Текст книги "Сказочные повести. Выпуск четвертый"

Автор книги: Галина Демыкина

Соавторы: Георгий Балл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13. На эшафоте

Скрежещущий звук беды нарастал в самом центре дворцовой площади.

На площади уже толпились железяки всех мастей. Они теснились на пути к ободранному тазу, перевернутому вверх дном.

– Дорогу! Дорогу! – кричали охранники-гиганты, двухсотмиллиметровые гвозди, со сдвинутыми набекрень шляпками. Они расчищали проход. А по проходу на двух ржавых цепях тащили пленников – Правительницу Калошу и Советника Чайника.

– Дырки им! Дырки! – кричали в толпе. – Изрешетить их!

За пленниками двадцать винтиков, по десять с каждой стороны, несли корыто-кресло с Правительницей Спицей.

Поскольку было еще темно, многие в толпе держали тлеющие головешки.

– Неужели это все может произойти?! – содрогнулся Эгейка.

Действительно, картина была ужасной.

Петр Кузьмич взял нас за руки, и мы стали пробираться к месту казни. Художника Водыркина железяки знали и думали, что он хочет все зарисовать, поэтому нас беспрепятственно пропускали.

– Скорее, скорее, – торопил Эгейка.

Вот уже втащили на таз-эшафот Правительницу Калошу. Туда же поднялся маленький остренький гвоздик, миллиметров пяти-шести, не больше.

За ним ввинтилась исковерканная железяка – Светлейший князь Железный Шурик.

– Граждане Города ржавых железяк! Сейчас произойдет справедливая казнь так называемой Калоши, именовавшейся Правительницей теперь не существующего города из глины, песка и другого непотребства.

– Го-го-го! Гра-га-га-гра, – ответила толпа. – Глина, вон из озера! Только железо!

– Мы казним также ее советника, изменившего железу, Старый Чайник.

– Го-го-го! Гра-га-га-гра, – ответила толпа.

– Как только первые лучи солнца коснутся эшафота, – продолжал Железный Шурик…

Но последние слова Железного Шурика потонули в криках:

– Да здравствует металл! Металл все решит! Кроме металла ничего не будет! Только металл!

И они все громче скандировали:

– Только металл! Только металл! Только металл! Появилось солнце. Его первые лучи поплыли по площади.

На эшафот влез Эгейка и толкнул сзади Железного Шурика. Тот с грохотом полетел вниз.

Площадь замерла. А Эгейка сказал, почти не повышая голоса, но его было слышно всем:

– То, что вы хотите сделать, очень плохо. Смотрите, – и он поднял руку вверх. – Кроме металла есть солнце, его теплые лучи отражаются в воде, а рядом с ними – облака. На одном из облаков, глядите, Белый Слоненок, – и вдруг громко, широко раскрыв рот, позвал:

– Иди сюда, Белый Слоненок! Скорее сюда, помоги нам.

Белое облачко начало быстро спускаться вниз. И вот уже рядом с Эгейкой встал Белый Слоненок. Ноги у него были, как колонны, и он стоял прекрасный, открытый всем.

– Спасибо тебе. Я знал, что ты придешь.

Солнечные лучи коснулись эшафота. Все с удивлением смотрели на Белого Слоненка в розовых лучах солнца.

Глава 14. Белый Слоненок пришел на помощь

Все с удивлением смотрели на Белого Слоненка. Эгейка показал своему другу на цепи. В одну секунду Белый Слоненок взял хоботом цепи и выбросил их из озерца-лужи.

А Эгейка сказал:

– Граждане ржавые железяки, больше у вас не будет войн. Белый Слоненок этого не любит. И я не хочу. И мой друг Леша. А художник Петр Кузьмич начнет рисовать совсем другую картину: как мы вместе из земли и глины поднимем разрушенный город. Ведь два города лучше, чем один.

– Ура! – крикнул кто-то не очень уверенно.

А потом все подхватили, уже громко:

– Ура! Конечно! Два города лучше, чем один.

Нужно ли говорить, что с помощью железяк, даже ржавых, дело строительства города из глины и земли пошло очень быстро.

Опять появились дома, улицы… Выбрались из ила попрятавшиеся жители – глиняные человечки. Они снова стали делать себе большие красные шляпы с водорослями.

