Текст книги "Сказочные повести. Выпуск четвертый"

Автор книги: Галина Демыкина

Соавторы: Георгий Балл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Сказочные повести
Выпуск четвертый

Георгий Балл
Слоненок спешит на помощь

Глава 1. Эгейка

Шел дождь. А может быть, светило солнце. Нет, все-таки шел дождь. И светило солнце. Хоть чуточку, но светило. Из-за облаков. Они такие бугристые, облака, как горы, только не на земле, а на небе.

А дождь шел упрямый и косой, настырный и мокрый, и очень, очень скользкий. Нет, не шел дождь, а бежал. Да, сильно-сильно бежал. И он забежал за наш дом. Вы же знаете наш дом на Большой Почтовой? Он такой серенький и немножко розовенький, такой высокий и немножко низкий – ведь все зависит от того, как на него посмотреть.

И не то чтобы я хотел посмотреть на свой дом с пустыря, где течет речка Яуза, нет и нет. Я просто побежал вслед за дождем. Мне интересно было узнать, что он собирается делать на пустыре. Вот я забежал за дом, на пустырь и увидел – ого! И еще – эге! И сразу понял, зачем туда прибежал дождь. Ого! Эге! Там была великолепно-прекрасная и очень пузыристая, очень старая лужа, даже можно сказать, маленькое озерцо, с зелеными и желтыми водорослями.

Когда дождик догадался, что я знаю про лужу-озерцо, он не то чтоб остановился, а стал тихонько топотать на месте, как солдаты, когда они готовятся к боевому походу.

«Хорошо, – сказал я себе, – ты будешь топотать, а я все же загляну, что там, в глубине заросшего озера».

Пока дождик топал, я осторожно подобрался к самому краю озера и… ой-ёй-ёй! Что я увидел: там пузырился очень толстенький малюсенький мальчишка. Я сказал «пузырился», потому что он только что родился из дождевой капли, прямо у меня на глазах.

– Эй! – крикнул я ему.

– Эгей, – ответил мальчишка.

Между прочим, у него были широкий рот и красноватые уши, будто подрумяненные солнцем.

– Ты чего там делаешь? – спросил я.

– Еще не знаю, я ведь только родился.

– А не видно, что там, в глубине озерца?

– Давай вместе посмотрим. Прыгай ко мне.

Я схватился за струйку дождя и съехал по ней прямо в лужу-озерцо. Хлоп! И я мягко опустился на облако. А мог бы на солнце, которое выглянуло из-за облака. В воде ведь все отражается: облака, солнце, небо.

– Эй, где ты?!

– Туточки, – улыбнулся пузыристый мальчишка и предложил: – Давай пойдем туда, поглубже. Здесь, среди облаков, есть тоненькая солнечная тропинка.

Мы стали спускаться вниз по солнечной тропинке, едва различая друг друга в облачном тумане.

– Как тебя зовут? – спросил я. – Нельзя же называть тебя «Эй» или «Эгей».

– А если Эгейка?

– Эгейка? Можно, – сказал я. – А меня зовут Леша.

Эгейка подскочил ко мне и горячо схватил мою руку. Его собственные маленькие ладошки были очень теплые. Может, он успел их нагреть на солнечной тропинке?

– Я так рад… Так рад… Я ведь только родился и сразу встретил такого храброго мальчика. Спасибо, что ты согласился со мной идти в озерную глубину.

– Да брось, ничего особенного, – отвечал я.

Но если честно, то мне было приятно, что он обо мне так сказал.

Между тем, тропинка спускалась в долину, где среди водорослей плавало множество малюсеньких рыбешек. Как только они нас увидели, тотчас собрались вокруг, зашептали:

– Куда вы, мальчики?

– Мы еще сами не знаем. Нам интересно, что там на дне.

– Интересно?! Да вы не можете вообразить, какая тут беспокойная жизнь.

Рыбешки окружили нас плотным кольцом и начали рассказывать самые глубинные тайны, о которых наверху никто ничего не знал.

