Текст книги "Подменная невеста клана Волковых (СИ)"

Автор книги: Галина Мерзлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Машем и улыбаемся, улыбаемся и машем. Точнее, конечно, салютуем бокалом вина и ведём разговоры на ничего не значащие темы, стараясь не ослепнуть от блеска хрустальных бокалов на подносах официантов, сошедших с обложек модных журналов, и бриллиантов на прекрасных дамах, а еще стараемся не обращать внимания на то, что от постоянной “протокольной“ улыбки уже сводит скулы. Нет, свои плюсы в приеме, разумеется, были. Например, вкусная еда: канапе с клубникой и сыром с белой плесенью были вне конкуренции, как и креветки в каком-то сложном масле. Атмосфера, которую задавали оркестр и весьма сложный декор из натуральных цветов. Многие молодые барышни не отказали себе в удовольствии обзавестись парой эффектных фотографий, сделанных профессиональным фотографом.

На мой субъективный взгляд, со своей ролью невесты сиятельного князя я пока справлялась неплохо. По крайней мере, ни хозяева, ни гости приема не заподозрили, что больше всего мне сейчас хотелось оказаться где-нибудь в библиотеке, подальше от шума и толп гостей. “Небольшая” просьба Ярослава заключалась в том, чтобы я сопровождала его на приём, который давал дружественный клан. Граф Шелестов, известный на всю империю гурман, открывал новый ресторан, уже сотый, что являлось событием в кулинарном мире. Чисто в теории, гипотетически я могла отказаться, но не стала. Во-первых, гала-ужин от известного ресторатора, аристократа и, как поговаривают, неплохого шеф-повара – это не то, что стоит пропускать, если ты любишь вкусно покушать. А во-вторых – в конце концов, мои обязанности, как будущей княгини, состояли в том числе и в поддержании социальных связей. Но прежде чем что-то поддерживать, это самое что-то надо наладить. Этим я сейчас и занималась, и не сказать, чтобы совсем безуспешно. Например, пообщавшись с баронессой Осиной, получила приглашение принять участие в заседании книжного клуба в ближайший четверг. Согласилась исключительно из меркантильных соображений. Небольшой и молодой клан Осиных специализировался на индивидуальной подгонке усилителей, за что был обласкан и трепетно любим всеми боевыми кланами, чем и пользовался, перебирая заказчиков, как рачительная хозяйка овощи на рынке. Иван к ним на консультацию аж на следующий год записан, и это еще очень оперативно, ибо боевиков много, а “подгонщиков” мало. Пару раз за вечер мне даже казалось, что зря я пренебрегала всеми этими светскими встречами. А потом я вспоминала, как я на этот прием собиралась. Это было долго. Очень долго. Притом что подготовку к приёму почти полностью взял на себя Ярослав, мне просто надо было встретиться с командой визажистов и побыть бездушной куклой, с которой играют в "одевалки". Поднимите руку, опустите руку, посмотрите на меня и т.д. Крайне раздражающая процедура, которая вместе с тем развивает некоторую созерцательность и поражает результатом: в зеркале я себя узнала не сразу.

Прием, организованный графом Шелестовым, проходил в панорамном ресторане, ему же принадлежащем. И если бы лет сто назад условный глава дома, получив приглашение на прием в ресторане, рассматривал подобное приглашение по остаточному принципу, привести жену или дочь на подобный прием было бы моветоном, то сейчас “выездной” вариант считался вполне допустимым, приличным, и лишь немногим уступал приёму, организованному в собственном поместье или доме, а иногда по стоимости и превосходил "домашний" прием.

– Иной бриллиант не сравнится своей редкостью с вашим появлением в свете!

Я обернулась и отсалютовала бокалом шампанского Анне Ильиничне Шелестовой. Как хозяйка приема, она следила, чтобы гости не скучали и не чувствовали себя неуютно, так что, увидев, что я осталась одна, – Ярослава утащили в курительную, – она поспешила подойти ко мне.

