Текст книги "Осень бедствий (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
– Побереги внука, Саввушка. Если так случится – Творцом тебя заклинаю. Не меня пытайся спасти, не сына – не разменивайся ни на что. Хватай внука – и уезжай!
– Обещаю, Наденька...
Не так уж и много сказано было на той поляне. Но главное прозвучало.
А что Савва ухмылялся в бороду, когда обратно шел...
А что!
Вот какой у него сын!
Не хухры-мухры, сама великая княжна снизошла! Оценила...
Какого он мужика спроворил! Уметь надо! Ух!
Глава 9
Нищенствуют и княжат -
Каторжные княгини,
Каторжные князья.
Русина, Ирольск.
Яна сидела в небольшой квартирке рядом с вокзалом и смотрела из окна на паровоз. Специально сюда перебралась, после отъезда Нини. Здесь, конечно, опаснее, ну так и она не маргаритка беспомощная, она за себя постоять может. А к поездам ей надо было быть поближе.
Ей предстоял небольшой вояж по Русине.
Да, ехать – или не ехать, вот в чем вопрос!
Ехать, понятное дело! Если на хорошем, скоростном поезде, то до Звенигорода она доберется за две недели. Ну, там может чуть больше будет, мало ли что. Но – две недели.
А если ножками?
Во времена оны каторжники по два года до Сибири топали. Здесь, конечно, расстояние поменьше, но...
Полторы тысячи километров. Даже тысячу семьсот, почти... Полторы тысячи было от Зараево, а сюда она добралась – еще плюс двести километров к счету.
Машины у нее теперь нет. Да и не потянет она такой автопробег. Не с нынешним уровнем техники. И ладно б еще на дорогах спокойно было!
И ладно б еще дороги были!
И керосин.
И запчасти.
И продукты...
Короче – абзац.
Те, кто живут в двадцать первом веке, и не представляют, какая филейная часть улыбалась путешественнику всего веком раньше. Даже отдаленно не представляют.
Тот же Чехов ехал до Сахалина – около девяти тысяч километров – четыре месяца. Ехал на поезде, пароходе, паромах, лошадях...
Яне надо было только на поезд. Но...
В стране – бардак. Она уже поговорила с путевыми рабочими, и те сказали свой вердикт: если повезет – две недели. Пассажирские поезда?
Окститесь, жама! В наше-то время!
А какие?
Назван был только один поезд. Личный, жома Тигра. На котором тот приехал из Звенигорода, и который отправится обратно. Осталось одно маленькое обстоятельство. Надо найти этого самого, кошачьего, и уговорить его взять Яну с собой. Желательно – на полном довольствии.
Не то, чтобы девушка не могла запасти продуктов на две недели – и дольше могла. И договориться, и на пайке пожить – бывало. Пост она никогда не соблюдала, но лес же! Кто себя в руках держать не умеет, тому и в лесу делать нечего.
Но – зачем?
Есть поезд.
Есть личность, сидящая в поезде.
Осталось уговорить эту личность. И да! Камасутру не предлагать! Видела Яна тех освобожденцев... бэээээ! Гадость!
Вот уж кто носки меняет только на водку!
Нафиг-нафиг! Намотаешь еще чего, лечись потом. А антибиотиков еще не придумали. Зато сифилис изобрели.
Итак, что она может предложить?
Яна задумалась. А потом подошла к зеркалу. Пожалуй что... можно попробовать.
Из зеркала на Яну смотрела весьма и весьма симпатичная личность.
Косу девушка-таки отрезала. Сил не было на эти лохмы! Мыть-чесать... правда, на всю длину рука не поднялась, и Яна щеголяла теперь локонами до середины спины. Красиво получилось. И голове легче.
А больше она менять ничего и не стала.
Выщипала брови, зрительно поменяв форму глаз, а то Анна ходила, как Брежнев. И челочку сделала.
Добавьте сюда мужской костюм, облегающий вполне себе симпатичную фигурку, и каблуки.
А еще – фактор неожиданности.
Вот вы ожидаете встретить на рынке английскую королеву, которая ругается, как тетя Сара с Привоза и торгуется за морковку?
Нет?
А почему?
Вот-вот, такого – не бывает!
А Великая Княжна, которая явится к лидеру освобожденцев с немножко неприличным предложением? В мужском костюме, со стрижкой и с револьвером?
