Текст книги "Правдивые истории"
Автор книги: Галина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Однако, лесная дева в ответ улыбнулась, а потом ласково провела ладонью по моей щеке, притянула за плечи, поцеловала в лоб и застегнула на шее изящное ожерелье "под горло", украшенное тонкой вязью из гладких полупрозрачных самоцветов.
За моей спиной раздался дружный вдох облегчения. Стало понятно – я прошла ритуал посвящения в клан лесного народа. Не могу сказать что это сильно меня обрадовало: раз без посвящения спокойно жить не давали… представляю, что начнется после него… Как бы не пришлось в срочном порядке учиться творить варенье из лепестков роз и вывязывать кружево. От одной мысли об этом мне стало плохо… С домоводством у меня со школы "не срослось". Я пробормотала стандартное "спасибо", притом от растерянности – на чистом эльфийском языке, чем несказанно порадовала тетю.
– Ты еще все вспомнишь, Рениари, и сделаешь правильный выбор, – заявила она, еще раз погладив меня по щеке. А потом царственно удалилась.
Я зыркнула на довольных братьев и пригрозила: – Будете мне теперь серьезно должны! – и, проигнорировав их смущенные мины, отправилась желать спокойной ночи оркам.
Любопытные эльфы конечно же решили не упускать такое зрелище и тихонько пристроились "в хвост", с твердым намерением подслушать и полюбоваться на меня в роли орочьей "дочки". И, судя по широким улыбкам, несносных мальчишек предстоящий спектакль заранее веселил.
Ахна по-прежнему сидела за столом, мрачно подперев щеку кулаком. Воржек уже демонстративно улегся, укутавшись в одеяло с головой – только орк может так спать нашей душной ночью. Правда орк и зимой устроится совершенно так же. Удивительно "всепогодное" существо.
Я пристроилась напротив "мамо" и тоже подперла щеку рукой. Мне было совершенно непонятно что и как говорить, особенно если учесть, что из орочьего мне знакомы только ругательства (а что делать, если чаще всего слышно именно их?), а переводчик уже завалился спать.
Некоторое время Ахна сверлила меня тяжелым взглядом – видно искала черты погибшей дочери. На орчанку я тянула не больше чем на эльфийку – мелкая, щуплая, даже честно заработанных в тренировках мышц и тех не видать. И к тому же не серо-зеленая, а больше сродни североамериканским "краснокожим", то есть смуглая до неприличия. И дреды не ношу. И не пахну… надеюсь.
Несколько минут мы просидели в полнейшей тишине, не сводя друг друга глаз. И не мигая. А потом я криво ухмыльнулась, от мысли, что завтра моего супруга ждет огромный "сюрприз", а заодно представила, как на него отреагирует Ахна – мой любимый мужчина на орка тоже не особо тянул.
Ахна мою ухмылку истолковала как-то неправильно и выхватила нож, а потом требовательно протянула свою руку. Я автоматически вложила в нее свою ладонь, не успев сообразить, что делаю – уж больно властным вышел жест моей "мамо", и в следующую секунду об этом пожалела. Легкий росчерк ножа крестом рассек кожу на моей ладони, а потом и на ладони орчанки. Затем Ахна с силой сжала мою руку, так, чтобы кровавые кресты совпали.
– Шимд кузы вар, – торжественно сказала орчанка, расплылась в широчайшей улыбке и отняла свою руку.
Кровь на порезе "мамо" уже свернулась, моя – продолжала течь, притом неслабым таким ручейком.
Разглядев красные капли, частой россыпью оросившие стол, Ахра озабоченно цокнула языком, а потом неожиданно сочно плюнула на мою ладонь и размазала слюну по рассеченной коже. Я даже возразить не успела!
Из глубины двора раздался заливистый смех – эльфы, похоже, просто наслаждались разыгранной сценой.
На плевке раздача подарков не закончилась – Ахна вытащила пару серег из своего уха и протянула их мне. Серьги были красивые – не железные, как у Воржека, а из белого золота. Одна изображала кусающую себя за хвост шестилапую змею, вторая – неведомое существо, больше похожее на двухглавого змея горныча.