– Окончание учебы отнимало все мое свободное время, – выдала я дежурное оправдание, которое сегодня озвучила уже не один раз. Как будущая княгиня Волкова, я была одним из редких "экспонатов" сегодняшнего вечера, в некоторой степени затмевая даже хозяев, которые, впрочем, мне на это не пеняли. С одной стороны, такое внимание льстило, но и безумно утомляло с другой стороны. Я искренне не понимала, как некоторые светские львицы умудряются порхать с одного приема на другой, высыпаться и вести какую-то иную жизнь, кроме светской.

Анна Ильинична понимающе покивала, а мне захотелось провалиться сквозь землю, вспоминая, чем и как эта самая учеба закончилась, поэтому когда графиня Шелестова перевела разговор на другую тему, я была просто счастлива. Посвятив ещё некоторое время беседе с хозяйкой, я решила найти тихий уголок, чтобы немного привести в порядок свои мысли, находящиеся в раздрае, а точнее, просто отдохнуть от огромного числа людей. Надо сказать, что ещё в начале приёма Ярослав старался практически не отходить от меня, чтобы дать время "акклиматизироваться" в новой среде, однако провести весь приём, привалившись друг другу, было просто невозможно, и в какой-то момент мы разошлись.

На мой субъективный взгляд, я справлялась очень даже неплохо, умудряясь поддерживать необременительные беседы ни о чём. Тем не менее это сильно выматывало, и моей социальной батарейке была жизненно необходима перезарядка.

К чести графа Шелестова, при организации приема он подумал и о тех, кто нуждается в уединении. Отдохнуть и укрыться от пристального внимания можно было как в специально отведенных комнатах внутри отеля, так и на широкой террасе, где специально для этого разместили небольшие беседки-шатры и небольшие диванчики.

Выйдя на террасу, я зябко поежилась под порывом холодного ночного ветра, поняв, почему так мало людей выбирало для отдыха это место, несмотря на потрясающий вид на ночную столицу. Это мужчинам хорошо в их смокингах, а то и в офицерской форме, а вот когда на тебе надето пусть очень, очень эффектное, но совершенно не греющее платье из натурального цинского шелка, даже если хочется полюбоваться видами, поищешь место потеплее. Я взвесила все “за и против” и, понадеявшись на свое хорошее здоровье, решила остаться на террасе. Облокотившись на перила, подставила горящее лицо холодному ветру и сразу почувствовала себя лучше. Когда под твоими ногами бездна города, живущего своей жизнью, сейчас похожего на световой океан, сквозь засветку с чернильного неба все еще пробивается свет звезд, находящихся в миллионе лет от нас, возможно, уже погибших, а за спиной шумит человеческая круговерть, это невольно настраивает на созерцательный лад. Надо было идти на философское отделение, сейчас бы вспомнила какое-нибудь выражение, наиболее подходящее моменту, или, если говорить о подходящем выборе образования, на связи с общественностью. В жизни бы пригодилось. В голову, теснясь, лезли самые разные мысли, от того, что было бы неплохо заказать себе еще одно подобное платье, до печального осознания того, что я так и не поняла, чем хочу заниматься по жизни. Ну, или чем могу заниматься. Хотя могу фонд благотворительный организовать или присоединиться к уже существующим, например, спасать нерп Южной Америки. Правда, ни про одно благотворительное мероприятие этого фонда я в сети не слышала, но тетя ерундой заниматься не будет.

