Текст книги "Операция «Невеста»"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Недалеко. Ибо на нее с воем, который сделал бы честь коту-крысолову, ринулся волкодлак. Цапнул челюстями, ломая хребет, и, размахнувшись, швырнул трупик в пламя.

Монахи прибежали, ведя подкрепление из числа собратьев. Каждый тащил либо охапку сухих веток, либо пучки осенней травы, надерганные по дороге, либо несколько поленьев. Пока одни дубинками и рогатинами стали помогать нам расправляться с расползающимися в стороны гадами, другие кинулись поддерживать огонь. Пламя загудело, взвиваясь еще выше. Какой-то нетопырь, спасаясь от рогатины «смертника», не рассчитал сил и влетел прямо в него. Пронзительный противный писк возвестил о его гибели.

Грудь болела от дыма, глаза слезились, ныли ребра – не стоило так напрягаться. Но слева от меня еле-еле отмахивался от змей и ящериц студент, а справа стоял столбом не готовый к такому сражению виконт Луциан. С двух сторон юношу страховали мы с мэтром Осокой, он же забил только пару змей, все остальное время, как зачарованный, таращился на корчившийся в огне труп. Огонь только опалил на мертвом некроманте кожу и волосы, пока не тронув остальное. Кроме рева и гудения пламени, шипения змей, топота ног, нашего шумного дыхания и время от времени стука и лязга оружия, других звуков слышно не было, и от этого становилось немного жутко.

А потом труп сел. Выпрямился так резко, что мы невольно опустили мечи. Глаза мертвеца сгорели, кожа лопнула от чудовищного жара, обнажая кости. Труп оскалил длинные желтые зубы и повел головой туда-сюда, словно отыскивая кого-то. Виконт Луциан вцепился в оберег, забормотал слова молитвы.

– Я ухожу, – проскрежетал глухой голос. – Но вы не победили… И ты, – лицо повернулось в мою сторону, – за все заплатишь…

После чего он рухнул как подкошенный. Последняя волна змей, ящериц, лягушек, червей и крыс хлынула из огня. Они бежали слепо, не разбирая дороги.

– Бей!

Я ударил по крысе, промахнулся, рубанул еще раз, на замахе попытавшись достать крупную крапчатую жабу. С хрустом раздавил хребет какой-то змее и поскорее отсек ей голову мечом, пока она, извернувшись, не вцепилась зубами мне в ногу. Пинком отправил обе половинки в костер, примерился, давя жирного червя. Тварей оставалось еще много, но они мельчали, а крыс давно заменили более юркие мыши. Если бы не волкодлак, который носился туда-сюда с энергией голодной лисицы, некоторым из них удалось бы уйти. Немалую помощь оказали и помощники из «смертников». Они лупили тварей палками и дубинками, а потом принялись наломанными самодельными вениками сметать их в огонь.

Пламя наконец принялось пожирать плоть мертвого некроманта. Противно запахло паленым мясом. Поток тварей, в одной из которых могла ускользнуть душа Пенчо-Пейна, иссяк, и наш круг распался. Некроманты и ведьмак бродили вокруг, осматривая каждую ямку, каждый кустик или кочку, поросшую травой. Некоторые растения выдирали с корнем, и, как выяснилось, не зря. Вокруг корней одного кустика обернулась полосатая змейка, в спутанную траву набилось несколько червей. Монахи тщательно подметали поляну. Обнаружив неподалеку ямку стоячей осенней воды, ведьмак и волкодлак вместе ловили в ней лягушек. Я позволил себе несколько минут передышки, опираясь на меч и чувствуя себя полководцем, выигравшим битву и ждущим донесений о том, сколько захвачено пленных.

– Мы все проверили, – ко мне подошел мэтр Осока. – Ни одна тварь не ушла.

– Все чисто, – приблизился ведьмак, вытирая ладони. – Но как вы догадались?

– Очень просто. – Я смотрел на огонь. – Хозяин говорил, что может ускользнуть, уползти, улететь от расправы, даже если его будут сжигать. То есть ускользнет его душа, дабы, как можно предположить, попытаться занять новое тело. Мне приходилось на практике два года назад сталкиваться с двоедушниками – у нас был такой в Больших Звездунах. И я понял, что самое главное – не дать уйти его душе, в каком бы обличье она ни была. А дальше, как говорится, дело техники.