Я, было, замотала головой, отказываясь, но услышала строгое:
– Возьми. Это знаки твоего рода. Ты теперь имеешь право их носить.
Пришлось послушно принять сережки. При этом Ахна осторожно сжала мою руку в кулак, и придержала ее своими лапищами, словно пойманную птицу.
Я в ответ улыбнулась, как могла, а потом прошипела Воржеку:
– Может, объяснишь, с чего это у меня появились права на ваши драгоценности? И заодно будь добр, переведи, что сказала Ахна.
– Перевожу, – оскалил в усмешке свои красные зубы орк, – Теперь ты ее дочь по крови.
Хоть ответ меня не сильно удивил, я все-таки не смогла удержаться от сдавленного вздоха – даже страшно представить, какие права и обязанности я заполучила вместе с обрядом. Эльфы снова расхохотались, я не выдержала и сорвалась:
– Ну чего тут смешного?!
– Рениари… прости, но у тебя такой забавный вид, – отсмеявшись, заявил длинноухий поганец, – Надо же, ты и вдруг орчанка. Смотри, как бы кожа не позеленела! А то ведь и кровь и слюна….
Я в возмущении посмотрела на Воржека, ожидая его поддержки, но орк предатель вместо того, чтобы меня защитить, только подлил масла в огонь: – Зеленая кожа это ничего, это красиво, а вот если у тебя вдруг уши эльфийские вырастут… не уверен, что тогда я возьму тебя в гархи… Разве что сначала к шаманам полечиться отведу.
Эльфы снова прыснули от смеха, а Воржек довольно осклабился.
Мне ужасно захотелось прибить весельчаков на месте, но я удержалась – в голове мелькнула одна гениальная мысль, которая делала ответную месть сладкой, словно серединка арбуза.
И я ехидно протянула: – Ла-а-адно… пусть будут и кожа и уши… Только знаете, ребятки… – выдержав эффектную паузу, широко улыбнулась, – Воржек переводи!
Я повернулась к "мамо" и, глядя ей в глаза, сказала: – Раз я теперь твоя дочь, то спешу сообщить, вместе с моим приходом в клане прибавилось родственников. Вот это… – ткнула пальцем на застывших в священном ужасе эльфов, – … Илваритель и Селливен, мои двоюродные братья! Стало быть… твои племянники. Можешь их на правах старшей женщины в роде воспитывать и учить!
Спать я ушла под благоговейную тишину хорошо сыгранного "финала". Не хватало только занавеса за спиной.
История 11
«Милая теща, поздравляю вас с Хэлловином, вашим профессиональным праздником!»
(с* из подслушанного телефонного разговора)
Тот кто сказал «беда не приходит одна» был очень умным человеком… в этом мне пришлось убедиться еще ранним утром, когда над самым ухом раздалось удивительно громкий и неприятный звук, один в один напоминавший визг бормашины в зубном кабинете. Он заставил меня широко открыть глаза и подтянуть повыше одеяло.
Сон слетел моментально, словно его и не было, и я со священным ужасом уставилась на непонятное существо, кружившееся над кроватью с хищным видом. Внутренний определитель насекомых сработал мгновенно, идентифицировав летуна как комара, но разум принять идентификацию отказался – комар не уступал размером скворцу и отличался авангардной для этого вида раскраской. Он был в желто-черную полоску, как оса.
Вот понятия не имею, как мне удалось удержаться от вопля и не переполошить весь дом.
Тем временем ядовитый кровосос, выделываясь и зная, что рукой прихлопнуть его не решатся, заложил крутой вираж перед самым моим носом. Желтые полосы сверкнули лимонным золотом, в кварцевых глазах отразились солнечные лучи, и я перевела дух: насекомое оказалось не опаснее моего будильника. И вероятнее всего, создали его для аналогичных целей – не давать добрым людям залеживаться в кровати по утрам. Вот только будильник я ставила сама – точнее, никогда не ставила, надеясь на свои "внутренние" часы – а эту… пакость явно подослал кто-то из "друзей", чтоб им пусто было!
Это подозрение окрепло после того, как комар, оценив состояние жертвы как "бодрствует", сделал боевой разворот над головой дорогого супруга.