***

– Простите, Мира Александровна, что прерываю ваше уединение…

Я чертыхнулась про себя и, снова натянув социально одобряемую маску, обернулась. За моей спиной стояла молодая девушка, возможно, моя ровесница. Однако не скрываемая никакой косметикой усталость, переходящая в изможденность, добавляла ей лет. К тому же смущало черное платье. Для девушки носить подобное на приеме хоть и не являлось моветоном, но все же тихо не одобрялось, за исключением случаев, когда это платье – траурное. Но во время траура все развлекательные мероприятия отменялись, и появление на приеме было бы прямым вызовом обществу. Возможно, в другое время я бы и заинтересовалась, но не сейчас, сейчас мне хотелось побыть одной и общение с незнакомкой, а кто эта девушка, я не знала, в мои планы не входило. И собственно на это я попыталась намекнуть фразой:

– Простите, я не имела чести быть представленной вам…

Надо было по-другому намекать, – поняла я, когда девушка приняла мою фразу как предложение к диалогу. И безжалостно смяв в руках юбку, она продолжила:

– Простите мне моё невежество. Я Ольга Зосимова. Мы не были ранее представлены, и не думаю, что вам что-то скажет моя фамилия…

Часть ее монолога я просто пропустила мимо ушей, зацепившись за знакомую фамилию, и в какой-то момент, не сдержав любопытства, невежливо прервала ее расшаркивания и уточнила:

– Анастасия Зосимова ваша родственница?

– Сводная сестра,– едва слышно ответила Ольга.– Возможно, вам покажется странной моя просьба, но я не знаю, к кому еще обратиться за помощью.

В какой-то момент мне показалось, что девушка расплачется. С одной стороны, она потеряла сестру, а с другой... А потом меня словно током ударило. Сводная сестра, но у барона Зосимова и его жены Анастасия была единственной дочерью, да и без отчества представляются, как правило, незаконнорожденные дети. Ну, по крайней мере, среди клановых.

– Насколько мне известно, делом вашей сестры занимается уголовная полиция,– уточнила я, надеясь, что Ольга подтвердит или опровергнет появившуюся у меня идею.

– Да, – кивнула девушка, потом на несколько секунд замолчала, глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и призналась: – И они рассматривают меня как основную подозреваемую.

Как я и думала, а Ольга между тем продолжала:

– Я получила серьёзные преференции после смерти сестры: меня признал отец, поверьте – это значит очень много. У меня появился весьма перспективный жених из клана, раньше на такую партию я рассчитывать не могла. А так как у отца из детей только я и Анастасия, то я автоматически заняла место наследницы. За это действительно можно убить!

Ольга истерично хохотнула, а потом, к моему ужасу, едва не залилась слезами, но все же справилась со своими эмоциями и продолжила:

– Но я не имею отношения к смерти Анастасии, я безмерно уважала ее. У нее было много идей о том, как развивать клан. Из нее бы получилась отличная глава!

Я вздохнула. Ольгу мне было искренне жаль, но не понимала я одного:

– И всё равно, почему вы решили обратиться с вашей проблемой ко мне? Еcли вы уверены, что полиция движется не в том направлении, вам стоит обратиться к частному сыщику, – попыталась донести я до девушки вполне логичную и здравую идею.

– Отец уже нанял одного, но он, похоже, также уверен в моей виновности. В день смерти Анастасии я была на пленере и не могу подтвердить свое алиби.

Весело. Я чуть наклонила голову к плечу, активировала пробуждение и уточнила:

– Но Анастасию Зосимову, свою сестру, вы не убивали.

– Разумеется! – воскликнула Ольга, всплеснув руками. – Я не убивала Анастасию и вообще никак не причастна к ее смерти. Клянусь!

Не врет. Ни в чем не врет. Странно, что ее сразу не проверили на ложь. Разумеется, пробужденных моего типа немного, но хотя бы на полиграфе допросили. Хотя тот обмануть не сложнее, чем конфетку у ребенка отобрать. Но даже если я приду и запротоколирую результат допроса под пробуждением, Ольге это не сильно поможет. В суде подобный допрос как доказательство невиновности не примут. Самое обидное, что как доказательство вины подобный допрос принимают. Вот такой вот выверт процессуальной системы.

– И все же, зачем вам я?

Ольга некоторое время смотрела мне за спину, на ночной город, а потом почти шепотом сказала:

– Потому что вы любите маньяков.

Мне показалось, что я не совсем поняла, точнее, не совсем так расслышала:

– Простите?