Бывает?
Яна искренне надеялась, что Тигру такое в голову не придет. Она ж у него не больная... наверное?
Осталось дождаться поезда.
Яна даже не сомневалась, что жом сделает остановку в Ирольске. Слишком уж стратегически важен этот город. Вот и пообщаемся.
Как к нему подойти?
Да помилуйте!
Ножками, разумеется. Ножками!
И, наверное, ей нужно немного подготовиться. Первое впечатление – самое главное, так что ей надо показать себя в выгодном свете.
Эх, знали бы вы, жом Тигр, чего только не наслушалась маленькая Яна в лесничестве! Сами бы повесились!
Русина, окрестности г. Зараево.
– Что скажешь, Петя?
Паренек лет пятнадцати взъерошил светлые вихры на макушке.
– Ох, тор... чего только не говорят!
Тор Изюмский улыбнулся.
– Ты наверняка что надо – все услышал. Верно?
– Для вас, тор, и сережку из ушка.
Николай Николаевич Изюмский улыбнулся.
Года три тому назад, поймал он на ярмарке карманника. Вылетел на него мальчишка, бежал, спасался, тор его и схватил. Но – не отдал разъяренной толпе.
Заплатил штраф, честь по чести договорился и забрал мальца с собой. Не от хорошей жизни Петька воровал – чтобы сестру прокормить. Жили они в селе, да пришла лихоманка. Родители померли, а у родственников ни Петя, ни Аксинья не прижились.
Сам-то Петька, может, и выдержал бы – чай, взрослый. А вот когда увидел, как сестренку колотят, да вдосыт есть не дают... Ему одиннадцать было, малышке – четыре годика. Схватил он сестру, да и дало деру.
А что напоследок денег прихватил, подглядев, куда их дядька прячет...
Так что же?
Дядьке зато их дом с наделом достанется. Будем считать – покупка.
Год проскитались брат с сестрой, Петька и воровал, и милостыню просил, и подработать не гнушался, пока его за руку не поймали. Так уж срослось.
Мальчику тор определил на конюшню, девчонку – в подручные к вышивальщицам. Чтобы иголку в нитку вдевать – много ума не надо, клубки перематывать, вышивку распускать – пальчики маленькие, ловкие – справится. Жить при усадьбе, каморку им отвели одну на двоих, питаться тоже при усадьбе, ну и какое-никакое, а жалованье...
С тех пор преданнее слуги у Изюмского не было.
Скажи кто Петьке жизнь за тора отдать? Пошел бы, да и отдал! А чего? То, что самого парня спасли – это еще полдела, авось, прокормился бы. Справился.
А вот что Аксюшку....
За хорошее будущее для сестрички Петя в лепешку был готов расшибиться. А уж побегать по городу, да порасспрашивать мальчишек...
Петя бы себе руку отгрызть дал, лишь бы вернуться с добычей, и удача была к нему благосклонна!
Мальчишки...
Такие мальчишки! Которым в любом возрасте интересно, о чем говорят взрослые! Которые водятся за всеми углами и во всех дырах, которые с радостью пересказывают друг другу все сплетни и слухи, нещадно их приукрашивая...
– Тор, тут дело такое... как я что слышал, так освобожденцы и правда хотели анператора... того! – Петя сделал выразительный жест поперек горла.
Николай Изюмский медленно кивнул.
– Верю. Что-то пошло не так?
– Анператор жил в домике, где-то часов шесть езды от города.
– Император, Петя. Говори правильно.
– Импета... им-пе-ра-тор, тор! – исправился Петя. Слово Изюмского для него было ценнее любых заветов Творца!
– Молодец. Итак, жил Петер в домике... с семьей?
– Да, и вроде как несколько слуг там с ним жили, то ли три, то ли четыре человека, из тех, кто уйти отказался.
– Понятно.
– Сначала главному освобожденцу телеграмма пришла. Он, говорят, аж зеленый стал, все какую-то тигру поминал...
– Ага.
– Потом приехали люди из столицы. И поехали к анпе.... Импе-ратору.
– А потом?
– Потом опять телеграмма пришла, поехали к императору, а там – пожарище, кто туда приехал, так там и лежат...
– Вот даже как?
