Текст книги "Вуду для «чайников»"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Видите ли, Николай кое-что строит по вечерам... Репьеву мешает наша дрель. Из-за дрели он угрожал нам расправой. Но дрель совершенно тихая. Скажите честно, Макар, вы, например, слышите нашу дрель?

– Не слышу, – помотал головой тот.

– Ну вот! А этот тип слышит и возмущается. Счастье, что он сегодня к нам не приходил...

– Может, и приходил, Тома. Было слишком... шумно.

– Да, весело здесь у вас, – похвалили стражи порядка. – Будете заявлять на своего Репьева?

– А он узнает, что мы заявили? – тотчас сориентировалась Тамара.

– А как же, – с удовольствием ответил милиционер.

Макар трусливо опустил глаза, и Николай ответил за всех сразу:

– Мы решили не заявлять.

Когда милиционеры спустились к машине, один другого спросил:

– И как тебе видится вся эта чехарда?

– Думаю, бедный Репьев, замученный дрелью и Вагнером, от отчаяния разбил себе голову о перила и убежал из дому. Может быть, сейчас он уже на пути в Африку.

* * *

Тагиров вздрогнул и открыл глаза. Знакомый голубой свет проливался сверху и окрашивал все вокруг в призрачные цвета. Самик тоже казался призрачным. Однако он улыбался. Тот, второй человек, находился в тени. Он сел таким образом, чтобы Тагиров не смог увидеть его лица.

– Я сделал все, что мог. – Голос у него был мягким и хрипловатым. Вероятно, он специально приглушил его, чтобы ничем не выдать свое инкогнито. – Полагаю, вы побывали у Комова. Пожалуй, только он может создать столько проблем.

– Но Комов работает на нашу контору.

– Возможно, и на кого-то еще. Или на кого-то из вашей конторы лично. Вы что-нибудь вспомнили?

Тагиров прикрыл глаза. Перед его внутренним взором начали мелькать смутные картины, словно он менял кадр за кадром с помощью переключателя. Темное помещение, молодая женщина в шляпке с вуалью, почти детская рука с простым колечком...

– Я вспомнил, что мне назначили свидание, – пробормотал он. – Незнакомка. Она рассказывала мне о... об одном деле...

– Вы вспомнили, – удовлетворенно заключил мужчина, прятавшийся в тени.

– Не все, но... Но это дает мне возможность двигаться дальше. Как я могу...

Мужчина остановил его взмахом руки:

– Я никогда ничего не беру... за это.

– Почему вы не работаете на нас? Или... Если не на нас, то на кого-нибудь еще?

Самик перестал улыбаться и рассматривал свои руки, которые издали казались сделанными из темного дерева. Он не повернул головы в сторону своего гостя.

– Потому что, – ответил гость, – мне хочется жить долго. – Тагиров собирался что-то сказать, но тот перебил: – История знает множество случаев, когда такие, как мы, пытались помочь правоохранительным органам. В Америке, Австрии, Германии, Франции, России. И всегда все кончалось одинаково – пулей в голову. Поставьте себя на место какого-нибудь мафиози. Как он может жить спокойно, если существует человек, способный его уничтожить? Нет, Игорь, такие, как я, долго не живут... если имеют глупость засветиться.

Тагиров с благодарностью поглядел на Самика. Тот усмехнулся и кивнул.

– Вы все поняли правильно. Считайте, что это Самик оказал вам услугу. Только вряд ли когда-нибудь еще он сможет меня найти. Так что не пытайтесь давить на него – я не так глуп. Прошу вас выждать полчаса после того, как я уйду.

Тагиров кивнул и смежил веки. И снова увидел себя в темном помещении: ресторанчик или кафе? Она сидела напротив, в глухом платье и какой-то страшно несовременной шляпке, и черная вуаль скрывала ее лицо. Он помнил, что все время смотрел на ее руки, в которых она вертела чашку.

– «Порошок забвения» изобрели в одной из ваших лабораторий. Это побочный продукт исследований, связанных с ядом тетродотоксином. Вы когда-нибудь слышали о рыбе-собаке? – Голос уплыл и больше не возвращался.

