Текст книги "Вуду для «чайников»"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Вчетвером – а если считать кота, то впятером – они сидели внутри микроавтобуса, который арендовал Медведь специально для слежки за магазином. Набитая людьми легковушка, припаркованная неподалеку от входа, могла вызвать подозрения у людей с нечистой совестью. А у группы «У» были все основания полагать, что кто-то из работников магазина – человек из стана врагов. Врагами были те, кто охотился за их боссом или вынашивал в отношении него злодейские планы.

Полупустой же микроавтобус, в каких чаще всего ездят сотрудники разнообразных фирм на конференции или в филиалы, мог стоять здесь до второго пришествия, и никто бы не стал по этому поводу беспокоиться. По крайней мере, им всем хотелось на это надеяться.

– Первым в магазин пойду я, – вызвался Медведь. – Сыграю роль глуповатого мужа, который хочет доставить жене радость, но не знает точно, что для этого купить.

– Иван, ты не прав, – ухмыльнулся Корнеев. – Если муж сообразил, что жене нужно что-то купить, он совсем не глупый парень.

Лайма пересела поближе к Ивану, заботливо поправила ему воротник рубашки и посоветовала:

– Только не напрягайся, пожалуйста. Напряженный человек обязательно привлечет к себе внимание.

– Ладно, – сказал Медведь, которому забота Лаймы совершенно точно пришлась по душе. – Я постараюсь не ударить лицом в грязь.

Он выбрался из микроавтобуса и пошел для начала в другую сторону. Но через некоторое время вернулся обратно и прямым ходом направился к двери «Уютной квартирки». День выдался славным, и курчавые деревья, рассаженные вдоль улицы, весело шелестели листвой, переговариваясь друг с другом.

Началось томительное ожидание. Чтобы отвлечься, Лайма принялась расспрашивать Кудесникова о его работе, а Корнеев открыл ноутбук и с головой ушел в компьютерное подпространство. Мерседес занял самое большое сиденье и теперь валялся там кверху лапами, время от времени вздрагивая во сне.

Прошло немного времени, и Евгений неожиданно высунулся из-за крышки ноутбука.

– Пришло послание. Сверху, – сообщил он деловым тоном.

Боссу уже доложили о ходе расследования, и он обещал прислать по магазину «Уютная квартирка» все, что только удастся найти.

«На многое не рассчитывайте, – заранее предупредил Тагиров. – Я могу пользоваться любыми сведениями, которые есть в базе данных. Но давать указания разрабатывать магазин, который не проходит ни по одному делу, не рискну. По крайней мере, пока не узнаю, с кем я столкнулся».

– Прочти, что там, – попросила Лайма, которая любила получать новости своевременно.

Корнеев пробежал глазами текст, потом вернулся к началу и сказал:

– Магазин частный, принадлежит некоему Олегу Ефимовичу Червецову. Ему тридцать два года, по образованию юрист. Работал в крупных коммерческих структурах, имеет хорошую репутацию. Уволен по собственному желанию, и это не просто формулировка.

– Ого! – воскликнула Лайма. – Странно, что юрист открыл не юридическую контору, а магазин.

– Действительно, странно, – поддакнул Кудесников, который тоже слушал с напряженным вниманием.

– Был трижды женат, в настоящий момент разведен, – продолжал чтение Евгений. – Есть один ребенок от первого брака. Червецов проживает в Химках, имеет личный автомобиль, регистрационный номер прилагается. Деньги на открытие магазина получены честным путем – продал квартиру на Кутузовском, доставшуюся в наследство от родителей, а также дачу в престижном районе Подмосковья, доставшуюся от них же. У налоговиков претензий к магазину нет. Червецов не только владеет, но и управляет магазином, занимая должность директора. Главный бухгалтер – старинный друг Червецова еще со школьной скамьи – человек с широкой фамилией Разгуляев. Максим Николаевич, если полностью. Тоже тридцать два, женат, двое детей, со всех сторон чистенький. После получения диплома сразу начал работать по специальности, делал карьеру в продовольственных магазинах столицы. Вот, по большому счету, и все.

