Текст книги "За порогом 4. Барон войны"

Автор книги: Funt izuma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Видя развал своего фланга, начал пятиться центр построения берсонзонцев, а следом за ним и левый фланг. Наступил самый критический момент битвы, все повисло на волоске, достаточно было еще немного поднажать, и горожане бы побежали.

– Вперед! – Элей дал команду своей пехоте и сам обнажил меч. – Дави их, они сейчас дрогнут.

Одновременно с отдачей этой команды, сер Оранж вместе со своим десятком охраны – последней как ему казалось валентной силой на поле боя, рванул в показавшийся ему перспективным разрыв в боевых порядках берсонзонцев.

Сложно сказать, что стало именно той соломинкой, которая сломала хребет верблюду. Может атака Элея, может особо удачный залп арбалетчиков, от которого погиб командующий центром горожан сотник. А может дело в том, что из ворот замка, оставшегося к этому моменту битвы несколько позади, показалась неполная полусотня бойцов во главе с Александром. Развернутое и трепещущееся на ветру знамя с белым единорогом в лазоревом поле, которое для пущей пафосности они подняли при атаке, на плоском как стол поле было видно издалека и возможно, кто-то подумал, что барону подошло подкрепление…

В любом случае строй горожан окончательно распался, и пехота бросилась спасать свои жизни к лесу, бросая все что мешало передвигаться быстро. В этой ситуации только баронская конница проявила себя неожиданно с лучшей стороны. Кто там нашелся такой тактически подкованный неизвестно – вероятнее всего это был кто-то из баронов – но бросив уничтожать Серовскую конницу, он собрал вокруг себя полсотни всадников и рванул на помощь свей пехоте. Понятное дело, что само сражение перевернуть было уже невозможно, – впрочем было бы там не пять десятков, а полторы сотни всадников, вполне можно было бы попробовать затоптать сломавшую строй в попытке преследовать убегающих пехоту, – но прикрыть драпающих ополченцев, не дать врагу безнаказанно истреблять показавших спину – вполне.

Не поддавшемуся общему порыву догонять и рубить бросившегося бежать врага Элею пришлось буквально хватать бойцов за руки и формировать некое подобие строя для отражения возможной атаки вражеской конницы. Было бы очень глупо понести значительные потери, когда бой уже, по сути, закончился, и стратегически что-то изменить уже было невозможно.

– Стой! – Сер Оранж выхватил из толпы десятника, – стой, мать твою! Где твой десяток! Построиться! Кто хочет кнута получить?

Угроза физического наказания наконец сдернула пелену с глаз окружающих дружинников и заставила их остановится, прислушавшись к командам офицеров. Не зря так знамениты слова Фридриха Великого о том, что солдат должен бояться палки капрала сильнее пули неприятеля. Собственно, на этом и строится профессиональная армия.

Небольшая группа бойцов в итоге стала точкой кристаллизации, вокруг которой удалось вновь собрать боеспособный отряд. Вражеская же конница, стараясь держаться подальше от вновь хорошо показавших себя арбалетчиков, похоже и не думала атаковать, ограничившись демонстрацией угрозы и удовлетворившись тем, что сбежавшая с пол боя пехота смогла без помех добраться до кромки спасительного леса.

Видя незавидную участь своей пехоты, из боя вышла и вся остальная конница берсонзонцев. Всего вражеских всадников осталось в строю около сотни человек и то, что они, по сути, разгромили отряд барона Терс, от которого осталось дееспособными едва три десятка сабель, вряд ли мог быть достаточным утешением.

Солнце потихоньку начало склоняться над верхушками деревьев напоминая о том, что световой день зимой короток, когда последние вражеские всадники скрылись в лесу покинув поле боя вслед за своей пехотой.

– Всех раненных относим внутрь замка, – Александр принялся раздавать приказы, сопровождая их активной жестикуляцией, как только итог сражения стал окончательно ясен. – Холодает, ночевку на улице они могут не пережить. Соберите всех магов, пусть занимаются пострадавшими, не отвлекаясь ни на другое.

