Текст книги "Осень бедствий (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Дмитрия он достал. Понял, что каторжанин, поди тут, не пойми – след от кандалов пропечатался четко, еще и сейчас было видно. А уж тогда-то...
Кровавые язвы – и опарыши в ране. И земля, и... чудом не было гнили. Чудом Дмитрий не лишился ни одной из конечностей.
Валежный и сам бы не ответил, зачем он потащил с сбой этот полуживой труп. Но потащил же!
И раны промыл, и обработал, как мог, и выхаживал...
Знал, что это бомбист. Все знал. Но...
Сам он не мог быть мразью. И раз уж начал... если их связали дороги – так тому и быть.
Дмитрий выжил.
Постепенно встал на ноги, на это ушел почти год, достал себе новые документы, вернулся к прежнему ремеслу. Но – из уважения к Валежному, сделал это с поставленными условиями.
Первое – не в Русине.
Второе – бери любые заказы, но пусть при этом не страдают женщины и дети.
Валежный понимал, что гарантия сомнительная, что такой человек, как Ромашкин – убивал, убивает и будет убивать, что мало ему еще было за все его грехи, но...
Хелла проложила дорогу.
Сейчас Валежный приехал к старому... другу?
Приятелю?
Брату?
Он не знал, как назвать человека, которому дал жизнь. Спас жизнь, фактически дал вторую, сам выходил... считай – сын? Ирония судьбы, но ведь так оно и есть. И сидели они друг напротив друга, и пытался Валежный себя переломить – и не мог.
А вот Дмитрий...
– Плохо дело?
– Плохо, – честно ответил Антон. – Если ничего не сделать, нас порвут на части. Борхум оторвет себе кусок, Лионесс, Ламермур, а на остатках некогда великой империи будут пировать освобожденцы.
– Коллеги, можно сказать, – ехидно оскалился Дмитрий. – я даже подумываю присоединиться.
– Учитывая твои заслуги, место в правительстве тебе обеспечено, – огрызнулся Валежный. – То есть в центральном комитете.
– И мне нельзя будет никого взрывать. Такая скука...
Дмитрий явно насмешничал.
Он все видел. Видел, как тяжело на душе у Валежного, видел...
А что тут сделаешь?
Ничего.
Вообще ничего. Или...?
– У меня к тебе будет просьба, Дмитрий, – тихо, но твердо произнес Валежный.
– Слушаю?
– Борхум. Я хочу, чтобы ты поработал там. По специальности. Условия те же. Мирное население по возможности не трогать. Женщин, детей... А вот штабы, склады, транспортные коммуникации, заводы – и прочее подобное, прошу без всякой жалости. И не забывай про воззвания и лозунги! Ты же за идею воюешь... за мою...
Такого Дмитрий не ожидал. Может быть, несколько акций в Звенигороде, может... но чтобы – так?
– Антон, я...
Куда и позерство делось.
– У меня есть некоторые сбережения. Вот название банка и номер счета. Бери сколько надо, хоть все. Но мне хочется, чтобы этой зимой в Борхуме растаял лед. И – покраснел.
Некоторое время Дмитрий молчал.
– Ты понимаешь, о чем ты просишь?
– Да, – кивнул Валежный. – Мы не сможем драться на два фронта. У меня есть верные мне части, но если я сниму их с границы – Борхум ударит. И Лионесс с Ламермуром не преминут откусить кусочек. А вот если у них начнутся проблемы...
Дмитрий медленно кивнул.
– Начнутся. Если ты пожелаешь – начнутся.
– Я прошу тебя. Я понимаю, что это... что грех будет на моей душе, не на твоей.
Дмитрий качнул головой. Положил свою руку поверх руки Валежного.
Странно это выглядело.
Сын крестьянина. Рука, что лопата, в мозолях, с короткими пальцами, обломанными ногтями – отродясь Валежный не смотрел за маникюром!
И рядом рука тора. Да, Дмитрий был благородного происхождения.
Узкая кость, тонкие пальцы с ухоженными ногтями, белоснежная манжета прячет след от кандалов на запястье...
И все же это руки друзей. А в чем-то и больше, нежели просто друзей.
– Я выполню твой заказ, Антон. – И не надо денег.
– Дмитрий, – надавил голосом Антон. – Не хочешь за работу – возьми на расходы.
– Хм... если только так. Хорошему клиенту – скидка.