– Теперь хорошо бы выяснить, как они оба выглядят, – заметила Лайма. – Дождемся Ивана, он расскажет нам о своих первых впечатлениях.

Однако Ивана все не было и не было. Появился он только через сорок пять минут, просто переполненный этими самыми впечатлениями. В руках у него была деревянная ширма, обтянутая китайским шелком, и выточенная из дерева фигура американского индейца. Индеец был размером с бадминтонную ракетку и примерно такой же тощий.

Когда Медведь втащил свое добро в микроавтобус, Корнеев не удержался и ехидно спросил:

– А кованый сундук для своей тетушки ты не приобрел?

– Ой, ребята! – ответил тот, свалив покупки на сиденье рядом с котом. – Тамошние менеджеры как напали на меня, так и не отпускали до тех пор, пока я не раскошелился.

– Сколько же их там? – полюбопытствовал Кудесников. Он как-то незаметно раскрепостился и тоже начал задавать вопросы по существу дела.

Отчего-то никто из членов группы «У» не спешил отпускать его совсем, и сыщик смирился с положением вещей. «Все лучше, – шепнул он однажды Мерседесу на ухо, – чем скрываться под видом женщины в туристическом агентстве. И так, и так – не жизнь». В конце концов он решил, что ребятам «из конторы» нужно помочь раскрутить дело, разгадать загадку с Диной, понять, кто и зачем украл у нее память, и уж тогда возвращаться к себе.

Боже, как он, оказывается, любит свою квартиру! Со старым зеленым диваном, у которого шатается спинка и плохо выдвигается ящик для белья. С маминым торшером (для него она собственноручно связала абажур из шелковых ниток), с ворчливым холодильником, где набегавшийся хозяин всегда отыщет корочку сыра или пачку замороженных котлет. И офис свой он тоже любит. И свою работу. И все у него, если разобраться, идет в жизни отлично... Просто он этого как-то не замечал.

– Ну и странное местечко, этот магазин, доложу я вам! – рассказывал Медведь, вскидывая брови, чтобы еще нагляднее продемонстрировать свое удивление. – Зал большой и весь забит барахлом. Там не просто полки, все сделано потрясающе, прямо как в Париже!

В Париже Иван никогда не был, но по давней русской традиции считал столицу Франции высшим шиком. Кроме того, его бывшая жена покупала себе исключительно французскую косметику, а сестра – французские духи и белье. Обе говорили, что настоящие женщины ценят товары исключительно «Made in France».

– Прямо как будто ты в квартире, – продолжал заливаться Медведь. – Тут тебе и стол, и кровать, и стеллажи. И все так украшено – зашибись! Прямо глаза разбегаются. Я вошел и обомлел. Не успел я появиться, как ко мне подбежали консультанты, и давай мозги втирать! Кстати, их там двое, – ответил он на вопрос Кудесникова. – Тощая девица в квадратных очках и парень – такой языкатый, что твоя теща. Он со мной минут двадцать поговорил, и я прямо почувствовал, что китайская ширма – это самая важная на сегодняшний день для меня вещь.

– По-научному это называется – развести на бабки, – хмыкнула Лайма.

– Индейца отнесем в штаб-квартиру, – неожиданно заявил Медведь. – Он там будет хорошо смотреться. Украсит наши трудовые будни.

– А что-нибудь еще кроме интерьеров и менеджеров вы заметили? – поинтересовался Кудесников, внимательно слушавший его повествование.

– Естественно. Чего бы я там столько времени торчал? – обиделся Иван. – Значит, так. В зале, кроме входной, две двери. Одна ведет в подсобные помещения, вторая – в кабинеты. Не знаю, сколько их там. Директорский точно. Ну, еще бухгалтерия – наверняка. Время от времени из этой самой двери в зал выходит мужик в костюмчике. Осматривается, перебрасывается парой слов со служащими и удаляется. Кроме двух продавцов-консультантов, о которых я рассказал, в магазине еще сидит кассир. Весьма примечательная личность! Было так трудно на него не пялиться...

– Наверняка это женщина, – съехидничал Корнеев. – Иначе чего пялиться?