– Вы это проделали мастерски, – скривился ведьмак. – Состояли в нашей гильдии?

– Нет, – испугался я. Помнится, в прошлом году мне здорово влетело за наличие целительского дара и, что важнее, за применение оного на практике без документально оформленного разрешения. Отвечать еще и перед ведьмаками не входило в планы. – Просто… случайно вышло.

– Жаль, – ведьмак скривился еще больше, – а то, коли надумаете сменить профессию, можно было бы рассматривать этот случай как прецедент, говорящий в вашу пользу.

– То есть меня бы приняли в ведьмаки?

– Вам бы предоставили льготы при зачислении и обучении.

Мальчишку-пажа наконец-то перестало тошнить. Он вытер рот полой плаща и слабым голосом сообщил, что готов приступить к своим обязанностям.

– Все закончилось? – поинтересовался виконт Луциан у меня.

– Почти. Вы, милорд, можете быть свободны. Передайте вашему отцу, графу Гневешу, что дело почти сделано. С проклятием рода покончено. Возвращайтесь в замок… Да, кстати, – добавил, когда юноша уже подошел к коню, – с вашего отца тридцать золотников.

– Сколько?!

Это хором воскликнули почти все.

– Мы работали впятером. – Я обвел широким жестом некромантов и ведьмака. – За нейтрализацию особо злостного чернокнижника по пять золотников на каждого. И плюс еще пять как пожертвование храму Смерти. Эти деньги он, наверное, сможет сам передать в общину, когда придет сюда с благодарственной молитвой.

Выслушав объяснение, все заинтересованные люди закивали головами с таким видом, что виконт понял: забыть про эти деньги его отцу теперь никто не даст.

– А вы? – Юноша, наверное, надеялся, что я поеду и сам озвучу грабительскую сумму, вместо него попав под раздачу.

– А я должен проследить, чтобы костер прогорел до последней веточки. Потом мне еще предстоит проверить, чтобы пепел и золу тщательно собрали и предали захоронению, а место освятили. Управлюсь только к вечеру. Да при общине, наверное, и заночую. А завтра утром буду в замке. Мэтр Осока, я прошу вас взять на себя все бумажные формальности – как-никак это ваш город.

Отдав распоряжения, я отвернулся к догоравшему костру. Трудившиеся как пчелы монахи успели очистить вокруг него землю на десять локтей и теперь собирали сушняк и траву в окрестностях, чтобы поддерживать очистительный огонь как можно дольше. Двое дежурили с палками, вороша угли и золу.

Кто-то тихо тронул за локоть. Я обернулся – на меня таращился студент-практикант. Глаза юноши горели восторгом.

– Вы герой! – воскликнул он. – Я хотел бы стать таким, как вы!

– Не стоит. Вам моя ноша не по плечу.

Парень ушел, время от времени оборачиваясь на ходу, и лишь когда мои коллеги скрылись из вида, я вспомнил, что так и не спросил у студента, знает ли он Зимовита Ллойду и Дорис Крама. Кто-то из этих практикантов не настоящий и наверняка связан с инквизицией.

Ладно, об этом можно подумать потом. Сейчас есть дела поважнее.

Замок графов Гневешей на сей раз встретил меня распахнутыми дверями. Предупрежденная стража отсалютовала копьями. Я махнул рукой подсматривающему из кустов волкодлаку и въехал в ворота.

Приезжему некроманту даже позволили пройти через главный вход, что немудрено – его встречала в нижнем холле вся семья. Кроме графа Марека и его сына тут присутствовали графиня с дочерью – бледной девушкой лет четырнадцати, какой-то молодой человек примерно моих лет и знакомый старец с тем же виконтом Ламбертом Дебренским под боком.

– Мастер, – произнес граф Марек после короткого обмена приветствиями, – я, правду сказать, сначала не верил в ваш талант. Такой молодой и… – он опять замялся, опять подыскивая замену слову «неопытный», – приезжий… Но вчера вы доказали, что являетесь мастером своего дела и стоите тех денег, которые мы намерены вам заплатить.

Я вопросительно оглянулся по сторонам. Опыт общения с сильными мира сего подсказывал, что в подобных случаях лорды и леди верят лишь тому, что видели своими глазами. Неужели граф поверил словам сына и впечатлился на основе простого словесного описания? Или случилось что-то, чего я не знаю?