Оказывается, когда-то, с незапамятных времен в озерцо при неизвестных обстоятельствах попала старая, рваная Калоша. Сначала Калоша, может, сотню лет пролежала на дне тихо-спокойно. Вдруг ее кто-то: тюк! – стукнул, нет, даже уколол. Это оказалась Спица от велосипедного колеса. Калоша обиделась и сразу решила, что она – аристократка, род ее древнейший, начался с мирового потопа, когда без калош шагу нельзя было шагнуть, и она объявила себя правительницей этой лужи-озерца.

Велосипедная Спица тоже загордилась. Пусть род ее не такой древний, зато она очень современна, и также объявила себя правительницей… А две правительницы в одной луже… представляете, что тут началось?!

– Война? – выдохнул я.

– Да, да, да! – твердили рыбешки. – Непримиримая.

– Война? Из-за чего? – удивился Эгейка.

Ему никто не ответил: рыбешки исчезли. А мы оказались на дне, в подводном городе.

Глава 2. Ярмарка

Рыбешки исчезли, а мы оказались в подводном городе. Не подумайте, что тот подводный город похож на наши города – ничего подобного. Его дома были удивительны: и круглые, и длинные, как карандаш, и как пирамидки из разноцветных колец, и как стеклянные горки. Стекляшки и глина – вот из чего были сделаны дома. Но самое замечательное, что люди были тоже глиняные, а их просторные плащи украшали стеклышки. И ходили они по улицам в широченных глиняных шляпах, на которых раскачивались целые заросли водорослей. У меня от сверкания стеклышек, от качающихся водорослей в первые минуты закружилась голова.

– Хочу, хочу шляпу! – закричал Эгейка. Он остановил глиняного человечка.

– Скажите, пожалуйста, где бы достать такую шляпу?

– Где всегда, – бросил на ходу человечек.

– А где всегда можно достать такую шляпу? – кинулся Эгейка к другому человечку.

– Там, где продают.

Человечки проходили, я бы сказал, обтекали, оплывали нас… Растерянный Эгейка еще кого-то останавливал, спрашивал, но у него ничего не получалось. Тогда я схватил Эгейку за руку и устремился вслед за спешащими человечками. Идти было не очень просто, – ноги вязли в иле и песке, который здесь никто не убирал. Приходилось не только перелезать через горки песка, вязкого ила, но даже переплывать…

И вот мы вырвались, выплыли на широкую торговую площадь. Вся площадь буквально кипела от множества человечков, которые подпрыгивали, размахивали шляпами. Из одной боковой улицы выбежали двадцать семь трубачей и с другой стороны площади – двадцать семь трубачей с тростниковыми дудками. Вода в луже-озерце закачалась от трубных звуков.

Два самых высоких человечка вынесли глиняный плакат, на котором цветными камешками было написано: «ЯРМАРКА».

Площадь забурлила еще сильней. Человечки запели и стали плавно раскачиваться, и водоросли на их шляпах тоже стали плавно раскачиваться.

 
А у нас сегодня ЯР
А у нас сегодня MAP
А у нас сегодня
Яр-мар-ка!
Продаются наши рыбки,
И ракушки, и улитки,
И дожди, и облака
Яр-мар-ка!
Если вам нужны пиявки —
Наловите в той канавке,
А цена невелика:
Три – всего лишь,
Три – всего лишь,
Три малюсеньких шлепка.
Яр-мар-ка!
 

Эгейка схватил меня за руку, и мы раскачивались и пели вместе со всеми. Но как только песня прекратилась, человечки стали зазывать покупателей. Со всех сторон раздавалось:

– Ко мне, ко мне… Сюда, сюда.

– Ты хотел шляпу, – сказал я. – Выбирай.

Мы подошли к одному торговцу.

– Вот он, – показал я на Эгейку, – хочет купить шляпу.

– Мне очень нравятся ваши шляпы, – улыбнулся Эгейка. – Можно примерить?