Валежный криво ухмыльнулся.
– Берешься?
– Да. Этой зимой Борхум захлебнется в крови. Мое слово.
– Спасибо тебе... брат.
– У Хеллы снежинками сочтемся, брат.
Мужчины понимали, что Валежный сейчас фактически приговаривал себя. Он никогда себе такого не простит. Но...
Что дороже? Чужая страна – или своя?
Которая из них более достойна жить?
Валежный не знал.
Но он родился в Русине. Здесь рождались и умирали его предки. Здесь родились его дети, здесь они жили, и он хотел, чтобы здесь жили его внуки. А чего это будет стоить лично для него...
Он знал цену.
И – согласился.
Глава 12
Что же! Целу́й в губы,
Коли тебя́, лю́бый,
Бог от меня не спас.
Свободные Герцогства.
Лоскутное одеяло средних размеров. Такое.... Не особо крупное. Если таким укрываться, так и ноги не вытянешь – замерзнешь.
Нини это мало интересовало во времена оны. Когда тор Альятелли рассказывал им о своей родине, она почти не слушала.
Да, она знала, что мать – Шеллес-Альденская. Она знала, что мать из герцогств. Но какое это имело отношение к ним?
Они Вороновы!
Они – дочери императора Русины, одного из самых больших государств.
А вот поди ж ты!
Ей пришлось бежать. И вся ее надежда – семья эфроев. Или...
Нини было страшновато.
Она никогда не была одна. А одиночество – это всегда жутко. С ней рядом сначала были родители, потом Анна, потом семейство Лейва. А сейчас их совместная дорога заканчивалась, и Нини оставалась совсем одна. В пустоте.
Ей было откровенно страшно.
Вот что ей теперь делать?
Как быть, куда идти?
Анна объясняла, но... это страшно!
Страшно выйти из поезда, страшно шагнуть в неизвестность, страшно...
И все же Нини расправила плечи. В ней была и отцовская кровь, и материнская, а уж Аделина Шеллес-Альденская могла полком командовать. Хватило бы характера. Другой вопрос, что и гонора, и дурни там тоже было половником не отчерпать. Но – был и характер. И давила она на бедолагу Петера, и плющила его под каблуком, а потом стало уже поздно что-то предпринимать.
И семью она так же давила...
Нини было страшно. Но пальцы привычно погрузились в жестковатую собачью шерсть. И она сделала первый шаг.
Второй, третий...
* * *
– Борха, ты не совершаешь ошибку?
– Нет, Али...
Борха Лейва смотрел, как удалялись от них девушка и собака. И – испытывал облегчение, что уж греха таить!
Торе Яне он был благодарен.
А вот тора Нини... то есть Зинаида...
Дураком Борха не был. И подозревал, кому именно помог. Сильно подозревал.
А то как же!
Две девушки, обе – породистые, сразу видно. И обе торы, и одна из них... Борха ведь портной. А они видят мир немного не так, как все остальные люди. Борха смотрел на человека – и мог мысленно представить его в любой одежде, в любой обстановке, мог сказать, что пойдет клиенту, в чем он будет выглядеть плохо, в чем – сногсшибательно...
Мог.
А уж представить тору Зинаиду в роскошном бальном платье, да дорисовать ей мысленно белые волосы... он же видел и ее черты лица, и фигуру.... И торе Яне он мог вообразить то же самое.
И получалось-то невесело.
Их высочества.
Великие княжны Анна и Зинаида, вот кто с ним рядом ходил.
Повод ли это отказать в помощи?
Нет!
Повод ли это помочь и убраться куда подальше?
А вот это безусловно. Борха и так страху натерпелся, пока через границу переходили. Одно утешало – ну кто подумает искать ее высочество великую княжну Зинаиду в семье эфроев? В слепой эфройке Райсе?
Смех сквозь слезы, не иначе!
Никто и не заподозрит! Не смешно даже...
А вот Борха понял. И откровенно радовался, что все это закончилось. Оставаться рядом с великой княжной?
Ну уж – нет!
Это хорошо, когда ты сам великий князь. А когда ты всего лишь портной... княжну убивать не будут. Похищать, скорее всего. А о тех, кто окажется рядом, разговора нет. Им уже как повезет.
Ему, Аллее, детям...
Нет, он не готов был рисковать.
Выигрыш велик?
