Текст книги "Операция «Невеста»"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Ты даже не представляешь, через что мне сейчас пришлось пройти, – произнес он, глядя в камин. Вечерами его уже растапливали, так что там лежали и ждали своего часа полешки. – Скажи, все настолько серьезно?

– Да, – храбро соврал я. Если честно, не имею никакого понятия о том, что это за мертвая… кто она? Уже жена? Еще невеста? Но признаваться что-то не хотелось.

– Згаш, я живой человек, а она… Я даже не знаю, кто это. Отец мне ничего не говорил! А ведь мне было двенадцать лет в год его смерти. Не маленький мальчик! Почему же он скрывал от меня? Что это за обстоятельства, когда ему надо было выбирать между долгом и жизнью?

Я пожал плечами. Подозреваю, что не было никакого выбора, никаких обстоятельств, а Смерть просто-напросто сочинила все это. Помните такую детскую сказку: «Отдай мне то, чего в своем доме не знаешь!» – говорит чудище человеку. Тот думает, что речь идет о какой-нибудь мелочи, а по приезде узнает, что в его отсутствие родился ребенок, про которого он действительно не знал и которым теперь надо расплачиваться. Никогда не думал, что сказка может обернуться былью.

– Я не знаю, что делать, – рискнул признаться Анджелин.

– Я тоже. Но ведь можно поехать в Гнезно и посмотреть.

– Ты это сделаешь? – Анджелин в упор взглянул на меня. В светло-синих глазах загоралась надежда.

Собственно, мне не оставалось ничего другого. Сам заварил эту кашу – сам и буду ее расхлебывать. В сказке, насколько помню, родители вначале пытались подменить своего отпрыска другим человеком. И даже вроде все у них получалось. Только вот Гнезно… Насколько помню географию, это отнюдь не соседняя деревенька. Крупный город, центр восточного воеводства. В его окрестностях, наверное, штук сто этих замков. Да их до конца жизни можно обшаривать и ничего не найти! А я под домашним арестом… Стоит покинуть город – и конец. Но как же Анджелин? Я должен был сделать выбор.

Двое мужчин сидели в комнате, заставленной стеллажами со старинными книгами. Тяжелые портьеры на окнах пропускали мало света, полумрак разгоняли свечи. Оба собеседника были немолоды, в одинаковых темно-бордовых балахонах, и это делало их похожими на братьев. Разве что один был худощав и подтянут, с выправкой бывалого воина, которому в молодости пришлось много скакать верхом и сражаться, а другой свою молодость провел в тиши кабинетов и никогда не умел фехтовать.

– Он все-таки это сделал, – произнес бывший воин. – Осведомитель сообщает, что мой подопечный покинул город.

– Не понимаю, чему вы радуетесь, брат? Кто знает, что на уме у некроманта?

– Уверяю вас, брат, – бывший воин потеребил висящий на груди знак – сердце в языках пламени, – на уме у этогонекроманта нет ничего такого, в чем я лично был бы разочарован.

– Значит, вы…

– Продолжаю настаивать на своих методах. Они, знаете, более действенны, чем ваши. Индивидуальный подход к неофитам всегда давал хорошие результаты.

– Никто не застрахован от ошибки. – Его собеседник потянулся к блюду, где лежали поджаренные сухарики.

– Да, но пока при моем методе ее легче исправить на одном из этапов обработки новичков.

– Ваши методы не столь результативны.

– Да, но более качественны.

– Это вы называете качеством? Прямое неподчинение приказу! Причем не самому сложному и довольно прямолинейному!

– А по-моему, это просто взвешенное решение и способность действовать самостоятельно, невзирая на инструкции и добиваясь конечного результата любыми средствами. – Бывший воин улыбался.

– Посмотрим!

– Посмотрим, – кивнул он. Смешинки плясали в теплых карих глазах.

