Текст книги "Дети Глуши (СИ)"
Автор книги: Галина Герасимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Галина Герасимова
БЕССТРАШНЫЕ. ДЕТИ ГЛУШИ
ПРОЛОГ
Хочешь выжить в Глуши? Помни её главное правило: «Никогда не оставайся один». Будь ты дома или на улице, старайся не упускать людей из вида. Не закрывайся в пустых помещениях, не заходи в заброшенные дома, когда никого нет рядом.
И, поверь, это правило не из тех, которые стоит нарушать. Соблюдай его, если не хочешь неприятностей.
До квартирки, последнего моего убежища, оставалось два квартала, когда чуть в стороне от дороги я услышала плач. Тихим вечером он показался особенно пронзительным. Шедшие рядом братья – долговязый брюнет Рой и вечно встрёпанный, как воробей, синеглазый Дин – на плач этот никак не отреагировали, и их равнодушие меня насторожило. Мимо беды ребята никогда не проходили, а, значит, просто ничего не слышали. На миг мелькнула мысль – может, притвориться, что мне показалось и отправиться домой? День выдался достаточно трудным, так что ночью хотелось спать, а не бороться с духами! Но плач повторился, уже ближе и громче, и я прогнала трусливую идею подальше.
– Кажется, рядом баньши, – я замерла, пытаясь понять, откуда звук.
– Уверена? – Рой сразу прекратил шутливую перепалку с братом.
Я кивнула, не торопясь двигаться, чтобы не потерять направление. Затем указала на ближайший переулок. Братья переглянулись и сунули мне в руки ведро и удочки.
– Нет уж, я с вами, – буркнула я им вслед, когда они скрылись за углом дома. Чтобы не упустить мальчишек из вида, пришлось пробежаться. Дыхание сбивалось, удочка стучала о ведро, а само ведро больно ударяло по ногам, но я не обращала на это внимания. Оставаться одной после заката было страшнее, чем встречаться с призраком. К тому же, в компании братьев это не было так жутко.
Догнать парней удалось лишь в конце переулка, где они остановились, укрывшись за крыльцом старого здания. По пути я с размаху влетела в лужу, забрызгав штаны до колен, и Рой посмотрел на меня с укоризной, а Дин с усмешкой – он-то точно знал, что я брошусь их догонять. Пока я пыталась отдышаться, младший брат указал мне на скат соседней крыши.
– Она там.
Мог и не показывать, всё равно духа мне не было видно, только смутно белело пятно на фоне ночного неба. Но я послушно вгляделась в сумрак, воображением дорисовывая недостающие детали. Благодаря рисункам Дина я могла отчётливо представить, как баньши сидит на низкой крыше двухэтажного каменного здания, опершись костлявыми руками о грязно-серую черепицу, как развеваются на ветру рваные одежды духа, а длинные косматые волосы закрывают испещрённое морщинами лицо. В такие моменты мне становилось интересно, насколько достоверны рисунки младшего. Правда ли, что некоторые духи столь страшны?
Конечно, как таковой мифической «баньши» призрак не был. Но перед нападением он несколько часов кряду заунывно выл, за что и получил такое прозвище среди ловцов.
Я перевела взгляд на улицу, высматривая жертву гостя потустороннего мира, и от досады прикусила губу. В Глуши достаточно озлобленных, опустившихся на самое дно людей, от исчезновения которых все только вздохнут спокойнее, но вместо кого-то из отщепенцев дух выбрал одну из самых доброжелательных женщин нашего квартала. Смешливая дородная булочница была мила и дружелюбна со всеми, никогда не скупилась, и помимо обычной платы за помощь по хозяйству, всегда давала буханку свежего хлеба. Жалела нас, как и многих других сирот, не позволяла себе ни презрительных взглядов, ни гневных окриков. Проще говоря, она относилась к той категории людей, которых нельзя бросать в беде.
Под крики баньши булочница дошла до подъезда и зазвенела ключами, открывая дверь. Торопилась, будто чувствовала преследование, хотя я была уверена, что духа она не слышит. Разобраться с замком женщине мешали многочисленные пакеты в руках, но, наконец, она справилась и зашла в дом, громко хлопнув дверью.