И Ольга повторила:

– Вы любите маньяков, об этом многим известно.

Откуда? – мысленно возопила я, не показав, впрочем, своего внутреннего негодования. Если я могу заказать Яне найти инфу о ком-то, кто-то может заказать ей найти инфу обо мне.

– И вы уверены, что ваша сестра стала первой в череде смертей девушек? – уточнила я.

– Да, – обрадованно кивнула Ольга, подумав, что нашла во мне единомышленницу. Ну ладно. Я тоже считаю, что все эти убийства – серия, а то, что полиция не хочет все эти убийства в одно дело объединять, так это понятно: доказательства собирать сложно, зато легко вызвать панику у населения и пристальное внимание властей всех мастей, которые с удовольствием будут шпынять на тему "почему преступник все еще не пойман", мешая своим неуемным энтузиазмом. Причин много, результат один – серии не любят.

– Мне про вас Юлечка Шелестова рассказала, она же меня провела на прием, все же траур по Анастасии, ну вы понимаете.– кажется, после того, как я не назвала ее полной дурой и не послала с подозрениями на серийника подальше, Ольга расслабилась.

– А ей? – заинтересовалась я, хотя где-то на периферии сознания сочетание “Юлечка Шелестова” фиксировалось как знакомое. Наконец в голове, еще до того, как Ольга приоткрыла и сию завесу тайны, – всплыла полноватая, рыжая кудрявая девушка, навещавшая Волкову в больнице.

– Я таки убью Алису, – пробурчала я себе под нос, и увидев замешательство Ольги, махнула рукой. – Нет-нет, ничего такого. Давайте с вами встретимся отдельно, чтобы обстоятельно поговорить. Вас уже допрашивала полиция, но как вы понимаете… – я развела руками, а Ольга только кивнула:

– Мне придется повторить все вам.

Мы обменялись контактами, и я решила вернуться на прием. Что-то мне подсказывало: мы с Ярославом пробыли здесь достаточно долго, чтобы было прилично покинуть блестящее столичное общество до следующего раза. Так что я хотела поскорее найти жениха и озвучить ему эту дельную мысль, но все равно была удивлена, увидев его подпирающим стену возле входа на террасу, словно охраняя, чтобы во время беседы с Ольгой нас не побеспокоили.

– Вы знали о том, что здесь будет молодая Зосимова, – констатировала я, глядя в его честные, ничего не понимающие глаза.

– Предполагал такую возможность, но не был уверен. – спустя несколько секунд под моим выжидательным взглядом раскололся Волков. – Ну, а потом разве плохо, если она вас немного развлечет?

Я покосилась на жениха и покачала головой. Одна молодая особа меня уже так развлекла, так развлекла, аж развлекее некуда.

– Главное, чтобы потом развлечение не вылилось в погоню по столице, деда удар хватит, – фыркнула я, чувствуя себя кошкой со вздыбленной шерстью.

– Ну что вы, – Ярослав легко улыбнулся. – Игорь Савельевич крепкий старик, он еще не одну вашу шалость переживет.

Я наградила жениха странным взглядом. Вот ему бы как раз озаботиться тем, чтобы его невеста была добропорядочной и приличной женщиной, а меня не оставляет чувство, что Волков меня буквально толкает на какую-то авантюру.

– У него давление, язва и одышка, ему нельзя курить, а он дымит как паровоз при каждом удобном случае, и коньяк хлещет, как не в себя, – привычно заворчала я, а Ярослав неожиданно рассмеялся.

– Теперь я понимаю, почему Игорь Савельевич согласился на такую скорую свадьбу.

– Если вы сейчас скажете, что это для того, чтобы пить и курить в свое удовольствие, то я отравлю вас, ей-богу, – предупредила я, а Волков покладисто кивнул.

– Тогда я этого не скажу.

Я поджала губы, собираясь сказать какую-нибудь колкость, но в этот момент перед глазами полыхнуло алым, и меня повело.