ГЛАВА 9

В путь пришлось отправиться только на пятый день после памятного всем дня осеннего равноденствия – несостоявшейся свадьбы Анджелина Маса. Я бы уехал и раньше, но все это время пришлось сражаться с целителем, который нипочем не желал отпускать в дорогу человека с незажившими переломами ребер. Дышать мне уже было значительно легче, я мог самостоятельно взобраться на коня и слезть с него, и был в состоянии вытерпеть несколько часов езды рысью, не стискивая зубы от боли. Даже мечом, если возникнет нужда, худо-бедно смогу отмахнуться. Чудеса силы и ловкости мне еще месяца два противопоказаны, но я же не профессиональный воин и не ведьмак. У обычного некроманта сила в голове, а эта часть тела как раз и не пострадала. Или пострадала сильнее всех прочих – так, наверное, думали друзья, провожая меня в дорогу. Ибо только ушибленный на всю голову тип рванет в дальнюю дорогу, еще не оправившись от болезни.

Гнезно – столица восточного воеводства, крупный город на пересечении старых торговых путей. До Войны Трех Королей он был центром самостоятельного княжества, но потом потерял независимость. Другим крупным городом в тех краях был Дебренск, стоявший на краю болот. Дебричи, по слухам, до сих пор поклонялись местным богам. И среди них первому – Змею-Полозу. Кстати, вокруг Гнезно впрямь много змей. Надо быть осторожнее – сейчас как раз те дни, когда ужи, гадюки, медянки и полозы собираются на зимовку. Перед тем как уйти в спячку, они выбирают себе князя. И это не сказки. Мэтр Куббик, до того как купил практику у прежнего звездуновского некроманта, почти два года шатался по дорогам, выступая то как наемник-некромант, то как бродячий ведьмак, и насмотрелся многого. На случай, если я столкнусь в окрестностях Гнезно со змеями, он снабдил меня кучей рекомендаций и парой-тройкой амулетов.

Погода стояла как назло хорошая. Хотя бабье лето подошло к концу, с небес светило солнце и днем еще было достаточно тепло. Правда, на земле уже не заночуешь – хочешь не хочешь, а искать приют под крышей придется. Полевые работы были завершены, на лугах желтела трава, в которой тут и там еще упрямо распускались последние цветочки осенней кульбабы. Нивы либо чернели голой землей, либо щетинились ростками озимых побегов. Деревья пестрели желтым, красным и оранжевым, первые листья с шуршанием падали на траву. И если месяц назад глаз невольно задерживался на ранней желтизне, то сейчас выискивал деревья, которые наперекор природе еще сохраняли зеленый наряд.

Широкая накатанная дорога на восток предназначалась и для всадников, и для возов с товарами. Мой мерин мягко трусил по обочине, а я, откинувшись в седле, вспоминал последний разговор с Анджелином Масом.

– …Ты должен мне помочь, – говорил граф. – Должен меня спасти.

– От брака? – удивился я тогда. – Кажется, именно это и случилось.

– От навязанного брака! – прорычал он. – Не желаю, чтобы другие принимали решения за меня!

– А король?

– Король, хвала всем богам, не указал в своем письме имени той, которую он желал бы видеть моей супругой. И в этом вопросе я предпочитаю обходиться без советчиков.

– У тебя мало времени, – вспомнил я. – Его величество указал какие-нибудь сроки?

– На зимние праздники я должен прибыть в столицу с молодой женой. Ее и меня представят ко двору. А после празднеств я отправлюсь осматривать свои новые владения, наводить там порядок и так далее…

– Да, осталось всего два месяца, – подсчитал я. – Успеешь?

Анджелин только кивнул, да с таким видом, что в голову закралась крамольная мысль:

– Неужели ты уже…

– Ну, если не наткнусь на кого-то получше, леди Агнесс могла бы подойти, – с задумчивым видом протянул мой названый брат.

– А кто это?

На меня посмотрели, как на идиота. А я что? Среди моих знакомых нет ни одной женщины с таким именем. Если только…

– Леди Агнесс Байт – средняя из трех сестер, – напомнил Анджелин с кислой миной.

– Ты все-таки смирился с этой семейкой? – Вот уж что отказалось укладываться в голове.

– А что поделать, если нет других вариантов?

– Ну, – я полез чесать затылок, – я близко знал только одну женщину и не могу судить обо всех, но где-то слышал, что из таких серых мышек чаще всего получаются самые отъявленные стервы.