Это было возможно первое более-менее большое сражение в этом мире, из которого капитан вышел без лишних дыр в шкуре не смотря на свое максимально плотное в нем участие. Это не могло не радовать, учитывая, что война на этом явно не закончится и сражений впереди предстоит не одно и не два.

– Соберите людей, отправьте в лес за дровами, температура падает, как бы нам не околеть, – продолжал раздавать команды Серов, обходя поле боя. – Нужно как можно быстрее поставить палатки, пока окончательно не стемнело. Возиться с ними в темноте по холоду – удовольствие ниже среднего.

– Уже делаем, – кивнул следующий за ним Брад. Бородач, принявший участие в последней атаке, подвернул неудачно ногу и теперь заметно хромал. – Отдал приказы насчет костров, палаток и насчет ужина, сейчас сформируем команды на сбор трофеев.

– Хорошо, – кивнул капитан, – там в замке есть гражданские, можно привлечь их к готовке и всему остальному. И лошадей, оставшихся без седока, нужно поймать всех по возможности, пригодятся. Раздайте бойцам по чарке водки для успокоения нервов. Только часовых сначала отберите, не хватало еще ночное нападение пропустить. Считали раненных и убитых?

– Да, – кивнул зам по тылу. – В пехоте убитых девяносто два человека еще традцать тяжелых. Тех, кто может ходить сам мы не учитывали.

Барон кивнул, приглашая продолжать.

– В основном копейщики, стрелков всего два десятка потеряли. С конницей все печально, – Брад скривившись покачал головой, – полсотни погибших, два десятка раненных. Барон Терс получил тяжелые травмы: переломаны ребра, сотрясение, пробито легкое. Не известно, выживет или нет. Конницу, по сути, придется формировать заново.

– Не везет мне что-то с командующими кавалерией. Сначала сера Гурдиона потеряли по глупости, теперь это, – Серов стащил с головы шлем и взъерошил пятерней волосы. Не смотря на холодную погоду, голова был насквозь мокрая, как будто он только что из душа вышел.

«Минус сто сорок человек, а по факту еще больше», – мысленно прикинул барон. – «Не известно сколько из тяжелых получится на ноги поставить. Еще из гарнизона замка сорок человек вычесть. По факту двести человек потеряли из общих восьми сотен. Такими темпами у меня скоро армия закончится».

– Вражеские трупы считали? Сколько пленных взять удалось?

– Вместе с теми, кто был убит в замке – почти две сотни пехоты и чуть меньше сотни конных.

– А точнее?

– Сто сорок семь ополченца, тридцать пять наемных лучников, – сверился с записями Брад. – Восемьдесят шесть конных. Это трупы. Плюс пленные, но тут большая часть тяжело ранены, поэтому вполне может быть, что они перейдут в первый список. Сорок один и двенадцать соответственно.

Отметив про себя, как за три года изменился бородач: из обычного крестьянина превратился в грамотного, практически незаменимого помощника, Серов уточнил.

– Это с учетом тех потерь, которые горожане понесли при штурме замка или без?

– Без, – мотнул головой Брад, – тех уже частично сожгли, частично в Берсонзон родственникам отправили, поэтому посчитать не выйдет. Но мы быстренько опросили пленных, из тех, кто способен говорить…

– И что?

– От ста до ста тридцати убитых и тяжело раненных. К сожалению, никто, кто бы знал точнее, нам в руки не попал.

– Понятно, – кивнул барон, – а Зоран мне про сто пятьдесят только убитых говорил.

– Обычное дело, – подал плечами бородач. – Как будто бывает по-другому. Захваченный обоз пока не потрошили. Я приказал поставить караул, чтобы ночью всему ценному не приделали ноги, утром по свету посчитаем, что к чему.

