Текст книги "Подменная невеста клана Волковых (СИ)"

Автор книги: Галина Мерзлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Я уже собиралась спуститься вниз позавтракать, как вдруг в мою дверь затарабанили. Я посмотрела на часы, чтобы убедиться – нет, на дворе еще раннее утро, даже восьми часов нет. Обычно в это время никто меня не беспокоит, но судя по стуку, который вот-вот перебудит весь дом, случилось что-то серьезное. Открыв дверь, я увидела взъерошенную Сашку, стоящую на пороге в пижаме и даже без халата, и проглотила все рвущиеся с языка слова. Такое нарушение всех норм этикета в доме, мягко говоря, крайне не приветствовалось, и чтобы подруга появилась передо мной в таком виде, да и не только передо мной, была нужна очень веская причина.

–Полину Ягудину убили. – выдохнула Сашка. – Её тело нашли на территории ночного клуба, где она часто отдыхала. Убита ударом ножа.

– Кто такая Полина Ягудина? – спросонья не сразу сообразила я, а потом вспомнила: дочь графа Ягудина, она еще помолвлена с Владимиром Беркутовым, наследником Беркутовых. И если я правильно помню все те сплетни, которые вокруг нее циркулировали, именно из-за ее активного вмешательства сорвалась помолвка Маши Мышкиной с тем же Беркутовым.

–Она же рыжая. – растерялась я, смутно припомнив, как мы встречались на одном из последних банкетов.

–Была. – обрадовала меня Сашка. – На последней фотографии, сделанной перед смертью, Полина Ягудина перекрасилась в жгучую брюнетку.

Я сжала косяк двери и медленно выдохнула. Неожиданный поворот сюжета.

Глава 24

После смерти Полины Ягудиной СМИ словно с цепи сорвались. Об этом убийстве твердили из каждого утюга. Причем почему-то говорили только о последнем убийстве, словно предыдущих просто не было. И, честно говоря, я не понимала, почему так. Допустим, смерти никому не известных мещанок были никому не интересны, но ведь даже Анастасия Зосимова – аристократка, причем не из самого маленького клана. В некотором шоке я прибывала до тех пор, пока не вспомнила, что мать погибшей происходила из семьи, еще лет десять назад буквально контролирующей прессу, так что ничего удивительного в этой истории не было. Сильнее всего мне было жалко группу Бурого, на которую буквально спустили всех собак. Им практически не давали работать. Журналисты дежурили под окнами, и стоило кому-то из команды появиться за пределами базы, как на него налетали с требованиями дать пояснения. Где-то даже высказывали предложения отстранить группу, не добившуюся особо значимых, по мнению журналистов, результатов. И назначить новую. Однако после вмешательства министра, потребовавшего «оставь ребят в покое», менять группу, естественно, никто не стал. Причем для этого было как минимум две причины: во-первых, команды круче просто нет, а во-вторых, лошадей на переправе не меняют.

Я сидела в кресле и, практически не глядя в книгу, которую держала, Сашка, сидящая в соседнем, буквально сверлила меня взглядом.– Ну, – наконец не выдержала я. – Что тебя сейчас интересует?

Подруга поерзала в кресле и спросила:– Ты разве не будешь писать письмо соболезнования Ягудиным?

– Нет.– Я покачала головой, радуясь, что меня это еще не коснулось. – Александра Федоровна пишет.

– А от Волковых кто? – Сверлила меня взглядом Сашка.

– Секретарь, – отрезала я. – А точнее, Елизавета Юрьевна, ее статус в клане позволяет возложить на нее подобную обязанность.

– А разве не ты должна? – Заинтересовалась Сашка. – Вроде это как в твои обязанности невесты входит.

