Текст книги "Подменная невеста клана Волковых (СИ)"

Автор книги: Галина Мерзлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Нет, – тихо ответила Лира и опустила глаза.

Я вышла и аккуратно закрыла за собой дверь. Только снаружи я поняла, что у меня дрожат руки. Сжала кулаки, выдохнула, вдохнула и натянула протокольную улыбку. Встреча еще не закончилась, а значит, до ее конца мне надо изображать из себя приличную девочку. То, что эти двое нажалуются старшим, как только придут в себя, сомнений не вызывало. Деда надо будет поставить в известность еще в машине, чтобы, например, звонок Волковых с известием об отмене помолвки не стал для него сюрпризом, а мне потом не пришлось прятаться от него по лесам и весям.

– Ты задержалась,– тихо заметила тетя, когда я вернулась и села рядом. Тетушка Ирина смерила меня подозрительным взглядом и едва заметно кивнула.

– Дворец большой – я благовоспитанно улыбнулась, – к тому же я увидела чудесный образец лепнины и не могла не остановиться, рассмотреть получше.

– Возможно, Мирочка имела в виду лепнину руки Джакомо Кваренги?– немедленно поддержала тему Елизавета Юрьевна. – Вы знаете, хотя мастер не смог полностью поучаствовать в строительстве дворца, он был столь любезен, что выполнил несколько небольших заказов для нашего клана. Большого таланта человек.

– Да-да,– подхватила я, радуясь тому, что мы ушли от скользкой темы. Вот только легкая насмешка во взгляде моего экс, как я думаю, жениха мне не нравилась. Очень не нравилась.

Глава 5

– “ N дня N года состоялся прием с объявлением о помолвке князя Ярослава Мстиславича Волкова и Миры Александровны Огневой, который посетило венценосное семейство и влиятельнейшие люди столицы. Юная невеста была очаровательна в…” Слушай, Мира, как можно три полосы описывать твое платье, а еще треть полосы – кольцо?!

Я отвлеклась от газеты, которую читала, на Сашку, валяющуюся на моей кровати со “Столичным сплетником” в руках, и тяжело вздохнула:

– Не знаю.

Мою помолвку с Волковым газеты мусолили уже третий день. Даже в “Криминальной хронике столицы” появилась крохотная заметка.

В то, что у меня уже вполне официально появился жених, я верила с трудом. После визита в дом князя я была уверена, что эти двое пожалуются хоть кому-нибудь и все сорвется, но нет, не сорвалось. Более того, Волковы вроде даже стали проявлять больший энтузиазм к предстоящему событию, например, подарили мне тиару “Волчий глаз”, украшенную желтым бриллиантом, весящим почти шестнадцать карат. Удивительная по своей красоте и неудобству вещь. Тяжелая, и немилосердно давит на виски. Я ее примерила один раз и от греха подальше спрятала в сейф. Тетя, когда мне торжественно вручили тиару, пробормотала что-то нецензурное и неразборчивое. Потом мне пояснили – хорошим тоном будет надеть тиару на свадьбу, но она несколько не подходит по стилю к платью, уже заказанному и согласованному с модисткой, придется менять.

– О! Как тебе пассаж:– продолжала разоряться Сашка. —“Мира Александровна стала темной лошадкой, которая сумела прийти первой в ожесточенной гонке за одним из самых завидных холостяков империи”! Или вот, “Новый эталон красоты! – на этом моменте подруга оторвалась от газеты и внимательно осмотрела меня, одобрительно хмыкнула и продолжила.– Белокурые прелестницы массово перекрашивают локоны в агатовые и антрацитовые оттенки, теперь в моде прямые черные волосы и холодный отстраненный взгляд, по примеру барышни Огневой”. Мирка, ты у нас теперь законодательница моды!

– Я теперь племенная кобыла, если верить первому опусу. Кто хоть автор? – заинтересовалась я будущим адресатом свежеиспеченных булочек по самому сомнительному рецепту из сети. Так извратить простую в принципе выпечку, как известная ведущая кулинарного шоу, надо суметь. Подозреваю, популярной она стала именно потому, что люди хотят своими глазами увидеть, насколько можно испортить простые в принципе блюда. А еще говорят, у меня кулинария темная! По крайней мере, в моем исполнении вяленые помидоры действительно получаются вялеными, а не сгоревшими угольками. Да, ядовитыми, но ведь вялеными! Плохо, что после пробуждения парадокс только усилился, токсины в приготовленных блюдах стали сильнее и распадались медленнее.