А велик ли? И выигрыш – чего?
Денег? Но что можно получить с княжны? Вряд ли у Петера были личные счета за границей – это же император! А драгоценности... да, что-то княжны взяли с собой, но сколько там этого "чего-то"?
Явно не миллионы.
А хоть бы и так... если он, эфрой, попадется с императорскими драгоценностями?
Он мертвым позавидует. И семья его тоже...
Ну уж – нет!
Извечное эфройское правило – чьи бы собаки ни сцепились, ты к ним не лезь! И рядом не лезь, и близко не лезь. А в политику и вообще не суй даже кончика пальца!
Грязное это дело. И подлое...
Эфрои – сами по себе.
Осторожно, тихо, в уголочке... хотите – рискуйте своей жизнью, а он своей не будет. Нечего тут!
Так что Борха с чистой душой помахал вслед уходящей девушке и привлек к себе жену.
– Пусть сами разбираются, Али. Без нас.
О своих подозрениях он и жене не говорил. Ни к чему ей такое. Меньше знаешь – лучше спишь, так позаботьтесь о спокойном сне ваших близких!
Ушла княжна – и ладно! А им свою жизнь устраивать надо. Сегодня они снимут комнату в ночлежке,, а завтра... завтра будут искать себе новый дом.
* * *
Как это странно.
У тебя нет кареты или автомобиля.
У тебя нет свиты. У тебя только пес – и ты сама. И вы идете по улицам города.
Во времена оны, когда Нини видела из окна кареты идущих девушек, она иногда завидовала им. Задумывалась, как это – быть свободными?
У ее такого не будет, никогда...
Сначала рядом с ней будут люди отца,, потом супруга, потом сына...
Интересно – Полкана можно считать собакой Анны? Вряд ли...
Хорошо, что он есть.
Люди как-то иначе относятся к девушке с собакой. И она себя спокойнее чувствует, знает, что есть защита. Есть, конечно, и оружие. Маленький пистолетик на пару выстрелов но толку с него?
Как еще у Анны хватило духу выстрелить?
В людей?
В живых людей!!!
Нини никогда не смогла бы так поступить. Страшно же! А вот Анна...
Что там ей объясняла сестра? Объяснила, записала, заставила выучить на память и повторять каждый вечер. Первое, что надо сделать Нини, едва прибыв в княжества – найти себе гостиницу.
Хорошую. Дорогую. На одной из главных улиц – и никак иначе. Гостиница должна быть приличная и безопасная – Нини не отобьется от всяких подонков, случись что.
Анна бы справилась, а она, Зинаида – нет. Откуда у Анны такая уверенность, Нини старалась не думать. Страшно становилось.
Тем не менее...
Не нанимать извозчика.
Не полагаться на советы.
Войти и самой оценить гостиницу – и только так. Есть ли цветы, есть ли швейцар, портье, как отделан холл, как выглядят ключи, во что одеты посыльные – признаков множество. И к счастью, девушка их знала.
Пару раз они бывали в гостиницах. В хороших, дорогих.
Центр города.
"Лазурная Лилия".
И изображение той самой лилии – красивое, бирюзовое, с золотой каймой...
Нини выдохнула – и решительно шагнула внутрь.
* * *
– С собаками нельзя!
Уже хороший признак.
Зинаида расправила плечи.
– Любезнейший жом, это не собака.
– Неужели, тора? – не усомнился в ее статусе портье.
Темный плащ от Борхи Лейва смотрелся, как безумно дорогое изделие. Ладно, не безумно, но дорогое и статусное. Анна оплатила еще в Русине, и Борха работал в дороге.
– Это моя охрана. С охраной в вашем отеле можно?
– Хм...
– Я могу обсудить это с управляющим?
Несмотря на дешевую обувь и темные волосы, держалась Нини уверенно. Как привыкла.
И портье, чутьем услужающего, просек эту уверенность. А что Нини? Она десяткам и сотням таких приказы отдавала, и не сомневалась, что ее послушают – и послушаются.
– Полагаю, мы не станем сегодня беспокоить тора управляющего, – решил портье.
– Тогда номер-люкс, – спокойно распорядилась девушка. – Сегодня я хочу отдохнуть, поэтому в номер ужин – не слишком обильный, что-то из кухни Ламермура, может быть, улиток в вине, немного паштета... надеюсь, у вас ламермурская кухня? Не лионесская?
