллектив в компетентные органы. Видно рассказ получился красочным, раз ордер на обыск дали.

Ну, ну, посмотрим, что они смогут найти…

Я уселась на диван и разрешила:

– Ищите.

Один из милиционеров обратился прочувственной речью к понятым, а мне посоветовал:

– Вы смотрите за мной внимательно, вдруг что-нибудь подложу.

Я уж не стала его пугать, что и без меня есть, кому приглядеть. В одном из углов небрежно оперевшись спиной о стену застыл белоголовый вампир. Что-то он зачастил к нам, надо у Освальда поинтересоваться, чего это он к нам шляется. Два, три раза на неделе заглядывает, миротворец. Придет, сядет на стул у бара и давай байки про житье вампиров травить. Про их замки, обычаи, традиции, даже анекдоты иногда рассказывает.

Юмор у них, правда, все больше черный. И чего ходит…. Нет, в принципе мы не против, рассказывает Диц интересно, но все-таки в повышенном интересе вампиров к людям есть что-то от гастрономии, при этом сами понимаете, кому отводится роль сочного ростбифа.

Оперативники, тем временем, вяло ковырялись в шкафах и на книжных полках. Вскоре были изъяты и сложены в аккуратную стопочку на вынос Библия, Бхагават-гита, Коран, тоненькое задрипанное издание нумерологии, несколько книжонок из серии 'исцели себя сам', славянские мифы и книга 'Магия друидов', а также пара рассказов моего собственного сочинения и медицинский скальпель. После внимательного рассмотрения забрали только рассказы и стальной скальпель, служивший в доме верой и правдой вместо отвертки.

Оказалось невероятно забавно наблюдать со стороны, как милиционеры бродят мимо стен увешанных разнообразным холодным оружием и не видят его.

Наш дом до такой степени напичкали магией, что он стал жить по собственным законам, например, тщательно скрывать от нежелательных гостей кое-что из предметов интерьера. Немножко пакостил по мелочам. Мог запросто сам открыть замок для того, кому доверял, наверное, думал, что имеет право на собственное мнение. Из-за этого его стремления к независимости, мне пришлось срочно менять привычки и заводить в качестве домашней одежды что-то длиннее футболки, с расчетом на внезапных визитеров.

Зато теперь мы точно знали, кто дому несимпатичен, потому, что выбраться от нас без легких травм, нанесенных свалившимся из ниоткуда предметом, этот человек не мог.

Интересно было бы узнать, что они видят вместо моей коллекции конфиската?

Словно прочитав мои мысли, соседка-понятая кивнула на боевой топор степного орка, висящий на самом видном месте, и спросила:

– Сама вяжешь?

– Что вяжу? – не поняла я.

– Ну, это, макраме!

Вот спасибо, родимый, вот удружил!

Я представила, как соседка пытается взять в руки это рукоделие весом кило эдак в двадцать и роняет его от неожиданности на ногу…

– Бабушкина наследство, – соврала я, в надежде, что меня не попросят поделиться опытом.

– А… – уважительно сказала соседка и снова замолчала, целиком погрузившись в созерцание предметов рукоделия 'бабушки'.

Милиционеры меж тем плавно переместились во двор, я немного замялась около вампира.

Диц окинул плотоядным взором спину удалявшегося сотрудника министерства внутренних дел и поинтересовался:

– Ну и как тебе, не скучно среди них?

После памятного разговора с магом, я поняла, о чем он спрашивает.

– Заскучаешь тут, вон какая буйная фантазия, – проворчала я, имея в виду полоумную сектантку, и поинтересовалась, – А тебе-то с утра, почему не спится?

– Вот, пришел тебя с праздником поздравить. Слышал, у тебя уже есть один подарочек, – вампир подцепил пальцем висящую на скромной кожаной тесемочке серебряную звезду.

Терпеть не могу такой фамильярности, даже от долгожителей, но перечить Дицу я пока не решалась. Белоголовый чиркнул ногтем по ремешку, и он развалился на две части.

Да, показательный пример того, как могут хорошо наточенные когти заменить перочинный ножик.

Вампир достал хитро сплетенную цепочку, кажется тоже из серебра.

– Живи счастливо, – очень хорошо начал Диц, – Сколько получится.

Мда, конец поздравления вполне в духе вампиров, с юмором у них все-таки как-то не очень…с точки зрения людей.

Потом Диц тихо исчез, оставив после себя заиндевелый пол. Хорошо, хоть не надгробный памятник, а то Освальд в прошлом году пошутил, припер в подарок здоровущую мраморную статую и уверял, что он ее с меня тайком ваял.

Ага, с меня, сын принес итальянский словарь из библиотеки, и мы сообща перевели – 'покойся с миром'. Спер, наверное, с какого-нибудь европейского кладбища. Статую установили посреди клумбы, и теперь гости знающие итальянский молча вздрагивают, проходя мимо. Зато мне совершенно ясно, почему о вампирах такие легенды ходят, хотя сами они наивно удивляются, почему народ за ними с кольями скачет.