Я замерла, заранее предвкушая реакцию любимого – в отличие от меня Денис никогда не пытался укрыться от зудящих приставал под одеялом, а сразу шел ва-банк: вставал и учинял охотникам за кровью варфоломеевскую ночь.
Мой единственный – в этой жизни – пошевелился и открыл глаза, пытаясь сосредоточить свой взгляд на насекомом, выписавшим мертвую петлю над его головой по всем правилам высшего пилотажа, а потом устремившимся к потолку под немыслимо крутым углом только для того, чтобы зайти на новый круг и показать очередную порцию трюков.
Муж долго следил за бесплатным авиа-шоу в воздушном пространстве нашей спальни, и когда "летчик" выписал очередной крендель, хриплым со сна голосом прокомментировал: – Переворот Иммельмана. Чакра Фролова. Штопор, – а потом потянулся за мухобойкой, прочно прописавшейся на летние месяцы под кроватью.
"Осокомар" дожидаться расправы не стал и, завершив спектакль поворотом на вертикали, удрал в соседнюю комнату.
– Уважаю – ас, – выдал итоговую оценку выступления Денис и принялся одеваться. Я тоже решила встать – все равно поспать не дадут – но только спустила ноги на коврик, как услышала глухое "бум!" в комнате сына. Затем воцарилась тишина.
Прокравшись к спальне, я осторожно приоткрыла дверь.
Макс по-прежнему крепко спал, используя вместо подушки собственную руку. Подушка же валялась на полу, около стены, рядом с ней слабо дергал длинными ногами "будильник".
– Снайпер. Весь в меня! – довольным голосом заявил за моей спиной супруг, тоже явившийся посмотреть на результаты охоты. Я стянула со стола у ребенка первую попавшуюся тетрадь, переложила на нее "кибертруп" (при ближайшем рассмотрении было хорошо видно – существо искусственное), и потащила его на вытянутых руках прочь из дома. В общем-то, было понятно кого надо "благодарить" за это… устройство.
Виновники утреннего переполоха поджидали нас на ступеньках крыльца. Увидев меня, Селливен тут же заявил брату:
– Я выиграл! Они проснулись.
На что тот, разглядев дохлого комара, только хмыкнул:
– Пари за мной – Ксю его прибила! – и, обнаружив, что состав семьи неполный, добавил, -
К тому же Макса нет. Значит – пойдешь первым! – потом эльф переключил свое внимание на меня: – Ты что, на тренировку в пижаме собираешься? Мама не поймет.
Его слова напомнили мне о самом неприятном – сегодня предстоит провести целый день в обществе двух непримиримых врагинь и при этом остаться целой… хотя бы физически. А еще обрадовать мужа новостью о второй теще…. Притом сделать это прямо сейчас, пока "мамо" первой на него не наткнулась.
Я повернулась, улыбнулась как можно приторнее и медовым голосом произнесла: – Дорогой… я должна тебе кое-что сообщить, – после чего затолкала супруга обратно в дом и захлопнула за собой дверь, отрезав в него путь любопытным эльфам.
Муж к заискивающему выражению на моем лице отнесся настороженно:
– Что натворить успела?
Я пожала плечами, развела в стороны руки, извиняясь, и покаялась:
– Абсолютно ничего, просто, оказывается… у меня две мамы… Так что поздравляю, милый, со второй тещей!
Дениска с первого раза не поверил:
– Тебе что, кошмар приснился? Что-то я о таких чудесах пока не слышал. Отца два, до первого генетического анализа, знаю, бывает, а вот матерей…
Я вздохнула:
– Еще как бывает. Особенно если учесть, что твоя вторая теща… орк.
Муж посмотрела мне в лицо долгим проникновенным взглядом, с явной надеждой услышать "я пошутила", но, не дождавшись его, сделал два шага назад и вздохнул:
– Вот всегда подозревал, что женитьба на тебе добром не кончится, – а потом почесал в затылке. – Ладно…. Приспособимся. Главное, чтобы она нас проведать не собралась.
Наивная надежда супруга тронула меня до глубины души, и несколько секунд язык не поворачивался развеять ее в пух и прах, но делать нечего, другого выхода у меня не было – правда вылезла бы наружу, стоило только любимому выйти во двор.