Разобравшись с насущными вопросами, вал которых свалился на Александра сразу после окончания сражения, обойдя лагерь, проверив, как устроились бойцы, все ли получили медицинскую помощь, горячую пищу и все остальное необходимое, Серов наконец-то сам смог ухватить порцию горячей, обильно сдобренной мясом каши. Благо источника мяса – убитых в этот день лошадей – было более чем достаточно, а учитывая температуру на улице и соответственно то, что за сохранность этого источника провизии можно было не переживать, есть от пуза вся армия будет еще не один день.

Барон сразу отмел все поползновения местных кухарок приготовить для владетеля и его ближников что-то более изысканное, чем обычный кулеш и приказал оставить ему порцию из общего котла. Конина, конечно, весьма специфическое мясо, да и в горячем виде – штука откровенно на любителя, в отличие от той же конской колбасы, которая обычно заходит всем. Однако, после целого дня на ногах, да еще и по полной насыщенного беготней, сражениями и прочими активностями, кулеш показался самым настоящим деликатесом. Во всяком случае, Александр в мгновенье ока умял первую порцию и тут же попросил добавки, которая и была ему выдана.

Вторую тарелку уже ел не спеша, налив в найденную на кухне, не слишком чистую – да и хрен с ним – кружку коньяка на два пальца. Выпить было не с кем. Ариен выложился до донышка, вытягивая тяжелых раненых, и уже давно спал, Элей где-то бегал, даже ночью не успокаиваясь и проверяя караулы. Барон Терс и вовсе лежал весь поломанный: спасибо магам, они его чуть подлатали, и немедленная смерть вассалу уже не грозила.

Только хорошенько подкрепившись, приняв на грудь сто грамм горючего напитка и посидев с полчаса возле печки, барон почувствовал, как отпускает его напряжение и холод, проникший, кажется, везде от мизинца на ноге до кончика носа.

Сразу потянуло в сон, однако такой роскоши Александр позволить себе не мог. Нужно было прикинуть дальнейшие действия. Одним сражением эта война-то явно не ограничится. Серов потянулся за блокнотом и начал прикидывать сложившуюся расстановку сил.

«Итак, после сегодняшнего дня армия Берсонзона по сути уменьшилась до половины от изначальной численности. Пехоты должно остаться меньше четырех сотен, это если с баронскими считать, плюс полсотни наемных лучников. И конных около сотни суммарно». – Александр устало потер глаза, зевнул во всю ширь, после чего похлопал себя по щекам для бодрости и продолжил. – «Часть из них ранено, часть заблудится в лесу и замерзнет насмерть, а кого-то, глядишь, и волки скрадут».

Серые не часто, но шалили в округе, в основном нападая на пасущуюся без присмотра скотину, однако не брезговали закусить и одиноким путником. Тем более если он ранен или ослаб и не может оказать сопротивления.

«У меня тоже осталось около четырех сотен пехоты, а конницы по факту не осталось вообще. И как в таких условиях воевать?»

Со скрипом открылась входная дверь, на пороге показался Элей, красный от мороза и такой же, как барон уставший. Серов, молча, указал кивком на кресло напротив и вопросительно скосил глаза на стоящую на столе бутылку с янтарной жидкостью. Сер Оранж все так же молча, кивнул и достал из заплечной сумки со всякой мелочью весьма объемную деревянную чарку. Сразу видно – опытный человек.

– Сам-то ужинал? – Поинтересовался Серов после того как его главнокомандующий залпом осушил стакан.

– Перехватил на бегу. Нормально, только спать охота, – Элей взял бутылку, подумал и поставил обратно. – Достаточно, пожалуй, на сегодня. Чего сидишь в одиночестве, твоя милость. Об чем думу думаешь?

– Вопрос самый что ни на есть классический – что делать дальше? С четырьмя сотнями пехоты Берсонзон не взять, это очевидно. Учитывая население, даже с понесенными потерями нужно минимум в два раза больше. А затевать осаду, когда на улице такая холодрыга – только людей поморозим, а пользы не будет вообще.