Тагиров потряс головой и попытался сосредоточиться. Некоторое время назад он инициировал проверку системы безопасности на одном из научных предприятий, которые работали на контору. Оно называлось «Люкс-фарма».

Теперь он не мог вспомнить, что заставило его начать эту проверку. Возможно, его подтолкнула та молодая женщина под вуалью? Допустим, она назвала предприятие и он попытался под видом контрольной проверки разузнать об этом самом «порошке забвения» – все, что только возможно? И чем-то выдал себя. Разумеется, выдал. И тогда его «обработали». Им занимался сам Комов. А попросил его кто-то из своих. Никому со стороны Комов не продался бы. Он боится за свою шкуру не меньше, чем тот человек...

Тагиров снова закрыл глаза и представил себе бар, женщину в черном, белую чашку в ее руках.

– Он не захотел в этом участвовать, и его убили... убили... его убили...

Он пытался вспомнить еще хоть что-то, но не смог. Образ женщины был довольно четким, но то, что она говорила, уплывало от него, словно он проваливался в сон, и оттуда, из глубины, доносились только обрывки фраз: «Вы слышали про рыбу-собаку? Это был побочный продукт... Он не захотел участвовать...»

Тагиров выждал обещанные полчаса и отправился к себе на службу. Заперся в кабинете и занялся поисками. Он поднял все документы, все сводки по предприятию «Люкс-фарма». Кто-то не согласился «в этом» участвовать, и его убили. Кто?

Ни одного убийства он не обнаружил, зато была смерть по неосторожности. Несчастный случай в лаборатории. Один из ученых вдохнул опасное летучее вещество. Один из ученых, а конкретно – Совенко Иван Ильич. Что-то разбилось или разгерметизировалось... Он умер мгновенно, спасти его оказалось невозможно. В соседней комнате находился его коллега... Разве можно заподозрить коллегу, верно? Так-так. Кто же он, этот коллега? Как его зовут?

Его звали Андреем Власовым. Тагиров включил компьютер и открыл личное дело. Ничего сверхсекретного. Ученый, сотрудничает с конторой более пятнадцати лет. Даже на фотографии было видно, какая белая у Власова кожа – словно он вообще не выходит на солнечный свет. Он похож на белесый стебель растения, вылезший из-под камня.

Тагиров открыл личное дело погибшего Совенко Ивана Ильича. У ученого остались жена-инвалид и дочь восемнадцати лет, Соня Совенко. Он снова вспомнил тонкие руки и узкие плечики женщины под вуалью. «Он не захотел в этом участвовать, и его убили...» Дочь Совенко вполне могла узнать номер телефона начальника департамента собственной безопасности. И назначить встречу. Назвать себя побоялась, потому что от отца избавились, могут избавиться и от нее. Но молчать тоже было невозможно. И она пришла инкогнито... По крайней мере, с этим ясно.

Итак, что вырисовывается? Совенко, который работает с ядом тетродотоксином, получает некий побочный продукт своих исследований – так называемый «порошок забвения». Его коллега Власов – один или с группой поддержки – находит в этом открытии какую-то выгоду и собирается продавать «порошок забвения» на сторону – криминальным структурам, например. Совенко отказывается в этом участвовать, и тогда его убивают. Вероятно, ученый что-то рассказал своим домашним, и впоследствии дочь заподозрила, что отца убили. И встретилась с ним, с Тагировым.

Остается выяснить, что это за «порошок забвения» и как он действует. Вероятно, он уже пытался провести проверку с помощью Эллы Виганд. Но у них ничего не получилось, потому что он где-то прокололся. И тогда с ним поработали. Спасаясь, Власов натравил на него Комова. И Комов вырвал из его памяти все, что связано с фирмой «Люкс-фарма». И с Эллой. Господи, как же это возможно? У него иногда болела голова, когда он думал об Элле Виганд, и это все.

Но почему его самого заставили забыть опасные факты именно таким способом – при помощи гипноза? Почему ему не дали «порошок забвения»? Тагиров сам ответил на вопрос – потому что это опасно. Человек такого ранга, как он, не может вдруг забыть все. Начнется расследование, поднимут последние дела департамента... Власов не дурак, чтобы так рисковать.