– Милый… Понимаешь… Но вообще-то она у нас в гостях, во дворе спит… – сказала я и тут же поправилась, расслышав громкое раскатистое "Воржек, араш!" [3]3
Воржек, араш!* – Воржек, вставай! (орочье)
[Закрыть]: – То есть – спала.
Мой любимый, вздрогнувший всем телом от командной интонации Ахны, ничего не ответил, зато на его лице явственно отпечаталось мужское заветное "жениться надо на сироте".
На миг стало его так жалко, но исправить ситуацию возможности не было, поэтому я лишь вздохнула и пошла в душ, приводить себя в божеский вид перед тренировкой с особой тщательностью – сегодня наверняка без зрителей не обойтись.
Когда явилась на площадку, то поняла – не одна я себя чувствую не в своей тарелке, эльфам тоже не по себе. Уж не знаю, чей вид вызывал у них больший мандраж – своей соплеменницы или двух орков, пристроившихся на лавочке в первом ряду. Мне показалось – Элурим. Кажется, я угадала, посчитав, что эльфам не хватало у себя дома авторитета, поэтому они и предпочитали проводить время среди людей. Ну… не совсем среди людей, конечно.
Разминка, растяжка прошли как обычно. Воржек это зрелище уже пару раз наблюдал, поэтому особого любопытства не выказывал. Мне вообще показалось – он тихонько, тайком от Ахны придремал. А вот моя "мамо" проявила живейший интерес. Она с меня просто глаз не спускала, время от времени ворча себе под нос "узгун цува" [4]4
узгун цува * нескладеха (орочье)
[Закрыть]или «фа клубха» [5]5
фа клубха * мышь криворукая (орочье)
[Закрыть]. То, что это не похвала я догадалась без всякого перевода.
Эльфийка себе бранных слов не позволяла. Она сидела в стороне, на стульчике, красиво расположив шелковые волны подола, изящно скрестив ноги, держа голову с королевским достоинством и с тем же достоинством взирая на несовершенную "племянницу". Взгляд полнился добротой и пониманием, и от этого жертва родственной любви чувствовала себя еще хуже. Это же самое поганое – не оправдать надежды безупречного существа. А я их явно не оправдывала…
Ну невозможно в один момент стать лучше, чем ты есть на самом деле! Не появляются из ниоткуда изящество и грация, и сила не приходит сама по себе! Она даже после пары лет тренировок не желает появляться! А уж режуще-колющие предметы, крупнее кухонного ножа, в особо корявых руках могут до конца дней остаться бесполезным и даже опасным придатком. Особенно если хозяйка этих рук вовсе не желает меняться. Эх…
Я стерла с кончика носа капельку пота и покосилась на остроухих "сэнсэев". Судя по сочувствующим взглядам, Илваритель и Селливен прекрасно понимали мое состояние и соболезновали от всей своей пресветлой эльфийской души, вот только помочь не могли. Элурим только выглядела нежным цветком, характером она явно не уступала самой Маргарет Тэтчер – эльфы супротив соплеменницы даже вякнуть не смели.
Воржек меня тоже жалел, но вмешиваться, змей зеленокожий, не собирался. Хотя мог! Как вождь клана…. этого… кровавой росы оросившей храброго… Тьфу ты… Короче – вождь и господин! Мог бы приказать бывшей теще оставить в покое несчастного человека.
Из-за досады и мелькавших в моей голове левых мыслей я пропустила пару ударов, гарантированно заработав большущие синяки, услышала очередное фырканье "клубха" и вконец расстроилась. Эльфы, видя такое дело, сконцентрировали свое внимание на мужчинах. Мысленно поблагодарив кузенов, я тут же попробовала воспользоваться моментом и по-тихому удрать, но путь преградила эльфийка. Она что-то мелодично пропела на своем языке и с улыбкой выхватила из… не знаю, не поняла откуда … нож, похожий на стилет. Тонкий, с четырехгранным лезвием, с крестообразной рукоятью, украшенной гравировкой и самоцветами.