– Согласен, – кивнул Элей.

– И что дальше делать, скажи мне, пожалуйста!

– О! – Сер Оранж всплеснул руками, – здесь мне есть, что тебе предложить.

– Я весь внимание.

– Опознали труп барона Дорбан. Только по гербу на щите, собственно, и поняли, что это он. Кто-то ему очень основательно лицо порубил.

– Да и демоны с ними. Вот уж о ком я жалеть не собираюсь, – Отмахнулся, было, Александр, а потом, спустя пару секунд, до него дошла идея главнокомандующего. – И ты предлагаешь…

– Ну да, – кивнул Элей, подумал немного и все же плеснул себе еще немного коньяка. – Разбежавшаяся пехота будет пытаться пробираться в сторону города. Бароны либо уберутся по замкам, если командование остатками армии не удастся восстановить, либо будут сторожить дорогу на Берсонзон, чтобы притормозить нас и выиграть немного времени на организацию обороны. В любом случае, вряд ли в замках будут большие гарнизоны. Вероятнее всего успеем захватить минимум один замок баронства, а если не будем медлить, то и оба.

– Звучит логично, – вынужден был согласиться Серов. – Давай прикинем по карте, сколько это займет времени.

Карты были отдельной болью Александра. Пользоваться теми, которые ходили в обращении среди местных он не мог просто физически. Они у него вызывали тошноту и внутренний протест. А еще желание убивать, причем с особой жестокостью. Собственно и называть эти рисунки картами у него язык не поворачивался. Нет, были и достаточно приличные экземпляры, оставшиеся чаще всего от старых времен, однако они зачастую были уже не актуальны – все же немало времени прошло – да еще и стоили как крыло Боинга.

При этом нужно понимать, что сам Серов был максимально далек от того, чтобы разбираться в составлении карт, учитывая ко всему прочему обилие различных, не всегда вообще понятно к чему привязанных мер длины, которые еще и различались дополнительно между собой от местности к местности. То есть какой-нибудь локоть в Ветлане мог сильно отличаться от локтя в баронствах или тем более от оного южнее гномьих гор.

Все попытки Александра привести местную картографическую науку в более-менее удобоваримое состояние спустя три года закончились созданием отвратительно по меркам двадцать первого века, но очень приличной как для средневековья карты баронства Серов и его окрестностей. С мерами длин все так же было плохо, однако хотя бы можно было быть умеренным, что тридцать восемь попугаев на запад и восток будут равны тридцати восьми попугаям на север и юг. Великое, с какой стороны не посмотри, достижение!

– До замка Дорбан один дневной переход. Если завтра утром выйдем, можно попробовать захватить сходу.

– Ну да, – скептически хмыкнул Серов, – после такого сражение? Учтивая количество раненных, да и общую усталость? Плюс погода не способствует комфортному отдыху. Сомневаюсь, что это реально.

– Легко, – улыбнулся Элей. – Сразу видно, что в наемниках ты никогда не ходил. Объявить утром премию за взятие замка. По гроуту на рыло каждому и, скажем, по короне десятерым самым отличившимся при штурме. Впереди лошади побегут, догнать не сможешь. Всю армию, конечно, не поднимешь на ноги за ночь, но две – две с половиной сотни – вполне. А больше и не нужно. Остальных оставить здесь гарнизоном стоять, как раз места для всех внутри стен хватит. Опять же за раненными кто-то должен присматривать, трофеи собрать, да и с трупами было бы не плохо что-то сделать. В общем, чем занять оставшихся, найдется.

– Так, так, так… В этом что-то есть, – задумался барон разглядывая карту. В голове крутилась мысль, и он никак не мог поймать ее за хвост. – А что если попробовать послать человека к барону Заурион? Вроде бы у нас с ним нашлось взаимопонимание на почве нелюбви к Берсонзну. Предложить попробовать на зуб мягкое подбрюшье горожан. Баронство Ури, мне кажется, так и просится, чтобы его кто-нибудь пощупал за вымя. А там глядишь, если замок захватить не получится, то хотя бы село-другое откусить – вполне. В любом случае этот союзник берсонзонцев будет некоторое время занят делом, и нам мешать не сможет. Жаль, что у нас связей с прочими соседями горожан нет с востока и севера. Думается, многие не отказались бы отщипнуть себе кусочек от оступившегося противника. Как говорится: труп врага всегда хорошо пахнет.