А под грохот железных барабанов Белый Слоненок, подняв хобот, весело трубил победные песни.

Все это время Петр Кузьмич Водыркин не выпускал фанерки и кисти из рук. На его фанерке возникали фантастические города с садами и парками. От этих городов поднимались лестницы прямо к звездам. Но там же, где звезды, одновременно светились и солнце, и луна, и шел дождь, и было большое белое облако, на котором стоял среди красных цветов не маленький слоненок, а огромный, как гора, Белый Слон с двумя огромными изогнутыми, как сабли, белыми бивнями.

Правда, все эти картины быстро исчезали. Ведь вы не забыли, что художник Водыркин рисовал только водяными красками.

На этом пора бы ставить точку, потому что на самом деле наш маленький Белый Слоненок согнул свои передние ноги, и мы с Эгейкой смогли забраться к нему на спину. Вокруг слоненка появилось белое облако, и это облако позвало другие облака. Пошел дождь. И он не только не помешал, а даже сильно помог подняться нам из озера-лужи. Перед самой поверхностью озера маленькие рыбешки прощально махнули нам хвостиками.

– Обними Слоненка за шею, – сказал Эгейка.

Я хотел это сделать, но тут я увидел свой дом, вспомнил про папу и маму.

– Держись крепче! – крикнул Эгейка.

Но было уже поздно. Я не удержался, плюхнулся вниз, на землю.

Наверное, я все-таки был тяжелее Эгейки, мальчишки – капельки дождя.

Я не расшибся. Я сразу, конечно, посмотрел вверх, но уже не мог отличить ни облако с Белым Слоненком от других облаков, ни Эгейку от других капелек дождя.

– Эгейка! Эгейка! – закричал я.

Нет, он не ответил.

Дождь усилился. И я пошел домой.

Эпилог

Моя история не была бы полной без недавнего случая. К нам на пустырь двинулся экскаватор. Ему было приказано убрать наше озерцо-лужу. Тут, на пустыре, решили разбить парк, а на месте озера-лужи устроить клумбу с цветами.

Как только я об этом узнал, я прибежал домой и закричал:

– Папа! Папа! Спаси лужу-озерцо: там ведь все живое, все…

Мой папа не стал ничего уточнять. Он бросился бежать вместе со мной к луже-озерцу. И, протянув руку, глубоко зачерпнул, поднял лужу-озерцо и забросил далеко-далеко в дождливое небо.

Подошел экскаватор. А там уже ничего не было, только влажная яма.

Вы спросите, встречался ли я еще с Эгейкой, Белым Слоненком, художником Водыркиным и остальными? И да и нет…

Как-то мы с папой и мамой гуляли по новому парку. Вдруг пошел сильный дождь… И я увидел, что прямо на дожде нарисована прекрасная, разноцветная дорога.

– Глядите, – показал я, – это же сделал художник Водыркин. Он все-таки соединил небо с землею.

И я крикнул:

– Петр Кузьмич, рисуйте еще, рисуйте еще…

Цветная дорога вдруг исчезла.

Я вспомнил: Петр Кузьмич работал непрочными водяными красками. Но, может быть, я снова увижу цветную дорогу и успею по ней взбежать, вот тогда я встречу своего друга Эгейку, Белого Слоненка и всех остальных.

Георгий Балл
Сказки городка Жур-Жур

Желтячок

В курятнике кто-то тихонько постучал: тук… тук…. А потом послышалось: крак!

Клуша Рыжуха замахала крыльями. А из разбитой яичной скорлупы выклюнулся цыпленок, первый цыпленок. Можно про него сказать – Желтячок. Потому что он был кругом желтый.

Цыпленок затряс головой и сказал:

– Пин-пин-пи.

А в это время из-за леса выглянуло солнышко. И по земле побежал солнечный лучик. Искупался в холодной речке, прокатился по крыше дома и заглянул в окошко. Желтячок зажмурился и притаился. Вдруг закудахтала клуша Рыжуха, залаял пес Шустрый, громко замычала корова:

– Му-у! Пора на волю!

А цыпленок подумал: «Сколько света и шума. Это все я сделал?! Пин! Это все я! Это я! Я!»