Элурим с непередаваемой грацией взяла его правой рукой, а потом с силой метнула в большую деревянную мишень, украшавшую забор рядом с гостевыми покоями – так сказать, наш дартс-клуб под открытым небом. Стилет вонзился точно в "яблочко". Эльфийка посмотрела на "мамо" победным взглядом, скользнула к мишени, извлекла оружие, вернулась и протянула его мне. Похоже, она ни минуты не сомневалась, что я окажусь не менее опытной метательницей ножей, чем она.
Селливен и Илваритель ее мнения не разделяли: они, тревожно переглянувшись, предпочли ретироваться мне за спину, справедливо полагая, что уж туда-то кинжал точно не полетит. Мой любимый супруг, шепнув новоявленному члену Дома летающих кинжалов "я в тебя верю", присоединился к эльфам. А сын, как всегда, оказался самым находчивым и расторопным: быстро экспроприировал переносную доску с пивным "меню", приспособив ее вместо щита. Эльфы смерили его откровенно завистливыми взглядами, но присоединиться не решились. Видно не захотели ронять "честь мундира" в глазах орков. А ведь хотели, очень хотели… потому как помнили, из-за чего после первой же недели тренировок была похоронена идея обучить меня метанию острых предметов. Притом похоронена всеобщим и единогласным голосованием.
Не знаю в чем была проблема, что я делала не так, но ножи, сорвавшиеся с руки, летали что те стрижи – свободно и непредсказуемо, а самое главное норовили вонзиться куда угодно, но только не в нужную цель. И если даже вдруг случалось такое чудо, и они попадали в мишень, то обязательно отлетали от нее рикошетом и поражали непредназначенное для порчи имущество. А один раз, когда Илваритель за каким-то бесом сунулся вперед, я чуть не поседела раньше времени – нож решил, что мой остроухий братец самая достойная добыча. Хорошо, что у эльфов реакция замечательная, юноша ухитрился сбить его на подлете. Именно после этого случая и состоялось памятное голосование, инициатором которого стала я сама.
Элурим о повышенной опасности не подозревала и выбрала для наблюдения место рядом с мишенью, проигнорировав мое робкое "Не надо!". Я с тоской оглянулась на кузенов – уж они-то должны понимать, чем рискует их родственница! Эльфы нервничали, но по-прежнему не двигались с места – решения "железной леди" обсуждению не подлежали.
А зря…
Я набрала полные легкие воздуха, примерилась, мысленно перекрестилась, надеясь на чудо и вспоминая, что талдычили мне эльфы про "мыслеобраз" броска. На этот раз надо все сделать правильно!
"Не смотреть на нож!" – взгляд зацепился за сверкнувший кровавым цветом рубин на рукояти – "Смотреть только на цель!" – глаза сами, без спроса уставились на эльфийку. "На цель!!!" – мысленно рявкнула сама на себя и усилием воли вперилась в черное пятно "яблочка". "На цель… на цель…. на цель!" А теперь очередь этого чертова мыслеобраза…
Я держалась до последнего, но в самый ответственный момент, отпуская стилет в полет, не выдержала и снова кинула взгляд на Элурим! Сообразив, что "мыслеобраз" явно не тот, запаниковала, зажмурила оба глаза – чтобы наверняка на нее не смотреть – и увела руку влево: лучше уж опозориться, чем грохнуть родную тетю.
За спиной раздался дружный выдох… впереди – звук удара… Сначала один, а потом, буквально следом – второй! Прошла пара секунд, но криков боли не последовало, поэтому я отважилась открыть глаза.
Эльфийка, слава богу, была жива и невредима. Она не сводила взгляда с двери в гостевые покои. Именно из нее торчал стилет. Притом торчал под таким углом… словно его метала сама эльфийка. Дверь находилась от мишени метра в полтора, не меньше.
Опять рикошет! Ну что же… могло быть и хуже. Намного хуже!
Между тем рукоять кинжала, словно не выдержав тяжести наших взглядов, начала крениться вниз, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, наконец стилет вывалился из дверного полотна и упал, жалобно звякнув металлом о каменную плитку порожка.