Глава 19

Давненько у меня такого не было. Точнее, более правильным будет сказать: у меня никогда такого не было. Если представить шкалу агрессии как старый ртутный градусник, то условная температура неприязни ко мне сначала взлетела на максимум, а потом устремилась выше, проламывая возможный потолок. Приятного в этом было мало, к общей дезориентации добавился неприятный шум в ушах, из-за чего обеспокоенный голос Ярослава звучал словно из-за подушки. Меня куда-то повели, потом усадили в кресло и что-то сунули под нос. Резкий едкий запах, от которого слезились глаза, неплохо прочищал голову. Нашатырь. Такую гадость ни с чем не спутать, даже если производитель, непонятно с какого перепуга, решил добавить экстракт лаванды, чтобы продать старому аромату новую свежесть. На мой субъективный взгляд, получившееся надо было запретить, как оружие массового поражения.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы продышаться, вытереть выступившие слёзы и осознать, что я практически полностью пришла в себя. К чести Волкова, задавать дурацкие вопросы типа “как вы?” – он не стал.

– Отвезти вас к врачу? – осторожно спросил Ярослав, обеспокоенно глядя на меня. Я покачала головой:

– Не стоит,– и пояснила.– Это минутное недомогание, вызванное Пробуждением.

– Это, конечно, хорошо, что недомогание минутное, но я бы всё равно показал вас врачу – на вас лица нет.– судя по всему, Ярослав был не на шутку обеспокоен моим состоянием.

– Я найду семейного доктора в ближайшие дни,– пошла я на небольшой компромисс.

– Можете ли вы сказать, что это было?– осторожно, словно ступая на скользкий лед, спросил Волков. Хотя нам в ближайшее время и предстояло создать новую ячейку общества, Ярослав придерживался общепринятого этикета, согласно которому спрашивать о пробуждении было не принято, даже в беседе между близкими друзьями эта тема являлась табу, несмотря на то, что сейчас династия была крайне устойчива. В периоды, когда власть императора ослабевала и кланы пускались во все тяжкие, сохранение всех нюансов своих способностей порой являлось залогом выживания.

– Кто-то в зале, находящийся достаточно близко, испытывал по отношению ко мне крайне негативные эмоции. Причём, судя по всему, мысль: "Убила бы гадину", была самой безобидной.

Неожиданно я хихикнула и поймала взгляд Волкова, в котором читалось страстное желание показать меня врачу, и желательно профильному, для менталистов. Чтобы развеять его сомнения в собственной адекватности, я уточнила:

– Вы даже не представляете, сколько людей сейчас будут считать, что наш с вами довольно скорый брак имеет под собой иные причины, чем те, что рассматривались ранее, и вашего будущего наследника надо ждать гораздо раньше.

– Тогда мы воспользуемся всеобщими домыслами, никому ничего не скажем и покинем приём,– улыбнулся Ярослав.– Пусть думают, что хотят.

***

Есть ли и есть момент истинного экстаза, то – это, несомненно, тот момент, когда ты снимаешь узкие туфли-лодочки на высоком каблуке и переобуваешься в тапочки. Почему-то у всей модельной обуви, несмотря на заявление производителя о том, что вот у них-то точно все идеально, всегда дико неудобная колодка. И если первый час, а может, два, ты действительно ощущаешь себя как в тапочках, то ближе к концу вечера всё, что ты хочешь – это просто снять это орудие пыток. И в очередной раз клянёшься себе, что больше ни за что и никогда “это” не наденешь. Клятва, которую априори невозможно сдержать.

Я упала на кровать, вытянулась и с удовольствием пошевелила затёкшими пальчиками на ногах. Сегодняшний приём прошёл неплохо. Завтра надо будет договориться о встрече с Ольгой, а перед этим будет неплохо набросать вопросы, ответы на которые я обязательно хочу получить. Опытные исследователи и профайлеры могут строить и строят свою работу без каких-либо конспектов на одном понимании структуры дела. Они так часто задавали похожие вопросы в похожих ситуациях, что им подобное подспорье – бессмысленно. Я же подобным опытом не располагала, как и не располагала всеми материалами дела. Будет неплохо снова поговорить с Леночкой, ведь следствие на месте не стоит, и наверняка вскрылись какие-нибудь новые подробности.