– Не совсем, – отмахнулась я. – Это будет моей обязанностью, когда я стану княгиней Волковой, ну или, не дай бог, я вдруг стану главой Огневых. Сейчас я нахожусь в подвешенном состоянии, все знают, что я буду новой княгиней, но пока я ей не стала, всеми обязанностями занимается Елизавета Юрьевна и секретарь. Но чтоб удовлетворить твоё любопытство признаюсь: проект письма писала я. Александра Федоровна пообещала доработать напильником и сказала, что в принципе не так уж и плохо и меня можно отправлять в самостоятельное плавание. Это всё, о чем ты меня хотела спросить? – поинтересовалась я.

– Нет, – Сашка сложила руки на коленях, изобразив из себя пай-девочку. – Есть какие-то новости от команды Бурого? А то в СМИ такие предположения строят, хоть стой, хоть падай.

– Если ты про рептилоидов с планеты Альфа Центавра, которые убивают потенциальных спасительниц отечества, способных выносить и родить мессию, то да, я тоже в шоке была.

Сашка поперхнулась воздухом и удивленно посмотрела на меня.– Ну это ж надо было до такого додуматься. Нет, самое бредовое, что я читала, это про заговор спецслужб, устраняющих пробужденных с убер опасным пробуждением. Ну так что, от Бурого есть какие-то новости? Хочется хоть каких-то подробностей, приближенных к реальности. Интересно же!– Ну, из того, что мне известно, никаких особых подвижек в расследовании не было, там вроде прорабатывают окружение Полины и ее врагов. Считается, что это тайна следствия, но на самом деле это секрет полишинеля, что Ягудина буквально за пару часов до своей смерти едва не подралась.

– Это с компанией Маши Мышкиной, у которой она жениха увела? – фыркнула Сашка. – Да я тоже в курсе. Это должно было стать эпичным побоищем сезона. Спешите видеть: в красном углу ринга старая аристократия, в левом углу – молодая!

– Тебе бы всё ерничать, – не удержавшись, хихикнула я, потому что примерно так всё и было. – И вообще технически Ягудина у Мышкиной никого не уводила. Помолвка официально не была заключена, так что кто больше предложил, тот и получил красивого мальчика с солидными перспективами.

– Слушай, – подобралась Сашка. – Беркутовы же старый клан с приличными финансами, зачем им эта помолвка? Ягудины же хоть и из старой аристократии, но влияние под утратили.

– Деньги, – пожала я плечами. – Им срочно понадобилась весьма солидная, практически не выговариваемая сумма денег. Не смотри на меня так, – я отпихнула рукой Сашку, которая в порыве любопытства была готова буквально сесть на шею. – Мне Волков рассказал, а уж ему не верить глупо.

– То есть, – рассмеялась Сашка. – Беркутовы тупо продали своего наследника.

Мне оставалось развести руками. По факту так и получалось, просто когда это озвучивалось вот так в лоб, звучало не очень приятно. Особенно если вспомнить о том, что мой собственный брак примерно из этой же оперы.– Сложно всё с вами, аристократами, – рассуждала тем временем Сашка. – Если издалека смотреть, такая красивая картинка, а стоит приблизить и увеличить, то как все и как у всех.

– Се ля ви, – развела я руками. – И вообще не с вами, а с нами.

– Но-но, – замахала руками подруга. – Ты не путай теплое с мягким, я член клана, но не аристократка. Иначе если б всех членов клана объявляли бы графьями да герцогями, никаких земель не хватило бы на наделы и вотчины.

Ну, в этом Сашка тоже была права.

Особо рассуждать на эту тему я не собиралась. У всего есть своя цена и своя неприглядная сторона. Поэтому просто решила вернуть разговор, так сказать, к истокам.

– Из, так сказать, интересного. У нас есть уникальная возможность узнать, что происходило в ночном клубе, буквально из первых уст.

– Ты подкупила Бурого бутербродами, и он отдал тебе запись допросов? – заподозрила Сашка.

– Если бы Бурого можно было подкупить бутербродами, я бы давно работала в его команде.

– Ты бы его отравила,– помнила подруга.

– Так я же не сама бы готовила эти самые гипотетические бутерброды. У нас повара хорошие. Но это мы отвлеклись. Никого я не подкупала и даже Леночке не звонила. Всё гораздо интереснее. Алису вызвали на допрос как свидетельницу.