Тетя подняла свое оружие и посмотрела в мою сторону самым задумчивым взглядом. Думаю, она уже сожалела о поспешном решении по приему меня в клан. А уж как о нем сожалела я…. Хотя один плюс от моего позорища все-таки был – тренировка с эльфами закончилась. К сожалению, у меня гостили еще и орки – на плечо опустилась могучая длань "мамо". Ахна сжимала в руке здоровенный топор. Орчанка протянула его мне с величайшей торжественностью, словно наградное оружие.
Попав под воздействие момента – уж больно "мамо" напомнила мне властительницу, снаряжающую верного вассала на борьбу с самим Мировым Злом – я еле удержалась от того, чтобы встать на одно колено и приложиться губами к рукояти орудия борьбы со всеми черными властелинами вместе взятыми.
Вот так и отправляются на подвиги несчастные герои, не посмевшие в ответственный момент сказать "Нет!".
Ахна, глядя на мое сомнение, нетерпеливо дернула плечом, и томогавк-переросток угрожающе качнулся в непосредственной близости от очень дорогой мне части тела – у моего носа. Дабы не провоцировать "мамо" на необдуманные действия – кто знает, что у нее там на уме – я приняла оружие. "Топорик" на первый взгляд весил кило семь, не меньше. Когда он оказался в моих руках, показалось – все двенадцать. Пришлось напрячься, чтобы не уронить.
Ахна, по всей видимости решив, что в неудачах "донэчки" виноваты никудышные учителя, решила взвалить сей неблагодарный труд на свои плечи и встала передо мной, сжав в руках огромный топор бывшего зятька, великодушно пожертвованный им во благо воинской науки. Она чуть согнула ноги в коленях, дождалась, пока я повторю ее движение, а потом показала, как делать замах и рубить врага, то есть – воздух.
Пока она изображала, как расправляется с противником настоящий воин степей, тяжелый топор успел оттянуть мне руки, и я попыталась примостить его лезвием вниз на кроссовке. Облегчить себе жизнь не получилось – тут же вмешался Воржек.
– Нельзя! Урчаке оскорбишь, – тихо рыкнул мне на ухо орк, осторожно укладывая топор рукоятью на плечо.
Урчаке оскорблять было нежелательно. Как и еще десяток орочьих богов. Они отличались исключительно мстительным и кровожадным характером. Не то, чтобы я в них сильно верила, но мало ли…. Кто их знает, эти параллельные миры и их создателей…. Вдруг в гости пожалуют?
Ахна в очередной раз рубанула воздух невидимым мечом:
– Ххар!
Перепуганная грозным рыком, с ближайшей крыши в воздух поднялась с тревожным карканьем пара ворон. Ахна проводила их удовлетворенным взглядом.
Я перехватила поудобнее рукоять, заметив краем глаза, как Воржек отскочил от меня прочь метра на полтора, потом поднатужилась, замахнулась и, подражая "мамо", выдохнула:
– Хха!!
Я вложила в это громкое "хха" всю свою душу и усердие, и, как оказалось, со всей силой заодно – руки разжались сами собой. Я сразу метнулась в противоположную от топора сторону, не дожидаясь, пока он врежет мне по пятками или… по каким-нибудь другим частям тела. Топор тяжело грохнулся на землю, подняв в воздух облачко пыли и оскорбив этим падением не только Урчаке, а заодно еще пару-тройку богов. Я застыла на месте в ожидании возмездия. Можно сказать, возмездие обрушилось незамедлительно – у меня резко заболело плечо. Похоже, я потянула мышцы в неимоверном усилии казаться той, кем стать затруднительно.
Во дворе воцарилась полнейшая тишина – в присутствие суровой Ахны самые ехидные комментаторы предпочли держать язык за зубами. Под аккомпанемент безмолвия я подобрала оружие, положила его на ближайший стол, и, уже не особо заботясь о соблюдении строгих ритуалов, прошлась по топору чистой тряпочкой, стирая скверну трактирной пыли. А потом категорически заявила: – Сами деритесь! – и поплелась в дом, в слабой надежде, что на этом самое неприятное на сегодня закончилось.