Интерлюдия 1

– Ваше Сиятельство! – В рабочий кабинет Аннии, ввалился барон Зоммер, один из не многих ее вассалов, которому девушка могла всецело доверять. В отличие от большинства других он не поддержал притязания барона Понтер на графскую корону и не побоялся в открытую выступить против узурпатора. Возможно, потому что с малых лет был дружен с отцом нынешней правительницы графства, а возможно, потому что не видел для себя места у трона самовольно занятого бароном Понтер. В любом случае, во многом именно поддержка барона Зоммер позволила девушке занять трон в первые самые сложные дни возвращения домой. – Барон Румель поднял мятеж! К нему присоединилась большая часть владетелей юга графства и вроде бы кое-кто из наших соседей. Они неожиданно подошли к Речному замку и попытались взять его штурмом, но гарнизон отбил первый приступ и прислал гонца с просьбой о помощи. Нужно поднимать людей, нельзя позволить захватить переправу через Прону иначе они разорят весь центр графства!

– На кого из вассалов можно положиться? – Анния подняла покрасневшие от усталости глаза на своего маршала.

– Боюсь не могу тут тебя обрадовать, – покачал головой старый вояка. – Здесь у нас всего полторы сотни пехоты, из которых минимум полсотни нужно оставить в столице. Моих полсотни верховых. Вероятнее всего барон Нувер будет на нашей стороне, это еще десятка четыре бойцов. Плюс наемники и на этом, пожалуй, что все. На остальных я бы рассчитывать не стал, в лучшем случае они предпочтут отсидеться в стороне, прибежав в итоге к победителю.

– А в худшем – ударят в спину, – закончила девушка мысль всего вассала. Тот только молча кивнул.

С самого начала, с самого приезда графини домой все пошло наперекосяк. Нет, вернее началось все более-менее позитивно: девушка умудрилась в одном из городов нанять удачно освободившийся отряд на короткий месячный найм, и устроить себе громкое возвращение домой. Начавшие было грызться между собой владетели, каждый из которых пытался урвать себе кусок, были настолько ошарашены таким поворотом, что безропотно отдали молодой девушке власть, признав ее право наследовать трон графства.

А вот дальше, когда она уже было поверила в свою победу, начались неприятности. Сначала к ней подкатила делегация местной знати с предложением выйти замуж за "нужного человека". Причем предложение было крайне похоже на ультиматум, а "нужным человеком" оказался глава одной из баронских фракций, толстый сорокалетний боров с заплывшим жиром лицом и поросячьими глазками, который ни капельки не скрывал, что после свадьбы новоиспеченную жену ждет исключительно традиционные женские три "К", а бремя власти он уж как-нибудь взвалит на свои плечи.

Понятное дело, что такие приложения графине понравится не могли, однако она, опасаясь делать резкие движения, решила потянуть время не говоря ни да ни нет. В любом случае ей стало понятно, что опереться на феодалов не получится, большая часть из них видело в девушке лишь бесплатное приложение к титулу и даже ее магические способности интересовали их только в отдаленной перспективе. Нет, Анния не была наивной дурочкой и отдавала себе отчет, что рано или поздно выходить замуж придется, однако надеялась при этом удержать власть в своих руках. Возможно не всю, но и становиться бесправной домохозяйкой, нужной только чтобы рожать детей, ей не хотелось абсолютно.