– Чего? – поперхнулась воздухом Сашка. – А она что там забыла?

– Вот у меня была такая же реакция, – хмыкнула я. – Но это мы сейчас с тобой выясним. За ней адвокат выехал, скоро привезет, а потом уже мы устроим ей допрос с пристрастием.

– Не корысти ради, а из чистого интереса, – понимающе покивала Сашка. – Я за бутербродами и чаем?

– Угу, и чего-нибудь сладенького прихвати, будем заедать потраченные нервы.

***

Алиса сидела в соседнем кресле, сложив руки на коленях, и изображала из себя пай-девочку. Я ощущала себя тем самым злым следователем, который направляет лампу в глаза, нависает над подследственным и постоянно орет. Чисто теоретически надо было накормить девочку, напоить и отправить отдыхать после тяжелого дня, но потраченные нервы требовали отмщения. Я едва не поседела, когда она сегодня утром с радостным видом сообщила, что ее вызывают на допрос в связи со смертью Полины Ягудиной. И ведь что характерно, всё то время, что прошло с того момента, как Алиса узнала об убийстве, она молчала, как несчастная Элиза, у которой мачеха братьев в лебедей превратила. – Ну, – не выдержала наконец моя подопечная. Я теперь даже мысли не допускала о том, что она моя дуэнья, и иногда рассматривала ее как тренировку перед будущим материнством.

– Что «ну»? – уточнила я, чуть склонив голову к плечу.

– Вы же ругаться будете? – уточнила Алиса. – Так чего не начинаете?

– А смысл ругаться? – подхватила диалог Сашка. – Ты устала, испереживалась. А мы тебя и ругать. За что?

– Ну за то, что не сказала ничего, и за то, что в ночной клуб ходила, – призналась Алиса и скромно уточнила: – А можно мне бутерброд. Голодная просто жуть.

– Тебя что ли не кормили? – нахмурилась Сашка. И пододвинула тарелку с едой к Алисе поближе. – Ешь давай и рассказывай. Начни с того, что ты вообще в клубе забыла.– А, ну... – замялась Алиса, а потом выдала: – Во всем виновата Мира!

Я аж воздухом поперхнулась от такой наглости, и, пока Сашка похлопывала меня по спине, то ли чтобы помочь прокашляться, то ли чтобы успокоить, мелкая провокаторша продолжила:

– Ты же сама просила меня пообщаться с Соней Яшиной.

А точно, было такое.

– И? – прохрипела я.

– Ну она одна из близких подруг Маши Мышкиной, – развела руками Алиса.

– Понято, принято, не отменяет того факта, что на вопрос: «Что ты забыла в ночном клубе?» – ответ еще не получен, – напомнила я и, наконец прокашлявшись, снова с комфортом расположилась в кресле и отхлебнула изрядно подостывший чай.

– Ну, у них повод был, – немного задумалась Алиса. – Алене Власовой родители разрешили остаться в стране.

В этот момент мы с Сашкой переглянулись. Имя нам было знакомо, даже очень. Получалось интересно. Возможно, мне казалось, но в компании милой Машеньки Мышкиной было аж два человека, так или иначе связанных с погибшими девушками.

А вот Алиса в это время продолжала:

– Ее собирались отправить на Альбион к дальней родственнице из-за конфликта какого-то. Алена не распространялась. Упомянула только, что ее подставили и она ни в чем не виновата. Я не знаю толком, что там и как, но вроде она девчонка нормальная.

– Ага, – буркнула я. – Нормальная девчонка, использовавшая пробуждение на человеке без него.

– Серьезно? – сделала большие глаза Алиса. – Вот не знала.

– Ладно, про это мы тебе потом подробно расскажем. Ты лучше рассказывай дальше о своих приключениях.