Для нас это послужило сигналом к действию. В охоте на призраков были свои особенности – если поспешить, можно спугнуть духа, но и медлить нельзя, ведь потеряв жертву из виду, он мог затаиться, а караулить злобного призрака каждую ночь – скучнейшее времяпровождение.
Тихая мелодия перекрыла вой баньши. Дин заиграл на деревянной свирели простенький повторяющийся мотив. Этим он не убивал духа, только сдерживал его, опутывал музыкой, как сетями. По словам Дина, от его рук тянулись незримые для людей ленты, которые пеленали призрака. Однако, слыша полный боли крик баньши, можно было предположить, что вместо лент были железные цепи.
Каждый раз, когда я слышала игру Дина, вспоминала первую нашу встречу. О своей прошлой жизни я почти ничего не знала, а новая началась с грузовика и тесной коробки, в которой я пряталась.
* * *
Меня обнаружил водитель грузовика, когда вытаскивал привезенные в Глушь продукты, а затем выбросил на улицу, надавав оплеух за то, что влезла в машину без спросу. Тогда мне было четырнадцать. Я не держала на него зла, ведь за провоз незаконной пассажирки без документов он мог попасть в тюрьму.
Оказавшись в этом странном районе, я понятия не имела, куда идти, и полдня слонялась по улицам, а с наступлением сумерек забралась в ближайший полуразрушенный дом. Была поздняя осень, и жуткий холод сводил с ума. Я нашла какую-то ветошь и укрылась ею, но озноб не прекращался. Я старалась думать о чём-то другом, кроме неприятностей, пыталась отвлечься, но ничего не получалось.
И вдруг я услышала музыку. Поначалу она показалась нереальной, мне даже подумалось, что это галлюцинации на фоне лихорадки. Но все же я не удержалась и выглянула в окно.
Во дворе на свирели играл мальчик. Музыка звучала так громко и красиво, что должна была перебудить всю округу, но почему-то никто не проснулся. Я заслушалась и вздрогнула от неожиданности, когда меня схватили за руку.
– Кто ты? – спросил худой темноволосый подросток, крепко удерживая меня за запястье.
– Мэгги, – я смогла только невразумительно пробормотать в ответ своё имя, вырваться из его сильной хватки было бы невозможно.
– Ты слышишь музыку? – вопросительно уточнил он.
Я кивнула, продолжая дрожать. Он посмотрел долгим, внимательным взглядом, а затем снял куртку и накинул ее на мои озябшие плечи. Суровое выражение его лица смягчилось.
– Меня зовут Рой. Пойдём с нами. Мы с братом живём неподалёку, – и он кивнул в сторону соседнего квартала.
Мелодия прервалась, а музыкант, стоящий внизу, помахал мне рукой.
Я обвела взглядом разрушенную комнату, увидела стёкла по полу – разве можно было назвать это место домом или хотя бы пристанищем?..
– А ещё у нас есть каша. Правда, немного, и она пригорела. Я ужасно готовлю, – добавил Рой, смущённо улыбнувшись.
В животе при упоминании о каше предательски заурчало, и я неуверенно кивнула, в глубине души понимая, что одной мне в незнакомом месте не выжить, а мальчишки не выглядели злыми. А ещё я надеялась, что, отогревшись и успокоившись, смогу вспомнить о себе хоть что-то. И я пошла с Роем.
* * *
Воспоминания прервал выстрел. Громкий хлопок нарушил тишину вечера, но никто из соседей не решился выйти на улицу и посмотреть, что происходит.
Последняя война что-то изменила в мире – всё чаще люди становились одержимыми, таинственно исчезали или подвергались нападению сверхъестественного. Поэтому, когда наступала ночь, жители города запирали все засовы и старались поскорее уснуть. Они не хотели знать, кто поскребётся в заколоченные окна или зловещим шёпотом попросит открыть двери.
Следом за волной необъяснимых смертей появились контрактники. Откуда пришло знание, как заключить Контракт с потусторонним миром, неизвестно, но связь с духом давала неоспоримые преимущества. В зависимости от условий Контракта, люди начинали видеть или слышать призраков, а, следовательно, могли защититься от нападения.