Я едва не падала от усталости, руки и пострадавшее плечо болели, в душе царило тоскливое уныние – второе такое занятие точно не переживу… без травмированной психики. Своей и … не только своей – мое терпение имело свойство заканчиваться в самый неожиданный момент. Чтобы не оскорбить ненароком новоявленную родню, твердо решила: завтра хоть режьте меня, хоть натравливайте целую стаю полосатых кровососов, все равно останусь в кровати! И вообще не буду ходить на тренировки, пока зрителей не убавится.
Не успела подняться на крыльцо, как требовательно вякнул звонок. Гости в семь утра случались у нас нечасто, буквально один-два раза в месяц, так что я точно знала, кого увижу за порогом… Того, кого сейчас не хватало для полного «боекомплекта» – мою настоящую, земную свекровь.
Я поплелась открывать калитку, пытаясь по дороге сменить гримасу бесконечного горя, на более приличествующее случаю выражение, однако на этот раз судьба меня пожалела… почти: за калиткой стоял всего лишь сосед свекрови. Зато не один стоял, а в обнимку с каким-то мешком.
– Вот, передали! – недовольно буркнул сосед. Видно он тоже не испытывал счастья от навязанного поручения. Ему можно было посочувствовать – Лидия Ювенальевна была удивительно настойчивая и деятельная женщина, она могла уговорить на подвиги разной степени тяжести любого (даже меня) … за одним единственным исключением в виде собственного сына. У Дениса на нее был врожденный иммунитет.
Меж тем мужчина сгрузил свою ношу и был таков. Я заволокла мешок во двор и потянула за веревочку, не подумав, к каким последствиям может привести такой шаг.
А ведь любопытство не только кошку сгубило!
Как на детсадовском новогоднем утреннике мягкая дерюга обвисла вниз, выставив на всеобщее обозрение крепкие, пупырчатые огурцы. Сначала я не удержалась от стона – только закруток мне не хватало для полного счастья! – а потом обрадовалась.
Вот он, повод для пропуска тренировок и вообще повод в течение хотя бы пары дней игнорировать компанию!
Только напрасно я понадеялась на подвалившее счастье, забыв об одной, но перевешивающей все остальное истине – гостьям нужна была именно я! И никакая сила не могла удержать тетю с "мамо" на стороне. Даже огурцы. Точнее – именно они.
Рядом словно из-под земли выросла Элурим, она двумя пальчиками выудила из недр мешка подарок свекрови и улыбнулась:
– Рениари, ты собираешься сделать запасы на зиму? У меня есть рецепт. Он передается в нашем роду уже более тысячи лет.
Заметив, как Илваритель изменился в лице после слов своей мамы, я поняла – ждать хорошего от обещанного рецепта не стоит – а потому горячо возразила:
– Спасибо, но я хочу их просто посолить!
И конечно же получила:
– Рениари, милая моя девочка, ты же не откажешь мне в удовольствии немного тебе помочь?
Ахна, не понимая, о чем говорят, оставаться в стороне не пожелала. Она подошла вплотную к Элурим и, задев эльфийку локтем, потянулась к дарам огородов. Тетя затаила дыхание и быстро отодвинулась в сторону. Я ее понимала – от орков пахло отнюдь не розами. Ахна ухмыльнулась, вытащила один огурец, повернулась к Воржеку и что-то спросила. Тот ответил. У мамо брови сползлись к переносице, она с тревогой посмотрела в мою сторону, а потом обернулась и с самым возмущенным видом уставилась на моего супруга. На мое и его счастье убийственный взгляд прошел мимо – Денис в это время утирал пот с лица полотенцем и не заметил недовольства "тещи". Зато мои опасения, что неодобрительным взглядом Ахна не ограничится, оправдались – мамо ткнула пальцем в мешок, бросила отрывистое "дукуш" и рванула к калитке. Будь я понаивней, обязательно бы обрадовалась ее внезапному бегству… однако накопленный опыт говорил в пользу другой версии: Ахна еще вернется, и готовиться к неприятным сюрпризам лучше начинать прямо сейчас.
– Куда это она? – поинтересовалась я у Воржека.
Орк, не моргнув глазом, сказал:
– Дед Ахны был шаманом, он тоже оставил … один рецепт.
Вот тут я почти испугалась….