– Вот и не угадал! – обрадовался Иван. – Это карлик.

– Карлик? – не поверила Лайма. – В смысле – лилипут?

– Я не знаю, чем они отличаются, – смутился Медведь. – Просто маленькие люди.

Он не любил обижать людей, какими бы они ни были – толстяками или лилипутами. И вообще всегда мечтал об идеальном обществе. Но зато к убийцам относился, как к мухам, и считал, что стране нужна служба неотложной смертной казни, чтобы садисты и мучители не занимали место в тюрьме. Бандитов и шпионов готов был ловить без устали, хотя вряд ли признался бы, что это и есть цель его жизни.

– Впрочем, – помедлив, все-таки рискнул добавить он, – карлик какой-то неприятный. У него один глаз не до конца открывается, и кажется, будто бы он целится в тебя из винтовки. И еще у него большие зубы.

– Он улыбался тебе, когда пробивал чек? – невинно поинтересовался Корнеев.

– Да нет, – Иван не понял юмора. – Вот мужик из начальства, который выходил в зал, – тот постоянно улыбался. Как будто ему вечером предстоит свидание с какой-нибудь Кейт Уинслет и он его уже предвкушает. Да, еще на кассе, рядом с карликом, сидит живая кошка. Ее зовут Маруся.

– Это все? – спросила Лайма.

– Пока да.

– Более подробную информацию придется добывать ножками, – вздохнула она. – Разделим персонал на всех и установим слежку. Чур, я слежу за девицей-консультантом.

– Но их же там наверняка не четверо, а больше, – засомневался Корнеев. – Придется следить не один день. Время угрохаем... И еще неизвестно, чего добьемся.

– А можно мне внести предложение? – подал голос Арсений, поигрывая цепочкой, на которой водил кота. – У меня тоже накопился некоторый оперативный опыт. И, опять же, интуиция...

– Ну-ну, – подбодрил его Корнеев.

Он искренне считал, что интуиция, которую нельзя вывесить в Сети для общего пользования, никакой ценности не имеет.

– Когда мне нужно быстро выяснить что-нибудь о человеке, я его провоцирую.

– Затеваете драку? – уточнил Медведь, который не прочь был помахать кулаками, если дело того заслуживало.

– Или драку, или скандал. Короче, делаю людям бяку, тут они и раскрываются во всей красе.

Корнеев взял пальцами свою нижнюю губу и потянул ее вниз, что, по всей видимости, означало глубокие раздумья. Проделал он это несколько раз, ничего не надумал и повернулся к Лайме.

– Ты как, командир?

– Я – за.

Она всегда очень сильно волновалась, когда приходилось посылать их с Медведем выполнять какое-то задание. Причем не столько опасалась за их жизнь, сколько за то, что они что-нибудь эдакое вычудят. Кудесников еще не стал для нее другом. Кроме того, он по уши погряз в этом деле, и Тагиров велел держать его под присмотром. Они и держали. Пока даже с выгодой для себя.

– Пусть попытается. В конце концов, именно Арсений раздобыл телефон «Уютной квартирки», – добавила она справедливости ради.

– Значит – решено! – хлопнул себя по коленкам Медведь. – Идете в логово врага. А что вы собираетесь там делать конкретно?

– Импровизировать, – пожал плечами тот. – И давайте перейдем на «ты», а то я чувствую себя, как в школе этикета.

Все согласились, и Кудесников начал готовиться к операции. Первым делом он выгрузил из карманов все личные вещи, кроме паспорта и визитки, которую выбрал из целой стопки себе подобных. Потом пристегнул цепочку к ошейнику Мерседеса и легонько за нее дернул:

– Пойдем, Мерс!

Кот нехотя встал и потянулся, сладко зевнув. Мелькнули острые клыки, дрогнули усищи. Вместо того чтобы спрыгнуть на пол и отправиться на задание, кот неожиданно сел на задницу и принялся вылизываться.

– Молодец! – похвалила кота Лайма. – Настоящий боевой товарищ.

– Он демонстрирует независимость, – защитил Мерса Кудесников. – Для него это важно.