– Говорят, своих освобожденцы сколько-то отличили. У одного там зуб золотый был, у двоих оружие... поняли, что все там полегли. Кажись...
– Освобожденцы?
– Тут такое дело, тор, – Петя взъерошил хохолок еще раз. – Могет, оно и брехня, ан говорят... вроде как не всех нашли.
– Не всех? – насторожился тор.
– Говорят, должно было больше быть. Вроде как одного или двоих не нашли...
– Одного или двоих? Освобожденцев?
– То-то и оно, что никто не знает. Было там две машины – одна осталась. Оружие кто-то прибрал, даже если что и погорело, так хоть стволы бы остались, хоть какие детали, а оружия заметно меньше.
– Хм...
– Говорят еще, у императора при себе сокровища какие были... вот, их не нашли! Вообще!
Тор Изюмский задумался. Серьезно.
Получалось – кто-то жив? Может, и сам император?
Вот ведь вопрос... Петя молчал, давая тору время все осмыслить.
– Больше ничего ты не слышал?
– Могет, оно и брехня...
– Но?
– Когда этот... как его... который был тут, из столицы приехавший...
– Ну?
– Его люди на постое были у местных. И вроде как слушок шел... в Звенигороде есть какой-то колокол, вот, вроде как он бил. А что, к чему... не знали. Только слухи ходили, что предзнаменование это плохое.
– Пушка, говоришь?
– Да...
– И колокол?
– Вроде как был, говорят...
– А сколько раз – не говорили?
Петька только что руками развел. Откуда ж ему такие тонкости знать? Было – и было, а дальше там что...
– Вроде как этот звенигородский сюда потому и приехал. А уж что там подробно...
– Не надо подробно, Петя, – тор похлопал мальчика по плечу – и был вознагражден преданным взглядом голубых глаз. – Ты и так узнал больше, чем я рассчитывал. И мне ты очень важные вести принес.
– Правда, тор?
Петька просиял, аки радуга.
– Правда.
– Только прикажите, тор! А я расстараюсь!
Николай Николаевич ухмыльнулся.
– Приказываю. Иди, поешь, отоспись – и я распоряжусь. Переберетесь с сестрой в другую комнату, в этой, небось, тесновато?
– Благодарствую, тор.
– И вот, сестре на ленточки. Понял?
Петя кивнул.
Сам бы он денег у тора не взял. А вот так, для сестренки...
И десять рублей принял, как положено, и поклонился, и удалился на целых два или три шага чинно и солидно. А потом опрометью помчался к дому. Радовать малышку.
Николай и не сомневался. Хоть и кормят их тут от пуза, хоть и сладости им перепадают, но Петя наверняка что-то да привез малышке из города. Или петушка на палочке, или пряник... Ежели тор женится, да сын у него будет, вот Петю он к сыну и приставит. Этот парень всякого может поучить, как надо родню любить.
Хороший парнишка. Правильный...
А вот что с информацией делать...
Петер, судя по всему, мертв.
Предания про царь-пушку и царь-колокол Изюмский знал. И других версий не видел.
Петер мертв.
Наследник назван.
Вот же ж...
И что теперь делать?
Хотя вопрос дурацкий. Что делать, что делать...
Искать наследника и собирать ополчение! И никак иначе.
Тор почесал в затылке, пользуясь тем, что его никто не видит.
Значит так...
Послать людей к соседям. Объявить мобилизацию. И постепенно стягивать войска в поместье. А еще – информация.
Как можно больше людей должны узнать и про смерть императора, и про наследника... кто же убил Петера?
Как там все было!?
Знать бы...
Но тор сильно подозревал, что эти знания ему никакой Петя не раскопает. Ну что ж, будем работать с тем, что есть.
Какой же он молодец, что оружие заказывал! И побольше, побольше... у него сейчас хватит – полк вооружить! И вооружим! Тут главное что?
Начать!
А дальше волна покатится... выметем освобожденцев гнилой метлой! Никуда не денутся, гады!
Да. Главное – начать.
И тор Изюмский решительно зашагал к дому.
Русина, Ирольск.
Жом Лешек спешил домой из управы.
К груди он нежно прижимал сумку с продуктами. Два фунта хлеба, фунт сахара, фунт муки, настоящее сокровище – кусок мяса.
С продуктами в Ирольске последнее время было плохо.