– Некто “Анонимный”,– развела руками Сашка. Не удивлена: – в “Сплетнике” это самое популярное имя авторов. Все-таки брызгать ядом на аристократию под своим именем боязно.

– А ты сама разве не про помолвку читаешь?

Под внимательным взглядом подруги я развела руками и отрицательно покачала головой. Мне и на самом торжестве было дико скучно. Единственное светлое пятно – поближе рассмотрела императора с императрицей, да немного побеседовала с главой специального отделения жандармерии. Вот это действительно был приятный разговор. Смирившись с тем, что окончательно потеряла нить рассуждений в статье господина Б.Р. Езгливова о недопустимости чего-то там на полторы полосы, явно же доплатил за публикацию,– перешла на другую, сильно меня заинтересовавшую. Причем настолько, что Сашке я ответила спустя минут десять.

– Нет.

Подруга чуть приподняла брови, – от деда, что ли, нахваталась? – и, сделав подзывающий жест ладонью, безмолвно предложила продолжить:

–Если тебе так интересно, что написано в “Хронике” про помолвку, то это – один абзац, который можно уложить в два слова: “она случилась”. Странно, что такую статью вообще взяли в верстку. О, а вот это гораздо интереснее. Слушай: “В реке “М” выловили тело Анастасии Зосимовой, с явными признаками насильственной смерти. Госпожа Зосимова, дочь барона Вульфрика Радгера Зосимова, по заявлениям родителей…”– процитировала я часть статьи. Сашка недоумевающе посмотрела на меня:

– И?

– Я с этой Зосимовой была знакома. Ну как знакома, представлена кем-то на одном из приемов. Очень тихая девочка, ее вроде фрейлиной собирались определить к царевне.

– Не самая звучная фамилия, – неожиданно заинтересовалась Сашка. – Ну, для фрейлины.

– Не звучностью единой, – развела я руками.

– А что тебя вообще так заинтересовало? В реке “М”, – передразнила Сашка газетную статью, – много кого вылавливают.

– Вот как раз в реке “М” – передразнила уже я Сашку.– мало кого вылавливают. Просто последний раз уж громкое дело вышло. Импозантный историк-граф, бедная студентка-мещанка удивительной красоты, которая младше его на много лет. Трагичная и ужасная история, вот и раструбили.

– Так все-таки, – не унималась Сашка, – что тебя так заинтересовало в рядовом случае?

– А то, Сашка, что таких девушек убивают редко. А еще реже их тела, со следами насильственной смерти, вылавливают в реке в центре города. Прятать тела в воде – вообще плохая идея.

– Почему?– покладисто поинтересовалась Сашка.

– Всплывают.– буркнула я. – Журналисты, конечно, могли упустить. Например, вскрытый живот или наличие утяжелителя какого-нибудь, но вряд ли. Они, скорее всего, подобную подробность со всем смаком обсосали бы. Преподнесли бы таким образом, чтобы всем жутко стало и страшно.

Сашка закатила глаза и вздохнула, а потом на некоторое время задумалась. Как мне показалось, она собралась что-то спросить, а потом резко тряхнула головой – передумала. А зря, я бы еще порассуждала на тему, так сказать.

Честно говоря, помолвка принесла мне кучу проблем. Ну, как кучу. Одну, но очень большую. Такое громкое событие, прогремевшее во всех СМИ и всеми обмусоленное со всех сторон, поставило жирный крест на моем инкогнито в академии, и, как следствие, буквально отовсюду повылазили они. Ухажеры! Я не очень понимала, что перемкнуло в головах отдельных людей, которые рьяно принялись ухаживать за чужой девушкой.

***

–Мира!

Услышав за спиной незнакомый мужской голос, с придыханием зовущий меня, я ускорилась.

– Мира! Мира Огнева, ну постойте же!

Шустрый, если судить по звуку шагов. Когда меня схватили за плечо, сработал рефлекс.