Не в силах совладать с любопытством, я решила отложить сон на пару часиков и прояснить некоторые моменты. Анастасия Зосимова претендовала на должность императорской фрейлины. И разумеется, это направление для следствия могло стать и стало основным. В случае отсутствия прямых улик, а указывающих на виновность Ольги улик не было, дело заходило в тупик. Для Зосимовых становление Анастасии фрейлиной стало бы ступенькой, по которой они могли подняться в иерархии. В конце концов, их клан молодой, ещё не набравший мощь и силу. К тому же дочь-фрейлина – это близость к власти, а значит, и маячившие призрачной дымкой возможности влиять на императрицу, быть в курсе многих придворных секретов, которые не становятся известны обычным людям и которые, разумеется, имеют свою цену в случае, если девушка станет не просто поверенной, а близкой подругой и приближенной. Но это то, что в теории мог получить клан. Несмотря на то, что фрейлиной могли быть только незамужние девицы, эта должность весьма существенно повышала шансы на удачное замужество, к которому Императрица могла даже приложить свою сиятельную ручку. И это мы не рассматриваем тот факт, что должность фрейлины хорошо оплачивалась. А когда девушка уходила с места, дабы сочетаться браком, она так же получала щедрое приданое. Можно сказать, для многих клановых служба Императрице была буквально работой мечты. Для не клановых, как ни странно, тоже. Если сто пятьдесят лет назад на должность фрейлины могла претендовать только знатная девушка, имеющая за спиной поддержку сильного клана, то при императрице Юлии Всеволодовне претенденткой могла стать любая девушка, соответствующая определённым требованиям, среди которых: знания минимум двух языков, умение танцевать, хорошее знание этикета, красивый почерк. Также особа, желающая заполучить лакомую должность, должна была сдать письменный экзамен, включающий вопросы по математике, истории, географии и многим другим наукам. Сейчас к этому перечню добавилось необходимость закончить обязательно начальное и среднее образование и не менее трёх лет проучиться в любом высшем учебном заведении империи. Необходимость иметь соответствующие рекомендации, различные доверительные письма, а также достижения в общественной деятельности, присутствовала по умолчанию. Несмотря на сложность, каждый набор фрейлин вызывал среди девушек в стране ажиотаж. Из сотен, а то и тысяч выразивших желание занять вожделенный пост до представления Императрице, так сказать, до последнего босса, доходило не более десятка девушек, и никто не знал, кого выберет Светлейшая. После того, как девушка вступала в должность, она подписывала договор, согласно которому была обязана отработать не менее пяти лет. Фактически девушка откладывала право рождения детей, но одновременно с этим становилась завидной невестой, которую можно и подождать. Так что и плюсов, и минусов хватало. К тому же стать фрейлиной – это едва ли не единственный путь для женщины сделать карьеру при Дворе. Несмотря на то, что буквально из каждого утюга провозглашается равенство мужчин и женщин, последние в политике – это то самое исключение, подтверждающее правило. Женщин-министров можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Я зевнула, посмотрела на часы и поняла, что уже стоит ложиться, точнее, в это время я уже должна была спать. Тем более слова на экране уже немного расплывались, и было сложно фокусировать внимание на бесконечных обязанностях фрейлины. Лично я себе подобную работу точно не хотела. Склад характера не тот. Снова зевнув и потерев глаза, в которые, казалось, насыпали песка, решила, что с остальными нюансами постараюсь ознакомиться завтра, точнее, уже сегодня, правда, когда проснусь.

***

Утро не задалось, хотя началось где-то после обеда. Поймав во время завтрака подозрительный взгляд Сашки, я не выдержала и уточнила:

– У меня на лбу что-то написано?