Ну и она рассказала. Получалось интересно: вроде сидели две компании девушек, никого не трогали, практически не пересекались, и вот в один момент подошедшая к ним Полина решила самоутвердиться за счет своей помолвки. Причем, как я поняла из несколько сумбурного рассказа Алисы, разрыв помолвки Маша переживала крайне болезненно. Ей очень нравился Владимир Беркутов, и когда две семьи начали договариваться о возможном браке, девушка была вне себя от счастья. К тому же Машу искренне возмущало то, что счастливой соперницей стала Полина Ягудина, отравляющая ей жизнь буквально с детского сада. И, разумеется, не питавшая нежных чувств к «несчастному Вальдемару». Меня честно подмывало уточнить у Алисы, а знал ли сам «несчастный Вальдемар» о таких душевных метаниях своих невест бывшей и нынешней, но сдержалась. Хотя, вспомнив, что Маша должна быть моей ровесницей, несколько засомневалась и, озвучив эти сомнения, получила интересный ответ:

– Ну понимаешь, Маша – она вся такая воздушная, мечтательная, словно не от мира сего, но в какой-то момент в этого ангела вселяется сам дьявол. Вот в клубе получилось именно так. Она сначала заламывала руки, едва не плакала, а потом назвала Ягудину стервой подколодной и выплеснула на нее бокал пива, ну и потом все понеслось. Там девчонки только что друг другу в косы не вцепились. Растаскивала охрана клуба и телохранители.

– Ну хоть телохранители были, – вздохнула я.

– В прошлый раз с нами тоже были, но не сильно помогли, – резонно возразила Алиса, но, подумав, добавила: – Ну, в этой компании их было побольше, чем с нами в прошлый раз.

Я только кивнула, это радовало, хотя все же ночной клуб – место, где может случиться что угодно, убийство в том числе. Кстати!

– А у Полины тоже был телохранитель? – уточнила я.

– Да, – кивнула Алиса. – Здоровенный такой бугай, он Лиру как пушинку локтем отодвинул и, как мне показалось, даже не заметил.

– Поправь меня, – влезла Сашка. – Лира же – это Лира Волкова, которую Мире в свиту пророчили?

Алиса кивнула.

– Ну да, она одна из ближайших подруг Маши. Мне из-за этого было очень трудно наладить отношения с этой компанией, Лира уж очень сильно недовольна была моим появлением. – Алиса замялась, а потом уточнила: – Я, если что, всё на тебя валила. И вредная ты, гоняешь почём зря, и Лиру в свою свиту не взяла, потому что Лира красивее, ну и так, по мелочи.

Я фыркнула и пожала плечами, пусть что угодно рассказывает, лишь бы информацию получила ценную. А с Лирой Волковой я надеюсь и впредь не пересекаться.

– Слушай, – Сашка подперла щеку кулаком и обвела нас взглядом. – Поправьте меня, если я ошибаюсь. Маша Мышкина – это же «новая» аристократия, а Лира Волкова – «старая». Это ж почти два непримиримых лагеря?

– Ну, в общем-то, да, – пожала плечами Алиса. – Но иногда плюсы подобной дружбы перевешивают минусы. Маша имеет влиятельного отца и весьма состоятельна. А так как она из «новой аристократии», то дружба с Лирой для нее имеет определенный вес и статус. Ведь с ней она может попасть на те мероприятия, на которые выскочек не приглашают. А Лира получает так необходимую ей дозу поклонения. Ведь среди подруг Маши есть и девушки без дворянства и кланов. Там такое смешение классов, что я даже не знаю, хвалить ее за непредубежденность или заламывать руки и стенать о нарушении всех устоев общества.

– Рано тебе еще стенать, – почти хором откликнулись мы с Сашкой, а потом снова переглянулись. Сейчас, под влиянием САСШ и, так сказать, новых веяний времени, ничего удивительного в том, что у дворянки появляются подруги разных сословий, не было. Более того, если я правильно поняла, матушка Маши получала образование у наших заокеанских партнеров, которые достигли небывалых высот в управлении массовым сознанием посредством СМИ.