– Нет. Шляпа моя, она не продается, а вот воду – пожалуйста. Ее здесь сколько хочешь. Или купите рыбок, они плавают наверху.

– Но ведь рыбок еще нужно поймать, – возразил я.

– Ловите, кто вам не велит.

Мы шли от торговца к торговцу – и всюду нас ждала обидная неудача. Я понимал, что ничего не получится. Да и вообще тут все лишь расхваливали свой товар, но никто не покупал. А Эгейка ничуточки не терял надежды… Он вслушивался в призывные крики продавцов и весь дрожал от нетерпения.

– Сейчас я что-нибудь куплю, если не шляпу, так что-то очень нужное, самое, самое прекрасное.

Я смотрел на Эгейку и почему-то ему верил.

Глава 3. Белый слоненок на белом облачке

Я верил Эгейке. Но человечки только расхваливали свой товар. И по-прежнему я не видел ни одного покупателя.

– Эй, кому полкилограмма солнечных лучей! – услышали мы. – Они такие золотенькие, такие тепленькие. Из полкилограмма солнечных лучей можете сварить прекрасную золотую кашу. А у кого есть зеркальце, то выпускайте солнечных зайчиков.

– Облака! Облака! Продаю облака, – кричал другой продавец. – Посмотрите, какие они пушистые.

Эгейка подбежал и вежливо спросил:

– Извините, пожалуйста, а какое облако вы продаете?

– Да вон то, – ткнул вверх пальцем продавец.

– Беленькое?

– Беленькое.

– Дело в том, – волнуясь заговорил Эгейка, – я имею кое-какое отношение к облакам, вернее…

Продавец не дослушал.

– Покупаешь?

– Да я бы с огромной радостью…

– Десять водяных шлепков.

– Беру, – сказал Эгейка, и его уши еще больше покраснели от радости.

Продавец протянул руки кверху, будто хотел схватить отражавшееся в воде облако.

– Держи, – сказал он.

Потом размахнулся и начал хлопать Эгейку… Раз, два, три… От чего Эгейка падал. Я подбежал:

– Перестаньте бить Эгейку. Что он вам сделал плохого? И как вы можете продавать то, что вам не принадлежит?

– Не лезь. Он купил, а я продал.

– Идем, Эгейка, – потянул я его.

– Нет, я хочу купить белое облачко, – упрямился Эгейка. Его широкий рот стал еще шире, а уши просто пылали.

И он тут же размечтался:

– Я стану жить на белом облачке, и там у меня будет Белый Слоненок. Мы будем вместе сажать белые цветы. И Слоненок станет собирать цветы… И если на земле наступят холода, он кинет на землю цветы. И они расцветут на всех окошках, будто наступило лето, а летом Слоненок затрубит в свой хобот, и соберутся другие облака, и получится туча, а из тучи польется дождь, вместе с дождем я опять попаду в эту лужу-озерцо и опять встречу тебя, Леша. Так где же мое облачко?

– Вон, бери, оно еще над нами, – и продавец показал пальцем вверх. Только поторопись, как бы оно не улетело.

– Он тебя обманул, – сказал я.

– Почему обманул? – не понял Эгейка. – Облачко ведь теперь мое, навсегда.

– Но оно улетит, – настаивал я. – И вообще, оно только отражается в воде.

Эгейка не успел ответить, как из боковой улицы выбежали двадцать семь трубачей и с другой стороны площади – двадцать семь трубачей. Они затрубили в тростниковые дудки. Ярмарочные торговцы заволновались, начали разбегаться. А на площадь вошел отряд глиняных солдатиков, которые размахивали острыми саблями из зеленой осоки. На голове у воинов были глиняные шлемы с тремя длинными водорослями, а у их командира на шлеме – высокий камыш. Командир вышел вперед и грозно сказал:

– Мы, гвардия порядка Ее Величества Правительницы Калоши, объявляем: «Кто продал или купил то, что ему не принадлежит, а именно: солнечный свет днем или лунный свет ночью, все звезды вместе или каждую в отдельности и так далее и тому подобное – нарушили закон и должны все вернуть в течение двадцати четырех секунд».