– Пусть только попробует слово поперек сказать! – жестко отрубил Анджелин. – Я женюсь только из-за этого приказа короля. Потом никто и ничто не помешает мне отослать ее в поместье и лишь изредка приезжать в гости. А через пару лет брак можно аннулировать как несостоявшийся. [14]14
  Для этого надо было всего лишь поклясться, что муж ни одной ночи не провел в постели жены как мужчина.


[Закрыть]

Вот на такой оптимистичной ноте мы и расстались. И сейчас, проезжая осенними полями и перелесками, любуясь плывущими по небу облаками и видневшимися тут и там небольшими деревеньками, я думал о том, как должна вскоре измениться моя жизнь. Я с риском для свободы съезжу в Гнезно – дней шесть в один конец, если ничего не случится, да столько же обратно, да там невесть сколько времени. В Гнезно разберусь с этим «трупом невесты», потом Анджелин освободится от придуманного Смертью заклятия, женится на леди Агнесс и уедет в столицу, к королю. А я останусь здесь, работать простым провинциальным некромантом. Вряд ли названый брат захочет перетащить меня вслед за собой – в крупных городах у меня будет полным-полно конкурентов. Значит, грядет расставание. А кто останется управлять городом? Байты? Малышка Луна Байт будет объявлена наследницей огромного состояния. М-да, веселые кое-кого ждут денечки! И это, прошу заметить, не самый худший вариант. Худший – это когда по душу нарушителя явятся инквизиторы, чтобы препроводить беглеца из-под домашнего ареста в тюрьму, откуда выбраться будет намного труднее.

Да, я рисковал. Рисковал своей шкурой, своей свободой и жизнью. В Гнезно, крупном городе, центре воеводства, не могло не быть других некромантов, которые не потерпят конкурента на своей территории. Кроме того, не стоит забывать и про инквизицию – в каждом воеводстве есть ее представительство. Одно лишнее телодвижение – и привет! Свои же и сдадут палачам за нарушение режима.

Если бы речь шла о собственной шкуре, то я бы уже сейчас искал местечко поглуше, чтобы вырыть могилу поглубже. Но есть вещи, которые надо сделать несмотря ни на что.

Скажу сразу – я не герой. Помнится, два года назад светлая мысль о том, что некромантия – занятие не для всех, уже забредала в голову. Тогда всерьез думалось, что сумею прожить в глуши, подрабатывая целительством и продажей самодельных амулетов. Жизнь показала, что некромантом я все-таки быть могу. Жаль, что таковым осталось быть совсем недолго – до того момента, когда о моем демарше станет известно.

А может, и пронесет. Может, никто ничего не узнает. Может…

Рычание. Ржание. Визг… Мир встал на дыбы, и лишь чудом удалось удержаться в седле и не рухнуть на землю. Конь шарахнулся в сторону, дергая головой и вертясь на месте, а я, матерясь и скрипя зубами от боли – мне же пока нельзя делать резких движений! – пытался одной рукой усмирить мерина, а другой – достать из ножен меч.

– Да тихо ты! Тихо! – Чья-то рука в меховой рукавице крепко схватила уздечку. – Свои!

Голос был знаком. Кое-как выпрямившись, переждал приступ боли и, едва смог нормально дышать, разлепил мокрые от выступивших слез веки. Передо мной, крепко держа мерина, чтоб не дергался, стоял на задних лапах знакомый волкодлак.

– Ты откуда взялся? – прохрипел я.

– Не поверишь – тебя ждал.

– С чего это вдруг?

– Да так… – Полузверь отпустил уздечку, сел на обочину по-собачьи и почесал передней конечностью под мышкой. – Дай, думаю, с тобой прогуляюсь. Ты же вроде как инвалид, тушка болит… Мало ли что в дороге приключится? А тут и руку помощи протянуть некому. Вот упал бы ты сейчас с коня – кто бы тебя, с открывшимися переломами, до ближайшей деревни на себе волочил?

– Если бы никто не вздумал пугать мою лошадь, ничего бы не было, – разозлился я. Он доброе дело сделать хотел, оказывается! Раскатал губу! Не в сказке живем. Волкодлаки обратно в людей после оказания благотворительной помощи не превращаются!

– Так я это… ну… – мой собеседник поскреб затылок и после стал с живым интересом изучать свои когти, – суприс хотел сделать.

– Чего?