Мама дорогая, да в рецептах орочьих шаманов что угодно можно найти: от соленых мухоморов до сушеной печени врага!
… и заранее решила, что пробовать это блюдо не стану! Хоть пожизненным проклятием мне грози.
Эльфийка тем временем решительно подобрала узкой лапкой подол и отправилась,… я понадеялась, что тоже в сторону калитки, но, увы, оказалось – всего лишь к барной стойке. Там тетя быстро начеркала несколько рун на ядовито-розовом листочке из блока бумаги для заметок и вручила его своему сыну. Лицо у Итивеля стало тоскливее некуда, парень виновато глянул на меня и даже открыл рот в возражении, но был встречен таким … ласковым и задушевным взглядом, что тут же заткнулся и отправился выполнять поручение. Его брат и товарищ поспешно удрал за ним – оставаться с тетей без дружеской поддержки у парня желания не было. У меня, если честно – тоже. Не то чтобы Элурим мне не нравилась – как вообще может не нравиться настоящий эльф? – но чувствовала я себя в ее присутствии неловко. Сковано. Поэтому постаралась ретироваться в обнимку с огурцами под благовидным предлогом помывки оных. Но шиш мне – у Элурим был свой взгляд на решение это проблемы. Эльфийка изящно взмахнула руками, соединила пальца в "шалаш", а потом резко развела руку в сторону.
Мешок прямо в моих руках опустел: огурцы один за другим поднялись в воздух и, словно решив попрощаться перед долгой дорогой в теплые края, закружили вокруг тети плотным косяком. Поймав себя на мысли, что была бы рада их отлету и с удовольствием помахала бы вслед, я украдкой вздохнула – дулю с маслом… не дождешься такого счастья.
Между тем вокруг огурцов заклубился плотный туман: эльфийка погрузилась по пояс в темное облако близкое по цвету к грозовой туче. Удивительно величественное зрелище. Ну… почти, потому что удержать в плотном строю огурцы у Элурим не получалось, и то один, то другой не вписывались в поворот, вылетая из зачарованного тумана. Мелькание их зелененьких, пупырчатых, влажно поблескивающих в солнечных лучах боков сводили на нет всю торжественность эльфийской ворожбы.
Чтобы не смущать тетю хихиканьем, я поспешно ретировалась за барную стойку и спряталась за широкой спиной Воржека – умный орк удрал туда гораздо раньше, стоило только его теще скрыться за дверью в другой мир, и теперь созерцал эльфийскую магию с кружкой пауланера в руках.
– Как думаешь, твоя… моя… Ахна когда вернется? – спросила я, глядя как отмытые до скрипа огурцы ровными рядами укладываются на самом большом столе.
Меня все еще не оставляла надежда обойтись хотя бы без орочьих рецептов, раз уж от эльфийских отделаться не удалось.
– Сегодня, – приказал долго жить этой надежде орк.
Я фыркнула:
– Возмутительно быстрый у вас там транспорт! Как умудряетесь-то?
Орк полез в карман и достал стеклянный дымчатый шарик, бросив короткое: – Портал, – а потом снова убрал его в недра кожаного жилета.
Мда… что-то мне в последнее время сильно не везет, не иначе сглазил кто-то. Надо на досуге подумать, кто из наших гостей мог на меня зуб точить – с неба столько неприятностей на одного человека не валятся.
Эльфийка тем временем позволила спикировать на стол последнему огурцу, удовлетворенно осмотрела результат своих трудов и повернулась ко мне со словами:
– Ну вот, почти все готово. Сейчас Илваритель принесет необходимое и можно будет приступить.
Пришлось смириться с неизбежным:
– Ладно. Сейчас банки достану.
Я вызвала Макса и отправила его за тарой, дав наказ подобрать полтарашки, чтобы было можно незаметно выкинуть содержимое, если вдруг рецепт окажется уж слишком… экзотичен.
Банки чистотой не блистали – полугодовое времяпровождение в подвале никому еще на пользу не шло – на дне некоторых устроили себе некрополь жучки-паучки. По какому принципу насекомые подбирали себе могилки, осталось неясным, кажется – по прозрачности стекла. Они умудрились сдохнуть в самой чистой посуде.