– Да нет,– отмахнулась подруга.– Но у меня есть серьёзный вопрос, причём, подозреваю, не только у меня: – Мира, ты беременна? И главное, когда успели,– покачала Сашка головой, пока я пыталась прокашляться, от возмущения поперхнувшись воздухом – Оказывается, столько мимо меня прошло! Я и не знала, что ваши отношения с Волковым зашли так далеко.

– Сашка,– я осторожно поставила кофе, которое чудом не разлила, и строго спросила:– откуда такие новости?

–На форуме прочитала,– призналась она.А мне оставалось закатить глаза. Нет, я, конечно, догадывалась, какие слухи пойдут после того, как мне стало плохо, но что они разлетятся так быстро, нет. М-да, что-то я недооценила влияние сети. Это раньше слухи расползались со скоростью конного экипажа. Так... Дед форумы не читает, не до этого ему. Тётушка уехала к своим нерпам. Причём, судя по частоте визитов к этим млекопитающим, так нуждающимся в спасении, мне хочется уточнить, сколько кубиков пресса у конкретной особи и как её зовут. Нет, а что – тётушка у меня ещё молодая. Но это у меня мысли не в ту степь попёрли.

Я тяжело вздохнула и объяснила ситуацию. Да и откуда взять ребёнка, если мы даже не целовались с Волковым. Правда, судя по взгляду, Сашка несколько сомневалась, не в отсутствии беременности, нет, в отсутствии опыта с поцелуями. Ей-богу, восполню этот пробел при первой удобной возможности. По принципу: если уж обсуждают, то пусть хотя бы будет что обсуждать.

Попрепиравшись с Сашкой ещё немного, я закончила завтрак и поднялась к себе. Покопавшись в залежах канцелярии, нашла чистую тетрадку и принялась выписывать всё, что я знаю. Получалось не слишком много, здесь и там всплывали пробелы, которые необходимо было заполнить. Итак, первая жертва, Анастасия Зосимова, убита ножом. Как и все следователи, я задалась вопросом: кому выгодно? Естественно, первая кандидатка сводная сестра – Ольга, которая не убивала. Значит, надо искать другую кандидатуру, скорее всего, эту версию уже отработали, но всё равно надо посмотреть на тех девушек, которые тоже претендовали на должность фрейлины..Единственное, что в этом плане смущает, так это выбор способа убийства. Как правило, девушки предпочитают яды. Что же могло побудить девушку схватиться за нож? Импульсивность, вспышка ярости или эмоциональная нестабильность? Разозлилась, схватила подвернувшийся нож и ударила. Причём ударила не один раз, ведь в этот момент убийство – это выход агрессии, условная разрядка, сброс напряжения. Но у нас не тот случай. Один, очень чёткий удар. Так не каждый мужчина сможет. Может ли девушка иметь подобный специфический навык? Почему нет. Мало ли чему учат за закрытыми дверями. Но для этого она должна обладать иными проявлениями характера и темперамента: спокойствием, расчётливостью, быть похожей на охотника, выслеживающего жертву. Но если изначально цель Анастасия, то зачем другие убийства? Тем более так отличающиеся по способу? Если бы я хотела создать видимость серии, то совершала бы преступления, максимально похожие на первое. При наличии маньяка, если тот пропадёт спустя три или четыре жертвы, ничего удивительного в этом не будет. Им такое иногда свойственно. Но девушек в серию до сих пор не объединили. Нет, Бурый, конечно, серии не любит, но и специально игнорировать не станет. Данных катастрофически не хватает. Леночка хоть и не против поделиться подробностями дел, но если начальник погрозит пальчиком, будет молчать как партизан на допросе. Значит, нужно подумать, как можно получить интересующие меня подробности без обращения в соответствующие структуры. А если вспомнить, куда может залезть одна особа, то тут и думать не надо. Поисковая система по имени "Яна" всегда к моим услугам, вопрос в цене.