Нет, не надо смеяться над Желтячком. Ведь это было самое первое утро в его жизни. А как хорошо, как чудесно увидеть мир рано утром! Как хорошо жить на земле!

Новичок на прогулке

Весною приехал в деревню трактор. Был он совсем новеньким – только-только с завода. Никого он в деревне не знал, ни с кем еще не познакомился.

Как приехал, так сразу принялся за работу. Вставал он рано, вместе с солнышком. Выйдет в поле и начинает землю пахать. И пашет до вечера. Когда уж тут знакомства заводить!

Вспахал трактор почти все поле. Только маленький кусочек остался.

«Ладно, – решил трактор, – утром допашу. А сегодня погуляю немножко. Очень вечер хорош».

Как решил, так и сделал. Включил мотор и поехал по дороге.

Едет трактор, по сторонам поглядывает. Вдруг видит навстречу ему шагают утята.

– Здравствуйте! – вежливо сказал трактор.

– Кря-кря!

– Простите, я что-то плохо слышу, – сказал трактор и выключил мотор.

– Мы идем купаться. Мы идем плавать. Хочешь, иди и ты с нами. Кря-кря!

– Я не умею купаться, – сказал трактор.

– А что ж ты тогда умеешь? – удивились утята.

– Я умею пахать землю и сеять хлеб. А если ко мне приладят повозку, то я моту ее возить.

– Значит, ты лошадка?

– Нет, я трактор.

– Такой большой, а не умеет плавать. Как стыдно! Кря!

Утята сошли с дороги и пошагали к пруду на своих маленьких лапках.

– Куда же вы? – крикнул трактор. – Подождите!

Но утята даже не обернулись.

Трактор включил мотор, поехал дальше. Он ехал не быстро и не медленно. Ведь ему хотелось прогуляться. Так трактор доехал до небольшого домика, что стоял у дороги.

– Гав! Гав! Куда ты мчишься, железный сундук? – услышал трактор.

На дорогу выскочил рыжий щенок. Он лаял и рычал. Трактор остановился, сказал:

– Вы ошиблись. Я не железный сундук. Я трактор.

– А куда ты мчишься? – прорычал щенок.

– Я пахал поле. А сейчас отправился немножко погулять.

– А-а-ав! Это другое дело, – уже не так грозно прорычал щенок и завилял хвостом. – Слушай, железный сундук, посторожи дом, а я сбегаю к моим друзьям в деревню. Ужасно хочется подраться!

– А я не умею сторожить дом, – вздохнул трактор.

– А лаять ты умеешь?

– Нет.

– Даже тихо не умеешь? – удивился щенок.

– Совсем не умею.

Щенок очень рассердился и залился визгливым лаем:

– Тяф! Тяф! Тяф!

Трактор даже испугался: как бы щенок не оглох. Он вздохнул, включил мотор и поехал дальше. И долго он еще слышал, как лаял рыжий щенок.

Так трактор доехал до небольшого лужка. Вдруг впереди он заметил что-то черное. Трактор подъехал ближе и видит: посреди дороги, расставив тонкие ножки, стоит бычок.

– Вы хотите пройти? – спросил трактор.

– Нет, я хочу бодаться, – ответил бычок.

– Бодаться? А как это делается?

– А вот так: надо повертеть хвостом, наклонить голову – и вперед рожками: му-у! му-у!

– У меня нет хвоста и нет рожек.

– Как так? – удивился бычок.

– Не знаю, мне люди не сделали ни хвоста, ни рожек.

– О-о! Тогда с тобой неинтересно играть. Пойду-ка я кого другого поищу. А ты ступай своей дорогой, – сказал бычок и, высоко подбрасывая ноги, побежал на луг.

Трактору стало грустно. Очень грустно. Он остался совсем один на дороге.

«Уж солнце садится. Пора домой», – решил трактор и повернул назад, к полю.

Он вернулся в поле и пахал до позднего вечера. И пока пахал, все думал: нет, никогда не научиться ему плавать, как утята, лаять и стеречь дом, как собачка. И никогда у него не вырастут ни хвост, ни рожки, как у бычка. Ведь он только трактор. Он умеет пахать и сеять. А если к нему приладят повозку, то он может ее возить. Вот и все.