Оказалось, верно второе.

– Вчера вечером, – озвучил подозрения юный виконт, – мы видели Аниту Гневеш. И хотим показать ее вам.

– Свершилось! – со странной интонацией проскрипел старик.

– Не понимаю…

– Прошу следовать за нами!

Все исследования в спиритоведении, [22]22
  Спиритоведение– здесь: наука об изучении духов, душ, призраков и привидений. В Колледже преподается на третьем курсе, входит в число экзаменационных предметов.


[Закрыть]как старые, так и новые, сходятся в одном: в случае какой-либо неестественной или насильственной смерти духи часто остаются неподалеку от места гибели тела. Некромант, допрашивая найденный в канаве труп, может заставить тело дойти до того места, где он умер, то есть до места, где с означенным телом рассталась душа. Она, как правило, остается на месте смерти до того мига, когда ей придется отправляться на вересковые пустоши. Отпевание в храме как раз и позволяет душе «увидеть путь» – если ее еще раньше не отпустил кто-то еще. Аниту Гневеш проклятие настигло наверняка в замке. И здесь же она должна была оказаться после того, как освободилась от власти некроманта.

Ожидал, что меня пригласят в какую-то комнату, где представят незнакомой девушке, которая конечно же не вспомнит ночную встречу на жальнике, – у жертв подобных проклятий, как правило, напрочь отшибает память. Они с трудом вспоминают свое имя, почти не узнают родных и близких, не знают, какой сейчас год… В общем, ждал еще одну родственницу, от которой графская семья будет рада избавиться, чтобы не пришлось делить наследство и переписывать завещание, но ожиданиям не суждено было сбыться.

Ибо меня пригласили в склеп.

По традиции усыпальницы древних родов устраивали либо на городском «центральном» жальнике, вблизи главного собора, либо в родовом поместье. Мы вышли и направились через осенний парк к видневшемуся вдалеке массивному зданию, сложенному из серо-желтого камня.

Люблю семейные усыпальницы! Осанистый, словно вырастающий из земли, старинный склеп семейства Масов. Высящийся неподалеку от него новодел Байтов. А чего стоит целый храмовый комплекс, отгроханный семейством Беркана у себя в поместье! Туда ведь студентов на экскурсии водят! Здесь тоже было на что посмотреть. Выложенная камнем дорожка вела мимо кустов и лужаек, мимо раскидистых старых тополей, платанов и вязов, мимо заброшенных много лет назад и уже одичавших клумб к каменному строению, которое покоилось на ступенчатом фундаменте. Четыре колонны поддерживали нависавший над дверью фронтон. У подножия стояли две статуи, изображающие скорбь.

– Прошу вас! – Граф, все это время шагавший впереди, посторонился, пропуская некроманта пройти первым.

Внутри было тихо, сумрачно и прохладно. Наступила осень, и каменное нутро успело отдать все накопленное за лето тепло. По весне тут, наверное, все застывает настолько, что и копать в мерзлом грунте нишу для очередного гроба не стоит.

Большая часть усыпальницы, как всегда, располагалась под землей. Первый этаж – скорее красивая декорация. В центре даже стояла небольшая статуя Смерти и имелась чаша для жертвоприношений – наверху была устроена небольшая часовенка. Спускаясь вниз по крутым полуразрушенным временем ступеням, я чувствовал волнение и страх своих спутников, а сердце сжималось от недоброго предчувствия. Живым людям тут делать нечего. Да и не ощущалось здесь присутствия жизни. Что произошло?

Колеблющийся в спертом воздухе свет факелов выхватил низкие своды зала, потолок которого подпирали колонны. Гробы были устроены каждый в своей неглубокой могиле, сверху закрытой каменной плитой с выбитым на ней в полный рост портретом того, кто был там похоронен.

В дальнем конце подземного зала еще оставалось место для пяти или шести ям. Но туда мы не дошли. На пути оказалась еще одна. Гроб в ней не был прикрыт каменной плитой. Более того, он оказался открыт.

Факелы осветили лежащее внутри тело девушки лет двадцати. Голова склонена к левому плечу, руки бессильными плетями лежат на животе. Платье помято, на темном подоле – присохшая грязь и мелкие травинки. В слегка растрепанных волосах застрял березовый листок.