Так что не было ничего удивительного в том, что в семье Мышкиных придерживались вполне либеральных взглядов, да и отец её тоже считался прозападным министром, настаивавшим на том, что надо налаживать контакты с бывшими колониями великой морской империи. Вязнуть особо в дебрях политики я не собиралась, к тому же меня меня сейчас интересовал один момент.

– Ты там что-то говорила о том, что в ангелов вселяется демон, – определение меня заинтересовало, и я задумчиво побарабанила пальцами по столу. – Можно с этого момента поподробней?

Алиса задумалась, пытаясь подобрать определение, а потом выдала:

– Я не знаю, как правильно объяснить. Просто иногда, когда девчонки начинают жаловаться на всё подряд, Маша как с цепи срывается и не следит за своими выражениями, часто желая смерти людям, навредившим ей, друзьям. Причем в весьма грубых выражениях. При этом чаще всего она очень милая, добрая девушка. Возможно, на нее компания так влияет?

Алиса выжидательно посмотрела на меня, словно рассчитывала на то, что я прямо сейчас дам ей ответ на вопрос. А у меня ответа не было. Даже если у Маши весьма разношерстная и разноклассовая компания, это, скорее всего, воспитанные девочки из хороших семей. И то, что они жалуются на неурядицы в жизни, в этом тоже не было ничего ненормального. Все мы люди, а людям свойствено пожалеть себя.

– Мира, ты же не думаешь, что это Маша Мышкина девушек убивает?

Неожиданно спросила меня Сашка, принявшая мое молчание и задумчивость за размышление о потенциальном убийстве и сделавшая весьма интересный, хотя парадоксальный вывод.

– Ну идея интересная, – призналась я. – Но, честно говоря, я слабо представляю, как благовоспитанная девушка может хладнокровно кого-то убить, весьма, кстати, профессионально. Что-то я не помню этого в программе воспитания. Хотя, возможно, я плохо смотрела, и навык убийства с помощью ножа затерялся между вышивкой и бальными танцами. Но это в том случае, если мы не рассматриваем ситуацию, когда у гипотетической девушки из хорошей семьи имеются серьёзные психические отклонения, а говорить о них без наличия медицинского заключения мы с вами не можем. Ну, есть еще вариант, что эта самая девушка – гипотетическая героиня книг в том самом модном нынче жанре, где у людей нет пробуждения, а Империя развалилась и превратилась в Федерацию. В этих книгах их героиням много способностей отсыпают: и самолет водить в десять лет, и стрелять наповал из снайперки в тринадцать.

Глава 25

Есть такое понятие, как «светские обязанности», и меня от них никто не избавлял, так что сегодня я сопровождала деда на открывшуюся городскую выставку «Легенды империи». В искусстве я разбиралась на уровне, достаточном для того, чтобы оценить, насколько красива была картина и что вложил в неё художник. Последнее, конечно, крайне субъективно, и, как говорят порой, «синие шторы» – это просто «синие шторы», но разглядеть подтекст, ну или просто придумать его в картине, балете или чем-то еще преисполненном художественной ценности, я умела. И этого мне вполне хватало, чтобы не быть парией в свете и уметь поддержать разговор на соответствующую тему. О предстоящей выставке в свете и в СМИ говорили давно. Ее ждали, и даже убийство Полины Ягудиной не притушило интерес к ней. Так что посещение «Легенд империи» рассматривалось чуть ли не как обязательное мероприятие для каждого уважающего себя аристократа. Анонсы обещали новые имена и новые интерпретации старых легенд, мне было любопытно, и поэтому конкретно этой своей обязанности я не особо сопротивлялась. И когда дед предъявил пригласительный, даже сама вызвалась его сопровождать, получив множество подозрительных взглядов, словно я маньяка туда пошла ловить на живца. За мной, наверно, дня два ходили и пытались выведать, чем мне таким угрожают, что я добровольно решила отправиться куда-то, где много людей и нет трупов. Насчет последнего я не была бы так уверена, так как легенды империи изобиловали мрачными и пугающими историями. От меня отстали, кстати, только после того, как я, не выдержав, нарычала на особо любопытных, пообещав, что если услышу еще один подобный вопрос, то трупы организую сама из особо любопытных и недоверчивых. Сама, я считала, что поход на выставку это хороший способ отвлечься от событий последних дней и попытаться посмотреть на факты с ясной головой, ведь, возможно, полностью погружённая в дело, я могла что-то и упустить.