Тот и в самом деле много времени на туалет тратить не стал – быстро завершил дело и сверзился вниз. Посмотрел на хозяина равнодушно: пойдем – значит, пойдем, а нет – так и переживать не стану.

Лайма с товарищами прильнули к окну, наблюдая за тем, как Арсений – весь в белом – вальяжной походкой двигался к магазину. Мерс, размерами не уступавший собаке, натянув цепочку, шествовал впереди. Прохожие оборачивались им вслед, а женщины останавливались и с улыбкой провожали кота глазами.

– Отличная мысль – водить по улицам этакое чудовище, – заметил Корнеев. – Для частного сыщика – просто находка века. Все смотрят на кота, а хозяина никто не замечает.

Хозяин между тем переступил порог магазина, и бронзовый колокольчик негромко звякнул у него над головой. Здесь действительно было невероятно красиво, а в воздухе витал запах сухих цветов и благовоний. Сотни изящных вещиц, собранных вместе, возбудили в Кудесникове чувство прекрасного, и он некоторое время просто стоял на пороге, наслаждаясь обстановкой. Кроме карлика, сидящего за кассой, и его белой кошки, не обратившей на вновь прибывшего кота, а тем более на его хозяина, своего драгоценного внимания, в зале больше никого из персонала не было. Несколько покупателей, как зачарованные, бродили между козетками и конторками, трогая руками эбонитовые статуэтки, расшитые бисером футляры для очков, лоточки с индийской бумагой, шкатулки с сандаловыми палочками, шелковые скатерти, гобеленовые салфетки и прочие «интересности», которые, собственно, и придают жилищу настоящую прелесть.

Карлик действительно производил неприятное впечатление. У него было хмурое выражение лица, и, окинув нового посетителя равнодушным взором, он демонстративно уткнулся в какой-то журнал. Кудесников некоторое время побродил по залу, разглядывая безделушки, и стал свидетелем того, как кассир отвечает на телефонный звонок. Сначала он поднял трубку и ответил:

– Магазин «Уютная квартирка». – И потом – другим голосом: – Хорошо, хорошо, уже кладу, Олег Ефимович.

Арсений заметил, что стойка с открытками удачно закрывает от кассира вход в подсобные помещения, и немедленно воспользовался этим обстоятельством. Не тратя времени на раздумья, он подошел к двери, на которой не висело никаких предупреждающих табличек, толкнул ее и проскользнул внутрь, взяв кота под мышку.

Взгляду его открылся небольшой коридор, в который выходили еще четыре двери без опознавательных знаков. Поскольку диверсанту было абсолютно все равно, где его поймают – в кабинете директора или в бухгалтерии, – он без стука распахнул первую попавшуюся дверь и перешагнул порог. Это был маленький склад, и вдоль стен на стеллажах стояли разномастные коробки, на которых фломастером были написаны цифры – вероятно, учетные номера. Опустив Мерседеса на пол, Арсений принялся вскрывать упаковки, однако натыкался все на те же товары – пепельницы, чашки, сигаретницы и иже с ними.

Вероятно, он слишком громко шуршал бумагой, потому что его довольно быстро обнаружили.

– Что вы здесь делаете? – раздался у него за спиной грубый мужской голос. В голосе звучала неприкрытая угроза.

Сыщик проворно обернулся и увидел перед собой крупного парня – румяного и чубатого, с полными, слегка вывернутыми губами, которые показались Арсению похожими на двух напившихся крови пиявок.

– А вы кто такой, чтобы вопросы задавать? – развязно спросил Кудесников и выставил одну ногу вперед, словно собирался позировать для памятника.

– Я главный бухгалтер магазина, – сбавил обороты тот.

– А, Максим Николаевич! Приятно познакомиться.

Кудесников специально назвал его по имени и отчеству, рассчитывая на то, что тот насторожится. Вместо этого главбух решил, что Арсений явился с какой-то проверкой, и повел его к директору. Тот охотно пошел, представив Разгуляеву по дороге своего домашнего любимца.

Для того чтобы попасть в кабинет директора, нужно было пройти всего несколько шагов, и на то, чтобы разговорить главбуха, не хватило времени.