Дальше была попытка наладить отношения с городским советом столицы герцогства. Не маленький по местным меркам город в десять тысяч человек населением вполне мог стать серьезной силой в политической игре. Тем более что еще дед Аннии даровал местным некоторые вольности, связанные с самоуправлением, чем и подстегнул рост городской знати. Впрочем, уже сейчас, спустя полтора месяца стало ясно, что горожане такие же эгоистичные твари, как и ее вассалы-бароны, уважают только грубую силу и готовы разорвать любого при первом же проявлении слабости.

Ко всем прочим проблемам погибший барон Понтер оставил после себя свистящий ветер на месте графской казны – видимо до конца не был уверен в удачном захвате графской короны и спешил захапать все, что можно, здесь и сейчас, – и платить наемникам было решительно нечем. В этой ситуации Анния пошла на отчаянный шаг и объявила о конфискации баронства Понтер под предлогом измены покойного отца семейства.

Захват баронства прошел на удивление гладко. Сынок, тот самый которого прочили ей в мужья, очень быстро поднял лапки кверху и согласился все отдать в обмен на возможность уехать со всей семьей. Эта операция дала графине так остро необходимую наличность, но окончательно рассорила с вассалами, которые поняли, что так просто девушку подмять под себя не удался.

На вырученные деньги Анния продлила найм солдат удачи и начала собирать уже свои, верные только ей сотни. Вероятно, если бы ей дали два-три месяца, никакой гражданской войны бы вообще не получилось, однако как раз времени ей давать никто и не собирался. Пока же боеспособными, были всего сотни полторы – с натяжкой две – бойцов, которые ранее имели хоть какой-то боевой или около боевой опыт. Остальные же, с позволения сказать, дружинники пока годились лишь на смазку вражеских мечей.

– Собирай всех, кто есть. Кто вообще способен держать оружие в руках и готов это самое оружие обнажить в сторону моих врагов, – в голосе девушки неожиданно прорезался металл. – Нужно как можно быстрее подавить это восстание, чтобы ни у кого не возникла даже мысль о моей слабости. Быстро и безжалостно.

– Но, ваше сиятельство, – барон непроизвольно обратился к девушке полным титулованием и даже как будто встал ровнее, хотя уже давно не был новобранцем в строю, который боится оплеухи десятника. – Может так получиться, что нам некуда будет возвращаться. Либо горожане поднимут бунт, либо кто-то из затаившихся врагов займет столицу.

– Ну и пусть, – Анния решительно мотнула головой, отбрасывая волосы с лица. – Если мы покажем силу на юге, развешаем этих мерзавцев по деревьям, открыто бунтовать они убоятся. В конце концов соберем там остатки баронских дружин и в обмен на прощение пошлем штурмовать стены города! А если проиграем… Что ж, тогда и возвращаться будет некому. Идите, барон, готовьте войска, выступаем так скоро, насколько это возможно.

Барон Зоммер молча кивнул и вышел из покоев графини. Девушка же, проводив вассала взглядом, вернулась к занятию, от которого ее оторвали. Графиня писала письмо, причем это уже был далеко не первый вариант, предыдущие бесславно сгорели в камине.

«Дорогой Александр», – красивыми круглыми девичьими буквами выводила Анния строки не бумаге, – «учитывая все вышеописанные события, о которых я тебе поведала, ты понимаешь в каком тяжелом положении я нахожусь. С большой радостью выслушала бы твой совет, что делать в такой ситуации. Судя по всему, ты из них выбираться большой мастер. А если бы ты смог оказать какую-нибудь более существенную помощь была бы бескрайне благодарна, так как кажется уже потеряла всякую надежду найти для себя крепкую опору…»

Не то чтобы графиня действительно ожидала, что Серов примчится ее спасать на белом коне, но будучи весьма прагматичной девушкой готова была использовать все возможности, которые ей выпадали. К сожалению, далеко не все можно доверить бумаге, ведь вероятность перехвата этого письма, учитывая всю нестабильность вокруг, была весьма высока. Например, нельзя было писать прямым текстом, что у девушки уже почти пять десятков дней не было кровей. Если о таком узнают вассалы, что графиня беременна и собирается рожать вне брака, такого ей не простят и никакая верная армия тут не поможет: сметут мгновенно. Что сказать: дикие люди, патриархальные нравы!