Но зато…

Когда наступило лето, на том поле, что вспахал трактор, выросла густая желтая пшеница.

И все в деревне радовались:

– Вот так трактор! Вот так новичок.

А трактор уже не был новичком. Он всех знал, и его все знали.

Москвичок, который не знал правил уличного движения

Жил-был автомобиль Москвичек. Он умел ездить. Он умел ездить, но совсем не знал правил уличного движения. Не ходил в школу, не хотел учиться.

Выехал Москвичек из дома и сказал важно сам себе:

– Ну, я поехал.

И он поехал. Он ехал и пел про себя такую песенку:

 
Би! Би! Би!
Ты с дороги убиби,
Если ты не убибишь,
Будет больно, би-би-би!
 

И было ему весело. Но вдруг он услышал:

– Эй, малыш, поберегись!

Москвичек посмотрел налево – никого. Посмотрел направо – никого. Посмотрел наверх и увидел большой Подъемный Кран.

– Куда ты лезешь, малыш? – строго спросил Кран.

– Я не лезу. А еду. Я умею ездить, – сказал Москвичек.

– Не умеешь ты ездить.

– Нет, я умею, умею!

– А правила ты знаешь? Видишь, здесь нет проезда.

– Здесь стройка, – сказал Подъемный Кран и отвернулся.

– Подумаешь! – обиделся Москвичек. – Я и без правил умею ездить. Да! Да! Да!

 
Я умею по…
Я умею во…
Я умею поворачивать.
Я умею то…
Я умею во…
Я умею вовремя тормозить.
 

И Москвичек включил полный газ и помчался по улице: би-би-би! Он мчался изо всех сил так, что в глазах у него замелькали дома, светофоры, афиши, заборы…

Удивлялись дома: вот так автомобильчик! Ну и Москвичек! И стали дома отходить в сторонку. Даже большое высотное здание пропустило Москвичка, покачало головою: «Как бы не случилось беды!»

А Москвичек был очень доволен. И смеялся. И напевал:

 
Куда хочу, туда кручу.
Куда кручу, туда хочу.
Отойдите, налечу-у-у!
 

А старая тумба, что стояла на краю бульвара, заворчала:

– Ишь разошелся! Не буду уступать ему дорогу, пускай объезжает.

На всем ходу Москвичек ударился о тумбу: бах-би, ой-ой!

– Милиционер! – позвала тумба.

Москвичек испугался и попятился назад.

– В чем дело? – спросил милиционер.

– Вот этот молодой человек совсем не знает Правил Уличного Движения.

– Прошу за мной!

Москвичек ехал за милиционером и грустно-грустно нашептывал:

 
Би! Би! Би!
Куда меня би-би…
 

Москвичек закрыл глаза, чтобы не было страшно. А когда открыл, очень удивился. Он сидел за партой, рядом сидели большие «Волги», а впереди – огромный грузовик.

«Ну, – подумал Москвичек, – раз такие большие учатся, то и я теперь буду ходить в школу. Би!»

Как катер научился плавать

Однажды к Черному морю привезли маленький катер. Везли его на поезде по полям и лесам, через горы и реки. А настоящего моря катер еще ни разу в жизни не видел.

Привезли катер к Черному морю, и огромный кран поднял его в небо, а потом опустил на воду – плюх!

«Ой, сейчас утону!» – подумал катер и ухватился изо всех сил за железную цепь. А цепь крепко держалась за железный якорь. А железный якорь цеплялся за большой камень. А камень врос в дно у самого берега.

Катер глядел на море и боялся. Вдруг он увидел серебряную рыбку.

Рыбка сказала:

– Давай поплывем наперегонки!

– Наперегонки? – удивился катер. – Но я еще не умею плавать. – И он посмотрел туда, куда уплывала рыбка.

А рыбка плыла все дальше и дальше в море. Тогда катер тихонько шепнул железной цепи:

– Может, попробуем?

А железная цепь сразу скомандовала по-морскому:

– Сниматься с якоря!

А железный якорь ответил по-морскому:

– Есть! – и отцепился, перестал хвататься за камень.