– Ламермурская, тора. Все будет, все доставим. Какое вино к паштету?
– Шато-альвэ блан, позапрошлого года. Как раз было хороший урожай.
Портье понял, что пожаловала достаточно серьезная особа, и стал еще почтительнее. Мало кто из их постояльцев хорошо разбирался в винах и кухне.
Это же с ума сойти, какой моветон!
Иногда к улиткам заказывали красное! Сладкое!
Еще бы водку заказали, вот позорище было бы! Отвратительно!
– Какого портного прикажете?
– Есть в вашем городе кто-то, работающий в лионесском стиле?
– Лионесском, тора?
– Да. Простенько, со вкусом, не слишком вычурно – у меня нет настроения для ламермурских мод. Вы же знаете, что сейчас творится в Русине...
Портье знал.
Покивал, хотя и не посочувствовал – с чего бы? Это же Русина, считай, другой конец света! Сдались ему те антиподы!
– Завтра же пришлю. А куафер?
– Пожалуй что тоже лионесский, – выбрала Нини. – Не раньше полудня. К десяти утра горячую ванную для меня... да, завтрак для меня и моего охранника. Я надеюсь, номер люкс у вас с садом?
Портье изобразил отчаяние.
– Тора, увы мне...
– Нет?
– Простите, тора.
– Возможно, я могу где-то выгулять своего охранника?
– Тора, я могу прислать слугу...
– Нет-нет. Мой охранник гуляет только со мной. Я не хочу, чтобы он покалечил вашего человека.
Портье поежился. И тут же заверил, что пришлет мальчика-посыльного. Тот покажет торе, где можно погулять с собакой, безопасно. Там весь цвет герцогства по вечерам прогуливается. По утрам, конечно, только слуги, но там все равно безопасно. И полисменов много...
Нини отдала еще несколько распоряжений, оставила крупную купюру в качестве чаевых, и отправилась в номер.
Первый шаг сделан.
* * *
Поздно вечером, вытянувшись на кровати и наслаждаясь шелковым бельем, Нини думала о дальнейшей жизни. Рядом на кровати лежал сытый и довольный Полкан.
Негигиенично?
Плевать!
Это людьми можно брезговать! И нужно! Но – не животными! К освобожденцам Нини и щипцами бы не притронулась, а собаку искренне полюбила. И не видела ничего плохого в совместном сне.
Постепенно все образуется, она уверена. Главное начать...
И Анна составила ей хорошие инструкции. Но откуда сестра могла все это знать?
Это неважно! Вот они увидятся, и Нини все узнает. А пока – нужен дом. Нужны надежные документы.
Нужно легализоваться.
И она справится!
Ради сестры, ради ее сына, ради себя самой...
Она – справится.
Яна, Русина.
Поезд – это замечательное место для тех, кто желает откровенности. А если тебе есть что скрывать?
Тогда проблемы.
Поезд – это совершенно особенное времяпрепровождение.
Неспешный стук колес, беседа за чашкой чая или игрой, наблюдение за пейзажами в окнах.
Да, беседа.
Слова – самые безжалостные предатели, по которым можно определить все. Происхождение, воспитание, убеждения, самое сущность человека.
Говорит он "что" – или "че", "спасибо" или "благодарю", вставляет в свою речь слова из других языков – или нет...
А о чем человек может проговориться?
Да обо всем!
Если бы на месте Яны была Анна, жом Тигр расколол бы ее в три минуты. Но Яна попросту рассказывала о своей жизни.
Как они с отцом ходили в лес, как охотились, как кабана свежевали, как оленя... как на браконьеров засаду устроили.
Жом тигр слушал, кое-что рассказывал о себе.
Яна не сомневалась, ей достался улучшенный и облагороженный вариант биографии. Но ведь и она не сильно откровенничала?
По некоторым оговоркам она догадывалась, что у Тигра были не лучшие отношения с семьей. Что дома он не был уже долгое время.
Что у него есть брат... умерший?
Да, возможно.
А так, жом Тигр был закрытой шкатулкой. Хотя Яна и не рвалась ее открывать. И сложись все иначе, доехали бы они спокойно до Звенигорода, и распрощались почти по-дружески – по-английски, не прощаясь, как последняя свинья.
Но...
* * *
Откуда при разных революциях и потрясениях вылезает столько гопников и бандитов? Тюрьмы, что ли, открывают?