Правда, за эти необычные способности приходилось платить своему «альту» – духу, который оказывал услуги. Условия Контрактов были разные. Порой плата была мелкой и нелепой, и совершенно ничего не стоила, а порой становилась непосильной ношей.
Рой и Дин стали контрактниками после смерти матери – в надежде отомстить за её гибель, но свои способности, как и полуночную охоту, от людей скрывали. Несмотря на несомненную пользу от контрактников, о них ходила дурная слава.
Рой убрал пистолет и обернулся. Посмотрел на мои забрызганные водой штаны, на Дина, деловито прячущего в карман куртки свирель.
– На сегодня работа закончена. Пора домой.
ГЛАВА 1
Ночь окончательно вступила в свои права, тёмным беззвёздным одеялом укутав город, когда мы добрались до старой пятиэтажки с обветшалым фасадом. Несмотря на неприглядный внешний вид, дом был крепким, с обитым железом порогом и такими же массивными дверьми, если не защищающими от нападения, то хотя бы создающими видимость укрытия. Мы жили в одном из немногих полностью сохранившихся районов Глуши. Квартира досталась Рою от отца, погибшего в шахте задолго до моего знакомства с ним и Дином.
Комендантский час в Глуши не особо соблюдался, но подъезд был закрыт, и пришлось пошарить под козырьком, чтобы открыть дверь. К счастью, запасной ключ оказался на месте, и мы с братьями без проблем попали внутрь. Лестничная площадка встретила нас негромким мяуканьем, и ноги на мгновение обожгло холодом.
– Арчибальд! Не балуйся! – зашипел Рой, когда призрачный котёнок прыгнул ему на плечо. Мимо меня дух пронёсся слабой, едва заметной дымкой, а вот на старшего брата приземлился уже вполне материальным. Даже царапины оставил. Способность взаимодействовать с потусторонним миром была даром Роя, полученным благодаря Контракту, и его же проклятием.
– Он просто рад тебя видеть, – сообщила я, прислушиваясь к мурлыканью Арчи.
Обычных кошек в Глуши осталось мало, а вот призраки встречались в каждом дворе. Большинство из них, ещё не осознав реальность, представляли собою лишь тени, другие, как Арчибальд, становились наполовину разумными духами.
В кромешной темноте мы поднялись на последний этаж, стараясь не шуметь и не болтать, чтобы не разбудить соседей, и зашли в квартиру.
Котёнок пронёсся вперёд и туманным клубком свернулся на табуретке, судя по звуку, начав вылизывать невидимые шерстинки. Я включила свет, аккуратно разулась и отнесла ведро на кухню, пока Дин отряхивал наши куртки и проверял, не порвались ли они.
Затем Рой отправил нас мыть руки и умываться, а сам занялся рыбой. Он её чистил и потрошил, оставляя готовку на меня, но я была благодарна за помощь. Признаться, за день я устала так сильно, что тотчас бы повалилась спать, не будь я так голодна.
Обычно наш с братьями день был расписан по минутам. Едва занималась заря, мы выходили на работу – что поделать, Глушь не то место, где дети могут свободно гулять и играть. Работа каждый день попадалась разная, и сложно было предугадать, куда отправят в следующий раз, иногда можно было целое утро провести на улице, выгребая мусор или помогая взрослым на стройке, а порой мы с братьями получали работу в зданиях, красили стены или ремонтировали машины. Женщин, бывало, отправляли в Город, стирать и прибираться в домах, но мне такая перспектива не грозила.
С моей внешностью только к Ведьме в услужение. Бр-р-р!.. Ведьма была известна всей округе, как женщина, принимающая на работу только детей. Вот только нормальным от неё никто не возвращался, и я передёрнула плечами от перспективы потерять себя в ее странном доме.
Работа в Глуши распределялась администрацией и длилась до полудня, после чего всем выдавали жидкую похлёбку и по куску хлеба. Этого хватало, чтобы не упасть с голоду, и, несмотря на жуткий вкус варева, никто не жаловался. А вот после обеда день был свободен. Дети постарше могли остаться в помощь взрослым, но уже за отдельную плату, остальные же разбредались по Глуши: подработки от простых горожан тоже приносили неплохой доход. Рой частенько оставался на стройке, чтобы хватило на оплату жилья.