Эту девушку я видел позапрошлой ночью на жальнике рядом с мертвым некромантом. Только тогда она была…

Тогда она не была мертвой.

Я тихо опустился на колени. Яма была неглубокой, гроб находился лишь на пару дюймов ниже пола – как раз, чтобы лечь крышке, на которую потом установят плиту. Подсвечивая себе факелом, протянул руку, проверить пульс… Безнадежно. Чтобы некромант – и не отличил спящего человека от мертвого?

– Когда мы сюда приехали, – заговорил за моей спиной граф Марек, – до нас доходили слухи о призраке Аниты Гневеш…

– О самой Аните, которая до сих пор жива, но находится под заклятием! – проскрипел старик, который упрямо тащился следом.

– Пусть так. Сначала мы не придавали слухам значения, пока моему племяннику Отто не померещилось, что в одной из комнат в башне лежит чье-то тело. Тело молодой женщины. Но ни там, ни в усыпальнице никаких следов Аниты найдено не было…

– Конечно! Она же была жива! – встрял старик. – С чего ей оставаться на одном месте?

– Потом призрак Аниты несколько раз видели в замке, – продолжал граф. – Она сама явилась к моей дочери, что послужило причиной долгой болезни Бланки. Она лишь сегодня впервые смогла встать с постели. А сегодня на рассвете, за пару часов до вашего приезда, мастер, слуги нашли это тело. В одной из комнат. Там, кстати, где его впервые и увидел Отто. Мы сразу перенесли его сюда. Анита Гневеш мертва.

– Нет.

– Что? Она мертва. Проклятие снято! Вы честно заработали свои золотники и…

– Вы не понимаете, – я развернулся, стоя на коленях над гробом, – она не должна была умереть. Она была нужна мне живой… Онаже мне обещала!

– Кто – она? Сама Анита Гневеш? – На некроманта посмотрели, как на сумасшедшего.

А мне хотелось кричать и выть. Что же произошло? И что теперь делать?

Мысли в голове метались, как вчера носились нетопыри, змеи и крысы – все в разные стороны, натыкаясь друг на друга, и попробуй догони. Я приехал сюда, рискнув свободой, за невестой для Анджелина. Придумала все это Смерть нарочно или нет, но вернуться и развести руками: «Извини, Анж, она в самом деле померла, ты свободен и женись, на ком охота!» – я не могу. Хотя бы потому, что это сказала богиня. И произнесено пророчество было в храме.Лад не вмешался, но в том, что бог любви слышал эти слова, сомнений не было. Значит, передо мной труп настоящейневесты Анджелина Маса.

Надо что-то делать. Но что?

Нити ауры еле заметны. Они не порваны, не истрепаны, но провисли. А где душа?

– Там, где ей и положено быть.

Рядом сдавленно охнул кто-то из Гневешей. Вскинув голову, увидел опустившуюся на колени по ту сторону гроба Смерть.

– Что?

– Он забрал ее с собой. Извини… Анита в Бездне.

– Он не снял проклятия перед тем, как окончательно умереть, – вспомнил я. – И что теперь? Анж свободен?

Как и думал, моя жена тихо покачала головой:

– Нет.

Не передать, что я почувствовал, услышав это коротенькое слово! Разочарование, нетерпение, стыд…

– Но почему? Ведь она же…

– Лад все слышал. Лад засвидетельствовал мои слова. Лад оживил их и придал силу. Они не были связаны друг с другом, пока в мою выдумку не поверил бог любви.

– Значит…

– Анджелин Мас не сможет жениться ни на одной смертной женщине, пока не встанет у алтаря с Анитой Гневеш. Извини, я все испортила.

– Нет. Это была моя идея. И моя ошибка. Значит, мне и исправлять.

В голове по-прежнему было тесно от мыслей. Душа Аниты – в Бездне, возле своего «хозяина», подлинного или мнимого. Она мертва окончательно и бесповоротно. Нет, ее тело сохранило еще остатки ауры. Нити достаточно крепки, чтобы можно было восстановить нарушенные связи и даже сообщить телу подобие жизни, и мне уже удавалось это пару раз сделать.

– Что ты задумал? – прошелестел голосок моей жены. Тревога, вспыхнувшая в сиреневых глазах, подсказала, что я на верном пути.