– Ну, это… приятную неожиданность.

– Неожиданность была, – пришлось признать. – Но вот назвать ее приятной…

Волкодлак пакостно захихикал, глядя куда-то на дорогу. Обернувшись, увидел, что мой мерин от неожиданности оставил на дороге кучку своей «неожиданности».

– И потом, разве тебе не приятно видеть знакомую морду лица вместо неизвестно чьей хари? – поинтересовался любитель сюрпризов.

– Это да, – пришлось признать. Ведь боец из меня пока никакой. А волкодлаки – серьезные противники.

– Тогда вперед? – Он встал на четыре лапы, слегка оттопыривая зад. – И с песней?

Я тронул коня шпорами. Мерин пошел по обочине нервным шагом, кося глазом на вышагивающего посреди дороги полузверя.

– Слушай, – не выдержал через несколько минут, – а тебе не все равно, куда идти?

– А в чем проблема?

– Ну если ты просто так гуляешь, то не мог бы ты…

– Не-а, – волкодлак сел, опять принялся чесаться, – не мог. Я обещал тебя до Гнезно проводить.

– Кому обещал? – приподнятое настроение опять упало.

– Не все ли равно – кому? – ушел от ответа полузверь.

– Ах вот как… Не доверяют, значит? Боятся, что удеру?

– Вот дурья башка! – Волкодлак в сердцах сплюнул. – Рубан меня просил! Беспокоится он о тебе!

Ответить на это было нечего.

– Спасибо…

Вот так, время от времени нарушая молчание короткими фразами, мы и продолжали путь. Волкодлак либо широко шагал, смешно оттопыривая зад – задние ноги у него были длиннее передних, как у людей ноги длиннее рук, либо, если мерин переходил на рысцу, скакал рядом, как огромная волосатая лягушка. Но долго так не попрыгаешь, и он либо опять переходил на шаг, либо вставал на ноги и ковылял на двух, становясь настолько похожим на человека, что делалось жутковато. Прошагав так немного, снова вставал на все четыре – и так без конца.

Этим, кстати, объясняется тот факт, что волкодлаки довольно редкие твари. Ибо им трудно удирать от погони – они быстро выдыхаются. На равнине им не уйти от преследователей, пусть это будут даже мужики с топорами и кольями. Другой вопрос, если дело происходит в доме – там полузверь легко взбежит по стене и уютно устроится на потолке, раскорячившись и поплевывая сверху, пока люди чешут затылки и ломают голову, как его теперь снимать.

…А кстати, почему его до сих пор не убили? Он говорит, что был знаком с мэтром Куббиком еще во времена его бурной молодости, до того, как тот купил практику и осел в Звездунах. Сколько же ему лет на самом деле?

Прямо спрашивать не хотелось, а подходящего случая все не было и не было.

Я опасался, что с таким попутчиком придется пробираться окольными путями и ночевать на обочине или под кустами, что с моими ребрами чревато осложнениями, но волкодлак оказался в этом отношении идеальным спутником. Загодя чуя приближение жилья, он куда-то исчезал, оставляя возможность одинокому всаднику самому проситься на постой. И возникал на дороге, когда я утром пускался в путь. И честно развлекал болтовней, вспоминая разные забавные случаи из жизни.

Мы расстались на последнем повороте, на спуске холма. Впереди были видны предместья крупного города – Гнезно располагался на другом холме, вскарабкавшись на него в незапамятные времена. Когда-то тут в непроходимых лесах над рекой стояла на холме крепость, названная Гнездом. По реке шел торговый путь, и люди часто останавливались в этом месте, чтобы передохнуть. Уютно здесь было тогда, как в настоящем гнездышке – на всхолмии было сухо, а ведь пять-шесть столетий назад вокруг шумели дремучие боры, а в низинах мокли болота.