– Олег, это к тебе, – сказал тот, трижды ударив согнутым пальцем в косяк.

– Входи! – позвали из-за двери, и через секунду Кудесников оказался перед столом Олега Ефимовича Червецова. Он ни за что не дал бы ему тех тридцати двух лет, о которых говорилось в досье. Червецов чем-то напоминал Илью Лагутенко, взятого в более крупном масштабе: узкое лицо и глаза лукавого ангела, но самое главное – несмываемая не улыбка даже, а улыбочка, которая никак от себя не отпускала. Довольно длинные вьющиеся волосы лежали поверх воротника, образуя красивую волну.

Владелец магазина сидел за лакированным столом, на котором лежали деловые папки с золотыми застежками и шариковая ручка из эксклюзивной коллекции знаменитой немецкой фирмы. Пижон Кудесников мгновенно оценил и костюмчик, и обстановку. Во всем чувствовался вкус, а еще явственнее – деньги. На стенах висели картины, написанные маслом, мебель скорее всего антикварная.

Впрочем, рассмотреть обстановку в подробностях ему не удалось.

– Добрый день, – неожиданно высоким подслащенным голосом обратился к нему Червецов. – Вы ко мне?

– К вам, – с чувством ответил Кудесников.

– По какому же вопросу?

Разгуляев все еще стоял сзади, как будто был не бухгалтером, а вышибалой, и следил за хозяином, чтобы по первому его слову навести порядок.

– Видите ли, – сказал Кудесников, затаскивая Мерседеса поглубже в святая святых. – Зайдя в ваш магазин, я увидел белую кошку...

– Ну и что? – уже совершенно другим, жестким голосом спросил Червецов. Несмотря на то что губы его по-прежнему улыбались, в кабинете ощутимо похолодало.

– Как что? – тоном коробейника переспросил сыщик. – У вас кошка – у меня кот. У вас – товар, у меня – купец. Я, видите ли, специалист по спариванию. Кошки не всегда могут найти себе достойную пару, и я им в этом помогаю. Я, так сказать, глава кошачьего брачного агентства. У меня выставочный жених, так что вы не пожалеете. Котята пополам. А если не нужны – я всех заберу.

Не переставая улыбаться, Червецов протянул руку к переговорному устройству, нажал на большую клавишу и сказал:

– Диму ко мне.

– Что это вы, Олег Ефимович, такой неласковый! – развел руками Кудесников. – Я вам такое многообещающее мероприятие предлагаю...

Разгуляев, по-прежнему охранявший подступы к кабинету, громко доложил:

– Обрати внимание, что ты ему не представлялся. Он и меня сразу по имени-отчеству назвал. Что будем делать?

– Сейчас придет Дима, и поглядим.

– Что это вы задумали? – насупился Кудесников, оглядываясь на главбуха. – Если вам мое предложение не по нраву, я пойду...

– Стой, где стоишь, – снова тем же тощим голоском приказал Червецов. – Мне твое лицо не нравится. А уж про кота я и не говорю.

Тут как раз появился Дима – по описанию Медведя, тот самый продавец-консультант, который всучил ему китайскую ширму. Дима не производил впечатления натренированного парня, однако сразу же кинулся в бой. Вдвоем с Разгуляевым они усадили Кудесникова на стул и обыскали его карманы. Нашли паспорт и отдали директору. Тот внимательно его изучил, вытряхнув на стол визитную карточку, застрявшую между страницами.

– Кто? – сам себя переспросил он и потряс головой, словно не верил своим глазам. – Так вы нам соврали, господин... как вас там? Кудесников. Да еще как соврали! Вы, оказывается, никакой не любитель кошек, а, прости меня господи, живодер.

– Скорняк, – поправил его Кудесников.

Разгуляев, стоя над ним, сморщился и сказал:

– Фу, какая гадость!

– Полагаю, вы шьете шапки из маленьких котят, верно?

Если он ожидал услышать гневную отповедь, то он ее не дождался.