– Я обещал, что спасу ее. – Рука потянулась к ритуальному ножу. – И я это сделаю.

– Она мертва! – Гневеши услышали мои последние слова, и хотя то, что говорила Смерть, оставалось за пределами человеческого слуха, обо всем догадались.

– Пусть так. Ее душа попала в Бездну, упав туда вслед за мертвым некромантом. Я отправлюсь следом.

– Ты погибнешь, – покачала головой Смерть. – Разве не знаешь, что вызволить душу оттуда можно лишь одним способом?

– Знаю! – В собственной душе волной поднялся липкий страх. То, что я собирался проделать, ничем иным, как самоубийством, не назовешь. А тем, кто решил уйти из жизни подобным способом, прямая дорога вниз.Не будет вересковых пустошей, не поднесут мне чару поминального меда, не зажгут костры на кургане. Ничего этого не ждет самоубийцу после смерти. Только мрак, холод и пустота. И еще бесы знают что.

Вот сейчас и узнаю! Я обернулся и поглядел на оцепеневших Гневешей:

– Будьте так любезны, уйдите отсюда. Вам не годится видеть то, что сейчас будет.

Смерть выпрямилась, стройная, гордая, холодная. Тихо протянула руку в направлении оцепеневших в изумлении лордов и леди – и те кинулись бежать, теряя с каждым шагом остатки достоинства. Моя жена могла не только останавливать сердца, но и внушать душам такой страх, что спасения не было даже в бегстве. Потом она приблизилась, положив руки мне на плечи. Сиреневые чуть раскосые очи оказались так близко, что, несмотря на темноту, в них можно было увидеть свое отражение.

– Я могу тебе запретить…

– Попробуй!

– Я запрещаю.

– А я все равно иду туда.

– Почему? Ты разве не понимаешь…

– По-моему, это не понимаешь ты. Я – мужчина. Это – мое решение. Я распоряжаюсь своей жизнью. А ты пока еще моя жена. И слушаться меня должна.

На ее лице отразилась целая гамма чувств.

– Вот как ты заговорил…

– Я – некромант, дорогая. Ты забыла, что сама выбрала себе супруга? Я такой, какой есть. Другого не дано.

– Другого не дано. – Она внезапно поцеловала меня в губы и отступила. – У тебя мало времени.

Быстро начертив вокруг гроба с телом Аниты Гневеш на полу необходимые символы, встал в изножье на колени. Несколько раз глубоко вздохнул, прочищая сознание и пытаясь еще раз осмыслить то, что собираюсь совершить. Невероятно, но я, будучи в здравом уме и твердой памяти, собирался отдать жизнь ради спасения чужой девушки. Кто она мне? Не сестра, не жена, не дочь и не возлюбленная. Она могла бы стать счастливой с Анджелином Масом, а могла быть супругой кого-то еще. Никакого настоящего пророчества о том, что эти двое с рождения предназначены друг другу, не произносилось. Смерть выдумала его сама, и в несуществующее проклятие поверили все. Даже я, знавший подоплеку событий. И вот я поступаю так, как от меня не ждут, ради того, чего быть не должно. Я собираюсь убить себя в жертвенном круге, ибо иного способа попасть в Бездну кратчайшим путем не существовало.

Смерть бросила в мою сторону последний взгляд и молча растаяла в воздухе. Все правильно. Душа самоубийцы ей не принадлежит.

Строки заклинания всплывали в памяти так четко, словно кто-то нашептывал их на ухо. Начертанные на земле символы слабо светились, разгоняя мрак и уплотняя его по краям. Нити ауры мертвой Аниты задрожали, пока еще не наливаясь силой, но предчувствуя ее. От порезов на запястьях обеих рук тянулись тонкие нити крови и жизненной силы, сплетаясь в паутину.

Выпрямившись, я двумя руками взял нож, поднял его над головой и с последним словом заклинания, задержав дыхание, нанес удар.

Боль была неожиданно сильной. И я еще корчился на полу, скрипя зубами и силясь удержать уплывающее сознание, когда земля внезапно разверзлась. Чьи-то руки или лапы жадно вцепились в тело, и наступила тьма.