– Ой, простите, – склонилась над лежавшим на асфальте парнем.– Я вас не сильно уронила?

Надеюсь, что сильно, но в голос все же добавила максимум участия. Вокруг крутились люди, и вроде уже начинали перешептываться. Мне бы уйти поскорее, да вот, судя по количеству народа с телефонами, сегодня я снова проснусь знаменитой. Минимизировать ущерб можно, здесь есть и городские камеры, так что совсем откровенную ложь клепать не рискнут. Так что продолжаем строить из себя святую простоту и наивность.

– Нет, что вы! – молодой человек откровенно возрадовался моему вниманию. – Я пал к вашим ногам и готов продолжать падать! Мира! Я люблю вас! Вы прекрасны, как Луна!

Огромный булыжник с кратерами по всей поверхности? Ну такой себе комплимент. А вообще, он не думает подняться, что ли? А то такое себе признание, лежа на спине на грязном асфальте. Детям такое точно не расскажешь. Хотя при правильной подаче получится красивая история любви. Она швырнула меня через плечо, а потом посмотрела в мои небесно-синие, или какие там у него глаза, и влюбилась с первого взгляда. Кстати, возможно, так и раскрутят. Помолвка будет с треском разорвана, репутация моя рухнет в тартарары, Огневым придется давать объяснения по поводу плохого воспитания экс-наследницы, и, непременно, монастырь. Только не такой, в котором содержится Елена, больше похожий на курорт, а где-нибудь на севере. Кстати, что он там несет, пока я в своих мыслях витаю?

– Я люблю вас! Люблю трепетно и нежно.

Сказала бы, что врет. Беспардонно врет, но нет. Уровень лжи: восемьдесят пять процентов, уровень симпатии – пятнадцать. Так что некоторый интерес к моей персоне у него имеется. Хорошо, а теперь удачно вспоминаем, что камеры на площади еще и звук пишут, и включаемся в концерт по заявкам.

Так, а теперь вспоминаем самый трогательный фильм, например, про ждущего песика и… А нет, не подойдет. Я при попытке выглядеть трогательно и мило обычно выгляжу глупо. В шестнадцать лет это еще работало, в двадцать с хвостиком уже почему-то нет. Тогда лучше за образец кого-то другого взять.

– Тц.

Монолог прекратился на полуслове. Парень растерянно замер, потом сел и заозирался. А я поднесла ладонь к губам, склонила голову к плечу и, вспомнив самое мерзкое, что могла, окатила его взглядом.

– Любите? Вы? Боже, что за бред!

Тяжелый вздох только подкреплял мои слова.

– Ваши рассуждения смешны, право слово. Вы ко мне не то что любви, малейшего уважения не испытываете.

– Нет! Я… Вы...

– Хватит! – Холодно оборвала потерявшего реплики и настрой парня.– Кто дал вам право прикасаться ко мне? Это домогательство. Подсудное дело, если рассматривать с точки зрения закона, или оскорбление клана, если вам так угодно, даже двух.

Ну надо же, как побледнел, кажется, даже губы посинели. Сердечник, что ли? Не хватало мне еще приступа тут! Ладно, снижаем градус. Дальше я говорила уже тише и спокойнее, но с теми же холодными интонациями.

– Вы бесстыдно пристаете к обрученной девушке и говорите, что любите ее…

– Я понял!

Парень резко подорвался и исчез в неизвестном направлении. А неплохая у него скорость, – подивилась я и холодно посмотрела на зевак. Толпа медленно рассасывалась.

– Любое искажение реальности будет рассматриваться кланом Огневых, как злонамеренная клевета и будет решаться в суде, – не глядя ни на кого, проинформировала я. Надеюсь, сегодняшняя сцена не станет вирусной в сети.

– Мира Александровна! Я люблю вас. Станьте моей женой!

Дежавю. Вроде ж только утром что-то подобное было. Открыла на телефоне календарь, посмотрела на дату. Вроде ж не сезон для обострений, а вот поди ж ты!

– Спасибо за ваше предложение, но я помолвлена и трепетно люблю жениха. – Ответила я огромному букету алых роз, стоящему на одном колене в сердце из зажженных свечей, и прошла мимо. Букет завис и не успел среагировать на мой отказ, а я нырнула в машину, ожидающую меня на парковке академии.