Командир отряда показал себе на грудь, где висел на желтой водоросли большой секундомер без стрелки.

Трудно сказать, сколько прошло секунд, но очень, очень скоро на площади уже никого не оставалось, кроме Эгейки и меня. Хотя я тянул Эгейку за руку, он не двигался с места. Солдаты окружили нас.

– Ты кто такой? – напирали они на Эгейку.

– Я стерегу свое облачко, – ответил Эгейка.

– Стеречь и беречь – наше дело. А ты убирайся отсюда, – гаркнул командир солдатиков и взмахнул зеленой сабелькой.

Эгейку толкнули так, что он упал носом в ил. Я подскочил:

– Не трогайте его! Он ведь ничего не сделал плохого.

– А это еще кто? – командир солдатиков повернулся ко мне, а потом приказал: – Арестовать их за сопротивление властям.

Нам связали руки желтыми водорослями, и мы не успели опомниться, как оказались на дне илистого подземелья.

Глава 4. В черной комнате

Да, мы с Эгейкой оказались на дне илистого подземелья. Больше всего Эгейка печалился, что потеряется его белое облачко с Белым Слоненком. Улетит и затеряется среди других облаков.

– Мой хороший, мой милый Слоненок, – говорил Эгейка, и уши его светились в мутной темноте, – не забывай меня. Вот ты сейчас на белом облачке. А там у тебя белая кровать, белая подушка. Ты ложишься головой на белую подушку, закрываешься белым одеялом, и тебе снятся белые сны… Спокойной ночи, Слоненок. Может, ты во сне увидишь меня и Лешу.

Дверь нашего подземелья распахнулась. На пороге стоял глиняный человечек, в плаще и капюшоне из красной глины.

– Следуйте за мной, – приказал он.

Но предварительно он илом замазал нам глаза. Взял меня за руку, а я Эгейку, и мы двинулись. Мы шли по коридорам, куда-то сворачивали, потом поднимались вверх, вверх, вверх. Я потерял счет времени. Мне казалось, что мы идем так всю жизнь.

– Ты знаешь, – сказал мне Эгейка. – Я даже с закрытыми глазами вижу, что делает мой Слоненок.

– Хоть сейчас-то перестань мечтать, – прошептал я. Разве я мечтаю? – возразил Эгейка. – Нет, я просто вижу: вот мой Слоненок проснулся, вытянул хобот и вздохнул. А потом откинул белое одеяло. И встал. А облачко под ним закачалось. Спросонок он еще не понимает, где он находится. Ему все еще кажется, что он спит. А во сне ему причудилось, будто он прыгает на одной ноге, потом на хвосте и даже на хоботе, вверх ногами. А потом перекувыркивается через голову – раз, еще раз…

– Перестань, Эгейка, – сказал я. – Лучше подумай, куда нас ведут.

И тут наш сопровождающий приказал:

– Промойте себе глаза.

Глава 5. Суд правительницы калоши

Глиняный человечек в красном капюшоне приказал нам промыть глаза. В озерце-луже это сделать было, конечно, нетрудно. Мы потерли глаза и увидели, что находимся в большом светлом зале. В стенки и потолок были вмазаны кусочки зеркал и стеклышек. Посреди зала в старом драном кресле, из которого торчали пружины, сидела сама Ее Величество Правительница Калоша. На ее голове была огромных размеров шляпа, а на ней возвышался целый дворец, весь усыпанный стекляшками и окруженный садом из водорослей.

– Вот это да! – восхитился Эгейка.

– Доставлены, Ваше величество, – сказал с поклоном человечек в красном капюшоне, сопровождавший нас. – По-моему, никто по дороге не потерялся. Я их пересчитывал, но точно, конечно, сказать нельзя.

– Развяжите им руки, – приказала Правительница.

Дверь во дворце на шляпе Правительницы распахнулась, оттуда выскочили два глиняных юных пажа, пробежали через сад из водорослей, спрыгнули на пол, подскочили к нам и освободили от пут. Я опустил затекшие руки, а Эгейка захлопал в ладоши.