– Не только шапки, – охотно пояснил Кудесников. – Но еще и жилеты. Пользуются очень хорошим спросом. Особенно у тех, кто занят сидячей работой. Например, у бухгалтеров, – он с улыбкой поглядел на Разгуляева. – Не хотите отовариться? Продам задешево.

– Откуда вы узнали наши имена?

– А чего узнавать? Я тут некоторое время отирался в вашем районе, заходил в магазин, слышал, как вы друг к другу обращаетесь. Живые ж люди.

– Выгоните его, – приказал Червецов с брезгливым выражением на лице. – И скажите Саше, чтобы он убрал эту свою кошку к чертовой матери.

Сашей, по всей видимости, звали того самого карлика, который работал здесь кассиром. Однако Кудесников еще не готов был уйти. На подоконнике он заприметил развернутый номер какой-то газеты. Одна заметка была обведена красным фломастером, и ему страстно хотелось узнать – какая. Конечно, это мог оказаться материал, рассказывающий об экономической нестабильности в Кавказском регионе, но Кудесников хотел удостовериться в том, что не пропустил ничего важного. Для того чтобы сунуть нос в газету, ему нужно было подойти к окну. Но как это сделать, когда над тобой нависают два агрессивно настроенных мужика?

– Послушайте, директор, – развязно сказал он и встал, демонстративно отпихнув Диму плечом. – Вы ведь деловой человек. Не хотите заработать немного денег?

– Не с вами, – отрезал Червецов.

– Ну и зря. Сдали бы мне задний дворик на летне-осенний период – у кошек самый высокий уровень рождаемости именно в эти благословенные месяцы. Я бы там поставил с десяток клеток, а деньги поделили бы по-честному. Вон какой у вас простор! Подвинем мусорные баки, так, может, и дюжину клеток вместим.

Он приблизился к окну и бросил взгляд на газету. Это оказался «Московский курьер», развернутый на четвертой странице. Заметка была в самом низу. Запомнив дату, проставленную на газете, Кудесников позволил вывести себя из кабинета и даже чуточку поупирался для порядка.

– Уходите, отвратительный тип, – сказал ему вслед Разгуляев. – И больше не возвращайтесь. Ясно?

– Не очень-то я буду переживать! – ответил Кудесников. – Тем более что кошка ваша наверняка фригидная. Мой кот на нее даже не посмотрел.

Кастрированный Мерседес с презрительным выражением на плоской морде вышел из магазина и потряс задней лапой.

– Так их! – похвалил Кудесников. – Кстати, я прошу у тебя прощения за все, что наговорил в кабинете. Но ты ведь понимаешь, что это была работа.

Мерседес все понимал и не держал обиды на хозяина. К микроавтобусу они подходить не стали, а двинулись вниз по бульвару к большому перекрестку, где всегда было много машин. Кудесников на всякий случай свернул за угол, чтобы никто не смог отследить, в какой автомобиль он сядет.

Корнеев все понял и, постояв еще немного на месте, поехал вслед за ним.

– Ну как? – хором спросили члены группы «У», глядя на своего разведчика блестящими глазами.

– Неплохо, – сказал тот. – Из тех, кто сейчас там находится, главным, несомненно, является сам Червецов. Он отдает приказания, и его слушаются и главбух, и менеджер, и кассир. Девицу я не видел, так что о ней ничего сказать не могу. В кабинете есть пожарная сигнализация, а также селекторная связь. Телефонный аппарат стоит рядом с кассой. Думаю, у них один номер с директором. Дело в том, что когда зазвонил телефон, карлик сначала ответил, а потом тут же положил трубку, потому что услышал директора. Выходит, когда человек, который проходит у нас под кличкой Гоголь, охотился за Диной и звонил в «Уютный уголок», в сущности, он мог разговаривать с кем угодно. Здесь мы пока с мертвой точки не сдвинулись.

Он хотел рассказать про газету, но в последнюю минуту удержался. Это была старая сыщицкая привычка – придерживать информацию. Они ничего не знают про эту статью и вряд ли что-нибудь узнают. А для него она может стать козырной картой. Мало ли как в будущем сложатся его отношения с Тагировым? Надо иметь что-нибудь в запасе, чем можно... торговать.