Катер сильно качнуло, и он… поплыл. Он плыл вслед за серебряной рыбкой.

Потом он обогнал рыбку. И мчался так быстро, что сзади кипело море, а белые брызги летели к небу.

Приплыл катер в город Севастополь. Там стояли на рейде большие корабли.

Катер стал плавать возле больших кораблей. Но они его не замечали.

Катер забирался на самые крутые волны и нырял с размаху вниз – у-ух!

Один раз катер чуть не захлебнулся. Но никто даже не обратил внимания.

Тогда он сделал вот что. Он забрался на высокую-высокую волну, глубоко-глубоко вздохнул да как крикнет:

– А я умею плавать! А я умею плавать! А я правда умею плавать!

И тут самый большой корабль услышал. Услышал, удивился и на чистейшем морском языке ответил:

– Молодец!

Хитрый паучок и хитрый медведь

У самой речки в кустах на тоненькой паутинке висел паучок. Он глядел далеко-далеко вперед. А издали все кажется маленьким. Большое дерево – маленьким деревцем. Вот таким. Большая гора – маленькой горкой. Вот такой.

Вдруг увидел паучок, как на маленькую горку взобрался маленький-маленький медведь. Вот такой!

Постоял медведь на горке, повертел своей маленькой головкой и пошел мимо деревца.

«Куда это он собрался?» – подумал паучок, а сам раскачивается на своей паутинке: кач-кач, кач-кач… Качается паучок и дальше думает: «Вот-вот взойдет солнце. А какое оно на вкус, солнце, – горькое или кислое? А может быть, сладкое? Хорошо бы поймать солнце».

Так подумал паучок и сейчас же принялся плести паутину: нитка к нитке, нитка к нитке…

Вдруг – плюх… плюх… плюх… Что такое?

А это пришел медведь. И был он большой-большой. Вот такой!

Медведь залез в воду. Поплавал. А потом вылез из воды и стал перекатываться с боку на бок по песку.

– Осторожнее! – пропищал паучок.

Медведь открыл глаза, увидел маленького паучка.

– Ты зачем, малыш, сюда залез? – прорычал медведь.

– Я хочу поймать солнце.

– Что? – удивился медведь.

– Солнце, – повторил паучок. – Видишь, какую прочную паутину я плету?

А ты зачем, медведь, катаешься по песку?

– Я хочу сделаться желтым, – сказал медведь.

– Зачем желтым?

– Чтобы пчелы меня не узнали, малыш. Пусть думают, что я не медведь, а желтая гора. Ведь ты знаешь, что бывают желтые горы?

– Знаю, знаю, – сказал паучок и тихонечко засмеялся: нос-то у медведя был не желтый, а черный. И он еще фыркал этим черным носом. А горы так не делают.

«Глупый медведь. Большой, да глупый!» – думал паучок.

А медведь поднялся и пошел.

«Глупый паучок, – думал он, – маленький еще, глупый. Разве солнце удержать такими паутинками?» И медведь громко засмеялся.

Он смеялся, пока не залез на ту гору, откуда пришел, и не стал опять маленьким-маленьким – вот таким.

Олененок и тигренок

Маленький красный олененок и маленький полосатый тигренок играли с утра в прятки. Ты же знаешь такую игру?

Тигренок прятался, олененок искал. Олененок искал своего друга под кустом, в траве, за сосной. Там, где хвостик, у олененка белело пятнышко. И тигренок искал белое пятнышко под кустом, в траве, за сосной.

Но однажды во время игры их застал дождь. Такой очень сильный дождь. Малыши спрятались вместе под сосной.

А когда дождь кончился, над лесом повисла радуга. Ты же знаешь полосатую солнечную радугу? От нее становится кругом светло и весело.

– Она очень вкусная, – сказал тигренок и облизнулся. А потом ему захотелось похвастаться, и он сказал: – Когда я был маленький, я съел кусочек радуги. Вот отчего я теперь полосатенький.

Олененок ничего не ответил.

– А папа мой съел большой кусок радуга, – хвастался тигренок. – Вот почему мы, тигры, и раньше были полосатые.

Олененок опять ничего не ответил.

Тогда тигренок сказал:

– Мой дедушка съел огромный – вот такой – кусок радуги.