Классик так и писал: "темницы рухнут, и свобода...".
Оно так, но ведь в каждую тюрьму не только за политические убеждения сажают! Там еще полно и остальной дряни!
Убийцы, грабители, разбойники, воры... кому они классово близкие, а кому – век бы не видеться и радоваться.
Яна не была уверена насчет конкретно этих разбойников, может, они активизировались, может, освобожденцы, в соответствии с названием, освободили своих братьев по разуму, спрашивать не тянуло.
Да и некогда было.
Когда поезд дернулся – и внезапно начал замедлять ход, останавливаться посреди равнины, на которой ему совершенно бы нечего делать...
Когда послышались выстрелы...
Когда за окнами закричали что-то удивительно банальное, то ли: "Кошелек или жизнь", то ли "Сдавайтесь без боя, а то всех убьем!!!"...
И Яна, и жом Тигр отреагировали одинаково, благо, в этот момент они играли в карты. Рявкнули "НА ПОЛ!!!" – и нырнули под стол, крепко треснувшись плечами.
И вовремя.
В стену ударило несколько пуль.
– Это за вами? – уточнила Яна.
– Не знаю.
Яна скрипнула зубами.
Револьвер у нее с собой был, но маленький, на щиколотке. Игрушка.
Ей бы что посерьезнее....
– На мою долю ствол найдется?
Жом Тигр даже не удивился – не до того.
Молча кивнул на стену купе, на которой на крючках висело несколько револьверов.
– Заряжено.
– Благодарю! – кивнула Яна.
Перекатилась к стене, вытянула руку, не высовываясь, сбила себе один из револьверов, второй, проверила, взвела курки...
– Жом, не высовывайтесь.
– Яна, это уже наглость!
Яна фыркнула.
Тем временем пальба начала активизироваться. Девушка поползла к окну, но первым туда выглянул, хоть и со всеми предосторожностями, жом Тигр.
– С этой стороны шестеро. С той тоже человек пять-шесть, надо полагать...
– Самоубийцы, – ругнулась Яна.
– Сомневаюсь.
И верно, нападавшие кричали про динамит.
Поезд останавливался.
Как позднее узнала Яна, умники положили бревно поперек рельсов, а когда поезд начал останавливаться, один из налетчиков вскочил на подножку паровоза и навел пистолет на машиниста, приказывая остановиться.
Все остальные в это время постреливали, чтобы пассажиры не вылезали раньше времени и не создавали суматохи. И – нет.
Это был не враждебный элемент.
Просто налетчикам хотелось кушать. ДО освобождения, после освобождения... совершенно несознательные личности попались.
Может, им и повезло бы. Но Яна совершенно не собиралась терзаться сомнениями. Ей надо к сыну?
Ну так вы сами виноваты! Я к вам первая не лезла!
– Ты не попадешь, – перешел "на ты" жом Тигр.
Яна фыркнула.
Не попадешь?
Безусловно. И точность страдает, и разброс у револьвера приличный, и Яна движется, и мишень.
И что?
Яна в лесничестве выросла. И стреляла из всего, что способно стрелять. Из берданнки, из Мосинки, из АКМ, из пистолетов и револьверов... вы знаете, что может привезти с собой пьяная братва?
Что угодно!
Один раз даже пулемет притащили....
Да, Яна и из него постреляла. Интересно же!
Отец не возражал. Ему какая разница? Есть лицензия на двух кабанов? Хорошо, стреляйте из пулемета, если из винтовки не попадете. Вот если бы речь шла о рыбе и динамите – другой вопрос. Тут Янин отец был непреклонен. И о количестве зверья...
А остальное...
Яна прищурилась, прикинула, перехватила локоть руки с револьвером другой рукой, задержала дыхание и нажала на курок.
Каково это – попасть из движущегося поезда в скачущую мишень?
Из револьвера, на приличном расстоянии...
Яна – справилась, хотя это была почти эквилибристика.
Банг.
Банг.
Банг.
Выстрелы глухо хлопнули. Освобожденцам было далеко до девушки с кордона, это уж точно. Жом Тигр только присвистнул, глядя, как валятся с коней один, два... уже три налетчика.
– Однако!
Пять пуль – три негодяя. Потом Яна потратила еще одну пулю на лошадь. Что там стало с налетчиком... может, шею свернул? Лошадь споткнулась, раненая, негодяй полетел через ее голову кувырком...