Глава 6

Легкой прогулки в итоге не получилось. Впрочем, в данном случае основной проблемой стали не действия противника, а погода. Температура неожиданно упала до совсем неприличных как для этой местности минус пятнадцати, и началась непроглядная метель. Причем такой фортель подловил войско Серова уже на пути к замку Дорбан, когда поворачивать назад было уже откровенно поздно, и пришлось идти вперед до последнего. А начиналось все достаточно оптимистичною…

– … и по короне десятерым самым отличившимся при штурме. Мне нужно две сотни человек, есть желающие? – На рассвете Александр выстроил свое войско – дееспособную его часть перед замком и кликнул охотников, – остальные останутся здесь и будут собирать трофеи и хоронить трупы, работа найдется для всех.

Как и предсказывал Элей добровольцы нашлись очень быстро, причем первыми из строя поспешили выйти самые опытные бойцы Александра, те которые поучаствовали уже не в одной осаде под началом барона и знали, как трепетно Серов относится к сохранению жизней своих солдат, и соответственно могли оценить степень риска для себя как минимальную.

Постепенно, глядя на своих старших товарищей, подтянулись и новички и необходимые для атаки на вражеский замок две сотни бойцов удалось отобрать буквально за полчаса.

– Я же говорил, – хмыкнул в пышные усы, глядя на все происходящее сер Оранж. После получения рыцарских шпор он зачем-то решил сменить имидж и отрастить себе этот весьма сомнительный с эстетической точи зрения атрибут на лице. – Жадность – великая вещь.

В общем, получилось все весьма неудачно. В первую половину дня еще вполне дружелюбно светило солнце, хоть и не сильно согревая по зимнему времени года, однако совершенно точно добавляя радости и красок в однообразный черно-белый пейзаж; после обеда же, когда казалось никаких проблем уже не будет и удастся достичь цели без приключений, небо резко затянуло тяжелыми свинцовыми тучами, поднялся ветер и сверху нескончаемым потоком на землю просыпались мириады мелких белых холодных мошек. Снежная крупа мгновенно начала забиваться во все отверстия, видимость упала практически до нулевой.

– Подберитесь! – Серов мотался туда-суда вдоль походной колонны, с одной стороны подбадривая бойцов, а с другой – контролируя, чтобы никто не отстал. Снег бодро хрустел под ногами идущих вперед людей, заглушая большую часть остальных звуков. Потеряться в такую погоду означало верную смерть без каких-либо шансов на выживание. – Там впереди вас ждет теплая печка, горячая вкусная еда и двойная порция вина. Нужно просто пойти и взять то, что уже принадлежит вам!

Трудно сказать, что больше мотивировало шагающих вперед бойцов, слова барона или желание не околеть на обочине дороги, однако отставших не было. Видимо не зря именно длительным маршам при любых погодных условиях Серов уделял особое мнение при подготовке своих дружинников. Каждый из них за последний год отмотал на своих двоих не одну тысячу километров, поэтому какие-то тридцать верст пусть даже под снегом были для бойцов Александра задачей вполне рабочей. Лучше всего на марше плане чувствовали себя маги – основная ударная, осадная сила отряда, – которые благодаря своим способностям могли бороться с холодом без особых для себя усилий.

– Ну а что ты думаешь, – во все тридцать два улыбнулся Ариен, глядя на задубевшего покрытого тонким слоем снега Александра, – если мы воздух можем нагреть до температуры свечения, так чтобы даже доспехи плавились, то уж себя – вернее воздушную прослойку толщиной в палец вокруг тела – нагреть на какие-то жалкие два десятка градусов – вообще не проблема.

– А весь строй подогреть слабо? – Едва попадая зубом на зуб спросил Серов, намекая на то, чтобы поставить магию на службу обществу. Ну не всему обществу, а в данном случае небольшой, но очень замерзшей его части.