– Домой, Мира Александровна? – осторожно, словно чувствуя, что я не в настроении, поинтересовался Василий Леонтьевич, мой бессменный водитель.

– Да, – я откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Нездоровое шевеление, начавшееся после помолвки, меня напрягало. Особенно эти заигрывания в лоб. В академии у меня была репутация скучной зануды-мещанки, желавшей путем усиленной учебы пробиться повыше. На первом курсе парочка золотых мальчиков проявляла какой-то интерес, но, не найдя отклика, решила, что овчинка выделки не стоит, и отстала. Кто и с какого перепугу решил, что я падка на такую романтику? Или просто был нужен инфоповод, чтобы высказать князю свое “фе” о невесте, неразборчивой в связях и склонной к адюльтеру? Понятно, что ничего не понятно. Слишком мало вводных данных, а значит, надо их запросить. Я достала телефон.

– Яна, привет, есть парочка вопросов. Ты сейчас свободна?

– Мира, – я отодвинула телефон подальше, ибо громкие восторги Ветровой по поводу моего звонка били по ушам.– Конечно, свободна. Я сейчас зависаю в “Коко”, приезжай, поболтаем! О делах наших скорбных побалакаем.

Я только покачала головой. Подозреваю, не я одна очень хотела знать, кто подсунул Ветровой блатной разговорник, который в значительной степени повлиял на ее речь. В какой-то момент, где-то в классе в десятом, Яна решила, что быть главой клана – это слишком сложно, много ответственности, мало свободного времени, очень много требований, и решила, что она должна найти свой собственный путь. Первое, что она сделала – это вместо традиционного для ее семьи факультета журналистики выбрала недавно созданный факультет по связям с общественностью и, о ужас, съехала в общагу! Светские качали головой и показательно осуждали, но тихо, так, чтобы Ветровы не слышали. В общем, Яна стала притчей во языцех. Цветные волосы, рваные джинсы и мотоцикл. Кошмар-кошмар.

–Василий Леонтьевич, отбой домой, в “Коко” едем.

– Как скажете, Мира Александровна.

До кафе мы доехали минут за двадцать. Найти Яну среди посетителей было несложно, фиолетовые волосы выделялись, да и столик, за которым она сидела, был у Яны любимым и постоянным. Если я не ошибаюсь, Ветрова его выкупила, так что в ее отсутствие для других посетителей он всегда был забронирован.

– Давно не виделись, Мира! – Яна привстала, увидев меня, и замахала рукой.

– Так буквально пару дней назад, – рассмеялась я, обнимая мелкую, которая с седьмого класса вытянулась и стала даже выше меня.

– Это не считается,– отрезала Яна. – На твоей помолвке мы в лучшем случае парой фраз перекинулись. Ну, что у тебя случилось?

– Почему сразу случилось? – удивилась я, усаживаясь за столик и с легким кивком принимая меню.

– Потому что ты домоседка. Тебя вытащить куда-то нереально.

Ну, в этом Яна была права. Дом, книга и плед мне были гораздо симпатичнее, чем какая-нибудь модная туса. Например, я сейчас с тоской думала о том, что зря согласилась пойти с однокурсниками в клуб по поводу защиты дипломов. Заказав себе авторский кофе и пирожное, я, наконец, решила перейти к делу.

– Знаешь, я неожиданно обнаружила, что крайне популярна среди мужчин.

– И тебя это смущает? – фыркнула Яна. – Красивая, богатая, из очень хорошей семьи, ну а что характер не очень, так это дело десятое.

– Учитывая все сказанное тобой, – усмехнулась я.– Мужчины должны были толпами виться вокруг меня уже очень и очень давно. Но с букетами и клятвами в вечной любви приставать начали только после того, как было объявлено о том, что я невеста Волкова.

– У тебя паранойя? – нам принесли мой кофе с пирожным и Янин коктейль, ядрено-желтого цвета, и разговор ненадолго прервался. Кофе оказался так себе, на мой субъективный вкус. С одной стороны, слишком горчащим, словно его слишком долго заваривали, а с другой, приторно-сладким. Мне одного глотка хватило. Отставив чашку, с сомнением покосилась на пирожное и осторожно поковыряла его ложечкой. Ладно, а вот десерт тут неплохой.