Двое оставшихся затеяли такую стрельбу по окнам купе, что высунуться стало нереально. Лежи, да посвистывай в такт пулям.
– Я поползла, – поделилась Яна идеей.
– Куда?
– Дальше. Посмотрю, кто с той стороны в гости просится, – пояснила Яна. Опомнившиеся освобожденцы поддержали ее выстрелы пусть не ураганным, но вполне приличным огнем, и налетчики заколебались.
Яна ползком выбралась в коридор.
Так же, ползком, пробралась по полу купе к угловому окну, выглянула.
И это – все!?
Она почувствовала себя, как ребенок, которому Дед Мороз вместо айпада принес пластиковую черепашку. Что за жеванные мухоморы?
Всего – двое?
Хотя кто их знает, вот, у О. Генри есть рассказ про грабителей поездов, где они вообще вдвоем-втроем работали.[19]19
О. Генри. Налет на поезд, прим. авт.
[Закрыть]
Наверное, налетчики не читали рассказы, но шанс у них был и неплохой. Если бы все опешили от неожиданности. Опять же...
Между охраной вип-персоны и реальными бойцами есть некоторая разница. Как хотите – первые более аморфны. Должно быть наоборот, но реальный боевой опыт, постоянное ожидание засады, подвоха, обстрела – это серьезный камешек на весы.
Если бы налетчикам удалось захватить жома Тигра... если бы удалось.
Свистнула пуля.
Яна почувствовала боль и ругнулась. Поднесла к лицу руку и поглядела на окровавленные пальцы.
Сволочи!
Зарою заживо!!! Сгною в мухоморах!!!
Хотя чего там – меньше года осталось!
Яна выглянула в окно – и выстрелила. Полетела еще одна лошадь. В человека она все же не целилась – боялась промазать, а лошадка покрупнее будет. Прости, лошадка, ты ни в чем не виновата.
Атака захлебнулась, но...
Бандит, который держал под прицелом машиниста и его помощника – куда ему было деваться? Спрыгивать и бежать, рискуя попасть под пулю? Или захватывать заложников?
Да и тот, что с динамитом, пока еще был цел. И держался в отдалении...
Ах вы, сволочи!
Поезд дернулся и остановился.
Яна открыла дверь и вывалилась в соседнее купе.
* * *
Жом Тигр путешествовал с охраной. Сейчас эта охрана ощетинилась оружием, но к окнам особо не лезла, так постреливали в белый свет, как в копеечку. Появление Яны они восприняли... без восторга.
Не до баб!
Баба и не стала претендовать на внимание. Она увидела то, что ей было нужно.
Пока сохраняется опасность взрыва... оно ей надо?
А вот и винтовочка!
Миленькая, родная, чем-то похожая на Мосинку.
Ну, иди к мамочке, дорогуша!
Яна сдернула ее со стены купе, быстро проверила... заряжена!
Ну, коли так...
– Положи, ты чего! – подал кто-то голос.
Яна даже не обернулась – интернациональный жест "факт" можно и так сложить, вслепую. Жаль только, что он остался непонятым. Но...
Уверенно из мосинки можно было попасть на триста метров. Так-то до трех километров, но это уже мечты. А в голову – триста метров и не крутить! Восемьсот – если оптический прицел, но вот прицела у Яны и не было.
Ничего, на зрение она и так не жаловалась. Выдохнула, слилась с винтовкой, стала ее продолжением, медленно-медленно повела за всадником, который размахивал свертком с якобы динамитом.
– Тебе, Хелла!
И – спустила курок.
Грохнуло.
Яна упала на задницу. Винтовка приземлилась рядом.
– Жеванные мухоморы!
* * *
На динамит Яна не рассчитывала. А вот на то, что выбьет сверток, что испуганные налетчики ломанутся кто куда...
Это – могло быть.
Но в свертке и правда оказался динамит! Дикие люди! Что обещают, то и кладут! Кошмар!
А как же демократические принципы?
Грохнуло.
В нескольких купе вылетели стекла. Яне повезло, рот был приоткрыт. Да, вот так... отец смеялся, что во время выстрелов у нее совершенно идиотское выражение лица, и вообще, она приклад слюнями закапает. Ну так что же!
У всех есть свои маленькие недостатки!
А там и правда оказался динамит...