У Кудесникова был нюх на стоящие детали. Он всегда знал, на что следует обратить внимание, а на что нет.

– В общем, мои рекомендации таковы. Девицу-продавщицу приберечь на потом, а слежку установить за самим хозяином, за его главным бухгалтером, за карликом и за Димой. Возможно, весь персонал магазина – это одна шайка.

– А почему девицу приберечь? – спросила Лайма, которой легче было бы наблюдать как раз за девицей.

Кудесников пожал плечами:

– Вряд ли в критической ситуации «Гоголь» стал бы звонить девушке. Мне так кажется.

– За кем ты хочешь следить, Лайма? – спросил заботливый Медведь.

– За Димой, – не задумываясь, ответила она. Несмотря на то что именно Диму вызвали для того, чтобы разобраться с незваным гостем, он все же был простым исполнителем чужой воли. А исполнители управляемы, они редко принимают решения.

– Хорошо, есть еще какие-то пожелания?

– Пока мы тут раздаем подарки, они все могут разбежаться, – напомнил Кудесников. – Закроют магазин, и ку-ку. Это ведь частная лавочка.

– Действительно, – спохватился Корнеев. – Зря я так далеко уехал. К счастью, здесь легко развернуться.

Они снова заняли удобную наблюдательную позицию. Судя по всему, магазин по-прежнему работал, и признаков паники заметно не было.

– До закрытия осталось пять минут, – сообщил Медведь, поглядев на свои часы, точностью которых он постоянно восхищался.

Не успел он договорить, как дверь отворилась, и на пороге появился Дима с папочкой под мышкой.

– Номер раз, – пробормотал Кудесников.

Лайма вскочила с места и сказала:

– Пока, ребята. Встречаемся в полночь в штаб-квартире. Если что – я на связи.

* * *

...Птицы пели отчетливо и громко. Почему такой яркий свет, прямо в лицо? Забыл шторы задернуть? Но, пардон, я, кажется, не дома?

Виталий открыл глаза и убедился – он дома. Именно сюда его привез неугомонный Гена, пожелав на прощание как можно быстрее оклематься после трудной и ответственной зарубежной командировки.

Приняв душ и побрившись, Виталий сварил кофе и сел за стол привести мысли и чувства в порядок, а заодно понять, как ему жить дальше. С тех пор как он утратил прошлое, он едва ли несколько часов был один. Странно, но все, что случилось после его пробуждения, он помнил отчетливо (разве что кроме моментов, когда был беспробудно пьян). Все привычки, все навыки остались при нем. Он цивилизован, он все умеет. Но что же стало с его прошлым, почему оно пропало? Что вообще могло произойти?

Взяв чашку в руки, он принялся разгуливать по комнате, затем подошел к распахнутому окну, выходящему в густо засаженный деревьями двор, вдохнул свежего летнего воздуха... И не смог выдохнуть. Внизу на лавочке сидел, болтая своими короткими ножками, мерзкий маленький мужчина, ставший для Виталия каким-то наваждением. Случайностью это быть не могло – Виталия «пасли», причем делали это нарочито грубо, явно намекая на что-то. Только вот на что?

Первой его мыслью было спуститься вниз и, скрутив карлика, выбить из него какие-нибудь сведения. Потом Виталий сообразил, что рядом может находиться мощная мулатка, а с ней он вряд ли сумеет совладать, учитывая рост и выпуклые бицепсы.

«Надо срочно связаться со Скогаревым, тем более он должен мне рассказать, что тут происходило без меня», – решил Виталий. Однако звонить из дома не стал – вдруг телефон уже на прослушке? Быстро собрался, пешком спустился вниз и вышел, не особо скрываясь, из подъезда, миновал скамейку с карликом и с трудом удержался, чтобы не помахать ему рукой.

Почти бегом он пересек двор, вышел на проезжую часть и поднял руку. Тут же, резко скрипнув тормозами, остановилась «Волга», и Виталий попросил отвезти его в центр. «Там найду, как уйти от погони», – подумал он, оглядываясь. Но погони не было видно. Никто не бежал вслед за ним по двору, никакая машина их не преследовала.