"Вспомни солнце, вот и лучик,"– усмехнулась я, посмотрев на телефон, где в качестве вызывающего отражалась имя "Яна".

–А я только собиралась тебе звонить,– призналась я.

–Да?– удивилась Яна.– Ну тогда это я очень удачно. И какое же дело на этот раз ввергнет тебя в растрату?

Я только вздохнула – услуги Яны действительно недёшевы.

–Я надеюсь, что как постоянная клиентка, могут надеяться на скидку, – заметила я. Обычно Яна скидок не делает, но раз уж она сама позвонила, значит, у нее есть для этого повод. А значит, шанс сэкономить не такой уж и маленький.– Ну-у,– протянули на той стороне, а еще я отчётливо услышала, как подруга барабанит пальцами, пребывая в сильной задумчивости. Самое интересное, что Ветрову в деньгах не ограничивали и, по большому счёту, ее карманных денег обычному человеку могло хватить не на один год. Однако Яне нравился сам процесс добычи информации по заказу и зарабатывания денег. А для дочери богатого и влиятельного клана она вела скромную, почти аскетичную жизнь.

– Посмотрим по сложности заказа,– наконец отмерла Ветрова.– Но я надеюсь, это будет интересный заказ.

– Кстати,– неожиданно вспомнила я,– ты мне ещё должна донжуанский список Волкова.

Яна недовольно цокнула языком, потом тяжело вздохнула и призналась:

– Там всё сложно. С одной стороны, он такой бабник, что страшно за ваше совместное будущее. С другой стороны, ни одного подтверждения его романов достать не удалось.

Я закусила губу в задумчивости, а потом махнула рукой, забыв, что держу в ней телефон.

– Ладно, забей. Потом у него спрошу. Ну так что ты от меня хотела?

– Обычно это мой вопрос,– поерничала Яна, и помявшись, сказала:– Давай сначала ты скажешь, что там у тебя за дела.А у меня появилась странное подозрение.

– Мне нужны материалы по трём,– я на секунду замолчала, прокрутила в памяти встречу с тётушкой Волкова и, доверившись собственному чутью, поправилась.– По четырём уголовным делам.

– А не проще спросить в отделе?– замялась Яна. – Уж всяко дешевле будет.

– Может, и проще, но Бурый страсть как не любит, когда в его дела чужие нос суют. А так я и информацию получу, и нервные клетки сохраню. Что свои, что Бурого. И если мои нервные клетки ещё не так жалко, восстановятся в ближайшем спа, то Бурому каждая живая пригодится. Ему их восполнять негде. Ну так что, возьмёшься?

– Разумеется,– откликнулась Яна, а потом уточнила.– ты думаешь – серия?

– Не определилась,– призналась я.– Странно там всё. Я, может, и не сунулась бы глубоко, но Ольга Зосимова просила помочь… Как-то так. Ну а теперь давай обсудим мою потенциальную скидку и причину, по которой ты позвонила мне с утра?

– Мира, бойся Бога,– возмутилась Яна.– Какое утро? Шесть пополудни!

– Когда встал, тогда и утро,– огрызнулась я.– Ну так что?

– Ну... Скидку ты, разумеется, получишь. Особенно если ответишь на один нескромный вопрос: Мира, ты беременна?

– Да что ж такое,– проглотила я непечатное выражение, неподобающее приличной молодой девушке.– Вариант “корсет грудь пережал” не рассматривался?– Ты корсеты не носишь. Шарахаешься, как вампир от распятья. – отрезала Яна. – Еще варианты?– Плохо стало, давление подскочило, гипертония, знаешь ли, в последнее время только молодеет.

– Так да или нет?!– прервала мои стенания Яна.– Это сейчас буквально вопрос на миллион или даже два.

–Яна, мне нужны подробности,– вполне обоснованно заподозрила я неладное.

–Скажем так, насчёт твоей предполагаемой беременности организован маленький, скромный такой, тотализатор, и прежде чем ты начнёшь рвать и метать…