Пару раз в неделю нам с братьями удавалось вырваться на рыбалку. Шли всегда вместе – иначе нас могли попросту не пустить на пристань, а то и отобрать улов. Когда везло, из рыбы получался ужин на пару дней вперёд, и чувство голода на время притуплялось. Кажется, я знала сотни способов, как приготовить рыбу, и две сотни, как её съесть.
Сегодня удалось поймать тройку крупных окуньков да с десяток мелочи – хватало и на жаркое, и на суп.
Пока я переодевалась и умывалась, Рой успел разделать часть рыбы. Я привычно устроилась рядом с ним, встав у плиты в стареньком, но опрятном фартуке, и вытащила из запасов немного муки и специй. Вода для супа в большой кастрюле уже закипала. Конечно, было бы неплохо добавить к рыбе овощей, но последнюю головку лука я истратила вчера, а от морковки оставалась половинка – на троих по крохотному кусочку, при жарке ее ещё меньше станет. Пока я готовила, Дин нарезал хлеб тонюсенькими ломтиками и уселся за стол зашивать рубашку.
– Опять подрался? – я недовольно нахмурилась, глядя, как он аккуратно заштопывает порванный рукав. Дырку под курткой было незаметно, как и ссадину от запястья до локтя.
– Они первыми начали, – Дин привычно поджал губы, не отрывая взгляд от иголки.
Я знала этот жест. Парни опять наболтали про меня, а он бросился защищать. Вот сколько ни говори…
Пришлось отрываться от готовки и идти за аптечкой.
– Я помогу, следи за сковородкой, – окликнул меня Рой, закончив с рыбой, и складывая нарезанные кусочки в большую миску. Прежде чем подойти к брату, он тщательно ополоснул руки.
Оставив аптечку на столе, я вернулась к плите. Как раз во время – первые кусочки могли пригореть.
Почувствовав запах рыбы, с табуретки заворчал Арчибальд, спрыгнул на пол и протопал ко мне, холодными прикосновениями ласкаясь о ноги. С непривычки жутковато было. Помнится, первые дни я с воплем запрыгивала от него на стулья и подоконник. Но за два года и не такого навидалась, даже привыкла класть призрачному котенку в миску рыбьи хвосты, хотя в еде он особо не нуждался.
Братья на мои игры с духом смотрели сквозь пальцы – пока я не заключала Контракт, ничего страшного. А что мог предложить несмышлёный котёнок?
– Ужин готов! – позвала я братьев и поставила на стол тарелки с горячей рыбой. У нас было что обсудить, но все дела решались после ужина.
* * *
Когда тарелки были тщательно вычищены, а косточки скудной горсткой убраны со стола, я поставила на него три больших чашки с настоем из трав. Травы я собирала сама, в основном, в лесу за Глушью, и изредка покупала немного ягод на рынке. Получалось полезно и вкусно. Горячий ароматный напиток придавал больше бодрости, чем обычный чай, к тому же последний по вкусу всё чаще напоминал сено.
Кроме настоя с мятой и ягодами, на столе лежало три кусочка сахара – дневная норма, которую мы приберегали к вечеру. Сладкое в Глуши было роскошью, и торопливо съедать его вместе с обедом не хотелось. А вот не спеша откусывать по крохотному кусочку, чувствуя тающую сладость на языке – ни с чем не сравнимое удовольствие!.. Такие моменты стоили того, чтобы оставить сахар на вечер.
Кружка приятно грела руки, а запах трав успокаивал расшалившиеся после встречи с баньши нервы. Прошло больше двух часов, но сердце продолжало торопливо стучать в груди, а при воспоминании о плаче по спине полз неприятный холодок. И хоть я понимала, что это всего лишь подсознательная реакция на появление духа, избавиться от волнения не удавалось. Страх подкрадывался исподтишка, и как только казалось, что он отступил, накрывала очередная волна ужаса.