Олененок молчал.

Тигренок еще подумал и сказал:

– Папа моего дедушки, мой прадедушка, съел всю радугу. Вот так: – а-а-а-а-а-а-а-м!

– А я не люблю жадных, – сказал красный олененок и побежал.

Издали олененок был похож на солнышко. Только у него сзади был пушистый хвостик и белое пятнышко. И он был похож на солнышко с белым пятнышком и пушистым хвостиком.

«Какой красивый», – подумал тигренок и облизнулся….

– Куда же ты? Эй! – закричал тигренок.

Но никто ему не откликнулся. Только над лесом все еще висела радуга.

«А может, мой прадедушка не ел радуги? Может, мы не такие уж полосатые?» – подумал тигренок.

Как мы ехали в город Егорьевск

Я очень люблю ездить, но меня никуда не пускали: ни на Южный полюс, ни на Северный, ни даже к бабушке в город Егорьевск. И вот однажды я сказал волшебные слова:

– Сарына-пына-пок!

И мы сразу очутились с мамой на вокзале. Там стоял поезд. Я подошел к паровозу и спросил:

– Куда ты собрался ехать?

– В город Его-о-орьевск, к бабушке, – басом ответил паровоз.

– В город Егорьевск? К бабушке? Ведь нам тоже туда надо, – обрадовался я.

Мы сели в поезд и поехали. Мы ехали мимо домов, мимо больших и маленьких собак, мимо других поездов. И мы выехали на луг. Тут наш поезд вдруг остановился. Я, конечно, побежал поглядеть, что случилось.

– Почему мы стоим? – спросил я у паровоза.

– Посмотри, – ответил мне паровоз, – впереди идет рыжая корова, а за ней рыжий теленок. Пускай они перейдут через рельсы.

Корова кивнула нам головой и перешла через рельсы. А за ней побежал рыжий теленок.

Наш паровоз загудел им вслед:

– Ду-у-у!

Рыжий теленок остановился и замычал:

– Му-у-у!

Паровоз сердито:

– Ду-у-у!

А рыжий теленок вытянул морду и еще громче:

– Му-у-у-у-у!

Тогда наш паровоз как выпустит пар: тш-ш-ш-ш… Ударил пар в куст ольхи, а под кустом стоял теленок. Посыпались на теленка листья. Испугался он, побежал, только уже не рыжий, а пятнистый.

А мы поехали дальше. Мы ехали через поля, мимо деревень. А потом въехали в лес. Из окошка я увидел большой красный гриб. Паровоз запыхтел и остановился. Наверно, он тоже увидел красный гриб. Я подбежал к паровозу, кричу:

– Давай поглядим, как растет гриб.

– Мо-жно-о-о! – прогудел паровоз.

И мы стали смотреть, как растет красный гриб. Потом мы слушали, как поют птицы. Паровоз даже попробовал подсвистывать птицам: «Фьють-фью-фью». И я тоже попробовал: «Фьють-фью-фью».

Пока мы стояли, солнце спряталось за деревья. Сразу сделалось темно и страшно.

– Поедем поскорее, – сказал я паровозу.

– Не могу-у-у! Впереди путь закрыт.

Вдруг из темноты показались два огромных разноцветных глаза – красный и зеленый. Паровоз испугался, попятился.

– Гу! Гу! Гу! Не бойся, паровоз! Разве ты меня не узнал?

Паровоз зажег фонарь и увидел сову.

– Не бойся, – сказала сова. – Я буду лететь впереди тебя. Если путь свободен, у меня загорится зеленый глаз. А если путь закрыт – загорится красный.

Мы подождали и увидели: впереди загорелся зеленый глаз.

– Поехали! – крикнул я паровозу. – Это сова подает нам сигнал.

И тогда мы помчались быстро-быстро, изо всех сил. И приехали в город Егорьевск.

– Что ж вы так долго ехали? – закричала нам с платформы бабушка.

А я сказал:

– Нет, мы быстро ехали. Очень быстро. Только рыжая корова с теленком медленно дорогу переходили, и много птиц пело в лесу, и гриб на поляне долго рос. Посмотри, бабушка, какой он большой и красный! Я тебе его привез в подарок.