Нет, на базаре-то, из-под полы, можно было купить, что угодно. Но цены!
Зарплата секретаря управы таких трат просто не выдерживала. Продуктов было мало, крестьяне везти их отказывались, и жом Лешек, считай, жил впроголодь. А ведь была еще семья, которой стоило помогать.
Мать, сестра, племянники... муж сестры сейчас был где-то на фронте, жом Лешек даже не знал где именно, но писал во всех анкетах, что зять сражается в стройных рядах освобожденцев и исключительно за правое дело.
А то ж!
Кто там сейчас на фронте проверит?
Сегодня он отдаст матери продукты, а та вздохнет с облегчением... хорошо хоть паек выдавать начали, не всем, конечно, только самым полезным и необходимым...
Ох!
Увлекшись своими мыслями, Лешек налетел на симпатичную барышню. Та ахнула – и осела на тротуар.
– Ой...
Лешек ахнул – и бросился помогать.
– Простите... – чуть не сказал – тора! Но так и просилось на язык. В последнюю секунду, считай, поправился! – Простите, жама!
– Ничего страшного, – Яна улыбалась сквозь предусмотрительно повисшие на ресницах слезы. – Все в порядке, жом, помогите мне, пожалуйста, встать.
– Э... да, конечно, жама...
Лешек протянул даме руку, и помог подняться с земли. Не забывая, впрочем, и о пакете под мышкой. Оставь-ка вещички без присмотра! Мигом уволокут!
Не во всех еще сильна сознательность! Не все прониклись светлым духом освобождения!
Яна попробовала наступить на ногу, охнула, покривилась...
– Простите, жом, я буду просить вас о помощи еще раз. Вы не проводите меня до какой-нибудь кофейни, в которой мне могут оказать помощь? Я посижу там, потом пойду, когда нога будет не так болеть? Прошу вас...
Лешек прикусил губу.
И провожать даму не хотелось, тратить время, силы... но и не бросишь ведь! По его вине пострадала, как ни крути! И приличная жама, сразу видно! Не девка какая гулящая.
Платье такое, светло-серое, шляпка маленькая, волосы аккуратно заколоты, сумочка на запястье... словно картинка!
О!
А вот и...
– Жама, если вы не возражаете, я провожу вас в кофейню – и откланяюсь, – решил Лешек. Благо, кофейня была неподалеку. Ее даже было видно – вот, примерно через четыре дома и была. И даже работала. Пока еще работала, хоть цены там и были жуткими.
Яна улыбалась, словно бы через боль.
– Благодарю вас, жом. Вы так любезны...
Лешек предложил даме локоть – и они медленно направились в сторону кофейни.
* * *
Конечно, ни от какой боли Яна не страдала. И кто кого сбил – еще большой вопрос. Яне просто нужен был источник информации в Управе.
Жом Тигр, говорят, скоро приедет. В Зараево он ехал через Ирольск. В Звенигород он тоже поедет через Ирольск, поезд придет сюда и будет стоять день или два...
Вывод?
Нужен источник информации.
Яна исходила из опыта своего мира. Хоть старого, хоть современного... кто читал – тот понимает.
К нам едет ревизор![12]12
Н.В. Гоголь. Ревизор. Комедия, которую не смогли испортить даже уроки литературы. Прим. авт.
[Закрыть]
Если едет начальство, что происходит в городе?
Пра-авильно!
Начальство надо принять со всей возможной почтительностью! Прогнуться, поклониться, показать свою необходимость и важность, выстроить пару-тройку Потемкинских деревень, дать взятку «борзыми щенками»... а как еще?
Если у древних греков ревизоры ездили, так и у них все это было! Наверняка!
Что надо Яне?
Вплотную подойти к Тигру и пообщаться. Ну и убедить его взять с собой одну милую девушку. Почему нет? Поезд довезет, она же не верхом на Тигре поедет? Хотя и могла бы...
Яна едва не фыркнула, представив себе эту картину.
Есть Иван-Царевич верхом на Сером Волке?
А есть Яна-Царевна верхом на Злобном Тигре!
Эх, такая сказка пропадает!
Ладно, не время фыркать, надо обрабатывать клиента, пока не сбежал. Потому как Яна понаблюдала денек за управой – и поняла. Надо брать «языка».
И избавьте от этих пошлостей. Похитить, запереть в подвале, пытать...