– Ты истратил пулю, – как бы невзначай озвучила я то, что грызло меня весь вечер.
– Баньши могла уйти. И мне показалось, ты была не в настроении её выслеживать. Не переживай, у меня пока достаточно пуль, чтобы не искать им замены, – спокойно объяснил Рой.
Оружие в Глуши редкостью не было, даже дети таскали с собой ножи или палки, но вот огнестрельное встречалось нечасто. Как и патроны к нему. Прошлую партию пуль мы получили за удачное избавление их бывшего владельца от духа-преследователя. Старик, сумев выспаться впервые за полгода, отдал нам свой запас и про нашу деятельность молчал, лишь вежливо здороваясь при встрече. Но коробочка не была бездонной, а мне не хотелось, чтобы Рой приближался к духам на расстояние удара ножа. Не все они были безобидными, как Арчи.
– Не хмурься, – Рой привычно растрепал мои волосы, заметив, что я погрустнела, и протянул свой кусочек сахара. – Съешь и иди спать.
Я с благодарностью приняла сладкое, не споря. Раньше пыталась, но Рой быстро объяснил, что его решения не оспариваются – после смерти родителей ему рано пришлось повзрослеть. Он был ловчее и сильнее ребят своего возраста и мало чего боялся. Однажды я видела, как он остановил взбесившуюся собаку, готовую напасть на убежавшего от мамы малыша. В тот момент Рой не задумался ни на секунду, а потом отказался от денег, которые ему предложили за помощь.
Про еженедельную охоту я вообще молчала. Всё-таки она являлась обязательным условием его Контракта, нарушать который было чревато.
– Как думаешь, баньши случайно там появилась?
– Я больше никого не заметил, так что вряд ли это Прорыв, – Дин оторвался от своей кружки, включаясь в разговор. Младший засыпал на ходу, но к нашей беседе прислушивался.
– Присмотрим за районом недельку, – чуть замешкавшись, ответил Рой. – Если больше духов не будет, значит, случайность. А если ещё появятся, пойдём искать Прорыв.
Я согласно кивнула, втайне надеясь, что всё обойдётся. Ночные вылазки я не любила, а когда дело касалось Прорыва, и вовсе готова была замуроваться в четырёх стенах.
Прорывами назывались такие места, через которые духи могли пройти в наш мир. Чаще всего это были зоны массовой казни, убийств или несчастных случаев с большим количеством жертв. Но привлечь потусторонние силы могли и обычные пентаграммы, когда какой-нибудь глупец неправильно проводил ритуал, надеясь заключить Контракт.
Я присутствовала при таком ритуале лишь единожды – тогда мы выслеживали одного злобного духа, а нарвались на целую колонию. Оказалось, что знакомый мальчишка решил отомстить обидчикам и связался с духами, открыв им проход. Прорыв мы запечатали, а вот парень два месяца провалялся в коме.
Ему невероятно повезло, что мы были рядом. Что случалось с теми, кто становился одержим потусторонними силами, я знала не понаслышке.
– Мэгги, побереги голос, хорошо? – когда я убирала со стола, попросил меня Рой.
Я знала, о чём он думал. Если придётся вытаскивать одержимого, без моей помощи они не обойдутся. А значит, от работы в виде стирки в холодной воде придётся на время отказаться.
Последняя чашка заняла место на полочке, и я повернулась к братьям, отчаянно стараясь не раззеваться.
– Ладно. Спокойно ночи, – я поцеловала мальчишек в щёки и ушла в спальню. Переоделась в длинную сорочку при неярком свете лампочки и залезла под одеяло. Спустя минуту, в комнату зашли братья.
С недавних пор Рой не разрешал мне спать рядом с ними и требовал, чтобы я соблюдала приличия в одежде. Я только смеялась над его смущением. Пусть по возрасту мы были почти погодками – по моим прикидкам, мне стукнуло шестнадцать – я совсем не росла. Оставалась такой же, какой встретилась братьям – нескладным большеротым ребёнком, с бледными веснушками на носу и короткими рыжими волосами.