– Если у меня паранойя, то это еще не значит, что за мной не следят. – откликнулась я в тон Яне после того, как пирожное почти закончилось. – И вообще я менталист, мне можно.

– Ты менталист с имеющимся парадоксом, так что твои собственные шансы поехать крышей гораздо меньше, чем у других представителей школы Прорицания. Менталист без парадокса имеет больше шансов сойти с ума, чем с оным.

– И в кого ты такая умная? – я фыркнула. После пробуждения и осознания, к какой именно школе относится дар, у меня была настоящая истерика. И мне успели все уши прожужжать о том, как хорошо, что у меня есть парадокс не ментального типа. Лучше мне от этого не становилось.

– Ладно, оставим лирику в стороне. Мне действительно нужны твои услуги, так сказать, по профилю.

– Так бы сразу, – расплылась в улыбке Яна, доставая и включая диктофон. – Но ты же понимаешь, любая работа должна быть оплачена.

–Разумеется, понимаю.– покладисто кивнула я.– Искренне надеюсь на твою совесть при выставлении ценника.

– Смотря что тебе нужно, – Яна развела руками, а я буквально видела, как в ее голове щелкают счеты, уже сходу накинув лишних тысяч сорок.

– За последние три дня вокруг меня появилось человек пять, пышущие страстью и неожиданно воспылавшие любовью. Я хочу знать о них все. Как зовут, сколько лет, где учатся, в какой садик ходили и до какого возраста писали в штанишки. Но особенно сильно меня интересует, сколько по нынешним временам стоит любовь к помолвленной девушке. Все шевеления на их банковских счетах и счетах их родственников. Пересечения друг с другом, даже если они сидели за соседними столиками в кафе. Еще лучше будет, если ты найдешь пересечения с кем-то посторонним и сможешь проследить шевеления на их счетах до источника.

– А ты уверена, что они будут?

– Да, – я доковыряла пирожное, а Яна достала блокнот и принялась что-то чиркать, судя по всему, пыталась рассчитать авансовый платеж. То, что она сходу назовет мне сумму, я сомневалась, уж слишком объемный был запрос.

– Это все? – оторвавшись, уточнила Яна.– Если да, то стартово сто тысяч. И это с учетом скидки, как старой подруге, которая в воскресенье пойдет со мной по магазинам.

Я прикинула, насколько мне дороги нервы и готова ли я променять их на скидку, и уже планировала было отказаться от похода по магазинам, как неожиданно вспомнила.

– Нет. Мне еще досье на Волковых нужно. На Ярослава точно. Не то, которое невестам показывают, а желательно то, которое в третьей канцелярии хранится. Пробуждение, парадокс. Был, замечен, привлекался, донжуанский список и все такое.

Яна замялась, покосилась куда-то мне за плечо и тяжело вздохнула. Я напряглась.

– А не проще у меня лично спросить?– раздался над ухом голос жениха.

Ой, как неловко…

Глава 6

—Ты не представишь нас? – спросил Ярослав, наклонившись почти вплотную. По спине пробежали мурашки и сразу захотелось сказать какую-то гадость. Для едва знакомого человека он был ко мне непозволительно близко. Впрочем, души невольные порывы я сдержала. Выдохнула, примеряясь с его существованием, мысленно пообещав отравить его сразу после свадьбы, и нацепила вежливую улыбку.

– Ярослав, позвольте представить Вам, – постаралась, интонационно выделить вежливую форму обращения. С одной стороны Волков, конечно, мой жених, вроде бы весьма близкий человек, с другой, меня периодически подмывало назвать его по имени-отчеству, а то и обратиться по всей форме: Ваше Сиятельство, князь Волков. Да и встречались мы от силы раз десять, так что относиться к нему, как к близкому, я не могла, но “лежала в этом направлении” – мою хорошую подругу, барышню Яну Ветрову. Студентка факультета по связям с общественностью и весьма разносторонняя личность. Яна, – на какой-то момент выверенная улыбка дрогнула. – Мой жених, князь Ярослав Мстиславич Волков. Весьма подозрительная во всех отношения личность, которая сейчас скажет, что наша встреча чистая случайность. Ведь так? – я повернулась к жениху.