Ребята, это замечательно в кино! А в жизни быстро выясняется, что оглушить человека сложно, дотащить его куда надо – еще сложнее, а если начать его пытать, то вечно или свидетели лезут, или доброжелатели... патронов не напасешься! Это как сексом на Красной Площади заниматься – советами замучают!
Не-ет. Намного проще познакомиться с человеком в самой что ни на есть мирной ситуации, совершенно случайно. И качать информацию.
Чего только не наслушаешься на кордоне. В том числе и о приемах карманников! Милейший человек дядя Гриша, между прочим, старый зоновский клиент с тремя отсидками – и все за кражи, и рассказывал девочке, и показывал кое-что из их приемчиков.
Сам-то дядя Гриша был мошенником «на доверии», но приемы знал. Мошеннику знаете сколько всего уметь надо?
Страшно даже и сказать!
Но Гриша и знал, и умел.
А что?
Мало ли что времена изменились, и из тюрьмы он отправился в правление банка?
Принцип остался один и тот же! Есть лох, то есть клиент. Лох не мамонт, он не вымрет! Есть деньги в его кармане – и они должны перекочевать в твой карман. А для этого клиента надо знать. Изучать его надо, работать... мошенники старой школы в психологии разбирались почище любого Фрейда! Ему-то платили по числу знаков, а им психологией на жизнь приходилось зарабатывать, подход к клиенту искать, правильно его выбрать...
Вот Яна и применила уроки на практике.
Выбрала паренька лет двадцати пяти, справедливо рассудив, что эта зелень на высокой должности служить не будет. Писарчук или младший помощник старшего подносчика писем... А потом столкнулась с ним на улице, сделав так, что виноватым оказался парень. И конечно же, она не пострадала...
* * *
В кофейне Лешек усадил Яну за столик, но уйти почему-то не удалось.
Яна махнула рукой и заказала кофейник и тарелку пирожных. И пирожков с мясом... вы же будете, правда, тор? Ах, позвольте мне угостить вас... я все же отняла у вас время! А если вы так спешите, я попрошу – вам завернут пирожки с собой.
Мог ли удержаться вечно голодный Лешек?
Нет!
И подождать согласился, и кофе выпить... он так пах!
Никакого сравнения с обжаренными и размолотыми корневищами рогоза, которые Лешек употреблял в последнее время. У жомов из управы, конечно, было чуток побогаче, но не у всех, нет...
Лешеку настоящий кофе вот уже с полгода не перепадал, а то и дольше.
А Яна тем временем узнала, что у него есть племянницы, подозвала официанта – и приказала что-то тихим шепотом.
Мелькнула четвертная, переходя из рук в руки. Лешек насторожился, но Яна взмахнула рукой и принялась щебетать.
Мужчина узнал, что Яна в городе проездом, что ее супруга здесь нет, он сейчас в Звенигороде, что он тоже за Освобождение...
Слово за слово, и выяснилось, что жама вполне своя, классово близкая. А как тора она выглядит потому что в семье торов воспитывалась... бывает!
А так она вполне своя!
И Лешек распустил хвост!
А что?
Он мужчина хоть куда! И раз уж случай привел его познакомиться со столь очаровательной жамой...
Слово за слово, постепенно Лешек похвастался и своим местом работы, и жомом Болиголовом, своим непосредственным начальником, рассказал, какой он строгий, как любит, чтобы все было по высшему разряду... вот, жом Тигр прибывает, так все надо организовать...
А кто будет этим заниматься?
Понятно, не сам жом Болиголов! У него важные дела, на нем весь Ирольск...
Все на плечи Лешека ляжет! Вся тяжесть от организации встречи Очень Важного Лица (и прочих запчастей Тигра).
И он – справится!
Он ведь тоже не лаптем щи хлебает! Он человек серьезный! Солидный, умный...
Яна слушала.
Кивала, поддакивала – и кончилось тем, что они с Лешеком договорились встретиться завтра же. В этой же кофейне, после работы.
А это вам.
Нет-нет, жом Лешек, отказа я не приму. Вы просто обязаны побаловать своих племянниц и племянника. И маму с сестрой тоже...
В результате, Лешек попал домой позднее, зато с несколькими пакетами сразу.
Матери был вручен его паек.
Сестре – большой сверток с пирожными.