Итак, схема более или менее ясна. Но каким образом действует этот «порошок забвения»? Вернется ли к Элле память? Кроме того, врага мало просто обнаружить, его нужно поймать. Но как? Начинать спецоперацию? А вдруг у Власова есть осведомители в его департаменте? Может быть, группа «У»? Конечно, обрадовался Тагиров. Пусть группа «У» продолжает действовать! Остается только сообщить им обо всем, что ему удалось выяснить. Сложить свою информацию с их информацией. И тогда можно будет готовить заключительный этап операции.

* * *

Кудесников валялся на диване и смотрел в потолок. Рядом лежал кот и, мурча от удовольствия, вонзал когти в гобеленовую обивку. Из обивки уже лезли нитки, но Арсений не обращал на это внимания. Он влип. Действительно влип. Из этой тюрьмы ему не выбраться. Когда близкая подруга Ангелина рассказывала ему о том, что такое жить в «золотой клетке» с богатым мужем, он ей не верил. Представь, говорила Ангелина, что у тебя есть все, а тебе ничего не нужно, только бы вырваться на свободу. Кудесников не мог понять, как это – не нужно? Человеку нужно много всего! И чем больше, тем лучше. И что такое – вырваться на свободу? Голодная свобода казалась ему плохим выходом из положения, а Ангелина – набитой дурой. Да, он жестоко ошибался.

В дверь постучали, и он неохотно разрешил:

– Можно!

Вошла невысокая пухленькая девушка с румяными щеками. Ее челка целиком закрывала брови, а глаза были размером со сливы и такие же темные. Она принесла поднос с чаем и сладостями, красиво разложенными на блюде.

– Вы спуститесь к ужину? – робко спросила она, глядя на Кудесникова искоса. – Вас хотят со всеми познакомить.

– Спущусь, – мрачно ответил тот. – Можешь так и передать.

Чай он пить не стал и не предложил Мерседесу сливок, налитых специально для него в глубокую плошку – считал, что это слишком вредно для котового здоровья. А когда подошло время ужина, взял своего любимца под мышку и решительно вышел из комнаты. Спустился на первый этаж и толкнул дверь в гостиную, где был накрыт стол к ужину.

Во главе стола сидела его похитительница Алла Семигуб с торжественной физиономией, рядом – ее муж, дородный, с большой лобастой головой, крупным носом и неприветливыми глазами-буравчиками. Еще один мужчина, помоложе, сидел по правую руку от него. Впоследствии выяснилось, что это личный секретарь депутата. В противоположность боссу, он был худым и улыбчивым, двигался мягко и показался Кудесникову скользким, как угорь. Отдельно от них расположилась супружеская пара, и, когда Кудесников вошел, и муж, и жена посмотрели на него со священным ужасом.

– Вот! – сказала Алла Семигуб, задохнувшись от избытка чувств. Тотчас вскочила с места и прижала руки к пухлой груди. – Это он. Тот самый человек, о котором я говорила! Арсений Кудесников! Он может все. Садитесь, Арсений!

Тарелка для него стояла на другом конце стола, и он уселся отдельно от всех, спустив Мерседеса на пол.

– А это его котик! – умильным голосом добавила Алла, плюхнувшись обратно на стул. – Познакомьтесь, дорогой Арсений, с моим мужем, Георгием Сергеевичем.

– Просто Георгий, – проворчал тот. – Вы и вправду делаете это?

Кудесников ухмыльнулся. Это? Интересно, что про него наплела впечатлительная Алла своим близким? Что он предсказывает судьбу по морщинам? Или находит людей по запаху?

– Неужели вы читаете прямо оттуда? – И Георгий показал глазами на потолок.

– Он имел в виду, – подсказала Алла Семигуб, поддев на вилку кусочек картофеля, – что вы умеете считывать информацию непосредственно из космоса.

– Ну... – пустил Арсений пробный шар. – Для того чтобы все получилось, нужны особые условия...

– Мы создадим! – тотчас пообещала Алла. – Такой бриллиант, как вы, нуждается в оправе. У вас будет все!