Постепенно Гнездо-городок разросся, сменил имя на Гнезно. Леса вокруг стали вырубаться – надо было строить первую, еще деревянную крепость и дома для горожан, мостить дороги, чинить-мастерить речные ладьи. Болота тоже осушались, так что в округе их почти и не осталось. Только названия некоторых деревень еще говорили о них: Заболотье, Моховая Кочка, Омшанье, Сырое Поле, Трясинное…

Город Гнезно и его предместья вольно раскинулись на равнине, где распаханные и засеянные поля перемежались островками пастбищ. Среди них тут и там можно было заметить хутора и старинные замки, окруженные густой растительностью. «В старом замке, что под Гнезно, ждет тебя твоя невеста!» – вспомнились слова Смерти. Значит, в одном из них? Как бы узнать, о котором идет речь? Вот я прибыл на место, а дальше что? Прочесывать все подряд? Седмицы две на это потратить придется. А ведь уже грязник [15]15
  Грязник– второй месяц осени, соответствует октябрю.


[Закрыть]начался. Пока то да се – и распутица, до середины груденя [16]16
  Грудень– третий месяц осени, соответствует ноябрю.


[Закрыть]с места не тронешься. А когда Анджелину свадьбу справлять? Времени в обрез!

Оставался один выход – спросить специалистов. В таком большом городе, как Гнезно, обязательно должен быть хоть один некромант. А лучше – два или три, да еще один отдельный при городском жальнике, да с помощником.

Отыскать в большом городе жилище некроманта для его коллеги оказалось делом довольно сложным. Помнится, я часа два искал дом мэтра Куббика в Больших Звездунах, а тут придется бродить до рассвета. Доверимся интуиции.

Некроманты работают с трупами – это аксиома. От их дома исходят слабые эманации смерти и тлена. Иногда их могут ощущать даже обычные люди – многим становится плохо в гостях у представителей этой профессии. Интуиция никогда не была моей сильной стороной и к «миазмам» я тоже привык, но вот мой мерин… Лошади издавна считались проводниками из мира живых в мир мертвых, значит, он меня и приведет.

Свернув за угол, чтобы раньше срока не обнаружили бдительные горожане, нашел в сумке сушеные мухоморы и белену. Торопливо растер в порошок и, пристально глядя коню в глаза, осторожно вдунул ему в ноздри эту смесь. Несколько раз, прижимаясь лбом к конской голове, проговорил формулу концентрации для усиления эффекта и поскорее запрыгнул в седло, бросив поводья и предоставив мерину полную свободу в выборе направления. Даже глаза закрыл, чтобы не мешать.

Был уже вечер, только что прозвучал колокол, призывающий горожан к завершению работ. Мастеровые по этому сигналу должны закрывать свои лавки, и лишь лавочники и трактирщики продолжали свое дело – до второго колокола. После него по традиции закрывали ворота, и на улицах оставались лишь городская стража, воры, грабители и немногочисленные поздние прохожие, спешащие добраться домой, прежде чем до них доберутся все остальные. Мастеровой люд шагал по всем направлениям – кто сразу домой, кто к соседу, кто в лавку, кто в забегаловку. Я ничего этого не видел – ехал с закрытыми глазами. И не сразу понял, в чем дело, когда мерин внезапно остановился как вкопанный.

Открыв глаза, обнаружил, что конь уперся мордой в дверь питейного заведения не самого высшего качества. Сюда ходят именно заливать горе, а отнюдь не спокойно поесть после трудового дня и скоротать с друзьями вечерок. И что мы здесь забыли?

Мерин фыркнул и мотнул мордой – мол, слезай, приехали.

– Ну ты, того… Или туда, или оттуда? – Какой-то прохожий попытался сдвинуть нас с конем в сторонку.

– Ну, если ты считаешь, что мы не ошиблись с направлением, – пробормотал я, спешиваясь.

Мерин энергично замотал головой.

– Ладно. Но, если что, пеняй на себя!

Я переступил порог и почти не пожалел. Ибо пахло тут достаточно терпимо. Настолько, что желудок немедленно отозвался призывным бурчанием – молодой выздоравливающий организм есть хотел регулярно.

– Чего изволите? – Посетителей пока было мало, и трактирщик сам вышел навстречу. Наверное, его привлек внимание добротный дорожный костюм – ясно же, что человек при деньгах.

– Вообще-то, наверное, я не туда попал, – пробормотал потенциальный клиент, обшаривая взглядом заведение.

– Туда-туда, – трактирщик сделал широкий жест, – все, что угодно и по довольно низким ценам. Что вы желаете?

– Некроманта.