ГЛАВА 12

Но сознание не отключилось. Я по-прежнему ощущал боль в животе – такую, что хотелось выть и скрежетать зубами. Да когда же это кончится? Или это – вечно ощущать ее – и есть наказание для самоубийцы? Тот, кто полез в петлю, бесконечно будет чувствовать удушье. Тот, кто решил утопиться, обречен навсегда бороться за глоток воздуха. Тот, кто перерезал себе горло, будет захлебываться кровью – или корчиться от рези в животе в моем случае.

Но, как ни странно, тут тоже можно жить. Боль – тревожный сигнал, который подает тело – доказывала, что я по-прежнему я. Кожа ощущала холод, свистел ветер – мы куда-то падали. «В Бездну!» – подсказал разум. И память никуда не делась. Я знаю, что я – Згаш Груви, молодой некромант двадцати пяти лет от роду, могу подробно рассказать свою биографию… Неужели вот этои есть кончина самоубийцы? Или боги для меня решили сделать исключение?

Полет-падение постепенно замедлился. Державшие лапы-руки разжались. Во тьме – по-прежнему абсолютно ничего не было видно! – их обладатели так и остались неизвестными. Нельзя было даже сказать, в какую сторону они удалились или все еще находятся тут.

Так, для начала определимся, где тут верх, а где низ. Ну, последнее понятно – голова наверху, а ноги – на… на чем-то, что можно условно назвать полом. Во всяком случае, там ощущается какая-то опора. Попробую сделать шаг… Выдерживает! Значит, не лед и не натянутый над пустотой шнур гимнаста.

Глаза! Два огонька ярко-оранжевого цвета возникли вдалеке и теперь приближались длинными скачками. Неужели новичка вышел встречать сам Владыка Бездны? Да быть того не может! Чтобы он ради какой-то мелкой сошки…

Обладатель огромных глаз приблизился, толкнул в бок, проскользнул рядом. Пальцы машинально ухватились за… шерсть?

Рядом, вывалив язык, жарко дышала большая черная собака, позволив ощупать толстую шею, хребет вплоть до самого хвоста, голову с торчащими ушами. Меня что, приглашают на звездный мост? Боги дают некроманту-самоубийце шанс подняться на небеса?

«Я должен найти Аниту», – хотелось сказать, но, хотя губы зашевелились, ни один звук не вырвался из них. Ах да, тут же нет ничего! Не зря вызванные из Бездны призраки часто так любят поговорить. Они знают, что потом вернутся в мир безмолвия, где не слышно даже себя.

Собака потянула меня куда-то. Надеюсь, не на мост? Тут от меня ничего не зависит. Остается лишь, стиснув зубы, терпеть боль в животе и ждать, пока кто-то не возжелает призвать мою душу из небытия.

Надежда сделать то, зачем пришел, начала таять, когда некоторое время спустя мрак стал рассеиваться – ровно настолько, чтобы можно было понять, что впереди движутся несколько силуэтов. Кто это? Бесы или мои товарищи по несчастью? Сейчас жди стонов, воплей, скрежета зубовного, душераздирающих криков и… Что я несу? Какие крики в мире полного безмолвия?

«Глазам не верю! Вы-то здесь откуда?»

Вот странно – я прекрасно знаю, что тут царит абсолютная тишина, но этот голос странным образом услышали даже не мог не узнать. Ну да, память-то никуда не делась!

Из мрака соткался силуэт лорда-алхимика Вайвора Маса.

«А вы?» – шевельнул в ответ губами.

«А где мне еще быть? Я же не получил последнего напутствия! Надо мной не проводили нужных обрядов, чтобы отправить душу на вересковые пустоши, так что мне оставалось только провалиться в Бездну. Тем более что сюда и так попадают почти все маги, алхимики и чародеи. Так что компания тут подобралась не самая плохая!» – Один призрак попытался по-приятельски взять под руку другой.

«Не старайся понять, как тут все устроено, – угадал мои сомнения предок Анджелина. – Я сам толком не разобрался, а у меня было больше времени. Скажу лишь, что ты видишь меня не глазами, а разумом. Ты помнишь,как я выглядел, когда являлся в мир живых, помнишь мой голос и манеру разговаривать, – и сейчас, по сути дела, общаешься со своими воспоминаниями».

«Значит, – подумалось в ответ, – если я кого-то не встречал в прошлом, то я его и не… э-э-э… узнаю?»