Выйдя на Пушкинской площади, он позвонил из автомата Скогареву на мобильный. Тот, как показалось Виталию, обрадовался, сказал, что сам к нему подъедет и все подробно расскажет, и намекнул – есть, мол, хорошие новости. Определили место встречи – кафе неподалеку, на бульваре.

Кафе было маленькое и очень уютное. Посетителей мало – какая-то парочка, похоже студенты, толстый дядька с кружкой пива и газетой, да еще миниатюрная брюнетка с глазами, устремленными в коктейль.

Виталий заказал эспрессо и сел за столик у окна. До встречи оставалось около получаса. Опустошив маленькую чашечку, Виталий жестом подозвал официанта: «Еще одну и пачку сигарет, легких только». За короткий промежуток между двумя чашками за барной стойкой, видимо, успела поменяться смена – вместо приветливой девушки там стоял странный субъект с бритой головой и бегающими глазами.

«Руки он хоть помыл?» – рассеянно подумал Виталий, отпивая из вновь принесенной чашки крепкий кофе.

Это была последняя отчетливая мысль перед тем, как сознание начало покидать его. Он успел услышать чей-то неприятный дребезжащий голос: «Мой друг сегодня перебрал, я отправлю его домой, только машину поймаю». Потом, на секунду очнувшись, уже, видимо, в автомобиле, услышал тот же голос, назвавший неизвестный адрес. После этого наступила тьма.

* * *

– Господи, где мы? – спросила Элла, втягивая голову в плечи.

Вокруг было так темно, что, казалось, не существует электричества, а луна разбилась на мелкие осколки, которые утонули в глубоких лужах – черных, как нефтяные колодцы. Дома стояли очень близко друг к другу. Слишком близко. Хотелось оттолкнуть их, раздвинуть руками эту улочку, на которой чужакам не встретилось ни одного человека. Казалось, все ее обитатели сидят по квартирам, а за углом, держа ножи наизготовку, их поджидают плохие парни.

Элла не могла поверить, что Тагиров когда-нибудь бывал на этой улице. Он шел так уверенно, как будто путь ему знаком во всех подробностях. Сама себе она казалась пришельцем с другой планеты – из центра города, где даже ночью случались автомобильные пробки и водились блюстители порядка.

– Куда ты меня привел?!

Они кое-как свыклись с мыслью, что раньше питали друг к другу нежные чувства, и перестали «выкать». Элла не могла представить себе, как это можно любить человека, а потом насмерть про это забыть. Может быть, смешной дизайнер действительно все придумал, и Тагирову не стоило так уж доверять ему?

Однако подсознательно она понимала, что зря надеется на чудо – Шелеп тут совершенно ни при чем. Она с Тагировым затеяла какое-то ДЕЛО. А потом что-то с ними обоими случилось. Что-то такое, что они ПРЕДВИДЕЛИ. И подготовились к ЭТОМУ. Впрочем, не так уж и хорошо подготовились. Нужно было оставить дневник или записку, которые могли все прояснить. Или они оставили ее? Но тогда где она?

– Ты не спрашивал у своего друга про записку? – шепотом спросила Элла, только чтобы не молчать.

– Какую?

– Записку, которую мы могли написать сами себе.

– Такой записки не существует, – ответил он и тут же подумал, что Элла права. Надо обыскать свою квартиру. Вернее, обе квартиры. Кто знает? Может быть, он устроил какой-то тайник, о котором тоже забыл...

– Думаю, мы предполагали, что ты потеряешь память. Но то, что это случится и со мной тоже, оказалось, по-видимому, большим сюрпризом.

Вот интересно, если она понравилась ему тогда, до всех событий, то должна была понравиться и во второй раз... Ее задевало, что Тагиров не проявляет никаких эмоций. Сейчас ей особенно не хватало заботы и искреннего участия. Он же занимался делом, исходя из собственных интересов. И это все. Пожалуй, когда он узнает, кто она такая, он просто подвезет ее к дому, высадит и уедет, коротко простившись.