– Замечательно!

– Это еще что, – улыбнулась Правительница. – Сейчас я всех позову, – и крикнула: – Эй, выходите!

Двери дворца на шляпе Правительницы широко раскрылись, даже затрещали, – и вылез переваливаясь Старый Чайник с оторванной ручкой, весь опутанный водорослями.

– Мой Первый Советник, – представила Правительница. – Умнейшая голова, хоть и крышка помята, – и обратилась к Чайнику: – Прыгай на пол, мой друг, но только не очень греми.

Из-за кресла Правительницы появились глиняные слуги. Они вынесли наполовину разбитое фарфоровое блюдо, куда Чайник и поместился.

Двери дворца все время открывались, оттуда выходили глиняные человечки разной степени знатности. Но сколько их, – было трудно сказать: все они отражались в стекляшках и зеркалах, и казалось, их было бесчисленное множество. У меня закружилась голова, и я даже сразу не понял, что еще сказала Правительница. Она говорила не очень внятно, как-то шамкая, будто у нее был полный рот воды.

– Глухие, что ли? Я вас спрашиваю, чегой-то вы делали на нашей ярмарке?

– Мы покупали облака, – сказал я.

– Да, – радостно, во весь свой широкий рот, крикнул Эгейка. – Я купил белое облачко с Белым Слоненком.

– Да кто же это облака покупает? – засмеялась Правительница. От ее смеха закачался дворец на шляпе. – Вы, что ли, ничего не соображаете?

– Они шпионы, – пискнуло откуда-то сверху.

Я присмотрелся и увидел, что у самых дверей дворца из раковинки высунула голову Улитка.

– Мне сверху видно, – добавила Улитка. – Они сплошные шпионы враждебной нам ржавой Спицы.

– Ладно, сейчас разберемся, – сказала Правительница Калоша. – Значит так: продавать облака – это понятно. Они наверху, они летают. Сегодня появились, завтра их нет, даже, может, через какую-то минутку. Продавать легко, а вот купить…

– Я купил, – сказал Эгейка. – За десять шлепков.

– Ха-ха, – закатилась в смехе Правительница. – И поделом, еще мало досталось.

Приближенные Правительницы дружно подхватили ее смех: ха-ха! Хо-хо!.. А Чайник загремел крышкой.

– А вот никакое не «ха-ха» и не «хо-хо», – пропищала Улитка. – Я вам сейчас все объясню. Он купил облако, то есть то, что ему не принадлежит, – и Улитка показала рожками на Эгейку, – то есть нарушил закон.

– Закон неправильный, – вмешался я. – Разве Эгейка стал бы покупать то, что ему принадлежит?

– Прошу не перебивать! Закон бывает только правильный, – пищала Улитка. – А он его все-таки нарушил. Для чего? Чтоб его схватили, посадили в темную комнату… И чтоб потом он и его соучастник… Как звать? – повернулась она ко мне.

– Леша.

– Ага, теперь еще более понятно. Эгейка и его со участник Леша проникли в самое сердце глиняного городка – в тронный зал нашей несравненной, нашей великолепно-уважаемой Правительницы Калоши. Проникли или нет? Вы все видите, что проникли. А что они видят на мудрейшей голове нашей Правительницы? Что? Шляпу с дворцом. Видишь или нет? – уставилась рожками Улитка в Эгейку.

– Вижу.

– Хотел бы такую шляпу?

– О, конечно.

– Ага, понятно.

– Да, – пытался пояснить Эгейка. – Нам сразу понравились ваши шляпы. И я сказал Леше, но когда я увидел облако…

– Хватит! Теперь уже совсем все понятно. Отвлекающим маневром с облаком они хотели пересчитать все до одной шляпы в нашем городке… А потом прорыть шпионский подземный ход к ржавой Спице и все ей описать и в первую очередь шляпу с великолепным дворцом нашем Прекраснейшей Правительницы Калоши. Какое ужасное коварство! Заслуживают самой смертной из смертных казней. Уф! – и Улитка удалилась в свою раковину.