Пока я принимала подарки, брошенные на произвол судьбы и собственную совесть, милиционеры бродили по двору, брезгливо обходя столы и стулья. Судя по их гримасам, макраме из мебели не получилось, а получилось нечто такое, о чем и спрашивать-то было неудобно. Зато блюстители закона быстро свернули свои поиски и засобирались домой. Я помахала им на дорогу ручкой, и пошла, раскладывать вещи по своим местам.

Вечером, когда одно застолье уже подходило к концу, а на второе только-только собирались гости, я выяснила важную вещь. Человек верит в то, во что привык верить. Мои друзья из людей немного засиделись, я немного выпила и совершенно забыла, что так и не дала команды прийти на праздник в нашей одежде. Так что предстали мои иномирные друзья во всей своей этнической красе. И, тем не менее, никто на них косых взглядов не кидал, за уши не хватал, прикус не разглядывал. Напротив, одна из подруг только посетовала, что я не предупредила ее про карнавальные костюмы. Еще через пару часов люди и не люди смешались в одну компанию, нашли общие темы для разговоров, и чувствовали себя вполне комфортно, изощряясь в совместных тостах и шутках в адрес именинницы.

Далеко за полночь гости стали разбредаться по домам, за столом осталась теплая компания, состоящая из двух эльфов, орка и пары вампиров, мои домашние, за исключением Адольфа и кота, пошли спать.

Вокруг царила ночная тишина и покой, но умиротворения я не чувствовала. Даже совсем наоборот, мне не терпелось заняться одним делом. Наконец-то я могла приступить к допросу с пристрастием, у меня после разговора с магом так и горело задать пару-тройку вопросов неким лукавым господам.

Я обвела их долгим внимательным взглядом, выдержала паузу и спросила:

– Ну и долго вы по моим ушам ездить будете?

Эльфы переглянулись и смущенно заерзали. Орк хмыкнул, Освальд вопросительно задрал брови, а Диц скрестил руки на груди и удовлетворенно откинулся на спинку стула, а у меня возникло стойкое ощущение де же вю.

– Кто начнет первым? – сладким голосом поинтересовалась я.

– Ты о чем? – осторожно поинтересовался Селивен.

– О том самом! – с нажимом сказала я и достала из-за пазухи серебряную звезду.

– Ты знаешь?! – ахнул Илваритель.

– Знаю, – кивнула я головой, – И жажду подробностей. Только не надо мне говорить, что вы сюда просто ради общения ходите! – Увидев, как вытянулись от обиды лица друзей, я сбавила обороты и внесла поправку, – Хорошо, уточняю – в первый раз пришли! А решите молчать, я расспрошу вампиров, что-то мне подсказывает – они мне все расскажут.

По узким губам Дица пробежала легкая усмешка, и он утвердительно кивнул головой.

– Хорошо', – вздохнул Селливен, – Мы все расскажем. Понимаешь, когда-то ты родилась…

– Эльфийкой. Знаю, – продолжила я.

– Не совсем эльфийкой, – мягко возразил Селливен, а его товарищ уточнил, – Твоя мама была волшебницей.

– А папа? – насторожено спросила я.

– Он эльф, – ответил Илваритель, и я поняла, что мой родитель из прошлой жизни и поныне здравствует.

Селливен тем временем продолжил:

– Твоя мама была очень эмоциональной женщиной, а уж когда забеременела….

Эльфы снова переглянулась, и я догадалась: беременность она переносила плохо.

– Однажды, поругавшись с твоим отцом, она заявила, что не желает, чтобы ее ребенок родился эльфом, потому, что все эльфы зануды. Твой отец не нашел ничего умнее, как сказать, что у тебя не будет выбора, – Селливен усмехнулся, – Твоя мама очень рассердилась.

Илваритель кивнул и уточнил:

– Она сказала – 'посмотрим', и у тебя появился первый шанс родиться за пределами леса Венеллы. Она была очень сильной волшебницей.

– А когда появились остальные? – полюбопытствовала я.

Селливен вздохнул:

– Они ссорились во время ее беременности еще четыре раза.

– Что дальше?

– Ты родилась, выросла, влюбилась и почти выбрала себе мужа, как тебя… – эльф замялся.

– Убили, – подсказала я.

– Да, – кивнул он головой.

– А кто?

Илваритель пожал плечами:

– До сих пор точно не известно, но, кажется орки.

– Да? – искренне удивилась я и посмотрела на Воржека.

– Не мои! – отрезал орк, – Мы живем южнее.

– Кажется, ты пыталась познакомиться с горными орками, – тихо сказал эльф, – Но они ударили тебя копьем.

– Понятно, – сказала и поежилась, кажется, я знала, куда оно попало.

Мое тело до сих пор помнило смерть, отзываясь сдавленной болью при сильном испуге где-то в районе грудной кости.

– Потом я родилась среди вас? – повернулась я к вождю клана Кровавой росы. Хороший ход, родиться в следующей жизни среди расы собственных убийц и отомстить таким образом.