Выставка была открыта в центре в галерее, принадлежащей известному меценату и любителю искусства Энтони Морозову. Насколько я знала, этот богатый промышленник считал своё настоящее имя «Антон» недостойным тонкого ценителя и поэтому сначала практически везде использовал псевдоним, а потом и вовсе решил сменить имя. Мне сочетание английского имени с чисто русской фамилией казалось немного странным, но вместе с тем в этом присутствовал свой шарм.

Удивительно было то, что галерея разместилась не в каком-либо дворце и переделанном доходном доме, а в специально построенном концептуальном зданиии, которое архитектор весьма грамотно вписал в исторический ландшафт. И если на раннем этапе, когда о таком строительстве только просочилась новость, в СМИ ещё шли дебаты на тему, насколько это испортит исторический облик столицы, то теперь почти все признавали, что галерея смотрится в нём очень органично.

Деда очень оперативно под ручку куда-то утащила милая бабушка в жемчугах и берете, выглядевшая так, что очень хотелось думать о том, что в старости я буду выглядеть ну как минимум не хуже. Она вполне могла появиться на странице какого-либо журнала в качестве модели интересного возраста, и возможно даже появлялась с заголовком “ Княгиня/графиня М снова демонстрирует безупречный стиль”. Мне же, оставленной в одиночестве с фразой «ну ты тут пообщайся, пока мы с Еленой Степановной поболтаем», оставалось неспешно бродить среди картин с бокалом шампанского в руке и наслаждаться искусством.

Отвлечься не получалось, совсем. Как назло многие картины выставки были выполнены в мрачных, гнетущих оттенках, да и изображены на полотнах были далеко не залитые солнцем лужайки, милые кролики и пушистые херувимы, нет, всё это было вполне объяснимо, в Империи достаточно много тёмных, мрачных легенд, которые задавали, судя по всему, тон всей выставки, мне же оставалось смириться и погружаться в собственные размышления, что вполне было допустимо, если остановиться у какой-нибудь картины.

Картина, возле которой я остановилась, была вполне подходящей для моих размышлений. В мрачном тёмном лесу единственным источником света была луна, освещающая девушку в дорогом подвенечном платье, жемчугах и кораллах, идущую глубоко в снегу. Судя по подписи, изображалась легенда о невесте князя зимы. По одной из поверий северных губерний, раз в десять лет князь Зима требовал себе молодую красивую девушку в качестве жены, которых потом находили замерзшими в лесу. Потом говорили, что они разгневали князя и следующая зима будет суровой. Однажды данная честь выпала на дочь кузнеца, которую уже сосватал местный охотник, попытавшийся спасти наречённую. Однако и он, и отец невесты были убиты жителями деревни. А через десять лет невестой князя Зимы стала сестра охотника, которая единственная среди всех сумела дойти до своего жениха через зимний лес. В качестве подарка на свадьбу она попросила жизни всех людей в деревне, и жених в подобном подарке не отказал: вся деревня вымерла из-за лютых морозов и буранов. А девушку, ставшую женой князя, назвали Вьюгой и теперь ее боятся даже больше, чем её мужа.