Сказал, не подумав, и порядком удивился, когда трактирщик и бровью не повел, указав на столик у стены. Он пропадал в полумраке, и было видно, что там уже кто-то сидит. Вернее, полулежит, уронив голову на руки.

Понукаемый трактирщиком, я осторожно присел на край скамьи, и понуривший голову человек выпрямился. Из-под светлых волос глянули мутные очи.

– Ты хто? – Облачко перегара, казалось, можно было потрогать – такое оно было плотное и ядреное.

– Згаш… Груви.

– Ага! – Субъект оценил принесенные трактирщиком кувшин с вином и тарелку с поджаренными колбасками, щедро плеснул темно-красную жидкость в кружки: – Пей!

Очень хотелось есть. Но и пить тоже.

– Мл-дец! – вынес вердикт блондин, когда я грянул пустой кружкой об стол. – Богна, – он протянул узкую ладонь с длинными пальцами, – Богна Вжик.

– Бо… Бо…

– Не ржать! От папаши фамилия осталась. Папаша мой потомственным палачом был. Его собственный отец голову – вжик! – ноготь прошелся по горлу, – и того…

– Да я это… – Взгляд оторвался от безбородого, даже без малейших следов щетины, лица и скользнул ниже. На рубашку и две выпуклости, которых там быть не могло.

– Чё уставился?

– Ты… вы… это… Я некроманта вообще-то искал!

– Я некромант. – Узкие пальцы взъерошили лохматую гриву, когда-то забранную в хвостик, и за светлыми прядями мелькнуло ухо с сережкой в мочке. – Дальше что?

Некромантка! Баба! Называется, приплыли. Я схватил кружку, щедро плеснул еще вина и махом опрокинул в себя ее содержимое, чтобы залить потрясение. Нет, я знал, что некоторые девушки все-таки заканчивают Колледж Некромагии и даже вроде бы как работают по специальности, но не думал, что придется столкнуться с одной из них на самом деле.

– Мл-дец! – Богна Вжик потрепал… потрепаламеня по плечу. – Наш ч-ловек. Сам-то кто?

– Этот… тоже. Вот! – Выдернул из-под рубашки знак гильдии, выставил на всеобщее обозрение.

– Опа! – У некромантки глаза на лоб полезли. – Свой, значит? Откуда? Куда? Зачем?

Собственно, нормальный допрос, Гнезно же официально ее «территория закона». Если она ее делит с коллегами по ремеслу, то точно не со мной.

– Згаш Груви. Большие Звездуны.

– Эт'где такое?

Пришлось объяснять – мол, Добринское воеводство, в шести днях пути отсюда, если по прямой и дорога хорошая. А приехал по делам и обмену опытом.

– Ага. Обмен – эт'хорошо! За это надо выпить…

Пить с женщиной-некромантом, которая уже достаточно набралась? Это что-то новое. Но мне позарез нужна была информация, так что отказываться смысла не имело. Главное – разговорить собеседницу, пока она в состоянии связать два слова.

– А за что вообще пьем? Праздник, что ль, какой?

– Угу. – Богна клюнула носом, едва не попав по столу. Еле успел придвинуть ей салатик. – Пр-зд-ник! Ха-ха! Конец м-ей к-рьеры-ы-ы…

Ну, это никуда не годится! Она же ревет самым натуральным образом! И что делать?

Дотянувшись, шлепнул по щеке. Несильно, но светлые глаза загорелись праведным гневом:

– Ты ч-что? Жнщ-ну бьешь? Я т-тя счас…

– Тихо-тихо, сидеть! – Геройствовать и драться с пьяной коллегой не входило в мои планы. – Я ведь чисто в профилактических целях. Чего такого плохого случилось? Может, я чем помочь смогу? Все-таки мы коллеги. Честь гильдии превыше всего!

– Гильдии? – Она опять расплакалась, по щекам потекли слезы. – Нет мне места в гильдии-и… Никуда я не гожу-у-усь… – Последовало биение себя в грудь. – Вот, см-мри! Мне скоро три – ик! – дцать два года. Девять, – она потрясла растопыренными пальцами, – дев… не, десять лет работы! И такой облом. Вч-р-ра…

– А что вчера было?