Рой убеждал меня не волноваться, списывал отсутствие роста на потрясение и плохое питание, но сам переживал не меньше – ведь на меня уже стали с опаской посматривать жители Глуши. Я понимала, что если ничего не изменится за пару лет, мне придётся уехать – слишком подозрительной выглядела моя «вечная молодость».
Уже засыпая, я слышала, как братья возятся в другом углу, устраиваясь на широком диване.
– Хороших снов, – сонно пробормотал Дин, и Рой выключил свет.
* * *
Утро началось с мурлыканья под ухом и холодка на шее. Я привычно попыталась выгнать Арчи с кровати, но рука прошла сквозь пустоту. Довольный игрой котёнок спрыгнул с подушки и отправился будить братьев.
Повернувшись, я посмотрела на окно. Сквозь старые занавески, местами полупрозрачные от многочисленных стирок, виделась алая полоса солнца, озарившая крыши домов. Рассвет. Спать дольше не имело смысла, и, подобрав вещи, я на цыпочках скрылась в ванной.
Холодный душ взбодрил. Горячего водоснабжения в доме не было, и если мы собирались мыться, то кипятили воду в кастрюле. Но для утреннего душа и прохладная вода годилась. Наскоро ополоснувшись и одевшись, я прошла на кухню. Напевая себе под нос, принялась выбирать травы на сегодня. Экспериментировать со вкусами мне нравилось. Одновременно с этим поставила вариться кашу на завтрак. У нас было правило: можно не ужинать, но завтракать надо обязательно. Иначе откуда брать силы для работы?
– Утречка! – взъерошенный Дин зашёл в кухню и уселся на табурет, подтянув к подбородку длинные худые ноги. – Как спалось?
– Без сновидений, – я пожала плечами, методично размешивая травы в ковше. Мои сны разнообразием не отличались. Свисающие разноцветные провода, прозрачная крышка над головой, и чуть запотевающее от дыхания стекло – вот и всё, что я видела во снах. Хорошо, когда ничего не снилось, как сегодня. Тогда я вставала более отдохнувшей. – А ты как?
– Ну, вчера было много интересного, так что Эрнесто доволен, – Дин прикрыл глаза, вдыхая аромат трав, поползший по кухне.
Я невольно покосилась на мальчишку. Ему было тринадцать, но он успешно перегнал меня в росте. Пшеничного цвета волосы коротким ёжиком встопорщились после мытья, мятая футболка, раньше ярко-синяя, давно выцвела, а на брюках красовались заплатки. На загорелых руках белыми полосками выделялись многочисленные шрамы. Дин был одним из немногих, кто в дружелюбной манере отзывался о своём альте. Наверное, потому что ему повезло – за возможность видеть духов он расплачивался знаниями.
– Что-то новенькое? – спросил он.
– Мелисса и лимон, – я подумала и бросила в отвар пару листьев смородины. – Нравится?
– Приятно пахнет, – Дин улыбнулся и отвернулся к окну. – Интересно, куда нас отправят сегодня?
– Погода хорошая, так что, вероятно, на улицу. Не забудьте куртки, – ответил ему Рой, присаживаясь напротив. Мокрые после душа волосы он собрал в короткий неаккуратный хвостик, и периодически ёжился, когда по шее сбегали капельки воды. – О, каша! – в голосе парня прозвучал неприкрытый энтузиазм.
Лично у меня не получалось радоваться такому завтраку. Овсянку я ненавидела, а последний купленный мешочек каши оказался к тому же подпорченным.
– Я забегу после работы на рынок, запасы подходят к концу. Есть пожелания, что купить? – поинтересовалась я, раскладывая еду по тарелкам.
– Полкило соли и батарейки для фонарика, – подумав, сказал Рой. И тут же заботливо уточнил. – С тобой сходить?
– Спасибо, сама справлюсь, – скрепя сердце, отказалась я. Первый год братья ходили за мной по пятам, не выпуская из виду. Я шарахалась от каждой тени и людей боялась даже больше, чем духов. Но постепенно свыклась с жизнью в Глуши, и шумный рынок с тесными рядами на старом складе и затхлым запахом гниющих овощей перестал казаться мне ужасающим. Но до сих пор, гуляя по этим местам в одиночку, я чувствовала себя неуютно.