Что там осталось от всадника, что от лошади – пара килограмм летящего в разные стороны фарша. Налетчикам хватило.
Заверещав, они рванули во все стороны, как тараканы из-под карающего тапка.
Яна помотала головой и выразилась трехэтажным.
И откуда-то сбоку ей ответил плачущий голос. Это хозяин винтовки крыл бешеных баб, которым в руки никакое оружие давать нельзя.
Налет сорвался наглухо.
* * *
Порядок в поезде навел лично жом Тигр, который, увидев, что налетчики разбегаются, поднялся и пошел по вагонам, вразумляя особенно трусливых. Личным благословляющим пенделем.
Яну тоже тряхнули за шкирку.
– В порядке?
– Не дождетесь.
К лицу девушки прижали белый платок.
– В купе иди!
Яна кивнула.
После взрыва еще слегка позванивало в ушах. Не контузия,, но – бедная рыбка! Наверное, так она себя и чувствовала, когда ее глушат динамитом.
Яна подумала, что мало они браконьеров гоняли, поднялась – и поплелась в купе, меланхолически подсчитывая убытки.
Тапочка – одна.
Где вторая?
Черт ее знает, куда-то она с ноги делась.
Костюмчиком ее домашним – туника и брюки приятного кремового цвета, теперь только полы мыть. И то – не всякие. Вот лично она бы не дала у себя по полу такой тряпкой возить! Фу!
И снова – фу!
На щеке царапина, на коленке синяк, на боку синяк, в ушах звенит...
Яна только надеялась, что Хелла обеспечит налетчикам приятное посмертие. С заморозкой, потрошением и прочими садо-мазо радостями! Козлы, понимаешь!
Непорядочные личности!
Редиски в полете... то есть налете!
Понимать она их понимала, лучше грабить тех, у кого деньги. Но – не ее!
Она вытащила масленку, пули, порох – и принялась чистить и перезаряжать оружие. А что?
Порох держим сухим, а револьвер наготове!
Перезарядила, переоделась – и направилась на поиски жома Тигра. Вдруг не всех налетчиков добили и распугали? Подставится этот умник под пулю – и ее поездка в Звенигород отложится, на время похорон, а там и подальше...
Ну уж – нет!
* * *
Жом Тигр как раз распекал своих людей.
В переводе на русский это звучало так: "Вы, безответственные, непригодные к работе личности, как получилось, что девушка стреляет лучше? И почему она не растерялась, а вы струсили?".
Конечно, неточностей хватало. К примеру, печатными в версии жома были только предлоги и союзы... некоторые.
Яна постояла несколько минут за спиной у начальства, потом поняла, что оное начальство слишком занято разносом и вежливо кашлянула.
Жом обернулся – и смерил ее злым взглядом. Яна поняла, почему его боялись люди.
Столько всего было в прищуренных зеленых глазах... разорвет и сожрет!
– Что с налетчиками, жом?
Вот уж ее взглядами было не запугать! И не таких видали...
– Жама, вернитесь в купе..
– Только с вами, жом.
– Что!?
Удивление у мужчины было искренним. Яна коснулась револьвера.
– Я не ваша любовница, я ваш телохранитель.
Судя по лицам подчиненных, они как раз предполагали первое. Но – кто им доктор?
– Вернитесь в купе, – рыкнул жом.
Яна покачала головой.
– Пока я не буду уверена в вашей безопасности – я с места не сдвинусь. Можете потом меня хоть на березе повесить,, – адреналин гулял в крови, требуя выхода. – Вы рискуете своей жизнью. Если налетчики вернутся с подкреплением – можем все здесь лечь.
– Не можем, – рыкнул жом. И махнул рукой народу, мол, расходитесь.
Разошлись – мгновенно. Еще и на Яну смотрели так.... Уважительно. Словно она схватила тигра за хвост и таскает по квартире. Не видели они "Полосатый рейс"!
– Сейчас бревно уберут – и поедем. Постарались, сволочи, приволокли, – рыкнул жом, выплескивая свое дурное настроение.
Яна прищурилась.
Действительно, бревно рубили и тащили.
– Их хоть допросили?
– Обычная шайка. Решили ограбить поезд, пощипать гусей.
Яна кивнула.
– Где вы научились так стрелять, жама? Или – тора?
Яна фыркнула.