– Замок Гневешей знаешь? – Меня обняли за шею, дыхнули в лицо винными парами. – И хр-рошо, что не знаешь. Гиблое место. Все оттуда сбежали. И я!

– А что там такого?

– У-у-ужас! – Некромантка опять плеснула в кружки вина. – Как вспомню, так вздрогну. Они деньги пр… рлд… давали. А я сбежала. Как трус – ик! – иха… Ой!

Она сдавленно булькнула, выпучив глаза и зажимая себе рот рукой, и я еле успел отодвинуться, чтобы ее не стошнило прямо мне на штаны.

Пока Богна Вжик, пьяно матерясь, пыталась трясущимися руками привести себя в порядок, воспользовался моментом и попытался перекусить поджаренными колбасками, а заодно и осмыслить ситуацию.

Есть некий замок Гневешей, откуда сбежали все. Кто? Все его обитатели? Все некроманты?

– Кто сбежал? – потряс коллегу за плечо. – Его жители?

– Не-а… Мы.

– Кто – мы? Некроманты?

– Угу…

– Ого! А почему?

– Я же сказала, – простонала некромантка, – там ужас что твори-и-ится… Ой, мама! Вот как я после этого работать смогу? – Она опять принялась лить горькие слезы. – Девять лет! Опыт полевой работы… И все псу под хвост! У-у-у! И что я теперь буду де-е-елать? Куда пода-а-амся?

– А что там было? Поточнее нельзя?

– Тебе зачем? – Она даже, кажется, немного протрезвела. – Сам всю славу забрать хочешь? Ничего не выйдет. Сопляк! Мальчи – ик! – шка! – мне под нос сунули фигу. – Накося, выкуси! Мы не справились, ты и подавно. И ты – чужак! Приезжий! Здесь не твоя территория!

– Но, понимаешь ли, мастер… э-э-э… мэтресса Вжик, меня сюда послали. Где-то в замке в окрестностях Гнезно…

– Послали – вот и чеши отсюда! А то я и не так еще пошлю! – Слезы высохли, вместо них пришла агрессия.

Ну что ж, раз так откровенно указывают на дверь, то, пожалуй, воспользуемся предложением. Тем более что она в чем-то права: я на чужой территории, никакого оправдательного документа – мол, прислан из столицы с инспекционно-ознакомительной целью и так далее – у меня нет. Обычный вольный наемник, охотник за головами и приключениями. Знак гильдии ничего не значит, мои слова о том, что я из Больших Звездунов, тоже не аргумент. Сказать-то можно все что угодно. Это пока решат послать гонца в город, да пока придет ответ – мол, работает тут такой Згаш Груви, особые приметы такие-то, только он сейчас под домашним арестом по приговору инквизиции. И какой отсюда следует вывод? Что надо делать ноги и как можно скорее!

Чутье подсказывало, что это имя – Гневеши – надо запомнить. Но у кого получить информацию? Мэтресса Вжик со мной разговаривать не будет, ясно как день. Вон она опять к бутылке приложилась, хлебая на сей раз из горлышка. Мне самому хотелось промочить горло, но не сейчас. Кинув трактирщику пару грошей, вышел на улицу.

Уже спускалась ночь, когда мрачный и усталый всадник подъехал к воротам. Поспел как раз вовремя – стража налегала на ворот, запирая створки на ночь. Снаружи оставались предместья и городские жальники – хоронить покойников внутри крепостной стены для такого большого города было слишком расточительно, ибо земля за оградой стоила дорого.

– Кто такой? – Сразу два копья нацелились на путника.

– Некромант, – буркнул я.

– А куда?

– На работу. Добром откроете или я прямо здесь начну?

Что-то не верилось, что ночная стража окажется столь покладистой, но иногда чудеса случаются.

– Проезжай. Да быстро!

Пришлось спешиться, ведя коня в поводу – острые зубья решетки уже спустились низко. Чудо, что не зацепили седло. Мерину же не прикажешь: «Ползи!»

Настроение было мрачным. И хотя принято думать, что отрицательный результат тоже результат, радости сие не доставляло. Ни до одного из коллег достучаться не удалось. Один уехал из города два дня назад, другой – вернее, другая – успела набраться до невменяемого состояния, третий был дома, но разговаривать отказался, передав через слугу, чтобы приходили завтра. Что за некромант, который боится ночи?