– Мэгги, после рынка приходи на пирс. А ты сразу после работы, – повернулся старший брат к Дину, – и постарайся не задираться с мальчишками. Я попробую отпроситься пораньше. Сами понимаете, нам надо обойти тот квартал.
– Ты снова работаешь в доках? – я обеспокоенно посмотрела на Роя. Мне не нравилось, что он находился вблизи от Города. Город и Глушь разделял мост, несущественная граница, по которой без проблем можно было проехать за десять минут. Слишком близко к Ведьме, а она братом давно заинтересовалась.
– Всё будет в порядке, не волнуйся, – Рой ободряюще улыбнулся мне и ласково щёлкнул по носу. – Лучше кушай кашу, пока не остыла. Тебе надо расти.
Я хмыкнула в ответ. Буроватая масса аппетита не вызывала, но я покорно взялась за ложку.
* * *
Глушь в сизой дымке выглядела мрачнее обычного. Разевала тёмные провалы полуразрушенных строений, изломанными линиями разрезала потрескавшийся асфальт, создавая на земле сюрреалистические картины. Лишь изредка сквозь тучи проглядывало солнце, бликами отражаясь в подсыхающих лужах.
Духи любили в такое туманное утро выбираться на охоту за неосторожными жителями Глуши, поэтому мы с Дином, бегом направляясь к месту распределения работ, старательно обходили заброшенные кварталы стороной. Разумеется, на площадь явились, когда лучшие места были уже разобраны.
Рой оказался прав. Большая часть работы, которую сегодня предлагали, находилась на улице. Дин отправился с соседскими мальчишками на стройку – таскать материалы и мусор. К сожалению, девчонок туда брали с неохотой, и я выбрала уборку в парке. Далековато добираться, зато воздух чистый.
Парк был единственным по-настоящему красивым местом в Глуши. Длинные аллеи из стройных деревьев сменялись небольшими полянками с грубыми деревянными скамьями. В центре располагался пруд с кувшинками. Говорили, что раньше в водоеме водились золотистые карпы, но сейчас там разве что лягушку можно было поймать. Но, несмотря на запустение, парк в любую погоду притягивал меня, как магнит. Когда выдавалось свободное время, я любила приходить сюда, чтобы отдохнуть – почитать потрёпанные книги, сидя на скамейке под раскидистым дубом, или просто поваляться на травке. Или же, укрывшись под старым зонтом, смотреть, как капли дождя разбегаются по водяной глади. Редкие, счастливые моменты…
Поэтому уборка в парке, на мой взгляд, была отличным занятием, тем более в последние дни весны. Я захватила с собой метёлку и ведро, а также сачок для вылавливания мусора из пруда. Народу почти не было, разве что несколько детей из зажиточных семей Глуши играли в мяч. Меня они обходили стороной, презрительно кривясь при виде потрёпанной одежды. Ну, не обзывают, и на том спасибо. Я повесила куртку на сук и неторопливо пошла вдоль пруда, вытаскивая набросанные бумажки.
Единственный минус уборки весной – грязь. Потеплело, и народа в парке гуляло больше обычного, а так как в основном это были парочки, у которых по юности бурлили гормоны, то порой я вытягивала из воды совершенно непотребные вещи, к которым и прикасаться было противно.
Пытаясь подцепить очередной предмет нижнего белья, я наклонилась и неожиданно получила резкий удар в спину. Пошатнулась, надеясь удержать равновесие, но всё-таки упала в пруд. Нагретая весенним солнышком, вода не казалась холодной, но гниловатый запах отбивал охоту купаться. К тому же, всколыхнувшаяся падением тина попала на кожу, волосы и одежду, покрывая меня неровным зеленоватым слоем. Рядом шлёпнулся мяч, бодро попрыгав по водяной глади.
Мелкие паршивцы! Я вынырнула, отплёвываясь от воды и, сделав два гребка, уцепилась за выложенный камнями бортик. Подтянулась, неласково глядя на стоящих вдалеке детей. Они, не скрываясь, потешались над моим нелепым видом, прекрасно зная, что им ничего не сделают. По-хорошему, стоило их выдрать или надавать подзатыльников!.. Но если эти паршивцы наябедничают родителям, можно лишиться работы на пару недель.