Прутья золотой клетки нестерпимо сверкнули на солнце, и Кудесников испугался.

– Ментальная энергия – это вам не электрический ток, – заявил он. – Она накапливается долго. Кроме того, организм должен быть готов к ее восприятию...

– Мы подготовим! – не сдавалась хозяйка. – Вы будете гулять в саду, хорошо питаться... А что касается энергии, то можно пригласить какого-нибудь энерготерапевта, чтобы он прочистил вам чакры.

Она смотрела на него невинными круглыми глазами, и если бы Кудесников не знал точно, что Алла искренняя дура, то решил бы, что она издевается. Он представил, как ему будут прочищать чакры, и немедленно скис.

– Да! – неожиданно вспомнила хозяйка. – Я же еще не познакомила вас со своей сестрой и ее мужем!

Она повернулась к супружеской паре, которая оказалась по левую руку от Кудесникова, и торжественно представила:

– Это Валентина, моя двоюродная сестра. Но запомните, Арсений, мы с ней как родные.

Валентина оказалась высокой и худой женщиной лет за пятьдесят с аккуратной завивкой, которая наводила на мысль о приближении благородной старости. Она была сильно накрашена и увешана драгоценностями, как рождественская елка в витрине ювелирной лавки. Ее муж – по всей видимости, даритель всего этого добра – походил на персонаж фильма, прокрученного в замедленном темпе. Он долго поворачивал голову, долго нес вилку ко рту, и глаза у него оказались тусклыми, как у сытого питона.

– Олег Золотарев, – произнес он, подарив Кудесникову нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

– Арсений Кудесников, – кивнул тот и обратил взор на секретаря Семигуба, который так и остался безымянным.

– Меня зовут Борис, – немедленно отреагировал тот. – Очень рад познакомиться.

Обозрев все это собрание и заметив тревожные огоньки в глазах Валентины, да и самого Семигуба тоже, Арсений неожиданно решил изменить тактику. Пусть они думают, что он действительно такой всемогущий. Страх, как известно, является лучшим катализатором всякого расследования. А без расследования тут, видимо, не обойтись: Алла твердо задумала вызнать у него что-то для себя важное.

– Давайте договоримся так, – сказал он, проглотив креветку, панированную сыром. – Я быстренько раскрываю все ваши тайны и еду домой.

– Все? – уточнил Золотарев, глядя в бокал с вином.

– Ну, это он, конечно, загнул, – пророкотал Семигуб. – Вы ведь загнули, Арсений, признайтесь? Вы не можете знать все.

– Могу, – без зазрения совести заявил Кудесников. – Другое дело, хочу я или нет. Надо мне это или не надо.

Над столом повисла задумчивая тишина, и лишь вилки дружно звякали о фарфор.

– Только не следует думать, что я умею читать мысли, – решил разрядить он обстановку. – Для того чтобы что-то узнать, мне нужно много работать. Медитация, концентрация и все такое...

Еле уловимый общий вздох облегчения был ему ответом. Одна только незатейливая Алла ничего такого не улавливала и поедала пищу с аппетитом кролика.

– Скажите, Арсений, а когда вы начнете? – спросила она, оторвавшись от салатных листьев.

– Что?

– Ну... Исполнять желания?

Кудесников хотел было возразить, что он не золотая рыбка, но потом передумал. Они все равно будут сочинять про него всякие глупости, так чего ломаться?

– Чем скорее, тем лучше, – поспешно ответил он. – В смысле, завтра с утра. Исполню вам с утра по одному желанию, и все. Уеду домой, и даже не просите меня остаться!

– По одному? – разочарованно протянула Алла.

Арсений почувствовал, что сейчас она придумает какую-нибудь басню и заставит его торчать здесь до Рождества.

– Вам два, – быстро добавил он.

– Я как раз и хотел сказать, – подал голос Семигуб. – Все-таки Алла вас нашла. Открыла, так сказать... Благодаря ее протекции вы можете сделать головокружительную карьеру. Уверен, что в государственных структурах тоже заинтересуются...

– Нет-нет! – перебил Кудесников. – Дело в том, что я на днях уезжаю.

– Да что вы?