Картина действительно была атмосферная и, если подумать, весьма актуальная в конце концов. Месть является одним из важных двигателей человеческих отношений. Если вспомнить о том, что рассказала Алиса, получалось интересно: и Алёна Власова, и Софья Яшина имели причины для мести своим потенциальным соперницам. Алёна Власова, например, была абсолютно уверена, что Агриппина Елизарова выиграла тендер, как говорится, через постель. И со стороны, цитата: “этой подлой мещанки никакой речи о честной конкуренции и не шло”. Софья Яшина уверена, что Анастасия Зосимова получила должность, используя влияние своей семьи для устранения её как соперницы. Возможно, даже дала солидную взятку людям, отвечающим за выбор потенциальной фрейлины. Для девушки, которая видела в этой должности перспективы полностью изменить собственную жизнь, это действительно могло стать ударом, но можно ли рассматривать Власову и Яшину как убийцу, этого я не знала.К тому же я не очень хорошо понимала, были ли подозрения девушек оправданными или это всего лишь фантазия молоденьких девиц, не привыкших к поражениям. Из того, что я узнала и о Яшиной, и о Власовой, становилось понятно, что у них практически никогда не было каких-то больших проблем, им было легко учиться, с первого класса до самого выпускного девушки были круглыми отличницами. В семье, независимо от того, была ли она дворянской или мещанской, их любили и баловали. Возможно, им казалось, что весь мир должен вращаться только вокруг них, и столкновение с суровой реальностью оказалось невыносимым. И чтобы хоть как-то сгладить это, они нашли внешние обстоятельства, которые помешали получить желаемое. Я слабо верила, что статс-дама, ведущая отбор потенциальных фрейлин, рискнула своим положением и приняла взятку от кандидатки. Но это было исключительно потому, что я уверена в том, что в этой ситуации не нужно подобное. Милости и доверие, оказанные императрицей, стоят гораздо больше, чем мимолётная выгода. Однако я всё-таки проверю эту версию и попробую выяснить, действительно ли Зосимова получила своё место нечестным путём, точно так же, как буду выяснять, не использовала ли Елизарова иные способы, кроме установленных законом, для того чтобы одержать победу в тендере.

Я крутила и вертела полученные факты и чувствовала себя ребёнком, собирающим огромный не по возрасту пазл и который получил две интересные по форме фигуры, которые никак не подходят к тому, что он уже собрал. И вот вроде бы надо отложить фигуры и взять другие. Но эти такие интересные, что отказаться от них просто невозможно.

– Нет, вы объясните мне, – истеричный голос ворвался в мои раздумья. – Почему вы взяли картины Вагнер? Я же пишу гораздо лучше, чем она, к тому же участники выставки поедут на стажировку в Италию. А какая ей теперь стажировка? Она же, – истеричная башня в ярких одеждах набрала воздуха, замялась, а потом выдохнула с неожиданной для неё яростью: – Сдохла наконец!

“Вот и сходила на выставку”. – я отвлеклась от картины и подошла поближе, чтобы понаблюдать за разгорающимся скандалом.

В синем углу ринга – женщина в классическом образе деловой дамы: шпильки, юбка-карандаш и очки. Если я правильно помню буклет – она распорядитель выставки. В красном – девушка в яркой цветастой юбке, увешанная разнообразными украшениями наподобие елки или цыганки. Я бы на нее поставила, если бы кто-то принимал ставки. Деловая явно не справлялась с экспрессией художницы, хоть и пыталась.

Распорядитель выставки пыталась удержать размахивающую руками художницу, которую, судя по всему, на выставку не взяли.

– Ирина, ну постарайтесь успокоиться, в конце-концов!

Это она зря, людям в состоянии истерики говорить успокоиться бесполезно. Единственная причина, по которой на бесплатный цирк не подтянулись другие посетители, так это то, что этот угол был достаточно удаленный и непримечательный. Но если громкость скандала повысится, то уже точно привлечет внимание.

– Вы должны понимать, отбор работ вёл сам Энтони Морозов, он организатор выставки, у которой, заметьте, есть чёткая тема. А ваши работы ей и не соответствовали. К тому же даже если с Юлей и случилось такое несчастье, не стоит относиться к ней так зло.

Я для удобства оперлась на стену и покивала, соглашаясь с женщиной. Мое поведение, возможно, было не слишком этичным, но сладкое чувство сплетни не давало уйти.