– Разумеется, – тот обаятельно улыбнулся и развел руками. – Чистейшая случайность. Просто мимо проезжал. Разве я могу следить за собственной невестой?

В желтых глазах плескалось искреннее негодование и растерянное непонимание: как его, такого хорошего, могли заподозрить в чем-то плохом. На какой-то момент я действительно почувствовала, что слишком много думаю, и наша встреча – чистая случайность, а все мои размышления лишь фантазии чересчур впечатлительной девушки, перечитавшейся романов о маньяках. Длилось это заблуждение недолго, ровно до того момента, как я заметила бесенят в глазах Ярослава. Блин! Надо было записать это выражение лица на видео, а потом потренироваться у зеркала. Такой типаж пропадает. Я даже почти поверила! Что меня искренне возмущало: любые попытки изобразить нечто подобное на моем лице выглядели глупо и смешно, приходилось ходить с таким невыразительным лицом и взглядом, который журналисты окрестили отрешенно-ледяным, что, кстати, тоже работало, на контрасте, наверно.

– Барышня Ветрова, вы же не будете возражать, если я похищу свою драгоценную невесту?

В этот момент я почувствовала, как глаза расширились. Похитить? Меня? Я не готова! В смысле, я совсем не жаждала общения с номинальным женихом. Поэтому взглядом попыталась намекнуть Яне на нежелательность подобного, но подруга, не глядя на меня и словно зачарованная, отрицательно покачала головой. А я недовольно поджала губы, сдержав тяжелый вздох. И подозрительно посмотрела на Ярослава. О пробуждении Волкова я не знала ничего, так что, может, и зачаровал. Отсутствие этого пункта в досье меня несколько расстроило, но я надеялась, что сумею восполнить пробелы. Все-таки пробуждение – это вещь, которая очень часто и очень многим смешивает карты. Подозреваю, если бы в мире такой феномен отсутствовал, было бы проще. Ярослав, пользуясь своим положением жениха, предложил мне руку, помочь встать. Что ж, пришлось оставить этот раунд за ним и откланяться. Я даже сделала пару шагов, влекомая Волковым к выходу, но потом вспомнила кое-что и, обернувшись, напомнила:

– Яна, я все еще жду, все озвученное.

Яна покосилась на Ярослава, и я кивнула.

– Да, и на него тоже.

Обернувшись к жениху, улыбнулась:

– Вы же не возражаете, Ярослав?

–Воля ваша, – рассмеялся он. – Мне даже интересно, что сможет накопать на меня барышня Ветрова.

– Яна, увидимся, – махнула я рукой, а Волков поклонился и улыбнулся Яне.

– Был польщен и рад знакомству.

Я взмахнула ресницами, активируя панель. Надо же, почти не лжет. Наконец мы с женихом вышли из кафе. Порыв неожиданно холодного ветра заставил поежиться. Вот за что не люблю столицу, так это за переменчивую погоду – утром вышел: тепло, солнышко, лето, а буквально через пару часов осень, холодно, ветрено и промозгло. В такие моменты горячий чай или кофе просто необходимы, так что неудивительно, что эти напитки в столице можно купить буквально на каждом шагу. Для меня неким критерием того, сможет ли человек стать моим приятелем и войти в дальний-ближний круг, неожиданно стало совпадение по кофейням и чайным. У меня было три любимых сети, в которых продавались: идеальный черный кофе с медом и перцем, великолепный брусничный чай и обалденный горький шоколад со взбитыми сливками и коньяком. Разумеется, мои предпочтения не были секретом.

– Желаете прогуляться? – Ярослав продолжал изображать из себя преданного жениха, а я не понимала причины резкого роста симпатии. Ну не влюбился же он, право слово?!

– Вы можете подвезти меня домой. – наконец решила я и, достав телефон, написала сообщение водителю. – или же ваш разговор достаточно длительный, и мы не уложимся в пятнадцать минут?

Ярослав ненадолго задумался, а потом снова улыбнулся.

– С учетом пробок, я думаю, времени нам вполне хватит.