– Собираюсь совершить паломничество по местам скопления ментальной энергии. Напитаться, так сказать... Египетские пирамиды, место падения Тунгусского метеорита, Стоунхендж, Марракотова бездна... Кстати, зачем вы отобрали у меня телефон?

– Ну, Арсений! – надула губы Алла, изображая маленькую девочку. – Потому что вам позвонит какой-нибудь министр или космонавт, и вы от нас уедете. Я ведь знаю всю эту... субординацию.

– Ну, уж мы не ниже космонавтов, – проворчал Семигуб, вспомнив о своем депутатском бремени. – А насчет министров она права, Арсений. Кто-то всегда стоит первым в очереди. Так что вас надо оградить...

Кудесников кинул коту кусочек куриного мяса, выловленного из салата, и напомнил:

– Значит, завтра я начну. Кстати, если мне что-нибудь понадобится...

– Мой дом в вашем полном распоряжении, – опрометчиво заявил Семигуб. – И я всех предупрежу, чтобы ваши пожелания выполнялись.

– Обязательно предупредите, – поддакнул Кудесников, в голове которого дозревал план действий.

Вежливо поблагодарив за ужин, он взял Мерса на руки и отправился к себе.

Внутри дома можно было перемещаться свободно, но все телефонные аппараты по приказу Аллы попрятали, и прогулки потеряли смысл. Оказавшись в изоляции, Арсений осознал, что совершенно напрасно скрыл добытую им информацию от группы «У». Нужно было прямо из библиотеки позвонить и рассказать о той газете с отчеркнутыми статьями. Вдруг фирма «Скогарев и партнеры» имеет отношение к расследованию? Или, например, Червецов увлекся культом вуду и выписал себе с Гаити какого-нибудь шамана? Идея была красивая, и Кудесников принялся обдумывать ее со всех сторон.

Ему помешала переполненная эмоциями Алла Семигуб, которая прибежала вслед за ним и постучала в дверь массивным бриллиантом:

– Тук-тук!

– Входите, – позволил он и уселся красиво: положив руку на спинку дивана, а ногу закинув на ногу.

– А я пришла поговорить!

– Утро еще не наступило, – закапризничал Кудесников, но, увидев ее омрачившееся лицо, добавил: – Но так и быть. Можете изложить мне вашу просьбу сегодня.

– Ах, Арсений, я вас озолочу! – пообещала Алла. – Если вы найдете мне моего сердечного друга Лешу Кущина. Только – тсс! – Георгий не должен об этом знать.

– Н-да? А что вы придумали для него? Какую версию?

– Что вы ищете мой бриллиантовый кулон, который пропал в прошлом году из переносного сейфа. Я ездила в отпуск и вернулась без него. Ума не приложу, куда он подевался.

– А где находился ключ?

– У меня в сумочке.

– А с кем вы ездили? С приятелем?

– Господь с вами, Арсений! С мужем и сестрой. Ну, и с ее мужем, разумеется. Вы только что с ними познакомились.

– Хорошо, – кивнул головой Кудесников. – Итак, Леша Кущин. Прежде всего – где вы его взяли?

– Вообще-то его нашел Георгий, – повела бровью Алла. – Он интересуется книгами и хотел, чтобы ему собрали подходящую библиотеку.

– А сам почему он не собирает? – не удержался Кудесников. – Если он интересуется книгами?

– Ну что вы, Арсений, у него нет на это времени!

– А у вас?

– Ну... Я читаю только то, что рекомендуют глянцевые журналы. Кроме того, я не понимаю, чем книга, напечатанная в тридцать втором году, лучше прошлогодней, если в них один и тот же текст? Георгий утверждает, что я не чувствую духа времени. Он говорит, что старые книги стоят больших денег, но ведь они могут сгореть или намокнуть, верно? Пусть дорогие книги хранятся в музеях. Дома нужно держать дешевую библиотеку, а деньги вкладывать в драгоценности. Вы со мной согласны?

– Драгоценности – это вещь, – подтвердил Кудесников. – Но вернемся к нашим баранам. Значит, Леша Кущин постоянно находился в этом самом доме?

– Ну... Он ездил по магазинам, бывал у коллекционеров, но жил здесь. Временно, разумеется. Я подобрала для него комнату. – Алла неожиданно всхлипнула. – Там до сих пор ничего не трогали...

– А вы заявили в милицию?

– Георгий запретил, – хмуро ответила она. – Сказал, что ему ни к чему дурацкие проблемы. Паспорт исчез вместе с Лешей, значит, он просто не захотел здесь оставаться. Но я в это не верю! Он был такой нежный, такой благородный... Никогда бы он не поступил столь бесчеловечно, оставив меня в неведении. Я думаю, с ним что-то случилось.

– Да? А что конкретно?

Алла встала и подошла к Арсению поближе. Наклонилась и сказала ему в ухо, обдав запахом цветочных духов:

– Наверное, его убили.

– Ого!

– Я боюсь, как бы Георгий... О, я не знаю, что и думать!

– Покажите мне его комнату, – попросил Кудесников.

– Я не могу туда входить без слез, – призналась Алла. – Я дам вам ключ, осмотрите все сами.

Она удалилась, прижав к глазам бумажную салфетку, позаимствованную с неубранного «чайного» стола, к которому Кудесников так и не притронулся.

Едва она удалилась, явился шофер Семигуба, Василий Мешков, командированный за любимым кормом Мерседеса. Кот получил наконец свой ужин и принялся громко чавкать над миской.

– Ну, – сказал Кудесников, обращаясь к сутуловатому крепышу, который бочком продвигался к выходу из комнаты. – Вы про меня слышали?

– Конечно, слышал, – неуверенно хохотнул тот. – Кто ж про вас не слышал! Алла Викторовна только про вас и говорит.

– Значит, вы в курсе, что от меня ничего нельзя скрыть? – спросил Кудесников. Роль человека, одержимого манией величия, подходила ему идеально.

– А я что? – испугался шофер. – Я ничего не знаю!

«Отличное начало, – подумал сыщик. – Меня боятся. Я – Ниро Вульф, который распутывает преступления, не выходя из дому. Умная дезинформация, короткая психическая атака – и дело в шляпе. Они расскажут все сами, надо только правильно себя вести».

– Бесполезно мне лгать, – твердо заявил он шоферу. – Перестаньте пятиться, садитесь и рассказывайте, как было дело. И учтите: я прощу, а Семигуб не простит. Так что не наживайте себе врага в моем лице.

Пока он говорил, Мешков потел, словно стоял под лучами палящего солнца. Когда Кудесников велел ему садиться, он рухнул на стул и повесил голову.

– Клянусь, это было только раз, – наконец выдавил он из себя. – Поймите, мне предложили такие деньги!

Кудесников, который положительно относился к большим деньгам, с пониманием кивнул:

– Так-так...

– Я просто подслушал, о чем Георгий Сергеевич по телефону говорил, и передал... им.

– Кому?

– Не знаю... Им. Их двое было. Один другого Лузой называл. Кличка какая-то, наверное. У меня был выходной, и я отправился выпить пива... Я всегда хожу в пивной бар возле дома – расслабиться. Но только в выходной!

– Я понимаю...

– Им всего-то и надо было узнать стоимость одного предприятия... Меня попросили, чтобы я внимательно слушал, что про него Георгий Сергеевич скажет. Ну, я и слушал. А что такого? – вскинулся он. – Не запрещено слушать, что у меня в машине говорят, верно? Закона такого нету.

– Это точно, – кивнул Кудесников. – А про Кущина не хотите мне шепнуть? – перескочил он на интересующую его тему. – Вы ведь его везли...

– Ну вез, – окончательно расстроился шофер. – Но он ведь не из машины исчез! Как от дома отъехали, так я его и высадил. В лесочке. Он стоял и ждал, пока я за поворотом скроюсь, никуда не уходил. Я Георгию Сергеевичу об этом сказал потом, но он велел молчать.

«Нормально, – подумал Кудесников. – Первый свидетель опрошен. Итак, Кущин выехал из дому на машине, чтобы все думали, будто бы он отправился за книгами – то есть далеко и надолго. А на самом деле мог запросто вернуться обратно. И Семигуб об этом знает. Может, он все-таки застал парня со своей женой и шлепнул его?»

Он спровадил Мешкова и лег на диван, закинув руки за голову. Поскольку Кущин был даже моложе, чем он сам, Арсений попробовал представить себя на его месте. Допустим, он и Алла Семигуб вместе принимают душ... Он прижимает Аллу к своей груди, она поднимает к нему круглые глаза, и они целуются... Нет, это невозможно. Фу-фу-фу! Получилась просто отвратительная фантазия.

Кудесников вытер рот, словно действительно целовался с хозяйкой дома, потом встал и запил впечатление чаем.

Тут как раз явилась его любимая горничная Ася с глазами-сливами и принесла ключ от комнаты пропавшего Кущина.

– Вы тоже меня боитесь? – спросил Кудесников.

– Нет, – хихикнула она. – Я тут только вторую неделю работаю.

«Понятно, – подумал он. – Еще не успела нашкодничать. Но это дело наживное».

– Скажите-ка, душенька, а что, в доме все опасаются моего... дара? – спросил он вкрадчиво. – Только честно, а? А?

– Кухарка негодует, – шепотом сообщила Ася. – Анна Никифоровна. Говорит, нечего приличным людям звать в дом кого ни попадя.

– Ах вон оно что! – протянул Арсений. – Пойдите и скажите своей Анне Никифоровне, что я с ней уже работал во время ужина. Когда она готовит еду, то вкладывает в каждое блюдо свою ментальную энергию. Я съел ее энергию и выстроил астральный коридор. Если она хочет, пусть придет, мы потолкуем о том, что ее так сильно волнует. И не забудьте добавить, что я уже все знаю.

Перепугав горничную, Кудесников взял кота, дабы не оставлять его без присмотра во вражеском стане, и отправился обследовать комнату пропавшего Кущина. Она находилась недалеко от лестницы и оказалась довольно большой и хорошо обставленной. Опытному сыщику хватило пяти минут, чтобы составить представление о хозяине.

Леша Кущин любил хорошие вещи. Принимал подарки. Скорее всего, от Аллы. От кого же еще? Золотые запонки, блокноты в кожаных переплетах, все новенькие, только что из магазина, несколько рубашек с ярлыками дорогих магазинов, кожаный портфель – на такой Арсений всегда только облизывался. И еще много всего, что объясняло его связь с хозяйкой. Кудесников пока видел два варианта развития событий.

Первый – Леша принимал от Аллы Семигуб подарки и ублажал ее, но одновременно встречался с кем-то еще. С кем-то, кто находился в доме. С горничной или с той же кухаркой, если она достаточно молода. В конце концов не выдержал напряга и сбежал без объяснений, чтобы Алла не уговорила его остаться. Вариант второй – Семигуб узнал об измене жены и что-то сделал с любовником. Убил? Выслал из страны? Откупился? Придется разрабатывать обе версии.

На всякий случай он начал проверять карманы, и в одной из рубашек Кущина, под застегнутой пуговкой, нашел свернутую бумажку. Там было написано: «Алексей! Даю сто долларов в день». Кудесников подержал записку перед глазами, как будто не мог вникнуть в ее смысл с первого раза. Потом сказал коту:

– Мерс, мы обнаружили первое свидетельство того, что Кущина подкупили. Кто-то передал ему записку с интересным предложением. Только кто? Семигуб? Нашел ему другое занятие с зарплатой сто баксов в день? Мне бы такую работу! – добавил он. – Без выходных и праздников.

Впрочем, представить себе Семигуба, пишущего записку любовнику жены, было очень трудно. Возможно, писал не он, а его секретарь? Тот самый Борис, похожий на змею или ящерицу, с улыбкой Моны Лизы? Он решил завтра с утречка вызвать этого Бориса к себе и попугать немного. Однако чтобы он действительно испугался, следовало узнать какую-нибудь его маленькую тайну и сыграть на этом.