«Именно так! Поэтому круг общения здесь весьма и весьма ограничен. И некоторые, так сказать, счастливчики вообще лишены возможности с кем-либо общаться всю оставшуюся бесконечность».

М-да. Печально.

«Значит, вы не можете мне помочь?»

«В чем?»

«Я ищу… одного некроманта. Он в некотором роде наш с вами коллега – у меня есть основание подозревать, что при жизни, примерно тридцать – сорок лет назад он тоже мог быть супругом Смерти».

«Вот как? – живо заинтересовался призрак лорда Вайвора. – Это интересно! Вы позволите присутствовать при вашей теплой встрече?»

Мне оставалось лишь пожать плечами. Не факт еще, что эту встречу так легко организовать. В какую сторону идти? Во мраке не было ни единого ориентира, ни один звук не нарушал безмолвия пустоты. Только тяжело дышала черная собака, вывалив язык. Кого она ждет? Не меня же? Или…

«Не пойду, – вперил упрямый взгляд в горящие огнем зрачки. – Хоть силком тащи! У меня здесь дело!»

Как бы то ни было, но призрак лорда Вайвора подал мне отличную идею. Я сосредоточился и попытался вспомнить сначала Пенчо-Пейна. Но образ терялся, расплывался. Почему-то никак не мог представить себе мертвого некроманта. Только труп в коконе из старого ветхого савана. А здесь он, наверное, должен выглядеть по-другому. Тогда… Анита?

Бледное лицо возникло перед мысленным взором и никуда не исчезло, стоило открыть глаза. Печаль и гордость – вот что приходило на ум при взгляде на это лицо. Даже не поймешь, чего в нем больше. Она ответила отказом влюбленному некроманту… Почему?

«Я не любила его». – Ресницы дрогнули, открывая глубокие темные глаза.

«Ты не любила вообще никого!» – раздался рядом звучный и сильный голос. Он был смутно знаком, но понадобилось некоторое время, чтобы всмотреться в образ высокого статного мужчины с точеными чертами лица. Это – Пенчо-Пейн? О боги! Ну и ну! Мне с моей заурядной внешностью даже рядом стоять неудобно.

Он-то меня узнал, и легкая снисходительная улыбка тронула красиво очерченный рот:

«А, это ты, предатель! Так-то ты заплатил своему хозяину…»

«Хозяину? У меня нет и не было хозяев. Я приехал в Гнезно, чтобы найти Аниту Гневеш».

«И ты ее нашел! Не правда ли, какая находка?»

Я посмотрел на девушку. Ее лицо оставалось спокойным. Слишком спокойным для этого мрачного места. Она словно еще не осознала, где находится. Или уже все поняла и смирилась, задушив в сердце все чувства?

«Я пришел сюда ради тебя, – наши лица оказались совсем близко. В реальном мире почувствовал бы на коже ее дыхание. – Ты хотела свободы? Ты будешь свободной. Вернешься в реальный мир. И выйдешь замуж…»

«Не выйдет! – безжалостно припечатал Пенчо-Пейн. – Эта холодная гордячка лишена возможности любить. Я был готов кинуть к ее ногам весь мир! Я, ради простой смертной женщины отказавшийся от любви богини! Ты понимаешь, на что я пошел, чтобы доказать тебе свою любовь? А ты? Что ты мне ответила?»

«Я не помню…» – Она тихо покачала головой.

«Нельзя заставить кого-то полюбить. – Я поспешил вклиниться в их разговор. Не знаю, как во внешнем мире, но то, что время там и тут течет по-разному, несомненно. На счету каждый миг. – Тебя любила богиня. А ты предпочел ей эту… Смертные должны идти своим путем. А мы, избранные, шагать своей дорогой. Смерть жестоко мстит тем, кто пренебрегает ею».

«Ты-то откуда можешь это знать?» – фыркнул мертвый некромант.

«Я тоже был ее супругом. Пока не сделал этот шаг!»

Пенчо-Пейн шарахнулся в сторону с выражением ужаса на красивом лице. А я повернулся к Аните, попытался взять ее руки в свои. И, как ни странно, это удалось.

«Я даю тебе шанс, – произнес, глядя в светлые глаза. – Шанс снова стать живой, шанс полюбить и быть любимой. Там, наверху, тебя ждут! Если ты хочешь счастья, ты должна рискнуть».