И повел меня к машине. Надо сказать, я была несколько удивлена, так как все еще воспринимала его как повесу и разгильдяя, хотя прекрасно понимала, насколько ошибочно это впечатление. С учетом всего этого я ожидала более спортивную и понтовую машину, а Ярослав, оказалось, предпочел сдержанную и серьезную модель. Откинувшись на спинку сиденья, я ненадолго закрыла глаза. Все-таки это было неловко, и хотелось провалиться сквозь землю, вот и оставалось делать хорошую мину при плохой игре. Мягко хлопнула дверь, заурчал мотор, и машина очень плавно тронулась с места. Некоторое время ехали молча. Я, отвернувшись, смотрела в окно, погруженная в свои мысли ни о чем. В какой-то момент Ярослав не выдержал царящей тишины и спросил:

– Мне кажется, Мира, вы несколько недолюбливаете меня. Я прав?

Я несколько раз моргнула, вырываясь из плена мыслей, и посмотрела на Волкова: наверно, в первый раз серьезно. Задумалась. По всем стандартам Ярослав красивый мужчина. У него есть влияние, деньги, определенный статус. На нашей помолвке я ловила завидующие и ненавидящие взгляды дам и девушек, ведь очень многие, независимо от своего семейного положения, хотели бы оказаться на моем месте. Замечала я и заискивающие взгляды мужчин, которые отчаянно искали одобрения и внимания моего жениха, надеясь получить определенные выгоды и преференции. Мне б по-хорошему пищать от восторга надо от такой партии, но этого самого восторга я не испытывала, как, впрочем, и ненависти с раздражением.

– Я к вам равнодушна, – решила ответить ему максимально честно. Думаю, поговорить о наших отношениях не помешает. Старшие там вроде уже о дате свадьбы договариваются. – Не считаю сколько-нибудь близким человеком. Вы для меня чужой, с чужими стоит быть настороже, знать о них все и держать на умеренном расстоянии.

– Я ваш жених.

Я растерянно моргнула, а Ярослав неожиданно рассмеялся:

– Понял-понял. Для вас, – мне неожиданно стало приятно, что он поддержал это формальное обращение. – Это еще ничего не значит. Но, Мира, вы когда-нибудь задумывались, что это, если не случится что-то экстраординарное, на всю жизнь? Волковы не разводятся.

– Значит, я вас отравлю, – я пожала плечами и снова отвернулась к окну. Кажется, пора к психиатру. Я довольно часто использую дар последнее время и, возможно, он бьет мне по мозгам. Неожиданно Волков не только не обиделся, но и снова рассмеялся.

– Мира, видит бог, вы очаровательны. Так открыто заявлять о том, как именно вы меня убьете. Вы не находите это немного глупым?

Я хмыкнула, расслабляясь. Вытянулась в пассажирском кресле, насколько смогла и легко улыбнулась.

– Это единственно доступный мне способ убийства, не вызывающий психологического отторжения и который мне будет легко списать на несчастный случай.

– Ах да, вы же любите и умеете готовить. Елизавета Юрьевна, кстати, оценила ваши старания в попытке показать себя благовоспитанной барышней.

Мне оставалось изобразить что-то вроде поклона, в конце концов, я действительно старалась. По итогам этого небольшого разговора я поняла, что мне стало как-то легче воспринимать Волкова, как своего жениха. Правда, до того момента, как я приму его в свой ближний круг, еще далеко, но заметочку “подумать о том, как мы с ним будем жить”, я все же сделала. Теперь оставался еще один важный вопрос:

– И о чем вы хотели поговорить со мной?

– Вы будете очень злиться, если я попрошу вас о некотором одолжении?– Я чуть приподняла бровь и легким кивком обозначила готовность слушать дальше. Было интересно, что за одолжение попросит у меня сиятельный князь. – В столицу прибывает одна моя дальняя родственница, Алиса, вполне приятная девушка ваших лет, и она собирается присмотреться к вашей академии для перевода. Алиса с родственниками жила крайне уединенно и никогда не бывала в столице…– Врет. – Поэтому я бы хотел, чтобы вы составили ей компанию в своих прогулках по столице.

– Вы хотите приставить ко мне дуэнью? – уточнила я. Волков некоторое время молчал, а потом все же неожиданно честно ответил:

– Да, хочу. Это вас смутит?