Правительница Калоша тоже вздохнула и обратилась к Чайнику.

– Что скажет мой Главный, мой Первый советник?

– Они ведь дети, – шмыгнул сочувственно носом Чайник. – Посмотрите, просто дети.

– Дети-пролезети, – крикнула из раковины Улитка. – Дети – ловкие пролезети в самые маленькие дырети…

– А давайте заткнем все дырети, тогда у них не получится пролезети, – воодушевилась Правительница Калоша.

– Получится, – пропищала опять из своей раковины Улитка. – У детей всегда все получается, потому – то их надо скорее потопить в самом глубоком, в самом илистом месте.

Но опять заговорил Чайник с оторванной ручкой, который находился у ног Правительницы на фарфоровом блюде.

– Топить в луже-озерце – это здесь не наказание. Ваше Величество, если мне позволите сказать, как Главному Вашему Советнику, это – просто тьфу… Пустяки. А лучше их отправить туда, откуда они пришли. Тогда они для нас исчезнут.

– Ах ты, головастый Чайник, – прошамкала Калоша. – Хоть крышка у тебя помята, но советы твои подходящие, – и повернулась к слугам, стоящим за креслом: – Повесьте на него еще одну водоросль в знак нашей благосклонности.

– О, вы очень добры, – пробормотал Чайник, который и так тяжело дышал сквозь путы водорослей.

– А этих, – показала на нас Правительница Калоша, – в окно, пусть они исчезнут.

И мне показалось, что она весело подмигнула нам. Глиняные слуги тотчас схватили и вытолкнули нас в окно.

Глава 6. Опять на золотистой тропинке

Человечки схватили нас и вытолкнули в окно. Мы полетели вниз и мягко опустились на илистое дно. Кругом было темно.

– Эгейка! – позвал я.

Никакого ответа. Что с ним? Неужели он погиб? Я стал шарить руками вокруг себя, потом пополз, то и дело проваливаясь. Наконец, я нащупал мальчишку. Он лежал, зарывшись лицом в ил. Я с трудом перевернул его.

– Эгейка! Эгейка! Ты живой?

Он молчал.

Я тряс его.

– Эгейка, милый, ну скажи…

Я даже шлепнул его по щеке.

– Скажи хоть что-нибудь.

– Я исчез, – прошептал он так тихо, что я едва разобрал.

– Как исчез? Ты ведь здесь.

– Исчез, – повторил Эгейка. – Правительница Калоша этого хотела. И Главный Советник сказал, что мы должны исчезнуть. И они выбросили нас в окно. Вот мы исчезли, и ты, и я. А еще исчезло мое облачко с Белым Слоненком, – и я увидел на глазах Эгейки слезы.

– Тебе особенно жалко Слоненка?

– Да, конечно. Теперь бы он должен опять проснуться, откинуть одеяло, поднять хобот и поискать на столе чашку с блюдечком, а в чашке – кофе… Но этого ничего не будет.

Эгейка всхлипнул.

– Погоди, погоди, он не исчез, раз ты так все ясно представил.

– Мы все исчезли, – настаивал Эгейка. – И не будет моего любимого Слоненка.

Эгейка уже плакал вовсю.

– Перестань, успокойся, – уговаривал я. – И так лужа здесь большая, даже не лужа, а целое озеро.

И вдруг мне пришла в голову мысль о нашем спасении, как нам выбраться из этих илистых, гиблых задворок.

– Эгейка, – сказал я твердым голосом. – Ты можешь отыскать в этой мутной луже солнечную золотистую тропинку, по которой мы сюда пришли?

– Постараюсь, – вздохнул Эгейка.

И тут же я увидел знакомую солнечную тропинку. Я ступил на нее – ничего, не качается.

– Эгейка! – позвал я. – Идем скорее отсюда. Мы возрождаемся снова.

И мы пошли с ним по золотистой тропе.