«Я… не знаю». – Девушка выглядела растерянной.

Выпустив ее тонкие пальцы, по привычке сунулся к ножу – и не нашел его на месте. Ножны на поясе оказались пусты! Где он? Я без него, как без рук! Что же делать? Чем его можно заменить?

«Вот он!» – Призрак лорда Вайвора указал глазами куда-то вниз. Проследив за направлением его взгляда, с изумлением увидел, что нож торчит в ране на животе. Вот это да!

«Не стоит этого делать, – прозвучал негромкий голос, когда я уже потянулся выдернуть его. От неожиданности я послушался, вытаращив глаза на Пенчо-Пейна, который протягивал мне короткий кривой ножик с простой костяной рукоятью. – Попробуй моим!»

Призрак лорда Вайвора что-то зашипел сквозь стиснутые челюсти, черная собака, безмолвный зритель, оскалила клыки, но решение было принято. В темных глазах мертвого некроманта сверкнуло скрытое торжество, но я уже отвернулся и слегка ковырнул свое запястье:

«Властью, данной мне, в обмен на плату мою призываю тебя вернуться в тело твое».

В глазах Аниты мелькнул страх. Черты ее лица поплыли, стали меняться на другие, знакомые до боли и рези в животе…

Боль…

Она была такой сильной, что я все-таки потерял сознание.

А очнулся от того, что меня весьма непочтительно трясли за грудки и, кажется, даже били по щекам.

– Открывай глаза, ты, придурок! – Не узнать этот голос было невозможно. Только откуда в нем такие слезливые интонации? – Я же знаю, что ты здесь! Ну же! Очнись! Посмотри на меня!

Удар, еще один… Она избивала меня уже всерьез. От особенно сильной оплеухи я вскрикнул.

– Очнулся…

Почему теперь в голосе слышался страх? Открыв глаза, увидел склонившуюся надо мной Смерть. В сиреневых глазах страх мешался с облегчением.

– Дорогая, какой приятный сюрприз! Вот уж не думал, что после кончины…

– После кончины! Ты что со мной делаешь? Кто дал тебе такое право? Ты понимаешь, что мне пришлось сделать только что?

– Поднять руку на своего мужа? – Исхлестанные щеки болели.

– Вернуть тебе жизнь, самоубийца! – В голосе моей жены прорвались злые слезы. – А я никогда… понимаешь, никогда раньше этого не делала! Мои супруги умирали, и я расставалась с ними. Они все падали в Бездну и пропадали там без следа. А ты… Что ты со мной делаешь?

Смерть упала мне на грудь и разревелась, как обычная женщина.

– Э, тебе не кажется, что ты немного…

– Влюбилась я в тебя, понимаешь? А ты… в Бездну шагнул! Как какой-нибудь… И я поняла, что никогда тебя больше не увижу.

– Как и всех остальных своих мужей. Я же у тебя временный. Сколько нас таких было и сколько еще будет?

– Не знаю. – Смерть вздохнула, начиная успокаиваться. – Но еще никто из них не жертвовал собой ради других так… искренне. Ты помнишь, как мы познакомились?

Я напряг память:

– Из-за того мальчишки?

– Ты пожалел одинокую мать. Отдал целый год своей жизни ради чужого счастья. И сейчас… ты ведь умер по-настоящему и был положен в гроб.

– Что?

– Да. А гроб отнесли в храм, поставили у моих ног. И я поняла, что могу тебя потерять. Что я тебя уже потеряла…

– И потеряешь еще раз, если и дальше будешь так обнимать! Я же задохнусь!

Смерть отстранилась, продолжая придерживать руками за плечи, словно боялась, что ее супруг убежит. Освободившись, мне удалось сесть, и жена снова прильнула к моему плечу. Из-за ее склоненной головы огляделся по сторонам. Местность, прямо скажу, не внушает радостных чувств. Осенняя унылая равнина до самого горизонта. Бурая, вялая, высохшая перед снегопадами трава уже не поддается определению. Лишь кое-где торчат кусты чертополоха. Несколько холмов видны вдалеке. Мы сами сидели на вершине такого же холма, на слежавшейся сухой траве. Туда-сюда гулял холодный ветер. Я невольно покрепче обнял жену, привлекая к себе.