–Нет,– я зевнула. У машины был очень плавный ход, и я чувствовала, как меня клонит в сон.– Жена Цезаря должна быть выше подозрений. А нельзя было просто сказать: Мира, я крайне обеспокоен слухами о ваших амурных похождениях, и для прекращения всяческих инсинуаций о добром имени моей невесты не походите ли вы с дуэньей?

–Ну, во-первых, я не настолько стар, чтобы употреблять в речи такие обороты, как “амурные похождения” и “инсинуации”, а во-вторых, что-то мне подсказывает, что столь независимая девушка, как вы, будет несколько недовольна таким положением вещей. Или я не прав?

Он еще и улыбается, лис такой!

– Буду, – призналась честно, – Но отнесусь с пониманием. Рога мужчину не украшают, если, конечно, он не олень. Итак, когда там прибудет ваша Алиса?

–Я пришлю вам досье позже, и не волнуйтесь, Алиса не слишком осложнит вам жизнь.

–Надеюсь, – фыркнула я, а потом, немного подумав, уточнила.– А не проще ли было приставить ко мне тайную охрану, а потом поймать на адюльтере? – И откуда я архаизмов нахваталась? Книжек, что ли, перечитала?

Ярослав неожиданно рассмеялся:

–Мира, а вы не думали, что мне не нужно ловить вас на этом самом адюльтере? Может, мне просто нужна жена.

–Я даже спорить не буду насчет того, что вам нужна жена. У меня другой вопрос. Это должна быть именно я?

Я взмахнула ресницами, активируя дар – этот вопрос не давал мне покоя, и ответ на него очень хотелось знать.

–Это должны быть именно вы, – спокойно подтвердил Волков. Надо же, не врет. Да и агрессии ко мне больше никакой нет, даже легкая симпатия имеется, ближе всего будет оценить ее как дружелюбие или хорошее отношение к коллеге. Значит, не влюбился. Тогда закономерный вопрос:

–Почему именно я?

Волков улыбнулся и честно ответил:

– Секрет.

Отравлю, ей-богу, отравлю!

Остаться на чай Волков не пожелал и, доставив меня домой в целости и сохранности, отправился по делам. Первое, что я сделала, оставшись одна, набрала Яну.

–Какого черта?!

– Ууу… – деланно расплакалась Яна. – Твой жених такой жуткий! Такой страшный! У него в глазах читалось: если ты издашь хотя бы один звук, я тебя съем!

– Врешь,– усмехнулась я.

–Привираю, – уточнила Яна. – Но взгляд у него все равно был крайне выразительный. Я бы даже сказала – парализующий. В общем, Мира, прости. Я хотела сказать хоть что-то, но не могла. Сильно досталось?

– Было бы за что,– отмахнулась я. – Просто это было неожиданно.

– Еще бы, – хмыкнула Яна. – Сама была в шоке.

Поболтав еще минут двадцать на отвлеченные темы, мы расстались, довольные друг другом. И собственно, уже только после того, как я переоделась, приняла ванну и собиралась идти ужинать, я обратила внимание на весьма объемную посылку, стоящую на столе. Странно. Я точно помню, что ничего не заказывала и ничего не ждала. Однако раз коробка здесь, то она явно предназначена мне. Сюрприз? Если честно, сюрпризы я не люблю, сюрпризы – это всегда что-то выбивающее из колеи, что-то, приносящее в жизнь сумбур и нарушающее хрупкое равновесие. Во мне сильно превалировало желание контроля и стабильности. Например, я сильно заранее озвучивала подарки, которые хотела получить на праздники. Причем не просто озвучивала, я хотела точно знать, кто подарит мне ту или иную вещь. Становилось ли чувство радости от полученного подарка меньше оттого, что я знала, что получу? Не знаю. Само ожидание и его финал наполняли момент дарения радостью и счастьем. При этом я прекрасно понимала, что это не совсем норма, точнее, возможно, это не норма. Сразу после пробуждения и появления у меня постоянного психиатра, к которому я, как представитель школы “прорицания”, обязана ходить, я затронула эту тему, на что получила неожиданный для меня ответ: не любишь – и ладно. Никто не обязан любить сюрпризы. Возможно, это твой защитный механизм психики, довольно хрупкой, чтобы ты ни думала о себе.