А без еды в Глуши долго не протянешь.
К счастью, ведро вместе со мной не упало, и не пришлось собирать весь мусор заново. Кое-как выжав прямо на себе намокшую рубашку и подхватив сухую куртку, я побрела к сторожевому домику. Может, там будет какая смена одежды, хотя бы до обеда? Пусть солнце и проглядывало сквозь тучи, но купание вряд ли пошло на пользу моему горлу. А если останусь в мокрой одежде, точно заболею. Я даже в жару не часто залезала в воду, разве что раков половить.
Сторожевой домик находился в западной стороне парка, у самого входа. Здесь можно было купить еды или взять ключ от лодки, чтобы покататься по пруду. Когда я убиралась в парке, то частенько наведывалась к живущему в домике Старику. Мне нравилось слушать его истории о былых временах, где не было места духам, а он радовался благодарному слушателю.
– А, это ты, Мэгги? Что случилось? – седовласый, крепкий на вид Старик открыл дверь лишь спустя минуту после того, как я постучалась. Даже успела напугаться, что его нет дома. Но, судя по домашнему клетчатому костюму, до моего прихода Старик дремал. Я увидела в кресле в углу небрежно отброшенный плед и закрытую книгу.
– Детки пошутили, – скривилась я и указала на капающую с одежды воду. За минуту на крыльцо успела натечь изрядная лужа, а от каждого порыва ветра меня бросало в дрожь. – Можно войти?
– Конечно. Заходи, я поставлю чай. Вот, держи пока, накинь, чтобы не мёрзнуть. И одежду тебе подберу, а то заболеешь ненароком, – Старик засуетился по дому, передавая мне плед.
Я с благодарностью укуталась в него, чувствуя, как дрожь потихоньку стихает. По крайней мере, зубы стучать перестали.
– Возьми. Переоденься в кладовке, а потом живо за стол! Успеешь ещё наработаться, – Старик сунул мне в руки свёрток с одеждой и подтолкнул в направлении маленькой дверцы. Я поспешно скрылась там, услышав за спиной тихий девичий смешок.
– И ничего веселого в этом нет! – обиженно буркнула я в пустоту, но никто не ответил.
Впрочем, иного я не ожидала. Успеем ещё наговориться.
В отличие от большинства жителей Глуши, я понимала причуды Старика. И знала, почему он так радостно встречал меня.
– Я сейчас подойду, Хлоя. Возвращайся на кухню, – не оборачиваясь, спокойно сказала я духу, негнущимися от холода пальцами расстёгивая пуговицы рубашки. Лёгкая прохлада за спиной исчезла, растворившись в двери вместе с духом.
* * *
Чай был обжигающе горячим, немного кисловатым от шиповника, плоды которого опустились на дно чашки. Ягоды Старик собирал прямо в парке, высушивал, а затем заваривал. Выходило вкусно. Я сама полюбила так делать, выспросив у него рецепт. Вообще, Старик охотно делился со мной хитростями работы по хозяйству: как лучше приготовить еду, как избавиться от застарелых пятен или смыть кровь. Порой, я чувствовала себя второй внучкой, которую любят и ждут.
А первая меня ни капли не ревновала.
Правда, наше знакомство была весьма неприятно. Присутствие посторонних Хлое не нравилось, и когда она поняла, что я слышу духов, устроила мне целое представление с душераздирающими криками. Тогда я позорно сбежала, зная, что самостоятельно мне с призраком не справиться, и на следующий день вернулась с братьями. К счастью, Старик успел прийти домой раньше, чем Рой упокоил Хлою окончательно, и с тех пор дух стал значительно вежливее.
Признаться, мне было её жаль. Я, конечно, знала, что сочувствовать призракам опасно, но ничего не могла с собой поделать. Хлое было пятнадцать, когда случилась беда, и духи проникли в мир живых. Она стала одной из первых жертв – девушку нашли бездыханной в парке. Кажется, она даже не сразу поняла, что погибла. И это неверие помогло ей удержаться в мире до заключения Контракта.