Племянницы получили по кукле, а племянник – солдатиков. И сколько ж было счастья в детских глазенках! Недаром Яна посылала официанта. За хорошие деньги эта порода не то, что кукол-солдатиков, они и императорскую корону добудут! Не запросто, но добудут. Очень задорого.
Игрушки!
Пирожные!!!
Счастье – есть!
* * *
На следующий день Яна опять встретилась с Лешеком в той же кофейне. И слушала его с большим вниманием.
Жома Тигра планировалось встретить по высшему разряду.
Встречали его на вокзале, потом везли по городу, показывали порядок, который установился в Ирольске, потом – в Управу, а из управы в ресторан.
Там встреча, ночлег в гостинице, может быть, еще один день работы в управе, а потом жом Тигр уедет. Он так и телеграфировал, что надолго задержаться не может, максимума, на сутки.
Яна сочувственно кивала.
И наконец...
– А развлекательная программа уже готова?
– Да, конечно! И танцы, и...
Яна побарабанила коготками по столу.
– Жом Лешек, знаете, вы так живо рассказываете, что я все представила себе, как вживую! Вот ресторан, туда входит ваш жом Тигр, все встают при его появлении – и звучит музыка. Что-то такое... Свободное! Освобожденное!
Очень хотелось сказать – освобожденческое, но – есть ли такое слово? Да хоть освобождяпское!
– Эммм... – Лешек представил себе эту картину, и мечтательно вздохнул. – Да, это было бы восхитительно, но...
– Но?
– Я не столь силен в музыке.
Яна пожала плечами.
– Это как раз не страшно. Если здесь найдется гитара... Официант!
Петь и играть она НЕ УМЕЛА! То есть – три блатных аккорда на гитаре и более-менее мелодичное вяканье. Это было ей по силам. А вот нечто более серьезное...
Без нее!
Но что поделать, если так легла карта?
Яна смеялась про себя, что каждый нормальный попаданец обязан перепеть Высоцкого, задолбать Сталина и спасти СССР.
Вот – беда, ни Сталина, ни СССР. И Высоцкого тревожить не хочется. Ну в самом деле...
Владимир Семенович для того свой талант подарил миру, чтобы Яна марала его песни об уши этих... прости Господи, освобожденцев? Ой ли!
А что тогда петь?
Да то, что замечательно впишется в окружающую действительность! А именно – Марсельезу! Не ту, которая Allons enfans de la Patrie... и далее по тексту, а рабочую Марсельезу.
Ту, которую перепели в России, предсказав и свою судьбу.
Известно же, революция – суть свинья, которая пожирает своих детей. Вот, во Франции она отлично пообедала, в России подзакусила...
Это – закон, о котором не мешало бы вспомнить всем, кто пытается влезть на броневик. Падать с него невысоко, но до земли можно и не долететь – съедят.
Откуда Яна ее знала?
Да помилуйте, до перестройки эту песню знали все, включая котов, собак и канареек!
Яна взяла принесенную гитару и ударила по струнам.
Лешек слушал, почти не дыша. А когда Яна пропела: «и настанет година свободы...» Лешек даже слезинку вытер.
А что?
Очень революционно! Заменяем «царя-вампира» на императора, оно даже в размер укладывается. Третий куплет выкидываем, там географии избыток – и получаем великолепное революционное произведение.
Самое то по нынешним временам.
Яна и допеть не успела, как Лешек схватил ее за руки.
– Жама! Умоляю!!!
– Лешек?
– Умоляю!!! Съездите со мной в «Лефорше»! Прошу вас!
– «Лефорше»?
– Ресторан, в котором будет проведен прием. Там есть свой оркестр, но вот так... я не смогу правильно им объяснить!
Яна пожала плечами.
– Лешек, если вы хотите...
– Умоляю вас, жама Яна! Хотите – на колени встану!
– Не надо, – погрозила Яна пальчиком, – пол грязный, вы испачкаетесь. Хорошо, я согласна, но у меня будет два условия.
– Жама?
Лешек был заранее согласен. Но на такое?
– Первое. Я хочу быть в ресторане, когда вы будете встречать жома Тигра. Мало ли что! На столик я не претендую, место за кулисами меня устроит. Все же моя песня – мой ответ.
Это Лешека устроило. И несложно, и действительно – ее песня.
– Второе. Вы сейчас возьмете у меня эти две сумки и отвезете к себе домой. Или мы возьмем извозчика и завезем их по дороге.
– Жама Яна?
– Это немного продуктов и теплой одежды. Мне скоро уезжать, а вещи останутся, вот, чтобы не пропадали...
– Жама, я не бедствую...
– А я и не милостыню предлагаю, – отрезала Яна.
Вообще-то, барахло осталось после отъезда семейства Лейва. Узнав про наличие у Лешека племянниц и племянника, Яна просто наведалась к братцу Борхи и выкупила у него часть ношеного барахла по приемлемой цене.
Ну и продуктов добавила.
Пусть уж... деньги есть, не обеднеет. Мальчишка же... и рубаха вон, заштопана аж в трех местах. И видно же, что все в дом тащит, все родным...
Яна искренне считала, что освобожденцы – сволочи и давить их надо, но...
А вот таких дурачков – куда?
Жалко ведь!
Соплячье которое поверило очередному подлецу... сколько таких будет? Сколько их перемелет Молох войны и революции?
Миллионы?
Миллиарды!
Не про таких ли детей сказано в Библии? Яна не была знатоком, но...
А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня...[14]14
... тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море, Евангелие от Марка, прим. авт.
[Закрыть]
Что-то такое ей помнилось, с той же заимки. Так вот...
Даже если вожди революции и помнили эти слова – один фиг, к себе они их не применяли. И ничего их не останавливало. Страшная это штука – власть!
* * *
– А в ресторане, а в ресторане, а там гитары, а там цыгане, – задумчиво насвистывала Яна. [15]15
Л. Долина. А в ресторане, прим. авт.
[Закрыть]
Она и не знала, что здесь такое есть! Ничуть не хуже всяких Паласов и Плазм![16]16
Palace – дворец, англ., Plaza – пятизвездочная гостиница в Нью-Йорке, прим. авт.
[Закрыть]
Ресторан был роскошным, иначе и не скажешь. Сводчатые потолки, хрустальные люстры каскадом, колонны, мрамор, позолота...
Столики тут даже и не особо вписывались!
И конечно – оркестр. Не лабухов же каких звать! Исключительно свои, пианино, скрипки, виолончель, гитары... танцевальный ансамбль!
Ну да, революция там, или еще чего – а кушать и развлекаться всегда хочется. И неважно, кому. Хоть ты князь, хоть высший партийный функционер, а обслуживание быть должно! По первому классу!
Яна фыркнула – и принялась организовывать команду.
Вот честно!
Она петь не умела и не собиралась, а потому певцам – три штуки, две девушки и один мужчина, был вручен лист с текстом и предоставлено время на зубрежку. А Яна более-менее попробовала воспроизвести мелодию. Напела, поняла, что нещадно фальшивит, попробовала напеть еще раз. Получилось получше.
Сначала ее поддержало фортепиано, потом включились скрипки...
Сыгранный оркестр старался вовсю. Получалось не так, чтобы очень, но люди старались.
– Да вам не надо перебивать голос, так, поддерживайте, – пояснила Яна. – Чтобы песню слышали, а музыка.... Вторым фоном. Если понравится, вы потом еще подберете. Будет время!
Музыканты закивали.
Песенку они оценили, в годину революций такое творчество весьма популярно становится. Да и писал мастер слова!
Потом наступило время прослушивания. По итогам Яна утвердила одну из певиц – не удержалась. Колоратурное сопрано – такой редкий тембр!
Если честно, Яне он был, как пилой по нервам. Но людям же нравится? Вот и получайте удовольствие! Если не от песни заплачете, то от голоса! А на припев взяли всех троих. Так красивее получилось. Сначала высокий и пронзительный женский голос, пробуждающий тоску в сердце, а потом его красиво оттеняет мужской бархатный баритон.
– Отлично! Жама Яна, восхитительно! – Лешек прослушал концерт, и не нашел, к чему придраться. Это просто чудесно! Эта песня так соответствует духу Освобождения! Зовет в бой за новый мир!
Яна тряхнула головой.
– Вот и отлично! Работаем, жомы и жамы! Работаем!!!
Русина, Зараево.
– Как – мертвы!?
Алоиз Зарайский был не то, что в возмущении – в негодовании.
Отвратительно!
Попросту – отвратительно!!!
Вот какого военно-морского эти освобожденцы умудрились прикончить императора с дочками ДО его приезда!? Нет бы подождать недельку?!
Задержался он... ну, бывает!
Пока отследил, куда отправили императора с семьей, пока догнал... да вы хоть знаете, в какие расходы он влез!? Ей-ей, этого императора похоронить дешевле будет за такие деньги!
А освобожденцы его убили! Да со всей семьей!
Или... не со всей?!
На продавщиц, телеграфисток и служанок жом Алоиз действовал убойно. Улыбнуться, подкрутить ус – и очередная жертва убойного обаяния плавно и медленно падает к его начищенным ботинкам. Не осталась равнодушной и барышня с зараевского телеграфного узла, выдав ему содержание телеграмм тора Изюмского.
А как еще заинтересовать мужчину!?
Только тем, что ему интересно! А тут такая тема!
Тор Изюмский знал, что делал – через пару дней все Зараево было в курсе, что злодеи-освобожденцы императора убили, но кто-то из императорских дочерей уцелел.
Алоиз воодушевился, но...
Допустим, уцелел. А дальше-то что?
Императорская дочь – это вам не поденщица с фермы, которых сотню набрать можно! Не крестьянка, не мещанка! Во-первых, у них достаточно своеобразная внешность... не у всех, но у троих точно! Две там непритязательные, вот, на их роль можно кого-то подобрать! А те, что копии матери... эх, хороши девки!
Но – не судьба!
Но даже подобрать похожую девушку – половина дела. А как насчет всего остального?
Манеры, характер, речь, знакомые, родственники... да ее попросту не признают! И – все.
А тор Дрейл шутить не любит.
И что делать?
А что тут сделаешь? Искать претендентку на роль великой княжны. Точка.
Россия, Анна.
Нравится тебе экономка, не нравится, а мирные отношения налаживать надо.
В одном доме живете, одним господам служите, если враждовать будете, так обе и вылетите. Анна это хорошо понимала.
Как великая княжна, она отлично умела управлять слугами. Сама прислуживать не умела, но это не страшно. Она учит, а не кланяется, это вещи разные.
Хотя с Кирой пока было сложно. К взрослым людям девочка относилась крайне подозрительно, и ее можно было понять. Растила ее бабушка, воспитанием занималась тоже она... Как бабушка воспринимала жен отца?
Совершенно без восторга.
Исключение делалось для первой жены – не сильное. Но там даже бабушка признавала – выгоды в первом браке Бориса Викторовича не было.
Обычный студенческий брак.
Встретились, полюбили, поженились.
Потом, к концу пятого курса, Борис Викторович занялся торговлей. Чем он торговал, Кира не знала. Чем-то.
Раскрутился, вошел к кому-то в долю... где вы видели ребенка, который досконально будет вникать в родительские дела?
Кира и не вникала.
Раскрутился Борис Викторович достаточно быстро. И развелся.
Почему? Кира говорила, что первая жена ему не подходила по статусу. Она была из неблагополучной семьи, у нее были какие-то проблемы. Получила женщина квартиру в качестве отступных – и ушла.
Борис Викторович женился на матери Киры – Катерине.
Молодая девушка, выйдя замуж за бизнесмена, сначала решила, что попала в рай.
Муж любит, капризы выполняет, опять же, не толстый, не старый, не страшный... чего еще надо? Ребенка, вот, родили...
И началось.
Послеродовая депрессия.
Во времена Анны и слов-то таких не знали, а тут оказалось, что она – есть. Или (по мнению уже Анны) депрессии не было, как таковой. А вот безделье...
Безделье в сочетании с тяжелыми родами, оказалось для женщины неподъемной ношей.
По хозяйству – прислуга. С ребенком бабушка, которую не прогонишь, Борис против, да и не так уж Катерина любила дочку, весьма средне, даже грудью не кормила. В результате у девочки то колики, то аллергия, то еще что...
Свалила мать ее на свекровь, да и порадовалась. А делать-то что?
Читать не приучена, думать – тем более, сериалов много не посмотришь, а там и подсказал кто-то! И начала Катерина скрашивать свою тоску парой капель коньяка в кофе. Потом – без кофе. А потом уже и не в каплях отсчет пошел.