– Жама. Можно – Яна, ладно уж. Научилась у отца, я же вам говорила – он лесничий.
– Но учить девочку?
– Сыновей ему Творец не послал, а меня научить было легко, сама хотела.
– Я бы не взялся попасть на таком расстоянии, в движении, из револьвера...
Яна кивнула.
Во времена оны смотрела девушка и про неуловимых мстителей, и другие фильмы про революцию, и вестерны доводилось поглядывать. И она всегда удивлялась – почему по налетчикам не стреляют, пока они едут за поездом?
Сегодня поняла.
Не будь у нее такого опыта, и она промазала бы.
Но пресловутое "белку в глаз" преувеличением не было. Хотя белок Яне всегда было жалко, а вот уток они с отцом старались бить в голову. Интересно же!
Лесник – существо сугубо мирное, но если его разозлить...
Яна и по людям стреляла. Был момент – явились браконьеры и уходить не хотели. Отец с ними разговаривал, а она в нужный момент выстрелила. Пробила мужику мотню спортивных штанов, не задев тела. И так хорошо подействовало!
Описался – и убрался! Со товарищи!
Так что здесь она ничего сверхъестественного не творила. Расстреливали бы освобожденцы, как она, сотни и тысячи патронов, в том числе и в тире... ну да!
Яне стрелять нравилось!
Нравилось после ухода последнего клиента ненадолго включить для себя тир, выбрать режим посложнее – и айда! Нравилось чувство единства с оружием, его холодная спокойная сила,, его опасность – это как гадюку гладить...
Здесь и сейчас все пригодилось. Но рассказывать это Тигру?
К чему?
Проще ограничиться коротким:
– Могу вас научить.
– Благодарю.
– Займемся, как будет время, – кивнула Яна.
Жом Тигр развернулся, и направился в купе.
Перед носом Яны щелкнул засов.
Ох уж эти мужчины...
* * *
Поезд тронулся и снова закачался на волнах железных дорог. Яна расхаживала по своему купе, как львица по клетке.
Ее догнал адреналин.
Да, вот так тоже бывает. Не пострадала, не особенно напряглась, а надпочечники разыгрались. И выплеснули в кровь дозу гормонов.
Сначала-то и незаметно было, а вот начала отходить – и затрясло.
М-да...
При таком раскладе лучше ста "наркомовских" ничего не придумать. Но где их взять?
С собой у Яны была небольшая аптечка – бинты, корпия, спирт... но пить его? Разводить водой из умывальника, что ли?
Фу!
И снова – фу!
Может быть...
Ноги сработали быстрее разума – и Яна опомнилась, только когда постучала к жому Тигру.
Открыли ей не сразу. Но...
– Что случилось... жама? Яна?
Мужчина ошалел. И было отчего! Яна-то попросту забыла про другой мир – и вышла в чем была. А по ее меркам, она была одета нормально!
Ночнушка и халат.
Ночнушка шелковая, ей просто нравился этот материал. Халат достаточно легкий, но льняной и непрозрачный. Рукава короткие, и самое ужасное – все это добро было сильно выше колена.
Шейва Лейва хоть и ужасался про себя, но вслух ни слова не сказал – мало ли в чем дама ходить желает? Не все ж вещи берут, чтобы носить, некоторые покупают,, чтобы снимать.
А Яна и не подумала!
Она экономила место, а короткая ночнушка занимает его меньше, чем длинная. И короткий халат – тоже. И в ногах не путаются, и привыкла...
А вот жом Тигр не привык.
Яна даже и не сообразила, почему у него такие глаза удивленные, для нее-то ситуация была самой обыкновенной.
– Жом, у вас выпить есть?
– А? – не самая умная реплика, но жому Тигру было не до ума. При виде стройных девичьих ног кровь принялась отливать от мозга в противоположном направлении. А там мозга нет.
– Меня отходняк накрыл, – разъяснила Яна. – Знаю, что не промазала, но убивать все же неприятно. Сейчас выпить – и уснуть.
Жом Тигр понял, что его насиловать никто не будет. Соблазнять – и то не захотели. И тяжело вздохнул.
– Заходите, жама. Не стоять же в таком виде в коридоре.
Яна покосилась на себя, не соображая, что не так в ее виде. Вроде все стратегические места прикрыты. А что сейчас даже открытое колено – уже эротика и мужчины стриптизом не избалованы – не подумала.