– Не, – мотнул головой маг, – слишком много нужно сил тратить, на долго нас не хватит. Могу одноразово тепловой волной вдоль строя пройтись, но легче от этого никого не будет. Только снег подтает на одежде чтобы потом опять схватиться ледяной коркой. Будет только хуже.

И да именно шкала Цельсия – понятное дело без упоминания имени изобретателя – с делением на сто градусов температуры между замерзанием и закипанием вод стала первой физической шкалой, которую Серов полноценно внедрил в этом мире. Просто в отличие от эталонного метра, который взять было неоткуда, с условным эталонным градусом все было сильно проще, и именно эта шкала уже достаточно прочно укоренилась сначала среди магов баронства – они работающие с температурой быстро оценили удобство оной – а потом и среди прочих жителей Александрова. Вообще как раз пример с внедрением температурной шкалы наглядно показал Серову, что те нововведения, которые удобны и понятны для всех, достаточно быстро сами проложат себе путь к признанию. Ну и наоборот это правило тоже действовало вполне уверенно: те нововведения, профит от которых был не очевиден, воспринимались с изрядной долей настороженности.

К замку Дорбан подошли уже в темноте. С приходом ночи видимость и так не выдающаяся и вовсе упала чуть ли не до расстояния нескольких шагов. Штурмовать в таких условиях неизвестный замок – то еще удовольствие, однако выбора у Александра, по сути, не было. Альтернативой было замерзнуть под стенами насмерть, ведь планируя этот рывок, замедляющие движения обозы, конечно, с собой решили не брать, ограничившись небольшими запасами самого необходимого, подготовленного к переносу бойцами самостоятельно. Такой способ передвижения – налегке – Александр, опять же, очень много тренировал для повышения мобильности своей дружины. В отличие от насквозь феодальных армий местных владетелей, зачастую неспособных даже за ворота замка выйти без десятка телег с «самым необходимым», дружина Серова могла при необходимости передвигаться очень быстро, тем более что оперативные расстояния тут были откровенно не большими, и не требовали решения сложных логистических задач. Вот и получается, что в этот раз такая манера сыграла против барона, и теперь для отряда был только один путь – вперед.

– Обрадуй меня, – посиневшими от холода губами Серов обратился к магу, с определенным трудом найдя его в арьергарде колонны. – Скажи, что ты с легкостью снесешь тут ворота, и мы сможем взять крепость без проблем. Что не нужно будет сейчас ничего изобретать.

– Очень неприятно тебя разочаровывать, – в голосе мага, который сам особых неудобств не испытывал, не слышалось и подлинного сочувствия к другим. – Однако боюсь в этот раз один я не справлюсь. В такую погоду просто не смогу начертить нормальный фокусировочный контур, а без подготовки вынести более-менее крепкие ворота вряд ли получится.

– Ну прекрасно, – разочарованно протянул барон. Ситуация становилась все паршивее в каждой секундой. – Придется импровизировать на ходу.

Небольшой мозговой штурм предпринятый тут же с участием всех «офицеров» экспедиционного корпуса родил в итоге несколько хоть сколько-нибудь близких к реальности идей. Все они базировались на том, что защитники в снежной круговерти все еще не знают о том, что буквально в нескольких сотнях шагов от стен замка уже расположились незваные гости. С вероятностью близкой к ста процентам часовые, которые должны неустанно следить за окрестностями, высматривая приближение любой возможной опасности, сидят в караулках и пытаются согреться от пронизывающего до костей холода. Причем хорошо если согреваются они только от внешних источников тепла, вполне возможна ситуация, когда «для сугреву» топливо дополнительно заливается еще и во внутрь, делая этих самых часовых полностью небоеспособными. Тем более барон погиб, что с людьми его стало – неизвестно, и соответственно дисциплина в такой ситуации просто обязана была упасть ниже самого низкого уровня.