А тут хорошо, хоть и прохладно… Облака закрыли большую часть неба, огни горели только на стене, в предместьях царила полная темнота. Мрак еще больше сгустился возле жальника, куда я, недолго думая, свернул в поисках ночлега. А куда еще податься одинокому приезжему некроманту, если кодекс гильдии предписывает ему в чужих городах ночевать либо у коллег, либо в монастырях у «смертников», за исключением тех случаев, когда некромант приезжал по чьей-либо личной просьбе. Тогда принимающая сторона была обязана предоставить гостю кров. Нет, можно было соврать, что в Гнезно проездом и завтра отправлюсь дальше, но где подорожная? Анджелин Мас мне выписывал оную, однако именно до этого места. А мне проблемы с законом не нужны. Я и так покинул Большие Звездуны нелегально.

…Люблю жальники, что ни говори! Тут всегда так тихо, спокойно, уютно. Шуршит опавшей листвой ветер, завывают гули, изредка вскрикнет какая-нибудь птица. Между деревьев и надгробий парят силуэты призраков. Могилы здесь копали ровными рядами, оставляя дорожку достаточной ширины, чтобы можно было шагать, ведя в поводу коня и не бояться, что не удастся разминуться со встречным. Хотя кого тут встретишь в такую пору? Если только какой-нибудь монах совершает поздний обход…

А жальник-то неспокойный! Понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что с ним что-то не так.

Гули!

Один… два… три… За деревьями поблескивали белые огни глаз, скользили тощие кривоногие силуэты. Да их тут больше десятка! Целая стая! И вблизи крупного города! Да и не только они. Некоторые могилы светятся в ночи зеленым светом. Довольно активный образ жизни ведут здешние покойники! А что это за следы на дорожке?

Из сумки были извлечены пузырьки с наглухо притертыми пробками. Присев на корточки, осторожно откупорил один и тихо-тихо, шепча заклинание, просыпал немного «лунной пыли» на землю. Она мигом рассеялась тонким слоем, и в ней проступил чей-то крестообразный след.

Навье! [17]17
  Навье– собирательное название душ умерших. Здесь: одна из разновидностей нежити.


[Закрыть]И какая крупная тварь! С человека ростом, если судить по размеру следа. Обычные нави редко вырастают крупнее петуха, а эта как вымахала! Интересно, кто и чем ее подкармливает?

Меч сам лег в руку. Приученный мерин не сопротивлялся, когда его привязали на длинный повод к одному из растущих поблизости кленов. Конь сам по себе оберег от потусторонних сил, его вряд ли тронут эти твари. Он бы одним своим присутствием мог меня защитить, но для этого должен следовать по пятам, как собака. А я обязан узнать, что творится на этом жальнике. Пусть это не моя территория, но что-то подсказывало – раз местные некроманты спасовали, должен найтись кто-то, кому эта работа по плечу.

Вооружившись амулетами, на всякий случай уже активированными, так что потом останется лишь прицельно их метнуть во врага, пригубив обостряющий чувства эликсир и взяв в пару к мечу ритуальный нож, осторожно двинулся по следам нави. Тварь топала спокойно, не торопясь, как у себя дома. Интересно, она имеет какое-нибудь отношение к якобы «невесте» Анджелина Маса? Или я трачу время, занимаясь благотворительностью, которую никто не оценит?

Дорожка вильнула вбок. Следуя ее изгибам, я тоже повернул… и почти сразу увидел впереди чей-то силуэт.

Это мог быть только человек – ни один некромант не перепутает его с навью. Он шагал медленно, но каким-то чудом уловил осторожные шаги за спиной и остановился обернувшись.

Действительно человек. Молодой еще парень, моих лет. Бледноват немного и черты лица какие-то странные – слишком он худ и скуласт.

– Ты что тут делаешь?

Этот вопрос прозвучал с двух сторон одновременно, и какое-то время мы оба хлопали глазами.

– Отвечай!

– А почему я?

– Я первый спросил.

– Нет я.

– Давай еще подеремся!

– Ага! – Я все-таки отступил. Сражаться с безоружным, да еще и на чужой территории, чревато. – Сейчас, спешу и падаю.