Арсений уже знал, что комната секретаря находится рядом с его собственной, и решил изловчиться и подсмотреть, как Борис будет готовиться ко сну. Возможно, у него накладные мускулы, или он подкрашивает лысину чернилами для заправки принтеров, или носит под брюками женские чулки – мало ли у человека слабостей, которые могут принести пользу? Если дело касалось компромата, Кудесников становился совершенно беспринципным типом.

Он уже высовывался наружу и приметил широкий карниз, позволяющий передвигаться вдоль всего второго этажа от окна к окну. Маленькое дополнение к архитектурному проекту – специально для любовных похождений. Как только Арсений вернулся в свою комнату, в дверь решительно постучали, и на пороге появилась женщина лет тридцати пяти – эдакая пухляшка в кудряшках, одетая в широкую юбку, из-под которой виднелись полные ноги в крохотных туфельках.

– Меня зовут Анна Никифоровна, – заявило прелестное создание, сжимая и разжимая кулачки.

– Хотите дать мне в морду? – любезно поинтересовался Арсений. – За то, что я собираюсь погубить вашу репутацию?

Он мгновенно понял, что Кущин мог потерять голову от этой дамочки. Она была до того аппетитна, что слюнки текли.

– Вы способны это сделать? – деловито уточнила она.

Кудесников усадил ее на диван, а сам устроился на стуле, поставив его напротив.

– Вы в курсе, что я ищу пропавшего Кущина? – спросил он, чтобы сразу направить беседу в нужное русло. Однако не учел, что дама волнуется и думает не о том, что говорит он, а о том, что собирается сказать сама. Про Кущина она прослушала, потому что твердо решила поведать «магу-детективу» про тот античный сосуд, который разбила две недели назад. Семигуб вызывал милицию, уверенный, что антикварную вещь украли. Она до сих пор плохо спала, переживая происшедшее снова и снова.

– Я хотела сказать, что все получилось случайно, – выпалила кухарка. – Здесь не было никакого злого умысла.

– А, так вы все-таки причастны к его исчезновению! – И поспешил добавить: – Я ведь это сразу понял. Как только съел креветок в сыре. Кстати, было очень вкусно.

– Спасибо, – прорыдала Анна Никифоровна, не в силах больше сдерживаться. – Что теперь будет?

– Да ничего не будет, не переживайте. Я постараюсь преподнести все очень тактично. Только мне важно знать, где он. Не хочется растрачивать лишнюю ментальную энергию по пустякам.

– Он... Он в гроте возле реки. Вернее, то, что от него осталось.

У Кудесникова моментально вытянулась физиономия. То, что от него осталось? Вот это номер!

– Я перенесла его туда... частями. Он оказался такой здоровый...

– Но как это случилось? – спросил Кудесников, не привыкший, если честно, выслушивать признания убийц вот так вот просто, после ужина, в ходе светской беседы.

– Как это всегда случается? – Анна Никифоровна вытирала слезы то левой рукой, то правой. – Я его толкнула, он упал и...

– Стукнулся. Понятно. А где вы его расчленили? На кухне?

– Он сам... расчленился, – ответила она, хлюпая носом. – В том-то все и дело!

«Голова у него, что ли, отлетела? – озадаченно подумал Кудесников. – Как это можно упасть и расчлениться? Если только шеей на остро отточенный топор».

– Ну ладно, ладно, будет вам, – с притворной ласковостью сказал он. Креветки, приготовленные рукой убийцы, восстали у него в желудке. – Завтра покажете мне, где этот грот находится, и я постараюсь что-нибудь придумать.

– Спасибо вам, – кухарка встала, продолжая ронять слезы. – А про астральный коридор – это правда?

– Естественно. Иначе я не был бы великим сыщиком, – пробормотал Кудесников.

Он проводил бедняжку до двери и подождал, пока она спустится по лестнице. Высунул голову в коридор и прислушался. Семигуб где-то внизу, на первом этаже, обсуждал с секретарем завтрашний распорядок дня. Значит, сейчас этот типчик пройдет к себе.

Арсений запер свою дверь на замок, выключил свет и лег животом на подоконник, чтобы убедиться, что никто из обитателей дома не вышел на улицу покурить. Никого не обнаружил: сад был черным, словно стоячая вода в озере, и деревья мерно шелестели жесткой августовской листвой.