– Моя работа, – продолжала заводиться художница, резким взмахом руки откинув руку распорядительницы, – полностью соответствует теме выставки, а Юлия... – Она опять задумалась, подбирая обидный аргумент, и в итоге выдала заезженное:

– Юлия просто спала с Энтони!

Дама закатила глаза, тяжело вздохнула, а я, сделав большие глаза, хмыкнула. Ну надо же, какой поворот сюжета, подозреваю, художнице стоило бы пообщаться с Антониной Морозовой на тему: с кем спал её муж. Подозреваю, ей было бы интересно.– А вы что смотрите?!

О, художница меня заметила и решила переключиться на иную жертву.

– Жду, пока Александра закончит с вами и я смогу купить понравившуюся картину, – развела я руками. Все же как хорошо, когда персонал носит бейджик, для придания правдоподобности оправдания это оказалось очень кстати.

– Какая картина вас интересует, Мира Александровна? – Засуетилась Александра, отодвигая плечом свою собеседницу, с некоторым облегчением. Кажется, возможность продать картину ее интересовала больше, чем продолжение разборок.

Я неожиданно растерялась, а потом ткнула в ту самую картину, у которой стояла.

– Вот ее.

– Отличный выбор, – расплылась в улыбке Александра. – Последняя работа Юлии Вагнер. Она хотела написать целый цикл по легенде о князе Зиме и княгине Вьюге, но увы.

Я покивала с приличествующей моментом грустью в глазах. Вот и отвлеклась от дела. Юлия Вагнер была одной из погибших девушек, причем была той самой, тело которой мы нашли на крыше. А еще, судя по возмущению в глазах Ирины, это та самая Юлия, которая спала с Энтони Морозорвым ради того, чтобы попасть на выставку. Вот так совпадение, можно подумать, что сама судьба указывает мне дальнейшее направление расследования и подталкивает к его, я надеюсь, скорейшему завершению. Враг Юлии у меня сейчас буквально перед глазами, и она, судя по всему, не собирается останавливаться.

Мой выбор картины буквально заставил взорваться эту самую Ирину от ярости.

– Вы не можете.. не можете выбрать эту картину, это же откровенная мазня! – Ирина поперхнулась возмущением, напоминая кошку со вздыбленной шерстью. У нее буквально глаза горели, а в воздухе неуловимо пахло озоном. «Не пробудилась бы грешным делом», – подумала я. Немного разрядила обстановку Александра, судя по всему, имевшая богатый опыт общения с темпераментными художниками и успокаивающе погладила буйную девицу по руке.

– Ну что вы такое говорите, Ирина?

– Правду! – резко махнула рукой та. Не помогли успокаивающие поглаживания. Тут скорее кувалда по голове поможет. А Ирина между тем, агрессивно надвигаясь на меня, продолжала:

– А если вы этого не понимаете, то у вас нет ни художественного чувства, ни эстетического! Впрочем, чего еще можно ожидать от... – Меня надменно смерили взглядом и явно проглотили какое-то оскорбление.

Я чуть изумленно подняла бровь. Признаюсь, я несколько отвыкла от того, что со мной могут говорить в таком тоне. Когда я еще жила в приюте, подобные интонации часто встречались у учителей, а также у некоторых взрослых, желающих поучить меня жизни. Как правило, эти взрослые обладали более высоким статусом и богатым жизненным опытом. Но после моего возвращения в клан таких попыток учить меня жизни стало гораздо меньше. И сейчас слышать такое от девушки, которая откровенно ниже меня по статусу, было, с одной стороны, забавно, с другой – безумно раздражало. И в который раз я убедилась, что твоё окружение делает тебя. Когда все вокруг обладают некоторой долей надменного высокомерия, ты и сама начинаешь его проявлять. Возможно, я опять грешу на воспитание и клан, ведь, даже будучи в приюте, я обычно очень резко реагировала на подобное отношение, включая так называемый “режим хамки”, который часто грозил перерасти в рукоприкладство с противниками моей весовой категории. Сейчас же я относительно спокойно смотрела, как распыляется госпожа Ирина, и только хмыкнула: