Текст книги "Осень бедствий (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Яна слушала с грустью.
Что будет дальше, она примерно представляла, были примеры.
Революция.
Голод.
Продразверстка.
Голодные бунты, смерти, нищета...
Яна мрачно думала, что она бы таких революционеров за ноги на фонарях вешала. Понятное дело, хотят-то они как лучше. И Петер – дрянь правитель.
Но... страна воюет. Даже сейчас они воюют с Борхумом.
Вопрос.
Что надо сделать с человеком за бунт в военное время? Неподчинение приказу, удар в спину... понятно, в мирное время у освобожденцев и шанса б не было. Когда все хорошо, тихо, спокойно, когда народ пашет-сеет, он таких умников пинками со двора гонит. Еще и собак спускает.
А вот когда плохо...
Тут и находятся крикуны... за язык бы их, да на солнышко. Общее у крикунов одно. Виноват всегда правитель, его надо свергнуть и посадить хорошего. На роль хорошего... эммм... как бы... ну если вы настаиваете... я может быть и подумаю... ДА!!!! ДА!!! ДА!!!
Лично у Яны, воспитанной простыми нравами на заимке и в лесу, всегда был один вопрос.
Какая собака проплатила восстание?
За чей счет банкет?
Сейчас она бы это тоже узнать не отказалась. Кто проплачивает освобожденцев? Листовки, методички, брошюры, бомбы, переезды, перевозки, документы...
Вот ноль она в экономике, а так бы точно раскопала.
И не поверили бы ей. Стопроцентно.
Ладно, ее это не касается! Ей Нини пристроить, в Звенигород отправиться, Гошку забрать... а дальше?
А ее какое дело? Ее здесь все равно не будет. И кстати – Гошку можно отправить именно что к Нини. Пусть заботится. Девчонка явно умнеет, рана и сопутствующие обстоятельства резко мозги прокачивают. Вот и сейчас лежит, изображает из себя дохлую лебедь, но слушает внимательно. И молчит. Главное – молчит.
Яна-то прекрасно с жомом Зерняем беседовала. Дело привычное, где кордон, там и деревни, а крестьянство... в чем-то оно не изменилось. И плевать, что царя свергли, что коммунистов закопали... пшенице – плевать. И корова сама себя не подоит, и собака лает так же...
Темы были привычные.
Озимые, всхожесть, погода, скот... жом расслабился окончательно и даже посоветовал девушкам, куда бы им спервоначалу ткнуться.
Яна и ткнулась.
Жом Зерняй снял им номер на постоялом дворе, а потом уж Яна прошлась по городу – и перетащила сестренку в доходный дом жамы Желтобрюховой. Нынче дохода у дамы не было, жильцы разбежались, и двоих девушек она приняла сначала с некоторым опасением... кого может тянуть в город при революции?
Девок легкого поведения, точно!
Получила от Яны убедительные разъяснения, что они – НЕ ТАКИЕ! И первого, кто перепутает, лично Яна пристрелит. Вот из этого самого револьвера и пристрелит! Поверила. Что ж не поверить после демонстрации револьвера – Яна его держала спокойно, привычно, и оружия не боялась. Такое люди подмечают легко.
Иной за оружие схватится, как за последнюю надежду, гуляет оно у него в руках, пляшет, а то и вовсе каменеет, какое там – курок нажать?
Не выронить бы!
А Яна оружие держала спокойно. Оно давно стало продолжением ее рук. Правильное у Яны было отношение к оружию. Спокойное. Почти как у кардинала Ришелье, который приказал написать на пушках «Ultima ratio regum». Последний довод королей.
Довод, да.
Но – последний.
А до того мы и мирно договориться попробуем, но если что – не обессудь.
Жама Желтобрюхова это спокойствие оценила. Получила оплату за месяц вперед. Порадовалась. И стала опекать Нини, как родную.
А Яна принялась шляться по городу.
Волосы под куртку, штаны, шапка, оружие... то ли девка, то ли парень – унисекс. Но точно вооруженный и опасный, шпана к ней старалась не вязаться.
А Яне позарез надо было познакомиться с кем-то, кто гоняет паровозы. Или ездит на них... проводник, машинист, да хоть кочегар! Ей надо пристроить Нини на поезд! В идеале отправить малявку в Герцогства, но если не получится, то хоть куда удрать.
Бесполезно.
Словно отводил кто.
Яна почти слышала смех Хеллы, когда судьба подарила ей встречу с портным Борхой.
Гопников Яна пристрелила. Кажется, даже насмерть, но ей было глубоко плевать. Не доросли здесь еще до адвокатов, которые любую законную самозащиту представят неспровоцированной агрессией. А вот с ее точки зрения – планета чище будет.
И портному Яна помогла добраться до дома без задних мыслей. А когда узнала, что он портной, даже порадовалась. Сама она шить не умела, а кое-какой гардероб ей был необходим.
Вот и пришла на следующий день, с деньгами и заказом. Благо, деньгами ее покойные освобожденцы снабдили – хоть новое авто покупай!
Борха ее принял, как родную, а вот с заказом огорчился. Мол, простите, тора, помочь не могу. Уезжаю.
Могу рекомендовать двоюродного брата, он хоть и похуже шьет...
До брата Яна уже не дослушала.
Уезжает!?
Как!? Куда!? С кем!?
И самый главный вопрос – нельзя ли с вами!?
Борха тоже долго не думал.
Яна показала ему рубиновую брошь, и пообещала отдать, если Нини благополучно окажется в герцогствах. Как узнает?
А телеграмму отправите. Благо, телеграф пока работает, вот, условимся, на имя кого, что, как... а если что...
У вас тут, господин Лейва, родственники остаются, так?
Рука у Яны не дрогнет.
Нельзя сказать, что Борха был в восторге. Но... брошь была дорогой, Яна убедительной, а подорожная все равно выписана на большее, чем надо, число людей.
Яна порадовалась и пошла убеждать Нини.
И тут – началось!
* * *
– Почему!?
– Потому что так надо!
– Я не поеду!
– Почему!?
– Потому что не хочу!
– Зинаида, прекрати немедленно! Ты что – не понимаешь?! Здесь ты в опасности!
– А ты!?
– А я могу о себе позаботиться!
– Вот и обо мне позаботишься!
Яна ругалась.
Угрожала.
Попросту орала благим матом.
Бесполезно. Когда на Нини находило вдохновение, она становилась достойной дочерью и последовательницей Аделины Шеллес-Альденской. Или – целого стада упертых ослов!
Наконец, Яна поняла, что без правды не прорваться, и решилась.
– Зинаида. Ты должна уехать, а мне необходимо остаться. И – помолчи. Я слышала все твои доводы, а вот ты сейчас услышишь от меня то, что все поменяет. У меня есть сын.
Немая сцена.
И только ветер, ветер, ветер от ресниц...
Наконец, Зинаида опомнилась. И даже квакнула нечто вроде: правда!? Но как!?
Яна пожала плечами – и честно рассказала. А вот так!
– А папа?
– Знал.
– А мама не знала...
– Если бы узнала – она бы с меня шкуру тонкими полосками спустила.
Нини от души расхохоталась. Впервые за все это время.
– Да, мама бы никогда не одобрила... но Анна, как же так?! Что ты теперь будешь делать?!
– Поеду в Звенигород.
– Как!?
– Мой сын там. Возьму и поеду, на поезде, к примеру.
– Я могу с тобой...
– Не можешь. Зиночка, милая, ты копия матери. Мало того, ты не умеешь притворяться, не умеешь ругаться, не умеешь выживать...
– И когда ты всему этому научилась?
– Тогда же, когда и сына сделала. И родила.
– Анна! А он – здоровый?
– Достаточно... А что?
– Но.... Тогда твой сын получается прямым наследником отца.
Яна покрутила пальцем у виска.
– Ты с ума сошла? Мы не были женаты, Гошка – бастард, это если красиво. Некрасиво – ублюдок. И ты думаешь, ему дадут править?
– А кому еще?
– Мало ли кого в нашей семье тянет к трону...
Нини покривилась, вспоминая отдельных представителей – и промолчала. Впрочем, надолго ее не хватило.
– Аннетт, но в самом деле...
– Нини, послушай меня внимательно. Я должна ехать к сыну, это – не обсуждается. Ты – должна уехать из страны. Одна я пройду где угодно, а вот ты можешь пострадать. Уже пострадала. Ты до сих пор слаба, и как еще обернется это ранение... тебя бы хорошему доктору показать, да где такого найдешь! Здесь – точно не получится!
С этим Нини не спорила. Что верно, то верно.
– Я не хочу...
– Ты поедешь не просто так.
– А как?
– Ты повезешь с собой наши драгоценности.
– А...
– Да, дорогая моя. Я составлю список действий и заставлю тебя выучить его наизусть. Поедешь, положишь деньги и ценности в ячейку банка, продашь что-нибудь малоценное, выберем – что именно, купишь себе домик...
– Анна!
– И будешь ждать нашего приезда. Не афишируя своего местопребывания.
– Но...
– Ни-ко-му! Му-му – никому! Поняла!?
– Вообще никому!? Но там же дядя, тетя...
Яна закатила глаза.
И вот с такими представлениями о жизни эта маргаритка беспомощная собирается в Звенигород?! Ыыыыы!!!
Да ее на первом же повороте сожрут местные козлы, сплюнут ошметки в стороны и пойдут дальше.
– А кто отказался пустить нас в Лионесс?
– Эээ....
– Думаешь, в Борхуме будет лучше?
– Я же в Герцогствах...
Ах, да! Родные земли Шеллес-Альденских!
– Нини, поверь на слово, пока в Русине творится этот бардак, о себе лучше не заявлять. Ты станешь не просто мишенью – ты станешь... да убьют тебя просто! И все!
– Убьют?
– Конечно! Единственная наследница престола Русины! Законная! Догадываешься, что получит твой супруг? Да тебя убьют просто чтобы никто этого не получил! Не доставайся ты никому!
– А ты? Ты же старше. Или...
– Я старше. Но я же не... я не могу выходить замуж.
– Кого это смутит, когда речь идет о троне?
– Никого. Но я-то отобьюсь. А ты?
Вот тут крыть было нечем. И Нини сдалась.
После долгих разговоров и уточнений, девушки выработали простой план.
Нини едет в Свободные Герцогства. Яну так и тянуло съязвить на тему «Неуловимого Джо» и «Свободных Герцогств». Завоевывать залюбишься, а ловить.... А оно кому надо?
Промолчала.
И принялась объяснять Нини дальше политику партии. Прибыть в княжество – после долгих споров выбрали определенное, то, которое подальше от Шеллес-Альденских. На берегу моря – если что, на корабль, да и ноги куда подальше!
Девушки прикинули – и последней точкой сбора выбрали Ифороу. Там их вряд ли будут искать. Но в Ифороу Нини отправится, если у нее не получится прижиться в герцогстве. А пока – пусть попробует. Положить все драгоценности в банк. Купить дом. Ждать Яну.
Если в течение года ничего не произойдет – тихо жить еще пять лет. Потом, когда Нини будет двадцать один, пусть уже разбирается сама. Но раньше этого времени замуж не выходить.
Имени своего никому не открывать, волосы красить, кожу красить...
Да!
Уж для каких целей в аптеках продавалась настойка грецкого ореха – неизвестно. Не на перегородках настойка, а именно что на зеленых грецких орехах. То ли ей компрессы делали, то ли от чего лечили...
Яну это не интересовало.
Она прикупила и настойку, и басму, и принялась за рисование.
Через два дня Зинаиду Воронову не узнал бы никто. Даже мать родная!
Смуглая кожа, черные широкие брови, черные волосы, черные же ресницы... вот уж что было сложнее всего окрасить! Но – надо!
А то, что немного краски на кожу попало...
А и неплохо!
Выглядит, как родимые пятна, достаточно уродливые... главное, чтобы к Зинаиде не привязались из-за ее внешности. Так что – даешь покраску!
Яна красила Зинаиду целенаправленно.
Руки, ноги до колен – мало ли что? Шея, плечи, часть груди. Если дойдет до большего, там уже будет все равно – и так провалились.
Дальше – одежда.
Из Зинаиды делали толстушку.
Еще бы!
Так драгоценности распределялись на семерых, а так их надо было навьючить на одну! С ума сойдешь!
Было и кое-что еще.
Сама Нини.
Выдать Золушку за принцессу? Нереально! Но и обратное – тоже равно невероятно.
Руки, ноги, манеры, характер движений... а речь? Если девчонка ни слова по-эфройски не знает? Что с этим делать?
Первый же вопрос – и она расколется!
А потому...
Кого не любят люди?
Инвалидов.
Да, это гадко, противно, нетолерантно, но в глубине души у каждого сидит страх.
А если я...?
И человек шарахается от убогого, как черт от ладана. Вот и надо из Нини сделать такую убогую. Классическую. Слепую.
Даму с собачкой.
Слепая по определению не читает и не пишет. Она разговаривает, но и только. А лучше всего сделать из девушки контуженную. К примеру, эфройку по имени Райса, которую изнасиловала и покалечила пьяная солдатня. Ударили по голове, вот она и ослепла. И разумом немного... того.
Вы уж простите убогую...
Заодно и фамильные, Шеллес-Альденских голубые глаза замаскируем. Которых не может быть у эфройки.
Нини была в шоке, но другого выхода у них не было.
А поскольку слепые не могут самостоятельно передвигаться...
Яна почесала затылок, вспомнила кое-что из родной истории – и подобрала на помойке собаку. Здоровущего кобеля, которого и нарекла Полканом.
Как и все дворняги, Полкан оказался на редкость умным парнем. Еще бы – кормят, даже – мясом! Спать кладут в тепле! Гладят и разговаривают! Когда еще так повезет истинному дворянину (от слова «двор») в 18-ом поколении? А что дрессируют и на поводке ходить заставляют с девчонкой-прицепом? Так пусть развлекаются двуногие. Зато пайка и подстилка гарантированы!
Собакен терпел, когда его уродовали еще больше. Выстригали проплешины, изображали лишай и гнойники. Потом прикрыли все безобразие попоной. Больно ему не было, а внешность – внешность вопрос крайне спорный. Он – мужик!
Ему не на подиум... тьфу, слово-то какое похабное! Интересно, что оно означает? Но если хозяйка так говорит, наверное – это что-то плохое. И там – не кормят!
Да, за несколько дней не добьешься идеальной согласованности. Но Яна... после случая с волками, собаки ее принимали за свою, что ли?
Слушались – это факт. Никогда на нее не лаяли. Вежливо обходили стороной, а чтобы кусаться...
Такого вообще не было!
Полкан не стал исключением. Уж что он там своим собачьим чутьем почувствовал? Душу? Благословение Хеллы?
Яну собакен мгновенно возвел на пьедестал.
Нини досталась роль у подножия. Но – если Яна приказала, значит, будем охранять. И беречь, и не подпускать никого, и вообще – вести себя, как образцовый пес.
Команды «сидеть», «лежать», «фас» и «рядом» Полкан освоил. А остальное...
Если вы поругались с ротвейлером, не факт, что это проблема ротвейлера.
Яна была за сестру спокойна. А еще...
Ей вручили несколько килограмм вяленого мяса. И Нини обещала перед пересечением границы накормить Полкана мясом с камнями. С теми, которые не повредят собаке желудок.
Так, на всякий случай.
Копаться потом в собачьем дерьме? А это тот случай, когда деньги не пахнут! Девушки сошлись именно на этом – и сборы продолжились.
И сегодня Яна провожала не тоненькую блондиночку пятнадцати лет от роду!
Сегодня она махала вслед толстой брюнетке лет двадцати – двадцати пяти, с прыщами и родимыми пятнами, которая держала за ошейник здоровущего кобеля... и глаза брюнетки были скрыты темными очками.
Яна долго вдалбливала Нини, что глаза должны быть закрыты в присутствии посторонних людей. Обязательно!
Страшно, жутко, орут на тебя, орут рядом с тобой... пока не бьют по морде и не принуждают открыть глазыньки – держи их закрытыми! Терпи!
Дело в пластике, моторике – у зрячих и слепых она совершенно разная. Абсолютно.
Если будут открыты глаза, Нини никогда не натолкнется на препятствие – она его обогнет. Она не споткнется на кочке, она будет прямо держать голову, а слепые больше полагаются на слух, и у них такой характерный наклон головы... опять же, неуверенность в движениях рук, сама аура слепого человека... человека, который привык быть зрячим, а оказался слепым.
Это не сымитируешь.
Но если закрыть глаза, то можно хотя бы сыграть – и не быть освистанным.
Нини послушалась. Получалось плохо, но девочка хотела жить. И упорно тренировалась.
Полкан помогал по мере сил.
Яна искренне надеялась, что они еще увидятся.
Казалось бы, что тут сложного?
Доехать до столицы.
Забрать Гошку.
Уехать из этой столицы, и пусть развлекаются, чем хотят! Пусть хоть техно всем составом танцуют! Но...
Вот ни разу Яна не сомневалась, что Хелла приготовит какой-нибудь сюрприз. Ну НЕ МОЖЕТ эта дама без пакостей, не может! Недаром у нее в мире Яны такая родословная!
Ладно еще мать-великанша, хотя это посмотреть надо!
Но ведь у нее отец – бог огня. Это по официальной регистрации.
А по неофициальной, большего пакостника, чем Локи – так на всю скандинавскую мифологию не найдешь. Уж на что асы были непринужденными личностями – и их достал! А это еще надо было умудриться!
И чтобы дочка не в папочку?
Яна отродясь не знала, как там у богов происходит рождение – зачатие – оплодотворение, не ее это дело – богам свечки держать. Но генетику еще никто не отменял!
Так что в пакостях она не сомневалась.
Утешало только одно.
Если вы поссорились с ротвейлером...
А Яна сейчас опаснее любого ротвейлера. Ей достаточно остаться с человеком один на один – и пожелать ему всяких приятностей. И получит человек или инфаркт, или инсульт, или еще что хорошее, и помрет, и никто Яниной вины не докажет. Даже если она будет орать во весь голос «Приказываю умереть именем Хеллы!».
Да хоть на площадь выйди!
Кто ж в такое поверит?
Яна многообещающим взглядом посмотрела на поезда.
Денек она себе даст отдохнуть. Поваляться на кровати и всласть отоспаться. А потом – Звенигород! Что там у нас из революционного фольклора? Такое, памятное?
О!
Варшавянка!
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперед
Рабочий народ!
И вихри враждебные...
Вот насчет крови и тиранов Яна была решительно против. Тоже, повадились мебель портить! Троны они кровью врагов обагрят! А оттирать кто будет? Оно недешево стоит, это не скамейка в харчевне...
Народное достояние портить?
Яна вспомнила бессмертного «Ивана Васильевича» – и фыркнула.
Ладно!
Отоспаться, отлежаться пару дней – и собираться. Держись, Звенигород, мы с тобой еще позвеним мальчиками-колокольчиками. Держись! Я иду!
Глава 8
Так по земной пустыне,
Кинув земную пажить
И сторонясь жилья...
Анна, Россия.
Утро началось с истерического визга.
Орала Роза Ильинична, и КАК орала.
Вдохновенно! Люстра над ней дребезжала хрустальными подвесками и грозилась развалиться от резонанса. Анна вылетела из комнаты, как была, в одной ночной рубашке, даже халат не прихватила.
Виновником визга, пусть и косвенно, был Сталин.
Котяра был представлен окружающим, поставлен на довольствие и ознакомлен с территорией.
Прогулялся по особняку, мимоходом повалялся на белом кожаном диване, поточил когти о фикус (очень уж соблазнительно стоял) – и исчез.
Куда?
Как оказалось – на охоту.
На лестнице, между вторым и третьим этажом, была аккуратно, даже художественно уложена здоровущая крыса. Вот на нее и наткнулась Роза Ильинична. И то, что крысятина была дохлой, ничуть не улучшило ситуацию.
КРЫСА!!! ААААА!!!
Так и получилось! Страшно же!
Спас экономку от эпически кошмарного и ужасающего (почти Ктулху!) зверя лично Борис Викторович, который тоже прибежал на визг, и набросил на монстра подушку. Да, вот такая компания.
Борис Викторович – в одних трусах. Неглижэ...
Анна – в одной ночнушке, достаточно условной.
Кира – в пижаме с каким-то монстром «Dagon». Что это за животное, Анна не знала, но надеялась, что тут такие не водятся. Такой вот комплект.
Водитель приезжал с утра из города, две служанки и кухарка жили в коттедже на территории поместья. Это Розу Ильиничну поселили в главном доме, как экономку. Ну и Анну, все же гувернантка – не простая прислуга, да и быть рядом с Кирой ей требуется постоянно, 24/7.
Сама Роза Ильинична была уже одета по полной программе, в привычное черное платье, но ситуации это не смягчало. Кто ж знал...
Убрав травмирующий фактор, Борис Викторович огляделся, и принялся командовать, как и всегда.
– Кира, к себе и оденься. Анна Петровна, оденьтесь тоже. Роза Ильинична, давайте я вас провожу вниз. Дадите мне совок и веник, и я уберу эту гадость. А где виновник торжества?
Сталин обнаружился неподалеку. Котяра сидел на перилах лестницы и с интересом разглядывал людей.
Хорошие люди. Уважительные!
Вон как его добычу высоко оценили! Восторг!
Анна сообразила, что стоит в неподобающем виде, охнула, и умчалась к себе. Кира заржала – и сгребла кота в охапку.
– Пошли, добытчик, я тебе колбаски дам! Взамен дичины!
Борис Викторович кивнул – и повел вниз экономку.
* * *
– Никогда у нас крыс не было!!!
– Точно?
– Борис Викторович, чем хотите клянусь! Никогда!!!
– И продукты никто не подгрызал? Ну, не пахло – ладно, но признаки наверняка бывали?
Роза Ильинична чуть смутилась.
– Так ведь деревня, тут и полевки есть, и еще кто... ну, похозяйничали пару раз в сарае с продуктами, так ведь случается! Дело житейское! Но чтобы такого!
– Как видите, кот бывает полезен.
Роза Ильинична поежилась. Но обвинять Анну в том, что та привезла с собой крысу – не стала. Крыса была явно дворовой, самой обыкновенной, серой, только что сильно отожравшейся на дармовых хачах. А может, и правда?
Они твари умные, так просто и не увидишь, и не поймаешь, и территория большая...
– Да уж.
– Ага, гляньте, какой он классный!
Кот с урчанием уплетал хамон, показывая, что за такое питание, он крысами всех обитателей дома обеспечит. Морда у него была при этом самая умильная.
Роза Ильинична покачала головой, но промолчала. Во дворе Борис Викторович выкидывал в помойку здоровущую крысу. И хвост у нее был длиннющий.
Брррррр!
Анна спустилась вниз через десять минут. Юбка, блузка, разве что волосы укладывать не стала, подколола с боков.
– Еще раз доброе утро. И простите за неподобающий внешний вид. Я испугалась, поэтому и вылетела, в чем спала.
Роза Ильинична только рукой махнула. Бывает...
Кира фыркнула.
– Подумаешь!
– Очень интересный внешний вид, – подколол Борис Викторович. – Я бы сказал – занимательное зрелище. Очень.
– Обеспечивать вас занимательными зрелищами не входит в мои должностные обязанности, – отрезала Анна. – С вашего позволения... кстати, Кира, не корми кота хамоном. Ему столько нельзя.
Кот посмотрел на Анну, как Сталин на Троцкого.
Как нельзя!? Почему нельзя? Мне нельзя? Это вам нельзя, а мне не только можно, но и нужно!
Ну, знаете ли...
Кира независимо фыркнула – и отправилась к себе. Кота, правда, прихватила.
Обожравшийся тиран не возражал. Он хорошо погулял, поохотился, теперь бы еще поспать.
* * *
– С утра сегодня было клево! Розка чуть не облетела, когда крысу увидела!
Кира фонтанировала восторгом, а вот Анна не радовалась.
– Кира, так ведь человека можно и до смерти довести. От испуга!
– Вот и замечательно! Ты ж моя умница! Ты ж мой вождь народов!
Коту досталась еще пара поцелуев в усатую морду. Он не возражал.
Анна сочла за лучшее перевести тему. Не ей, с ее посвящением Хель, говорить про этику жизни и смерти. Сама-то она...
И ведь ни о чем она не жалеет. Только надеется, что в том мире Яна тоже жива и здорова. Да, это подразумевает смерть всей команды убийц! Но – туда им и дорога!
– А что за монстр был у тебя на пижаме?
– Вы че – Лавкрафта не читали? Он очешуенный!
– У него проблемы с кожей!?
– Нет, вы че! Вот, смотрите!
– Красивее говорить не «че», а «что».
– А мне плевать, – привычно надулась Кира.
– Я не настаиваю, – мягко заметила Анна. – Просто учти – Елизавета и иже с ней, не простят тебе подобных оплошностей.
– Мне и на них плевать.
– Но лучше это делать сверху вниз, не так ли?
Кира насупилась, но крыть было нечем. Презирать всегда легче, если над тобой не смеются. Поэтому она независимо вздернула нос и фыркнула:
– Так что? Смотреть будете?
Анна послушно смотрела на фото всяких монстров. Со щупальцами, с тентаклями, с рогами и копытами, слизистых и чешуйчатых...
– Может, расскажешь мне вкратце?
Кира просияла.
Монстры!
Это же...
А Лавкрафт вообще полный отлет башки!
И на голову Анны вылился целый водопад сведений о самых разных чудовищах. Причем, большую часть лекций, Кира еще иллюстрировала картинками или фильмами, прокручивая самые интересные кадры. Анна решила, что болен был не только автор, но и сценарист, и режиссер... хотя тем, кто видел войну – ужастики можно не показывать. Они такие милые... почти белые и пушистые.
– Ой...
Кира щелкнула по очередной иконке.
– А это Ктулху! Ой...
Вместо приличного (хотя и со щупальцами) монстра, на экране возникло такое... зрелище с участием шести человек, одной собаки и одной козы... вот появись там лично Ктулху – его бы и не заметили.
Анна воззрилась на Киру, открывая и закрывая рот.
Девчонка покраснела.
– Ну, что!? Интересно же, вот мне Пашка и скинул...
Зрелище продолжалось. Анна выдохнула.
– Милостью Хель!
Выражение, которое она слышала давно, в детстве, которое сейчас почему-то вылезло из подкорки...
И – этого хватило?
Компьютер вдруг мигнул и погас.
Из-под клавиатуры ноутбука потянулся гадко пахнущий дымок.
– НЕТ!!!
Кира с воплем отчаяния бросилась реанимировать почивший компьютер. Но – увы. Наглухо.
Анну она, конечно, не подозревала. Словами с компьютером ничего не сделать, это понятно. А Анна молчала.
Она-то как раз была уверена в своей вине. Но... лучше о таком промолчать. Спокойнее будет.
* * *
Ледяные чертоги.
Холодное мерцание кристаллов и граней.
И женская фигура, скользящая среди льда и тишины. Сейчас она не старается принимать человеческий облик – и причудливо перетекает из одной формы в другую. Это настолько жутко, что человек бы сошел с ума от ужаса, только увидев нечто...
Но – кто сейчас видел богиню?
Внимание ее привлек квадратный черный предмет, появившийся на полу чертогов. Компьютер смотрелся здесь настолько неуместно...
Словно козла притащили на прием к английской королеве.
Но в отличие от королевы, Хель заинтересовалась, почуяв свою магию.
– Любопытно...
Провела рукой над устройством – и быстро разобралась. Если и не в принципах работы, то в использовании. Не было ни жестов, ни слов, просто над прямоугольником загорелся экран – и по нему потекли картинки.
Монстры заставили богиню от души смеяться. Нашли, кем и кого пугать!
А порнография – удивленно приподнять бровь.
Однако...
Давно она не посещала тот мир. Какие там... затейники расплодились! Пора, пора.
И посетить, и перетряхнуть свой мир, кажется, там надо предусмотреть место для самых затейливых. А заодно можно создать пару монстров. Почему нет?
Они такие милые...
Русина, где-то в дороге.
Жом Тигр привольно раскинулся на диване в личном вагоне.
Хорошо!
Раньше в нем ездил кто-то из великих князей, а сейчас, вот, едет жом Тигр. И это очень приятно. Это правильный круговорот власти и денег.
Глоток крепкого элитного спиртного, книжка – пока он в дороге, решений принимать не надо. А до завтра он успеет и отдохнуть, и расслабиться, и подумать о своем...
Скоро поезд прибудет в Ирольск.
Позади остался городок Зараево, в котором нашел последнее пристанище его побратим. Жом Хваткий, для своих просто Тигреныш, закончил свой жизненный путь. И Тигр на его могиле пообещал отомстить.
Кто бы ни убил его брата, он ответит!
Он жестоко поплатится и будет рыдать кровавыми слезами. А Тигр найдет свою добычу, рано или поздно. Жом Отважный клялся, что перероет небо и землю, опросит людей, пройдет по деревням, и Тигр ему верил.
Дело-то государственное, на нем можно хорошо руки погреть, жом Отважный такие дела носом чуял. Он сделает все возможное и невозможное.
А жом Тигр соберет ниточки в единый клубок и встанет на след.
Мстить легко, если у тебя есть деньги, власть, если сила за тобой... это не то, что двадцать лет назад... тогда он сопляком был, а сейчас вошел в силу. Он справится.
Ты будешь спать спокойно, брат.
Поезд приближался к Ирольску.
Жома Тигра ждали в столице.
Русина, Ирольск.
– Жом Лейва, вы совершили чудо!
Яна не скупилась на комплименты.
Хоть и говорил Борха, что брат его шьет хуже, но Яне вполне подошло. Более чем.
Хотела она, ни много, ни мало – брючный костюм. То, что не шили на женщин. То, что было ей необходимо.
В платье она одеваться не станет, но и штаны-куртка...
Это отличная одежда, но не для ее целей. Они останутся с Яной, но надо и еще кое-что.
В результате, на свет появилась короткая приталенная курточка из парусины. Не слишком обтягивающая, но формы она подчеркивала отлично. А главное, под нее можно было надеть теплый свитер из козьего пуха. Белый, уютный...
Стоил он дорого, но грел!
Какие там норки-дырки-соболя?
Курточка, подбитая мехом, для непродуваемости, свитер для тепла – и отлично! До поздней осени Яна так проходит, а зимой будет видно.
И брюки.
Да, тоже парусиновые. Достаточно свободного покроя, расклешенные от тонкой талии, с прорезью в кармане. А как вы хотите револьвер доставать?
Яна сильно думала над приобретением обреза. И решила, что при первой же возможности обзаведется полезным артефактом. А пока – кобура. На бедре, закрепленная системой ремней.
Вторая – на щиколотке.
Высокие ботинки, которые попали в руки сапожнику семейства Лейва, тоже претерпели изменения. Стали чуть пониже и обзавелись кусочками металла в носке и металлической же набойкой на каблуке. Кто не знает – шикарный аргумент в споре. Кость голени так сломать – уметь надо, но поверьте, даже при неумении... аргументировать, враг все равно вас не догонит. А потом еще неделю прохромает.
Еще Яна обзавелась жилетом и еще одним свитером. Рубашками и нижним бельем.
Белье пришлось покупать местное, шелковое, и безжалостно укорачивать. Панталоны?
Отрезать им штанины по самое это самое – и превратить в шорты.
Корсет? Яна подумала, да и махнула рукой. Носить эту дрянь она не будет, это уж точно. Грудь у нее своя была не слишком большая, да и у Анны не то, чтобы крупная. А еще принцесса ребенка не выкармливала, так что грудь и форму не потеряла.
Нечего себя упряжкой утягивать! Обойдемся!
Яна была готова к приключениям в Звенигороде. Но вот вопрос – как туда попасть?
Хотя чего она усложняет?
Пойти, узнать, какие поезда идут в Звенигород – и поехать.
За деньги, зайцем, или еще как...
Это она решит на месте. Ей надо в Звенигород – и она там окажется. А все остальное и все остальные – к Хель! Приятного аппетита, богиня!
Яна еще раз поблагодарила портного, переоделась за ширмой, сложила свои старые вещи в небольшой чемоданчик – и отправилась на вокзал. Чего тянуть?
Пансион она оплатила, если не вернется, хозяйка убытков не понесет.
Ценностей у нее здесь никаких нет. С собой, разве что, пара колец. Одно то, которое ей отец отдал, зашито в специальный кармашек на нижней рубашке, и еще одно – с некрупным рубином. Мало ли – продать придется. Пара брошек.
Нини клялась, что эти – не из драгоценностей короны. Может, матушкины, может, еще откуда... она не знала, но брошки были не особенно дорогие и не слишком тонкой работы. Можно продать при нужде. И все.
Остальное все увезла Нини. Яна подумала, что будет молиться за малявку. Той же Хелле, раз уж боги существуют и даже принимают активное участие...
Боги слышат наши молитвы?
Отлично! Хелла, ты попала!
А вот и вокзал.
Деревня неподалеку от Зараево.
Прасковья оглядела найденную мальчиками поляну.
А ведь и правда – хорошо!
От села не так, чтобы далеко, но расстояние достаточное. Змеиный Лог.
Девки-бабки сюда не ходят, детей не пускают... а место – удобное.
Сырой овраг, и вот удача – большой выворотень. Дерево упало так, что половину оврага накрыло, а корни его образовали нечто вроде пещеры. Решишь землянку устроить – так и трудиться почти не придется, кое-где настелить крышу, да щели законопатить. А много ли сил у женщины, да у двоих мальцов?