– Да, – кратко обронил орк и выудил на свет божий сначала массивное золотое ожерелье, состоящее из связанных между собой звеньями искусно выполненных диких зверей.

– Твое, – хмуро бросил он. Потом покопался за пазухой и извлек небольшую статуэтку, тоже золотую, видно с поиском материала для своих творческих идей орки особо не напрягались.

Статуэтка изображала сидящую на пятках ор…. Черт, не помню, как называют соплеменниц орки. Ладно, слово женщина вполне универсально. Широкий рот, скуластое лицо, накачанные мышцы. Нож за массивным поясом, на выпуклой груди ожерелье. Синей эмалью выведена тонкая татуировка на лице, а глаза… глаза мои.

Забавно.

– Это ты.

Я посмотрела на орка, его глаза были тоскливы, как у одинокого пса, вождь снова спрятал золотую фигурку за пазуху. Мне стало его жалко.

– Как я умерла?

– Тебя убил эльф! – рыкнул Воржек.

Ничего себе! Я повернула голову к эльфам, смутное ощущение какой-то ускользающей, но важной детали заставило меня замолчать и попытаться сосредоточиться. Взгляды длинноухих были виноватыми.

– Ну-ка, переведите мне, что я тогда ляпнула калеке дважды раненому? 'Эл, веленет ротен, деинеол?!' так кажется, это прозвучало. Ну?! – мое терпение подходило к концу, а эльфы как воды в рот набрали!

– Ты снова убьешь меня, Дениол, – неожиданно раздался ленивый голос вампира.

Точно! Именно это она и означала, то-то он подскочил как ужаленный, даже про ногу раненую забыл!

– И за что он меня? – голос прозвучал сдавлено, все-таки не каждый день узнаешь, кто твой убийца, хоть и не в этой жизни.

– Он ненавидит орков, они убили его младшую сестру… – взглянул исподлобья Илваритель.

– Только не говори, что его сестра тоже я, – брякнула чисто от растерянности.

– Ты знаешь?!! – изумленно выдохнули в голос эльфы.

– Теперь да', – совсем ошалела я, – А он, кстати, в курсе?

– Дениол знает. Ты не сразу умерла, сначала назвала его по имени.

Мда, представляю себе изумление парня, когда умирающая зубастая вражина, прежде чем испустить дух, почему-то зовет его по имени.

– У тебя есть две черты, по которым тебя можно легко узнать.

– Глаза, да?

– Да, – серьезно кивнул Селливен, – И день твоего рождения – тринадцатый, первого месяца лета. А еще твоя способность открывать пути, она досталась от матери.

– Так эту дверь не вы открыли?!

– Как сказать, – вступил в разговор Диц, – До встречи с Освальдом в тебе было слишком много человеческого. Ты больше не принадлежала нашему миру, но его укус немного …взбодрил. Заставил поверить. Остальное – дело времени.

– Так чего же тогда вы явились ко мне целой делегацией?!

– Разве идея была плохая? – усмехнулся Освальд, – Ты получила интересное окружение и стабильный доход, а твои друзья и родственники из прошлого – возможность спокойно тебя оберегать в настоящем. Скажи еще, что мы сломали твою жизнь.

Я задумалась. Последние годы, пожалуй, были самыми счастливыми, так что ругаться повода нет.

– Ну а вы мне кто? – строго спросила я эльфов.

– Двоюродные братья, – признался Илваритель, – Мы вызвались тебя оберегать от опасностей, когда твой отец искал охрану.

Свихнуться можно, сколько вокруг новых родственников появилось. Я вспомнила про орка и осторожно сказала: – Воржек, ты понимаешь, что я больше не твоя…гарха? – И боясь, что он обидится, торопливо добавила, – Но я рада видеть тебя в друзьях.

Орк серьезно кивнул головой и ответил:

– Здесь ты другая, не похожая на мою Шами, так что не переживай. А чтобы ты совсем не забыла, как выглядят настоящие штирхи, я буду рядом до пятой жизни.

Вот это да… Не ожидала я от орка такой привязанности, у них же вроде как многоженство развито. Вспомнился образ, вытащенный бесом из глубин моей памяти, и я призадумалась. А почему это, интересно, мое лесное сокровище тут ни разу не появилось?!

Я повернулась к эльфам, чтобы задать этот вопрос, но они меня опередили:

– Он не сможет удержать себя в руках рядом с орком, обязательно кинется в драку, уж больно он их после твоей смерти ненавидит.

Понятно, везде и всегда все удовольствие на корню портит ненависть.

– Вот, он просил передать тебе, – Селливен протянул мне серебряное колечко с прозрачным голубым бериллом.

– Не надо! – отказалась я, – Не в этой жизни!

Мы еще немного помолчали, каждый думал о своем. Я, например, думала, кем хочу родиться в следующем воплощении, и пока склонялась к магам, потому, что к гномам меня как-то не тянуло, а вампиры поголовно страдали аллергией на термообработку белка, так что кухня у них весьма однообразна, к тому же у магов столько интересных возможностей!